Замыкая цепь

      Келебримбор, забрав девять волшебных колец, скрытый пологом не-мира, бросился в конюшню, запрыгнул на своего коня. Гнедого обволокла могущественная магия, перенося вслед за хозяином в призрачное пространство. Перед глазами нолдо плыли страшные тени, как будто в этом таинственном загранье существовали все неупокоенные души Мандоса. Краем зрения он увидел пылающую фэа, не растерявшую огня даже после гибели тела. Это существо, пыталось остановить его, тянуло горящие негасимым пламенем руки к упряжи его коня. Келебримбор в ужасе стремился сбежать от призрака. Он узнал в нём Феанора.       Достигнув площади, он хлестнул поводьями, погоняя Гнедого перейти на рысь. Беспрепятственно миновав широкий мост, нолдо прижался грудью к лошадиной шее, с силой ударил сапогами в бока жеребца и галопом помчался напролом к вратам.       Впереди возвышались плотно сомкнутые створки. Не допуская мысли, что Врата не выпустят его призрачное тело, наездник нещадно подхлёстывал коня, чутко реагируя на каждое его движение. Вперёд! Только вперёд! Всадник и лошадь словно стали единым целым перед стремительно приближающейся базальтовой стеной.       «Разобьёмся!» — мелькает последняя мысль при инстинктивном движении мышц в торможении, но бег коня уже не остановить. Секунда! Свет сменяется темнотой и тут же вспыхивает вновь. Не меняя темпа призрачный Гнедой пронёс эльфа сквозь базальт. Мордор остался позади.       Не сбавляя прыти, Келебримбор понёсся к Эрегиону. Призрачный морок волшебных колец не ослабевал ни на мгновение. Грива жеребца летела в туманном ветре, стука копыт не было слышно, словно конь летел по воздуху. Келебримбор взглянул вниз — и ахнул! Ног у коня и вовсе не было! Только костлявые суставы, кое-как обтянутые дряхлой полуистлевший кожей. Эльф ошарашено взглянул на свои руки: кожи и мышц не было, поводья крепко сжимали лишь кости скелета. Нолдо тряхнул тёмными спутанными космами, отгоняя страх и иллюзию. Он, привстав в стременах, сквозь дымчатые ленты изнанки мироздания помчался во весь опор к своим землям. Не прошло и половины дня, как он въехал в Ост-ин-Эдиль.       Прибыв в столицу правитель не стал собирать ни совета, ни членов гильдий — он вызвал к себе глашатаев и приказал донести жителям о том, что лорд сейчас же выступит со срочным обращением к своему народу.       Вскоре всю площадь перед башней мастеров заполонили эльдар. Келебримбор вышел на крыльцо как был, в походной одежде. На пальцах его сияли три зачарованных кольца.       — Мой народ, слушайте и внимайте! Я вернулся из колдовских земель и принёс дурные вести. Владыка Мордора, айну, что назвался моим учителем, предал меня. Предал весь мир.       Келебримбор сделал паузу, ожидая услышать тревожные вздохи и увидеть гневные огоньки в глазах своих подданных. Но их взоры были туманны, словно они глядели на очаровательный гипнотический танец кобр, не в силах отвести взгляда, впитывая каждое слово, как безусловное и безропотное руководство к действию.       «Силой колец они исполнят, всё, что бы я сейчас ни сказал, любую мою волю примут беспрекословно! Это ли не всевластие!»       Фэа нолдо вспыхнуло торжеством. И он, ободрённый внегласным повиновением, продолжил свою речь.       — Дух оказался лжецом, он вероломно создал страшные артефакты, чтобы завладеть миром. Я смог забрать некоторые предметы, но он придёт за ними и разрушит Эрегион. Судьба нашего дома и всего Средиземья в наших руках. И наш долг встать на защиту мира и правды! Мы должны нанести удар первыми, чтобы застать врага врасплох, разбить его армии, пока он ещё не успел собрать лютого сброда, чтобы обрушить полчища Тьмы на нашу страну, и не сковал страшное оружие против нашего народа!       По толпе волной пронёсся ропот, который превратился в боевые выкрики. Эльдар встретили эту речь ликованием. В тот же день нолдор разожгли печи, чтобы ковать оружие. Не только регулярные войска, но и толпы добровольцев снаряжались на светлую миссию.       Келебримбор же отправился в горный перевал, туда за хребет Эрегиона через Туманные горы, где над безымянной каменной речкой Хитаэглир встречается с вершинами Кирит Форн-эн-Андраф. Места те считались гибельными, поговаривали, что там обитают страшные кровожадные твари. То и нужно было эльфу.       Келебримбор верхом на Гнедом прошёл горными тропами, заросшими невысокими деревцами и малиной, поднялся выше, пока перед ним не показалась вертикальная каменная стена, обвитая ползучей травой. Эльф спешился, посмотрел на вершину, скрытую растительностью, и без колебаний вонзил в тело скалы небольшую горную кирку, усеянную острыми мифрильными зубцами, проверил прочность крепления, затем достал из-за пояса второй скалоруб. Подъём совершался почти вертикально. Иногда нолдо приходилось пересекать большие отвесные выступы почти параллельно земле или карабкаться вдоль узких расщелин. Сложное восхождение заняло добрую половину дня. Наконец Келебримбор очутился на высокой каменной площадке почти на вершине. Здесь уже не было густой растительности, только высокогорные неприхотливые травы — эдельвейс и каменоломка — пучками торчали на отвесных скалах. Келебримбор обвёл взглядом округу и углядел среди пёстро-бурого пейзажа пролом в камнях. Он не убрал скалорубы — наоборот, сжал их сильнее в руках. Острые горные инструменты были единственным его оружием. А в том месте, куда он направлялся, не спасли бы даже лучшие мечи.       Нолдо вошёл в рваный проём и очутился в большой пещере. По камням сочилась вода — недавно прошёл ливень. Гора внутри тяжело вздыхала, гулким треском эхо летело в тёмную глубину. Эльф неслышной мягчайшей поступью уходил всё дальше. Воздух сгущался, лучи от дыры-входа уже не освещали стены, только прекрасное эльдарское зрение позволяло Келебримбору видеть хотя бы очертания стен. Вдруг он остановился и прислушался. Звуки были все те же — звон капель и скрежет камней. Но к ним примешался едва заметный шорох.       Эльф сосредоточился, напрягая мускулы. И тут резко развернулся, нанося удар скалорубом! По пещере прошёлся вопль боли. Келебримбор снял перчатку — темноту колючими лучами прорезал свет волшебных колец. Длинноухие твари, одну из которых он ранил, не уходили далеко. Они притаились неподалёку за камнями и следили за одиноким безумцем хищными жёлтыми глазами со светящими зрачками. Нолдо слышал, как скрипят их острые кривые зубы, как их широкие ноздри свирепо выдыхают воздух в подготовке к нападению. За спиной послышался шелест камешков. Скалоруб Келебримбора рассёк воздух, но прежде этого стремительного выпада подкравшихся сзади уродцев поразило сияние колец. Ослеплённые и обожженные они заверещали, затрясли головами, несоразмерно большими с угловатыми туловищами, корявыми лапами с длинными когтями пытались закрыть свои морды. Остальные бросились было врассыпную, но не тут-то было! Волшебное сияние кольцом захватило их в ловушку. Келебримбор подошёл к одному из существ и положил руку с кольцами на лысую голову. Ярче других самоцветов засверкал сапфир в воздушном кольце Вилья, тварь объяло голубоватое сияние.       — Я хочу говорить с вашим вожаком. Приведите его ко мне, иначе я вырежу все ваше гнилое гнездо! — сказал эльф, тоже окружённый синими всполохами могущественной магии.       Тварь снова испуганно взвизгнула, но синий туман проник в её от роду недалёкий разум, сделав послушной воле эльфа болванкой. Существо и шесть других исчезли в темноте, как не бывало. А Келебримбор сел на камни и стал дожидаться.       Вскоре вся пещера заполнилась гоблинами. Они скалились, переговаривались на своём свистящем языке, но близко подходить к опасному пришельцу эльфу боялись. Наконец, из-под каменных сводов появился вождь со своей свитой. Если у «челяди» были только обрывки повязок на бёдрах, а некоторые и вовсе ползали по пещерам голышом, то на вожаке была «мантия» из шкуры горной козы, в руках посох, украшенный черепом ворона и козлиными рёбрами, а на остатках грязно-рыжих волосин громоздилась «корона» из костей. Рядом с ним был низкий дряхлый гоблин с бусами из крысиных черепков на шее с прорванным кожаным бубном, видимо, шаман, и ещё один толстый гоблин — «советник», — как обозвал его с усмешкой эльф. Как только вождь-гоблин пересёк незримую сферу Вильи, его мутно-зелёные мелкие глаза загорелись синеватыми огнями. Он низко поклонился нолдо и сказал:       — Что прикажешь, Повелитель?       — Собирай всё своё отродье, вождь, и выродков из дружных тебе племён. На исходе второго дня ступай к границам чар у подножья этой горы и слушайся приказов командиров-эльдар, — распорядился Келебримбор, и карие очи его сверкнули синим огнём.       Гоблин пал на колени перед нолдо, вручая ему костяной жезл своей власти:       — Гахаш готов повиноваться великому чародею.       Келебримбор оставил Город Гоблинов, спустился с горы за Гнедым и поскакал через Высокий перевал к Темнолесью. В призрачной гонке конь снова летел быстрее ветра, не касаясь копытами земли. Прошло всего несколько часов, как всадник достиг берегов полноводного в это время года Андуина, на другом берегу уже виднелись тёмные чаши зачарованного леса. Эльф и Гнедой отыскали брод и вышли на старую лесную дорогу, переходящую в Мен-и-Наугрим — гномий тракт до Эребора. На середине широкой дороги Келебримбор свернул в чащу. И чем глубже он уходил в массив густых зелёных деревьев, тем глуше, темнее и неприветлее становился лес. Когда нолдо добрался до Эмин-ну-Фуин, уже был вечер, и в лесу не видно ни зги. Келебримбор на это и рассчитывал: непроглядная тьма не только надёжно скрывала его от эльфийских дозоров короля Трандуила, но и выманивала из убежищ страшных существ, за которыми эльф и пришёл. Он вышел на поляну и поднял вверх руку с кольцами.       — Лесные твари, тёмное зверьё! Явитесь на поклон вашему Властелину! Встаньте передо мной! — громко приказал нолдо.       Низкие горы Темнолесья наполнились шелестом тысяч быстрых тонких лап и стуком когтей. Камни посыпались со склонов. В лесу тоже началось движение, кустарники задрожали, из темноты показались голодные жёлтые глаза, следом — косматые морды. К эльфу на мягких лапах беззвучно вышли сотни огромных чёрных волколаков. Они распахнули пасти и нетерпеливо высунули красные языки, их ноздри ощупывали воздух в предвкушении свежей тёплой крови. Келебримбор поднял руку выше, свет колец озарил всю поляну, и, оглянувшись, эльф наконец-то увидел, что позади него со склонов спустились громадные мохнатые пауки. Они перебирали землю своими отвратительными лапами, клекотали и стучали ядовитыми челюстями, бесчисленные глаза пожирали нолдо, но пересечь магическую преграду твари не смели.       На руке эльфа ослепительным белым пламенем вспыхнул бриллиант в мифрильном кольце воды Ненья. Тут же с чудищами произошла перемена. Волки легли покорно к ногам нолдо, прижав к земле хвосты, и походили теперь не на кровожадных убийц, а на домашних псов. Пауки застыли, словно каменные истуканы. В глазах зверей белым светом отразились грани бриллианта.       — За мной! — скомандовал Келебримбор.       Келебримбор сокрыл чудовищ в сумрачный мир и повёл за собой к Ирисовой низине. По преданиям в тех болотах обитали виверны — дальние родственники могучих древних драконов. Днём они отдыхали в болотах и водоёмах, а ночью летали по округе на огромных бесшумных крыльях. Увидеть обычному эрухини этих существ было крайне сложно. Они чутко слышали любое приближение и тут же уходили в призрачный сумрак. Но Властелину колец открыты все грани не-мира. Скрытый волшебными чарами, эльф наблюдал поразительную картину: на озере резвились легендарные виверны.       «Неужели не сплю, неужели не врали древние рукописи? Они действительно существуют!» — восхитился эльф, глаза его восторженно заблестели.       Сказочные создания готовились ко сну в глубоких мутных водах. Они хлопали по воде большими крылами, поднимая блистающие серебром в предрассветный час брызги, вытягивали длинные шеи с узкими мордами и золотыми глазами, их гибкие хвосты с золочёным шипом, похожим на копьё, завивались кольцами, словно туловища змей. Чёрные шкуры их, покрытые чешуёй, были похожи на чугун. Они вытаскивали золотые языки, гребни их и когти на единственной паре лап сверкали медным сиянием в рассветных лучах. Древние бестиарии не врали — виверны и правда очень походили на небольших, всего в шесть с половиной метров, драконов. С единственной, но важной особенностью. В них не было огня.       Келебримбор вышел из сумрака и застал мифических существ врасплох. Виверны повернули к нему головы и раскрыли пасти с длинными острыми, как клинки, клыками. Они встрепенулись, издали пронизывающие душу визги и подлетели к нолдо, желая растерзать незваного гостя. Но обожглись о волшебную преграду колец.       — Создания седых веков, я приказываю вам повиноваться моей воле! За это я дарую вам то, чего вы жаждете более всего!       Келебримбор повелительно протянул к созданиям руку с кольцами. Алый рубин Нарьи вспыхнул багровым пламенем.       — Я дам вам огонь!       Пламя выплеснулись из камня, раскалёнными потоками обняло виверн. Очи крылатых змеев вспыхнули алыми всполохами, пламя засверкало рыжими отсветами в груди. Виверны подняли головы, из их пастей вырывались огненные потоки. Умные существа склонили головы, признавая власть повелителя пламени. Они сами, без команд и приказов последовали за эльфом. Келебримбор тронулся в обратный путь.       На подъезде к своей стране правитель удовлетворённо убедился, что все готово к походу. За границей эльфийских чар их уже ожидала армия Эрегиона и огромное войско тёмных существ. Оно было столь многочисленно, что не могло целиком спрятаться под кронами леса, целое смрадное и жаждущее крови море! Ожидающее лишь одного — слова Келебримбора. Вождь великого и самого крупного гоблинского племени Гахаш превзошёл сам себя в стремлении услужить своему новому властелину. Он привёл не только пещерных гоблинов, но и несколько сотен каменных троллей, и целую свору орков. Эрегионские нолдор уже вооружили эту орду луками и мечами.       Каждый воин огромной армии Келебримбора смотрел в тишине на своего владыку, словно на своего истинного царя, создателя и Бога. Взоры эльдар полнились покорностью и решительностью, морготовы порожденья глядели раболепно и со страхом, виверны нетерпеливо хлопали крыльями, стремясь вспорхнуть в небеса.       Келебримбор вскочил на коня, выехал впереди своего войска и вскинул руку вперёд, отдавая команду выдвигаться на Мордор.