Хроники Орбиты и Космоса: Janteloven

      В шесть часов еду в детский дом. Меня встречает Лиза, и выглядит она очень обеспокоенной. Лиза стройная, милая блондиночка. Она очень ценит меня и мою помощь. Раньше детским домом заведовала её бабушка, но после её смерти два года назад на Лизу свалилась куча детей, у которых нет буквально ничего. — Лиз, всё хорошо? — Просто ребята бунтуют, вот и всё. Может, тебя они послушают. — А что именно произошло? — Лиза останавливается и глубоко вздыхает. — Нас хотят закрыть, а всех ребят разбросать по разным учреждениям. Некоторым через месяц-два восемнадцать, и их просто раньше выкинут на улицу. Я понятия не имею, как им объяснить, что я не могу на это всё повлиять. Была бы бабушка жива, — Лиза начинает плакать. Маму Лиза никогда не видела, она умерла при родах. Бабушка воспитала девочку, и отдала это учреждение в её ведомство. Лизе всего двадцать четыре, и не об этом она мечтала, но не могла просто забить на детей. — Я не могу уделять им столько времени, персонала нет, воспитатели бегут прочь. Детдомовские становятся всё агрессивнее. Мальчики стали похожи на зверей. Даже Гера на меня стал злиться. — Лиз, успокойся. Собери сейчас всех в актовом. Я с ними поговорю. Только сначала покажи документы о расформировке.       Мы смотрим документы. Администрация Тульской области распорядилась, что, как и школа имени Л.Н. Толстого несколько лет назад, так и детский дом, отдают под пользование Сириуса. Монополисты, тоже мне. Спасать детский дом? Только этого мне не хватало. С другой стороны, я знаю Валерия Дмитриевича, руководителя от Сириуса по Тульской области. Может, связаться с ним и поговорить? Было бы неплохо.       Мы идём в актовый. Все дети из старшей группы должны быть тут. Прохожу из темноты к освещённой сцене, и Лёля, мимо которой я прохожу, вскакивает. — Да неужели ты? — её тон мне не нравится. Они злятся на меня. — Добрый вечер, ребята, — как я и говорила раньше, мои шестнадцать ребят тут держат всех, а значит, в каком настроении они, в таком и остальные. Лёля только что сделала так, что меня не будут слушать спокойно. — Думаю, меня помнят все, но я всё же представлюсь. Меня зовут Ксения, я здесь, чтобы помочь вам. — Нам помощь не нужна. Поздно помогать, — Гера держит Лёлю за руку и говорит со мной. Первый раз вижу, чтобы он так агрессивно вёл себя. Видимо, ситуация здесь и правда нездоровая. — Вы правы. Вы лучше меня можете себе помочь. В первую очередь тем, что перестанете злиться. Послушайте хоть минуту меня без восклицаний, я дам вам слово, — сейчас я обращаюсь конкретно к звёздной парочке «Лёра». Гера кивает, а Лёля закатывает глаза. Но всё же это отмена санкции на выступление. Отлично, могу продолжать. — Я узнала о том, что это место расформировывают. Предлагаю провести слушание и разобрать, что волнует вас в этой ситуации больше всего. Только я прошу вас быть цивилизованными и не подвергаться нападкам собственных эмоций. — А смысл? Нас всё равно выкинут отсюда, мы попадём в разные детские дома, друг друга больше не увидим. Ты же никто в этом вопросе. Ты же не повлияешь ни на что, Ксения. — Ты так думаешь, Лёль? — я достаю телефон. В данный момент я больше, чем уверена, что меня сожрут, ибо я не знаю, кому звонить. Набираю Валерию Дмитриевичу. Ставлю телефон на громкую связь и подношу к нему микрофон. — Да? — Добрый день, Валерий Дмитриевич, вас беспокоит Ксения из молодёжной организации. Мы с вами выступали на конференции в декабре. — Да. Помню. Чем обязан? — Я хотела узнать о судьбе детского дома в Ясной Поляне. Слышала, его отдают Сириусу. — Да. Но это было распоряжение не по Тульской области. РДШ сотрудничает с Сириусом, и у них там какой-то новый проект. Я не особо знаю, просто подписал разрешение. Все вопросы к рязановцам, — он так называет активистов РДШ, потому что Рязанский — основатель этого всего. — Хорошо, спасибо. — Разобралась? — Лёля всё ещё не унимается. С РДШ меня связывают две вещи — Юля и Тимофей. Но Юля в этом вопросе власти не имеет, она отошла от дел в пользу собственного проекта, а Тимофей…он может помочь. Зашибись, меньше суток назад мы разбежались, и теперь я звоню ему с просьбой о помощи. Пишу ему смс. «Привет. Прости за беспокойство, я тебе сейчас позвоню. Дело формальное, так что, прошу, веди себя тоже так. Мне очень нужна твоя помощь» Тима отвечает, что понял. Набираю его номер. — Тимофей, добрый вечер. Это Ксюша! — Да-да. Я узнал. По какому вопросу? — У вас есть связь с РДШ, с кем-то, помимо Клебанова? — Да. У меня много знакомых осталось, что-то случилось? — Мне надо выяснить всё про будущее и настоящее детского дома в Ясной Поляне. — Хочешь начать войну за это учреждение? — Что ты знаешь о нём? — меня настораживает, что Тимофей так сразу просёк фишку. — Знаю, что его отбирает Сириус. Точнее, их новый проект. Там будет литературный лицей. Единственное учреждение от них со специализацией на литературе и истории. Где, как не на родине Толстого, это делать, верно? — А тот факт, что тут есть дети? Их куда? — Тебе правду или то, что ты хочешь слышать? — Мы достойны правды! — кричит кто-то из зала. — Их переведут в ближайшие детские дома. Но по большей части их мнение никого интересовать не будет. Я помогал с этим проектом ещё в школьные годы, — в этот момент мы с Тимофеем становимся врагами. Надеюсь, он не знал, что это место важно для меня, потому что в противном случае он просто плюнул на меня. Странно, мы всегда были одного мнения в вопросах детей и образования, но тут что-то пошло не так. Между нами буквально трескается всё, что было общим. — Мне нужно сделать так, чтобы всех либо перевели в один детдом, либо оставили тут. — У меня есть идея, но она вряд ли окупится. — Какая? — Можно сделать из ребят первопроходцев. Это будет чем-то вроде элитной школы литературы. Если они подготовятся, сдадут вступительные экзамены, то смогут остаться там, более того, им откроются перспективы. Сириус их продвинет по жизни. — Ты можешь узнать, что будет за экзамен и какова вероятность успешности этого плана? — мы перешли на «ты». Сложно притворяться чужими, когда этой ночью вместе спали. — Для тебя я и Толстого из-под земли достану, детка, — я выключаю телефон. — Он твой парень, да? — Наташа, самая любопытная, сразу влезает. Просила же, формально… — Вы сами всё слышали. У вас есть три дня на то, чтобы подумать. Я сделаю всё, что в моих силах. Я готова сама вас тренировать к экзамену. Благо, литература и история мои профили. Для тех, кто согласится, я найду учебники и прочее, а для тех, кто не готов, сделаю всё, чтобы их перевели в один детский дом. И никто не останется обделённым. Я обещаю, — я знаю, что в таком месте что-то обещать опасно. Если я хоть чуть-чуть сделаю не так, как обещала, они будут сильно обижены. И так уж выходит, что обижаются они не на меня, а на себя. За то, что в очередной раз доверились тому, кому на них плевать. Но мне не плевать. — Спасибо, — Гера говорит и встаёт с места. Все дети повторяют его действия и выходят из зала. Самые преданные остаются. Десять пар глаз уставились на меня. — Почем ты не приезжала? Ты обещала нам концерт, а сама бросила! — с ними всё кажется гораздо важнее. Все слова, сказанные в любом состоянии, имеют большое значение. Их нельзя разочаровывать и предавать. Если я стала им другом, то должна быть лучшей в своём роде. Я взяла на себя непосильную ношу. Но ради них, ради этих талантливых, но несчастных ребят, я готова на всё. — Я была в больнице. Простите, что забыла. Я знаю, это непростительно. — Что с тобой было? — Гера — буфер. Он сглаживает любой удар. — В меня стреляли. Вообще-то, я помогла поймать одного урода, который убивал людей, так что я типа страдала от последствий своей смелости. — Шрам покажь! — визжит Наташа, а неё цыкает Лёля, и все успокаиваются. — Ого, да ты всё больше становишься легендой. — Спасибо. Я виновата, и знаю это. Концерт будет, обещаю. Готова репетировать денно и нощно. — Хватит с тебя и трёх часов в день, — вступает Алина. Она здесь отвечает за расписание. — Согласна. Я приеду к вам завтра на целый день. В универ мне пока не надо, я всё уладила. Тогда и обсудим. Хорошо? — Да, — ребята расходятся, и я тоже иду с ними. — Ксюш, можно тебя на минуту? — Лёля меня дёргает за рукав и тащит обратно в актовый. — Да, — я закрываю дверь. Лёля выглядит очень неуверенной и мнётся. — Всё хорошо? — Короче…мы с Герой, ну…блять, — Лёля не знает, что сказать? Да что же такое? — Мы решили типа на новый этап перейти, ну и всё такое… — Ты сейчас про секс? — Да. — И что ты хочешь от меня? — Я…никогда ни с кем, и хочу, чтобы всё прошло хорошо. Гера не знает, что я ну… — Девственница? — Лёля кивает. — Просто в начале нашего знакомства я понтавалась, и в общем, все думают, что я уже трахалась, а я нет. И я ничего почти не знаю. Ну, именно в плане техники там…капец стыдно… — Лёля закрывает руками лицо и отходит. — Хочешь, чтобы я тебе рассказала? — Если можешь. Пожалуйста. — Пойдём, — я беру её за руку и веду в коморку за сценой. Мы садимся в кресла, и Лёля прижимает колени к груди. Её большие карие глаза смотрят на меня, будто я — восьмое чудо света. — Ты боишься? — Да блин, боюсь. Как ты лишилась девственности? Никому этого не рассказывала в подробностях, а тут Лёля. Ладно, ей надо помочь. — Это было больно, но это было прекрасно. Когда ты любишь того, с кем делаешь это, важно только ваше единение. В этот момент вы берёте на себя большую ответственность, и становитесь намного ближе. — Сколько тебе было? — 16 лет, я была в десятом классе. — И сколько прошло времени с вашего знакомства? — Ну, тут мне нечем хвастаться. У нас с ним было всё сложнее, чем может показаться. Просто поверь, что, пусть я и поторопилась, я не жалею. — А…ну вы типа сразу к делу, или как? — За наш первый раз больше волновался он. Мы сначала целовались, обнимались. Всё должно быть постепенно. Если решитесь, сделайте так, чтобы вам не помешали, чтобы не надо было торопиться. Это лишнее волнение, и ничего в нём хорошего в первый раз нет. — Ты можешь достать презервативы? — Лёль, горжусь, что ты помнишь про контрацепцию, я забыла в своё время. — Ты была беременна? — Нет, забыла я, а не он. — А кто тот самый он? Вы расстались? Просто я слышала, что мало, когда те, с кем это в первый раз, остаются до конца жизни. Не хочу, чтобы Гера тоже так… — Мы расстались и снова сошлись. Тот, с кем я говорила сегодня по телефону. Тимофей. — Он был так холоден. — А вы бы предпочли слушать, как мы занимаемся сексом по телефону? — Нет, боже упаси, не надо, — мы смеёмся, хотя я чувствую укол боли. Никакого секса по телефону бы не было, не в нашей с ним жизни сейчас… — Не бойся. Гера тебя любит, всё будет хорошо.       Мы заканчиваем наш тихий девичий разговорчик и идём к выходу. Я захожу к Лизе рассказать обо всех успехах и предупреждаю о завтрашнем визите. Мы ещё какое-то время болтаем, а потом я иду к выходу. — Ксюш! — меня окликает Гера. — Да? Привет ещё раз. — Привет. Можно деликатный вопрос, скорее, просьбу. — Ну, давай, Ромео. — Ты можешь мне подогнать презервативы? — Гера очень смущается и даже краснеет. Боже мой, долбанные девственники… Больше всего меня смущает, что Гера младше меня всего на полтора года, ему вот-вот будет восемнадцать. — Короче, бесплатные советы: первое, быть очень нежным, прям очень, спрашивай её, всё ли хорошо, не больно ли. Больше целуйтесь, обнимайтесь. Не торопись, прям вообще не торопись, понял? Сделай этот вечер идеальным. — Так. Всё, я понял. Спасибо. Так ты сможешь? — Да, но…- тут даже мне неловко, — они как бы разного размера…       Мы обсуждаем эту неприятную часть дела в виде очень приятной части тела, и расходимся. Вот это да…сколько всего. Так ещё и Тимофею теперь обязана. Зря я Лёле всё рассказала. Пришлось вспоминать наш с Тимой первый раз, и теперь мне кажется, что я скучаю.       Еду домой. Автобус приехал почти сразу. Первый раз добираюсь на автобусе, обычно ходят автолайны. Выхожу на своей остановке и захожу в «Верный» за чаем, молоком и хлебом. Дома всё кончается. Покупаю продукты. Осталось не так много денег. Надо бы найти работу с более стабильной оплатой. Потяну ли я столько всего? На доске объявлений у входа вижу, что в «Томато» требуются официантки. Фоткаю номер телефона и иду домой. — Кто будет чай? — Злата и Илья дома. Злата болтает с кем-то по телефону и так сосредоточенно-счастлива…полагаю, это её новообретённый парень. А Илья как обычно сидит у себя в комнате. Он вообще проветривает там? Хотя бы иногда? Все кричат, что хотят чай. Я ставлю чайник и быстро жарю булочки со сгущёнкой. Мне звонит Тёма. — Приветик! — Привет, сладкая моя. Ну как ты там? Как самочувствие? — я точно знаю, что Тёма сейчас развалился на кровати. — Да ничего, живая. — Ты так не говори, ты могла умереть, я с ума сходил, Ксень. — Знаю, знаю. Все там с ума сходили, а я наслаждалась лежала, — Тёма посмеивается. — Ну, как там твой норвежец? Даёт поспать-то? Я наслышан о вашем родео в тачке. — Откуда? — Я не палю свои источники. Как у вас с ним? Нормально? — Давай не сейчас, обсудим потом. Ты как поживаешь? — Да вот решил тебя навестить. У меня отпуск на две недели. Хотел тебя вытащить в клуб на День рождения. — О, это маловероятно, правда. Ты же знаешь, я по-семейному люблю, — перспектива клуба меня и правда не радует. Злата не поедет в Москву, она работает в этот день. Илья поедет, повидает маму и брата. Но он не приглашён на торжество, точнее, приглашён, но не пойдёт. — Знаю, но ты подумай, пожалуйста. Я знаю одно местечко, просто шикоз. А танцуешь ты отпадано, я-то знаю, — Тёма намекает на мой безудержный отжиг, когда в одиннадцатом классе я поехала вожатой. Была вечеринка для вожатых и старших организаторов. Мы там так тусили, что пол трещал. Мы с Тёмой устроили феерию на танцплощадке. Но я тогда была просто не в себе, и повторять не намерена. — Ладно, возможно. Всё равно надо развеется. — Бери своего парня, если хочешь. Чёрт. — Ты приедешь в Тулу? — Да. Планирую, завтра в пять выехать. Заеду к Арише, с ней повидаюсь, — Арина — его младшая сестра. Она сейчас в больнице, у неё была небольшая операция, так что ничего страшного. — Ладно. Пиши, если что. — Конечно, — Тёма отключается, а я уже думаю, как спланировать день. Мне надо записать всё в блокнот. Завтра репетиция, надо что-то решить с нашей договорённостью с Тимой. Ещё надо что-то с ним вообще решить. Если честно, я бы хотела, чтобы он не трогал меня до Дня рождения, правда. Мне надо всё переварить. Мы можем созваниваться, можем даже увидеться пару раз, но не больше. Мне надо думать своим мозгом, а не моими гормонами. — С кем говорила? — А ты? — Догадайся. — Данил? — Артём? Мы обе киваем. Забавно, что Злата выбрала Артёма, а не Тиму. Я наливаю всем чай, сажусь за стол и кушаю булочку. — Представляете, детский дом Сириус забрал. Там все детки на взводе. Лёля и Гера меня чуть не сожрали. Мне правда было страшно. — А зачем он им? — интересуется Илья. — Там будет какая-то школа-интернат литературы и истории. Их пробный проект, и именно это место. Капец. Я выбила им гипотетическую возможность пройти в эту школу в пилотный класс. Но это надо их готовить. Они люди хорошие, но знаний у них маловато. Разве что Гера потянет. — А что у них там по отношениям? — О, там такие сдвиги. Вообще, они крутая пара. Выглядят прям восхитительно. Лёля так выправилась, так похорошела. Она всегда была горячей, а тут ещё и милая такая, — я замечаю, что Илья как-то ошарашенно смотрит на телефон. — Илья, всё нормально? — Она походу беременна… — Злата проливает чай от шока, а я ошарашенно смотрю на соседа. Он кого-то осеменил? Его бывшую?.. — Вы что, спали? Илья машет головой. Погодите, что? Она с кем-то ещё? Что у них вообще происходит? — А, всё, отбой. Это Т9, она не то слово написала. — Твою мать, Илья! — я ругаюсь и прогоняю его в другую комнату. Злата убирает пролитый чай. — Попили мы, блин, чаю. Когда мы идём в комнату, Злата задаёт тот самый вопрос: что там с Тимой. — Всё опять сложно. Мы…просто разъехались. Без объяснений. Я не знаю, Злат…       Мы минут двадцать обсуждаем парней и то, как иногда не просто с ними общаться, а потом желаем друг другу сладких снов и ложимся спать. Каждая засыпает с мыслями о своём парне, но у каждой в душе раздрай. Это уж точно. Меня радует только то, что завтра весь день я проведу за музыкой, с ребятами, с которыми можно не бояться быть самой собой. А вечером меня ждёт Тёма. С ним всё кажется простым. Надо с ним поговорить и потусить. Просто отдохнуть от самих себя. Всё больше задумываюсь над тем, чтобы пойти с ним в клуб. Может, не в День рождения, но сходить можно. У меня как раз есть юбка, которую некуда надеть из-за её длинны. А так, есть, где ей устроить тест-драйв. Тем более тот факт, что я иду с Тёмой, обезопасит меня от приставаний. Он не даст другим на меня пялится чрезмерно, а сам будет весь вечер смотреть на груди и попы других дам. Он горячий парень, который любит секс также, как секс любит его. Никогда не страдал от недотраха. В этом его суперсила.