Лес без магии

      — Уходи отсюда! Уходи.       — Вот щас вместе и уйдём.       — Нет! Ты не понимаешь, — голос Акселя звучал ничуть не более по-человечески, чем у пещерной нечисти. — Я — труп.       — Трупы так не трясутся, и сердца у них не колотятся как у зайцев, — Мартин подхватил сжавшегося в комок Акселя подмышки и принялся поднимать с пола. При отсутствии какой-либо помощи со стороны того, да ещё и без нормального притока воздуха это было слишком тяжело; всё, что он смог сделать — усадить Акселя, который продолжал сжиматься и припадать к земле, как перепуганное животное, и прижать его к себе, чтобы не повалился обратно.       — Уходи! — завопил Аксель так громко, что Мартину пришлось зажать ему рот.       — Не ори! Завалит к чертям! Вставай, пошли, — он тяжело перевёл дыхание. — Георг там ждёт.       — Они сказали, — зашептал Аксель, как только Мартин убрал руку от его лица, — что, если я вернусь, то убью их всех. Маму, отца, Кристу, Михи и Ленхен, и даже Дагмар.       — А мне — что сожрали мою душу и сожрут душу нашего с Карин ребёнка. Ты слушай, что я говорю, а не что эта нечисть!       Аксель немного расслабился, и Мартину удалось рывком поднять его на ноги и потащить в ту сторону, откуда пришёл.       «Только б не заплутать здесь!»       Тьма была вокруг — хоть глаз выколи. И стену нащупывать нечем; нести Акселя он бы сейчас не смог, так что пришлось перекинуть его руку через плечо и обхватить за талию. Влить бы парню пару глотков шнапса для бодрости! Но фляжка осталась в куртке.       Аксель кое-как передвигал ногами, продолжая непрерывно дрожать. Мартина и самого уже колотило; они словно слились в единый трясущийся комок, одинокое теплокровное существо в этой пещере, которое, казалось, потихоньку выпивают какие-то неведомые сущности. Сил становилось всё меньше.       Мартин представил те человекоподобные тени возле каждой стены. Что-то они смогут сделать с ними сейчас, невидимые во мраке?       — Ничё, — сказал он, чтобы нарушить тишину. — Щас вылезем, выпьем немного и пойдём ёлки рубить.       Аксель не сказал «тебе лишь бы выпить», даже не усмехнулся. Но, казалось, пошёл пободрее.       «Это хорошо. Лаз-то сейчас сужаться начнёт…»       Внезапно Мартин услышал странный шум в ушах; он удивился — вроде бы не настолько ему плохо — но потом понял, что это вовсе не шум, а какой-то жуткий многоголосый шёпот. Он не мог разобрать ни слова, а вот Аксель внезапно заговорил:       — Да. Да, я понял.       — Чё ты там понял? — на всякий случай Мартин сильнее прижал Акселя к себе и покрепче стиснул его запястье — и, как выяснилось, не зря. Тот резко дёрнулся, а потом, не сумев вырваться, с силой врезал Мартину в живот свободной рукой и даже ухитрился поставить ему подножку. Оба полетели на пол.       Аксель дрался как бешеный, словно его убивали. Мартин продолжал сжимать его запястье левой рукой, понимая, что иначе парень удерёт во тьму и там сгинет, и отбивался локтем правой. В конце концов попал, видимо, под дых — Аксель начал мучительно глотать ртом воздух, и удары прекратились. Мартин тут же извернулся, повалил его на бок и прижал к полу.       — Аксель, — он даже удивился, как спокойно зазвучал его голос — видимо, сказывались годы общения с лошадьми. — Даже не пытайся. Я тебя намного старше и сильнее, я тебя вытащу, хочешь ты или нет.       — Ты не понимаешь, — захрипел Аксель, как только смог раздышаться. — Я убью всех. Тебе плевать на них, подумай о жене! Ведь мы живём совсем рядом.       — Да, сейчас буду я думать о твоих видениях, а не о шкуре, — хмуро сказал Мартин и отстранился, чувствуя, что больше парень драться не будет. — Поднимайся, пойдёшь передо мной. Лаз узкий, один.       Он чувствовал ужасную усталость; наверняка, будь в пещере хоть капля света, стены сейчас плыли бы перед глазами вместе со всеми их проклятыми тенями. Болели рёбра, живот, локоть, ломило грудь от нехватки кислорода; несмотря на недавнюю встряску, как-то внезапно сделалось мучительно холодно. И, когда Аксель вдруг взвыл почти по-волчьи, сердце Мартина просто застыло от этого чудовищного, отдавшегося эхом звука.       — Я уже был готов умирать! Зачем?! Они все умрут теперь, все, все-е-е!!!       — Как эти черти вообще тебя заманили? — выдавил Мартин, когда Аксель наконец перестал орать.       — Они… они сказали, там будет тихо. Мне было так плохо. Твой голос в ушах так и отдавался… Георг шумно дышал, — Аксель тяжело глотал спёртый пещерный воздух. — Я должен был кричать, когда они позвали, но я представил, что снова услышу ваши голоса, и… и… Я испугался, что брошусь на вас с топором… Я знал, что… что я это… сделаю. Я так вас ненавидел.       — Тише, тише, парень, это такая магия, — сказал Мартин, похлопывая его по плечу. — Это не ты виноват.       Аксель отчаянно расплакался, и Мартин понял, что впервые слышит, как тот плачет. Рыдания были совершенно нечеловеческими — хриплыми, отрывистыми; звучало это ещё страшнее, чем вой.       Зажмурившись, Мартин взял его за руку, сам не зная — пытаясь ли передать ему часть своих сил, или же чтобы самому чувствовать нечто живое в этой чудовищной пещере. Рука казалась какой-то неестественно костлявой и холодной…       Мартин подавил желание прощупать пульс на запястье и просто молча сидел, пока Аксель не успокоился. Поднялся тот самостоятельно; Мартин этому обрадовался, поскольку проклятая духота всё больше давила на грудь и голову. Едва ли он смог бы сейчас тащить другого человека!       Лаз сузился довольно скоро; спустя какое-то время Аксель обо что-то запнулся, и по камню загремело железо.       — Эт фонарь, — с облегчением сказал Мартин, — правильно идём, значит.       — Угу, — сдавленно откликнулся Аксель. Наклоняться и искать фонарь никто не рискнул.       Дальше они шли молча; дышать было так трудно, что Мартин даже опасался, что кто-нибудь из них потеряет сознание посреди дороги… и хорошо, если не оба.       — Уже скоро, — сказал он, слыша, как его спутник хватает ртом воздух. — Держись.       — Мартин… мне…       «Чёрт».       Аксель повалился спиной на Мартина и обмяк.       …Едва дыша, то и дело обтираясь о пугающе тесные стены и собирая все остатки своей ловкости, Мартин всё же сумел взвалить его бессознательное тело себе на плечо. При этом дважды чуть не уронил и один раз треснул головой об низкий свод пещеры; вроде не очень сильно, но звук удара оказался громким.       — Выберемся, — простонал он, чтобы услышать человеческий голос. Ноги затряслись как от сильной лихорадки, когда он сделал новый шаг, но выдержали.       А потом его плечи застряли.       То самое место… та часть хода, через которую можно было просочиться только бочком… если б хоть помнить, какое расстояние ему пришлось пройти так на пути сюда! Пять футов? Десять? Двадцать?!       Да сколько б ни пришлось. Акселя, взрослого парня примерно того же веса и роста, что и Мартин, так не протащить. А волоком по полу — сил не хватит. Останутся лежать здесь оба, пока пещерные твари их не выпьют досуха.       Не понимая, на что надеется, Мартин всё же спустил Акселя с плеча, прижал его к себе, как в медленном танце, чтобы не свернуть парню шею об стену; развернулся боком и сделал шаг в сторону выхода. И с удивлением понял, что они пролезают.       Тело Акселя казалось неожиданно тощим — кожа да кости; дрожи больше не ощущалось, ноги с жутковатым шуршанием волочились по полу. Уж не умер ли?..       Мартин потащился дальше по узкому лазу, чувствуя, как давит чужая голова ему на плечо.       — Скоро, Аксель. Скоро.       «Сколько я тут? Час? Два?.. Только б Георг не полез».       Он представил, как огромный Георг застревает прямо на входе, и они сдыхают все втроём в одном футе от спасения, и кое-как сдержал смех.       Лаз расширился, и Мартин, не удержав равновесия, грохнулся на пол вместе со своей многострадальной ношей. Кое-как встал, поднял Акселя, обхватил его, как раньше, за талию и поволок к выходу. Застрял. Снова повернулся боком и пошёл, таща Акселя за собой.       Каждый шаг давался с трудом. Мартин тяжело ставил трясущуюся левую ногу на некотором расстоянии от правой и потом, дрожа от напряжения, подтаскивал к ней правую вместе с остальным телом и Акселем. Потом ещё. И ещё. И ещё. В ушах шумело, из носа текло, приходилось время от времени останавливаться, чтобы сделать относительно нормальный вдох и продолжать двигаться дальше. К Георгу. К Карин… Туда, где можно дышать и жить.       К счастью, пещерные существа больше не появлялись — видимо, поняли, что добыча уйдёт в любом случае. Эта мысль успокаивала.       А потом он вдруг понял, что видит стену пещеры. Свет… тусклый и безжизненный на сером камне, но безусловно самый обыкновенный дневной свет.       Мартин хотел было подать голос, но, пусть дышать теперь и стало полегче, решил не рисковать. Вдруг из-за этого крохотного усилия он свалится здесь, немного не дойдя до выхода?       Вскоре он уже увидел краем глаза ведущее наружу отверстие. Повернул голову; отверстие частично перекрывало что-то большое и тёмное. Содрогнувшись, он сильнее прижал Акселя к себе и крикнул:       — Кто здесь?!       — Мартин! — в голосе смешались несказанная радость, облегчение и тревога. — Это Георг.       «Будто это мог быть кто другой!..» — Мартин даже засомневался, а не оставил ли он свой рассудок в чёртовой пещере, но отбросил эту мысль. Не время. Главное — вытащить Акселя. Всё уже в порядке. Выход здесь, Георг здесь. Осталось всего ничего...       Он сделал ещё несколько таких же мучительных, как раньше, но уже не страшных шагов, и кое-как развернулся, передавая Акселя в протянутые руки друга. Неимоверная тяжесть на плечах сошла на нет; ход на секунды оказался перекрыт, а потом сапоги Акселя мелькнули перед глазами, и снова ослепительно ударило по глазам дневным светом.       Мартин вылез наружу — не без помощи Георга — и сделал несколько шагов в сторону, словно иначе пещера могла бы затянуть его обратно. Воздух был ледяным и свежим настолько, что резало болью грудь; он знал, что пока нельзя глубоко дышать, но не мог этого не делать. В глазах стремительно потемнело; он рухнул на колени и начал прикладывать к лицу снег, не ощущая его холода.       — Всё, всё, ты его вытащил, — Георг накрыл его плечи курткой, потом обнял. — Всё нормально.       — Он там жив? — выдавил Мартин.       — Живой. Только похудел как-то.       — Иди… к нему.       Георг отошёл. Мартин влепил себе пощёчину, чтобы не отрубиться, и наклонился вперёд, опираясь на дрожащие руки. Из носа капала кровь, в ушах всё ещё стоял лёгкий звон, но уже чувствовалось — обморока не будет.       — Георг. Убери его от пещеры.       — Хорошо-хорошо.       Спустя считанные секунды Аксель, завёрнутый в огромную куртку Георга, уже лежал рядом — по-прежнему без сознания. Сказав, что он похудел, Георг явно слишком не хотел беспокоить Мартина… Аксель не просто похудел, он выглядел старше самого себя лет на десять; от носа к уголкам губ шли резкие морщины, в волосах тут и там горели серебром нити невесть откуда взявшейся седины.       — Это ж точно он? — Мартин шмыгнул носом и принялся вытирать снегом кровь с лица. В голове уже совсем прояснилось, а вот рождённый в пещере страх становился лишь более явственным.       Георг помолчал. Потом пристально посмотрел на Мартина:       — Слушай, у тебя ведь раньше седых волос не было?