Страх заканчивается там, где начинается неизбежность…
Амстердам, Голландия, отель «Бран».
Дневной зной всё усиливался. Ближе к полудню жара начала изнурять, обволакивая сознание сонной вязкостью. Вгоняла в оцепенение. Ветер стих и, казалось, застоялся вовсе. Движение его дыхания окончательно парализовало. Пыль, стоящая столбом в нагретом воздухе, насквозь пропиталась запахом гудрона, который плавился и тёк под немилосердно палящим диском солнца. Дышать такой смесью становилось затруднительно. От прямых лучей небесного светила номер Мии защищала плотная ткань задёрнутых штор, отчего он был залит густым зеленоватым отливом, словно за полотном занавесок находились не улицы города, а плескалась изумрудная толща океана. В помещении тлел полумрак. Его темнеющую взвесь пытался распылить небольшой торшер с шёлковым абажуром, украшенный кисточками бахромы. София в своём чёрном платье застыла неподвижной, вытянутой статуей в дальнем углу номера. Закинув ногу на ногу и сложив руки на коленке, она терпеливо ждала. «Вот кому сейчас поистине хорошо! Вампиры абсолютно не чувствуют температуру!» — с завистью рассуждала девушка, ощущая кожей прилипшие к вискам пряди волос и стекающие тонкими змейками струйки пота. Фон Гельц ожидала, пока брюнетка закончит с едой. Только Мия совсем не торопилась, словно испытывала чужое терпение на прочность. Уставившись в одну точку, она молчала и лениво отправляла в рот кусочки тоста, предварительно смазанные джемом. Его клубничный аромат сосредоточился вокруг девушки невидимым ореолом. «Моветон! Через два часа нас ждут в салоне, а ещё столько нужно обсудить…» — терпение Софии пошатнулось. Желая вытряхнуть из Бэггинс отрешённость, она, словно ненароком, со скрипом двинула стул, на котором сидела. Его спинка глухо ударилось о стену. Девушка никак не отреагировала на намеренный манёвр вампирши. — Кхм… — начала София, громко прочистив горло. — Поскольку времени немного, не буду ходить вокруг да около… Бэггинс повернула удивлённое лицо к собеседнице. — Скажу прямо, ведь картина происходящего складывается на редкость паршивая… — вампирша смерила Мию предостерегающим взглядом, требующим сейчас помалкивать и внимательно слушать. — Виктор ищет тебя по всему Нью-Йорку, потому что ты очернила его правление в недавно вышедшей статье «Сверхъестественного сегодня». На ноги подняты самые лучшие ищейки. И поверь мне, если он не найдёт в городе, расширит поиск за его пределами… — слова едва перекатывались во рту фон Гельц. Она явно не хотела этого говорить, расстраивать и без того доведённую до отчаяния Бэггинс. София захлопнула рот в запоздалой попытке проглотить сказанное. Вампирша поднялась со стула и осторожным взглядом коснулась силуэта брюнетки. Как-то странно двинула головой. Наклонила её, пытаясь скрыть недовольство в лице и глазах. Она нашла спасение в свете абажура. Круг его тёплого свечения скрыл черты её лица, оставляя собеседнице лишь нечёткие, размытые контуры. В какой-то момент фон Гельц покинула своё укрытие, выставляя эмоции напоказ. Уголки губ были сильно опущены вниз. Она провела по ним языком, словно испытывала острую жажду. Глаза недобро поблескивали. От негодования София ёрзала, тревожила вокруг себя зеленоватый полумрак. Угловатые движения шевелили разрез платья, обнажая стройные ноги своей обладательницы. Ей, мягко говоря, не нравилась сложившаяся ситуация вокруг Виктора и Мии. Ошарашенной новостью Бэггинс на мгновение показалось, что солнце погасло вдруг. А вместе с ним померк весь мир, утратив яркие краски и звуки. Теперь существовала только оглушительная чёрно-белая тишина, пропитанная страхом. Мие очень хотелось закричать, разорвать её глухую оболочку. «Что?!» — она нервно закусила бледную губу. Нежная кожа ответила пульсацией. — Что? — эхом повторила вслух. Мягкий голос Бэггинс дрогнул, уходя в шёпот. Будто был готов сломаться. В интонацию вплелась едва уловимая нотка мольбы. В глазах осели глубокое непонимание и ужас. Побледневшую щёку прочертила одинокая слеза, оставшаяся ею незамеченной. Мия несколько раз дёрнулась всем телом, поражённая иглами озноба. Не смотря на жару внешнего мира, внутренности заволокло холодом. — Наглая ложь! — девушку сразило отчаяние, осевшее на лице туманом. В радужках глаз померкла бирюза. Брюнетка буквально ощутила крадущиеся к ней щупальца беды. — Это зависит от того, что ты имеешь в виду. Статью или попытки Виктора найти тебя. Знай, что оба варианта верны. — Я ничего не писала. У меня даже телефон не работает. Я оборвала все связи с друзьями и коллегами больше полугода назад, когда уехала из Америки, не делая ни для кого исключений, — едва пискнула девушка и увела в сторону опустевший взгляд. Мороз снова пробежал по всему телу, сердце сжалось и замерло. Сознание, выбитое из нормальной работы внезапной новостью, медленно включалось. — Что в той статье? — Только не требуй от меня подробностей, иначе ничего не узнаешь, — вампирша умолкла, ожидая согласия. Мия нервно и продолжительно рассмеялась. София вытащила из клатча сигарету, но не закурила. Она поднесла свою дозу никотина к кончику носа и, закрыв глаза, глубоко вдохнула. Ей очень хотелось поджечь её, только никак не решалась. Бэггинс не любила запах табака. Но надо было отдать должное, дымила фон Гельц изящно. Умела делать это красиво. По-своему женственно. Совсем как в фильмах курят шпионки или особы лёгкого поведения. «Курение располагает женщину к общению…» — оправдывала свою привычку вампирша. — Речь идёт обо мне… Почему я не могу знать? — удивилась брюнетка. — Тебе интересна расчленёнка? Мия поморщилась. Слова, превратившиеся в образы искалеченных тел, вызвали приступ тошноты. — Хорошо, детали опустим, — девушка прикрыла глаза, глубоко вдохнула-выдохнула, прогоняя неуютное чувство дурноты. Фон Гельц отошла к окну, поворачиваясь к Мие спиной. Всё же закурила, внимательно следя за дымом, который полупрозрачной сизой дымкой протискивался сквозь едва заметную щель между штор. Выдержав небольшую паузу, рассказала: — В ней говорится о жутких убийствах, волной прокатившихся по всему Нью-Йорку. От твоего имени обвиняют Виктора, его бездействие и умалчивание. Номер журнала изъяли, конечно. Только недостаточно быстро, чтобы избежать разговоров и сплетен. В любом случае слухи начали расползаться. Медленно…, но они взяли своё начало. — Зачем Виктор ищет меня? Заставить публично извиниться, дать печатное опровержение? — одна из раздёрганных мыслей, которая хотела зацепиться в голове, но пропала от их изобилия, теперь вернулась осознанной. — Может, убить? — глаза впитывали предательское дрожание голоса, отчего в складках век скопились слёзы. «Что мне теперь делать? Что с нами происходит? Как мы некогда близкие влюблённые вдруг стали непримиримыми врагами?» — один немой вопрос спотыкался о другой. Вампирша пожала плечами. У неё не было ответов, только сомнительные предположения. — Кому-то неугодно правление Виктора. Безусловно замешаны личные интересы… — задумчиво рассуждала София. — Что ж будем действовать за рамками предложенного… С Виктором ты была на виду. Он тебя не скрывал, а скорее, наоборот… Да и сама ты часто лезла на рожон, привлекая ненужное внимание к своей персоне. Тебя знают и, поверь мне, помнят… Нам нужно постараться максимально изменить твою внешность. Немного запутать следы… — Вам троим было бы выгоднее.. — Ты на что-то хочешь намекнуть…, Мия? — фон Гельц перебила абсурдную мысль на полуфразе и, вытянув бровь вверх, строго выделила имя девушки. — Хочешь сказать, что мы способны на предательство, когда столько тебе помогали и ничего не требовали взамен? — ледяной тон Софии заставил кожу брюнетки покрыться мурашками. Больше всего на свете девушка хотела уйти отсюда или исчезнуть вовсе, пока данная ситуация не разрешится сама собой. — Запомни! Мы помогаем тебе ради Виктора, чтобы потом, когда правда вскроется, ему пришлось меньше жалеть о своих необдуманных поступках… Поэтому будь добра, переступи через своё побитое самолюбие и постарайся всё же сделать то, о чём прошу… и собираюсь попросить… С долей некоторой заинтересованности Мия посмотрела на собеседницу, ожидая продолжения и предчувствуя неладное. — От поездки в Бельгию тебе придётся отказаться! — Нет… — отрезала девушка. Её планы оказались на грани провала. Эта просьба неминуемо вызвала протест. От внутреннего возмущения брюнетка густо покраснела. Краска румянца залила гладкий лоб и щёки. — Даже не проси об этом, — она упрямо выпрямила спину и решительно сверкнула глазами. «Плевать мне на себя. Я должна быть там. Должна!» — Почему ты злишься? — София несколько повысила тон голоса, теряя самообладание. Прямая спина напряглась. Мие столько всего хотелось сказать. В голове кружилась карусель мыслей, но когда пришло время их озвучить, девушка не смогла открыть рот. Её упрямое нежелание ответить на вопрос окончательно добило фон Гельц. — Ситуация серьёзная, и это не моя прихоть! — вампирша развернулась, выдыхая бледную струйку дыма. Двумя пальцами, даже не поморщившись, она затушила тлеющий окурок и выбросила его в ведро. Холодный блеск, вспыхнувший в карих глазах Софии, отталкивал, лишал Мию желания смотреть в них. Она плавно подошла к девушке угрожающей тенью и наклонилась к самому уху. Брюнетка сразу ощутила ползущий по телу дискомфорт. Сохраняя так сложно дававшееся ей самообладание, фон Гельц прошипела: — Не играй с огнём, детка! — в ушах Мии неприятно защекотало. Бэггинс невольно дёрнулась и на шаг отошла в противоположную сторону. — Я отчасти понимаю для чего ты это затеяла… — глухо продолжила вампирша. — … и постараюсь помочь… Сегодня…, в Амстердаме… Единственное моё условие — ты отказываешься от поездки в Бельгию, — фон Гольц пошла ва-банк, в упор посмотрела на девушку, ожидая её положительного решения. Мия остолбенела. Взгляд Софии пронзил насквозь и заморозил внутренности, отбирая способность двигаться и здраво рассуждать. Несколько долгих секунд два каменных изваяния молча изучали друг друга. — Хорошо… — Бэггинс приняла условие без взгляда и благодарности. «Мне нужна помощь Софии. С таким пузом я беспомощна. Она знает… Использует беременность против меня… Что же… Если есть альтернатива, я смогу ею воспользоваться…» Фон Гельц лишь кивнула. — Сходи в душ, освежись и спускайся. Нас ждут… Мастера по твоему преображению… — уточнила она, тем самым избегая ненужных вопросов. Отвечать на которые у неё не было сейчас никакого желания. Она взяла поднос с посудой и открыла дверь. От дверного маха должен был сорваться ветерок, но тяжёлый воздух номера даже не дрогнул. Мия с трудом вошла в ванную, рефлекторно мотая головой. Лицо сморщилось в беззвучном плаче, слёзы текли по щекам. Девушка прикусила губу изнутри и сдавливала слизистую до тех пор, пока не почувствовала железистый привкус. В её тело медленно втекала сила — неприятная, сковывающая. Сводящее с ума ощущение, от которого кинуло в дрожь. «Бессилие…» Она рванула на себе саронг, с отстранённым спокойствием наблюдая, как с треском рвётся ткань. Он легко соскользнул с тела и с шелестом упал на кафельные плитки пола. Грудь тяжело и часто поднималась в такт неровному дыханию. «Успокойся! Ничего уже не изменить…» — призывала себя девушка, чувствуя волну накатывающейся истерики. «Виктор. Насилие. Странная беременность. Статья. Отчаяние. Страх. Всё смешалось в безумный коктейль…» Она встала под лейку душа и резко повернула кран, не давая себе возможности передумать. Ледяные капли тут же впились в горячую кожу. Тело жгло как при ожоге. Готовый сорваться крик дрожал на языке. Брюнетка до побеления сжала губы, не позволяя ему вырваться наружу. Протяжный немой крик и вода вытащили из зыбкого состояния, но не принесли должного облегчения. Рыдания сдерживать уже не было сил. Они сдавили грудь, и девушка качнулась к стене, больно ударившись плечом. Внизу живота разлилась сильная ноющая боль, заставляя тело согнуться пополам. Подобного она никогда ещё не испытывала. Мия притихла, ожидая, когда неприятные ощущения сойдут на нет. Расшатанные эмоции начали вставать на место. Боль помогла собраться, отвлекла. Разум включился. «Что это было? Схватка? Но до родов ещё есть время…» Наспех закончив с мытьём, она вышла из ванной. На кровати лежало красивое белоснежное платье ампир в греческом стиле. Его крой выгодно подчеркнул аккуратную грудь девушки. Завышенная линия талии визуально утончила и скрыла живот в летящих складках шифоновой ткани. «Какая красота! София была здесь… Она не могла не слышать моего срыва. Не стала мешать мне, дала возможность выплеснуть эмоции… » Девушка смутилась, но покинула номер и спустилась в холл. София ожидаемо находилась там. Она и виду не подала, свидетельницей чего стала некоторое время назад. Мия, наоборот, волновалась и, чтобы скрыть неловкость, пила воду из маленькой пластиковой бутылки. Каждый раз она делала последний глоток, собираясь закрутить крышку. Но быстро передумывала, делая следующий. Пока вода не закончилась. — Мисс, не хочется вас отвлекать, но нас ждут, — напомнила вампирша. — У меня босоножка расстегнулась, — Бэггинс невозмутимо передала ей свою пустую бутылку. Собралась поправить обувь, но размеры живота не позволяли сесть на корточки. — Я помогу, — в отель вернулся Артур. Он галантно опустился перед девушкой на одно колено и легко справился с застёжкой. — Спасибо, Артур! Избавил меня от участи вытирать пол подолом платья от Гаравани — хмыкнула фон Гельц. Ден Адель почтительно склонил голову, принимая благодарности. — Нам пора. Увидимся позже…Голландия, Амстердам.
День плавно перетёк в вечер. На улице все ещё было светло, когда клиентки покинули салон красоты «Бесконечность». Над Мией колдовали несколько часов, пока, наконец, мастера не добились нужного эффекта. — Невероятно! — София удовлетворённо кивнула, рассматривая «незнакомку». В закатные лучи вышла обновлённая шатенка. «Мокрая» укладка усиливала насыщенность нового цвета волос, освежала кожу лица. Ей ламинировали ресницы и брови, сделали татуаж губ. Благодаря цветным линзам, огненный закат, полыхавший в небе, рассматривала не природная бирюза, а искусственный карий мёд. Макияж и летящее платье множили впечатление преображения. Бэггинс не узнала саму себя: — Сложно будет привыкнуть… — Как можно привыкать к тому, с чем живёшь всю свою жизнь? Твоей красоте лишь добавили немного лоска... Мия улыбнулась неожиданному комплименту. Девушки на минуту остановились, стараясь запечатлеть мгновение мимолётной сказки. Приоткрыв рты, они любовались переливчатым буйством красок вечернего неба, будто это единственное, что сейчас помогало забыться и отрешиться от проблем. Город постепенно остывал от дневной жары. Деревья легонько шелестели листвой. Будто остужали воздух и выгоняли духоту до следующего утра. Люди выходили на улицу. После знойного дня они словно светлячки, летящие на свет, тянулись к вечерней прохладе. Мия и София гуляли, ожидая наступления сумерек. Фон Гельц предложила сходить в ресторан и хорошенько поужинать, ведь Бэггинс сегодня только успела позавтракать. С вампиршей спорить было бесполезно, поэтому девушка решила оставить провальные попытки отказаться. Интерьер выбранного ресторана был преувеличенно роскошным, несовременным. Цвет стен и устаревшие гобелены не способствовали аппетиту или желанию задержаться здесь надолго. Украшенный позолотой декор создавал ощущение некоторой ненатуральности, даже фарса. В большое окно, у которого расположились девушки, виднелись лента реки Амстел и отражающийся в её водах вечерний город, преображённый освещением. Мия заказала себе пасту с морепродуктами и фруктовый лимонад. София ограничилась лишь бокалом итальянского красного вина родом из Кьянти. «Любимое вино Виктора» — подметила шатенка. Вампирша отпила напиток цвета крови, слизнула с губ капли солнечной Италии и погрузилась в мягкое сидение. Так расслабленно и вальяжно она сидела только в кресле, на стуле же вытягивала спину точно струна. Она считала, что женщина не может себе позволить разваливаться бесформенной грудой. Если только она настоящая женщина, конечно. То, что она сейчас приняла такую позу, могло означать одно — София о чём-то собралась рассказать. Но как обычно ждала, пока Мия доест свой ужин. Едва приборы девушки легли в опустевшую посуду, вампирша удовлетворённо улыбнулась краешком губ и заговорила: — Сейчас мы отправимся в загородный особняк Алэна, местного князя, если ты помнишь… Девушка кивнула. Наклонив голову, она делала вид, что занята изучением размытых узоров в тарелке, оставленных сливочным соусом. — Сегодня у Лилианы день рождения, поэтому поводу наш друг организовал приём… — София внимательно посмотрела на Мию. Исполобья девушка резко подняла какой-то чужой, незнакомой взгляд. Смотрела застывшими зрачками. На её губах заледенела чёрствая ухмылка, больше смахивающая на оскал, придающая лицу подобие умершей радости. Утвердительный кивок в противовес глазам и выражению лица получился куда более мягким. София оплатила счёт, и они, более не задерживаясь, покинули ресторан. Небо над городом уже потемнело. В его бездонной глубине не мерцало ни единой звезды. Вечер холодным ликом полной луны рухнул на улицы, погружая их в сладкую иллюзию сна. Машина девушек мчалась сквозь город, унося их в пригород. Мимо массивных мостов и миниатюрных мостиков, по опустевшим на ночь улочкам, с нечёткими силуэтами остовов домов и по ярко освещённым проспектам с красиво отреставрированными фасадами пряничных домиков, плотно жавшихся друг к другу. Мия ничем не выдавала своего волнения, но София буквально кожей ощущала неуловимый трепет её ресниц. Бэггинс отличалась способностью легко расстраиваться, а учитывая сложившуюся ситуацию… Волнение стало настолько сильным, что слёзы выступили на прелестных глазах. Но девушка быстро собралась. Вампирша остановила автомобиль недалеко от кованых ворот, ведущих к дому и обильно увитых вьюном. — Взять тебя за руку? — тихо спросила фон Гельц. — Зачем? — Чтобы окончательно не потеряться… — от фразы Софии внутри всё свернулось в комок. Не дожидаясь ответа, она легонько сжала тонкие пальцы девушки, будто от этого касания зависело нечто важное. Приятная прохлада её поддержки немного успокоила. — Идём? Девушка кивнула. Ноющая боль из живота вдруг метнулась к горлу, незримым пламенем опалила внутренности. Мие пришлось резко замереть и сжать зубы на пару мгновений, пережидая накативший приступ, подавляя острое желание выругаться. На лбу мелким бисером высыпал пот. Когда болезненная волна осела, она тихонько выдохнула. София уже успела выйти из машины, обойти её и открыть пассажирскую дверь. — Всё хорошо? — фон Гельц бросила долгий, изучающий взгляд. Мие не оставалось ничего, кроме как выдерживать его, стараясь не выдавать ни одной более или менее чёткой эмоции. Невероятно хотелось отвернуться, до противного зуда где-то под рёбрами. — Конечно, — боль ещё догорала в глазах, но девушка уже смогла расслабиться. И София ничего не поняла. Мия не хотела выдавать себя. Девушки двинулись в сторону дома, пробираясь сквозь мрак. Они намеренно обходили свет фонарей, оставаясь под защитой тени. Дорога была недолгой. Бэггинс и фон Гольц остановились недалеко от раздвижных дверей, открытых в ночь. Укрылись в зарослях дикого барбариса. Слабый ветерок дул в нужном направлении и относил шорохи их присутствия. Риск быть обнаруженными снизился до минимума. Большой зал ударил в глаза ярким светом. Казалось, что каждая деталь интерьера излучала сияние: стены, забранные глянцевыми обоями, огромная хрустальная люстра, игравшая мелкими гранями, цветное стекло безделушек, огромный пушистый ковер белого цвета, отливающий тусклым оловянным блеском. Сквозь огромный дверной проём виднелась зыбь из многообразия цветов нарядов. Толпа колыхалась и шумела гомоном голосов. В высоких зеркалах отражались их разодетые фигуры. У порога большая компания громко разговаривала и жестикулировала, весело что-то обсуждая. Остальные важно расхаживали, здоровались, бились бокалами за именинницу. Между мраморными колонками, украшенными в это вечер цветами и гирляндами, сидели гости на колченогих софах из красного бархата, наблюдая за толпою, обсуждая сплетни о каждом в ней. — Собралось всё высшее общество. Приехали даже те вампиры, кто редко посещал светские рауты. Съезжаются на свадьбу, — прошептала вампирша. Высокая блондинка начала приковывать к себе внимание тем, что много и громко хохотала. Казалось, её смех разлетался далеко за пределы дома. Грубость его звучания абсолютно не сочеталась с ангельской внешностью его обладательницы. Мия пригляделась к ней и её окружению. Одна из подруг разговаривала с нею так близко, что завитки на её лбу колыхались от дыхания собеседницы. — Это Лилиана — голос Софии резко изменился. Он стал холодным, несколько скрипучим, выдающим нервозность. Блондинка была одета в нежно-голубое платье до пола, с открытой спиной до самой поясницы. Её волосы были убраны в высокую причёску, лишь несколько длинных кудрявых прядей падали на грудь и спину. — Красивая… — Пф, — фыркнула София. Смотря что принимать за красоту… Шатенка едва заметно кивнула, не отрывая взгляда от фигуры соперницы. В складках губ образовалась бледная тень улыбки. «Неодобрение… Она не одобряет выбора и действий Виктора… Где же он сам..?» Ван Арт появился внезапно, из ниоткуда, словно на сцене внезапно сменили декорацию. Белая рубашка, которая невероятно ему шла, была небрежно расстегнута у воротника. Лёгкая щетина на лице придавала образу брутальности. Весь его вид излучал какую-то силу, сразу бросающуюся в глаза. Казалось, что присутствие Виктора подавляет всех, находящихся в радиусе дома. Он сохранял холодную отстранённость, словно был чужим на этом празднике. Можно было подумать, что брюнет скорее присутствует на заседании совета, где не подобает проявлять даже намёк на эмоции. «Ты бесконечно близок… Я стою рядом, в твоей тени. И бесконечно далёк… Я никогда не смогу даже прикоснуться к тебе…» Живот снова окатила боль. Красная пелена застелила глаза тяжелыми складками. Мия поморщилась. Ей хотелось застонать, но она проглотила все звуки вместе с мучением. — Он ещё больше бриллианта найти не мог?! Бедняжка Лилиана! Таскать такую тяжесть! — неприлично громко фыркнула София и, когда Мия покосилась на неё, нервно передернула плечами, ядовито пояснив: — Чтобы из космоса было видно это кольцо! Скрыть под насмешкой истинные чувства ей не удалось, голос задрожал и выдал возмущение. Бэггинс посмотрела на Лилиану, которая в этот момент висела на шее Виктора. Он наклонился поцеловать невесту. Вышло коротко и сухо. — Если Вселенной нужно преподать мне урок, то чему я должна научиться? — хотелось плакать от несправедливости, неправильности происходящего. Слёзы Мия прятала, чтобы ничего не упустить. Виктор сел в кресло и откинулся на его спинку. Взболтал в стакане виски и выпил залпом, поставив стакан на подлокотник. К нему подсел Ноэль. Фон Гельц погладила девушку по руке. Мия снова была разбита на куски. Бэггинс отошла, не позволияя поддержать. Не хотела поранить своими осколками. Она смотрела на веселье и думала о том, что проигрыш уже окончательный, прикидывала размеры его последствий. Шатенка закрыла глаза, понимая, что это конец. Конец всему, что холила и трепетно берегла, выращивая в своих мечтах. На смену разбившихся надеж пришли опустошенность и покорность. Она будто онемела, не владела ни телом, ни эмоциями. Наметившаяся улыбка превратилась в гримасу боли. Мия плохо понимала себя в эти минуты. Происходящее казалось сном. Некоторое время девушка стояла, опустив голову, словно желая сжиться с фактом, прежде чем снова поднять лицо. Неуловимые, как вечерние тени, различные чувства, усеянные остатками прошлого, скользили в её глазах. Встревоженная, расстроенная не меньше её София подошла к Мие. Начался новый спазм. По внутренней стороне бедра потекли тёплые струйки. «Что такое?» — испугалась девушка. Она быстро подняла подол платья и провела рукой по ноге. Даже в темноте было понятно, что текла не кровь. «Чёрт! Воды…» — Нет, нет! Я не хочу! — исступлённо прошептала Бэггинс. Софие долго объяснять не пришлось. Она взяла девушку под руку и повела к машине. Возвращались тем же путём, укрываясь тенями позднего вечера. В саду никого не было. Ещё не настало то время, когда начинали приватно уединяться. Фон Гольц помогла девушке удобно устроиться на заднем сидении автомобиля, села за руль и достала телефон. — Я звоню твоему врачу. — Мой позор в глазах любимого мужчины хочет увидеть свет! — Что ты такое говоришь? Сейчас не время думать о Ван Арте! — Я не хочу его рожать! — от страха дрожали губы, мешая чётко произносить слова. Хаотичные дорожки слёз покрывали покрасневшие щёки. — Глупая, само уже не рассосётся…США, Нью-Йорк.
Перепачканная кровью девушка, шатаясь шла в темноте шоссе. Фонари на этом участке не горели. Сквозь разодранную одежду виднелась пораненная кожа. Одна туфля отсутствовала, и нога была сильно сбита от продолжительного бега. Страшные душевные мучения притупляли физическую боль. В душе царил хаос. «Дэрил мёртв…» Лицо азиатки исказил страх. Сердце бешено колотилось где-то на уровне горла. Дыхание сделалось частым и прерывистым, как у загнанного зверя. Ночную тишину потревожил низкий гул двигателя. Он приближался с каждой утёкшей секундой. Собрав последние остатки сил, Триша вновь бросилась бежать. Она чувствовала позади себя свет. Чувствовала, как фары выхватили из темноты её тонкую фигуру. Девушка обернулась. Ещё не видя своих преследователей, девушка осознала, что её обнаружили. Она замерла. «Мне конец…» Мгновение поколебавшись, прыгнула в канаву, дна которой не видела. Бежала наугад, царапая лицо низко свисающими ветками деревьев. Подворачивая ноги, падала и снова бежала, не издавая звуков. Адреналин толкал вперёд. Поймав беглянку, главарь намотал её волосы на кулак и потянул вниз, вынуждая встать на колени. Она чувствовала запах его дыхания. Знала, что он собирался с ней сделать. Знала, что будет дальше, потому что уже видела, как он остервенело убил Дэрила…