Хроники Орбиты и Космоса: Janteloven

— Пойдём отсюда, — говорю я Тимофею и тащу его за рукав обратно, но своим резким, почти полицейским, разворотом я привлекаю внимание.       Голова с чудесным каштановым каре поворачивается, и я вижу знакомые карие глаза. Почему именно сейчас, именно здесь и именно так? Разве бывает такая подстава от жизни? Где математики? Какова была вероятность этой встречи именно здесь, именно так и именно сейчас?       Сделать вид, что не узнаю? Глупо, мы не виделись меньше года. — Ксюша? — кареглазая девушка подходит ко мне, и Тима непонимающе смотрит на неё. Удивительно. Они друг о друге так много знают, а по факту — даже не знакомы. Хотя, вообще-то, виделись. — Привет, — я просто стою и смотрю на неё.       Маша улыбается и обнимает меня. Ну, конечно, она всегда при мне чудесная и радостная. Не знаю, как она это делает, но она светится даже тогда, когда не хочет этого.       Тима немного отстраняется, не понимая, кто это. Они смотрят друг на друга несколько враждебно. Тимофею не нравится Маша, а Маше — Тима? Вот это поворот… — Ээээ… Тима, это Маша, моя подруга ещё со школы; Маша, это Тимофей…мой…парень, — на последнем слове опускаю голову вниз. — Чего? Тимофей? — Да, Тимофей. Приятно познакомиться, — немного строже говорит Тима, чем я ожидала. Он протягивает Маше руку, и она отвечает тем же жестом. — Нам, кажется, пора, Тим, — я улыбаюсь Маше и быстро ухожу. Почти что убегаю. У моего поведения есть причина. Возможно, не полностью рациональная, но есть. — Ксюш, — Тимофей бежит за мной и явно не понимает, что вынудило меня стремительно отступать. — Тимофей, я всё объясню, но давай навестим твою сестру. Процедуры наверняка закончились, — я давлю на самое больное. Здравствуйте, перед вами Ксения в режиме «конченая сучка».       Тимофей целует меня лоб и берёт за руку.       Палата просторная, но из-за большой кровати, обставленной аппаратами для поддержания жизни и кучи всякого барахла рядом, тело Риты выглядит просто нелепо маленьким.       Я не видела её два года, столько же, сколько и остальных из этой шальной компании, но всё же есть социальные сети. Я наблюдала и за тем, как Рита красила волосы, и как она устроилась работать в фитнес-центр и со скандалом ушла из него, и как отдыхала в Италии, и как ходила на модный показ. Короче, её Инстаграм был единственным, за которым я следила регулярно. Но я не страдала от потери её в качестве подруги, мы просто периодически комментировали фотографии друг друга.       Но она всё ещё важна для меня, всё ещё кажется мне лучиком солнца.       В палате пахнет типичными лекарствами и спиртом. Видимо, сейчас что-то обрабатывали. У Риты небольшая ссадина на щеке, перемотанная голова и пара ссадин на запястье. Так что же с ней произошло, раз она здесь без сознания? — Тим, — шёпотом обращаюсь я. Тимофей поднимает взгляд на меня и ожидающе смотрит. — Что произошло? Почему Рита оказалась тут? Тимофей гладит меня по щеке и смотрит несчастным взглядом. — Рита прошла очень нелегкий путь в жизни. Она из тех, кто быстро привыкает и очень тяжело отвыкает. Она зависима от всего: от людей, от мест, от веществ. В пятнадцать лет у неё был передоз, — Тима замолкает и смотрит на сестру. — Потом как-нибудь расскажу. Короче, она принимала запрещённые вещества, но потом начала исправляться. Она активно занималась спортом, медитацией. Но когда я уехал, у Риты начались сильные головные боли, мигрени. Ей прописали диазепам, наиболее известный как валиум. Врачи идиоты, не посмотрели, что у неё были зависимости. Рита быстро подсела и начала злоупотреблять этой штукой. Всё нормально, Слава заметил быстро и среагировал. Там ещё мама подключилась, она её сильно поддерживала. Рита пришла в норму, но от такого быстро не оправиться. Её организм с трудом обычные обезболивающие воспринимает, а тут её травят… На Риту напали, Ксюш. На неё покушались, и вот теперь она здесь. — Покушались? За что? С чего ты решил? — Потому что мы дети крупного бизнесмена и с недавних пор политика, который разбогател далеко не за счёт деловой хватки. Тем более покушение было не первым, месяц назад напали на Славу. — Чего? — кровь холодеет. Рита лежит в больнице, Слава чуть не пострадал из-за каких-то бизнес-тёрок? Мы в девяностых что ли? И, что страшнее, Тима следующий? — На Славу напали. Это было преднамеренное нападение. Его хотели напугать, но выбрали неудачный момент. Он тогда тусовался с парнями, они впряглись. Короче, ему повезло, но не будь там друзей — нож в печень, никто не вечен. — Какова вероятность покушения на тебя? — Тима сначала не придаёт вопросу значения, но потом резко меняется в лице. Не говорите мне, что он не думал об этом. — Родная, я не пострадаю. Всё будет нормально. Ты рядом со мной, а значит, я сделаю всё, чтобы мы были в безопасности, — Тимофей говорит уверенно, но я знаю, что ничего нельзя предугадать. — Какова вероятность? Я задала конкретный вопрос, — он думает, что мне страшно за себя и за него. Да. Но меня больше волнует то, в какой степени мне надо быть острожной и внимательной. Так что я хочу конкретные данные. — Процентов восемьдесят, что они залягут на дно. Рита пострадала сильнее, чем надо. Вышло слишком громко, слишком публично, потому что она работает в журнале, и из её состояния быстро сделали новость светской хроники, на это расчёта не было. Но через три недели, через месяц — всё возможно. Но у меня есть туз в рукаве: я всё ещё числюсь студентом в Норвегии, и официально я учусь там. — Тогда тебе нельзя тут светиться. Я буду дежурить, Слава. А ты подальше должен быть. И ты просто молчишь и слушаешь, ясно? И сообщи отцу. Он должен организовать охрану для тебя и Славы. А ещё, надо решить вопрос с охраной палаты Риты. Она в опасности. Всё ещё. Раз всё пошло не по плану, она могла и видеть нападавших. — А ты прям возбуждаешься, когда командуешь, да? — Тебе смешно? — Я привык к такому. Ты серьёзно думаешь, что два года назад выстрел в меня был случайным? Просто спонтанное быдло? Нет. Никто не ходит по барам с пистолетом в центре Москвы. Просто папочка предпочитает не реагировать. Но это коснулось Риты, а значит, он всё сделает для её защиты. Так что переживать не стоит. Правда. И Рита ничего не могла видеть, ей что-то подсыпали в коктейль. Я просил её по вечерам сидеть дома, но у неё шило в заднице, она не может без внимания.       У меня начинает болеть голова от информации, которую я получила. Спокойная жизнь и Тимофей Коротков — понятия несовместимые. Я не потеряю его таким образом, ни за что. Что за бред? Куда они влезли? — Иди. Ты хочешь передохнуть и всё осмыслить. Я не исчезну никуда за пятнадцать минут, обещаю. Если что, буду кричать, и ты меня спасёшь, — Тимофей подмигивает мне и улыбается.       Выхожу из палаты и иду по коридору. Если решить проблему сейчас представляется невозможным — надо переключиться на другую проблему. Моё поведение с Машей несколько минут назад — вот проблема. Пожалуй, поговорю с ней. Как нельзя кстати, мы оказались в одном месте.