У бездны на краю

      Когда фигурки обошли полный круг по доске, а продвинувшаяся дальше всех деревянная покрытая лаком лисичка противника безнадежно отстала, я торжествующе улыбнулась. Мы с Карру играли в лайнаасиэ, игру, придуманную тысячи лет назад, в которой нужно было выстроить ходы так, чтобы поглотить как можно меньше фигурок противника и обойти доску всеми своими. Но одержать победу над самиром удалось впервые.       - Я победила, и ты мне должен корзину медовых булочек! – радостно подмигнула я и увернулась от попытавшегося пощекотать парня, притворно насупившись. – Проиграл – выполняй штраф!       - Будешь есть булочки корзинками, станешь толстой, - поддел самир, но на лице появилась не менее довольная лёгкая улыбка. Карру сдерживал обещание и понемногу знакомил с городом и дворцом, в свободное от службы время. Иногда казалось, что молодой граф относился ко мне как младшей сестре, что отличало его от того, кому бы на самом деле следовало это делать.       По меньшей мере, он ни разу не дал повода опасаться за девичью честь, не прикасался неоднозначно, вёл себя в соответствии с правилами этикета и дружеского общения, в столице было привычным и допустимым, если незамужних девушек видели в обществе мужчин. И даже наши прогулки по торговым и светским улицам и паркам и недавний поход в театр никак не могли меня скомпрометировать. Зато я в тот день получила настоящую бурю впечатлений, ведь, наслышавшись от мамы, всегда мечтала своими глазами увидеть настоящий спектакль, с настоящими актёрами, костюмами и декорациями. Но к нам в Шэрфилд приезжали только уличные фокусники и кукольный театр, да и те лишь раз в пару лет на ярмарочную неделю… И только после посещения театра, к которому я готовилась с особой тщательностью, и жутко волновалась, после визита в огромное полукруглое здание из светлого камня, украшенное изнутри немногим скромнее дворца, я узнала, что это был Императорский Театр и билеты туда стоили… Едва ли не больше, чем всё мое имущество в целом. И то услышала я это не от Карру, случайно, из разговора двух дворянок в парке, обсуждавших недавние премьеры…       - Ты сам сказал, что когда я выиграю у тебя в лайнаасиэ, ты купишь мне корзину булочек с мёдом, как те, которые мы пробовали на пикнике, - напомнила я.       - Завтра, очаровательная леди, - отозвался самир. – Сегодня мы идём в зверинец, если кто-то забыла, и тебе бы следовало собираться… Девушкам на это обычно требуется много времени… - не без лёгкого ехидства протянул друг. – Так что, полагаю, пора оставить эту уютную беседку…       Невольно вспомнился туалетный столик, буквально забитый всевозможными кремами, помадами, духами и разнообразными вещичками, которые использовались дамами высших кругов для наведения красоты, и многие из которых я даже не знала пока еще, как применять, впервые увидев, и где-то внутри сжался странный комочек. Это многообразие я обнаружила одним ясным вечером, вернувшись из Колледжа, хотя утром всего добра на столике было флакончик приобретенных мной духов, зеркальце да пара помад и заколок, которые я осмелилась купить. На робкий вопрос, откуда всё это взялось, Бэнджамин попросту отмолчался, читая вечернюю газету и упрямо делая вид, что вообще меня не слышал. И только уже когда я сдалась и ушла к себе, проронил вслед нечто вроде: «Это для тебя».       - Я быстро соберусь, - заверила я, шагая за старшим другом и предвкушая первый в жизни поход в настоящий зверинец. Мне так и казалось, что все самые сокровенные мечты, которые крутились в голове в долгие дни и подчас почти бессонные ночи в приюте, вдруг осуществились, что я, раньше только в книгах читавшая о большом мире и крупных городах, вдруг получила шанс увидеть всё своими глазами, насладиться всем тем, что раньше могла увидеть только в воображении. Шанс окунуться в суетливый, быстрый, пёстрый, но безумно интересный мир столицы. И всё же в глубине души немного страшно было поверить, что всё это не было каким-то сном, и я не проснулась бы вот-вот в своей комнатушке на чердаке сиротского дома, от толчка под ребра за то, что я слишком долго сплю…       Но нет, сон не заканчивался, и я торопливо шагала рядом с добродушным мужчиной, заваливая ворохом вопросов о будущей поездке и удивляясь про себя тому, с каким терпением он отвечал в десятый раз на наивные расспросы. Я помнила, что Бэнджамин запретил приводить гостей, и кольнуло неприятное предчувствие, когда попросила Карру подождать в гостиной, пока я сменю платье и приведу себя в порядок, но всё же понадеялась, что прямо сейчас брат бы не вернулся. Да и он всё больше времени где-то пропадал, а если и появлялся, почти не обращал внимания. Вот только в моей комнате появлялись то учебники языка, этикета, истории… То новая шляпка, то изящный дамский кошелёчек, то, в завершение, заваленный ворохом косметики и шпилек стол…       Вот и сейчас ждал ещё один сюрприз, и на расчищенном пространстве стоял привычный мамин портрет, потускневший. Вот только уже облезлая потрёпанная рамка сменилась новенькой, изящной, удивительно красивой, из… Из настоящего серебра? Виноградные стебли с гроздьями сочных ягод вились вокруг изображения, и тончайшие, ажурные цветы, стебельки, листья, переплетенные с ними. Старая же рамка исчезла бесследно, и даже как-то немного ярче сделались краски, словно заботливо скользнула по ним, но совсем немного, рука реставратора. Или магия? Я с гулко бившимся сердцем коснулась сюрприза, сглотнув ком в горле, и вздрогнула, когда осознала, что была в комнате не одна.       Инстинкты сработали быстрее рассудка, и я обернулась, нашаривая в аккуратных корзинках и коробочках что-то, что могло бы послужить для защиты, когда увидела жилистую высокую фигуру в черном плаще и прочных сапогах. Тёмные глаза холодно скользнули по моей руке, и пальцы выпустили уже нащупанную рукоять ножниц. Бэнджамин.       - Я подумал, что это немного оживит портрет, - бросил самир, словно бы невзначай, и сделал пару шагов ко мне. – Ты не против?       - Нет…       - А вот я, помнится, - предплечье осторожно стиснули теплые пальцы, небольно, даже почти бережно, и уголок рта едва уловимо дёрнулся, - говорил, что запрещаю приглашать гостей. Говорил?       - Говорил… Но… Мы… Я… - слова застревали в горле, и я зажмурилась, не без опаски ожидая ругани и наказания, но вместо них щеки коснулись всё те же тонкие тёплые пальцы.       - Тогда что тут делает Карру?       - Мы собирались в зверинец… - уткнувшись взглядом в носки чёрных сапог, буркнула. И осознала, что брат даже не разулся. В жилых комнатах! Для самиров это было совершенно неслыханным делом, а в своих покоях новоявленный опекун придерживался традиций расы. – Я подумала, что он мог бы немного подождать тут, но если ты…       - Элиа… - рука с щеки упорно не спешила никуда исчезать и в голосе скользнули странные, словно бы несколько взволнованные нотки. Заставив ещё сильнее озадачиваться вопросом, что такое с ним творилось. – Я понимаю, что ты довольно юна, и быть может… Не знаешь… У мужчин есть некоторые потребности…       - Он даже за руку почти меня не берёт! – возразила я, даже и представить подобный бред не пытаясь. Новый друг не совершил ни единого двусмысленного жеста за всё время, проведённое вместе, и, более того, относился очень тепло, словно и впрямь считая младшей сестрой. И неужто выросши в мелком городишке, по мнению братца, я не знала, как иногда могли себя вести взрослые, а порой и не очень, парни?.. Не в пещере ж я обитала! – Я знаю, что мужчины не всегда себя пристойно ведут с девушками, у нас в Шэрфилде об этом довольно рано узнают, уж не знаю, как в ваших кругах, - ввернула, с целью позлить братца, но тот и бровью не повёл. – Но я не думаю, что он меня обидит. Тем более он же твой друг. Карру просто показывает город, помог найти хорошего учителя этикета. Я не хочу, чтобы мое поведение ударяло по твоему имени… - черные глаза скользнули по моему лицу и пальцы, так и сжимавшие руку, ослабили хватку. – Я не хотела тебе мешать, а Карру вызвался… Помочь…       - Вот как?.. – пару мгновений лицо оставалось совершенно непроницаемым, и тонкие губы внезапно тронула улыбка, впервые адресованная именно мне и неожиданно доброжелательная. – А я уж подумал было… - в самой глубине глаз сверкнули и исчезли не менее странные искорки, чем всё поведение брата в тот день. – Думаю, ты права, он не стал бы тебя обижать, но всё же попрошу быть осторожнее, мужчины весьма часто… Применяют не грубую силу.       - Я знаю, мама учила, что они могут себя и очень красиво вести, чтобы получить то же самое, - фыркнула я, рассматривая самира. – Мне же не пять лет и жила я не в глухом лесу, чтоб впервые мужчину тут увидеть.       - Посмотреть город… - поспешно сменил тему Бэнджамин. – Знаешь, идёт очень хороший спектакль в Императорском Театре, самом большом в Дариане, про известного звездочёта Сам…       - Я его уже видела, мы были в театре на прошлой неделе.       - Да? – порядком растерялся собеседник. – А я хотел предложить сходить туда вместе… А что ты говорила о зверинце?       - Мы хотели сейчас поехать туда.       - Славно, - кивнул братец, наконец-то убрав руку от моей щеки. – Тогда мы поедем в зверинец, тебе там тоже очень понравится. Думаю, Карру и так уже нам здорово помог и заслужил небольшой отдых… А насчёт театра… Посмотрим, что там ещё идёт, и сходим снова на что-нибудь другое, - в глубине его глаз вновь мелькнуло что-то странное, и я сочла за лучшее согласиться и засеменить следом за довольно непредсказуемым братом, гадая, вызвана ли была столь внезапная смена поведения намерением подружиться, или он всерьёз опасался за мою честь (не доверяя другу?), или же мотивы у этого всего были… Иными.       Однако, что бы ни вызвало это тёплое отношение, поведение Бэнджамина разительно переменилось – мы выбрались в Зверинец, где я впервые в жизни увидела близко самых настоящих волков, лис, редких птиц и змей, горного барана… И даже леопарда и пару обезьянок, для которых условия создавались магией, как и для многих других зверей. Посетили мы и театр, только другой, ибо после некоторых размышлений брат приобрёл билеты на балет, и несколько крупных музеев, и Гильдию Магов, открытые для горожан залы, во время осмотра которых мой опекун весьма саркастично ухмылялся, но всё же молчал… И пару кофеен, которые, по его словам, славились сладостями. Вот только периодически возникать из ниоткуда в спальне мелкие, но приятные пустячки, перемежавшиеся с весьма дорогими подарками, не перестали.       И именно в очередной кофейне, куда мы заглянули аккурат после посещения Гильдии Магов, произошло событие, вернувшее меня, почти уже поверившую в чудо, на землю. Бэнджамин изучал торжественно поднесённое меню, когда девушка, сидевшая в обществе подруг за соседним столом, внезапно подняла голову, пристально на нас глядя и замолчав. И, прежде чем я успела сказать об этом брату, её подруги собрались уходить, а дама, грациозно, с такой плавностью и таким изяществом, что оставалось завидовать в тёмном уголке, подошла к нашему столику. И я вдруг остро пожалела, что сословные границы в Тёмной Империи немного размылись – ведь всего лет сто назад никакой граф бы вот так вот в кофейне не сидел, ну, а если бы и сидел, знакомые бы не стали к нему в столь плебейском месте подходить. А именно это сейчас и случилось.       - Бэнджамин? – мягкий вкрадчивый голос прозвучал как-то недобро, заставляя опустить глаза, мечтая исчезнуть куда-нибудь подальше. – Весьма неожиданная, но очень приятная встреча. Вы не познакомите меня со своей спутницей? – видимо, круглые умолявшие глаза он не заметил, или тонкости высшего общества не допускали оставлять такие вопросы без ответа, но, оторвавшись от изящной книжечки, изукрашенной вензелями и цветными чернилами, спутник взглянул на меня и перевел глаза на даму. На её фоне я казалась сама себе тем ещё гадким утенком – серебряный обруч поддерживал красивые длинные темные волосы, темно-синее бархатное платье с гранатовыми мотивами юбки и вышитым драгоценными каменьями и жемчугом лифом обтягивало стройную фигурку, высокую, гибкую, исполненную изящества и грации. Короткий полупрозрачный рукав, молочно-белая кожа, точёное правильное личико, изящно к тому же приукрашенное…       И короткие непослушные волосы, когда-то бывшие очень красивыми густыми косами, пока Госпожа Мар, главная воспитательница, не решила, что воспитанница Элиа Фэрт слишком уж долго причесывается, и, недолго думая, отхватила их садовыми ножницами выше мочек ушей. А через две недели после этого приехал Бэнджамин. А ещ ё простенькое серое платье, украшенное растительными узорами, вышитыми серебристой нитью, правда, кое-какие украшения, из подаренных братом, судя по всему, решившим забить гардероб самолично, и, откровенно говоря, не слишком умело напудренные щеки. Вперившийся в меня взгляд знакомой Бэнджамина из напряжённого весьма быстро сделался откровенно насмешливым.       - Разумеется, - прокашлявшись, невозмутимо заявил Бэнни, - моя младшая сестра, графиня Элиа Анжари Фэрт, весьма приятная молодая особа, обучается в Колледже, в котором трудится почтенная баронесса. Вам известно, что я не столь давно просил почтенного графа Сайши принять девушку. Имею честь представить вышеупомянутую леди вам, - он, поднявшись из-за стола, галантно поклонился и коснулся губами тыльной стороны холёной, ухоженной кисти, а я, встав, попыталась изобразить реверанс. – Элиа, имею счастье представить тебе баронессу Бэлли Айгано, вдову уважаемого барона Айгано. Баронесса - личный помощник графа Гэру, советника при директоре твоего колледжа по… хозяйственным вопросам.       - Большая честь, - я попыталась улыбнуться, кожей ощущая полный насмешливого презрения взор. – Весьма рада знакомству с вами.       - Я слышала о вас, - ослепительно улыбнулась девушка, поблагодарив брата, который с той же галантностью помог ей подсесть к нам. – Вы ведь совсем недавно прибыли в столицу, верно? Вы жили… Как же…       - В Шэрфилде, провинция Милэсайн, - пустая тарелка неожиданно сделалась крайне интересной.       - Да, конечно… Полагаю, вам сейчас непросто привыкнуть к столице. Я была бы весьма рада оказать помощь, к слову, могу представить почтенной графине своего модиста, у него великолепный вкус… - я покосилась на брата, не зная, что в таких случаях надлежало ответить, и на сей раз испуганный взор не остался без поддержки.       - Леди Элиа уже представили прекрасных мастеров, баронесса.       - Однако я благодарю вас за участие, - удалось собраться с мыслями и познаниями, почерпнутыми на уроках этикета. – Но, полагаю, сейчас в этом нет необходимости, - большие голубые глаза женщины оценивающе скользнули по мне, и губы изогнула на миг усмешка.       - Что ж, думаю, если вы измените свое мнение, сможете меня легко найти. Для меня весьма большая честь встретиться с вами лично, граф о вас рассказывал, и, уверяю, только хорошее. – Лицо женщины так и выражало умильное благодушие, и всё же я, успевшая уже осознать, что за спиной то и дело звучали шепотки о моём происхождении, сейчас всеми внутренностями ощущала, что за приятной маской крылось если и не презрение, то отношение как ко второму сорту людей точно. Где-то выше слуг, но… Ненамного.       Впрочем, такое отношение не удивляло, да и едва ли задевало, лишь заставило вспомнить, что новая жизнь – это только следствие милости моего спутника, и он с той же легкостью, с которой в неё забрал, мог эту грёзу наяву и закончить. Однако, шепнуло что-то глубоко в душе, когда я робко взглянула на источавшего важность и любезность Бэнджамина, делавшего заказ «для очаровательных дам» и принявшегося разгонять нависшее над столиком мрачное молчание рассказами о курьёзных случаях в борьбе с разномастными мелкими магическими созданиями, докучавшими людям, он, при всей холодности, относился ко мне иначе. Хотя тепло, эту самую холодность сменившее, было довольно неожиданным и заставляло гадать, что же всё-таки к нему подтолкнуло…