И хвост в придачу

Конечно Фрэнк не мог ответить на вопрос: «Откуда здесь Лео?» Он и так проявил чудеса осведомленности, сообщив о присутствии гостей во дворце. А вот господин Уоллес, который явился утром следующего дня, утолил мое любопытство сполна. — Посольство Левой Клешни. Полуофициальное. Неожиданно связались, очень быстро договорились и через неделю уже прибыли. Хотя с островов пароходом дней десять пути. Его величеству пришлось изменить планы, чтобы принять редких гостей. Но любые контакты с официальными представителями островов Большого Краба очень важны. Поэтому… — А надолго они здесь? — Хм. Мероприятия запланированы на неделю. Вы хотите встретиться с соседями, господин Сааши? Об этом стоит переговорить с Его величеством или с кем-то из юридического, кто в курсе вашей ситуации. — Как раз нет. Не хочу. Но вчера столкнулся с одним из леопардов. Случайно. Он узнал меня. — Тогда тем более стоит это обговорить. Во избежание возможных конфликтов и недопониманий. А пока рекомендую пореже выходить. Посольство также размещается в гостиничном комплексе. Завтрак я сейчас принесу. Торчать весь день в комнатах оказалось неимоверно скучно и муторно. В голову лезли дурацкие мысли и воспоминания о вчерашнем дне, от которых хотелось повеситься. Почему это со мной происходит? Почему я такая тряпка? Почему позволяю делать с собой такое? Ведь мог убежать, как в прошлый раз, мог отказать твердо. Мог же? Шин бы не пошел на откровенное насилие. Он ведь любит меня. Или нет? Разве с любимыми так поступают? Тогда чего он от меня хочет? Понятно одно — я не хочу больше с ним встречаться и не вернусь в домик на дереве. Но здесь теперь поджидает новая, точнее старая засада — по дворцовому комплексу бродит Лео. Зачем он приехал? Может ли он что-то наговорить обо мне королю? Что он может знать такого? Да всё, что угодно! Так, мне срочно нужно встретиться с Его величеством! И при этом не встретиться с Лео. Мало мне было проблем?! Господин Уоллес заверил, что сообщит, как только у короля появится свободная минутка для меня, а пока он занят с послами. В итоге минутки я ждал три дня, ладно хоть в четырех стенах не сидел. Мотался, как и раньше, между библиотекой, кухней и мастерскими. Только старался в административный корпус не заходить больше. Я-то все еще гость Его величества и могу бродить, где вздумается. Послов, наверное, в хозпомещения не пускают. Но Лео об этом не знал. Или наплевал. Сперва он нашел меня в библиотеке и так целеустремленно ломанулся в мою сторону, что пришлось прятаться среди стеллажей и позорно драпать. Потом подкараулил на лестнице гостиничного корпуса. Выдал запах. Пришлось ретироваться и подниматься по другой лестнице. За два дня я удирал от него в саду, в столовой для персонала, в гаражах. Последним приютом оставались кухня и мастерские, куда по идее никого постороннего не пускали в принципе. Ну, кроме очень пронырливых нагов. Мне уже начало это надоедать. Так пойдет, придется к себе через окно лазить. Уже думал к охране обратиться. Так ведь скажут — в комнате сиди. А там меня этот дурной леопард еще быстрее найдет. В таких мрачных мыслях я тащился по коридорам для прислуги, направляясь в мастерские. Весь день собирался заглянуть к Фрэнку, и вот только вечером наконец собрался. И тут почуял знакомый запах. Ну почему у такого гнилого человека такой божественный аромат? Когда он здесь проходил? Я прибавил скорость и удвоил осторожность. Мне бы еще невидимость… В памяти смутно всколыхнулось что-то о заклятии отвода глаз. Ну точно не сейчас! Потом подумаю в эту сторону. До мастерских оставалось всего ничего. Запах усиливался. Он на меня засаду организовал?! Этот драный кошак уже вконец оборзел! А вот не поверну! Я гордо поднял голову и поплыл по коридору аки лебедь. Только побыстрее. Он был там. Ждал. Меня ждал. Проводил завороженным золотистым взглядом и поперся следом. Я невольно прибавил оборотов. Вот и заветная дверь. Быстрее! За спиной топот бегущих ног… Я влетел на полной скорости, захлопнул дверь и в панике метнулся к Фрэнку. Хвала Бельфегору, он еще не ушел. Только… чем он мне поможет? Человек леопарду не противник. Что же делать? Решение снизошло внезапно. Думать было некогда. — Фрэнк, подыграй мне! — прошипел я, подлетая к приятелю, что при виде меня поднялся из-за стола. И не дожидаясь ответа, обнял и впился губами. Фрэнк дернулся. Потом замер, застыл истуканом… А потом медленно и неловко обнял в ответ… Хлопнула дверь. Фрэнк закрыл глаза, прильнул. Как-то по-детски доверчиво. От него пахло плюшками с корицей и машинным маслом… Он совершенно не умел целоваться, тыкался, как щенок в мамку. Но когда приоткрыл губы, я не удержался и скользнул туда языком. Тепло… Обожаю целоваться! Когда мы разлепились, в мастерской никого не было. Получилось! Только… — Прости, Фрэнк. Я… — Да ладно, я понял. Ты от того типа прячешься, — приятель деловито напялил очки на пол-лица с лупами и воткнулся в свои железяки. — Ну да. Спасибо, ты мне очень помог. Извини, что я… так… Он дернул плечом. Усмехнулся. — Ничего. Зато теперь я целованный, — его уши отчаянно алели из-под нестриженных волос. Ляяя, только не говори мне, что это был твой первый… Вот же… Фрэнк очень старался говорить естественно. — А чего он за тобой ходит? Чего хочет? Я призадумался. А действительно! — Не знаю… — Может спросить? — Может спросить… - пробормотал я, будто пробуя эту мысль на вкус. Ну, конечно! Хлопнул себя по лбу! - Фрэнк, ты гений! Хватит бегать. Пойду и узнаю, что ему от меня надо! Спасибо, дружище! К себе я в тот день вернулся полный решимости встретиться с Лео и серьезно поговорить. А утром Уоллес порадовал новостью, что меня разыскивал Шин. Шастать по резиденции ему, конечно, не позволили. Встретили у портала, пообщались и обещали передать мне, что он ждет для продолжения занятий. Серьезно? После вот этого?! Ждет для продолжения занятий? Да пошел он! Ладно, подумаю об этом позже. Сейчас Лео. Пораскинув мозгами решил выбрать для встречи место потише. А конкретно — библиотеку. Надеюсь леопарды в курсе, что там нельзя шуметь? Забурился туда прямо с утра, набрал учебников по магии, устроился в кресле и принялся ждать. Лео заявился ближе к обеду. Я специально устроился так, чтобы дверь была в поле зрения, поэтому сразу его увидел, но не сдвинулся с места. Как же ему идет парадная одежда! Мундир с лампасами и позументами подчеркивал линию широких плеч и талию, брюки обрисовывали стройные ноги. Хотя на такую фигуру даже мешок надень — красиво будет. Он выцепил меня взглядом среди богатого убранства, книг и стеллажей и ринулся ловить. Но, поняв, что добыча не убегает в этот раз, остановился в паре метров, пристально разглядывая. Я утомленно вздохнул, вальяжно отложил книгу, в которую пялился добрые полчаса не перелистывая страницы, и протянул снисходительно: — Ну, чего хотел-то? Лео в два стремительных шага оказался рядом. Навис, упершись руками в спинку кресла. Шибануло его запахом. — Что ты с ним сделал? Признавайся! — почти прорычал, сверля злым взглядом. Этот бархатный мурашчатый голос… Так, спокойно. Держать себя в руках! — С кем? — я поднялся выше на хвосте, чтоб быть на уровне. Вот еще, будет он тут нависать надо мной! Меня схватили за плечи и чувствительно встряхнули. Внутри что-то ёкнуло, от прикосновения знакомых рук. — Не прикидывайся, что не понимаешь! Что ты сделал с моим зверем? Околдовал? Приворожил? Говори! — Отвали, придурок! — я вывернулся из захвата, перетек подлокотник и оказался в проходе. Как-то спокойнее, когда есть куда отступать. — Ничего я не делал ни с каким зверем. — Не ври! Он с ума сходит с тех пор как ты сбежал! — Лео опять наступал, злость искажала красивое лицо, суровые морщинки пролегли между бровей, заострились скулы, губы сжались в линию. И зачем я так его разглядываю? — Ничего. Я. Не. Делал! Ясно? — хвост перебрался ко мне целиком, удобно свернулся кольцами, готовый держать оборону. — Это всё? Лео зашел сбоку, заставляя поворачиваться следом. — Тогда откуда ты знаешь его имя? — выдал с таким выражением, будто подловил на вранье. — Какое имя? Чье имя? — Лео — имя моего зверя, — он опять придвинулся вплотную, заставляя отступать. Ой, а тут стеллажи за спиной. — Только родители знали. Больше никто. Откуда? Ну! Говори! — и так треснул по полке возле самой головы, что я невольно вздрогнул. — Ниоткуда. Сам придумал. Леопард — Лео. Вот и всё. Надо же было тебя как-то называть. — Что значит «леопард»? Так, а «леопард» я по-русски сказал? Ну конечно. У них «леопард» вообще по-другому. — «Леопард» значит леопард. На другом языке. Всё. Пусти! — Что за язык? — Не важно, — я снова выскользнул и отстранился. Тренировки явно пошли мне на пользу, выворачивался и ускользал я теперь виртуозно. — Это всё, что ты хотел выяснить? На нас уже смотрят. Библиотекарь — сегодня это был старина Николас — вышел из-за своей стойки и пришаркал, чтобы призвать нас к порядку. Но Лео кинул на него такой взгляд, что бедняга язык проглотил и молча ретировался. Но и Лео тоже отступил, явно сдерживаясь. Сунул руку в шевелюру. Прошелся туда-сюда, стараясь успокоиться. Спросил уже почти нормально: — Почему ты сбежал? Я молчал. Смотрел на него и молчал. Какой ответ он ждет? Что я все понял? Что жестоко разочаровался? Пережил крушение надежд, разбитое сердце и отчаянную обиду? Мне опять стало нестерпимо больно. Не могу об этом говорить. Пора сворачиваться, только время зря теряем. Но Лео не собирался останавливаться. — Слышал мой разговор с Джошем? Я чуть помедлил и кивнул. Чего скрывать-то? Он понимающе ухмыльнулся: — Так я и знал. Подслушал, что тебя раскрыли и сбежал. Что?! Я чуть не задохнулся от возмущения! Вот значит как?! Да с ним бесполезно разговаривать! Наизнанку всё выворачивает! Почему я должен оправдываться?! Я — пострадавшая сторона! Я! Меня поимели и кинули. Использовали как вещь. Бесполезно… — Дурак же ты, Лео, — бросил я, резко отвернулся и поспешил прочь. Неважно, что это прочь вело вглубь помещения. Внутри всё кипело от гнева и обиды! Одни матюки остались. — Подожди! — и почувствовал, как он схватил за кончик хвоста, потянул к себе. А вот это зря. Ой, зря! Я развернулся и резко дернул, освобождаясь. — Не смей меня трогать! — прошипел сквозь оскаленные зубы, поднимаясь на хвосте. — Трогалки отгрызу, придурок ты конченный! Пожалеешь, что родился, — он смотрел удивленно снизу вверх. Я резко прянул к нему, прошипел прямо в лицо, — Хотел поиметь нага-савои — ты это сделал. Живи и радуйся. И больше ко мне не приближайся! И вдруг Лео вскинул руки, и в следующий миг я оказался притиснут к его груди. — Не могу. Не могу жить и радоваться. Без тебя не могу… — и носом меня прямо в шею. Свою чертову голую шею, что выглядывала из расстегнутого мундира. Я вдохнул от неожиданности и чуть не захлебнулся воздухом. Трепыхнулся в тщетной попытке освободиться. Он лишь сжал сильнее, зарываясь лицом в волосы, зашептал горячо в макушку, — Я искал тебя. Когда вернулся и увидел… Все деревья в лесу сверху донизу обнюхал, но нашел твой след. До самого обрыва прошел. Я чуть сам с того обрыва не прыгнул, Сааши. Весь берег облазил… А как домой добрался, сразу людей поднял. Не мог поверить, что ты погиб. Я искал тебя, — его горячие ладони скользили по спине, сжимали, а я замер глупым сусликом, свесив безвольные руки, и чувствовал, как внутри разливается тепло. — Корабль видели в трех портах. А потом он пропал. Как и ты. И Зигхай с Кайшшахом тоже. Никто не вернулся. Я там всё обшарил, мои люди все кабаки и бордели обошли, каждого бродягу спросили. Нигде нагов не видели. К королю Литании уже от отчаяния обратился. И знаешь что? — он вдруг зашептал в самое ухо, заставляя топорщиться волосы на затылке. — Он сказал, что постарается мне помочь. Все выяснит и сообщит. Понимаешь? — он потерся носом о маленькие чешуйки на виске, — Его величество Готфрид Виннер, король Литании соврал мне, чтобы скрыть твое присутствие. Если бы я не наткнулся на тебя в дверях… Как ты это делаешь, Сааши? — Что? — выдохнул я, уже воспаряя на крыльях порхающих в животе бабочек. И как ушат холодной воды: — Заставляешь всех плясать под свою дудку. Да что опять такое?! Я отстранился насколько смог, упершись ладонями в его грудь и выскальзывая вверх из цепких рук. — Ничего такого я не делаю! Его величество просто хороший человек и заботится обо мне. Меня ему подарили, понятно тебе? И он не соврал. Он бы выяснил, можно ли тебе доверять, спросил меня, посоветовался с юристами, министрами… — Да? А может кое-кто просто повертел перед ним своим красивым хвостиком? И Его величество решил оставить тебя себе? — прищурился Лео, продолжая ловить мой уплывающий хвост. — Совсем рехнулся?! Да отпусти меня уже! Не боишься, что трогалки отгрызу? — я демонстративно щелкнул зубами перед его носом и вывернулся из рук. — У тебя была возможность перегрызть мне горло. Только что. Ты этого не сделал. Моя смерть не входит в твои планы? — Как ты задрал уже! Нет у меня никаких планов! — возмутился я, проскользнул мимо него и направился к выходу. — Перестань за мной ходить. Весь дворцовый комплекс тобой провонял. У меня даже на языке твой запах. — А разве наги не языком запахи ощущают? — догнал меня удивленный голос. Я воззрился на него, как на дурака. И вдруг вспомнил. Дискавери. Точно! Змеи же языком запахи чуют. Ляяя, я идиот! Лео проследил за моим лицом и вдруг захохотал. Вот придурок! — Сааши, ты неподражаем! Большие двустворчатые двери библиотеки распахнулись передо мной, впуская дворцовую охрану. Похоже старина Николас все-таки вызвал подмогу. — Всё в порядке, ребята. Уважаемый посол уже уходит. Обещает вести себя хорошо, мыть руки, кушать кашу и ложиться спать вовремя, — сообщил я им, удаляясь по галерее. После этого Его величество все-таки нашел для меня минутку. Пришлось рассказать ему, где я встретил Лео. Точнее Рудольфа. Он оказался сыном члена Совета Кланов леопардов. Ну я так и думал, что он не простой оборотень, раз попал в ту заварушку с нагами. Сильно вдаваться в подробности я не стал. Заверил короля, что мы уже пообщались и всё выяснили. Хотя, на самом деле, не выяснили ничего. С головой этот леопард вообще не дружит. Говорит, что жить без меня не может и тут же обвиняет во всех смертных грехах. Где логика? Понятно только, что связываться с этим параноиком я больше не желаю. Несмотря на стаи бабочек в животе. Юристы по словам Его величества готовы начать процедуру оформления гражданства, если я, конечно, не против. Я, конечно, был не против! Пора о будущем задуматься. Карьера друга и соратника беглого принца меня больше не прельщала. И возвращаться на острова Краба не особо хотелось. Значит надо искать свое место среди людей. А с Шином я как-нибудь объяснюсь. Попозже. Лео перестал набрасываться на меня из-за каждого угла. Но не перестал искать встреч. И мы постоянно «совершенно случайно» пересекались. Пришлось прекратить обедать с Фрэнком, потому что Лео повадился питаться в буфете для персонала и кидал на Фрэнка такие взгляды, что я начал опасаться за жизнь приятеля. Оставалась надежда, что скоро переговоры закончатся и сумасшедший леопард уберется восвояси. Не тут-то было! — Ты только представь, Фрэнк! — жаловался я другу, свернувшись возле шлифовального станка, где он работал, — Господин Уоллес говорит, что переговоры идут невероятно успешно, кучу договоров они там настрочили и уже готовят ответный визит посольства Литании на Левую Клешню. Его величество счастлив и доволен как никогда. И согласился на постоянное представительство послов леопардов в столице. Угадай, кто будет этим постоянным представителем? — Хм, дай подумать, — демонстративно призадумался Фрэнк, не прекращая работать, — передай-ка вон ту красную крышечку… Нет не ту. Другую красную… Да! — он ловко прикрепил крышку на циферблат и принялся закручивать крошечный винтик, — Конечно этот твой оборотень. Рудольф. Я угадал? — Да, именно! И ничего он не мой! Я так надеялся, что он свалит уже отсюда. А теперь… Уже не знаю, где от него прятаться. Раньше хоть к Шину можно было свалить... — Ты сейчас говоришь, как моя сестрица Эльза, когда женихов перебирает. Вот всегда так. Шум, грохот в мастерских, работают станки, кто-нибудь стучит, сверлит, пилит. И вдруг появляется пауза, всё смолкает и в гробовой тишине звучит какая-нибудь несусветная ересь! Пару мгновений стоит эта звенящая тишина, а потом все начинают истерически ржать. А ты чувствуешь себя полнейшим идиотом. Занавес! Фрэнк вскинул удивленный взгляд, увидел мое вытянувшееся лицо, отвисшую челюсть и страшно смутился. — Я опять что-то не то ляпнул? Прости, Сааши… Я не то хотел... — Да ладно, не извиняйся. Я правда зря треплюсь, - сказал я в сторону, чувствуя, как начинают гореть уши. Действительно, сижу, ною, как баба - один косой, другой кривой, где все мужики нормальные... Тьфу! Самому противно! Усатый Джохан крикнул насмешливо с другого конца зала: — Слушай, Сааши, а что же он, твой ухажер, всё кругами ходит? Хватал бы в охапку да и того… женился скорее! Такая красота пропадает! Опять все заржали. Они тут в основном мужики хорошие. Только про вежливость и тактичность не слыхали никогда. — И чего глотки дерете, дурачье, — подал вдруг голос старый мастер Алонсо, — Не знаете, о чем речь, а туда же! Они же враги. Этот Рудольф, он кто? Оборотень. А ты кто, Сааши? Наг. Оборотни с нагами веками там войны ведут на островах своих. Думаете так просто вековую вражду переломить? Принять выходца из племени врагов. Когда твой отец, дед, прадед, все родственники и друзья, соседи — все их ненавидят и мечтают прикончить. Потому что от их рук поколениями гибли сородичи. Когда даже дети малые в своих играх охотятся на них и убивают. Смог бы ты принять такую любовь? Все удивленно молчали. Не часто старик открывал рот. А тут выдал вдруг такую длинную тираду. К чему он ведет? — Мастер Алонсо, о чем вы говорите? — О том, что непросто это. Ломать свою веру, привычки, обычаи. То с чем рос сызмальства. Я пришел сюда с севера, — завел он неторопливый рассказ, не отрываясь от работы, и все невольно прислушались, перестали стучать и остановили станки. — У подножья Птичьих гор стояла наша деревня. А в этих горах живут крылатые. И вот точно так же испокон мы враждовали с ними. Росли на сказках, где крылатые — самые страшные чудища. Детей воруют, скот угоняют, посевы портят. Убить крылатого — подвиг и доброе дело. И я так думал, пока Нинель не встретил… Два года мы портили друг другу кровь, пока не поняли зачем на один луг упорно скот гоним. Сколько она мне пакостила! А я сколько раз в нее из лука целился. Пока не понял что не могу без нее жить. Сородичи не приняли нашей любви. Меня мать прокляла, отец побил крепко и за порог выгнал. Ее свои же избили, и в горную реку… сбросили. Погибла моя Нинель… Старый мастер замолчал. Но казалось, он еще не сказал самого главного. — У тебя же семья, Алонсо. Женушка, дети, внуки. Что ты нам рассказываешь? — недоверчиво протянул кто-то. — В город я ушел, добрался до столицы и здесь начал жизнь заново. Здесь и встретил свою Римму. Она хорошая женщина, добрая и порядочная. Люблю ее по-своему. Но не так. Такой безумной любви, как к Нинель, чтобы себя забывать и жизни не жалеть, больше не было. Вот и думайте. Повисла тишина. Народ переваривал услышанное. Может старик прав, и у Лео тоже есть причины не доверять нагам. Всем без исключения. Только мне-то что с этим делать? Всю жизнь доказывать, что не верблюд? Оно мне надо? — Ерунда! Не об этом думать надо, — прервал молчание уверенный бас бородатого Клауса. Здоровяк налег на рычаг, закрепляя деталь в тисках, и принялся с жутким скрежетом обтачивать напильником. — Одной любовью сыт не будешь. И с голой жопой твоя любовь нахер никому не сдалась. Вот Фрэнк у нас молодец, талантище! Все правильно делает. На месте не сидит. А ведь еще и двадцати нет. Летом в Королевский Университет поступает. Вот и вы не сидите, работа сама себя не сделает. Все согласно загомонили, возвращаясь к прерванным делам. — В университет поступаешь? — ухватился я. — Зачем? Ты уже и так крутой мастер. — Ну, без образования я так и останусь просто механиком. Пусть даже в дворцовых мастерских. Я о большем мечтаю. У меня столько идей в голове, а воплотить их знаний не хватает. Поэтому да, учиться хочу. Мне королевский грант выделили, надо пользоваться. — Это да. Тут ты, конечно, прав… — А ты что собираешься делать? — В смысле? — Как жить дальше собираешься? — Я как-то не задумывался… Фрэнк кинул быстрый взгляд и отвел глаза. Мне отчего-то стало неловко. И чего я такой тупой по жизни? Вот правда, получу гражданство, а дальше что? Его величество за красивые глаза кормить не будет. Ляяя, так и придется… Как там предки говорили? — А в этом университете экономика и финансы есть? — обреченно спросил я. Да, мамочка, ты была бы мной довольна сейчас. Фрэнк удивленно глянул, задумался. — Наверное. А зачем тебе? — Зачем-зачем? Учиться… А еще что-нибудь есть? — Много чего, — приятель добродушно улыбнулся, хлопнул по плечу. — Разберемся! Я ж говорил, Фрэнк — парень что надо! ...меня гладят большие горячие ладони. Крепкие руки сжимают в объятиях. Прижимаюсь всем телом. Чувствую поцелуи на своей шее. Как хорошо… Лео? Он склоняется к моему лицу. Целует везде-везде! Глаза, нос, щеки, брови, мажет по губам… Поцелуй меня! Тянусь к нему, заполучаю в плен его губы. Такие нежные! Готов всю жизнь их лизать, терзать и обсасывать. Райское наслаждение! Дай мне свой язык, Лео. М-м-м-м, какой вкусный! Божечки! Я уже сверху, лежу на его широкой груди, трусь пахом и продолжаю целовать. Обожаю целоваться! Возбуждение расцветает внутри живота, распускается по телу. Все становится чувствительнее. Каждое ласковое прикосновение заставляет трепетать и подставляться. Чувствую его стояк. Трусь об него своим. Уже тихонько постанываю, отдаваясь движениям рук. Они скользят по шее, плечам, обрисовывают лопатки, проводят по ребрам, ныряют в прогиб поясницы, оглаживают попу. Я таю под этими горячими ладонями, подставляю бока, прогибаюсь кошкой. Как хорошо… Погладь меня еще, Лео! Погладь! Он гладит. Скользит вдоль позвоночника, от самой шеи вниз, вниз, вниз до копчика. Сжимает ягодицы. Да! Раздвигает их и легко проводит по промежности. Гладит по бедрам, с внутренней стороны, где чувствительней всего. Выгибаюсь. Отклячиваю бесстыдно задницу. Потрогай, Лео! Потрогай там. Пальцы растирают вход, скользят вокруг, дразнят. Божечки! Не могу терпеть! Его палец погружается, проникает совсем чуть-чуть. А меня продирает дрожью по позвоночнику. Хочу еще! Хочу глубже! Он внутри. Двигается, давит, растягивает. Как хорошо! Еще, Лео! Еще! Сильнее! Трахает меня пальцами. Или уже не пальцами. Глубоко и ритмично. Наполняет. Там все горит. По телу разлетаются искры, вспыхивают протуберанцы. Я уже почти… Еще немного… Да! Да! Да-а-а-а! Я кончаю! Скрючиваюсь буквой зю, сжимаю его руками, ногами, задыхаюсь… И просыпаюсь. Ляяя, что это было?! Сон?! Сон. Просто сон, хвала Бельфегору… Капец. Докатился. Уже во сне с ним трахаюсь! Вот же! Ляяя, уделал всю постель. Капе-е-е-ц. Эх, а с задницей оказывается как хорошо-то было… Ножки, мои ножки… — Кого ты видел сейчас во сне, Нацу?