Call Me By One Of Your American Baseball Stars Name

Time, time, time… See what's become of me The Bangles — Hazy Shade Of Winter

Кого постарше предупредили о сложных плановых учениях заранее, а салаг из рекрута подъем в 4 утра под "лучшую" музыку предупредительного сигнала застал врасплох. Инструктора кричали на них, закаляли характер. Через это проходили все морпехи: — Что, сосунок, уже хочешь к мамочке домой?! — Нет, сэр! — Не смей мне тут сопли развозить, иначе я тебя в порошок сотру, щенок! — Так точно, сэр! Их ждали бои один на один, марширование и обучение военной радиосвязи. Команду спецподразделения же направили на действительно сложное тренировочное задание. Морпехи выстроились у главного павильона для подготовительной речи майора: — Зачитываю протокол, — громко оповестил он. — Главному отряду Разведывательного корпуса произвести посадку команды в боевой топливный вертолет CH-53E в созданных условиях повышенной готовности. По приземлению в контрольный пункт H-5 произвести полевую топливную дозаправку боевых бронемашин М142 ВМАРС. Задание ясно? — Так точно, сэр, — хором ответили они. — Старший Лейтенант Джейсон Колчек в соответствии с распоряжением майора Брайтона назначается командующим операцией. Радиопозывные сохраняются. К отряду на время тренировочной операции также присоединяются двое рядовых первого класса Мэтьюз и Блэк, успешно прошедшие учения на базе в Куантико. У Джейсона едва заметно округлились глаза. — Лейтенант Колчек? Если протокол ясен - подтверждайте. — Так точно, сэр. — Только попробуйте обосраться. Все, вперед, — сказал майор, отходя от официального языка. *** Морпехи живо собирались, цепляли снарягу и зашнуровывали потуже сапоги. Джейсон сверялся с протоколом, когда к нему подошел уже готовый Ник: — Че думаешь? Лейтенант нахмурился. — Посмотрим. — Не нравится это мне. Без пяти минут салаг на вертушку… — Ник оценивающе смотрел на рядовых Блейка и Мэтьюза. Те карикатурно смотрелись как две шахматные фигуры, белая и черная. Двигались они без промедлений, но взгляд был блуждающий, теряющийся. Как будто вот-вот наложат в штаны. У сержанта уже был нюх на такие пробелы. — А то я сам не понимаю, — Джейсон предупредительно огрызнулся, а затем крикнул на всеобщее внимание, — все, сборы окончены! Построиться у стены! Морпехи еще раз поравнялись в шеренгу. Джейсон оглядел их и остановил взгляд в конце ряда. Он подошел вплотную к новеньким и предупредил громким стеклянным голосом: — Слушайте сюда. Один неверный шаг или даже мысль с вашей стороны — и отправитесь домой к маминым сериалам. Вам ясно?! — Так точно, сэр! — синхронно ответили оба, не смотря в глаза лейтенанту. Он еще какое-то время пытался найти дрожащую мышцу или каплю пота в лицах напротив, а потом крикнул, — всем на выход! *** Посадка в вертолет прошла гладко и четко. Команда была собрана и аккуратна, двое рядовых от них не отставали. Первым к выходу оказался Блейк, сразу после него - Мёрвин. Джейсон вовремя это заметил: — Рядовой Блейк, ты когда-нибудь держал трос как открывающий? - спросил Джейсон, перекрикивая ветер и шум лопастей. — Нет, сэр! — ответил он после паузы. — Капрал Мёрвин и рядовой Блейк, поменяться местами, — отдал приказ Джейсон, привлекая внимание Мёрва. — Так точно, сэр! — Понял тебя! Поднимай жопу, щенок! Небо над морем было серым. Когда они снижались над посадочным пунктом, горизонт уже заволокло столбом синевы. Но прямо над ними еще было светло. Такая ситуация была непредвиденной, но не смертельной. Операция в любом случае продолжалась. Мёрвин спустился первым и удерживал трос, пока по нему съезжали остальные десять пехотинцев. Ветер поднялся рвущий, от чего линию болтало еще сильнее. Но капрал рассчитал силу и все сделал правильно, выбегая в конце вперед перед вертолетом, чтобы вытянуть трос. Такая задача для первого раза рядового была бы невыполнимой. Две машины уже ожидали их на посадке. Вертолет приземлился следом, пока строй ждал открытия люка для подачи топливного шланга. По команде Джейсона последние пять солдат в очереди сорвались к открывающемуся кузову. Мэтьюз с Ником и Джоуи встали у первой машины, готовые принять шланг. Мёрвин, Блейк и еще двое из команды схватились за него и бегом понесли вперед. Первая дозаправка прошла успешно. Как только в бензобак второй машины опустился пистолет с горючим, на землю начали падать первые капли дождя. — Блять, блять, нет, — Джейсон выругался. — Сука! Что делать будем? — Джоуи в панике обернулся на командира, держа горловину в руках — Доставайте эту хуйню..! Они еще не успели выполнить приказ, как вертолет шквалом ветра качнуло в сторону. — Нет, держите шланг! Все вцепились в него руками, не давая вырваться. Изнутри тут же отключили подачу горючего. За это время дождь начал идти уже сильно, и надо было срочно приостанавливать заправку. — Быстро, складываем обратно, и по местам на борт! Рядовой, закрутить шашку бензобака! — приказал Джейсон, закрываясь от ветра и ливня. Уже внутри он спросил у пилота: — Мы можем взлетать? — Никак нет, сэр! Есть угроза возгорания от молнии, а у нас бля полный бак бензина! — Тогда ждём пока этот пиздец не кончится! Солдаты оперативно складывали шланг в "карман", когда Ник заметил мешкающего Мэтьюза, который все еще был на улице. — Эй, что за херня… Тот все же бегом забежал на борт, тяжело дышал. Люк наконец закрылся. Весь инцидент от начала второй попытки и до закрытия входа занял буквально 3 минуты. — Я забыл закрутить крышку, сэр, простите, пришлось возвращаться…- Мэтьюз не успел закончить мысль, как от еще одной тряски он упал на ровном месте, запутавшись в ногах. Отчетливо раздался хруст, почему-то хлынула кровь. — Еб твою мать, Мэтьюз! Тот только истошно застонал от боли. Он упал крайне неудачно. Такое стечение обстоятельств бывает один раз на миллион — прямо под ним был выступ корпуса; ногу прижало к полу под весом собственного тела рядового, и она просто треснула как спичка. Военные в оцепенении наблюдали за кровью, которая лилась на металл, пока лейтенант не приказал оказать первую помощь. — Дайте морфий! — крикнул Джоуи. Он опустился рядом с раненым и глянул на его ногу. От вида открытой кости цвет сошел с румяного лица Джоуи. Джейсон выругался. Они начали оказывать первую помощь под рев ветра, дождя и мольбы Мэтьюза. Страшную рану перевязали выше и ниже, кровь начала останавливаться, но бинт с каждым оборотом не становился белее. Рядовой еще немного помучался и потом отрубился. Никто не решался перебить наступившую после тяжелую тишину, крик еще звенел у них в ушах. Лейтенант оглядел синие лица членов отряда. Ник спрятал лицо под ладонью, Джоуи был все еще на коленях; его губы мелко двигались, скорее всего молился. Мёрвин же вымещал молчаливую злость на другом рядовом - Блейке. Сам Джейсон понял, что не может оторваться от огромного бака с топливом, как будто он в силах заворожить его взглядом от молнии. Спустя 20 томительных минут пилот сообщил, что можно взлетать. *** Вечером Мэтьюз пришел в сознание и первым же делом написал увольнительную, всю вину принял и взял на себя. Джейсон вернулся в одиночную комнату только к ночи, та встретила его как героя. Помимо фиаско с самой миссией, существовало еще другое зло - рапорты и допросы. Не было ни смертей, ни материальных убытков, а поэтому на Джейсона не обрушился гнев главных. Как относиться к ситуации никто не знал, ведь по факту команда сработала слаженно и правильно, самим Джейсоном было отдано несколько чрезвычайно важных приказов, и в итоге ничего серьезнее сломанной ноги не случилось. Но не хвалить же их за этот балаган? Джейсон вспомнил слова Ника, которые тот сказал сразу после того, как они приземлились в Кэмп-Лежен: — И это были просто учения — и не половина того, что будет в Ираке. *** После ночи всегда наступает день — так и закончился их собственный "Перл-Харбор","Апокалипсис Сегодня" или "Улица Сезам", что это вообще было. Главные дали внештатные выходные. Команда исследователей тоже на время приостановила полевую работу, курган после дождя стал похож на болото. База осточертела даже роботу-Джейсону, поэтому они засобирались в город. По графику (а он у них был) настала очередь Джоуи быть трезвым водителем. Заслужить заслужили все, но так выпал случай. Он начал вымаливать свой шанс напиться: — Мёрв, давай махнемся, ну пожалуйста? — Ко мне даже не подходи. Я нажрусь еще в машине, — он отмахнулся. В сумку он складывал “тревожный” городской набор: таблетки от печени, мини-грелку, резинки и удостоверение военного на крайний случай, если придется “отмазываться”. Джоуи пошел искать Ника на улицу, но и он тоже пожал плечами. — А как же Семпер Фай, Никки? — Семпер Фай, брат, но мне позарез надо забыться после вчерашнего. Капрал вздохнул и глянул на Джейсона, который молчаливо стоял рядом с докуривающим “Вайсрой” Ником. Колчеку досталось больше всех, поэтому Джоуи даже не стал его трогать. Ник выдвинул предложение: — Давайте Салима возьмём, что ли. Они ж не пьют, вроде? Заодно покажем ему настоящую Америку. — Как бы он нам ее лучше не показал, — плоско и невесело пошутил Хосе, но все они после такого варианта задумались. Нужно было решение лейтенанта — они ждали уже на автомате. Джейсон вышел из транса, в который его вогнала мрачная марина Саргассова моря и сказал то, что от него ждали: — Хочешь пить? Ну давайте тогда возьмем Салима, — спокойно выговорил он имя. — Хотя бы поржать будет с чего. Не могу больше терпеть эту страдальческую атмосферу, — нахмурился Ник и выбросил бычок. Как раз в этот момент к ним вышел Мёрвин в гражданском: — Река из виски, забери мою душу, — он пробубнил свою любимую песню. — Давайте, парни, по коням. Серьезно, сил уже нет… *** У Салима не было выбора. Ему не дали даже ради приличия заглянуть в ежедневник и сказать, свободен ли он. Сначала за руль сел все-таки Джейсон, Ник по его правую руку на пассажирском. На широком и гостеприимном заднем сиденье Тойоты Хайлюкс поместились Мёрвин и Джоуи, Салим между ними. — Забавно, — Салим повернулся к Натану, — у нас на точно таких же машинах боевики часто разъезжают. По лицу техника было понятно, что шутку тот не оценил. Осман перевел взгляд вперед и стал наблюдать за дорогой. Пейзаж с прошлой поездки не изменился, все те же желто-зеленые бесконечные дорожные узлы. Где-то он слышал мнение, что в Америке города строят для машин — что оказалось абсолютной правдой. Несмотря на воду, которой именно в этой местности было предостаточно, никакого портового шарма тут не жаловали. Он сместил взгляд на водителя. Джейсон спокойно выстукивал по рулю ритм какого-то кантри шлягера с радио, и только сейчас Салим обратил внимание, что тот еще и мычал в такт. В зеркале заднего вида отражался пустой и задумчивый за кепкой взгляд, который так и не ответил ему, как бы долго Салим не пялился. Джейсона глубоко забрали мысли и дорога. Уже на въезде в городской центр поставили песню, которой начали подпевать все четыре морпеха. — Это не я, это не я, я не сын никакого сенатора, — напевал Ник. Джоуи свистел под инструменты. — Это не я, это не я, я не один из везунчиков, нет, — подхватывал Мёрвин. Они заметно повеселели. Последний припев уже в голос пели вместе, Джоуи с Натаном схватили друг друга за плечи через Салима, раскатисто смеясь и отбивая такт мелодии на стеклах и дверях машины. Для иностранца это выглядело парадоксально — ему всегда казалось, что эта песня должна наводить на военных тоску и горечь. Он понял, конечно, смысл такого поведения, по сути смех в лицо ненавистному. Но все равно до конца не понимал их. Слушайте, мужики. Предложение. — Мёрвин подался вперед, — че, реально в "Саманту" едем? Мне кажется настроение очень даже для Халф Мун. — В Ржавый Бык? Еб твою мать, — первый раз за день улыбнулся Джейсон. — Черта с два. Поехали. — кивнул Джоуи. — Ржавый Бык, мужики. Ура! — дал клич Ник. — Ура! — отозвались все четыре морпеха. Растерянный Салим обратился к Джоуи, — планы меняются? — Не сильно. Халф Мун — это такое лютое захолустье к западу от Джексонвилля. Там есть бар Ржавый Бык. Аутентичнее не бывает, иракский друг. *** И правда сложно было представить место более американское, чем это. Бар Ржавый Бык был стилизован под техасский. Салим насчитал три флага еще до того, как они зашли внутрь. Людей там было немного, но они были в шляпах и сапогах-казаках. Конечно же, страх подкрадывался. Это было самое настоящее логово не гостеприимных, злых южан. Салим надеялся, что сойдет за мексиканца или хотя бы индейца. Престарелый ковбой пел музыку кантри, которая везде уже стала фоном и просто не прекращалась. За баром стояла полная женщина. Она поздоровалась, её акцент был похож на акцент Джейсона: — Эй, морпехи. Давно вас не было видно. Как там дела? — Все путем, Карен. На страже ваших задниц, — Джейсон поправил кепку в приветствии. — Вы б хоть за своими-то следили, а! — Посмеялась она. — После прошлого раза долго отходили? Сегодня повторение? — Никак нет, сегодня просто заливаем раны, - Мёрвин облокотился на бар. Джоуи уже хотел начать заказывать всем по Баду, когда Карен наконец заметила лишнего гостя: — Эй, Колчек, а кто это ваш новый друг? Я че-то такого не припоминаю в ряду морпехов, а? — Ученый, — Джейсон напрягся, но старался этого не показывать, — на базе какую-то хрень откопали. — И откуда ученый? — Бармен с недоверием оглядела их. — На нашего че-то не катит. — Из Ирака, — ответил сам Салим. Очень театрально абсолютно все до одного посетители повернули головы, а в баре настала тишина. Даже поющий караоке замолчал. — Блять, Карен, давай мы выпьем немного и продолжим разговор, а? — попросил Мёрвин, устало и нервно потирая лоб. — Это какой-то прикол, что ли?.. — Карен хотела начать возмущаться, но Джейсон сделал шаг вперед, включая свой тот самый голос. — Никакого прикола нет. Иракец с нами. Если проблем не хотите, то возвращаемся к своему пойлу. Возражения есть? — В конце он обратился уже ко всем остальным в баре. Внятного ответа не последовало, но люди по-одному стали отворачиваться от них. Карен показывала всем своим видом, что она думает об этой ситуации. Но пива налила. В этом баре слава о морпехах была уже совсем другая. Естественно, атмосфера оставалась напряженной. Только военным до этого не было дела. Они добились своего и расслабились за круглым столом. Постепенно лица их начали разглаживаться от морщин предыдущего дня. Салиму было не по себе, он не мог отделаться от чувства настороженности. И внезапно ему в голову пришла по-настоящему безумная идея. — Я бы хотел спеть караоке, — объявил он за столом. Он мысленно поблагодарил своего учителя по английскому Доктора Харви за то, что так случайно он заучивал с Салимом именно эту песню. Никогда не знаешь, что может пригодиться в этой жизни. Лица морпехов застыли в ужасе, когда он поднялся и пошел под пристальными взглядами всех присутствующих в баре к крошечной сцене. Над микрофоном висела старая лента, которая, по всей видимости, осталась там с конкурса “Мисс Стальная Кобыла 1998“. Салим опустил четвертак в автомат и неловко взял микрофон со стойки. — Почти что Рай, Западная Виргиния… горы Блу-Ридж, река Шенандоа… — пел он своим низким голосом с акцентом. *** Салима не отпускали со сцены. По бокам к нему прижались две тетки, а какой-то мужик надел ему на голову ковбойскую шляпу. Они вместе пели Генерала Ли Джонни Кэша, слов которой Салим кстати не знал. Это длилось уже пять композиций. Мёрвин не мог перестать смеяться и бить по спине сидевшего рядом пьяного и хихикающего Джоуи. — Надо идти его спасать. Давай, капитан, а то мы скоро его потеряем, — Никки обратился к Лейтенанту. Джейсон не скрывал своего взгляда, ведь остальные тоже смотрели на поющих. Он следил за сценой как стрелок, что выглядело достаточно мрачно. Ник похлопал его по плечу, привлекая внимание. — Вот молодец он, а? Нигде не пропадёт. Так что, мне сходить? — Нет, — коротко ответил Джейсон, отворачиваясь от наваждения. Он громко поднялся из-за стола, его уже чуть штормило. Совсем неспешно он преодолел маршрут до сцены, пока Салим его не заметил. Выражение лица под ковбойской шляпой у него было нечитаемое. Одна из тёток в красной рубашке подумала, что лейтенант пришел присоединиться к общему веселью, начала манить его толстым пальчиком. Но Салим сам аккуратно вырвался, обнял по очереди своих спутниц и удалился с тусклого света прожекторов. По бару раздавался свист со всех сторон и какие-то одобрительные выкрики. Джейсон шёл к столу чуть впереди, Салим за ним. — Прости, — иракец снял шляпу и отдал мужику у бара. — За что извиняешься? — Ты понял. Все трое за столом зааплодировали Салиму, тот конечно же улыбался. Джейсона не отпускало, поэтому спустя несколько глотков лагера он решил развеселить себя с помощью бедных товарищей: — Мёрв, ты помнишь про желание? — А-а-а… — простонал и деланно зажмурился Натан. — Давай, не хочу потом им на работе воспользоваться, тебе же лучше. Мёрвин оценил ситуацию: — Верно. И чё ты хочешь? Джейсон откинулся на стуле, на лице у него была самая наглая из его засранских ухмылок: — Выходи на сцену и спой Леди В Красном. И не забудь показательно перед этим снять обручальное. Мёрвина морально унесло в нокаут такое желание, но он пошёл выполнять. Ник был в восторге и совсем непривлекательно посмеивался. Взгляд Джоуи за очками просто следил за происходящим. Натан как и было сказано у всех на виду снял кольцо с безымянного пальца и положил в задний карман. Публика оживилась, кто-то присвистнул. Заиграл известный медляк и дамы все как с цепи сорвались, стали вытаскивать своих кавалеров танцевать. Естественно, тетка в красном правильно поняла сообщение и вернулась на сцену, только теперь уже к Мёрву. Они слились в кривом медленном танце. — У капрала есть семья? — спросил Салим за столом. — Такая семья, что считай и нет, — многозначно ответил Ник. Под фальшивое "никогда не забуду леди в красном" к ним самим подошла молодая женщина, но смотрела она только на Джейсона. — Пойдём потанцуем, ковбой. Тот глянул на неё и нахмурился. Он мотнул головой: — Не, это ты не по адресу, дамочка. Я не по таким делам. — А по каким? Может мне на одно колено еще встать, красавчик? — не унималась она. Никки решил спасать положение. Он отложил Бад и поднялся: — Разрешит ли дама станцевать с ней? И потом угостить пивом? — Другой вопрос, сладкий. Пошли, — они взялись за руки и вышли в центр. Как только двое покинули их, Джейсон ощутил на своей шее ладонь. Это был Салим. — У тебя левая сторона трапециевидной мышцы как-то больше в тонусе. Это с детства такой дефект? У Джейсона приоткрылся рот. — Какой ещё нахрен… дефект? — Ты очень напряжен. Не думал сходить к врачу? Когда Салим начал пальцами разрабатывать мышцу, она стала сокращаться еще больше. К доку только с контузиями или мыслями об увольнении. В обоих случаях рецепт один — тайленол двойная доза, об этом знали все. Но это вообще было тут ни при чем!.. Рука исчезла, и Джейсон сделал большой глоток пива. Салим странно посмотрел на него, а затем вернулся к сцене. Мёрвин кажется уже начал входить во вкус, но песня закончилась. *** В определённый момент они поняли, что достигли пика веселья. Джоуи практически лежал на груди Мёрвина, а на коленях у Ника устроилась мадам, уже другая. Натан понял, что время пришло. — Эй, Джейсон. — М. — Ну что, на быка? Давай мастер-класс. Джейсон усмехнулся, в глазах его не было ничего кроме последних двух шотов виски, — да не… Все расслышали эту интонацию слабого сопротивления. Один трезвый, но такой же веселый Салим не понимал о чем речь. — Ну кто, если не ты? — пошёл за старую манипуляцию Джоуи. — Черт, детка, ты просто обязана это увидеть, — Ник сказал своей новой знакомой. — Что именно? — Как лейтенант скачет как ковбой родео на механическом быке. У Салима карикатурно округлились глаза, и даже приоткрылся рот. Он сглотнул. Мёрвин как раз обратился к иракцу: — Таких шоу у вас не показывают, брат. Долго уговаривать не пришлось. У Колчека был один секрет в том как поддерживать режим жизни "Робот-машина": достаточно редко он просто позволял себе сумасшедший отрыв без последствий. Джейсон сам называл это "перезагрузкой". Вчера он железно отработал внештат в порядке протокола. Сегодня - Ржавый Бык. А завтра он проснется и без промедления вернется на службу. Такой был холодный компромисс с собственной натурой. Во втором зале и правда оказался огромный ринг с быком в центре. Вокруг собрался народ, они кричали и подгоняли ковбоя. Джейсон снял кепку и вручил её Джоуи, который нацепил ее себе на голову козырьком назад. Только он хотел перепрыгнуть через ограду, как вниз на спину ему легла рука. — Может не надо? Ты пьян, потом будет штормить, — сказал обеспокоенный Салим, наклонившись к его уху. Джейсон отмахнулся. Весь красный, он запрыгнул на быка. *** От этого зрелища и правда захватывало дух. Парни не обманули, это был настоящий мастер-класс от профессионала в своём деле. Бык кренился вперед, и Джейсон делал инертное движение бедрами назад как настоящий наездник. Когда же механизм круто опускался, лейтенант плавно, но сильно подавался вверх. — Ножки и плечи у капитана что надо, а? — весело крикнул Мёрвин. — Прям как у твоей мамки, — Джоуи громко ответил ему прямо в самое ухо. — Ритм-то как чувствует, сукин сын, вы видите? — Мотнул головой Никки. Салим не мог оторвать взгляд и пялился в упор, пока крутой поворот быка не скинул Джейсона на мягкий ринг. *** В коллекции археологов были негативы быков из Альтамира и "Большой Охоты" из каньона Найн Майл. Зейну опять было поручено проявить их в увеличенном масштабе, выделить несколько деталей для презентации. Тусклый красный свет проявочной комнаты одному ему не давил на нервы. Для современников и "Большой Охоты", и "Сцены Охоты Каменным Орудием" (такое название предложили для найденного Салимом рисунка) период создания петроглифов в Испании — такая же глубокая история, что и для людей, живущих сейчас. 40 тысяч лет назад — это для всех очень, очень давно. Зейн аккуратно достал из химии проявленное изображение из индейской пещеры. Он повесил его на прищепки, чтобы просушить и начал вглядываться. Мелкая дробь светлого на темном рисунке. Зейн ощутил перебор абсурдных и напыщенных мыслей в его голове. Как бы ему не хотелось, но мозг все равно сам сравнивал "Охоту" 10 века нашей эры (В Европе уже строили дороманские храмы) и "Быка" Альтамира, которому 40 тысяч лет. Он как раз достал и его фотографию крупным планом. Настоящее совершенство. Идеальный красный цвет и форма, полная ярости и пластики. Художник изобразил животное с трепетом и поклонением. Человек в таких сюжетах всегда выступает фоном или вовсе отсутствует. Люди четко определяли свое место: это они жили в мире животных, а не животные — в их. Зейн скосил взгляд на папки с фотографиями военных. Он взял одну и начал листать карточки. Там были групповые снимки солдат, какие-то детали кораблей, одиночные номерные портреты. Он хмыкнул и открыл другую папку. Случайно из всей кучи он выбрал коллекцию с испорченными негативами или неправильно проявленными карточками. Он понял, что на базе был какой-то фотограф любитель. Кривенькие пейзажи с белыми следами засветов, просто пустые кадры, размытые неудачные эксперименты с диафрагмой и вдруг... десятки фотографий капрала Мёрвина. Его привлек засвеченный кадр с комнатным растением и пачкой сигарет, был в нем какой-трепет и образ человека. Зейн не мой объяснить возникшее двоякое чувство неприязни к этому микромиру простой корреспонденции из первой папки, в котором внезапно появился проблеск наивного художественного замысла — из второй. Уже дома Зейн почему-то опять мысленно вернулся к рисункам. Быки из разных эпох бегали перед ним по кругу. Он развалился на диване, отец сидел там же за переводами, подпирая спиной голени сына. — Знаешь, странно почему рисунок не назвали в честь тебя, — задумчиво пошутил Зейн. Салим улыбнулся и покачал головой, не отрываясь от работы. — А почему не в честь тебя? — Ну, ты же нашел… — Ага, и как ты предлагаешь? "Охота На Османа?" — "Красный Бык Салим" звучало бы круто. Отец вдруг громко рассмеялся. — Что? — Ничего. "Зейн и Тарик Идут На Бизона", как тебе? Аллах, вы с ним вечно детстве куда-то встревали… Зейн пропустил это мимо ушей. — Нет, вообще американцы бы такого не допустили. "Красный Буйвол Независимости И Свободы". Или "Не Лезь На Мое Копье". — Был я уже в одном Ржавом Быке... знаешь, к американцам можно было бы уже привыкнуть. — К этому невозможно привыкнуть, пап. Хотя, может это только морпехи такие… — Не только, - пробормотал Салим. — Ну да, ясно. Вы же недавно вместе ездили куда-то в город. Ты всегда был очень общительным. — Издеваешься над отцом. Знаешь, я вот не самый умный, но даже я понял, что за формами-то находятся обычные люди. Не может живой человек быть карикатурой из книжек, понимаешь? — Салим почесал карандашом висок. Он все никак не мог подобрать нужное слово в переводе. — Серьезно? Очень оптимистично. — У тебя детский взгляд. Но я не виню. Не думал чуть проще относиться к людям? — Да я проще некуда! Хочу вот пригласить ребят к нам на барбекю, что думаешь? — Какой ты все-таки ворчливый и злой. Не мешай мне работать, иди лучше посуду помой. *** Джейсон понимал, что прятаться от безумного и одинокого взгляда в отражении бессмысленно. Ситуация складывалась паршивая, и у него над ней не было контроля. Служба оставалась неприкосновенной, но когда он не работал — он дичал. Салим был таким человеком, которому можно было признаться, не лишившись в итоге работы. И безнаказанность подстегивала к действиям. У него появилось мнимое чувство хозяина ситуации и положения. Он воспользуется добротой Салима, его честью и характером. Лично Джейсону было нужно хоть что-то в качестве ответа: удар в морду или мягкий отказ. Из "сказать или умереть" он выбирает первое, потому что второе случится само. И скорее всего быстрее, чем он думает. Должно было быть что-то. "Да, но…", например. И даже если он бредит, то ему за это ничего не будет. Разбитый нос или сердце — привычные вещи, в отличие от общественного позора. На зашкаливающих эмоциях он вышел из казарм, двинулся к улице с домами. Он кивал дозорным, старался выглядеть занятым и суровым. Глубокий тёплый вечер не остужал, пока он шагал по темным дорогам. Он вскинул голову наверх. Мелкий шкет Салима смог бы сказать что-нибудь про Луну, про звёзды, обязательно бы приписал к этому древних духов, но Джейсон так не умел. Что-то поэтическое было у него в мыслях, но он никогда бы не смог превратить это в описание или слова. Он пришёл к дому. В их гостиной горел слабый свет. Джейсон решался не долго. Дверь открыл мелкий, сильно удивился. — Барбекю же завтра будет, — почему-то сморозил он. — Чего? Какое нахрен… так, Зейн, иди погуляй куда-нибудь, — Джейсон без приглашения зашёл в коридор и заглянул за угол. — В смысле, "погуляй"? — у Зейна от такой наглости брови полезли наверх. — В прямом. Салим? — позвал Джейсон. — Сын, кто там пришел? — донеслось из зала. Салим, наконец, появился в арочном проеме, — Джейсон? — Привет. — …привет? — Все, мелкий, шуруй. Иди там напейся, что ли. Если что, то я дал официальный отгул от комендантского. — Пап, какого хрена? — Все нормально, мы просто поговорим. Зейн, далеко только не ходи. И не выражайся. — Если ты его хоть пальцем тронешь, я подам на тебя в международный суд! — Зейн пригрозил Джейсону, но все-таки вышел из дома. Он не мог поверить, что его выдворили как котёнка. *** Двое остались в коридоре. Джейсон молчал, просто смотрел. — Что-то случилось? — аккуратно спросил Салим. — Нет. Салим встревожился. — Ну заходи, тогда. Я поставлю воду на чай. Солдат выглядел инопланетно на их с Зейном диване, был спокоен и молчалив. Салим поставил перед ним кружку с блюдцем, на которую Джейсон взглянул с какой-то усмешкой. Осман не решился сесть рядом, а встал напротив, навалившись на стену. — Переводил сегодня? — Лейтенант перебрал пальцами документы, которые так и остались на столе. — Да, мы так коротаем вечера. Еще одна густая пауза. — Слушай, Джейсон, точно все нормально? — Что? Не, не, все супер. Не переживай. Это… это ничего. Вдруг он поднялся с дивана и медленно начал двигаться на Салима. Тяжело было выдержать его долгий и испытывающий взгляд, он как будто ждал каких-то изменений в лице напротив. Безо всяких предупреждений Джейсон опустился на колени и снял кепку, когда та уперлась куда-то в живот иракца. Когда до Салима через несколько секунд дошло, что происходит, его глаза округлились от ужаса, — стой, стой, стой, подожди, Джейсон, поднимайся… Джейсон воспринял это категорично и сразу же отстранился, поднимаясь с колен. Было видно, что эго и достоинство его задеты. — Ты ударишь меня? — с вызовом спросил он.. — Что? Конечно же, нет! Ты… почему так? — Салим прикоснулся к открытому бледному локтю, удерживая на месте. Джейсон долго молчал, только смотрел нечитаемым взглядом. — Если ты скажешь кому-нибудь, я тебя убью. — Стой, подожди. Аллах… — мужчина провел рукой по своему лицу и волосам. — Иди сюда. Салим прижал его к себе с осторожностью, но постарался вложить в это смысл. Он провёл щекой вверх и вниз по скуле, рукой накрыл спину ниже рёбер. — Ты тоже? — спросил Джейсон на самое ухо. — Ну конечно же, я тоже… — Почему ты никак не показывал, черт тебя возьми, а? Я весь чуть не извелся! — Неправда! Я показывал. Тогда, в баре, помнишь? Когда та женщина пригласила тебя на танец. Я… — Приревновал? — Ты не лучше. — ... Я думал взорвусь там, когда ты плясал с теми бабами. Джейсон схватил двумя руками его шею и сильно прижался в поцелуе. Салим был все еще напряжен и не мог успеть за таким напором. Он отстранился. Выражение лица у американца было растерянным. — Дай мне отдышаться, — объяснился Салим. Он наклонился и начал поцелуй по-другому. У Джейсона были мягкие, но сухие губы. Шершавая от щетины кожа на щеках и челюсти, по которым Осман водил пальцами. Медленно они пришли к тому, с чего начали — мокрый и сильный поцелуй. Джейсон еще раз обхватил его голову руками, двинул коленом между ног и простонал в чужие губы. Аллах. Салиму стоило больших усилий оторваться в этот раз, — Зейн может прийти. Давай не так. — А как? — между поцелуями ответили ему. — Ну, не тут. Я не знаю… завтра придумаем что-нибудь. — А ты не передумаешь? — спросил уже серьезный Джейсон, заглядывая в глаза. Он сделал шаг назад. Салим не смог сдержать улыбки. Он за подбородок притянул американца за последним поцелуем в щеку, но тот не дался. — Дурак. Иди, встретимся завтра. — Ну как скажешь, папаша, — Джейсон усмехнулся в ответ. *** Скрип кровати прозвучал не так громко и раздражающе, как обычно. Где-то в ящике стола лежали наручные часы; их тихое тиканье можно было различить, полежав несколько минут неподвижно. Джейсон думал и не мог надуматься. Интуиция не обманула его. Но он ругал себя сегодняшнего — себя того, кто думал о том, как воспользоваться добротой Салима. Собственная гордость, позорный стыд и первородный страх — это все, что у него было. И ему было страшно осознавать то, как случившееся влияло на него сейчас. С ним Салим был мягче сдувшегося мяча; не явно, но Джейсон чувствовал это. И как тут не воспользоваться? Но что-то менялось. Что-то тектоническое; Джейсон ощущал вибрацию и дрожь внутри от смены древних установок. Ему впервые в жизни хотелось быть с человеком не такой сволочью, какой он всегда был. Перед глазами менялись кадры этих пяти минут в тёплом доме. Его сначала приняли, потом опрокинули, затем опрокинул он сам. Выдержка Салима удивляла и подстегивала. Очень глупо было лежать на одинокой кровати и думать о том, как именно он будет дожимать Салима. Именно так, дожимать и развязывать, придётся постараться. Боже… Доверять сложно. Он заснул с предвкушением и лёгким тревожным страхом, что завтра ничего не случится, или что о его секрете станет известно всем.