Хроники Орбиты и Космоса: Janteloven

      Из зала выхожу весь потный и уставший. Давно так себя не чувствовал. Сейчас я перешёл в стадию неопасности, но то, что я пытался сделать, не подлежит оправданию. Это вообще не вписывается в понятие «здоровые отношения», которые я хотел построить с Ксюшей.       Приходит очередное сообщение от Риты. Она достала терроризировать Телеграм. Набираю её и уже готовлюсь говорить, что б отстала. Она хочет знать каждый шаг, совершенный в направлении её «подруги», но будем честны, они с Ксюшей не слишком дружны. — Ты не отвечал на мои сообщения почти пять часов, Коротков, и я ни за что не поверю, что всё это время ты был занят, а не просто настойчиво игнорировал мой напор. — Вот именно, Маргарита, напор. — Ну вот уж нет! Я Рита, — сестра не любит своё полное имя, она даже паспорт сменила, как только ей стукнуло двадцать лет. Теперь она официально просто Рита Короткова. Рита Евгеньевна… — Прости, прости, — ладно, я не самый спокойный. Кажется, надо вернуться в зал. Вот только Ксюша не предупредила (видимо, и не знала), что сначала в зале надо оформить абонемент. Я запросил пробное занятие, чтобы проверить, подходит ли мне этот центр. — Что у вас? Как Ксюша? Я видела фотосет в официальной группе, она там такая красивая. — О чём ты? — Коротков, вообще-то, я думала ты следишь за новостями своей программы. Подводились итоги за первые полгода работы центров, Тула по показателям на третьем месте, впереди Москва и Ростов. И там фото руководителей центров. Алё, почему я тебе это рассказываю. — Погоди, ты знала, что Ксюша работает… — не уверен, что это та формулировка, но по-иному не могу сказать, — что она работает на меня? В ответ слышу лишь смешок. — Тимофей, я могу сложить два и два. Я вообще думала, что ты к ней заявишься типа «по работе». Такой, «босс босса моего босса», — блять, Рита. — Нет, я не знал об этом, и это стало причиной довольно крупного конфликта между мной и Ксюшей вчера. У меня опять был приступ. В этот раз я превзошёл себя. — Сажусь на скамейку рядом с отелем. — Что ты натворил? И вообще, можно как-то восстановить хронологию. Вы помирились? А то я не вижу счастливых фоток у неё в профиле, только скучные посты по работе. Раньше она была отвязнее. — Парадокс: я так хочу залезть в её душу, но совсем не слежу за её социальными сетями. А ведь и правда, каждый руководитель центра буквально обязан вести активную социальную жизнь. Уверен, Ксюша ненавидит эту сторону работы, но прилежно выполняет. Вообще, это какая-то не самая гениальная, но великолепно сделанная шутка судьбы, что я, отсматривая буквально каждый документ о работе центров ни разу не заметил её фамилию. — А какая фотка была с Матвеем…ты бы только видел её в том платье… — Отправь мне ссылку. И да, могла бы сказать о наличии у неё парня. Пусть и бывшего. — Знаешь что, ты сам просил не лезть, вот я и не лезу. А между прочим, твоя покорная сестра бдила и просматривала каждую историю твоей ненаглядной. Более того, я добавлена у неё в «близких», а значит, видела контент, который для всех не предназначался. Рассказывай, что ты натворил. Кому, если не мне. — Я её…чуть не изнасиловал. — Рита меня убьёт. — Лучше продолжай, потому что я уже начинаю искать топор. Как это могло произойти? — у сестры разгневанный голос, и мне начинает становиться страшновато. — У меня был приступ. Сначала всё шло нормально, транквилизаторы сразу пошли в ход, но, видимо, эффект от них уже не тот. Мы начали целоваться, обниматься, я стал снимать с неё одежду — а потом всё, пелена. Ты знаешь, как у меня это обычно. — Да, твой защитный механизм, чтобы не чувствовать себя полным мудаком. И какие отрывки запомнил на этот раз? — обычно в таких состояниях я помню детали. Когда бил Дориана, запоминал окровавленный кулак, какую-то реплику, взгляд, точные цифры на часах, но не полную картину. С годами это прошло, приступы стали реже и менее резкими, внезапными, а значит и защита работала не так интенсивно. А в этот раз я перегнул. — Помню её руки. Я её связал. Не в плохом смысле, мы хотели…ну, ты поняла. Помню, как она прижимала колени к себе. А ещё помню, как я плакал. Всё. Но я точно знаю, что натворил дел. И мне интересно, как далеко бы я зашёл. — Ты бы не изнасиловал её. И это не уверенность в твоей добропорядочности, это уверенность в Ксюшиной силе. Она бы тебя побила, парень, я уверена. — Я посмеиваюсь. Да, наверное. Интересно, Ксюша сама развязалась или это уже я? А, она же это спрашивала у меня. Сама… Потираю рукой лоб и вдыхаю морозный воздух. — Ладно, я иду на клёвую вечеринку, репортёр Рита Короткова идёт на охоту. Свеженькие сплетни о селебах мне сейчас не помешают. Кстати, ты сейчас где? — У отеля на улице. — Один? Тимофей, ты же знаешь… — Во-первых, о моём возвращении никто не знает, кроме тебя и Ксюши. Слава, даже мама не в курсе. А во-вторых, я смогу за себя постоять. Это ты собралась туда, где потенциально опасно. — С таким не шутят. — Именно. — Да иди ты, Коротков, — вижу, как Рита надувает губки, изображая гнев. — Сама иди, Короткова.       Это наше братско-сестринское «я люблю тебя», по всей видимости. Надо сказать, после разговора с Ритой мне стало в разы легче. О таком я могу рассказывать только сестре, потому что точно знаю: она видала и похуже.       Поднимаюсь в номер и хочу увидеть моего боевого ангела. Но вместо этого нахожу спящего ангела. Что она тут делала? Ксюша лежит поперёк кровати. Под её рукой мышка от компьютера, рядом две тетрадки и учебник по…социологии? Компьютер — мой компьютер? Там же…вот чёрт. Она видела? Или я закрыл вкладки? Нет, я никогда не закрываю вкладки. Наверное, это было неловко. А она изучила мой вкус или сразу закрыла? Я бы обязательно выбрал первое… Но не мог же я на встречу с ней поехать без подготовки? Я бы кончил ещё до того, как мы начали, я же не супергерой.       У моего ангелочка приоткрыт рот и, кажется, потекла слюна. Она расслаблена, но устала. Телефон начинает вибрировать. Что это? У неё установлен будильник с названием «Пораньше спать». Она поставила будильник, чтобы не забыть пораньше лечь спать? Очень оригинально. Выключаю сигнал и аккуратно убираю все вещи.       Перекладываю Ксюшу несколько удобнее. Зачем она надела это платье-рубашку? Так ещё и на все пуговицы застегнулась… Его же теперь хрен снимешь! Попытка не пытка. Спит вроде крепко. Расстёгиваю пуговицы. Под ними — ровно ничего не надето. Спать с голой Ксюшей? Очень заманчиво. Но я решаю оставить платье расстёгнутым, чтобы ей ничего не сковывало движений. Сам отправляюсь в душ, а потом присоединюсь к царству спящих. И стоит поставить будильник часов на семь. Не дай бог она ещё проспит свои пары, невыносимая педантка.       Вода ржавая, что за отель вообще? Надеюсь, она сейчас вытечет и пойдёт нормальная. В крайнем случае, придётся лечь потным и грязным в одну постель с моим чистым ангелом. Ладно, подожду.       Вода всё-таки пошла, но еле тёплая. Вот это условия! Иду в спальню. Ксюша перевернулась на спину. Руки сложила на живот, рубашка распахнулась, оголив её грудь. Её волосы растеклись по подушкам. Как же страшно придавить её шикарные локоны своим телом ночью. Постоянно боюсь этого, но по большей части она спит с косичкой, а сейчас — волосы распустила. И что её на это дёрнуло? Как не вовремя. Ложусь рядом и просто смотрю. Уже почти час ночи, а я не могу спать. Я её так обидел. Меня много раз заносило во время приступов. И часто они случались, когда я имел девушку. Но никогда мне не хотелось их трогать. Неужели раньше моя любовь была сильнее? Неужели раньше, когда у меня были приступы, у меня хватало сил её оттолкнуть, потому что я сильнее любил её? А сейчас не могу? Или же она стала вызывать у меня больше эмоций, которые привязывают меня к ней? Чёрт там разберёт, но я всё равно люблю её. И всё равно чувствую себя скотиной. Я, как никто другой, знаю её тело. Даже если бы она перевидала кучу парней в постели, я был первым. Я знаю её тело, сантиметр за сантиметром. Я знаю родинки на её теле. Могу карту нарисовать.       Когда каждый день, засыпая и просыпаясь, думаешь лишь об одной, когда во сне видишь тело одной-единственной, начинаешь подмечать разные детали. Такова была моя жизнь…