Бегите, Миледи!

Небо медленно, но неотвратимо окрашивалось цветами рассвета, когда двое юных лордов наконец то достигли особняка графа Крейнора. Проскользнув тем же путем в спальню, эти двое начали приводить себя в порядок, стирая усталость и боевую раскраску, в которую превратился смазанный макияж. Достав из ящика небольшой кинжал и заняв позицию у зеркала, русоволосый юноша начал примеряться, как лучше обрезать свои не вмеру длинные волосы. Попутно краем глаза наблюдая за своим не типично задумчивым другом. Выбрав наконец желаемую длину, юноша отрезал надоевшую ему волосы, обращаясь к соучастнику своих шалостей: — Адам, твой задумчивый и печальный вид меня очень сильно напрягает. Если ты так печалишся из-за своих ног, я обещаю, что буду лечить их лично. — Гарри… Твоя грудь… То есть подушка… — Дались тебе эти подушки! Никто не придаст им особого значения даже если найдёт. — Гарри, а что если на них есть герб твоего дома? — Совсем тихо спросил брюнет. — Ведь на многих подобных вещах, частенько изображают герб дома. — Адам, а ведь ты прав… — Развернувшись, юный граф с нескрываемым страхом, встретился с такими же глазами своего друга. Однако минуты шли, а глаза напротив становились все больше, пока юный виконт с тихим возгласом не подскочил на ноги, перевернув тазик с водой. Металлическая посудина со звоном покатилась по полу. — Что такое? — Гарри… Твои волосы отрасли обратно! — Развернувшись обратно к зеркалу, русоволосый трясущейся рукой вцепился в опять отросшую длину. — Дай мне кинжал, сейчас же! Резко подойдя к зеркалу, брюнет отнял кинжал у второго юноши, с нотками истеричности срезая свои длинные волосы. Но сколько бы он ни резал, локоны медленно, но верно отрастали обратно. — Адам, достаточно! — Поймав дрожащие руки брюнета, юный граф заговорил спокойным тёплым тоном, стараясь успокоить своего друга. — Успокойся, это всего лишь эффект зелья. Скорее всего через пару дней он закончится и мы вернёмся к нашему обычному виду. Сейчас ты сядешь и напишешь письмо своей семье. В нем ты укажешь, что в срочном порядке отправился сопровождать меня на север к моему приболевшему деду. Извинишься. И пообещаешь вернуться через пару месяцев. — Пару месяцев? Мне оторвут голову… — Согласись, лучше взбучка от семьи, чем прилюдная казнь на площади. Сейчас нельзя, чтобы кто-то видел нас такими. Да и если брать в расчёт, что подушки все-таки кто-то найдёт, то на север они однозначно побоятся заявиться с обвинениями. Пока нас не будет, вода в реке перестанет волноваться, виновные какими бы они ни были понесут наказание, и мы спокойно вернёмся домой. — Хорошо, где бумага и чернила? Выдав своему другу, письменные принадлежности юный граф в срочном порядке начал собирать две дорожные сумки, попутно позвав слугу и приказав оседлать двойку лошадей. Собрав, все необходимое и приготовив два дорожных комплекта одежды, русоволосый выхватил бумагу из рук опять впавшего в задумчивость брюнета, и прочитав, запаковал в конверт.

— Надевай темно синий костюм. Он новый. — Гарри, меня больше волнует, что штаны будут мне коротковаты. — Извините господин, но не все имеют столь длинные ноги, как вы. — Возмутился русоволосый, облачаясь в свой чёрный костюм. Честно говоря, юного графа всегда раздражало, что такой рост и сила достались такой неженке, как виконт Озеф, а он такой бравый и храбрый был ниже на целую голову! Единственно что радовало русоволосого, что у него ещё есть время чтобы догнать брюнета. — Заедем в какой-нибудь город и купим тебе подходящие штаны. — И заживляющую мазь с лавандой! — И её тоже! Одевайся быстрее! Дождавшись своего темноволосого друга, граф опять потащил его истоптанными безлюдными коридорами. Спустившись к конюшне, где уже ожидала пара запряженных лошадей и довешний слуга, эти двое смогли немного расслабиться. Хотя дух и сердца в их груди горели в предвкушении такого путешествия. Хоть и вынужденного. — Держи, доставишь это письмо в особняк виконта Озефа к обеду. — Вручив слуге письмо, юный граф отвязал лошадь и бодро вскочил в седло. — Если вдруг отец явится домой со своей экспедиции, скажешь ему, что я отправился к морю в летнюю резиденцию. — Как прикажет Милорд! — Поклонившись, слуга скрылся в тени конюшни, уже привычный к такому поведению юного лорда. — И так моя милая Амелия, я предлогаю наперегонки до северной вышки столицы! — Ха, Генриетта, вам придётся глотать пыль из-под копыт моего коня! — Вскричав, юный виконт пустил коня в галоп, на корпус опережая своего слегка запоздавшего друга, который тут же пустился в догонку.