Хроники Орбиты и Космоса: Janteloven

      Просыпаюсь. На часах уже половина десятого. Нехило я так доспала свою норму.       Вылезаю из кровати и иду искать Тиму. Но его нет в номере. Проверяю телефон — сообщений нет. Злата спросила, ждать ли меня сегодня ночью. Полагаю, что да. Ставлю чайник и лезу в шкафчики. Вдруг есть кофе? Нет, увы, ничего. Но вспоминаю, что у меня должны быть чайные пакетики, которые я возила из дома в вуз и обратно, пока практически там жила. Завариваю себе чай и усаживаюсь на кровать со смятым одеялом. Звоню Тиме, но он не отвечает. Какого хрена? Где его носит?       К чёрту, я хочу домой. Собираю вещи и ковыляю к выходу. Тима сам выезжать из отелей умеет. А я тихо смоюсь домой. — Да пошли вы к чёрту! Ненавижу вашу нейрохирургию! — какая-то девчонка орёт в телефон, а потом резко разворачивается. Мы сталкиваемся с ней, и она врезается сумкой с чем-то твёрдым в мою рану. — А! — я хватаюсь за ногу, и сама же сжимаю повреждение. На моих свело-голубых брюках появляется кровь. Вот блин… Больно ужасно. — Чёрт. Кровь? У тебя рана? — девчонка сажает меня на диван, и сама встаёт на колени. — Да, было пулевое. Видимо, шов разошёлся. — Пулевое? Вот это да. Я могу наложить повязку, даже швы. У меня с собой есть инструменты. Я медик. — Ты же нейрохирург? — Ну, да. Но зашить сумею. — Ксюша, что стряслось? — Тима подбегает ко мне, сразу видит кровь и моё перекошенное от боли лицо. — Кажется, я повредила ногу твоей девушки. — Чёрт… — Тимофей, я могу наложить шов и посмотреть рану. Я неплохо умею это делать, ювелирная работа. — Стой, вы знакомы? — Ага, познакомились, пока курили, — курили? Я смотрю на Тимофея, тот держится за переносицу и стоит с закрытыми глазами. — Ян, закройся, а? — Ясно, ясно. Молчу. — Я отнесу тебя в номер, там разберёмся.       Хотела бы я психануть и поехать домой, но я мало что смыслю в своих травмах, а они имеют понимание о медицине. Пусть так оно и будет. Меня поднимают и ведут в номер. Я снимаю штаны. Вообще, это забавно, я раздеваюсь перед незнакомой девушкой. Она осматривает рану. Там всё не так плохо, она просто кровоточит. Яна, так её зовут, обрабатывает рану и накладывает новую повязку. Это мог сделать и Тима. — Спасибо, Ян. — Ой, да ерунда. Я пойду, вам бы поговорить, — Яна подмигивает Тимофею, и меня это порядочно бесит. Она знает то, чего не знаю я? — Всё хорошо? — Кто она, Коротков? Вы так мило переглядывались… — Не ревнуй. — Нет, ты что, какая ревность. — Ксюш, мы познакомились на улице, когда я ушёл. — Курить. Ты куришь? — Временами. Тяжёлыми временами. — Тимофей, мы просто обсудили нашу жизнь. Ничего сверхтяжёлого. Если ты будешь каждый раз вот так бесится, то это не дело. Мы поговорили, как два взрослых человека, а ты повёл себя крайне не рационально. — Так забавно, что ты отчитываешь меня за сверхострую реакцию. Правда, забавно. Ведь ты накинулась на меня, когда я помогал с твоим активом. И сейчас, просто по пустякам! — Тима складывает руки на груди и выглядит очень сурово. — Между нами что-то не так, — сейчас это осознание особенно резкое. Будто прямо сейчас между нами что-то с треском порвалось. Это очень сложно понять, и тем более сложно объяснить. — Ты права.       Сейчас расставание с Тимой не кажется мне трагедией. Более того, я хочу с ним расстаться. Он давит, и я давлю на него. Мы превратим друг друга в лепёшку. Кажется, мы больше не можем существовать в тандеме. — Я доберусь до дома сама. — Напиши, когда будешь дома, ладно?       Я киваю и ухожу. Что не так? Что с нами? Не важно. Нам надо переварить всё произошедшее. Мне надо наладить свою жизнь, и ему тоже. Пусть займётся собственным делом. А я пока вернусь в универ и заберу, наконец, активы себе. Настя написала, что дети хотят со мной поговорить. Те, что из детдома. Сегодня к ним съезжу. Надо позвонить, с Лизой договориться обо всём.       До дома добираюсь на автопилоте. Единственное, что держит меня в реальном мире — слабая ноющая боль в ноге. В остальном — я где-то в ином пространстве. Нет никаких мыслей, нет никаких идей. Просто дом. Просто жизнь. Будто бы не было тех страхов, сомнений. Не было той страсти, любви — всё перечёркнуто корректирующей ручкой. Осталась лишь белая полоса. Надеюсь, что белая…       Я не брала ключи, так что приходится набирать номер и ждать, пока кто-то из домашних меня впустит. — Ты уже приехала? Я думала, вы с Тимофеем дня на два пропадёте. — Ну, а я дома, — я улыбаюсь Злате вполне искренне. Я не чувствую тяжести из-за отсутствия Тимы. Абсолютно ничего. — Ну, хорошо. Я там сырники приготовила. Если хочешь, ешь. Я уехала! — Злата проскальзывает за курткой в прихожую и выбегает в коридор. Вот я и одна. Или Илья дома? Поворачиваюсь и натыкаюсь на соседа. — Всё нормально? — Абсолютно! Я пойду, займусь таблицей. Карина её не заполнила ещё, а мне надо вбить все мероприятия, — я хлопаю Илью по плечу и ухожу в свою комнату. На самом деле, таблицу всегда заполняет Карина, так что это была просто отговорка. Дома всё по-прежнему никак. Если стакан наполнить водой, а потом направить на до краёв налитый сосуд сильную струю, то внутри останется лишь небольшое количество жидкости. Так вот, я — стакан, который уже перелился. Мне надо было опустошиться, и это свершилось. Дальше — новая полоса. Только вот не уверена, что там есть место Тимофею.