Имперское Бремя

Спустя пятьдесят минут. На подступах к Варамису. Даже находясь под защитой своего Имперского Оружия, Тацуми чувствует, как приятный, освежающий встречный ветер дует ему в лицо. Когти Прерий, эти потрясающие создания, способны развивать поистине феноменальную скорость — сто пятьдесят километров в час. Быстрее них лишь только воздушные звери. И очень трудно передать простыми словами, что ты испытываешь в этот момент. Это сравнимо с мимолётными мгновением. Когда Коготь развивает такую скорость, всё для тебя сливается, становясь сплошной чертой неразличимого ландшафта. Ты видишь перед собой только одну точку впереди и ничего более. Под собой ощущаешь огромное животное, чьи два сердца и четыре лёгких колотятся в тандеме, создавая приятную вибрацию. И Тацуми всегда испытывает удовольствие, наслаждаясь этим ощущением. Он позволяет себе посмотреть по сторонам. Благодаря «Ночному Ужасу» даже на такой скорости он может разглядеть проносящийся мимо лес и сплошные зелёные нагромождения, которые расположились вдоль просёлочной дороги. Ничего интересного — лишь ряды старых деревьев, чьи корни проникли глубоко в землю. Келлер оборачивается назад: позади двадцать восемь его людей, что прижимаются к коням и стараются не отставать. Чуть в отдалении — Яша на своём Саурианине. Рептилия явно бежит вприпрыжку, так как от каждого её толчка земля содрогается. И, судя по высунутому языку, ей тяжело поддерживать такую скорость. КА-БУМ! В следующий миг верный скакун Тацуми резко подкашивается и устремляется головой вниз. «Зараза!» Воспользовавшись инерцией падения, Келлер резко отталкивается от своего скакуна, сделав прыжок вперёд. Находясь в контролируемом падении, он оборачивается назад, чтобы посмотреть, в чём дело. Полковник видит взрывное облако там, где пробегала его лошадь. Левая передняя лапа Когтя оторвана по самое колено и сейчас отлетает в сторону. «Мина! Нас явно ждали!» Сгруппировавшись, Тацуми вытаскивает из своей брони двуручный меч и, резко наклонившись вниз, вонзает его в землю по самую рукоять. Если бы не его чудовищная сила, в лучшем случае от такого кульбита он бы вывихнул себе руку или бы вовсе оторвал обе конечности. Келлер скользит по земле несколько метров, оставляя после себя глубокую борозду. Окончательно он может остановиться лишь только когда вбивает свои ноги в твёрдую породу, и даже так ему требуется ещё несколько секунд, в течение которых он зарывается в почву по колено. Его Коготь Прерий такое сделать не мог и потому, оставляя после себя глубокую борозду на просёлочной дороге, скользит прямо до Тацуми, который и останавливает восьмисоткилограммовое животное, поймав его своими руками. После себя скакун оставил кровавый след из оторванной ноги и содранной кожи. — Засада! Всем немедленно остановиться! Впрочем, приказ уже лишний. Кавалеристы Империи ударяют шпорами своих скакунов, и те слегка приподнимаются и наклоняются назад, позволяя своим когтистым задним лапам затормозить их. В следующий миг Тацуми испытывает неприятную боль, когда крупнокалиберная пуля попадает ему в шлем, заставив его голову дёрнуться вправо. Патрон, к тому же, оказывается разрывным и после контакта со шлемом взрывается, отчего у Келлера появляется лёгкий звон в ушах. И ещё другая пуля, но на этот раз полковник замечает её благодаря усиленным рефлексам и дёргает головой в сторону, позволяя ей лишь немного порвать плюмаж. И заодно он видит примерную позицию стрелков, а также слышит грохот их выстрелов. — Противник на девять часов! Пятьсот метров! Крупнокалиберные пулемёты и снайперы! Огонь на подавление! В следующий миг двадцать восемь Ночных Охотников открывают шквальный огонь из своих автоматов по позиции противника. Они не пытаются спрятаться: их доспехи достаточно прочны, чтобы выдерживать концентрированный обстрел, а шкура Когтей Прерий очень крепка и позволяет им не обращать внимание на такие пули. Тем временем, Яша резко разворачивает Саурианина и направляет его прямиком в лесную чащу. Благодаря своему слуху Тацуми слышит переговоры противников сквозь канонаду выстрелов: — Смотри направо! Направо! Чёртов ящер бежит на нас! Огонь по нему! «Ну уж нет». В следующий миг Тацуми отпускает рукоять своего меча, что надёжно застрял в земле, и позволяет «Ночному Ужасу» исторгнуть ракетную установку, которую Келлер вскидывает на своё плечо. И нажимает на спусковой крючок, после чего отбрасывает пустое оружие в сторону. Тем временем выпущенная ракета, оставляя после себя густой шлейф, устремляется к помеченному ряду деревьев, чтобы затем распасться на множество мелких «кассет», которые при контакте с поверхностью ярко взрываются, распространяя всепожирающий огонь по лесу и местности. И Тацуми слышит очень характерный вопль, когда человек охвачен огнем и сгорает заживо. В следующий миг из опушки леса выбегают десятки охваченных огнём противников. По их коричневатой форме и красным повязкам с чёрными крестами Тацуми опознаёт активных членов Южной Революционной Армии. — Мама! — Горю-горю! Их истошные вопли и сползающая кожа — по истине омерзительное зрелище даже для Келлера. Но они предатели, а значит заслуживают такую смерть. И когда «Ночные Охотники» направляют дула автоматов на несчастных, Тацуми произносит: — Не стрелять! Пусть горят! Тем временем Яша проникает в чащу: его питомец своим огромным весом ломает деревья и вырывает их с корнем. И своей цели он добивается: буквально через пару секунд из укрытия зелени выбегает несколько не охваченных огнём мятежников. Первый из них погибает, когда оказывается в пасти Саурианина: рептилия просто проглатывает его за один присест. Остальные четверо не пробегают и пары метров — оказываются подстреленными людьми Келлера. Тацуми ещё раз осматривает окрестности: горящие мятежники уже падают от болевого шока, распространяя огонь. Больше никто не стреляет и его Имперское Оружие не замечает других противников. Келлер быстро оглядывает своих людей: все целы и здоровы, лишь Когти Прерий получили небольшие раны, которые никак не скажутся на этих животных. — Всё чисто. Собраться и проверить патроны. Возможно, впереди будут другие засады! — Объявляет Тацуми, используя свой тейгу, чтобы каждый его солдат смог услышать его голос у себя в голове. Убедившись, что более для них опасности нет, Тацуми проверяет своего скакуна. Опустившись на колени перед ним, он дотрагивается до его головы: бронированные пальцы касаются толстой чёрной кожи, а левая рука Келлера начинает аккуратно поглаживать рыжую гриву Когтя. Большой синий глаз, охваченный болью, с наворачивающейся слезой слепой верностью смотрит на полковника. — Не переживай, Варриор, сейчас я тебя подлатаю, — с некой отцовской заботой произносит Тацуми и даже позволяет своему шлему исчезнуть, показывая верному скакуну своё лицо, что растягивается в доброй улыбке. В следующее мгновение всё тело Варриора напрягается, когда щупальца «Ночного Ужаса» проникают внутрь скакуна. Келлер прикрывает глаза. «Так-так, что тут у нас? Не вижу никаких критических повреждений. Сейчас залатаем содранную кожу и восстановим левый глаз, который явно повредился при падении, и ещё про ногу надо не забыть». К этому моменту к Тацуми начинают подъезжать его гвардейцы. Они слышат характерное шипение: полковник ускоряет метаболизм своего верного скакуна, позволяя тому буквально на глазах залечивать полученные раны. Из оторванной культи вырывается пару щупалец тейгу полковника, что сразу устремляются к оторванной ноге. Обвившись вокруг неё, отростки «Ночного Ужаса» подтягивают конечность к Когтю Прерии и соединяют её обратно. После чего рыцари видят незабываемую картину: кровь в месте соединения закипает и начинает сращивать оторванную конечность. Меньше чем через минуту всё было готово. Тацуми открывает глаза и с удовольствием смотрит на проделанный результат. Довольно хмыкнув, он нежно хлопает Варриора по головке: — Вставай, красавец, для нас день ещё не закончился. После чего скрывает лицо за шлемом. В следующий миг конь пытается подняться на ноги. Ему требуется две попытки: в первый раз срощенная нога оказалась слаба и подкосилась, но во второй раз мощный скакун смог устоять на своих четверых. Одним рывком Тацуми запрыгивает в седло и берётся за поводья. К этому моменту его окружают все имперские рыцари, в том числе и Яша, что смотрит с высока своей рептилии. — С вами всё в порядке, сэр? — звучит голос одного из гвардейцев. — Со мной всё в порядке, беспокоиться не стоит, — объявляет Тацуми и устремляет свой взгляд на запад, куда они и двигались до засады. — Продолжаем путь. Нам до цели осталось примерно километров пять-шесть. И раз мы попали в ловушку мятежников, они явно не хотели, чтобы мы туда добрались. «Что очень странно. — Юный полковник плавно поворачивает голову и смотрит на столб пламени, что разгорается на фоне леса. — Обычно у повстанцев нет такой наглости, чтобы атаковать конвои Имперской Гвардии. И не различать нас они не могли… Хм. Мне это не нравится. Тем не менее, приказ есть приказ». Келлер ещё раз окидывает взором подчинённых людей. Убедившись, что всё в порядке, взмахом руки он отдаёт приказ: — Выдвигаемся. Обычное построение! Как и подобает лидеру кавалеристов, Тацуми возглавляет построение. Его верный скакун, Варриор, даже несмотря на пришитую конечность, мчится вперёд так, будто с ним ничего не происходило. Келлеру приходится даже его придерживать, чтобы верное создание не умчалось вперёд. После этой засады Келлер поступает нетипично. Колонна заметно затормаживает, чтобы не нарваться на мины. Жестом руки юный полковник отадёт приказ рассредоточиться и соблюдать дистанцию в пятьдесят метров, чтобы всадники успели среагировать на атаку сбоку и не попали под один удар. Сам же Чёрный Рыцарь Империи внимательно смотрит по сторонам, используя своё Имперское Оружие, чтобы выявить мятежников. Не прошло и пяти минут, как на горизонте, прямо за верхушками деревьев, появляется очертание Варамиса. И от одного взгляда на этот город Тацуми хмурится. «Проклятье. Его как будто разбомбили». Даже находясь на порядочном отдалении, меткий взор военного видит очень неприятную картину: целая серия полуразрушенных, серых башен, что некогда украшали местные часовни, известные на весь регион. Разбитые шпили, снесённые начисто верхние этажи многоэтажек. И чем ближе Келлер приближается, тем больше подробностей он видит: огромные воронки от разорвавшихся снарядов и выкорченные вековые деревья. Разрушенная брусчатка и поваленные, как картонки, бетонные и кирпичные дома. Фактически, ни одного целого здания или участка территории. Варамис по-настоящему стал серым, разрушенным городом, который надо восстанавливать. Но больше всего Тацуми возмущается халатностью местных военных. Ему остаётся два километра, а он не встречает ни одного патруля, ни одного заслона! Его люди спокойно проносятся по разбитой просёлочной дороге, а их даже никто не пытается хотя бы встретить! «За такую некомпетентность не грешно расстрелять на месте». Наконец-то кто-то из защитников города показывается, когда Тацуми и все его имперские рыцари оказываются в самом Варамисе. Келлер первый видит пару солдат, что сжимаются возле костра, который горит в потрёпанной и пробитой бочке. И сами «белорубашечники» выглядят не очень: форма грязна и порвана во многих местах, оружие давно не чищено и обмотано скотчем и какими-то деревяшками. От такой «самопальщины»* Тацуми хочет закрыть глаза, развернуться и уехать обратно, лишь бы не видеть эту мерзость. — Рядовой! — Когда солдаты слышат голос Келлера, то оба вздрагивают и чуть ли не роняют ружья на побитую брусчатку. Обернувшись, они видят перед собой колонну имперских рыцарей и огромного, плотоядного ящера, что хищно облизывается, смотря на них. Но мгновение спустя оба концентрируются на Чёрном Рыцаре, которого окружает полупрозрачная дымка. — Где командующий офицер? — Лейтенант Макорак вон там! — И без лишних предисловий один из солдат указывает в сторону центральной дороги. — Пятьсот метров прямо, и вы его найдёте. Хорошо, что оба «солдата», если их так можно назвать, сейчас не видят лицо Келлера. Мало того, что эти идиоты не удосужились спросить, кто он такой, откуда и что с ним за люди, так ещё сразу ответили на его вопрос. Если бы мятежные мерзавцы были бы чуточку умнее, они бы без проблем смогли разгромить защитников Варамиса, зайдя им в тыл и перебив всё командование. «Бездарные идиоты, вот вы кто, а не военные». И, судя по напряжённости и едва сдерживаемой ненависти, остальные «Ночные Охотники» разделяют мнение своего командира. Больше не желая терпеть это жалкое зрелище, Тацуми выдвигается вперёд и быстро следует по разрушенному городу. Он не видит ничего, что напоминает о имперском лагере: ему на пути попадаются отдельные, разбросанные, неорганизованные отряды, что больше походят на спешно обученных ополченцев, чем на солдат Империи. Как крысы, они жмутся к кострам от безделья и тоски. Хоть какое-то подобие базы юный полковник видит в самом конце, если это так можно назвать. Перед Гвардейцами предстаёт убогое зрелище: наспех сколоченный периметр из руин и груд мусора. Десятки солдат, лежащие на полу: раненые и умирающие, что сложены в общую кучу под открытом небом. Гора трупов, от которой воняет активным гниением за сотни метров, и всё это сопровождается жужжанием мух. Но посреди этого царства отчаяния стоит богато украшенный шатёр, в котором Тацуми видит человека… Если это можно назвать человеком. Это жирный кусок сала, который более не в состоянии нормально передвигаться, что облачён в едва подогнанный китель. И самое мерзкое: на нём офицерские погоны! Остановившись, Тацуми спрыгивает с Варриора и быстрым шагом направляется в палатку. Его даже никто не пытается остановить. Солдаты со стеклянными взглядами провожают его. Следом за полковником идут его люди. «Вблизи он ещё уродливее». В этот самый момент Тацуми ненавидит обострённые чувства «Ночного Ужаса». Он ощущает омерзительно-вонючий одеколон, которым пропитан воздух в этой палатке. Даже по бедным адъютантам, которые окружают толстого военного, понятно, насколько им противен этот запах: они, буквально, почти зелёные и едва держатся на ногах, пока офицер, на лице которого три подбородка, жадно уплетает свой обед… Который больше похож на пир для семерых. — Лейтенант Макорак? — обращается Келлер к офицеру. Но он уже знает ответ — офицерские погоны человека сказали ему всё, что надо знать. — А? Кто такие? Неспешно ленивый мужчина пытается развернуться, но из-за его габаритов это больше напоминает перекатывание шарика из одной стороны в другую. Более нелепого зрелища Тацуми никогда не видел в жизни. — Я вас отстраняю от командования. В следующий миг в руке Келлера появляется револьвер. Гремит мощный выстрел, заставивший всех военных вздрогнуть и оживиться. Наконец-то Тацуми видит хоть какие-то признаки жизни в них, когда эти отбросы бросают свои дела и окружают «Ночных Охотников», наставив на них неухоженное оружие. «Вот теперь пора представиться». — Меня зовут Тацуми Келлер, — звучит звонкий и громкий голос юного офицера, который слышит каждый из присутствующих людей. — Я полковник Имперской Гвардии и направлен сюда по прямому приказу верховного главнокомандующего. И я разочарован всеми вами: я увидел полное пренебрежение армейским уставом и здравомыслием. Почему я и мои люди смогли дойти сюда незамеченными?! — Тацуми вспыхивает, заставив грязных солдат сделать шаг назад. В их взглядах отчетливо виднеется нерешительность. — Почему ваш периметр настолько незащищён, что тридцать хорошо вооружённых людей оказались в вашем штабе?! Я, как Имперский Гвардеец, имею полные полномочия расстрелять вас всех здесь и прямо сейчас! Услышав эти слова, «Ночные Охотники» передёргивают затворы автоматов, приведя их в боевую готовность. Дула этих смертоносных орудий устремляются на неорганизованную толпу, которая уже опускает свои ружья и делает ещё шаг назад. — Но, — Келлер выходит вперед и обводит пальцем обычных солдат, — к счастью для вас, я не пришёл сюда с инспекцией. И поэтому ограничиваюсь казнью вашего командующего офицера. Кто следующий по цепочке командования? Ответ приходит не сразу. Юному полковнику приходится подождать пару секунд, прежде чем из толпы выходит потрёпанный молодой парень — ровесник Келлера. Его форма настолько же потрёпана, как у остальных. Чёрные волосы засалены, будто он месяц не знал радости хотя бы холодного душа. Лицо перемазано грязью и засохшей кровью. Но, даже несмотря на свой убогий вид, в глазах паренька Тацуми отчетливо видит его решимость и уверенность в себе. — Младший лейтенант Юстав к вашим услугам, гвардии полковник Келлер, — рапортует он, приложив ладонь к виску в воинском приветствии. — Вольно. — Тацуми машет рукой и велит своим гвардейцам опустить ружья. Что они и делают, пока сам молодой полковник направляется к лейтенанту. Поравнявшись с ним, Келлер с высока своего роста смотрит на потрёпанного офицера. Тот всё ещё не желает убирать ладонь с виска. — Теперь ты командуешь этим участкам. Статус? — Статус? — Юстав прищуривает глаза. — Полковник Келлер, не могли бы вы пояснить, что вы под этим подразумеваете? «Боже… Насколько всё плохо». — Мне нужен полный отчёт о происходящих здесь событиях. Но я для тебя упрощу задачу. Где находится бригадный генерал Баск Гран, и почему ваше подразделение выглядит настолько убого? — Так точно, сэр. Бригадный генерал Гран находится в пяти километрах от нас, прямо у линии фронта. Революционеры смогли выбить его с той стороны Варамиса и сейчас переправляются через единственно уцелевший мост, закрепляясь на нашем берегу. А почему мы так выглядим… — Юстав устремляет взгляд, полный ненависти и презрения, на ещё тёплое тело Макорака, что развалилось внизу, на сломанном столе. — Всё из-за этого гада. Насколько мне известно, он родственник Грана и потому о нас вовсе не заботился. И если между нами, сэр, я скажу от сердца каждого солдата: мы благодарны за вашу расправу. Этот ублюдок заслужил расстрела давным-давно. — Я надеюсь, что вы не повторите его судьбы, лейтенант Юстав. — Тацуми делает шаг назад и, развернувшись, устремляет свой взгляд на брата. — Яша, ты и МакДюк остаётесь здесь. Проследите за тем, чтобы к моему возвращению это место стало похожим на организованный тыл, а не на лагерь беженцев. — Будет исполнено, брат, — с энтузиазмом отвечает Яша, ударив себя кулаком в грудь. — Юстав, — Келлер вновь устремляет свой взор на младшего лейтенанта, — выдели мне пару человек. Мне нужно добраться до линии фронта. У меня есть дело к бригадному генералу. И, как старший офицер из гвардии, приказываю тебе укрепить эту местность. Подполковник Яша тебе в этом дело поможет. — Принял к сведению. — Юстав кивает головой и взмахом руки подзывает к себе двух оборванцев-солдат, чья форма давно утратила белизну. Более не желая тратить время здесь, Тацуми, вместе с оставшимися имперскими рыцарями и проводниками из местных солдат, направляется в сторону Когтей Прерий. Последнее, что он слышит, покидая лагерь, — громогласный голос Яши: — Слушайте меня, салаги, первым делом надо избавиться от трупа жирного ублюдка. Надо его вынести за черту города — опасные звери быстро съедят засранца. Лёгкой трусцой, ведомая двумя солдатами, колонна «Ночных Охотников» продвигается в город. Внутри Тацуми видит чуть более обнадёживающую картину: спустя две минуты начали появляться полноценные патрули белорубашечников с ружьями, автоматами и мечами. Как и подобает, они каждый раз останавливали Келлера и спрашивали кто он такой, после чего передавали полученную информацию по коротковолновой рации. Вскоре их покидают оборванцы из арьергардного лагеря, и колонну имперских рыцарей уже сопровождают более компетентные солдаты. Чем дальше Тацуми продвигается в город, тем сильнее его сердце наполняется радостью от растущей компетенции бойцов: появляются полноценные блокпосты с тяжёлыми пулемётами, укреплениями и завалами из мешков с песком. Солдат и лагерей всё больше и больше, но при этом отчётливо слышатся стрекотания пулемётов, грохот артиллерии и периодические оружейные залпы. Тацуми оказывается дома, в своей родной стихии. И вот наконец-то Келлер оказывается в главном лагере. Первое, что он видит, — огромная колонна имперских солдат, измождённых и уставших, окровавленных, что только что вышли из боя и сейчас идут в тыл. Своими измождёнными взглядами они провожают Тацуми и его «Ночных Охотников», и среди этой толпы полковник отчётливо слышит: — Посмотрите, какие довольные. Скоро война заберёт их. Но Тацуми не придаёт этому никакого внимания. Войдя внутрь периметра, Келлер и его люди оказываются в хорошо укреплённом лагере, каждый угол которого обнесён колючей проволокой, мешками с песками и прикрыт оружейными командами, пулемётными расчётами и прочим военным добром. Тацуми видит долговременные конструкции, сооружённые из бетона: штабы и казармы, из которых виднеется свет, а также выходят солдаты. Хорошо организованный палаточный городок и даже своя сеть КПП, на которых постоянно кипит работа: проходят обозы с продовольствием и снаряжением, уходят раненые, и на их место доставляют свежие подкрепления. Если память Келлера не подводит, то бригадный генерал Баск Гран черпает резервы из соседнего Артомиса — там очень большой имперский гарнизон, который размещён как раз на такой случай. — Где бригадный генерал Баск Гран? — обращается Тацуми к первому встречному белорубашечнику. И тот моментально указывает на очень странную вещь. Со стороны это может показаться угловатой металлической коробкой на очень своеобразных колёсах, что обнесены странной гусеницей. Вытянутая и приплюснутая верхушка этого диковинного монстра имеет грозное орудие, что ставится на арт. батареи. Но Тацуми, как человек сведущий и начитанный, знает, что это такое. Танк. Изобретение времён первого Императора Фредерика, созданное на пике технологического могущества Империи. И причём крайне редкое — увидеть такую машину вживую сейчас большая честь. «Вау. Никогда не думал, что доведётся увидеть танк вживую. Так… У неё на корпусе написано «543/512». Хм… Поразительно, этой машине больше пяти сотен лет, и она всё ещё находится в работоспособном состоянии. Жаль, конечно, что после той гражданской войны мы способны производить такую технику лишь только в поштучных экземплярах». Передав поводья белорубашечнику, что встречает Келлера, Тацуми спрыгивает со своего скакуна и направляется к серому танку, чей двигатель заглушён пока машина находится на техническом обслуживании. И нужный ему человек как раз стоит возле этого механизма смерти, используя свою алхимию, чтобы придать броне прежний, идеальный вид. О Баск Гране Тацуми кое-что слышал. Помимо информации от верховного главнокомандующего, он знал его как «механического алхимика», что специализируется на ремонте сложных механизмов. И потому неудивительно, что этому рослому, коренастому мужчине с загорелой кожей и густыми пышными чёрными усами доверили столь сложное и драгоценное изобретение как танк. При приближении к нему Келлер обращает внимание на белоснежные перчатки офицера, на которых нарисованы странные пергаменты и узоры — для знающего человека это главная сила и главная слабость любого алхимика. В профессиональных кругах и литературе эти странные рисунки называются «кругами трансмутации», которые позволяют учёным использовать их «научную магию». А именно, применяя закон равноценного обмена, брать извне окружающую энергию и использовать её в различных целях. У Келлера в своих закромах тоже есть такие перчатки, но он их никогда не использовал — не уверен, что сработает. Из-за своего самого главного достижения в жизни ему запрещено приближаться более чем на километр к Главной Академии имперских алхимиков и всеми связанными с ней учреждениями. «Трудно поверить, что мне поручено убить его. С виду вроде бы нормальный человек, без явно выраженной гнильцы, как тот лейтенант. Но приказ есть приказ. Я не в праве обсуждать волю Будо». Остановившись в нескольких шагах от генерала, Тацуми с громким звоном ударяет себя кулаком в грудь. — Гвардии полковник Тацуми Келлер прибыл в ваше расположение, бригадный генерал Гран. «Ну, посмотрим, насколько он близок к Главной Академии». Тацуми застывает, уже предвкушая реакцию военного. На Келлера у всех имперских алхимиков лишь две реакции: либо безразличие, либо… — Ах ты ж сукин сын! — раздаётся звероподобный, звучный голос Грана, что моментально поднимается в полный рост и разворачивается к Тацуми, поравнявшись с ним. Два пылающих ненавистью глаза устремляются на него. — Генералиссимус совсем охренел отправлять ко мне, почтенному имперскому алхимику, грязного невежу и еретика, что нарушил один из строжайших запретов алхимии?! Это возмутительно! — И я вас тоже рад видеть, бригадный генерал, — спокойным голосом отвечает Тацуми. На самом деле он испытывает некое извращённое удовольствие от столь бурной реакции. Сам факт того, что эти высокомерные лорды и княгини опускались до брюзгливых животных лишь от одного вида полковника, как минимум забавен. — Пошёл к черту, Келлер! Собирай своих игрушечных солдатиков и проваливай отсюда! — во весь голос рявкает Баск и указывает своим пальцем на выход из лагеря. Тацуми обращает внимание, как почти все солдаты отрываются от своих дел и смотрят только на них. — Варамис — мой город. Я не потерплю в нём таких отбросов и предателей, как ты. «Предатель? Хм…» — Вы очень и очень сильно заблуждаетесь, генерал… — с нескрываемым презрением шипит Тацуми. «Ночной Ужас» тоже слабо шипит, образуя вокруг Келлера ещё более плотную дымку, которая, в прямом смысле, начинает увеличивать юного полковника до таких размеров, что вскоре макушка Баска с трудом дотягивается ему до пояса. — Я имперский гвардеец. Я подчиняюсь только Генералиссимусу и только ему. Даже несмотря на то, что его противник вдвое стал превосходить его в росте, Гран не отступает. И даже не дрогнул глазом, когда огромный палец Келлера чуть ли не тыкает ему в лицо: — Твои приказы для меня ничто, солдатик. И если мне велено явиться к тебе и помочь в бою, значит, такова воля Империи, генерал! У тебя хватит духу оспаривать Его приказ? Нет? Так что засунь своё мнение в одно место и начинай думать головой! Тацуми видит, как лицо Баска кривится, разрываемое между гневом, смирением и откровенным презрением к говорившему. Его рот раскрывается в немом крике, а потом губы шевелятся, будто он хочет выдать гневную тираду. Ещё раз посмотрев на огромного полковника, он недовольно фыркает, после чего плюёт густую слюну в сторону. — Лучше. — В следующий миг Тацуми принимает свой обычный облик и убирает руки за спину. Его голос становится спокойным, словно ничего не было. — Как мне сообщили, генерал, мятежники смогли прорваться на этот берег реки и сейчас окапываются. Что вы планируете предпринять, дабы отбросить их? И снова недовольный взгляд Баска устремляется на Келлера. И снова между ними «небольшая» зрительная дуэль, по итогу которой Гран вынужден отступить, прикрыв глаза. Из своего кармана он достаёт карту города — судя по свежим надписям, генерал совсем недавно делал очередной план наступления, который и поднёс к полковнику, чтобы тот его мог разглядеть. — Через две минуты начнём атаку на позиции мятежников. Силами пяти батальонов ударим по их укреплениям и попытаемся отбросить на другой берег реки. Я вместе с танком возглавлю лобовую атаку и поддержку наступления основных сил. Полковник, возьмите под своё командование левый батальон. Им пригодится ваша помощь. Дженкис! За мгновение до этого Келлер успевает разглядеть как следует представленную бумагу. И он не рад увиденному. «Очень интересно. То есть Баск, силами тысячи имперских солдат, сейчас попытается выбить восемьсот человек с укреплённых позиций трёхсторонним ударом. В условиях городского боя, где мы лишены численного преимущества. И без артиллерийской поддержки — так как он не хочет тратить на это время и снаряды. Я чувствую, будут большие потери». В следующий момент рядом с Тацуми и его людьми появляется очередной белорубашечник, что отдаёт военное приветствие, после чего обращается к генералу: — Да, сэр? — Отведи наших гостей на позиции двадцать третьего батальона. — Так точно, сэр, — звучит такой же короткий и лаконичный ответ. Но прежде чем отправиться, Тацуми даёт характерный приказ: — Всем спешиться. Взять с собой амуницию и приготовиться к бою. Кавалеристы прекрасно понимают, почему полковник даёт такой приказ: Когти Прерий, несмотря на все свои преимущества, в городском бою почти бесполезны. Слишком много замкнутого пространства, слишком выделяются и шумят и, к тому же, не способны использовать свои достоинства из-за местности. Поэтому куда логичнее и целесообразнее идти в бой в пешем порядке. Спрыгнув со своих скакунов, рыцари быстро вооружаются и приводят винтовки в полную боевую готовность, передёрнув затворы и перезарядив их. Заодно достают из походных карманов скакунов дополнительные гранаты, патронные ленты и магазины. Когда его люди заканчивают вооружаться, Келлер делает кивок головой — даёт солдату понять, что они ждут его. И он отводит их к линии фронта, пробираясь через разрушенные после долгих боёв улицы. Как Тацуми понял, что это зона боевых действий? По нескольким причинам. Взгляд полковника в первую очередь подмечает, как пригибаются имперские солдаты, перебегая из одного угла в другой: видимо, боятся попасть под перекрёстный огонь снайперов. Затем, это ещё большее количество огневых позиций, пулемётных точек, заграждений и минных полей. Впереди виднеются примитивные траншеи, сделанные на скорую руку. Огромное количество металлических ежей, колючей проволоки и мешков с песком — солдаты хорошо окопались. И как раз именно на такую позицию идёт Келлер. Внутри траншеи, сжавшись калачиками и чистя винтовки, сидят десятки имперских бойцов, ожидая сигнала для начала наступления. Даже отсюда Тацуми видит, что большинство из них уже прощаются с жизнью и молча молятся. Что естественно — человек, каким бы отважным он ни был, не лишён элементарного страха за свою жизнь. Полковник подмечает одну примечательную пару, что гордо стоят на краю траншеи. Оба достаточно юны, на взгляд примерно ровесники самого Келлера, среднего роста и грязны точно так же, как и остальные. Один из них, слегка пригнувшись, несёт на спине коробка-подобную коротковолновую радиостанцию, из которой торчит длинная антенна. Он слышит потрескивание статики, через которое периодически пробиваются голоса. — Сэр, это капитан Нестор. — Приписанный к Тацуми белорубашечник указывает на совсем юного офицера, что с большим трепетом высовывается из траншеи, чтобы оглядеть разрушенные окрестности в перспективе бинокля. — Благодарю, рядовой, можете быть свободным. — Так точно, сэр. — И он спешит удалиться, оставляя имперских рыцарей. Келлер и двадцать семь его приближённых быстрой походкой спускаются вниз, даже не пригибаясь — их броня способна защитить от прямого снайперского выстрела. Имперские солдаты млеют, увидев приближающихся к ним гвардейцев, что аккуратно раздвигают их в сторону. Капитан приоткрывает рот и немного оседает, когда видит, как над ним нависает Тацуми. — Капитан Нестор, меня зовут Тацуми Келлер, вы и ваше подразделение на время задания переходите под моё командование. Отчёт? — звучит спокойный и уверенный в себе голос полковника. Эффект есть: местный офицер немного оживляется и слегка приподнимается. — Боже мой… Вы же «Чёрный Рыцарь». Сэр, это такая честь быть в вашем присутствии! — Отставить панибратство, — в достаточно твёрдой, но при этом мягкой манере отвечает Тацуми. — Докладывай по существу. Сколько у тебя людей? Чем вооружены, с чем нам предстоит иметь дело? — Да, сэр. Конечно, сэр! — И он два раза кивает, после чего энергично тараторит: — Всё, что вы видите перед вашими глазами, — двадцать третий батальон. Я последний старший офицер, который выжил после двух предыдущих неудачных атак… — К своему недовольству, Тацуми только сейчас замечает, что поле перед ними буквально завалено белорубашечниками. Баск явно не жалеет людей, бросая их в самоубийственные атаки раз за разом. — И сейчас мы готовимся к третьей. Наша цель: прорвать линию обороны мятежников здесь и выйти к мосту с левого фланга. Против нас — миномёты, тяжёлые пулемёты, огнемёты и даже гранатометы, а всё, что у моих людей на руках, это лёгкие винтовки. — Келлер, будучи знающим человеком, сразу понимает, какая улыбка появляется на лице у капитана. Улыбка человека, что свыкся с неизбежностью смерти. Что ждет её с превеликим удовольствием. — Всё ясно. Тогда слушай мой приказ. Как только будет отдан сигнал об атаке — мои люди пойдут первыми и начнут расчищать путь. От тебя и твоих людей лишь требуется следовать за нами и добивать оставшиеся очаги сопротивления. Справишься? — Разумеется, сэр. — Сойдёт. — Но в глубине своей души Тацуми прекрасно понимает: большинство из этих уставших солдат не доживёт до конца этого дня. Они слишком устали и с трудом держат глаза открытыми. Даже если «Ночные Охотники» примут весь удар на себя, оставшиеся революционеры возьмут с лихвой кровавый урожай и перестреляют защитников Империи ещё на подходе. «Такова война, я мало что могу сделать в этой позиции». В следующий миг Тацуми прищуривает глаза. Статика работающей радиостанции прерывается полукричащим мужским голосом: — Начинаем наступление! Все батальоны — в атаку! — И, в качестве подтверждения этих грозных слов, буквально через секунду Келлер слышит завывание сигнальной пищали и видит ярко-красную вспышку в небе, после чего звучит писк офицерского свистка. Из своей брони Тацуми материализует в левой руке уже заряженный и готовый к бою револьвер, а в правой появляется острозаточенный меч с длинной рукояткой, покрытой мехом. Одним прыжком он взбирается на самый верх траншеи и устремляет свой взгляд назад — на своих гвардейцев, что уже готовы к бою. — Вперёд, парни, за мной! В атаку! И Тацуми рвётся вперёд. Даже без своего скакуна он может развивать огромную скорость за счёт «Ночного Ужаса», и потому нет ничего удивительного, что подобно чёрной молнии он оказывается далеко впереди. Его бронированные ботинки шуршат по разбитой крошке, что покрыта густой кровью. Он перепрыгивает через тела убитых солдат, что уже как несколько часов лежат на холодной земле. У многих из них не закрыты глаза — их стеклянные взгляды будто смотрят на Келлера. Не упокоенные души, что с непониманием спрашивают: за что они погибли? Даже секундного контакта с мертвецами хватает для того, чтобы Тацуми почувствовал, как нечто тёмное в его душе зашевелилось. Где-то на границе своего сознания он снова слышит этот безжалостный голос, что с предвкушением облизывается: «Свежее мясо. Больше крови для владык Бездны!» «Заткнись!» Ментальной атаки хватает, чтобы голос Имперского Оружия смолк. Но Келлер знает: это лишь временная мера, и вскоре он раздастся вновь с ещё большей силой. Не останавливаясь, полковник смотрит назад: его гвардейцы быстрой трусцой пробираются по поле битвы, гремя доспехами и патронами. БАМ! Голова Тацуми дёргается в сторону от попадания пули. Даже сквозь броню он чувствует неприятную боль и лёгкий звон в ушах. «Проклятье, чертов снайпер». Он обращается к чувствам своего тейгу — симбионт направляет взгляд полковника на оконный проём на третьем этаже полуразрушенного здания. Уже своими глазами Келлер видит дуло винтовки, из которого ранее был произведён выстрел. Но впереди появляется проблема, которая заставляет Тацуми забыть о снайпере. Имя ей — три десятка мятежников, что укрываются за грудой камней и мешками с песком. Дула их оружия направлены на полковника. Но прежде чем Келлер успевает что-то предпринять, он видит массивный ствол артиллерийской пушки, чья чёрная бездна смотрит прямо на Тацуми. «Твою мать!» Мгновение спустя «Ночной Ужас» выпускает огромное чёрное щупальце, что, подобно палачу, разрубает надвое дуло орудия, в результате чего снаряд, находящий внутри, сдетонирует. Гремит мощный взрыв, поднявший в воздух остатки пушки и несколько разорванных в клочья тел мятежников, что, подобно тряпичным куклам, начинают болтаться в воздухе, разбрызгивая свои внутренности по окрестности. Не давая революционерам и шанса опомниться, Тацуми за один удар сердца оказывается внутри траншеи. Большая часть противников уже не представляет вреда — либо мертвы, либо серьёзно ранены и кричат от боли. Но не все. Один пытается развернуться и нацелить ствол автомата на Келлера, но валится замертво после выстрела в голову из револьвера. Тацуми делает рывок вперёд и разрубает надвое пару мятежников, что всё ещё осознают: лоялист среди них. — Б-е-ей… — Для Тацуми даже их речь кажется замедленной. Прежде чем их командир успевает что-то произнести, он тоже падает, сражённый пулей в голову. Оставшиеся пять располагаются так дружно в ряд, что Келлер не может отказать себе в удовольствии и снова стреляет. Убойной силы револьвера хватает, чтобы четверо свалились замертво с разорванными головами. Последнему везёт меньше всего: пуля успевает деформироваться и отклоняется в сторону, попав в глаз несчастному и застряв там. Но до того как, корчась от боли, он падает в траншею, Тацуми уже покидает его. Снайпер становится следующим. Подобно пикирующему орлу, Келлер резко отталкивается от земли и устремляется в здание. Он ломает собой несколько этажей, пока не оказывается на остатках третьего, который больше походит на заброшенные руины, в которых никто никогда не жил. Полковник видит перед собой пятерых мятежников, что медленно разворачиваются на новый шум. Используя окружающие тени, Тацуми оживляет щупальца, придав им образ огромных хищных ртов, что в следующий миг буквально рвут революционеров, оставив после них лишь кровавый след. «Вроде чисто». Пользуясь мгновением передышки, Тацуми выглядывает в окно, откуда ранее стрелял снайпер. Он видит приближающихся «Ночных Охотников». Высунув большой палец в проём, он даёт им понять: позиция захвачена. Можете следовать далее. И, не дожидаясь их, он двигается вперёд. Подобно тарану, он ломает оставшиеся стены, не сбавляя темпа, пока не оказывается на улице — на огромной, вытянутой площадке он видит ещё мятежников. Как минимум пять десятков. Крупный отряд явно спешит, не зная о том, что Тацуми ранее уничтожил ту позицию, куда они направляются. Чуть позади них Келлер видит ещё предателей — они располагаются внутри зданий и окопов и по их лицам он может сказать одно: они явно не ожидали увидеть его здесь и сейчас. Один прыжок — Тацуми плавно приземляется на уличный фонарь, что каким-то чудом смог сохранить свою целостность, несмотря на все разрушения. Позади Келлера открывается два чёрных, как смоль, портала, откуда высовываются дула двух многоствольных пулеметов. Мгновение спустя стволы начинают вертеться, а затем «поют» свою кровавую песню, что больше напоминает быструю барабанную дробь. БР-Р-Р-Р! Два тяжёлых пулемета быстро превращают отряд мятежников в решето, а потом начинают поливать свинцом предателей в отдалении, заставив их пригнуться. Позади Келлера открывается ещё несколько порталов — словно черная мгла, чей покой был нарушен, оттуда выстреливают сгустки концентрированный черноты. От попадания такого шара дальнее здание буквально падает, погребя под собой множество мятежников. — Что замолчали! Огонь! Огонь! В следующий миг, несмотря на град своих пуль, Тацуми ощущает неприятное покалывание и дробь брони — мятежники начинают отстреливаться. Только сейчас полковник видит дуло автоматической пушки, что до этого была замаскирована под груду камней. Бах! Бах! Бах! Тяжелое орудие быстро заговорило, разрывая грохот боя своим завыванием. Первый массивный снаряд попадает Келлеру в плечо. Мощный удар заставляет его потерять равновесие и быстро спрыгнуть вниз. Он чувствует жгучую боль. К этому моменту полковник также с досадой обнаруживает, что у его многоствольных пулемётов кончились патроны, и потому они бесполезны. Убрав их обратно внутрь «Имперского Оружия», Тацуми дёргается в укрытие разрушенных зданий, прежде чем ещё раз автопушка в него попадёт. — Не прекращать огонь! Не дайте этому уроду высунуться! Мгновение спустя над Тацуми гремит взрыв. Часть здания разваливается, и огромная каменная плита падает на Келлера, но лишь разбивается о твёрдость «Ночного Ужаса», не в силах причинить ему вреда. Град пуль свистит, снаряды автопушки взрываются, вырывая клочья из земли. Полковник, используя своё тейгу, оживляет одну из теней, даровав ей глаз, и выглядывает из укрытия. «Проклятье. Они подкатили артиллерийскую пушку. Вот что по мне так выстрелило. И с этой автопушкой и столь плотным огнём я ничего не смогу сделать… Если только не попытаться уйти в фазирование, но я не смогу долго поддерживать его. Слишком далеко — рискую отключиться от боли». Тацуми оживляет ещё несколько теней и поднимает их в воздух, чтобы получше оглядеть окрестности. Часть мятежников стреляет по отросткам, но их пули лишь бессильно разрывают черноту, не оказывая хоть какого-нибудь вреда. Совсем рядом слышится грохотание боя, что накладывается на оружейные выстрелы этого участка. «Вижу мост. Пятьсот метров. Слева от меня всё завалено и, кажется, заминировано. Но можно попытаться пробраться. Сперва генерал Баск на своём танке прорывается вперёд, за ним следует пехота. А вот и мои ребята». Пригибаясь и стреляя длинными очередями на подавление, к Тацуми направляются «Ночные Охотники». Первый из них буквально ныряет в укрытие рядом с Келлером — остальные либо падают к земле, либо прячутся в других зданиях. — Полковник, я смотрю, вы снова решили забрать всю славу себе? — С довольной ухмылкой произносит гвардеец. Почти автоматическими действиями он вытаскивает израсходованный магазин автомата и отбрасывает его в сторону, после чего достаёт из походного кармана новый. Постучав ей по шлему пару раз, он заряжает её в орудие и передёргивает затвор. — Можно и так сказать, — улыбается под шлемом Келлер. — Но, как видишь, от вашей помощи я не откажусь… Тацуми осекается. Своими теневыми глазами он видит, как мятежники прекращают огонь и начинают быстро оставлять свои позиции. — Назад, к мосту! — Но кое-то явно не спешит покидать позиции, в том числе и надоедливая автопушка. — Так, вот наш шанс. Дымовые к бою! — объявляет Тацуми, и в следующий миг около пяти гранат с длинными рукоятками, что чем-то напоминают колотушки, устремляются к позиции врага. Пролетев сорок метров, они стукаются о разбитую брусчатку, чтобы выпустить на свободу густой белый дым, что заволок собой окрестность. — За мной! — рявкает Тацуми, и в следующий миг кидается с пистолетом и мечом на позиции мятежников. Пули свистят мимо него. Рядом бегут «Ночные Охотники». Перепрыгнув через убитого революционера, Келлер выпрыгивает из дымовой завесы и затем метким выстрелом вышибает мозги стрелку автопушки, заставив его дёрнуть головой назад и свалиться. Увидев такое проявление меткости и надвигающихся имперских рыцарей, оставшиеся мятежники бросают оружие и поднимают руки вверх, пытаясь сдаться. Тацуми нет дела до пленных: он кивает головой одному из своих подчинённых, чтобы тот занялся предателями, а сам, вместе с остальными двадцатью гвардейцами, устремляется дальше. «Ночные Охотники» очень быстро настигают отступающих мятежников. Звучат выстрелы, и начинают падать предатели один за другим. Большая часть успевает скрыться за очередным углом, где в следующий миг гремит очередной взрыв. Добежав до этого самого места, Тацуми видит груду изувеченных тел. Кое-кто из революционеров ещё жив и пытается сбежать. Один из них, лишённый ноги и сдавленно крича от боли, ползёт к Келлеру. — Помогите, прошу! — Он пытается подняться, чтобы взглянуть на Чёрного Рыцаря. Но как только его рука дотрагивается до подсуставника на ноге Келлера, гремит выстрел. «Ночной Охотник» убивает раненого точным в голову, окончив его страдания. Обернувшись на шум гусениц, что перемалывают под собой убитых и ещё живых мятежников вместе с разбитым щебнем, Тацуми видит надвигающийся на него танк, позади которого бегут белорубашечники. Из командирской башни, высунувшись по пояс, виднеется бригадный генерал Гран. И он подзывает к себе полковника. Келлер снова приходит в движение — столь быстро, что за ним не способен уследить обычный человек. Запрыгнув на корпус, он располагается по левую сторону от Баска и пригибается к нему, чтобы расслышать его слова за этим грохотанием орудий и оружейных выстрелов. — Полковник, где двадцать третий батальон?! — Они остались позади! — достаточно громко заявляет Тацуми на безразличный вопрос генерала. — Я приказал вашим людям добивать оставшиеся очаги сопротивления, пока мы прорываемся вперёд. Судя по выражению лица Грана, он явно это не одобряет. Но ничего сказать не может, ибо в свой последний разговор Тацуми ясно дал ему понять, кому он служит и подчиняется. — Хорошо. Тогда иди со своими людьми через дома напрямик и выходи к мосту. Отрежь этих предателей от точки отступления! — Хорошо! — объявляет Келлер и спрыгивает с танка, устремившись вперёд, к своим людям. Настигнув «Ночных Охотников», он снова говорит: — Парни, идём напролом через дома. Будем прорываться к мосту, чтобы отрезать предателей. Ответом становится молчаливый кивок гвардейцев. Прежде чем продолжить, Тацуми убирает в доспех свой меч и почти разряженный револьвер. На их место из внутренностей «Ночного Ужаса» он призывает двуручный пулемёт с патронной лентой, что исчезает внутри Имперского Оружия. — За мной! — объявляет полковник и кидается вперёд. Как раз в том момент, когда его позиции настигает танка Баска. Тацуми ощущает, как дуло мощной машины смотрит ему в спину. Возглавив своих «Ночных Охотников», Тацуми устремляется вперед. Подобно локомотиву, ударив своей головой, он проламывает стену полуразрушенного здания, оставив большое входное отверстие для своих. Туда и кидаются имперские рыцари. Не сбавляя своего темпа, Келлер двигается по разрушенным строениям. Не прошло и пару секунд, как на его пути встаёт вооружённый отряд революционеров, что пытаются отойти назад. Он оживляет тени и пронзает им трусов, прежде чем те успевают осознать, что их кто-то настиг. Перепрыгнув через ещё горячие тела, что заливают разбитый пол кровью, Тацуми двигается дальше. Следующий дом. Ещё пятеро мятежников. И снова чёрные, как сама ночь, щупальца приходят в движение и пронзают несчастных, разрывая их в клочья и разбрасывая их внутренности. Омерзительное зрелище, но уже привычное для Келлера. Пробегая мимо, Тацуми выглядывает в окно, откуда открывается хороший вид на мост. Там уже окопались мятежники и готовятся встречать лоялистов. С его позиции это будет хорошее место, чтобы начать обстреливать предателей свысока. «Нужно двигаться дальше». Ещё одно здание. Чисто. Другое — тоже чисто. Тацуми ускоряет свой бег, пока, наконец, не выбегает на открытую брусчатку, своеобразное возвышение, откуда хорошо простреливается мост. Есть укрытие — часть стены и забора ещё целы. Дождавшись остальных «Ночных Охотников», жестом руки он приказывает им занять укрытие на этой стороне, но не стрелять без его команды. Удостоверившись, что все на месте, Тацуми подбегает к своим и занимает подле них своё место, пригнувшись. Имперские рыцари смотрят на него с ожиданием, не высовываясь и не показываясь. — Ждём. — объявляет тихим голосом Келлер, разложив сошки своего пулемета и приготовившись открыть огонь. Но ждать приходится недолго. Вскоре Тацуми за грохотом этого боя слышит рёв двигателя и работу гусениц, а затем гремят артиллерийские выстрелы — высунувшись, он видит танк Баска, на которого обрушается чудовищный обстрел. Но стальному бегемоту это явно нипочём, так как даже самые тяжёлые снаряды от корпуса машины просто отскакивают. Наведя свое орудие на артиллерийский расчёт, танк делает выстрел, и лафет, вместе с экипажем, взмывает в воздух. Следом за танком, не обращая внимания на потери от оружейного огня, хлынули белорубашечники. — Начали! — И Тацуми высовывается из укрытия. В следующий миг пулемёт оказывается закреплён на участке каменного забора и затем стрекочет. Оружейная линия имперских гвардейцев приходит в кровавое действие. Рыцари стреляют, и под ними начинают накапливаться отработанные гильзы. Для Тацуми и «Ночных Охотников» скопившиеся внизу мятежники — лёгкая цель. Не ожидая стрельбы с фланга, они падают один за другим. Траншеи становятся братскими могилами. После тридцати секунд непрерывной стрельбы дуло пулемёта Тацуми начинает дымиться. Но он не останавливается и делает шаг в сторону, чтобы развернуть оружие в другое направление. От его движения внизу шуршат отработанные гильзы. «Новая цель». Перед своими глазами Тацуми видит, как отряд мятежников бросает свои позиции и пытается перебежать через мост. Но в следующий миг все они гибнут под градом пуль пулемёта. Полковник обращает внимание: его люди уже заряжают третий магазин. «Этой бойне нет конца». Танк Баска уже прорывается через первую траншею. Он её буквально переезжает и устремляется дальше, стреляя из пулемётов и своего главного орудия. Ещё один лафет уничтожен. Белорубашечники занимают первый окоп — к этому моменту революционеров там не осталось, почти все мертвы, а те, кто остались, пытаются оказать отчаянное сопротивление, вступив в рукопашку с лоялистами. Келлер разглядывает, как один из них, совсем юный паренёк, замахивается ружьем на бегущего имперца и валит того на землю ударом в челюсть, чтобы в следующий миг упасть самому. На него сзади наваливается другой белорубашечник и начинает бить прикладом винтовки. Он видит, что после каждого удара конец оружия становится все более и более кровавым. Полковник видит, как умирает множество десятков людей. Он видит, как кто-то пытается оттащить раненых назад. Кто-то пытается убежать — но получает пулю в спину. Некоторые бросаются на траншеи, чтобы получить порцию свинца в грудь. И пускай Тацуми не испытывает радости от увиденного, но нечто тёмное внутри него облизывается. «Ночной Ужас» начинает показывать зубы. И снова этот голос, что заставляет Келлера вздрогнуть. «Да… Больше крови!» Келлер трясёт головой, отгоняя назад неприятное наваждение. Всё это время пулемёт в его руках не смолкает. Его дуло угрожающе красно. «Нужно заменить ствол, иначе взорвётся». Потянувшись к спусковому механизму, Тацуми останавливается. Он чувствует резкое давление в висках — тейгу его предупреждает. А когда это случается, значит, не жди ничего хорошего. — Сэр?! — Полковник оборачивается на звук — рыцарь указывает на воду под мостом. Она бурлит и пенится. — Твою мать… Из водяной пучины, разинув широко пасть и перемалывая своей огромной тушей мост, показывается водяной дракон. Огромный, пятидесятиметровый змей с яркой голубоватой чешуей и прекрасными костяными наростами на гривке и вдоль всего изгиба тела. На вытянутой голове виднеется два больших, острых рога, что смотрят назад. Два маленьких, злобно-жёлтых глаза смотрят на людей, что посмели потревожить его покой. Из пасти торчат четыре пары выпирающих белоснежных клыка. Тацуми кое-что знает об этих существах. Это очень могущественные хищники, которые преимущественно обитают в морях и океанах, но иногда могут заплывать в глубоководные реки. Апалония, которая проходит через Варамис, является такой, но ранее присутствия водяных драконов не было замечено. И это делает ситуацию очень опасной. — Назад! Все уходим! — Тацуми слышит, как внизу раздаются крики солдат. И мятежники, и лоялисты бросаются в город, увидев огромного хищника, что навис над полем боя. В следующий миг гремит взрыв — танк делает свой выстрел. Снаряд попадает точно в тушу ящера и даже отрывает от неё кусок, откуда хлыщет густая сукровица. Издав болезненный рёв, зверь в следующий миг обрушивает поток воды на машину. Давление и сила столь высока, что технику просто смывает и отбрасывает назад. Танк пролетает несколько десятков метров, сделав пару кувырков, лишившись башни и гусениц вместе с большей частью колёс. «Именно поэтому техника вне столицы опасна», — проносится мрачная мысль в сознании Тацуми, когда он видит, с какой лёгкостью сила природы одолела творение человека. Закончив кульбиты, танк останавливается, оказавшись перевёрнутым на левый бок. И загорается. Келлер видит, как Гран, чьё лицо окровавлено и перемазано машинным маслом, пытается выбраться из люка, но не может. Слишком большой. Он видит, как его рот раскрывается — генерал зовёт на помощь. Но никто не придёт. Все бегут перед гневом водяного дракона. — Полковник, что будем делать? — спрашивает один из гвардейцев. — Убьём ящера? — Нет. Пусть резвится. — После чего Тацуми молча наблюдает, как Грана охватывает пламя собственного танка и он сгорает заживо, корчась в агонии… Но буйство зверя даёт о себе знать. Когда тварь устремляет свой взор на группу гвардейцев, Келлер взмахом руки велит им отступить и следует за своими людьми в последнюю очередь. На мгновение он останавливается, заметив кое-что необычное. Воробей с необычайно яркой рыжей окраской смотрит на Чёрного Рыцаря Империи, расположившись в разбитом оконном проёме. «Никогда не видел таких воробьёв».