Поездка в консервативный Саскачеван

Адам давно хотел познакомиться с родителями Нила, правда случая не находилось. Не то что бы чужое одобрение сильно волновало его, зато конкретно Сандерсон очень. Его нежные руки, тёплые объятия, обаятельный темперамент, даже малозаметная родинка на плече. В нём манило всё — всё, что он мог представить. Гонтье хотел чего-то значительно большего — поговорить о детстве, посмотреть на маленького пухлю с каперсом вместо члена, послушать стыдливые истории из быта — узнать что-то важное из его жизни, увидеть, как он вырос на своих ошибках и стал тем, кем был сейчас. Адам понимал грань между фанатизмом и любовью, но всё равно не мог совладать с собой, влюблённо засматриваясь на положительные аспекты. А что насчёт минусов? Их всё такое же изобилие. Взять хотя бы недостатки, которых у Нила навалом: начиная от трудоголизма и постоянной усталости, заканчивая бесконечным парапетом из разбросанных носков по всему дому. Нет, серьёзно, диких хомяков, прятавших по углам различную пищу, он понимал, а Сандерсона и его нежелание бороться с непреодолимым влечением оставить где не попадя очередной носок — не выносил. Вчера Адам нашёл одного пропавшего без вести на люстре! На люстре, блядь! Да сколько у него этих чёртовых носков?! Но даже это не стало преградой в их отношениях. У них помалу строились дальнейшие планы на будущее, на словах фигурировал совместный съезд, они успели даже террариум для домашнего любимчика купить, а вопросы остались. Не столько к их чувствам и сердобольной истории, сколько к особенностям. Говоря обобщённо, дети зачастую берут какие-то повадки от родителей. Когда он предложил поочерёдно встретить праздники в кругу семьи, Нил заметно притих и старался не подавать панического вида. — Мои родственники несколько нелюдимы, — протараторил он, хватаясь за первую попавшуюся работёнку в комнате. Да уж, стоять у пустой раковины — действенное решение. Хорошо, хоть воду включил. — Даже не хочешь попробовать? Вообще-то, первое знакомство с родителями — важный этап в отношениях, подчёркивающий уверенность и серьёзность партнёров в завтрашнем дне. Не знаю, как ты, а я готов перейти на новый уровень, — ласково ухмыльнувшись, утверждал Адам. — Мы можем перейти на него прямо сейчас, мне не нужен стимул или мнение других. Только время для взвешенного решения и твоё согласие. Пара заснеженных недель пролетели на одном дыхании. Для Адама, который, видимо, не собирался сбавлять темп. Нил же всячески ломал голову, пытаясь оправдаться и не затрагивать надуманных причин или личных побуждений. Ещё тогда стоило сказать, что его родители давно умерли, а из родственников остался один лишь двоюродный брат, мирно проживающий в северной части Нидерландов. В милом домике, с прекрасной террасой, личным хозяйством и любящей семьёй… Наверное. Из-за постоянной загруженности, Сандерсон ещё с далёких университетских годов перестал поддерживать с ним какой-либо контакт, а теперь ему неловко даже думать о том, чтобы восстановить братские узы. Вскоре Нил сдался, теряя дар речи от нового латексного костюма на день благодарения. Этот ужин он запомнил надолго. Если для Гонтье это так принципиально, ему… неплохо бы что-нибудь придумать. Снова. Момент для правды оказался частично упущен: не в его манере бросать слова на ветер, вдобавок Сандерсон, кажется, самолично подлил масла в огонь и на пьяную голову навернул таких ребусов в свою невероятно скучную и одинокую жизнь, что сейчас опровергать то, чего он даже не помнил, было ужасно нелепо. Но индейка всё равно получилась вкусной. Первой в списке оказалась, конечно же, семья Адама. Если бы его парень не затеял странное развлечение, навряд ли Сандерсон выяснил, насколько она всё-таки большая. Кузены, тёти, дяди, племянники и ещё километровая очередь точно таких же. Нил вовсе блек на фоне их сплочённого и улыбчивого шабаша, продолжающего расти во вселенских масштабах. Он так боялся услышать негатив в сторону Адама и его выбора в пользу «ни на что негодного фетишиста», что тут же напортачил — разбил хрупкую статую Санта Клауса. Слава богу, всю полку, с которой она свалилась, не уронил на кого-нибудь. Спасло только то, что Адам был рядом и взял всю вину на себя. Потом он случайно толкнул пса с лестницы и тот забил передние лапы, отчего пришлось в срочном порядке везти его в ветклинику. В доме столько людей, Нил правда не нарочно задел его, пока спускался с пакетом салфеток, но кто поверил бы. Прекрасное рождество получилось, лучше не придумать. Адам вновь отвлёк всё внимание на себя, хватая несчастного ретривера в руки. Нил хотел помочь, исправить свою ошибку, но пёс свирепо рычал на него, не давая сесть в машину. Сандерсон был подавлен, но воспринял это в лучшем свете: мало ли, может Рокки видел будущее и знал что-то, чего не знали они. С его то везением, автокатастрофы им точно не нужно — ни сегодня, ни когда-либо ещё. Мама Адама посоветовала ему дождаться друга — сидя в самом мягком и безопасном кресле, чтобы больше ничего не приключилось. Сандерсон ждал, не смыкая глаз, смотрел по телевизору приевшиеся новогодние фильмы, пытался втиснуться в разговор других. Он уверял себя, что сегодня просто не его день. Столько нервов, разве этого хотел Адам? Нет, конечно, но сейчас вечно задорного брюнета нет, а он сам, в неприятном состоянии, с пошатнувшейся до предела психикой и с не менее сильным желанием развернуться и уехать обратно домой. Коленки тряслись пуще прежнего, а ладони безостановочно потели, он будто в полицейском участке, в тёмной комнате, на грубом допросе, где его в любую минуту могли ударить головой об стол, стул, стенку, а может и высоковольтным зарядом электрошокера. Примерно так и случилось, когда его одарили лёгким поглаживанием по плечу. Парень резко вскочил, взбудоражено оборачиваясь: позади стояла испуганная мать с глубокой чашкой в руках, на самом дне которой пенилась мутная коричневая жидкость. Через секунду он почувствовал, как по спине прошлась скверная волна сырости. — Господи, с тобой всё в порядке? Не обжёгся? Какао очень горячее, — Нил стыдливо потянул свитер до пояса, сдержанно спрятав руки за спину, дабы не натворить ещё каких пакостей. — Простите, я не хотел вас пугать! Мне очень жаль. — Я попрошу Кейла найти что-то сухое, секун… — Н-не стоит, правда, у меня есть запасная кофта в машине, я-я вернусь, с-сейчас, скоро, да, скоро вернусь. Одна нога тут, другая там. Простите за неудобства! — блондин молнией выскочил из дома, растерянно вставляя ключи в машину. С третьей попытки ему всё же удалось открыть дверцу и сесть внутрь, не убив ещё кого-то. Скинув зелёный свитер и бросив его на задние сидения, Нил вспомнил, что никогда не брал запасных вещей. — Чёрт. Он двадцать минут просидел в одной лишь майке, даже не включив обогреватель, и, скорее всего, просидел ещё дольше, если бы не Адам. — Мама сказала, что… эй, ты так замёрзнешь! Мог что потеплее взять, если собрался здесь ночевать! — возмущённо отчитал того Гонтье, набрасывая на парня свою меховую курточку. — Извини, я… в общем, не вышло ничего толкового, — его лицо было слишком напряжено, оттого почти не менялось, но погрешности в голосе открыто кричали, как он расстроен. Может, именно из-за смежных и противоречивых эмоций Нил ни в какую не хотел идти на сложный шаг, открывшим перед ним завесу настоящего. Адам не сомневался в его чувствах, как и Санс, наверное, тоже, но жить иллюзиями, небрежно смазывая очертания реальности — неправильно. Они не будут вечно скитаться в состоянии лёгкой влюблённости, в невероятном экстазе сворачивая горы и прибрежные бухты, когда-то влечение притупится, и они должны быть к этому готовы. — Это всё такие мелочи, Нил, любить тебя меньше я не стану, — Гонтье осторожно поцеловал его в лоб, медленно переключаясь на губы, подрагивающие от томного дыхания сбоку. Приторный засос быстро углубился, без памяти притягивая их друг другу ещё ближе. Нил лихорадочно потащил парня за свитер в кабину, намереваясь стащить с него всё, что только можно, но Адам как назло не поддался, наоборот, бойко разорвал поцелуй, ехидно состроив недовольное лицо. Он брезгливо опустил рукава одежды, облокотился о стекло дверцы и лучезарно протянул правую руку. — Ты сегодня так и норовишь показать свой сексуальный потенциал. Второй раз повторяю: я не буду ебаться с тобой в машине. В паре метров от моего дома! Нет, чувак, ты совсем обезумел. Идём, нас все ждут. — Тебя ждут. — Ой, какой же ты скептик. Моя мать не кусается, как и отец, они очень добрые… и ты им, вообще-то, понравился, ещё когда мы созванивались с ней по скайпу на прошлой неделе. Не хотел говорить раньше, иначе ты бы распушил свой павлиний хвост до небывалых размеров. Но, видимо, сейчас никак без похвалы. Не понимаю, как у тебя получается притягивать к себе людей, — неодушевлённо махнул тот, вредно скрестив руки. Нила часто хвалили — что в его присутствии, что без. Первое время Адаму необычайно льстило ощущение особенности, будто Сандерсон, среди сотен не менее привлекательных людей, выбрал конкретно его — высокого, отзывчивого, зрелого, обаятельного парня, который никогда бы не подумал, что мог быть в чьём-то вкусе. Прошло полгода, а внимания не убавилось — стало вдвое, если не втрое больше. — Так, мы идём или мне сказать… — Конечно идём. Я даже не отведал вкусного горячего шоколада, — безоговорочно подметил Сандерсон, в приподнятом настроении застегнув куртку. — Ночевать здесь будем или в дешёвом мотеле твоей бывшей? — Класс, обычный Нил вернулся. Какое счастье. Всё прошло не так гладко, как Гонтье предполагал, но остроумие Нила и позитивная жизненная позиция раскрыли перед ним потайные двери к сердечку близких. Любвеобильный партнёр так сентиментально описывал их первое свидание, что даже тётя Сэнди, которая ни разу не плакала над небезызвестным Хатико с Ричардом Гиром, пустила скупую женскую слезу. В болтовне Сандерсон проявлялся лучше всего, может поэтому он так быстро нашёл общие интересы у них обоих. В любом случае, его задорное настроение скрасило недопонимание и подвело какую-никакую черту. Даже в пылу всеобщего обожания Нил так очаровательно блистал, не переставая крепко сжимать его руку, что Адам просто не мог злиться на приукрашивания их совместной жизни. Несмотря на очень неудачное начало вечера и психосоматические пытки Сандерсона, они браво отстояли свои отношения, что не могло не радовать, теперь первый пункт воплощён в реальность. Радость долго не продлилась, а возбуждение от успешно выполненного поручения быстро спало на нет. Нил попросту отметил это событие, как единожды пройденное испытание, и довольно забросил в ящик пылиться дальше. Да, блондин не раз повторял, как близкое общение с родственниками дало ему огромную порцию уверенности строить отношения дальше, с ним, вместе — это волшебным образом грело душу. Но парень не мог оставить всё как есть, он сделал серьёзный шаг — познакомил с самыми дорогими ему людьми, почему Нилу так сложно сделать тоже самое? Неужели он стыдился его? Может, Адам делал что-то не так? Говорил что-то не так? Выглядел как-то не так? Гонтье не унывал, всячески напоминая о незаконченных делах, только Сандерсон продолжал увиливать от любых неудобных вопросов: — На дорогах километровый снег, давай в следующий раз. Мама сломала ногу, не будем же мы ехать туда ради того, чтобы просидеть все праздники под палатой? Вот чёрт, там недавно прошёлся тайфун, весь город эвакуировали. Может, чуть позже? — Давай хотя бы по видеосвязи пообщаемся. — У них… нет компьютера! Да, они живут в о-очень старом городке с фермерским угодьем. Знаешь, в таких деревянных лачугах, совсем не то что наши современные мегаполисы. — Шутишь, что ли? Сейчас даже в захолустье есть электровышки. Как ты… агх, забудь. Он прошёлся по всем возможным праздникам, вплоть до дня Виктории и уж совсем не национальных, даже парочку американских откопал. В какой-то момент излишне монотонные отговорки забили голову и перешли чёрту адекватности. Год пролетел, не успев начаться. И вот они опять в этом доме, на зимние праздники, вместе, без единого намёка на тёплый вечер в большом семейном кругу, всё точь-в-точь как и в прошлый раз. Адаму это надоело, и он с самого утра твёрдо решил во что быто ни было разобраться с этим вопросом. — Собирайся, — брюнет нагло бросил в него пустую сумку, открывая дверцу шкафа. — Да ладно, мы ведь ездили к ним на день благодарения, давай проведём хотя бы это рождество только вдвоём. — Напомни, где живут твои родители? В Саскачеване? Микв… мирг… мелр… чёрт, забыл город. — Ч-что?! Собрался ехать к ним? — Нил прискорбно запаниковал, оттягивая воротник рубашки. Когда же он наконец успокоится и начнёт думать о насущных проблемах? Лучше бы помог ему заказать подходящий пуховик, а не приставал со знакомствами. — Там нечего делать, в самом деле. Я рассказывал им о тебе, они будут рады приглашению на свадьбу… если она когда-нибудь состоится. — Да, упакую подарок, который пылится на чердаке невесть сколько, и поедем. Одежды много не бери, как в прошлый раз. — Адз, туда ехать очень долго: практически сутки без сна. Даже если сейчас двинемся, приедем только к полдню — в лучшем случае. В этом нет логики. — Как и в твоих словах. Двадцати минут для разогрева машины хватит? — Сандерсон вопросительно выгнул плечи, в надежде, что тот успокоится, хорошенько подумает и останется дома, но брюнета чересчур занесло. — Отлично. Договориться с ним оказалось тяжелее, чем он себе представлял, на седьмой абсолютно банальной попытке Гонтье что-то заподозрил и стал пронзительно давить на мозг. Нилу пришлось использовать метод обратной психологии, безоговорочно поддакивая на любое слово. В итоге до него дошло — это ни черта не помогло. Всё зашло настолько далеко, он должен сказать как есть и получить заслуженного нагоняя, но нет, Нил продолжал верить в то, что его план безупречен. В безудержном отчаянии голова быстро забилась несколькими десятками идей. Блондин сразу откинул всё возможное, что как-либо было связано с телесными увечьями, желчно разглядывая до безобразия мелкий набор ключей. Задержать. Ладно, с этим он точно справится. Парень лихо пробежался по комнатам, в попытках найти идеальное место для только что потерявшихся ключей. На хаотически излишний шум явился озадаченный Гонтье, оттопырив и до того объятые трепетом глаза до ушей. — Всё нормально? Я уж думал, что на тебя шкаф свалился, — испугавшись внезапного появления партнёра, Сандерсон вскользь отдёрнул руки за спину, медленно кладя звонкую побрякушку в задний карман, при этом стараясь громко разглагольствовать, чтобы заглушить заливистое постукивание металла. — Представляешь, не могу найти ключи! Уже всё обыскал, а их всё нет. Не мог же я оставить их в замке зажигания, ха-ха. Хотя да, ты прав, нужно сходить проверить, может уронил где. — Помочь? — Если ты не занят, впрочем, я здесь обыскал, даже под диван заглянул. — Пятнадцатиминутные поиски не дали сдвигов. Они обыскали всё что только могли, даже за настольными фотографиями. Адам злобно плюхнулся по центру дивана, поверженно опрокинув голову на спинку мебели. — Прости, не знаю как это вышло. Утром были в руках, а потом — упустил из виду, память напрочь отшибло. Давай на твоей поедем? — Она на техобслуживании до послезавтра, разве я не говорил? — Конечно говорил. Да таким тоном, что Нил на радостях готов был отплясывать чечётку под самые бесящие рождественские песни. Господи, неужели им некуда спешить? Достаточно просто купить шампанского, какой-то невзрачной закуски, сесть на мягкий кожаный диван и насладиться друг другом? Сандерсон уже вовсю ликовал и праздновал свою победу, беззаботно подскочив к подавленному бойфренду. По гнетущей тишине рассеялся скрип плотных подушек и чего-то, близко напоминающего гул их связки мелких вещиц. Гонтье резко вскочил, заправляя кофту и протягивая руку. — Круто, мы их нашли, — Нил саркастично натянул улыбку до ушей, дико поскрипывая зубами, и мысленно обложил себя трёхэтажным матом. Бородатый мужик в сандалиях явно ненавидел его, желая самой паршивой и мучительной беседы на рождество.

***

В попытках угнаться за мизерным желанием оставить единственного важного для него человека в неведении, Сандерсон понял: на вранье далеко не уехать. Теории жутко глумились над ним, сочиняя всё новые и новые безумные планы, которые на словах выглядели вроде бы безобидно, а на деле… он чуть не сбил миссис Даутфайр. Как только её лицо скрылось за капотом, руки болезненно вздрогнули, будто почувствовав всю силу удара на себе. Веки мимолётно содрогнулись и вновь замерли, ожидая худшего исхода. Если бы не Адам, Нил так и просидел неподвижно до приезда копов, ибо выйти из такого состояния в одиночку — нереально. Особенно чрезвычайно страшно, когда паника неожиданно окутывала всё тело, с ног до головы, цепями привязывая к плотному сиденью, пока та продолжала склизко ползти выше, к сознанию. Гонтье ничуть не лучше отреагировал на резкий толчок. Он испытал точно такой же страх, в довесок постарел лет на десять, при этом видя, как его парень деревенел на глазах. Спустя пару секунд брюнет слегка успокоился и тяжелыми движениями вышел за дверь. Даже сейчас Адам ментально перетянул большую часть давления на себя. Он… просто невероятен. Нил убрал руки с руля, понемногу восстанавливая нервную систему. Несмотря на то, что соседка получила малосущественные травмы, он всё равно не смог посмотреть ей в глаза. Повезло, что позади неё лежал огромный сугроб из снега, сбавивший мощный удар о бетонный тротуар. Женщина быстро успокоила парней своей целостностью, обвинив во всём случайный исход событий, а ещё глупых детишек, что четвёртый год подряд разбрасывали снег невесть где, чтобы дальше ехать с горы. В медицинской помощи она не нуждалась, так что парни вздохнули с облегчением. После этого Нил пообещал себе не принимать поспешных решений, нет, их вовсе лучше не держать в голове, и уступить место Гонтье до первой заправки на Esso. С полным баком и запасной двадцатилитровой канистрой им суждено было застрять в Миннесоте на стыке двух пригородов — между Northome и Shooks. Вроде Сандерсон всё просчитал, всё, кроме маршрута к другим АЗС. За десять минут он, с кислой миной, кое-как решил проблему, пообещав Адаму не затягивать с прекращением путешествия, и вернулся обратно внутрь. — Связь очень херовая, но исправная. Сказали, скоро приедут. В Blackduck есть круглосуточная заправка, минутах в двадцати отсюда, — блондин проворно увеличил масштаб карты, — семнадцать миль, чёрт, до чего хуёво отображаются здешние заправки, тупые американцы. — В твоём проёбе виноваты все, кроме тебя. Классика. Дорога абсолютно пустая. Ещё сегодня рождество… Санс, ты правда считаешь, что кто-то спохватится нас спасать? — Ну, это их работа. Хорошо, что двигатель не полетел, ближайшие сервисы до десяти работают, — по спине прошёлся лёгкий морозный ветерок, отчего Нил заметил приоткрытое окно и грубо закрутил ручку стеклоподъёмника обратно до основания. На дороге большими клоками помалу собирался пушистый снег, погода явно акцентировала внимание на человеческом сне и тёплой еде. — Замёрз? Пока отопитель не работает, могу погреть. Он потянулся за обнимашками, на что Адам враждебно толкнул его в угол. — На твоей семейке висит проклятие, честное слово! Сколько не пытайся их выловить — всё тщетно. Это какая-то катастрофа. — Смотри, какой снегопад пошёл. Я устал, ты тоже, переночуем в отеле и утром поедем дальше, — настаивал Сандерсон, заправляя волосы назад и тихо постукивая ногами по дну кузова. — Почему это так важно? — Такое чувство, будто всё это для тебя какой-то затянувшийся спектакль, недолгоиграющие отношения, о которых стыдно рассказать. Неприятно чувствовать себя ненужным… я как-то не так выношу мусор, или придираюсь к мелочам, или недостаточно громко стону в постели? В чём проблема? — Брюнет грустно поник, беспомощно протерев пальцем запотевшее стекло спидометра. Нил и подумать не мог, что уделял так мало внимания своему парню, по меркам адекватной среднестатистической пары, иначе бы всего этого могло и не быть. Он так старался завоевать его нежное внимание и душевное обожание, что не замечал простых истин. — Некуда ехать, — ошеломлённый сказанным, Адам потребовал дельных объяснений. Сердце бешено заколотилось, а зубы лихо скрежетать, будто мозг уже проговаривал тысячу и одно слово, а Сандерсон нарочно противился, боясь сказать что-то неправильное. — В шестнадцать умер отец, через пять лет мать. Есть один родственник, о котором я ни черта не знаю. В тебе нет проблем, Адз, важнее у меня никого нет и никогда не будет, правда. Знаю, что не часто говорю об этом, но я люблю тебя до дрожи в коленках, до рокота в ушах, готов сжимать твою изящно лёгкую руку до тонких костей, лишь бы не отпустить. Не хочу делить тебя с остальным миром. Щёки пылко залились багровыми нотками. Смутившись и отвернувшись от парня к окну, он злобно сжал кулаки и дьявольски затрясся вне себя. Как только парень неловко прикоснулся к его локтю, Адам не стал держать негатив внутри и со всей дури заехал кулаком прямиком под рёбра. Не ожидая подобного поведения от партнёра, Нил сбивчиво пискнул и болезненно схватился за живот. Глаза жалостливо молили прощения, не понимая, за что заслужили такую острую боль на торсе? — Мы тринадцать часов пёрлись сюда, ёбаный ты членосос! До чего же ты горделивая тварь! Полтора года пиздеть, невероятно, новый рекорд! А как выпендривался, доктора наук у него там все, понимаешь. Я всё утро в неведении перебирал пальцы, переживал как бы не осточертеть твоим родителям своей мордой. В Саскачеване. Конечно. Почему сразу не на Марсе?! Туда бы мы точно не добрались. — Прости, я не хотел отказывать! Твоё лицо умоляло и тускнело каждый раз, когда я находил оправдание. И всё равно расстроил, — Адам скептично свёл брови, пряча руки по карманам. — Эй, в Саскачеване очень интересно! Там есть классная ярмарка — Queen City EX, о, ещё куча музеев, хотя по ним фанатею больше я, парочка казино, запретное плато с радужной форелью, всякие странные явления по типу призрачных поездов близ Сэйнт-Луиса, озеро Last Mountain с шикарным… пляжем. В общем, я всё продумал, мы бы точно не заскучали! Я даже купил билеты на футбольный матч против Саскачеван Roughriders — ты же их любишь, в-верно? Адам вновь нервно отвернулся в сторону, ни на шутку перепугав его. Неужели снова готовился ударить? — Какой ты добросердечный и внимательный, даже пять минут позлиться не дал. Ничего, переварю этот разговор и мало не покажется, вставлю по самые гланды, — Нил оторопело вздрогнул, натягивая неловкую улыбку. Сколько он задолжал ему минетов? Семь? Десять? Как-то тот не торопился обналичивать свой куш. Адам вскользь осмотрелся кругом. На дороге не стояло ни одного фонаря, а единственным источником света осталось чернильное небо, затянувшееся плотными, непроглядными облаками. Лобовое стекло на треть засыпало снегом и в машине стало значительно темнее. Приобрёв несколько интимную обстановку и холодный зад, он плавно потрогал края сиденья, в надежде найти какой-нибудь рычаг. — Кресла откидываются? — Нет, а что? — Хреново. Тогда приглашаю на задние места. За двадцать минут управимся, — брюнет ехидно улыбнулся, притворно опуская уголки губ. Это выглядело, как нездоровый намёк на секс, вот только Адам трижды был против сношений в тесной кабине, напрочь провонявшей топливом. Сандерсон не сразу осознал, к чему все эти странные телодвижения. Чтобы не елозить в узком проёме между неподвижных кресел, он просто вышел и пересел назад, рассудительно дожидаясь партнёра. Гонтье пробормотал что-то невнятное, после чего мощно вцепился в его куртку, заманивая к себе. Нил на автомате начал раздевать его, снимая что ни попадя. — Эй-эй, я вообще-то замёрз! — Хочешь в одежде? — тот положительно кивнул, вводя Нила в ступор. Внезапно нахлынувшее возбуждение смахивало на дикое извращение, но, похоже, ему нравилось. — Мне не принципиально. Гонтье бережно начал ласкать языком холодную кожу, от кончика подбородка до ключиц, незаметно оставляя влажные дорожки на шее и плавно залезая под слой ткани. Нил нарочно помог расстегнуть ширинку, дабы тому было комфортнее надрачивать в кромешной тьме. Грубо обхватив мягкий член, он постепенно начал наращивать темп, изредка задевая пальцами неустойчивую скользкую головку. Адам приподнялся к уху Сандерсона, обжигая горячим дыханием. — Презервативы взял? — хрипло заскулил тот, теряя самоконтроль. Нил вмиг потянулся к заднему карману, жёстко обломавшись. Как он смог забыть одну из важнейших вещей в долгом путешествии? — Чёрт, прости. Как насчёт прокатиться разок без него? Прекрасная идея, я считаю. — Если только оба, — Нил приторно закатил глаза, не представляя, как при других обстоятельствах с этим можно было согласиться. Он слишком правильный и не готов подставлять свою задницу невесть кому, даже парню, с которым они ебались чуть больше года. Негигиенично это, к тому же пришлось бы потом полчаса париться в душе и, практически, по крупинкам выковыривать из себя сгустки спермы. В лучшем случае. В результате, сопоставив все за и против, он покорно согласился, надменно стягивая не до конца тесные брюки вместе с тонкой плёнкой трусов. — Пускай. Исключительно как одноразовая акция. — Нет уж, количество нарушений будет засчитываться эквивалентно твоей забывчивости, — раскованно усмехнулся Адам и елейно провёл второй рукой по торсу, поглаживая и немного надавливая по близлежащим вмятинам, затяжно перемещаясь на грудь. Сандерсон сбивчиво выдохнул, углубляя сладкий поцелуй и надменно проникая кончиком языка в рот другого. Склизкая слюна обжигала залитые кровью губы, на радостях стекая к горлу. В попытках мыслить целесообразно, он продолжал нездорово дышать и неохотно пятился назад, прерываясь на хвалебные упрёки. — Так не честно. Адз… ты быстрее отходишь после… оральника. — Кто сказал, что я веду честный бизнес? — лестно съязвил тот, поверхностно дотрагиваясь и еле прикусывая обе губы, чутка оттягивая нижнюю. Парень пьяно засмотрелся на два негодующих светлых выступа морской пены на лице блондина, добавив соблазнительным шёпотом: — Что-нибудь придумаем. В удобной манере для себя, Нил приподнял мясистые бёдра партнёра, усаживаясь рядом, пока Адам в кряжистой парке прислонился впритык к шершавой дверце. Смоченной подавно парой жилистых пальцев, Нил с лёгкостью приставил их к упругим ягодицам и помассажировал тесное кольцо партнёра, не медля вставляя третий. Трепетными кончиками он ловко наращивали темп, как ножом по маслу, гладко разглаживая узкий проход, при этом скупо задевая набухшую простату и продавливая глубже. Громко застонав, Гонтье машинально дёрнулся, азартно втягиваясь в дело. Спустя несколько секунд он сам стал насаживаться до конца, выпрямляясь и зверски цепляясь за густые пряди второго. Опускаясь всё ниже, Нил изворотливо растёр вспотевшую мошонку Адама, слегка разогревая плоть вокруг пениса. Убедившись в том, что Гонтье готов двигаться дальше, он сильно сжал верхушку фаллоса, интенсивно тормоша. Боль маняще колола, распространяясь по тазовым костям и принуждая не нарочно прикусить свой корявый язык. Мокрая спина прилипла к внутренней стороне одежды. От большой влаги соски быстро затвердели, ожидая очередной прилив оргазма. Сознательно увеличив поток капилляров в пульсирующем органе, Сандерсон кропотливо высвободил свой набухший стояк и резко вошёл внутрь, не желая затягивать с болевым процессом. Гонтье нервно вскрикнул, тонкими заострёнными ногтями, окрашенными в ярко-алый цвет, усердно цепляясь в широкие плечи бойфренда. Нил ускорил движение, пересохшим ртом вылавливая густые клубы сжатого воздуха. Подметив болезненные всхлипы снизу, он увлечённо подтянулся к макушке, наивно целуя в лоб и сдувая парочку спавших локонов с лица парня. — Туда или… — по-детски складывая губы ласточкой хотел уточнить тот. — Я возьму, — безоговорочно отрезал Адам, чутко прилипнув к его рту. Нил вновь задел головку члена, отчего Гонтье томно застонал ему прямиком в глотку. Ещё одного раза он не выдержал, спонтанно кончая в приоткрытую ладонь. Не задумываясь, блондин схватил сиреневый шарф, месяц или два почивший на задней панели салона, будто ожидая вселенского предназначения, стирая с руки остатки прозрачной субстанции. Может и к лучшему, что он вовсе не помнил, откуда взялась эта тряпка — не жалко, хотя бы. На пике оргазма, уже чувствуя как тёплая струя вот-вот готова вылететь с сумбурным криком, Сандерсон мигом вытащил набухший член, разрывая вязкий поцелуй. Адам с трудом отклеился от окна, а после ремня безопасности, крепление которого оставило на ползадницы след, и послушно сел прямо. Он с лёгкостью опустился вниз, держа ровно член и помалу заглатывая горящую плоть. Секунд через десять спину начало жутко ломить, а шею неприятно прокалывать, но всё это было ничем по сравнению с взвинченным Сандерсоном, молящим как можно скорее опорожнить стояк. Взяв член полностью, язык плотно прижался к челюсти, не в состоянии двигаться. Почувствовав прилив экстаза, Нил возбуждённо оттопырил голову назад, кончая прямо в рот. Адам сразу всё проглотил и, последовав примеру парня, тоже откинулся на кресло, оглушительно пыхтя как паровоз. — С Рождеством? — неуверенно поинтересовался Сандерсон, теряясь в довольных глазах напротив. — Я тоже тебя люблю, — бодро усмехнулся брюнет, подтягивая спавшее бельё и брюки. Как по расписанию, через десять минут подъехала спасательная бригада в лице местного шерифа. Удивительно, как их не оставили на произвол судьбы. Сейчас Адам старался не унывать: есть мотель неподалёку, есть Нил, всегда настроенный на длительные обнимашки, а ещё есть билеты на американский футбол. И правда, иногда чудеса случались. Полицейский мило побеседовал с Нилом, осматривая машину и состояние зимних шин. Все выглядело в более-менее рабочем состоянии, правда стёкла изнутри оказались до смерти запотевшими, мужчина мог поклясться, как видел спёртый, затхлый воздух, что просачивался через края резиновой прокладки, массивными каплями стекая по дверцам. Это навело его на две мысли. — Долго здесь простояли? — Не очень, полчаса где-то, плюс-минус. — Сандерсон без заморочек подложил телефон к какому-то аппарату в служебном транспорте, забирая с рук полную канистру. — Спасибо огромное. — С вашим другом всё в порядке? — Нил чутко развернулся, моментально выискивая глазами пропажу. Напрочь растерянный, он заметил его у какого-то столба, роющегося в куче снега, которым тот недовольно забивал горло и тут же выплёвывал. Напряжение сразу отлегло от сердца. — Да… просто у него нет жевательной резинки.