Дети Феникса/Children of the Phoenix

◤ Это то место, где начинается наша история.◥

      Гермиона мирно посапывала, обняв подушку, когда в её спокойный сон ворвался зычный голос Грюма. — Подъём, у вас есть двадцать минут чтобы подняться, одеться и выстроиться в шеренгу.       Среди студентов начали раздаваться сонные, еле слышные недовольные стоны, стоило Грюму покинуть помещение.       Гермиона нехотя приоткрыла глаза и заметила, что Джинни, еще не так давно дремавшая рядом с ней, выглядела довольно бодро несмотря на столь ранний подъём и уже застегивала мантию — темно-зеленую, с серебристыми вставками. Заметив удивленный взгляд Гермионы, рыжая, кивнув в сторону рядом с ней, произнесла: — У тебя такой же, точнее у всех такие.       Она оглядела остальных. Большая часть студентов уже была одета подобным образом. Осмотрев свою мантию, Гермиона с некоторым изумлением обнаружила, что та идеального размера. Большой рюкзак идентичной расцветки дополнял странную экипировку.       Бросив беглый взгляд на часы, она поняла что опаздывает. Грюм мог вернуться уже с минуты на минуту, и как бы Гермионе не терпелось изучить содержимое рюкзака, ей все же придется вернуться к нему позже.       Наспех одевшись и собрав волосы в небрежный пучок, она присоединилась к группе гриффиндорцев, возбужденно обсуждающих дальнейшие планы. Хоть что-то осталось неизменным. Прежний мир рушится, а все что их интересует, на чем они покинут Хогвартс. Гермиона закатила глаза.       Зачем это обсуждать? Через минуту и так всё станет известно.       Не то чтобы её это не заботило, нет, просто на данный момент она считала это не столь важным.       Гермиона скользила взглядом по кабинету и находящимся здесь студентам: Когтевранцы и Пуффендуйцы сгруппировались в кучки и тоже что-то активно обсуждали. Она невольно задержалась взглядом на слизеринцах, тех казалось меньше всего беспокоило всё происходящее. По ним нельзя было сказать, что они чувствовали себя как-то некомфортно, скорее даже наоборот: они выглядели нарочито расслабленно и спокойно. Хотя Гермиона была более чем уверена в том, что это не более чем маска, которой они пытались скрыть настоящие чувства.       Гриффиндорка посмотрела на Драко Малфоя, тот лениво о чём-то переговаривался с Ноттом и Забини. Рядом с ними, расчёсывая длинные чёрные волосы, напротив наколдованного зеркала стояла Пэнси Паркинсон. Вот если кто и остался собой, так это она. Даже несмотря на неопределенную ситуацию и перспективу новой войны, Пэнси выглядела так же эффектно, как всегда. Сейчас на ней не было тех элегантных нарядов и изящных украшений, в которых она щеголяла в Хогвартсе, но даже в простых узких джинсах, заправленных в замшевые ботфорты и свободной футболке, она выглядела так же потрясающе.       Статность и породистость, присущие слизеринцам, были в ее крови с рождения. Пэнси похоже почувствовала пристальный взгляд Гермионы и обернулась, приподняв бровь в немом вопросе. Слава Годрику, в этот момент распахнулась дверь и вошёл профессор Грюм, спасая Гермиону от неловкости. — Готовы? — гаркнул он, обводя студентов пристальным взглядом. — Браун! Хватит обжиматься с Уизли, — девушка в панике отскочила от Рона, а цвет её лица мог конкурировать со спелым помидором.       Сзади раздались тихие смешки. Гермиона чуть улыбнулась, зажимания этой пары оставались неизменными в любой ситуации. — В шеренгу, — пророкотал бывший профессор.       Студенты, еле передвигая ноги, выстраивались в ряд, бормоча при этом различные ругательства. Гермиона юркнула в свободное пространство, и почти сразу же поняла с кем стоит, едва ее носа коснулся аромат бергамота, запомнившийся еще с прошлой встречи — Грейнджер, я думал, что коротышки встают в самый конец шеренги, — раздался над ухом насмешливый, чуть с хрипотцой от сна голос.       Она невольно напряглась от его непосредственной близости. Раздраженно скрестив руки на груди, она развернулась к нему, чтобы наконец высказать гневную тираду по поводу своего роста, но растерялась, увидев его взгляд. В нем не было привычной злобы или язвительности, наоборот, в его глазах была добрая усмешка, которая обычно характерна для старых друзей.       Это было удивительно, и это немного смущало: дружелюбно настроенный Драко Малфой — это было что-то из ряда фантастики. Даже после той ситуации в кабинете Истории Магии, это не делало их друзьями и нисколько не меняло их отношение друг к другу, по крайней мере так казалось Гермионе, но всё равно несмотря на это, её гнев отступил, и все на что она была способна — это нахмурить брови. — Малфой, ты… — Успокойся Грейнджер, я пошутил.       Она подозрительно покосилась на него, но тот лишь усмехнулся в ответ и отвернулся. Гермиона была обескуражена несвойственным поведением Малфоя. Она могла бы ожидать от него оскорблений, нападок, но к простому дружескому подшучиванию оказалась неготова. А еще усмешка, так напоминающая улыбку… За последние сутки они контактировали больше, чем за семь лет, и это не давало ей покоя. Неужели Малфой на самом деле пытается измениться? — Итак, раз вы все готовы, я озвучу инструкции, — просипел Аластор.       Волна шёпота прокатилась по помещению. Мужчина громко стукнул тростью, призывая всех к молчанию. — Сейчас вы поделитесь на несколько групп в том составе, в котором я озвучу. В первую группу войдут: Долгопупс, Лавгуд, Вейн, Браун, Криви, Финниган, Бем, Маклагген, О, Нил и Патил, — ребята первой группы робко сбились в стайку. — Вторая группа: Чанг, Эджком, Томас…       Гермиона внимательно наблюдала за происходящим, выстраивая в голове различные догадки происходящего. — Третья группа: Рональд Уизли, Поттер, Паркинсон.       Гермиона заметила, как Гарри слишком резко обернулся на фамилии Пэнси. Его зелёные глаза изучающие наблюдали за неспешно идущей, ни о чём не подозревающей брюнеткой. Гермиона осмотрелась вокруг, но слава Мерлину никто кроме неё не заметил странной реакции Гарри, и если первые несколько раз девушка могла списать на случайность, то сейчас было очевидно, что это не так.       Она отвела взгляд от лучшего друга и перевела его на рыжеволосую девушку, стоящую во второй группе. Джинни, ни о чём не догадываясь, болтала с Ханной Аббот. В груди Гермионы что-то болезненно кольнуло от ощущения неправильности происходящего по отношению к Джинни. Она сделала мысленную пометку поговорить с другом. Слава Мерлину, у нее было время придумать как начать разговор. — Забини, Браун, — продолжал выкрикивать имена Грюм — Грейнджер, — она встрепенулась стоило ей услышать свою фамилию, и подошла к третьей группе, встав рядом с Гарри и Роном. — Нотт, Малфой, Голдстейн, Корнер, Туркин, Эванс, Паркер, Бетелл и Ортон.       Наконец Грюм перестал перечислять имена, тяжёлой поступью он обошёл со всех сторон три образовавшие группы, вызывая у юных волшебников мандраж. Всё-таки, расхаживающий за спиной бывший мракоборец с явной паранойей, вызывал не самые приятные ощущения.       Закончив обход, он чему-то удовлетворенно хмыкнул и заговорил: — Те, кого я назвал, остаются ждать меня здесь. Все остальные — за мной! — скомандовал бывший аврор и протопал на выход, громко стуча посохом.       Студенты, оставшиеся без распределения, неуверенно топтались на месте и не спешили идти за ним. Тот, заметив заминку, раздражённо вздохнул и произнёс: — Успокойтесь, вы отправитесь в штаб-квартиру ордена Феникса и будете под руководством Нимфадоры Тонкс и Римуса Люпина. — Но сэр, почему мы не остаёмся с ними? — Обстоятельства изменились, —непреклонно произнес Грюм.       Если у молодых людей и оставались вопросы, то никто не решался их озвучить вслух. Волшебники, слегка понурив головы, отправились вслед за профессором. Когда дверь за ними захлопнулась, в кабинете сразу поднялся рой голосов. Вопросы и нескончаемый поток предположений о происходящем лился со всех сторон.       Гермиона внимательно ещё раз просканировала оставшихся волшебников. Будучи бывшей старостой она знала об успехах в учебе своих однокурсников со всех факультетов, и не нужно быть гением, чтобы сложить пазл происходящего: произошёл ни для кого незаметный отбор, остались сильнейшие волшебники её курса. Каждый из оставшихся имел высокий уровень знаний в той или иной сфере магических знаний. К примеру Малфой, он был отличным зельеваром, можно даже сказать лучшим на их курсе и неоднократно обходил её в этом предмете.       Паркинсон была сильна в Рунах или, к примеру Джинни, которая имела великолепные знания в сфере защиты от тёмных искусств. Гермиона могла бы долго перечислять все достоинства оставшихся, но её не на шутку встревожил этот умышленный отбор. Сейчас она была уверена в своих подозрениях как никогда, нет, разумеется она не боялась войны и того что её ждёт, но она готова была поставить мешочек с золотом на то, что их готовят к чему-то секретному, ведь не зря Грюм отсеял от их группы более слабых учащихся.       Теории и предложения лихорадочно проносились в её голове, и чтобы хоть как-то остановить этот нескончаемый поток, она посмотрела на Гарри, уж он точно должен был заметить происходящее, но уже через пару секунд, к своему глубокому разочарованию, Гермиона увидела, что ее лучший друг, активно жестикулируя руками, увлечён разговором с Роном и совершенно не интересуется происходящим вокруг.       Мысленно стукнув Поттера по голове и огорчаясь таким безразличием лучшего друга, она отвернулась и начала бездумно переводить взгляд с одного волшебника на другого, пытаясь найти хоть кого-нибудь, кто был бы настолько же наблюдательным как она, но все были увлечены пустой болтовнёй друг с другом. И когда гриффиндорка уже потеряла всякую надежду, она неожиданно для себя наткнулась на взгляд проницательных серых глаз, который пристально смотрел на неё.       Как ты не заметила, что он смотрит на тебя? — в панике прошептал внутренний голос девушки.       Жутко смутившись и тут же проклиная себя за это, она собрала в кучку горсть уверенности и, откинув всякое волнение, посмотрела прямо ему в глаза.       Малфой смотрел на неё нахмурившись, его серо-стальные глаза источали пронзительность и задумчивость, которые словно рентген видели её насквозь. Гермиона слегка поежилась, но не отводила взгляда. Слегка отросшие платиновые волосы лишь подчёркивали бледность его лица, и только сейчас Гермиона заметила, что слизеринец выглядит несколько болезненным и уставшим.       Она не знала сколько времени длилась их игра в гляделки, но нутром чувствовала, что Драко пытался ей что-то донести. Видимо осознав, что девушка его не понимает, он едва заметно кивнул в сторону группы студентов, а потом взглядом указал на дверь. Гермиона невольно расплылась в довольной улыбке.       Да — завопил радостно внутренний голос, значит она не одна кто это заметил, и пусть это был даже тот, от кого наблюдательности она меньше всего ожидала.       Заставив себя собраться, гриффиндорка вновь пристально посмотрела на Драко и в ответ качнула ему головой. Он многозначительно посмотрел на неё, говоря о том, что хотел обсудить это.       И это было до одурения странно, что Гермиона даже подумала о том, что может быть ей показалось, и Малфой совсем не это имел в виду, но посмотрев на него украдкой, она увидела, что он сверлит тяжёлым взглядом дверь, в которую вышел Грюм. Нет, ей не показалось.       Примерно минут через двадцать Грюм вновь вернулся и Гермиона вздохнула с облегчением. Всё время пока не было профессора она прикладывала неимоверные усилия, чтобы не посмотреть в сторону слизеринцев. Ей было безумно любопытно какие мысли об этом у Драко. Заинтересованность в нём у Гермионы резко возрастала с геометрической прогрессией.       Девушка знала, что Малфой был крайне умён и хорошо соображал, а это значит, что у него действительно могут быть стоящие мысли. И пусть совсем недавно они были врагами, и вроде бы, этой вражды никто не отменял, но Гермионе он был интересен. Но было ещё кое-что, что заставило учащенно биться ее пульс. ЕГермионе понравилось, что Малфой поделился с ней своими наблюдениями. — Итак, — начал Аластор — в первую очередь, прежде чем вы покинете Хогвартс, на вас будут наложены чары невидимости. Это новая разработка Ордена Феникса, чары действуют по принципу мантии невидимки, но у них есть большое и значительное отличие: они заглушают любой звук, исходящий от человека. Находясь под ними, вы так же можете разговаривать друг с другом, не боясь быть услышанными.       Гермиона, как и некоторые находящие рядом с ней ребята, не сумела сдержать восхищённого вздоха. И её рука по инерции взлетела в воздух. — О, мисс Грейнджер, я обещаю вам ответить на все вопросы касаемо чар и даже дам посмотреть свитки их разработки, — слегка прикрыв рукой рот, заговорчески прошептал он — но чуть позже, имейте терпение, — среди студентов прокатились смешки.       Гермиона чувствовала, что начинает краснеть, и, мысленно пнув себя за свое чрезмерное любопытство и несдержанность, бросила сердитый взгляд на профессора. — Далее вы отправитесь на восточное побережье Британии. Конкретно где вы будете находиться, вы узнаете чуть позже. — Но как мы будем добираться, если мы даже не знаем куда отправляемся? — недовольно пробурчал Кормак Маклагген, который на протяжении последних суток был постоянно чем-то недоволен и всё время с кем-то пытался разжечь конфликт.       Грюм вспыхнул словно спичка, небрежно брошенная в канистру с бензином. Так резво, как только позволяла его деревяная нога, он приблизился к Кормаку, схватил за воротник мантии и, наклонившись к его лицу, яростно прохрипел: — Это не ваше дело, мистер Маклагген! Если вы вступили в ряды сопротивления, то будьте любезны не задавать лишних вопросов и безоговорочно выполнять все приказы ваших непосредственных наставников.       Слова Грюма, видимо, не произвели должного впечатления, и Маклагген, демонстративно громко фыркнув, вывернулся из цепких лап профессора и направился в противоположную от своей группы сторону, не чувствуя тяжелого взгляда Аластора Грюма, направленного ему в спину. — Далее, — вновь раздался рассерженный голос профессора — через десять минут со школы будут сняты все меры предосторожности и защитная магия школы рухнет, чтобы вы смогли отсюда трангрессировать. — Сэр, а как же Хогвартс? Что с ним станет?       Гермиона прикидывала в уме, когда терпение профессора иссякнет окончательно, и подтверждая свою догадку начала мысленный отсчет. Пять…четыре…три …два…один.       Трость профессора начала подрагивать в руке, а глазной протез завращался настолько яростно, что готов выпрыгнуть из глазницы. Гневный голос проревел на всё помещение, в котором они находились: — Ваша задача на данный момент слушать меня и выполнять мои указания, всё остальное вас не касается. Я ясно выразился?       Казалось, потолок был готов рухнуть от такого крика. Гермиона видела, что некоторые не на шутку испугались. — А теперь выстроились в колонну по-двое и за мной.       В гробовой тишине волшебники безропотно выполнили приказ мужчины. Идеально ровным строем они направились к выходу из Большого Зала.       Гермиона ощущала странную тоску, она понимала что прощается с замком. Хогвартс был ей домом, где она была счастлива и обрела настоящих друзей. Возможно сегодня последний раз она идет мимо родных кабинетов и коридоров, возможно она последний раз видит замок во всём его великолепии. Украдкой взглянув на Джинни, которая шла рядом с ней, она заметила что девушка непривычно тиха и задумчива. Гермиона попыталась абстрагироваться, но ничего не получалось, в голову навязчиво прокрадывались все её страхи, сомнения и переживания.       Прохладный утренний ветерок, коснувшись ее кожи, вызвал волну неконтролируемых мурашек, и Гермиона с удивлением поняла, что за всеми своими размышлениями не заметила как они покинули стены школы. — Здесь мы расстанемся, — голос профессора был на удивление мягок и в нём на секунду можно было уловить печальные ноты — трангрессировать будете по-трое, место вашего следующего назначения — железнодорожный вокзал Лондон-Ватерлоо. Найдете там Билла Уизли, дальнейшие инструкции полусите уже от него.       Увидев выражение лиц волшебников, он поднял руку кверху и произнес: — Прошу вас, без вопросов, и запомните, никогда не обсуждайте ваши планы, если не уверены в полной конфиденциальности, даже у стен есть уши. Не будем же терять времени, прошу подходить ко мне. Перед вашим перемещением я наложу на вас чары невидимости.       Гермиона наблюдала как в полной тишине учащиеся подходили к нему. Первыми к нему подошли Лаванда Браун, Дин Томас и Сьюзен Боунс, они крепко взялись за руки, а профессор тем временем достал волшебную палочку и стал выводить сложные, замысловатые руны над их головами. Последний взмах, и ребята полностью исчезли. — Охереть просто, — раздался восторженный голос Дина Томаса. — Не могу не согласиться с вами, Томас, — самодовольно хмыкнул Грюм.       Через секунду раздался громкий хлопок, и Гермиона поняла, что ребята трангрессировали.       Очередь двигалась быстро, и она даже не заметила как остались только она, Джинни и Полумна.       Когда девушки подошли к профессору, Аластор произнёс: — Мисс Грейнджер, я хотел бы вас попросить как самую ответственную из всей этой компании, когда вы прибудете на место, естественно Билл Уизли вас не увидит, прошу вас, подойдите к нему и осторожно оповестите его о вашем прибытии. Гермиона молча кивнула головой. — Удачи вам и берегите себя, — почти смущенно произнес профессор. — И вам.       Девушки взялись за руки, а Грюм тем временем выводил руны. Гермиона попыталась их рассмотреть, но из того что ей удалось увидеть, она не узнала ни одной. Она почувствовала как её тело окутала лёгкая прохлада, и было такое ощущение, будто она погрузилась под воду. Переведя взгляд на свои руки, она их не увидела.       Осознав, что она и её подруги уже находятся под чарами, она воскликнула: — Лондон-Ватерлоо.       Знакомый рывок под пупком и её закружил вихрь трансгрессии.       Они приземлились прямо в самом центре вокзала, кругом раздавался гул голосов, в воздухе витали самые разные запахи, люди спешили кто куда. — Гермиона ты здесь? — раздался откуда-то справа голос Джинни. — Я тут. — Чёрт, ненавижу трансгрессию, — пробурчал совсем рядом недовольный голос Луны.       Гермиона пощупала воздух руками и поймала сначала Джинни, а потом Луну. — Нам нужно найти Гарри и Рона, — шепнула она Джинни, осматриваясь по сторонам.       Та лишь дала молчаливое согласие. Они начали пробираться сквозь огромный поток людей, периодически случайно толкая кого-нибудь. Спустя некоторое время, блуждая по огромному вокзалу, Гермиона поняла, что с таким успехом можно искать иголку в стоге сена.       — По-моему, кое-что в своей разработке они всё-таки забыли продумать, мы их так никогда не найдём, — читая мысли, прошептала Луна.       Гермиона продолжила внимательно рассматривать огромное помещение, отметив, что вокзал выглядел впечатляюще. Архитектура неоклассицизма бросалась в глаза, кругом были резные колонны, а стены и потолок обрамлялись различными фризами. Здание имело внушающий многовековой вид.       Вдруг краем глаза она заметила рыжую макушку, и, резко повернув в ту сторону, с облегчением увидела Билла, который растерянно всматривался в огромный поток людей. Схватив под руки подруг, Гермиона сломя голову бросилась к молодому человеку.       Притормозив около него, она осторожно взяла его за руку. — Билл, это мы, — тихо прошептала она.       Парень дёрнулся от её прикосновения, но, услышав голос Гермионы, сразу успокоился. — Чёртов Грюм вместе со своей консперацией, он ничего не сказал мне толком, я даже не знал, что вы будете под чарами невидимости. Нам надо как можно быстрее найти остальных. — Но как мы это сделаем? Здесь больше тысячи людей. — На то мы и волшебники, Гермиона, — улыбаясь краешком губ, произнес молодой человек. Нервно оглянувшись по сторонам, он осторожно вытянул древко из кармана джинс — свет Феникса, — прошептал он.       Весь зал осветился десятком маленьких сияющих точек. Гермиона огляделась по сторонам и поняла, что маггллы не видят волшебства. — Ну вот и нашлись все наши пропажи, теперь нужно аккуратно всех собрать. — Святой Годрик, это самая непродуманная операция Ордена, которую я только видела, — хмыкнула Джинни. — Согласен, сестрёнка. Но сейчас пойдемте за мной, я покажу вам помещение, в которое нужно будет всех привести. Это какая-то кладовка, но я её увеличил заклинанием, чтобы туда все поместились, и я вас прошу соберите всех как можно быстрее, у нас в запасе не так много времени до отправления.       Билл почти бегом бросился в сторону кладовых, так что девочки еле успевали за ним, затормозив около самой неприметной двери, он указал на неё. — Приводите всех сюда.       Они кивнули и направились назад в главный зал вокзала. Войдя, они разделились. Гермиона собирала всех ребят, попадавшихся на её пути, и вела их в кладовку.       Через некоторое время, когда все были в сборе, Билл Уизли снял заклятие невидимости с бывших студентов. Ребята наперебой обсуждали произошедшее, многие возмущались. — Я понимаю ваше недовольство, — ровно проговорил Билл, — но вы должны понимать, что всё происходит в спешке, поэтому случаются некоторые казусы. Сейчас я вам выдам документы и оборотное зелье, каждый из вас его выпьет, и вы отправитесь на магловском поезде в английское графство Норт-Йоркшир, в небольшой отдалённый городок, который находится на восточном побережье Британии. — Почему мы не можем воспользоваться любым волшебным перемещением? И насколько долго нам добираться до туда? — раздраженно прошипела Пэнси, которую явно не прельщала идея ехать вместе с магглами. — К сожалению, сейчас это очень опасно, мы не знаем какие дальнейшие действия предпримет Волан-де-морт, но знаем точно, что любые волшебные перемещения отслеживаются. На территории Хогвартса вашу трансгрессию не могли засечь, так как на неё был наложен специальный защитный купол, который сразу же разрушился после вашего отбытия. Так что на данный момент, для вас самым безопасным будет маггловский поезд, отбытие у вас в восемь сорок, а прибудете вы туда в два часа ночи. — Ого, — вырвалось у кого-то.       Гермиона смотрела на своих однокурсников, большинству было всё равно на чём добираться, а вот слизеринцы были явно не в восторге. Паркинсон яростно что-то нашёптывала Малфою, тот с полностью отсутствующим видом периодически кивал ей головой.       Билл Уизли начал доставать из сумки колбы с оборотным зельем и паспорта. Гермиона протянула руку к документу, и, открыв его, увидела смотрящую на неё с фотографии необычайно красивую блондинку с каре–зелёными глазами. Девушку с фотографией звали Никки Гранд, она была уроженкой Великобритания и проживала в Брайтоне. По паспорту Гермионе был двадцать один год. Зажмурив глаз и быстро опрокинув в себя бутылёк с оборотным зельем, у которого был вкус прокисшего молока, она приготовилась к трансформации. Девушка чувствовала как становится выше ростом, её вес уменьшается, а грудь прибавляет в размере. — Будь я парнем, я бы обязательно приударила бы за тобой, — беззастенчиво рассматривая новую Гермиону, открыто смеялась Джинни. Гермиона повернулась к ней лицом, перед ней стояла миловидная невысокая брюнетка с озорными синими глазами.       Гермиона пошарила в складках мантии и выудила оттуда небольшое зеркальце, взглянув в него, она коротко втянула воздух, прижимая свободную ладонь ко рту, из которого вырвался восхищённый возглас.       Конечно, она видела, что девушка с фото на паспорте была очень красива, но в реальности она выглядела ещё лучше. Длинные белокурые волосы мягкими волнами спадали на её плечи, слегка пухлые губы, идеально ровный носик и большие блестящие каре-зелёные глаза, как у диснеевских принцесс, сделали девушку по-настоящему сказочной. Гермиона всегда по-доброму завидовала девушкам с такой внешностью. Свою же она считала особенно ничем не примечательной.       С каким-то сожалением, вздохнув по этому поводу, она начала складывать все приготовленные вещи и документы в рюкзак. Перед её глазами то и дело мелькали перевоплощённые волшебники, которые периодически между собой переругивались из-за всякой мелочи. Сначала Гермиона пыталась угадать кто именно находится под оборотным зельем, но спустя какое-то время бросила эту бесполезную затею. — Все готовы? — раздался голос Билла.       Ребята утвердительно закивали головами. — Тогда сейчас выходите за мной, я провожу вас до перрона.       Волшебники с гулом вывалились из кладовки, чем удивили и одновременно испугали несколько проходящих мимо магглов.       Гермиона и Джинни уже подходили к перрону, когда почувствовали, что на их плечи по-свойски опустились чьи-то руки.       Девушки обернулись и увидели улыбающегося кудрявого молодого человека с тёмными волосами ниже плеч и с забавными ямочками на щеках. — Я уже думал не найду вас, — с некоторым облегчением произнёс он.       Девушки в недоумении уставились на молодого человека.       Он в растерянности смотрел на них, а потом стукнув себя по лбу, рассмеялся. — Это я — Гарри.       Девушки облегчённо выдохнули и радостно улыбнулись другу. — А где Рон?! — Аааа… он вновь зажимается где-нибудь с Браун, — отвечая сама на свой же вопрос, протянула Джинни.       Гарри качнул головой, словно подтверждая её мысль, а Гермиона раздражённо передёрнула плечами. — Не понимаю как можно без конца целоваться, мне кажется они уже на восемьдесят процентов состоят из слюны друг друга. — Фу, — Джинни сделала вид что её стошнило, и друзья рассмеялись. — Как вы думаете, что будет дальше? Я не понимаю как выжил Реддл, мы уничтожили все крестражи. Как убить его теперь? — Гарри прорвало на неиссякаемый поток вопросов и мыслей. Гермиона лишь тяжело вздохнула. — Я не знаю, Гарри. Но я уверена, что мы найдём выход. Мы найдём способ уничтожить его, как делали это не раз. Мы справимся.       Голос Гермионы сочился уверенностью, ни тени сомнения не промелькнуло на ее лице.       Гарри нуждался в поддержке и она стралась изо всех сил скрыть от него свою растерянность. Когда в ярко-зелёных глазах мелькнул призрачный лучик надежды, Гермиона поняла что ей это удалось. Он поверил ей, не усомнившись ни на мгновение. — Спасибо тебе.       В ответ она лишь крепче сжала его руку.       Серебристо красный поезд, напоминющий мерцающую стрелу, уже стоял на платформе. Гермиона достала из рюкзака билет и паспорт. — Какой у тебя вагон? — спросила Джинни.       Она взглянула на билет. — Девятый, самый последний. — А у меня восьмой, — насупившись, произнесла та. — Ты всегда можешь ко мне зайти, — хмыкнула Гермиона, на что Джинни лишь недовольно закатила глаза. — Вот вы где, а я вас ищу, — произнёс подошедший к ним, явно запыхавшийся, Билл Уизли. Он размашисто помахал руками. И к ним стали стягиваться их одногруппники. — Я попрошу вас, перед тем как вы зайдёте в поезд, строго соблюдайте предписанные вам места и вагоны. Не создавайте лишнего шума, а также не используйте магию, сейчас нам ни к чему лишнее внимание. И прошу вас соблюдать осторожность, — серьёзным тоном произнёс молодой человек. — Думаете, кто-то из нас сможет сделать эту опрецию более провальной? Я ожидала от Ордена Феникса нечто большего, чем хаотичная беготня по перрону. Мерлин, любой первокурсник бы справился лучше, — насмешливо протянул девичий голос из толпы.       Гермионе даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять кто это. У слизеринцев просто врожденный талант из просто напряженной ситуации сделать ее невыносимой. И хоть Гермиона была согласна с Пэнси, она никогда бы не выразила свое мнение вслух. — Мы пытаемся сделать все возможное, чтобы обеспечить вашу безопасность, — Билл отчаянно пытался сохранять спокойствие и успокоить бушующих студентов.       Пэнси на это лишь громко фыркнула: — Интересно, как? — едко пошутила Пэнси. — Потерять нас в толпе, и навсегда забыть? — Паркинсон! — рявкнул Макклагген — если тебе что-то не нравится, то проваливай и забирай с собой своё змеиное гнездо. Вам здесь не рады, если ты до сих пор не поняла, и засунь своё мнение глубоко себе в задницу.       Гермиона мысленно застонала. Ещё не хватало, чтобы они сейчас устроили магическое побоище в присутствии магглов.       И только она собралась вмешаться как раздался голос: — Успокойся, Макклагген.       Девушка повернула голову в сторону говорящего и увидела, как Пэнси заслонил собою высокий, широкоплечий, спортивного телосложения брюнет. Гермиона даже не сразу сообразила, что это был Малфой. — Пэнси перенервничала и наговорила лишнего, прошу её извинить, — продолжил тот. Маклагген, приоткрыв рот, лишь глупо хлопал глазами, видимо, не в силах поверить в происходящее.       Словно ставя точку в этом диалоге, раздался гудок машиниста, и все поторопились занять свои места.       Гермиона сквозь толпу пробиралась в свой вагон-купе и прокручивала слова Малфоя в голове. Он определённо изменился, и это в ней вызывало своего рода восхищение.       Попрощавшись перед входом в своё купе с друзьями, она зашла в него, и к своему удивлению обнаружила, что он двухместный и более того, на одном из этих мест расположился никто иной как Драко Малфой.       Повезло-то как — пропел внутренний голос. — Грейнджер? — он явно был удивлён не меньше.       Она подняла на него глаза и наконец-то смогла детально рассмотреть его новую внешность.       Он даже под оборотным дьявольски красив.       Спортивное тело, широкие плечи, острые как бритва скулы, тёмные волосы со спадающей косой чёлкой на глаза и невероятно пронзительные серые глаза. Даже в его в новом обличии было неуловимое нечто Малфоевское. — Грейнджер? Ты чего застыла? — он щёлкнул прямо перед её лицом пальцами. Она невидящим взглядом уставилась на него и тут же спохватилась. — Я… эмм… задумалась, — поспешно произнесла она и юркнула к своему месту. Она периферическим зрением видела как парень удивлённо на неё покосился, но промолчал.       Гермиона стала неловко снимать с себя плащ и чуть не споткнулась прежде чем повесила его на крючок. Потом зачем-то стала перебирать рюкзак. Достала книгу, открыла её, но вот уже с добрых двадцать минут перечитывала одно и тоже предложение не в силах понять написанное. Она слегка покосилась на Малфоя, но он явно не испытывал никакого дискомфорта от её присутствия. И это невероятно злило.       Он расслабленно лежал на кровати, закинув нога на ногу, в одной руке он крутил яблоко, а другой держал книгу.       Гермионе до такой степени казалось это абсурдным, что хотелось топать ногами.       Громко захлопнув книгу и сердито уставившись в окно, она не понимала какой чёрт в неё вселился, и это бесило тоже.       Спустя какое-то время она услышала как Драко зашевелился и начал что-то доставать из рюкзака, чем-то громко шурша. Гермиона приложила адские усилия, чтобы не повернуть к нему голову. — Выпей Грейнджер, должно полегчать, а то от твоего напряжения скоро лопнут лампочки в вагоне.       Гермиона от неожиданности вздрогнула и быстро перевела взгляд на столик. На нем стояла кружка с тёплым молоком, а рядом с ней лежало имбирное печенье. От сюрреализма происходящего ей хотелось заорать.       Что? Драко Малфой предложил тебе печеньку? Что происходит? — мысли лихорадочно метались в истерике.       Видимо, выражение лица Гермионы было настолько эпично, что Малфой не выдержал и разразился смехом. — Что? — буркнула она. — Ты чего такая напряжённая? — Не каждый день тебе предлагает печенье сам Драко Малфой, который издевался надо мной и моими друзьями перед этим почти семь лет.— не удержалась она от сарказма.       Улыбка медленно сползла с его лица, и он холодно произнёс: — Грейнджер, мне ехать с тобой почти сутки. И мне бы не хотелось лицезреть твою недовольную мину все это время, так что расслабься, я это сделал для собственного комфорта.       После этих слов и такой резкой смене настроения Драко, Гермиона почувствовала себя крайне неловко. Она чувствовала, что задела его, хотя по факту она ведь сказала правду.       Он всего лишь предложил тебе молоко, а ты спустила собак — недовольно заметил внутренний голос.       Гермиона почувствовала себя виноватой. Малфой был прав — им ехать сутки, и лучше бы им использовать это время с пользой. Поэтому, подняв взгляд на Малфоя, который по-прежнему читал, она тихо выдавила из себя: — Извини, это было неожиданно, я не знаю, что на меня нашло, — Гермиона не верила в то, что она это произносит.       Малфой медленно перевел на неё взгляд и посмотрел ей в глаза.       Гермионе хотелось выйти из вагона, потому что вынести его изучающий взгляд было невероятно тяжело. — Всё нормально Грейнджер, другого я не ожидал, — вдруг совершенно равнодушно произнёс он.       От этих слов ей легче не стало, наоборот, даже хуже, особенно учитывая тот тон, которым он это произнёс.       И вагон вновь погрузился в гнетущую тишину.       Гермиона слегка подрагивающими пальцами взяла в руки стакан с молоком и чуть отхлебнула, оно оказалось на удивление вкусным с лёгким привкусом мёда и корицы.       За окном сменялись пейзажи, по подсчетам Гермионы они ехали уже несколько часов, и за все это время Малфой не проронил ни слова. Ей казалось, что он вообще перестал замечать ее существование. Она решила, что лучший способ абстрагироваться от всего — это вновь прочесть свое любимое произведение. — Удивительно, Грейнджер, что ты читаешь такие книги, — вдруг подал голос Малфой, о котором Гермиона даже на мгновение забыла.       Нахмурив брови, она перевела взгляд на молодого человека и удивлённо произнесла: — А что собственно тебе не нравится? — Я думал, что такие авторы как Остин, для романтичных и мечтательных барышень, — в глазах Малфоя прыгали смешинки. — Это не так, — мгновенно вспыхнула Гермиона — в его произведениях очень глубокий смысл и романтичные барышни тут не причем. — И всё же это не серьёзная литература, особенно для таких особ как ты, — настойчиво продолжил он. — Каких? — подозрительно поинтересовалась Грейнджер. — Ну, — сделав вид, будто задумался, протянул парень — слишком практичных, мне всегда казалось, что вся эта романтичная чепуха не для тебя.       Гермиона почувствовала как начала задыхаться от возмущения. В голове сразу всплыло предсказание профессора Трелони, что душа её сухая, как страница книг, и она не способна познать любовь.       Громко захлопнув книгу, она злобно уставилась на парня и начала сверлить его взглядом. — Не тебе об этом судить, Малфой, — процедила она. — О, я кого-то задел за живое, — ехидно подметил тот. — Малфой, что тебе нужно от меня? — Собственно, ничего, Грейнджер, мне было просто интересно, все такие гриффиндорки скучные или ты исключение.       Гермиона едва удержалась, чтобы не запустить в его наглое лицо фолиант. Ещё на протяжении минуты они сверлили друг друга негодующими взглядами. Гермиона вдруг почувствовала, как будто с неё спустили весь воздух и лишь устало вздохнув, отвела от него взгляд и вновь уставилась в окно. Желание спорить с ним и ругаться резко пропало, она только почувствовала необъяснимую усталость от происходящего.       Малфой, будто почувствовав её резкую смену настроения, вдруг произнёс: — Грейнджер, как ты думаешь, что планирует Орден? Ты заметила, что половину из нас элементарно отсеяли.       Она ничего не ответила, лишь кивнула головой, все также не отводя задумчивого взгляда от пролетающих мимо пейзажей. — У тебя есть какие-нибудь предположения по этому поводу?       Она повернула к нему голову и, смотря прямо в глаза, медленно произнесла: — Не особо много. Отобрали самых лучших из нашего курса, скорее всего мы будем выполнять какие-то особые задания для Ордена, и как мне кажется, мы под руководством сильного волшебника, а может быть и нескольких, сложно пока сказать.       Он согласно кивнул головой. — Я тоже так думаю, но все не так просто как кажется. Ты заметила, что все мракоборцы и педагоги изрядно нервничали, и я более чем уверен, что это было никак не связано с темным Лордом. Я думаю, это нечто другое. — К примеру? — поинтересовалась Гермиона.       Он как-то нервно взлохматил волосы руками и резко произнёс: — Прости, Грейнджер, но я не могу тебе сейчас об этом сказать, потому что если мои предположения не подтвердятся, я буду выглядеть как минимум глупо. — О, ну конечно, ты в первую очередь переживаешь о том как ты будешь выглядеть, — цокнула она языком.       Он усмехнулся, но ничего на это не ответил. — Спасибо, что поделился со мной своим предположением.       Она видела, как от этих слов в его глазах промелькнула странная эмоция, которую Гермиона не успела разобрать. — Ну, ты просто более умная среди этих остолопов. — Драко Малфой сделал мне комплимент? Мне в последние двое суток кажется, что я нахожусь в какой-то параллельной вселенной. — Заметь, Грейнджер, я обзывал тебя грязнокровкой, уродиной, но я никогда не говорил, что ты тупая. И надо признаться, зачастуя я даже восхищался твоей сообразительностью.       Гермиона не знала, что на это ответить, она почувствовала на себе спектр различных эмоций. От гнева за то, что он её в очередной раз назвал грязнокровкой, хоть на данный момент это не было оскорблением, и радость за то, что он восхищался её.       И пока она яростно пыталась сообразить, чтобы хоть что-то ему ответить, он продолжил: — Я бы хотел сейчас, пока есть момент, извиниться перед тобой. Я знаю, что ты плакала из-за всех тех слов, что я говорил тебе.       Гермиона думала, что её уже ничем не удивить, но Малфой делал это с проворностью скоростной метлы.       Всё что она смогла выдавить из себя на это неожиданное откровение лишь сухое: — Хорошо.       Малфой поднялся с кушетки, стряхнул несуществующие пылинки со своей рубашки, и молча вышел из вагона, оставив Гермиону одну в полном смятении.       На небе сгущались тучи и вскоре с неба упали первые капли дождя, которые быстро превратились в ливневые потоки, а следом раздались звуки грома. Это была первая гроза за эту непростую весну. Рёв сталкивающихся облаков и устрашающая молния на беззвездном вечернем небе. Гермиона любила грозу, она приносила ей необъяснимое спокойствие, и вот сейчас, прислонившись к окну, она смотрела за всем этим грозовым великолепием, чувствуя как бушующая погода успокаивает что-то внутри, а стук колёс медленно, но верно погружает девушку в сон без сновидений.       Когда Малфой вернулся в купе, Гермиона уже спала. Стараясь не наделать лишнего шума, он подошёл к своей кушетки и забрал рюкзак. Затем стянул со своей койки плед и осторожно накинул его ей на плечи. Девушка сонно зашевелилась, но не проснулась. Посмотрев на Гермиону еще раз, он покинул вагон. Оставляя за собой след едва уловимого парфюма.