Имперское Бремя

«Убить… убить их всех». «Пусть кровь зальёт небеса! Пусть гора черепов затмит свет солнца! Пусть эта планета станет могилой миллиардов». «Ты не справишься, смертный. Тебя ждёт забвение, как и всю твою семью! Страдания и вечная мука — вот награда, что будет ждать тебя в конце твоего недолгого пути!»        Тацуми не смог заснуть. Всю ночь он провёл, сидя у тлеющего огня, в слепой надежде, что голос затихнет и Имперское Оружие успокоится, но, как бы он не старался, какие бы техники не применя, «Ночной Ужас» не собирался уходить. И даже сейчас юный Келлер ощущает, как омерзительное создание скребётся на самом краю его сознания. Стоило ему прикрыть глаза — он слышит этот зловещий голосок, что вещает о грядущем судном дне. Он видит образы — столь чудовищно ужасные, что почти любой человек сойдёт сума, в попытке осознать это. Келлер видит Столицу, охваченную огнём. Её улицы залиты кровью, а в небеса устремляются шпили из расчленённых тел. На месте дворца — огромное бьющееся сердце, вокруг которого кружат чудовищные тени. И на вершине всей это вакханалии безумия — он, перемазанный кровью и человеческим мясом. И Тацуми маниакально смеялся. В такие моменты юный полковник сильно жалеет, что не может напиться до беспамятства из-за Имперского Оружия. Тяжело вздохнув, Тацуми устремляет взгляд к небу. На небосводе уже во всю властвует раннее солнце. Слышится пение утренних птиц. Келлер сверяется с механическими часами на левом запястье — стрелки показывают ровно семь утра. А он даже не смог поспать и минуты. «Впрочем, как и всегда». Тацуми достаёт из кармана своей офицерской формы походное зеркальце и смотрит на себя. Несмотря на бессонную ночь, вчерашние водные процедуры пошли ему на пользу. Внешне он выглядит очень свежо и бодро, с ухоженным лицом и аккуратно уложенными каштановыми волосами. Круги под глазами прошли, что не может не радовать юного полковника. «Ну, хотя бы выгляжу презентабельно, и от меня больше не воняет за километр». — Доброе утро, брат. — Тацуми слышит, как из палатки позади него выползает Яша. Обернувшись, он видит сонливого смуглого юношу, что сладко потягивается от приятной утренней зевоты. По мнению самого Келлера, в своей походной белоснежной пижаме он выглядит очень мило. — Доброе, брат. — Тацуми кивает головой, поприветствовав его. Закончив потягиваться и «показывать», как он приятно провёл ночь, лицо Яши мрачнеет, когда он видит взгляд своего брата. — Опять не спал всю ночь? Тейгу продолжает мучать тебя? — Да, — с тоской отвечает полковник, вновь устремив свой взор на тлеющий огонь. — Я всю ночь слышал его голос и видел чудовищные виденья. — Значит, лекарство уже не помогает? — Неа, — Тацуми качает головой. — Я уже написал письмо профессору Стайлишу. Нужна более мощная доза успокоительного, чтобы я мог хотя бы насладиться сном. Я не хочу слышать по вечерам эти шептания, что призывают к убийствам и поеданию людей… Я не чёртов монстр! — Конечно брат, конечно, — Тацуми ощущает, как крепкая рука Яши ложится на его плечо, а сам Гительсбах подползает к нему поближе, расположившись по левую сторону. — Чтобы не случилось, ты всегда будешь моим брательником, с которым мы творили много шалостей в детстве. Помнишь, как мы заставили отца позеленеть от ярости? Образы смерти и насилия отступают назад, сменившись приятными детскими воспоминаниями. На лице Тацуми появляется слабая улыбка. — Это когда мы спалили папину карту Империи? — Ну, насколько я помню, это ты спалил. — Яша ехидно хмыкает. — А я лишь стоял в стороне и смотрел, так сказать, за нашим тылом. — Ах вот ты как заговорил спустя десять лет, скотина ты неблагодарная! — Тацуми аккуратно толкает своего брата в плечо, отталкивая его от себя. — Насколько я помню, это была твоя идея, и ты сказал, что отец мне ничего не сделает, потому что я его любимчик. — Но ведь я же не соврал! — наигранно возражает Яша, вскинув руку к верху. — Моя жопа с тобой не согласна. После этого «ничего не сделает», — Тацуми делает характерный жест пальцами, помахав мизинцем и указательным пальцем на обеих ладонях, — я целых три дня не мог сидеть на стуле! А ты отделался простым выговором! И ты мне за это должен! — Доброе утро, мальчики. Тацуми до боли хорошо знаком с тем, кому принадлежит этот голос. И он не сулит ничего хорошего. Это ходячее воплощение теории — «выживает сильнейший». Монстр, заточенный в человеческом обличии, что не моргнув глазом может щелчком пальцев превратить сотню тысяч невинных жителей в ледяные сосульки. Демон, обожающий начинать своё утро с жесточайших пыток и издевательств… И как любого у демона — его внешность обманчива. Когда Тацуми впервые увидел этого человека, он был искренне очарован его красотой. Он по-настоящему влюбился, пока не узнал, что скрывается внутри этой милой обертки. И его трудно обвинить в глупости — многие совершили подобную ошибку, очаровавшись красотой этой «девушки». Нордическая внешность, статная, молодая особа с ростом под сто восемьдесят. Идеальная алебастровая кожа, пронзительные голубые глаза и очень необычайные длинные синие волосы, что опускаются до колен. Её грудь способна заставить завидовать почти любую светскую даму, а талия и телосложение — свести с ума любого мужчину. И, как на зло, она носит достаточно откровенную офицерскую униформу с глубоким вырезом на груди, что только подчёркивает её красоту. Девушка не скрывает, что упивается своим совершенством. «Если она здесь, значит, дело действительно серьёзное». — И тебе доброе утро, Эсдес. — Тацуми ударяет себя по груди, приветствуя генерала Империи и её сильнейшего воина. — Привет, Эсси! Надеюсь, ты меня не забыла? — Келлер прикрывает ладонью левый глаз. Он видит взгляд Эсдес, обращённый на Яшу. Он пылает лютой ненавистью и презрением, и в нём даже полный идиот увидит не двузначный посыл: «Сгинь с моих глаз или умри». — Хорошо, значит, мне пора. — И смуглый офицер поспешил скрыться в своей палатке, оставив брата наедине с северянкой. — Тебя очень легко найти, Тацуми. — Эсдес садится на корточки, опустившись на уровень молодого офицера. Келлер ненароком устремляет свой взор на вырез её груди и видит символ Имперского Оружия — две разведенные линии, что соединяются внизу, образуя сплошную черту. На такое обворожительная генерал лишь довольно улыбнулась, показав свои идеально белоснежные зубы. — Я за километр чувствую ауру отчаяния и уныния, что окружает тебя. Их взгляды встречаются. — Если ты пришла сюда в надежде на очередной спарринг, то спешу разочаровать тебя — я не в настроении. Тем более, через три часа у нас будет совещание, так что я хочу присутствовать на нём. — Вовсе нет, Тацуми. Но раз ты напомнил об этом, то как челюсть? — В голосе Эсдес слышится нескрываемая забота и обеспокоенность. Келлер ничего не отвечает — лишь только засовывает палец в рот и поднимает кожу, показывая полный ряд невредимых зубов и нормальную человеческую челюсть. — Рада, что всё в порядке. На самом деле, я пришла, чтобы поздравить тебя с очередной победой. Как сказали в штабе, ты смог за несколько часов разгромить Амазонию, разрушив их город и убив их всех ключевых лидеров. Это заслуживает, как минимум, похвалы. — И в качестве подтверждения своих слов, Эсдес делает три хлопка в ладоши. В её голосе ни намека на издевательство. — И, как мне сказали твои люди, ты вырвал сердце их главной жрице и почти четвертовал их царицу, что, опять же, неплохо. «Мои люди слишком много болтают, но я не удивлён, что она смогла выудить из них такую информацию. Эсдес всегда умела находить общий язык с солдатами. Не просто так её боготворят её же люди». — Я лишь выполнял свою работу, Эсдес, — с неким безразличием отвечает Тацуми. — Самое главное и важное — задание обошлось с наименьшими потерями для моих людей. — Верно. — Поднявшись, Эсдес занимает то место, где ранее сидел Яша. — Но ты зря так принижаешь свои заслуги, Тацуми. Ты заслуживаешь гораздо большее, чем сейчас имеешь. Полковник Имперской Гвардии, при твоих достижениях? Брось, Тацуми, это даже не смешно. Это прямое издевательство. «Она снова надеется переманить меня к себе». Тацуми тяжело выдыхает, продолжая с безразличием смотреть на тлеющий костёр. — Под моим началом ты станешь одним из величайших воинов Империи, а не будешь мальчиком на побегушках у Будо. Посуди сам: вот чего ты добился? — Эсдес поднимается в полный рост и своей рукой обводит по воздуху цитадель. — Носитель Имперского Оружия со славой «Чёрного Рыцаря», который одолел множество врагов Империи, торчит в южной глуши и подавляет местечковые восстания и примитивные племена дикарей. Скажи мне честно: этого ты хотел, когда выпускался из академии? Тацуми медленно переводит взгляд на Эсдес, что встаёт прямо напротив него, смотря на Келлера с высоты своего роста. «Она много чего не знает, и пусть так остаётся. Но должен признаться: на фоне остальных своих сверстников из выпуска двадцатого года я выгляжу не очень успешным человеком». — Так что моё предложение всё ещё в силе, Тацуми. Присоединяйся к моим Зверям, и тогда ты сможешь полностью реализовать свой потенциал, а не гнить в южной глуши. — И обворожительная генерал протягивает полковнику руку, на что сам Келлер отворачивает взгляд в сторону и снова тяжело выдыхает. — И я тебе снова скажу «нет». У меня нет желания служить тебе, и я полностью доволен своим положением. — Их взгляды встречаются опять. Тацуми замечает, как Эсдес с явным подозрением прищуривает глаза. — Тебе нечего предложить мне, Эсдес. Между ними повисает неловкая тишина. Первой заговаривает Эсдес, опуская руку на свою талию. — Жаль, очень жаль. Но моё предложение всегда будет для тебя актуально, Тацуми. Ты сильный, но со мной можешь стать гораздо сильнее. Тебе нужен ментор, который позволит справиться с «Ночным Ужасом», а не наркотики от профессора Стайлиша. — Это уже решать мне, генерал, — с особым пренебрежением протягивает Келлер последнее слово. — Ты борешься против самого себя, Тацуми. Ты не позволяешь своей истинной сущности вырваться на свободу, что очень опрометчиво. Из уважения к тебе дам один совет. Перестань бороться с необузданным желанием к разрушению. Стань с ним единым целым и тогда… Может быть, даже сможешь сравниться со мной, Джонатан. Услышав это имя, Тацуми в мгновение ока встаёт в полный рост. Его зрачки сужаются, став похожими на две чёрные точки: радужная оболочка бледнеет, а глазной белок становится чёрным, как сама ночь. Вены вздуваются, и по ним словно начинает течь густая, тёмная жидкость. Сама кожа юного полковника становится пепельно-белой. — Закрой свой рот! — В его разъярённом, полным ненависти голосе отчётливо слышится глубокое эхо, которое со звоном проносится по площадке цитадели. Вместо того, чтобы ужаснуться и отступить, Эсдес лишь азартно улыбается. — Так лучше, гораздо лучше. Я почти почувствовала твою кровожадную ауру, Тацуми. «Успокойся, она лишь просто дразнит тебя. Забудь об этом». Келлеру требуется сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы его внешность приобрела нормальный вид. Он это осознаёт, как только звон и клокочущая ярость отступают назад, сменившись относительным покоем. Только сейчас Тацуми обращает внимание: за ними смотрят. Его люди, местный гарнизон, ранние торговцы и обычные имперские солдаты. И если «Ночные Охотники» выглядят настороженно, то по лицам других юный полковник может сразу сказать: они будут обходить его за километр. — Вообще, с тобой было приятно поболтать, Тацуми. Увидимся на совещании через пару часов. И, не помахав на прощание рукой, роковая дама разворачивается и направляется по своим делам, оставив Келлера наедине со своими мыслями. Через пару секунд из палатки выбирается Яша, уже облачённый в свою офицерскую униформу. Подойдя к брату, он хлопает его по плечу. — Тебе нужно куда более спокойнее реагировать на это имя, а то Эсси будет продолжать надавливать на рану. — Ты же знаешь, что имя вызывает у меня очень много болезненных воспоминаний… — Тацуми поникает, опустив голову. — Знаю, потому предлагаю нормально поесть. У тебя скоро важное совещание, а раз сама Эсси здесь, грядёт действительно что-то грандиозное.

***

Яша не ошибся, говоря о грандиозности события, и предположения Келлера лишь только подтверждаются. В просторном зале, освещённом множеством светильников, за широким прямоугольным столом собралось множество высокопоставленных офицеров Империи. Большинство из них Тацуми видит впервые, до этого только зная о них по рассказам бывалых вояк. И он чувствует себя глубоко почтенным, раз ему довелось присутствовать на таком важном собрании. Если не брать в расчет многочисленную охрану и адъютантов, Тацуми насчитал примерно сорок офицеров, включая себя. Возглавляет это собрание, разумеется, генералиссимус. Будо восседает на крепком стуле, расстелив перед собой огромную кипу подписанных бумаг. По его левую и правую руку сидят его доверенные лица из Имперской Гвардии — прямые заместители и следующие по линии командования — Генерал Крэлл и Болок. Оба крепкие коренастые мужчины, что лишь немного уступают верховному главнокомандующему в физическом развитии. Тацуми видит высокопоставленных имперских алхимиков, что с нескрываемым презрением смотрят на юного полковника. И на то есть одна очень неприятная причина, о которой Келлер не любит вспоминать. Из примечательного: Келлер подмечает Эсдес — синеволосая красавица расположилась на другом конце стола. Она подпёрла голову левой ладонью; на её лице смешанная гримаса полускуки и полузаинтересованности. Её взгляд метается между огромной картой Империи, что расстелена на столе, и самому генералиссимусу. Также Тацуми обращает внимание на седовласого мужчину, что стоит позади стула Эсдес. Келлер очень хорошо знаком с этим человеком. Длинные, густые серые волосы, заплетённые в косу чёрным пучком, пышные усы, темноватые голубые глаза, острый нос и резкие черты лица. Статный, высокий, немного худощавый. На вид ему можно дать не более пятидесяти лет. Как и все Звери Эсдес, он одет в чёрный плащ, белоснежную рубашку и чёрный галстук. Его зовут Ривер Гользан, он бывший генерал Империи, что после смены власти впадает в немилость правительству Онеста. Официально, его отстранили от должности за слишком большие потери во время покорения южного государства Майори и осудили на пожизненное заключение в главной имперской тюрьме «Красное Облако». Но Тацуми знает, что реальная история приобрела совсем иной оборот. Ривер был из тех, кто первым начал показывать недовольство новым имперским курсом, активно говоря об этом. И Онест был этому очень не рад, за что и упрятал «недовольного» генерала с глаз подальше. Тацуми знает его с детства, потому что Ривер — друг и хороший знакомый его отца по службе. Когда тот бывал в столице, он любил заходить к ним домой, чтобы провести время со старым приятелем и заодно обсудить некоторые важные вопросы. Дэус запрещал Келлеру подслушивать их серьёзные встречи, но из-за своего природного любопытства Тацуми не мог устоять перед соблазном и пытался узнать, о чём именно они говорят. Жаль, что у него никогда не получалось это сделать. И ещё Ривер рассказывал очень хорошие военные байки и истории, которыми Яша и Тацуми заслушивались и — что самое главное — привозил наивкуснейшие гостинцы. Когда уже Тацуми поступил на службу и узнал печальную судьбу Ривера, он попытался вытащить его из тюрьмы. Писал прошения напрямую генералиссимусу, обращался к отцу — пытался задействовать любые свои связи. Всё было тщетно. Но тут явилась Эсдес и одним щелчком пальца полностью реабилитировала Гользана, сделав его своим подчинённым и выпустив из тюрьмы. Что сам Келлер считает одним из наивеличайших примеров несправедливости, с которым он столкнулся на своей службе. Когда Ривер чувствует, что Тацуми смотрит на него, их взгляды ненадолго встречаются. Бывший генерал приветствует молодого полковника кивком головы и, убрав руки за спину, разрывает их зрительный контакт. Сам Тацуми, не обладая высоким званием, располагается где-то в центре, между остальными гвардейцами и обычными имперскими военными, и сейчас он концентрирует всё своё внимание на Будо. Гиденград поднимается в полный рост, с явным намерением прервать тишину, что висит в зале. — Верные сыновья и дочери Империи, я избрал вас за ваши таланты, навыки и заслуги для предстоящей операции. Как вы все знаете, Империя находится в очень непростом положении. Юг охвачен восстаниями, на западе и севере наши города находятся под постоянным натиском дикарей и опасной живности. И угроза военной интервенции сейчас высока как никогда. — Будо поднимает со стола длинную указательную трость, которой тыкает на северную границу Империи. — С севера нам угрожает королевство Уломалу под руководством Нумо Сейку. Наши разведчики сообщают, что они готовят крупное войско для грядущего вторжения на наши земли, но, учитывая природные условия, местный ландшафт и малонаселённость региона, хоть какую-то опасность они начнут представлять где-то через год, когда они закончат формирование своего войска. Резко Будо переводит трость на западные границы Империи. Широкие и обширные — почти незащищённые не одним горным хребтом, перевалом или рекой — одна сплошная равнина. — Самая главная опасность для нас исходит с запада. Королевства Закорья и Кроатия являются нашими давними противниками в этом регионе, которые обязательно воспользуются нашей слабостью, чтобы нанести свой удар. После последнего поражения, которое нанёс генерал Дэус восемнадцать лет назад, — на мгновение генералиссимус устремляет свой взор на Тацуми, — конфедерация этих королевств успела зализать раны и снова представляет для нас прямую угрозу. Как сообщают наши разведчики, их рыцарское войско вновь достигло критической массы и может двинуться на нас в любое время. Местность им только сопутствует. И что ещё усугубляет наше положение: Закорья и Кроатия дестабилизируют наш Юг и Запад, переправляя через свои границы многочисленных наёмников из Московии, Великой Орды и Вольных Городов. Поэтому мной была разработана операция «Вархаммер», целью которой является захват и вассализация данного региона. Тацуми хмурится и погружается в свои мысли. «Хм, теперь понятно, почему Будо собрал нас здесь. Поход на Запад — дело очень серьёзное. В последний раз Империя вела наступательную войну в данном регионе ещё при первом Императоре Фредерике. И с тех пор… Надо быть честным, мы утратили много былой мощи. Наши силы растянуты по всей нашей территории, которую мы с трудом можем удержать. Мы больше не владеем теми технологиями, которые были доступны тогда. Любое наступление в Закорью и Кроатию может кончиться для нас полным поражением — на стороне рыцарей их родная земля, более совершенные алхимики и знание местности. Но… если с нами сам Будо, Эсдес, её Звери, я и, может быть, ещё кто-то из носителей Имперского Оружия, плюс имперские алхимики и мастера Имперского Кулака… Хм, возможно, у нас получится». — В текущее время мы по ряду причин не можем позволить себе затяжную войну… — Тацуми прекрасно понимает, что имеет в виду генералиссимус. Его лицо напрягается. «Если мы все увязнем в западных королевствах, то это усугубит положение внутри страны. Мятежники и предатели почувствуют, что сильнейшие генералы и воины Империи не смогут им помешать, потому начнут действовать гораздо более открыто и нагло. К тому же, нам нужно удерживать остальные рубежи обороны и не показывать на них слабость». — Мною было разработано восемнадцать возможных сценариев операции, которые будут зависеть от поведения противника, но первоначально мы будем придерживаться наиболее вероятного исхода. — Будо плавно переводит указку трости на жирную точку на западной границе Империи — Вестфолл, она же западная цитадель и самая укрепленная позиция на этом участке. — В течение следующих двух недель сюда будут переброшены ваши подразделения, и отсюда мы ударим встык между Закорьей и Кроатией. Наша четырехсоттысячная армия вклинится в их территорию и начнёт серию отвлекающих ударов и манёвров, основная цель которых выманить рыцарские воинства королевств на открытый бой. Я проанализировал их поведение и изучил их тактики — они не смогут отказаться от нашего предложения. Честь и их самоуверенность им не позволят. После того, как наши основные силы вступят в бой, несколько группировок имперских войск совершат рейды на столицы этих королевств с одной основной целью — захват правящих семей и принуждение Закорьи и Кроатии к миру. «Это очень рискованно. Совершать рейды в глубокий тыл противника, в надежде захватить королевские семьи и принудить их к миру. И при условии, что рыцари выйдут на открытый бой, а не спрячутся за крепостными стенами своих городов. Слишком много «если». Мне это не нравится. Очень не нравится». — В случае полного успеха данного сценария я прогнозирую, что эта война займёт не более двух недель. В случае наиболее неблагоприятного сценария — месяц. Может два, если погода внезапно ухудшится. — Будо внимательно осматривает каждого из присутствующих. Тацуми догадывается, что он видит — нескрываемый скепсис. Келлер устремляет свой взор на Эсдес — та всё так же с полускучающим видом смотрит на карту и накручивает свои синие локоны на палец. — Я полностью осознаю, что данный вариант плана полагается исключительно на безрассудство противника и его желание вступить с нами в бой, потому и разработал ещё семнадцать сценариев…

***

Спустя три часа. — …направляйтесь в указанные точки и готовьтесь к переброске к западным границам. Ваши адъютанты и помощники уже получили точные копии моих приказов, поэтому ещё раз с ними внимательно ознакомьтесь. На этом всё. Можете быть свободными. — И Будо ставит точку в данном собрании, ознаменовав конец. Для Тацуми это было очень интересное событие. Сам он в нем почти не принимал участие, лишь наблюдал, слушал и произнёс пару фраз, когда Будо спросил, понял ли он своё место. Если обобщить: в предстоящей войне «Ночные Охотники» будут играть вспомогательную роль как рейдерская сила с широкой автономией, вместе с рядом других подразделений. По основному и первоначальному плану — Келлер и его солдаты должны будут пройтись по тылам королевства Закорья, громя города и рыцарские гарнизоны. И в случае успеха ему предписывалось захватить Драдштат — столицу вражеского государства, и взять в плен всю их королевскую семью, после чего занять оборону и удерживать позиции до подхода основных сил. Если же план окажется неудачным, «Ночным Охотникам» предписывалось присоединиться к армии «Нордланд» под руководством генерала Эсдес на время войны, и вместе с ними начать выжигательную войну с закорьйскими рыцарями, пока те не сдадутся. Тацуми до сих пор нервно сглатывает от той садисткой улыбки, которой одарила его синеволосая красавица, когда услышала этот приказ. Но на этом скромная роль Келлера подходит к концу. Дальше обсуждались войсковые манёвры и дальнейшие продвижения в глубь противника. Огромная имперская группировка, насчитывающая четыреста три тысячи солдат, пятнадцать тысяч гвардейцев, восемь тысяч орудий различного калибра, восемьдесят три имперских алхимика, восемь бригад особого назначения, шестьдесят пять имперских ликвидаторов и мастеров Имперского Кулака, пять носителей Имперского Оружия и восемь пользователей Шингу — вся это мощь должна обрушиться на рыцарские королевства. Эсдес в своей манере предложила тотальную ликвидацию за неделю. Тацуми знает, что она это может — этой даме под силу заморозить неприступную цитадель за пару минут и превратить её защитников в ледяные сосульки. Будо сразу отверг эту идею — ему нужны лояльные вассалы, которые смогут прикрыть западный рубеж Империи. Если перебить всех рыцарей, на их государство обрушатся многочисленные кочевники запада, которые будут куда большей проблемой, чем эти два королевства. Сам генералиссимус Будо будет непосредственно курировать захват Кроатии, в то время как Тацуми и ряд других офицеров будут находиться под прямым подчинением гвардейского генерала Крелла. После разгрома и пленения основных сил предполагается, что имперский кулак будет разделён надвое и начнёт быстрый захват территории и продвижение к столицам. В первоочерёдности — взятие контроля над ключевой инфраструктурой, а именно дорог и мостов, чем будут заниматься обособленные подразделения наподобие «Ночных Охотников». Помимо этого, обсуждали кто какие города будет брать, как будут продвигаться их армии, возможную численность и тактику рыцарей, а также логистику и военную оккупацию региона, которая упадёт на плечи генерала Болока и его имперских гвардейцев. Если всё пойдёт как задумано, то Империя создаст на своих западных рубежах надёжного союзника, который прикроет границу и поможет обеспечить стабильность в южной и западной области. «Амбициозно, но всё ещё очень рискованно. Но — как говорил мой отец — кто не рискует, тот не пьёт шампанское. И к тому же, я не сомневаюсь в суждениях генералиссимуса. Он явно взвесил все за и против и посчитал риск оправданным. Но всё же…» Когда Будо объявляет об окончании собрания, высокопоставленные офицеры гвардии и армии начинают покидать свои места. Тацуми, быстро сложив подготовленную для него кипу бумаг и приказов в белую папку, делает точно то же самое и уже собирается выйти из зала, как слышит голос верховного главнокомандующего. — Полковник Келлер, а вас попрошу остаться. У меня к вам будет отдельный разговор. И без лишних слов Тацуми возвращается на своё место. Дождавшись, когда последний гость покинет этот зал, Имперский Гвардеец в силовой броне захлопывает за ним дверь. В помещении остаётся только сам Келлер, генералиссимус и двадцать гвардейцев, чьи биомеханические глаза устремлены на молодого полковника. — Тацуми, у меня будет для тебя особое задание на время подготовки к операции. Так что подойти поближе, — жестом руки Гиденград подзывает рослого юношу к себе. «Ну вот и всё, мой час настал. — Тацуми ощущает, как его сердце вновь бьётся так, что можно плясать чечётку. Он ничего не может поделать с собой — такое на него влияние оказывает эта живая легенда, на рассказах о которой он вырос. Нерешительной, но быстрой походкой Келлер направляется к нему, заняв своё место по левую руку от Будо, встав перед ним. — Что хочет от меня верховный главнокомандующий?» — Я получил депешу от одного из своих подчинённых, — раздаётся монотонный, но при этом воодушевляющий голос Будо. — Город Варамис, что находится в пятидесяти километров отсюда, подвергся нападению мятежников. Ситуация критична и требует незамедлительного вмешательства, иначе предатели захватят город и будут контролировать переправу через реку Апалония. Мне тебе не надо говорить, что это недопустимо. — Никак нет, сэр, но позвольте вопрос? — Разрешаю, — Будо одобрительно кивает головой. — Почему я? — звучит искренний голос Келлера, который действительно не понимает, почему выбор пал на него. — Неужели поблизости нет ни одного имперского подразделения, которое способно оказать помощь? — А как ты думаешь, почему я выбрал тебя? На Тацуми устремляется сосредоточенный взгляд голубых глаз генералиссимуса. — Ох. — Тацуми делает шаг назад. «Значит, вот в чём дело. Будо недоволен местным имперским командующим…» — Это бригадный генерал Баск Гран. Механический алхимик, который, по моим сведениям, очень тесно связан с махинациями Онеста в Южной Области. Баск — одно из связующих звеньев, которое обеспечивает поставки многочисленных запрещенных веществ в столицу. Мой приказ таков: возьми с собой тридцать людей и окажи бригадному генералу помощь в отражении мятежников, после чего сделай так, чтобы мистер Гран исчез. Навсегда. Заодно допроси пленных предателей и узнай их планы. Тацуми хмурится. Будо предлагает совершить ему немыслимое и омерзительное. — При всём моём уважении, генералиссимус, но я вынужден отказаться от данного приказа. Я не убийца — я имперский гвардеец, который поклялся служить своей стране… Будо резко останавливает Тацуми, озвучив свой приказ на слегка повышенном тоне, что заставило полковника моментально замолчать: — Мне вполне известно, чем ты занимался в академии, Келлер. И поэтому я обращаюсь именно к тебе. Гран нам как кость в горле, что может помешать плану. От него нужно избавиться, а учитывая твои натянутые отношения с имперскими алхимиками, я не думаю, что для тебя это будет так сложно. — Это приказ? «Убей», — Тацуми слышит едва различимый голос на краю сознания. — Это официальный приказ тебе как имперскому гвардейцу, — всё в том же тоне отвечает Будо. — У тебя есть час на подготовку. Собери своих лучших людей, после чего направляйся в Варамис. Через двенадцать часов жду от тебя отчёта. Выполняй. — Так точно, генералиссимус. И Тацуми разворачивается и направляется к выходу.        Оказавшись в полупустом коридоре, Тацуми позволяет себе показать свою слабость и облегчённо выдыхает. Но сердце всё ещё безумно колотится, а в ушах легкий звон. «Я знал! Я всегда знал, что мой юношеский максимализм и деяния в академии мне больно аукнутся на службе! Но служба есть служба: даже имперским гвардейцам приходиться марать руки. Если Империя хочет, чтобы этот человек исчез, значит, так тому и быть!» — Полковник Келлер. — Тацуми приходится моментально забыть о своих мыслях, когда неожиданно для него к нему обратился один из охранников Будо. В руках гвардеец держит увесистую, богато украшенную корзину, закрытую кружевной скатертью, на вершине которой запечатанный конверт. Келлер сразу чувствует приятный аромат родной выпечки. — Будо фон Гиденград просил вам передать этот подарок от ваших родителей после того, как вы покинете этот зал. Тацуми протягивает руку и приоткрывает скатерть. На его лице появляется тёплая улыбка при виде огромного количества любимых маковых и сырных булочек, а также большой бутыли папиной настойки. «Мама, мы уже давно не маленькие дети, но ты знаешь, как нас с Яшей побаловать. Спасибо тебе». Аккуратно забрав подарок от родителей, Тацуми благодарит гвардейца и затем направляется на выход. Ему нужно всё обсудить с Яшей — задание серьёзное, потому ему потребуется его помощь. К счастью, найти его не так сложно — брат оказывается в главной столовой Форноста, расположившись в самом отдалении, в неком уединении от основной массы шумных солдат. Напротив него, на другом конце небольшого офицерского столика, сидит знакомая седовласая фигура — Ривер, собственной персоной. Незамедлительно Келлер направляется к ним, аккуратно пробиваясь сквозь шумную гущу имперских солдат и гвардейцев. Келлер замечает, что Ривер и Яша сейчас о чём-то увлечённо разговаривают. Тацуми мог бы воспользоваться силой своего Имперского Оружия и расслышать их разговор сквозь эту шумиху, но зачем, когда он может просто подойти и спросить? К тому же, брат явно замечает его и кивает головой в его сторону, а затем машет рукой, приглашая присоединиться к ним. Ривер это тоже замечает — он поднимается со своего места и направляется к нему навстречу. Молодой полковник и бывший генерал встречаются на полпути. — Рад тебя видеть, Тацуми. Смотрю, ты подрос и подкачался с нашей последней встречи? — На лице Ривера — дружелюбная улыбка, которая расправляет его пышные усы. Седовласый мужчина аккуратно хлопает парня по плечу, а затем взор его голубых глаз устремляется на корзинку. С молчаливого согласия Келлера он позволяет себе отодвинуть скатерть и первое, что видит, — древесную пробку от бутылки, и сразу же довольно усмехается. — А это, я так понимаю, гостинец от отца? — И я тоже рад тебя видеть, Ривер, — тепло улыбается Келлер. — Ты нас с Яшей уже, наверно, лет шесть не видел, а может, даже и больше! У меня столько к тебе вопросов! — Это взаимно, Тацуми. Это взаимно. И, протянув руки, он приглашает Тацуми присоединиться к ним с Яшей за столом, что заставлен едой. Что Келлер сразу и делает. Смуглый братец при виде торчащий бутыли из корзины тоже улыбается. — Ох, наконец-то гостинец от отца! — Яша от радости стукает по стулу, отчего тот немного дрожит. — Я так долго этого ждал; сегодня, брат, мы с тобой точно хорошо проведём вечер. — Боюсь, сегодня вечером не получится, — произносит Тацуми, стараясь не терять оптимизма. Он присаживается напротив брата. Ривер садится рядом с ним. — Через пятьдесят минут мы с тобой должны будем отправиться в Варамис и, скорее всего, вернемся только к ночи. — Что? — моментально смущается Яша. — На кой чёрт нам отправляться в Варамис? — Да, что вы там забыли? — Ривер, сохраняя весёлое настроение, немного прищуривает глаза. — Вы же должны будете вместе с нами отправиться в Вестфолл для участия во вторжении в Закорью и Кроатию. — Прости, Ривер, но я, правда, не могу озвучить тебе истинную причину нашего визита. Дело Имперской Гвардии и прямой приказ главнокомандующего. И Тацуми не врёт. Он действительно не мог сказать правду — о таких вещах лучше не разбалтывать, иначе можно нажить себе много врагов. Кто знает, кто из этих солдат, что сейчас в столовой, лишь делает вид, что ест, а на самом деле следит за ними? — Блять. — Яша поникает головой и зарывается свои ладонями в белоснежные локоны. — Мало того, что нам пиздовать в Варамис, так ещё потом делать марш-бросок в Вестфолл, что ещё большее захолустье, чем Форност. Это, сука, триста километров! — Яша обращает внимание на то, что несколько имперских гвардейцев в свободной форме устремляют на него свои взгляды. — Без обид, парни, но Форност — это действительно точка в жопе Юга. — Да мы не обижаемся, мужик, — доносится ответ с другой стороны. — Сами так думаем. — Я не обижаюсь, Тацуми. — Ривер понимающее кивает головой и довольно хмыкает. — Сам, по долгу службы, не могу много чего тебе озвучить. Только сейчас Тацуми обращает внимание, что брат в своей мудрости заказал кружку с кофе и для него, и он немедленно за один залп осушает половину кружки бодрящего напитка. Поставив её на место, он устремляет взор на Гользана: — Раз об этом заговорили… Каково служить Эсдес? А то она меня зовёт к себе при каждой возможности, но я её слишком хорошо знаю, чтобы на такое согласиться. — И ты зря отказываешь, Тацуми. — Ривер скрещивает руки на груди и прикрывает глаза. — Служить ей — это своеобразное удовольствие. Более лояльного, верного и дружелюбного генерала, что готов пойти на всё ради своих людей, я ещё не встречал. И заметь, я беру во внимание себя и твоего отца. Мы с ним в подмётки к ней не годимся. Нас люди уважали, её же в прямом смысле любят и почитают. — Погоди-погоди, — раздаётся голос Яши, который машет ладонями перед собой. — То есть, ты хочешь сказать, что эту садистку солдаты любят больше, чем великого генерала Дэуса Гительсбаха, генералиссимуса Будо и других офицеров Империи? — И в ответ он получает одобрительный кивок со стороны Ривера. — Она что, поливает их золотом и одаривает драгоценностями? — И не только. — Ривер довольно улыбается, заметив, как лицо Яши морщится от удивления и слегка приоткрытого рта. — Эсдес очень щедрая душа: любые награды, которые она получает за свои завоевания, идут в общий счёт солдат. Их жалования в пять раз больше, чем положено, потому что генералу деньги не интересны. Она готова закрывать на многое глаза, но взамен требует лояльности и выполнения её приказов беспрекословно. Она с ними делит все тягости и готова помочь во всём. Не знаешь, как завязать военный узел, — она покажет. Перезаряжаешь винтовку слишком медленно — она покажет, как сделать это быстрее. Совсем расквасился и чувствуешь, что не можешь сражаться, — она тебе выпишет больничный и даст хорошую настойку, которая поднимет даже мёртвого. К слову, Тацуми, как твоя челюсть? Эсдес очень сильно переживала за тебя с последней тренировки. — Ты уже опоздал, Ривер, — любезно отвечает Тацуми и демонстрирует свой идеальный рот, полный зубов. — Я уже общался с Эсдес и сказал ей, что со мной всё нормально. — Это прекрасная новость. Потому что Эсдес тебя очень ценит и считает, что твоё место рядом с нами. — Ривер наклоняется вперёд и шепчет. — Причём, она настолько убеждена в этом, что у нас на тебя уже есть форма, подогнанная под твои размеры. Но только не говори ей об этом, а то она обидится на меня. — После чего Гользан отстраняется назад и говорит своим обычным, дружелюбным голосом. — И могу тебе сказать так: моё решение стать её зверем — самое лучший мой выбор. Я нахожусь в подчинении сильнейшего воина, который когда-либо ходил в Империи. Она обладает такой властью и таким могуществом, что способна перемолоть всё наше государство. И если между нами: я уже отомстил тем, кто сорвал с меня офицерские погоны и отправил гнить в тюрьму. Тацуми напрягается, когда видит, как переменяется лицо Ривера. Это уже более не дружелюбный мужчина — в нём открыто читается нескрываемая радость за долгожданную месть и свершившееся правосудие над своими обидчиками. «Если он это сделал… Насколько далеко заходит влияние Эсдес, что Онест позволяет её прислужникам убивать имперских судей? И не потерян ли Ривер для нашего дела, если он так открыто восхваляет северного берсерка в обличие прекрасной дамы?» — Так что под её началом ты бы мог добиться куда большего, чем имеешь сейчас, — продолжает свою речь Ривер. — Её армия постоянно растёт. Ей требуется мозговитые и талантливые офицеры, а ты один из таких. Сейчас бы ты был не полковником Имперской Гвардии, а бригадным генералом в «Нордланде». — Честно, звучит так, братец, будто Эсси хочет затащить тебя в постель и жёстко трахнуть, — с довольным и ехидным лицом произносит Яша, чтобы в следующий миг получить болезненную оплеуху от Тацуми. — Ай, зачем сразу по голове? Я же ведь правду говорю! Эсдес тебя хочет так, как меня ни одна женщина не хотела! — На самом деле, в этом отношении Тацуми ей не интересен. Яша, ты не первый человек, кто так подумал. — На лице Ривера снова появляется тёплая улыбка. — Я к ней прямо подошёл и спросил насчёт тебя, потому что я бы мог организовать вашу… Назовём это встречей. Но я процитирую её дословно: «Ривер, благодарю за это интересное предложение, но Тацуми в этом плане меня не интересует по нескольким причинам: он из столицы, аристократ и к тому же мой ровесник, и больно своенравный». Как-то так. «Почему-то я не удивлён, услышав такой ответ. Если она кого-то полюбит, то это будет такой же отбитый парень, как и она». Тацуми довольно хмыкает. — Ну, приятно знать, что я ей интересен исключительно в профессиональном плане. — Да ну тебя, брат, как ты так можешь говорить? У тебя ведь до сих пор не было ни одной девчонки, а тебе всё пофиг. Хочешь до конца своих дней остаться в одиночестве? — Я, лично, не вижу в этом ничего плохого, — Келлер пожимает плечами с неким безразличием. — К тому же, сам посмотри на себя: перепробовал кучу девчонок и до сих пор не определился, чего хочешь. Тоже мне, пример для подражания. <— Годы идут, а вы не меняетесь, — с неким удовольствием тянет Ривер. — Всё так же ругаетесь по мелочам. Вот, посмотрите на меня: раньше был женат, в последний раз виделся со своим сыном более десяти лет назад, и он тогда назвал меня конченным ублюдком и больше не желал меня видеть. Ну, его воля — закон. Если он не хочет меня видеть, то я подавно. Но, раз у нас зашла тема о родственниках, то, дорогой Тацуми, как продвигаются твои поиски? Всё ещё пытаешься найти других Келлеров? — Честно? Не особо, — звучит холодный ответ Тацуми. — Я уже давно не пустое место. Если бы они хотели меня найти — сделали бы это давным-давно. Да и некогда мне сейчас этим заниматься: постоянно перебрасывают от одного театра военных действий в другой. Но, если внезапно объявятся, я буду не против с ними воссоединиться и поговорить по душам. Как никак, кровные родственники. — Тоже верно, Тацуми. А что насчёт отца и матери? — А им хорошо, — вместо Тацуми говорит Яша. — Недавно вернулись с родины мамы. Взяли с собой всех наших сестёр и младшего брата. Прислали нам кучу фотографий и даже гостинцы. Сейчас, вот, готовятся к месячному круизу по Южному Морю, а мы с братишкой торчим на границе уже который месяц, не в силах получить хотя бы двухнедельное увольнительное, чтобы слетать домой. — Если точнее, мы уже два года здесь торчим, — продолжает Тацуми. — Будо кидает моих «Ночных Охотников» из одной горячей точки в другую, потому что мы для него отличные пожарники. Буквально пару дней назад зачистили Амазонию, до этого в течение трёх недель выкуривали из джунглей дикарей племени Аполач, затем воевали с бандитами в горном перевале Амон-Хрум и так далее, и тому подобное. Одним словом, Юг не самое приятное место. Нет, конечно, он нам даёт время передохнуть, но всё это время мы прикованы к данной территории и не можем её покинуть. И, к сожалению, в этой части Империи очень трудно придумать себе развлечение. На юге можно заниматься лишь тремя вещами: охотой, хождением по борделям и распитием алкоголя целые сутки напролёт. Последнее для нас — не вариант. — А две первые опции быстро надоедают, — высказывается Яша. — Да, я вам могу только посочувствовать, парни. — Ривер с неким сожалением выдыхает полной грудью. — И ещё раз сказать, что служба у генерала Эсдес имеет определённые привилегии. Например, лично я буквально с отпуска — на две недели летал в столицу и там очень хорошо отдохнул, и теперь готов сражаться в полную силу за своего генерала. Эх, в такие моменты вспоминаю, как я с вашим отцом воевал. Ривер откидывается на спинку сиденья и предаётся настольгии. Тацуми и Яша навостряют слух. — Я же ведь вместе с вашим отцом сражался против рыцарей запада. Вот именно тогда мы с Дэусом нюхнули пороха. До этого — только пираты и всякие разбойники, а затем нас бросили в мясорубку вторжения Закорьи и Кроатии. Много парней потеряли — сукины дети были облачены в почти непробиваемую броню, обычные ружья их нихрена не брали. В первом бою один их отряд даже смог пробиться до нашего штаба — остановили их целой толпой, а именно повалили с лошадей и разоружили. Пришлось идти на хитрость: эти храбрецы понадеялись на свою отвагу и честь и не заметили, как мы заманили их в ущелье, которое заполнили взрывчаткой и, как только вся эта рыцарская толпа оказалась там, взорвали всю местность. Славное было зрелище — я тогда полюбил кровавый дождь. Вам папа рассказывал, как именно он отбросил орды Золотого Ханства от границ Империи? Тацуми напрягается, вспоминая давнюю историю. — Если я помню верно, то он смог разгромить их под вратами Вестфолла, где занял оборону. — Верно, Дэус тогда решил не преследовать отдельные кочевые группы, а просто сжёг все леса в округе, организовал кучу ловушек и вынудил кочевников атаковать в лоб Цитадель. Мне их тогда было жалко — мы их расстреливали десятками тысяч, а они продолжали на нас переть, словно абсолютно не ценили свою жизнь. С другой стороны, это была славная бойня, я никогда в жизни не слышал такой дикой какофонии из предсмертных воплей, ржания лошадей и завывания артиллерийских орудий. Бой шёл одиннадцать часов, ребята, и когда всё кончилось, ваш отец вместе со мной вышел на крепостную стену и глубоко вдохнул воздух, после чего спросил у меня: «Ты чувствуешь этот запах? Это порох, перемешанный с кровью убитых врагов. Это вкус победы, Ривер». Незабываемое было зрелище — всё поле, до самого горизонта, в телах убитых кочевников, повсюду звон мух, что начали копошиться в ещё тёплых телах лошадей и людей, но запах тогда был просто божественным. — И вот ещё был случай, с пиратами, уже после того, как ваш отец ушёл в отставку. Тогда у меня под началом появился молодой парнишка, звали Булат. — При упоминании этого имени на лице Ривера появляется слабая улыбка. — Хороший был солдат и человек, жаль, что гей, и к тому же перешёл на сторону революционеров. И он первый владелец Имперского Оружия, который оказался в моём распоряжении. В течение недели мы вместе с имперским флотом выискивали базу пиратов, что оперировали на восточной границе, терроризируя местные города. Может быть помните, лет семь назад в главном имперском музее появился клюв гигантского спрута? — Конечно помним, — оживляется Тацуми. За этими рассказами бывалого вояки у него пробудился аппетит, и он с большим трудом отрывается от порции запечённой курицы, а вот Яша не может преодолеть себя и с жадностью заглатывает очередной кусок прожаренной рыбы, сдобренной большой порцией специй. — Мы тогда ещё в академии учились и с интересом пошли смотреть на свежепривезённый образец. Я так понимаю, Ривер, это твоих рук дело? — И да и нет. Тут постарался Булат. Во время очередного нашего патруля внезапно наш корабль остановился. Просто плыли и резко встали, словно сели на мель. Разумеется, моряки давай к борту и святить на дно, чтобы понять, в чём дело. Смотрим — дна не видно, и по картам здесь не должно быть никаких подводных возвышений. А потом наш фрегат как накренило, и из воды высунулось щупальце метров сорок в длину, толстое, как пять человек. И таких, наверное, было штук десять. Я до сих пор помню крик одного из матросов, что рядом со мной завопил во все горло: «Кра-а-а-акен!» Но, надо отдать должное морским волкам, несмотря на атаку морского монстра, моряки не запаниковали и начали отбиваться. Использовали зажигательные гранаты, разрывные патроны, даже стреляли из главного калибра. Я тоже пытался помочь чем мог, но моя шпага не могла даже поцарапать толстую кожу этого кракена. И затем на палубе появляется сам Булат. Он всегда умел подбирать самые драматичные и нужные моменты для своего выхода, и, вскинув свой меч, завопил во все горло: «Инку-у-урсио!». Знаете, я тогда подумал, что его тейгу, а именно дракон Тиран, всё ещё жив, потому что эта тварина появилась перед нами и окутала его, и все забыли о том, что нас осаждает подводный монстр. В следующий миг этот безумный храбрец ныряет под воду, и спустя пару секунд мы слышим мощный хлопок. И буквально через десять секунд из воды выпрыгивает Булат, весь в тёмной субстанции и внутренностях кальмара, и держит в руках клюв, что больше его самого раза так в два. И что самое интересное: в этот же самый день мы нашли базу пиратов, и этот храбрец снова полез в бой первым и до нашего прибытия он перебил всю сотню разбойников. Один. Буквально за пару минут. — Впечатляет. Очень впечатляет. — Тацуми качает головой, держа в левой руке куриную ножку. — Мне вот что интересно: я слышал, что у моряков есть особые истории про кракенов. Это так? — Да, у них особые приметы про этих монстров. И скажу тебе так: среди самых старых и прожжённых морских волков ходит одна легенда. Тебе известна история про питомца Императора Фредерика? — Конечно. Я слышал, что у него был домашний осьминог под именем Моисей. — Эти безумцы на полном серьёзе верят, что осьминог Моисей до сих пор жив и разросся до огромных размеров, скрываясь от людей в подземных водах столицы. И они считают, что если помолиться ему в пятницу вечером, то это принесёт им удачу и позволит избежать контактов с морскими монстрами. — Это звучит как бред. — Возможно, но они же как-то дожили до своего преклонного возраста. — Ривер устремляет свой взор на наручные часы. — О, моё время уже подошло. Прощу прощения, Тацуми, Яша, но мне надо идти. Мой генерал меня уже ждёт. Тацуми сам сверяется с часами. Им остаётся ещё сорок минут до отбытия. Надо собирать ударную группу. — Да, нам тоже пора уходить. — М? — Яша с удивлением смотрит на Келлера с набитыми едой щеками. — Рад был тебя повидать, Ривер. — Взаимно, ребята. Надеюсь, мы с вами ещё пересечёмся в Вестфолле перед началом кампании. Обменявшись напоследок рукопожатиями, один из Зверей Эсдес быстро удаляется, покинув столовую. Братья долго не задерживаются сами — Тацуми силой тянет Яшу за собой, прихватив корзину с подарками от родителей.