Хроники Орбиты и Космоса: Janteloven

ПЯТЬ ДНЕЙ ДО… _________________________

      Просыпаюсь от какого-то шума. В темноте видны только огни города за окном. Сразу понимаю, что Тимы в постели нет. В голове сразу выстраиваются картинки покушения. А что, если к нам кто-то проник, и Тима уже без сознания? Тихо встаю с кровати и лезу в рюкзак. У меня привычка брать с собой ножи для метания. Как я их купила и начала заниматься, так они везде со мной. Странно? Да. Но кто из людей не без странной привычки. Достаю один нож и беру его, готовясь к удару. Остальные держу в другой руке, готовая метать. Адреналин зашкаливает. Я боюсь увидеть его тело.… Открываю дверь. Там темно. Свет выключен! Лампа валяется на полу, диван как-то неаккуратно подвинут. Здесь явно было что-то. А если драка? Слышу какой-то шум в ванной, тихо бегу туда. Останавливаюсь у двери и перевожу дыхание. Открываю дверь ванной, готовая, если что, бить ножом. За дверью на полу около унитаза вижу Тиму. Его рвёт, и сильно. Что случилось? Он отравился? Сажусь рядом с ним и убираю кофту от унитаза, но сразу понимаю, что он не просто так выворачивает свой желудок — он пьян. Я чувствую перегар. Когда он успел? И так сильно, что аж до тошноты? Господи…       Я провожу по волосам Тимы и глажу по спине. — Иди спать, — кричит Тима на меня, и я отшатываюсь. Он вообще стыд потерял? — Что произошло? Ты пьян? — Ладно, глупый вопрос, но я не знаю, как ещё начать диалог. — Проваливай в кровать! Не твоего ума дело, — меня задевают его слова. Он, бывало, перегибал со мной палку, был слишком грубым, но сейчас это совсем за рамками дозволенного. Я не вещь, чтобы не считаться с моими чувствами. Тимофей никогда ранее себя так не вёл. Встаю с колен и скрещиваю руки на груди. — Отвечай на вопрос, Коротков! — Не трахай мне мозги, Ксюша! — он договаривает фразу и снова выворачивается над толчком. Я перепугалась, думала, что-то случилось, а он тут в таком состоянии. Успел найти алкоголь и выпить его. Иду на кухню за стаканом. Наливаю воды из-под крана и иду в ванную. Наверное, стоит дать ему выпить этот стакан, но вместо этого выливаю жидкость ему на голову. Пусть протрезвеет. Тима отшатывается и падает на попу прямо на пол. Он кричит что-то на норвежском, но в этом нет смысла. — Ты что творишь? — Веду себя как стерва и трахаю твой неприкосновенный мозг. Отвечай на вопрос.       Тима встаёт и, покачиваясь, выходит из ванны. Я иду за ним. В комнате смотрю на часы: почти пять утра. Он совсем сдурел?       Тимофей просто заваливается на кровать, прямо в ботинках и в одежде, и почти сразу начинает храпеть. Удивительная степень мудачества, Коротков, браво!       Внутри меня сражаются заботливая и обиженная девушки. С одной стороны, я хочу раздеть его, укрыть одеялом и дать проспаться, а с другой — хочу пнуть его и свалить на пол. Псина эдакая, место ему на коврике!       Выхожу из спальни и убираю погром в гостиной. Поднимаю лампу и двигаю диван. Сама сажусь на него и закрываю глаза. Спать я не хочу, но четырёх часов сна мне было мало. Решаю позвонить пока Славе и попросить его смениться пораньше.       Слава отвечает почти сразу. — Ало? — Привет, Слав. Давай я приеду в семь и сменю тебя? — А что случилось? Ты одна приедешь? — Да, при встрече расскажу. Хорошо? — Ладно, даже отлично, а то я засыпаю, — мне бы твои проблемы, Вячеслав…       Я отключаюсь. Мне жаль Славу, он всю ночь дежурит, так ещё и один. Надо подумать всерьёз о смене режимов. Может, нам делить смены на троих? И, если честно, я не совсем понимаю, зачем дежурить круглосуточно. Пусть Слава попросит у отца охрану для Риты. Так надёжнее. Что мы сможем сделать? Другое дело, что Тима не видел Риту с отъезда в Норвегию, а тут видит её в больнице еле живую. Тогда да, он хочет её оберегать сам.       Немного загрузив голову, иду в душ. Волосы сырые после вчерашнего. Когда я вспоминаю о сексе с Тимофеем в этом душе, мне становится немного жаль, что вместо разговора мы трахались. Но это было приятно, как и всегда, в принципе.       Под струями воды стараюсь унять злость. Голова предательски болит от такого бурного пробуждения. После водных процедур иду к холодильнику.       Сейчас я жалею, что еду к семи. Меня тянет в сон, так что я бы подремала. Но придётся перебороть это. Я скажу на стойке регистрации, что мы остаёмся ещё на день. Тима заплатит. До больницы доберусь пешком, здесь совсем недалеко.       Запихиваю в себя кружку кофе и немного йогурта. Потом одеваюсь и выхожу на улицу. Там свежо, прохладнее, чем вчера. Видимо, надеть футболку под пальто было плохой идеей. Приходится надеть ещё и свитер.       До больницы я добираюсь нормально, без приключений. Но что-то будто не так. У больницы стоят три чёрных Audi и одна БМВ. Маловероятно, что сюда случайно забрались новенькие иномарки.       Захожу внутрь. У входной двери стоит мужчина в солидном костюме и очень крепкий по телосложению. Мне становится немного дурно. Надеюсь, я просто параноик, и это не какой-то агент суперсекретной службы, который угрожает безопасности Риты или Славы. Крепыш бросает на меня взгляд, но я уверенно прохожу к лифту. Доезжаю до нужного этажа и иду к палате. У неё стоят ещё два бугая. Боже… Я нигде не вижу Славу. Начинаю паниковать. Но вдруг меня осеняет, что это охрана, которой, должно быть, отец решил обеспечить дочь. Да. Это точно его охранники. Здесь ли отец Тимы? Если да, то у нас проблемы…       Славы так нигде и нет. Решаю сходить к аппарату с кофе, вдруг он там.       Я угадала, он стоит там. За всю жизнь я видела этого товарища в разных состояниях, как и он меня, но таким уставшим и задолбанным жизнью он не был никогда. — Слав? — я подхожу к нему и кладу руку на плечо. Он прислонился щекой к автомату и закрыл глаза. Как только он чувствует моё прикосновение, глаза распахиваются. — Ксюш? А, точно. Ты же сказала, что придёшь раньше. — Я смотрю, недосып тебе не на пользу. — Я отвык плохо спать, если честно. Тут отец, — я боялась от него услышать это. Мне надо бы уйти. Хотя, я могла приехать просто к Рите. Я пообещала держаться подальше только от Тимы. И это было два года назад. Я его теперь не боюсь. Ни его, ни его жёнушки. — Чудесная новость. Мне надо заехать ему по шарам, — сардонически замечаю я. Нефиг было меня так сильно бесить.       Минут через пять я отправляю Славу домой. Я убедила его, что мне не нужна помощь во время встречи с их отцом. Единственное, что я попросила сделать бедного недосоню, так это проверить Тимофея в отеле. Сказала, что он может заехать туда же. Слава согласился, и теперь два брата будут жить у меня под боком. Вот же я попала.       С каждой минутой предвкушения встречи, а я её именно предвкушаю, я вдыхаю и выдыхаю свои нервы.       Наконец дверь открывается, и оттуда выходят два человека. Один из них — Евгений Коротков. Красивый костюм, дорогой. Но ничего толкового. Как обычно всё, а для меня его роскошь — тошнотворна. Он выходит и говорит что-то своему охраннику, потом переводит взгляд на часы. Я встаю и подхожу к двери. Вообще-то, адреналин зашкаливает. Но я хочу к Рите. Я должна подежурить у неё. Если не всё время, то хотя бы зайти, проведать. Наконец, Коротков-старший замечает меня и смотрит непонимающе. Он меня не помнит? Ну да, чего я хотела. Может, воспользоваться этим? Типа просто подруга Риты? Нет, плохая идея. Я хочу сказать, кто я, напомнить, как он поступил. Мы ещё ничего не решили с Тимой, мы вместе, но нам предстоит многое обсудить. Мне надо решить, как я буду с ним, если он в Москве, а я — в Туле. Но это потом. Сейчас — бой с его отцом. — Вам помочь? — достаточно резко и грубо интересуется Евгений, кажется, Родионович. — Доброе утро. Я пришла навестить Риту, — я говорю уверенно, словно на сборе межрайонного актива. Какое классное чувство — уверенность в своих силах.       Отец Тимофея немного медлит, а потом, видимо, узнаёт меня и принимает вид решительно злобный. — Какого хрена ты тут забыла? Ты должна держаться подальше от моих детей! — Во-первых, я обещала отстраниться от Вашего сына, а не от его сестры. Во-вторых, вежливости Вам надо ещё поучиться. В-третьих, это было два года назад, я изменилась, а у Вас нет рычагов давления на меня. И в-четвёртых, где были Вы, пока Рита лежала тут? Я вот находилась рядом, так что у меня больше прав быть здесь сейчас, — Да. Так его, Ксюша! Отлично сказала. Но, увы, папочка Коротков не теряется. — Во-первых, ты никчёмная малолетка, тебя было слишком легко убедить оставить Тимофея, так что я не поверю, что ты трепетно относишься к моей дочурке, — слово «дочурка» в данном контексте кажется мне совсем неуместным. — А во-вторых, ты теперь никто ни для одного Короткова. Так что проваливай. или тебя выгонят мои парни. — Вы заблуждаетесь, очень сильно, Евгений Родионович, — многозначительно говорю я. — Думаю, Вам не нужен скандал сейчас, и так довольно резонанса в прессе. — Зачем ты пришла? — Мы не переходили на «ты», кстати говоря, — я вдруг понимаю, что становлюсь грубой, но разве не такой я пробыла почти полгода после ухода Тимофея?       Евгений Родионович просто смотрит на меня испытующе. Так делает Тимофей, когда я его раздражаю. Но я хотя бы уверена, что он меня любит, а вот в намерениях его отца я уверена быть не могу. — У тебя десять минут с Маргаритой. Потом выметайся. — Ясно, отцу не нравится смена имени на короткую форму. Он игнорирует волю дочери.       Он уходит и пропускает меня к Рите. Я захожу в палату и сползаю по двери. Выдыхаю, потому что всё внутри трясётся от страха и нервов. — Ксю? Ты пробилась-таки, волчонок, — очень тихим и хриплым голоском спрашивает Рита. Она пришла в себя? Почему Слава ничего не сказал? — Рита, — я подскакиваю и подхожу к ней. Я так рада её слышать! — Пришла я в себя, волчонок. Я рада тебя видеть, — Рита улыбается, и её улыбка озаряет всю палату. А я все-таки скучала по ней. — Как ты, крошка? — Живая. Уже это радует. А вот ты тут как? И где мой приставучий братела-намбер-ту? — Ты хоть когда-нибудь можешь погрустить? Брат твой надрался ночью. Оставила его в отеле. — Напился? Он же не трогал алкоголь уже сто лет. Ну, два года… Ладно. — Рит, не о нём речь. Как ты себя чувствуешь? — Нога болит, голова терпит большой взрыв, ссать хочу просто пиздец… — Тебе…ну…э…утку? — Нет! Иди нахер. Я сама выберусь из постели. Открой дверь, и мои лакеи меня унесут прям к унитазу. Я почётно распахиваю дверь, и Рита кричит на всю больницу. — Хочу в туалет, — в комнату сразу заходят два крепких мужика, помогают Рите встать и уносят её из комнаты. Рита улыбается дурацкой ситуации. — Ксю, приводи моего засранца-брата, потом ещё увидимся.       Я, довольная этой короткой встречей, еду обратно в отель. Надеюсь, этот чудик, который решил без предупреждения штурмовать бар, проспался. Хотя прошло не так много времени, чтобы он успел. Делаем ставки, дамы и господа! Начальная цена — скандал от Ксении!       Подхожу к отелю и поднимаюсь к номеру, но сразу понимаю, что там Слава. Слышу голоса. Отпираю дверь, но сразу же хочу выбежать. — В смысле ты оставил её один на один с этим придурком? Ты же не знаешь, что он за урод, что он сделал! — Тима кричит слишком громко. Видимо, Слава только что рассказал ему об отце. — Спасибо, конечно, за переживания о моей безопасности, но ты сейчас в невыгодном положении, дорогой, — я встаю, скрестив руки на груди. Бой с одним членом их семейки я пережила. Тимофея тоже как-нибудь одолею.       Он выглядит ровно так же, как и когда я уходила, только глаза открыты. Тима помят, и ему точно нужен душ. — Ты его видела? — Тимофей так говорит об отце, будто он и правда чудовище из страшных сказок. — Да, всё нормально, я жива. — Ты сказала, что я в Москве? — Нет, не переживай. А теперь объясни, почему ты напился так внезапно ночью, оставил меня одну в постели, а потом наорал на меня и завалился спать! — я начинаю кричать.       Понимаю, что Слава к не желает становиться свидетелем всей этой драмы, но это часть жизни.       Тимофей молчит. Ну, конечно, а я-то поверила, что он стал серьёзнее, взрослее и разбирается в своих чувствах. Вероятно, я ошиблась. — Тимофей, если ты собираешься молчать, то ладно. Но тебе надо проспаться, принять душ и опохмелиться. Сегодня мне надо вернуться обратно в университет, а тебе повидать сестру, которая пришла в сознание. Так что можешь продолжать напиваться после того, как рассказал мне, что на всю твою семью покушаются. Я не готова к таким нервам, извини, но последние полтора года моя жизнь отличается неким спокойствием, с которым ради твоего пьянства я расставаться не намерена. — Последние полтора? — да что такое, почему он цепляется только за ту часть моего монолога, которая удобна ему? Хренов престидижитатор словесный! — Да. — Мы расстались два года назад. — Я в курсе. — Так что было с первой половиной года? — Первые полгода были далеко не спокойными, — смотрю на Славу, который понимает, что я имею ввиду. — Почему? — Коротков, это допрос? Я пошла в душ и потом собираю вещи. И да, твоя сестра передала привет! — я разворачиваюсь и ухожу. Вот мы снова ссоримся. Мне почему-то всегда так неприятно от ссор с ним. Вроде я и права, но вроде так не хочется портить то, что только что начало снова срастаться.       Захожу в ванную комнату и запираюсь на замок. Не хочу, чтобы мой Мистер Бухарик решил прервать моё наслаждение прохладной водой. Быстро забираюсь в душ и моюсь. Хочу смыть ссоры с себя. Ах, если бы всё было так просто!       Когда я заканчиваю, Славы в номере уже нет. Правильно, ему тоже нужно поспать. Но к моему разочарованию, в номере нет и Тимофея. Надеюсь, он не пошёл снова пить.       Быстро надеваю блузку и джинсы. Волосы закалываю на затылке и иду проверять холодильник. Я хочу есть, а ещё я хочу спать. Так что надо будет прилечь перед дорогой.       Дверь в номер распахивается, и в дверном проёме появляется — ну надо же — просто Бог! Тима надел белую рубашку, она заправлена в брюки пепельно-серого цвета. Пальто покоится на его плечах, а на ногах — туфли. Он просто сама деловитость. И не скажешь, что ещё пятнадцать минут назад он был помятым алкоголиком.