Даже несмотря на обеденное время, имперский лагерь кипит жизнью. Пускай Тацуми находится в относительном уединении собственной палатки, но он отчетливо слышит единый гам голосов сотен, если не тысяч солдат и гвардейцев, вместе с топотом ног, ржанием лошадей и тлением костров. Всё это вместе образует шумный фон, который для неподготовленного человека может стать назойливым препятствием, что мешает насладиться коротким отдыхом перед началом войны.
Впрочем, сам Келлер давно привык к такому шуму. Для него это, наоборот, нечто приятное, что помогает расслабиться и настроиться на нужный ритм работы. В отличие от Анны. Даже не спрашивая девушку, молодой офицер может сказать, что ей это мешает. Темноволосая аристократка, согнувшись над столом, прячет свои пальцы в глубине чёрных волос и утомлённо смотрит на исписанную карту объединённой конфедерации двух западных королевств. Её губы шевелятся в немой речи. В это время Тацуми стоит рядом с ней, облокотившись на один из столбов, на котором держится палатка. В руках жестяная походная кружа, залитая почти до края холодной водой.
— Выглядишь уставшей. Может, возьмём перерыв на обед и передохнем? Это явно не повредит тебе, тем более, я с тобой занимаюсь с самого утра, — произносит молодой офицер, после чего делает глоток из кружки и довольно причмокивает.
Но вместо привычного ответа Тацуми встречает решительный взгляд двух тёмно-фиолетовых глаз. Не нужно слов — её выражение лица само говорит обо всем: «Я могу продолжать дальше. Не надо сомневаться во мне». На что юному полковнику остаётся лишь пожать печами.
— Как скажешь. Тогда продолжим.
Плавно Тацуми отталкивается от столба. Используя своё Имперское Оружие, он создаёт теневое щупальце, которым пододвигает походный раскладной стул к себе, чтобы сесть на него. Расположившись поудобнее напротив имперского алхимика, Келлер ставит жестяную кружку на край карты и со спокойным лицом смотрит на свою подчинённую. Однако прежде, чем он успевает заговорить, внезапно Анна проявляет инициативу:
— А можно задать личный вопрос?
«Личный вопрос? Хм… Ну давай, посмотрим, что тебе интересно».
— Конечно. Задавай.
— А почему именно Имперская Гвардия? — Анна слегка наклоняется вперёд и поднимает голову кверху, чтобы встретиться взглядом с полковником. — Ты же ведь представитель легендарного выпуска двадцатого года. Я уверена, ты бы смог добиться гораздо больших высот в той же армии или в полиции.
«Эх. Снова этот вопрос. А я всё гадал, когда же она задаст его…»
— Ты не первая и далеко не последняя, кто говорит мне эти слова.
Тацуми немного отстраняется назад, откидываясь на спинке сиденья, и хмурится.
— То, что я представитель выпуска двадцатого года, не означает, что мне будет сопутствовать успех. И даже наличие Имперского Оружия это не гарантирует, по очень простой причине. Как и везде, в Империи очень важна родословная и статус человека.
— А Эсдес?
— А что Эсдес? — Келлер склоняет голову набок. — Эсдес — это личный проект нашего «славного» премьер-министра. Если бы не он, она бы всё так же скиталась по Империи. Может быть, основала свою группу наёмников. Но не более того.
«Хотя трудно сказать, как бы повернулась судьба Эсдес, если бы на неё не вышел Онест. Как она мне говорила, до всего этого дела она была регулярным участником боевых турниров, где одерживала сокрушительные победы. Может быть, она бы и дальше с удовольствием набивала морды другим бойцам или же занялась бы чем-нибудь похуже. Кто знает? Она слишком непредсказуемая в этом плане».
Когда речь зашла о «Снежной Королеве», Тацуми сразу заметил, как Анна с неким любопытством посматривает на него. И потому он не удивляется, когда слышит новый вопрос.
— Я никогда не встречалась с Эсдес, и мне всегда хотелось знать: какая она на самом деле? А то очень часто наша пропаганда изображает её как некий эталон идеального воина.
— И в каком-то смысле — это правда. — На лице полковника появляется едва заметная мрачная ухмылка. — Она действительно идеальный воин для текущий Империи. Беспощадная. Жестокая. Холодная. И при этом чертовски очаровательная и обворожительная дама, что способна вести за собой людей. И что самое главное: лояльна текущему режиму. Когда я учился в академии, у меня было мало хороших знакомых. Весь этот бред про «славный выпуск двадцатого года» не более чем раздутый миф. Большинство — надутые индюки с раздутым самомнением, что прячутся за спинами своей династии. Треть в итоге оказались предателями.
— Что?! — От удивления девушка вскрикивает, но в следующий миг чёрное щупальце выстреливает из пальца Тацуми и надёжно затыкает ей рот.
— Тише. — Келлер держит палец у своего рта, показывая характерный жест молчания. — Пускай мы находимся в моём лагере, но я не хочу привлекать лишнего внимания к нашему разговору. Понятно?
Буквально через пару секунд Тацуми видит, как девушка нерешительно кивает головой, давая ему понять, что понимает его. И в тот же самый миг Келлер освобождает её рот, возвращая отросток тейгу в своё тело, чтобы затем продолжить свою неспешную речь:
— Это очень деликатная информация. Эти талантливые юноши и девушки оказались не готовы к реалиям имперской политики и войне на истребление. Многие из них дезертировали после первых двух заданий, не выдержав всего того дерьма, что происходит на поле боя. К несчастью, среди них оказалась та, кого я считал близким другом… — И юный полковник склоняет голову, опуская взгляд книзу.
— И кто же это? — В голосе Анны всё так же слышится нескрываемое любопытство, но девушка пытается говорить, чтобы не задеть Тацуми.
«Эх, не хочется мне об этом рассказывать, но коль затронул эту тему — дам ей короткую версию».
— Её зовут Надженда. Аристократка, что прибыла в Столицу с Юга, с одной единственной целью — стать профессиональным военным. Более целеустремленного и трудолюбивого человека я ещё не встречал. В этом плане она даже обошла Эсдес, и я с ней очень быстро нашёл общий язык. Причём, она была настолько успешна, что её звал к себе в помощники Будо.
— Сам генералиссимус? Вау.
— Именно. Вау, — мрачно соглашается с ДюГре Келлер. — Она пользовалась безумным успехом, и честно скажу… Я очень расстроен тем фактом, что она предпочла пойти в армию. Ей самое место в Гвардии. Нам очень нужны такие люди, как она…
«А вместо неё я получил тебя. Новичка, на которого я должен тратить своё время и общаться на не самые приятные личные темы».
— Я слышала, что после покорения племени Бан генерал Надженда решила дезертировать из рядов Империи, — с некой задумчивостью произносит Анна этот факт.
— После чего её армию разбили, а сама мятежница получила серьёзные ранения, и с тех пор её никто не видел.
«Как бы тебе это сказать помягче, чтобы не обидеть».
Сделав глубокий вдох, Тацуми со всей серьёзностью смотрит на Анну, отчего бедная девушка съёживается.
— Ты не представляешь, насколько мне больно об этом говорить. Поэтому буду с тобой краток. Официальная версия — херня. Я совершил большую ошибку, и если снова встречусь с Наджендой, то будет кровь. На этом закрыли тему.
Увидев «ожидаемую» реакцию со стороны алхимика, Келлер довольно выдыхает.
— Вернёмся к Эсдес. Как я сказал ранее, для Империи сейчас она идеальное лицо. И в академии она была примерно такой, с одной лишь поправкой: не воспринимала серьёзно учебу. Для неё это был лишь этап на пути к подготовленной цели. Тем не менее, — Тацуми пожимает плечами, как будто признавая не очень приятный для себя факт, — с ней было очень приятно иметь дело. Более честного и прямолинейного человека трудно найти. Если она что-то скажет и пообещает — она это обязательно сделает. В отличие от большинства остальных моих одногруппников, которые были откровенными балаболами, что кидают слова на ветер. И, собственно, почему я выбрал гвардию: в отличие от той же Эсдес и остальных, у меня и брата был лишь один рычаг давления — наш отец. Он не аристократ, что само по себе большое чудо, но при этом прославленный генерал, который имеет связи и хорошие отношения с генералиссимусом. Поэтому нас пристроили к нему. И по началу, мы с братом ходили в простых рядовых.
— То есть всё дело в связах? — Анна прищуривает взгляд.
— Не только, — пожимает плечами Тацуми. — Гвардия не настолько коррумпирована, как армия, флот и полиция. Как ты могла заметить по всему моему войску, тут нет того беспредела, что встречается среди обычных белорубашечников. Поэтому я сделал всё, чтобы остаться здесь. Теперь я удовлетворил тебя?
По девушке видно, что нет. Но в какой-то момент, видимо, что-то решив для себя, она лишь одобрительно кивает головой.
«Вот и отлично. Значит, можем заняться главным».
— Начнём с самого начала. Как тебе известно, через три дня нам предстоит выступать на территорию Закорьи. Я, будучи воспитанником генерала Дэуса Гительсбаха, сторонник детальнейшего изучения противника, в том числе и его истории и культуры. Что тебе известно о западных рыцарях?
Услышав конкретный вопрос, на лице Анны появляется некая живость, которой девушке ой как не хватает. Нахмурившись и набрав полную грудь воздуха, алхимик начинает говорить, смотря прямо в лицо Тацуми:
— Закорья и Кроатия, по существу, являются представителями одного и того же народа, а именно аламанов, которые обосновались на этих территориях примерно полторы тысячи лет назад, основав несколько собственных королевств. Во время правления первого Императора Фредерика оказывали ожесточённое сопротивление нашему продвижению на запад. Против них было проведено более двух десятков походов и кампаний, благодаря которым мы смогли значительно расширить наши территориальные владения на западе и юге, но окончательно подчинить аламанов у нас не получилось. С тех самых пор наши отношения с этим народом достаточно натянутые. Часто случаются пограничные стычки и вооруженные конфликты. Последний из которых, под руководством твоего отца, стал безоговорочной победой Империи. Это если вкратце, но коль желаешь, могу более подробно рассказать.
— В этом нет необходимости. — Тацуми кивает головой, признавая правильность слов Анны. — Мне и без тебя прекрасно известны наши военные отношения с западными королевствами. Лучше ответь: почему они всё ещё остаются раздробленными?
Губы ДюГре растягиваются в довольной улыбке.
— Две королевские семьи, которые не могут поделить между собой власть. После сокрушительных поражений от рук нашего славного Императора Фредерика, самыми влиятельными семьями аламанов стали Харбурги и Агрейтеры, которые и объединили вокруг себя своих сородичей, создав Закорью и Кроатию. Насколько мне известно, унии аламанов мешает тот факт, что эти две семьи до сих пор не могут прийти к единогласному мнению, кто и как будет править страной. Тем более, они уже выстроили целую сеть феодов и рыцарских домов, что не желают терять свой статус и земли. А при объединении такое неизбежно. Поэтому эти два королевства наслаждаются своим статусом КВО, периодически создавая единые армии ради общих целей. Будь это вторжение к нам или отражение натиска кочевников из Великой Пустыни.
«Хм… Не просто так в её досье написано, что она «книжный червь». Но приятно встретить человека, который, как и я, разделяет любовь к истории».
— Верно. — Снова Тацуми довольно кивает головой. — На текущий момент самая главная сила, что не позволяет аламанам создать единое государство, это их правящие семьи и высшее сословие. И это несмотря на огромное количество предпосылок данному процессу. — Келлер с удовольствием подмечает, насколько заинтересована девушка этим разговором, и по её лицу видно, что она желает блеснуть знаниями.
«Ну кто я такой, чтобы отказывать даме в удовольствии».
— Можешь продолжить.
— Благодарю. В Закорьи и Кроатии существует единый язык, который называется латинча. Мне несколько раз доводилось слышать его, звучит очень интересно и, на мой взгляд, идеально подходит для хорового пения и торжественных песен.
— Vivat Imperium magnum.
Слыша, как эти незнакомые слова срываются с губ Келлера, Анна слегка удивляется, приподнимая левую бровь и склоняя голову набок.
— Ты знаешь латинчу?
— Немного. — Тацуми приподнимает ладонь, чтобы девушка могла её видеть, а затем потряхивает её. — В академии изучал её в свободное время, чтобы пошутить над отцом. Он очень не любит этот язык. — Полковник позволяет себе слабо улыбнутся. — Особенно когда слышит его по утрам. Но это так, к слову.
«Ведь шутить над отцом — дорого стоит. Хех».
— Это твоя личная жизнь, я в неё не лезу, — с неким безразличием отвечает Анна. — Продолжим. В отличие от нашей Империи, в которой присутствует множество религиозных течений, аламаны в своей вере едины и поклоняются некой анимистической сущности, под названием «Небесная Леди». Насколько известно мне, это собирательный образ их первых святых, которые позволили аламанам перейти Великую Пустыню и обосноваться на этих землях. Культ «Небесной Леди» достаточно занимателен. В первую очередь он покровительствует земледелию, семейным ценностям, а также воинскому мастерству, особенно в области укрощения воздушных зверей. Поэтому наиболее преданные и влиятельные члены этого культа зачастую являются воздушными всадниками, которые управляют грифонами, драконами и прочими крылатыми тварями.
«Верно. Но по большей части это всё-таки воинственная религия, которая покровительствует военному ремеслу. И я бы не сильно назвал аламанов прям такими уж благородными. Грабят и насилуют они точно так же, как и остальные».
— А что насчёт «Великого Путешествия»? — произносит Тацуми, пытаясь направить мысли девушки в нужное русло.
— Ах да, «Великое Путешествие». Один из столбов веры в «Небесную Леди» среди рыцарства аламанов. По достижении пятнадцати лет каждый юноша и, в некоторых случаях, девушки имеют право отправиться в так называемое «Великое Путешествие» и единственный действующий социальный лифт среди аламанов. Главная их цель — добиться славных деяний, которые позволили бы им получить титул рыцаря. Потому большинство, беря с собой все необходимые вещи, отправляются обратно в Великую Пустыню или даже пересекают её, становясь наёмниками или охотниками за так называемым «Граалем»… Что вызывает у меня некоторые вопросы. Келлер, что в их понимании «Грааль»?
— А вот это хороший вопрос. — Тацуми наклоняет голову вперёд. — Согласно преданию о «Небесной Леди», Граалем считается любой предмет, который способен наделить своего владельца невероятной силой. Это может быть эликсир бессмертия, святая вода и прочее. Под эту категорию попадает даже моё Имперское Оружие. Так что, если бы я был одним из аламанов, я бы мог претендовать на звание «Рыцаря Грааля».
— Интересно. — Анна откидывается на спинку стула и устремляет взгляд тёмно-фиолетовых глаз к потолку палатки. — То есть, по существу, во время «Великого Путешествия» молодые рыцари заняты откровенным воровством и расхищением гробниц?
— Отчасти, да. — Тацуми с довольной улыбкой пожимает плечами. — Именно поэтому во владении Закорьи и Кроатии находятся два наших Имперских Оружия: «Возмездие» и «Факел».
— У них на руках есть два тейгу? Серьёзно? — Анна не скрывает своего удивления.
— Да.
— А почему я об этом только сейчас узнаю?
— А потому, что мы, военные, не любим об этом говорить, — прямо и честно отвечает Тацуми, слегка склонив голову набок. — Это позор, что мы допустили потерю двух редчайших единиц оружия, которое невозможно воспроизвести. И именно поэтому мы стараемся не пускать выходцев из рыцарских королевств. Эти мерзавцы умудрились разграбить почти все захоронения и культурные памятники вне городов на западе и юге.
— Почти все? — с любопытством спрашивает Анна.
— Да. Ещё остались нетронуты некоторые анклавы, такие как в Путре.
— Путра? Погоди, ты сейчас о тех самых легендарных пирамидах, что принадлежат фараонам древности? Что правили ещё задолго до основания Империи?
— Они самые. — Тацуми искренне улыбается на такой проявленный интерес со стороны девушки. — Красивые и таинственные пирамиды Путры, что манят к себе целые толпы кладоискателей и приключенцев, желающих разбогатеть древними богатствами прошлого. Но мало кто возвращается обратно — большинство таинственно исчезают. Так мы думали до недавнего времени.
Келлер внимательно смотрит по сторонам. Убедившись, что к палатке никто не прижимается, пытаясь подслушать их разговор, полковник наклоняется вперёд и начинает говорить чуть более тихим голосом:
— Буквально полгода назад в этом регионе случилось некое происшествие. О деталях я мало знаю — известно лишь, что два юнита имперских убийц попали в засаду в Путре. Что, зачем и почему даже не спрашивай. Мне это неизвестно, и я не желаю лезть в войну теней. Но к сути: нападавшими оказалось некое племя зверолюдов, что величало себя «Могильщиками». На протяжении многих тысяч лет они охраняли Путру от незваных гостей и создали внутри пирамид свою уникальную экосистему.
— Интересно. — Анна тоже наклоняется вперёд и говорит чуть потише, чем обычно. — Я думала, таких племён не осталось.
На лице полковника снова показывается слабая улыбка.
— Это так считает официальная имперская пропаганда, чтобы население лишний раз не волновалось. На деле зверолюды — одна из основных проблем Империи. Даже несмотря на то, что определённая их часть стала цивилизованной, большинство всё ещё осталось опасными дикарями, что обитают в лесах и ведут захватнический образ жизни. Половину своего времени на юге я и моя бригада были заняты тем, что отстреливали это зверьё. И честно сказать, воевать с ними дело далеко не приятное.
— Почему?
— Они людоеды, вот почему, — со всей серьёзностью говорит Тацуми, скрестив руки на груди. На что лицо ДюГре немного зеленеет. Девушка догадывается, какие именно гротескные картины успел повидать её собеседник. — Не все, но большая часть не против полакомиться человеческой плотью. К тому же, обожают приручать монстров, что делает сражения против них той еще болью. И даже без этого они крайне живучие сукины дети. Обычные пули их почти не берут — шкуры и мышцы слишком жёсткие и создают натуральный бронежилет.
— Как же…
Уже предчувствуя вопрос девушки, Тацуми отвечает на него заранее:
— Они технологически отсталые и до сих пор пользуются копьями и стрелами. Поэтому самое лучшее оружие против них — это огнемёт. Мины и всё, что взрывается, тоже хорошо помогают. Крупный калибр выручает. Если достаточно меткий — можно и из стандартного огнестрела убить выстрелом в глаз. Мой брат, например, умудряется убивать зверолюдов обычными стрелами. Как, я до сих пор не знаю.
«И это лишь только часть ужасной правды, моя дорогая. Если бы я тебе начал рассказывать про всё то дерьмо, с которым мне приходится сталкиваться на регулярной основе, ты бы убежала отсюда с дикими воплями и вернулась в Столицу. Но коль ты напросилась, и тебя одобрил сам Будо, значит, я дам тебе шанс».
Впрочем, разговор явно идёт не в то русло, которое хочет Тацуми.
— Но это отдельная тема, которая не касается грядущей кампании. — На что девушка молча кивает головой, соглашаясь с полковником. — Вернёмся к теме Путры и её обитателей. Эти уникальные зверолюды обладали способностью полной трансформации и могли превратиться в настоящего зверя. Жаль, что в конечном итоге их всех убила Эсдес. Причём в одиночку.
— Поразительно… — с уст девушки срывается едва различимый шёпот.
— Именно. Там, где два юнита отборнейших имперских убийц потерпели фиаско, одна Эсдес решила все проблемы, полностью зачистив Путру. О чём она мне с удовольствием рассказывала за кружечкой чая… — Тацуми даже не сдерживает гримасу разочарования и тихой зависти. — Жаль, что по итогу сам комплекс провалился глубоко под землю, и с тех пор на месте пирамид груда камней. Кто знает, какие сокровища и тайны находились внутри захоронения фараонов?
Закончив эту историю, Келлер плавно отодвигается назад и начинает говорить своим обычным голосом:
— Собственно, Путра — одно из таких мест, которые до недавнего времени были нетронутыми. Я готов поспорить, что славные молодцы из рыцарских государств подчистили все захоронения в Великой Пустыне и Вольных Городах. Так что, это не только наша проблема. Но я не могу назвать их нацией воров. Потому что это лишь один из способов, пускай не совсем честный, чтобы добиться признания. И согласись, он очень рискованный и требует определенных знаний, умений, навыков и, самое главное, везения.
Анна одобрительно кивает головой и снова устремляет взгляд на молодого полковника.
— Согласна. Потому что главным центром их религии являются так называемые «Рыцари Грааля». Этакие живые святые.
— Верно. — Тацуми чувствует, как за этим долгим разговором его горло немного пересохло. Он на мгновение замолкает, что сделать пару глотков живительной жидкости. Вытерев рот и сделав глубокий вдох, он продолжает: — «Рыцари Грааля» очень интересная каста воинов-монахов, посветившая себя служению «Небесной Леди» и защите аламанов. Даже мой отец, несмотря на нелюбовь к рыцарским королевствам, очень хорошо отзывается о них. Говорят, что они наделены необычным долголетием и способны прожить и двести, и триста лет, а также обладают недюжинной силой, как некоторые наши охотники на монстров. И что-то подсказывает мне, что они будут одной из наших главных проблем во время операции в Закорье.
— Как и их алхимики, — с некой смесью гордости и зависти произносит эти слова ДюГре. — Их мастера и учёные обладают гораздо более глубокими и продвинутыми знаниями, чем мы. Говорят, что они даже овладели тайной бессмертия и способны создать философский камень. А вот за это можно убить. Наши алхимики тратят свои жизни, пытаясь лишь понять, из чего сделан эликсир бессмертия…
Тацуми прищуривается. Не дожидаясь, пока Анна закончит свою пламенную речь, он резко перебивает девушку своим твёрдым голосом:
— Философский камень делается из душ живых созданий.
— А? — Молодой алхимик наклоняется вперёд, немного выпучив глаза. — Прости, что ты сказал?
— Ты не ослышалась. Философский камень делается из душ живых созданий и, в зависимости от того, из кого сделан, дарует своему владельцу невероятную силу.
В следующий миг девушка подскакивает с места с такой силой, что стул позади неё глухо падает на землю.
— Откуда ты знаешь?!
Тацуми ничего не отвечает. В отличие от своей собеседницы он тихо и спокойно встаёт из-за стола, после чего делает несколько шагов по направлении к своему вещмешку. Аккуратно развязав его, он достает оттуда увесистый том в чёрном переплете, в котором, на взгляд, примерно две тысячи страниц. Не произнося ни слова, он резко, с сильным грохотом, кладёт его на стол и разворачивает к Анне, после чего открывает самую первую страницу. Лицо девушки застывает в немом восторге.
«Выкуси, гордый алхимик».
Лишь спустя мгновение ДюГре находит в себе силы, чтобы заговорить. И это больше похоже на нелепый ропот, чем речь гордого имперского алхимика.
— Это-это-это то, что я думаю?
— Да. Это одна из последних книг Келлеров, которая досталась мне по наследству. — Молодой полковник подвигает увесистый фолиант поближе к девушке. — Можешь ознакомиться.
— Ты-ты-ты… разрешаешь мне почитать труды твоей семьи?! — На лице Анны проявляется ярое неверие в происходящие.
«И я могу её понять. Я только что предоставил ей драгоценный артефакт всех алхимиков, за который можно убить. Даже Керот, несмотря на свою неуравновешенность, в тайне желал заполучить мои книжки… По крайне мере, я так думаю».
— Ты же ведь понимаешь, почему мы, алхимики, так рьяно защищаем наши знания?!
— Да. — Тацуми спокойно отвечает, после чего его следующие слова повергают девушку в настоящий шок: — И мне наплевать. Я не алхимик — я имперский гвардеец. Эти знания представляют для меня лишь стратегический интерес. Ты мой союзник, значит, я с тобой могу поделиться информацией. Если ты поймешь её.
И тишина. Жадные пальцы Анны обхватывают книжку с обеих сторон и пододвигают к себе. Охваченная нескрываемым научным интересом и самой обыкновенной алчностью, она начинает быстро листать пожелтевшие от времени страницы, исписанные печатным черным шрифтом. Она не верит в то, какой дар ей преподнёс Тацуми. И вот, наконец, с её уст срываются первые слова:
— Скажи, где находится секрет философского камня?
«И всё-таки все алхимики такие алчные и жадные, что это даже смешно».
— Если ты желаешь найти секрет создания этого предмета, то спешу тебя разочаровать. Его здесь нет. В противном случае, Имперская Гвардия уже давно бы владела этими знаниями. В этой книге лишь сказано, из чего он делается и какими свойствами способен наделить владельца. И бессмертие — лишь одно из них.
В следующий миг, черное щупальце Имперского Оружия Келлера обхватывает книгу и буквально вырывает из крепких пальцев девушки. К её вещей досаде и недовольному возгласу.
— Эй!
— Этим мы с тобой займёмся после кампании. — Тацуми слабо улыбается, показывая свои тридцать два белоснежных зуба, после чего книга оказывается убрана обратно в вещмешок, а щупальце возвращается в тело Келлера. — Сейчас мы обсуждаем Закорью и Кроатию.
Но прежде чем Тацуми успевает подвинуть к себе стул и присесть, в их в палатку входит третье лицо. Яша Гительсбах, снимая с головы белую офицерскую фуражку с чёрным козырьком, вальяжно оказывается внутри и с нахальной улыбкой произносит:
— Доброго дня, полковник. Решил составить вам компанию в вашем откровенном разговоре с прекрасной дамой.
«Ах ты ж засранец. Я знаю, что ты пришел сюда чисто потому, что хочешь побыть рядом с нашим алхимиком».
Тацуми прищуривается и недобро сверлит взглядом смуглого беловолосого юношу, на что тот подмигивает ему и одаряет Анну своим пылким и страстным взглядом, как он умеет. Келлер быстро переключается на девушку, чтобы проверить её реакцию — виду не подаёт и держится уверенно.
«Хорошо».
— Подполковник Гительсбах, что вы делаете в моей палатке? — с официальным и серьёзным тоном спрашивает Келлер, выйдя вперёд и убрав руки за спину. — Насколько мне известно, я с утра дал вам задание проверить наши склады.
Услышав тон речи брата, Яша в мгновение ока останавливается и выпрямляется в полный рост, но на его лице всё ещё остаётся слишком весёлая улыбка.
— Так точно, полковник. Инвентаризацию закончил пару минут назад. По итогу могу сказать, что «Ночные Охотники» полностью готовы к началу операции и лишь ждут сигнала главнокомандующего.
В качестве подтверждения своих слов Яша протягивает ему листок бумаги, который Тацуми принимает и быстро, но внимательно изучает его.
«Так-так… Согласно этим данным, на наших складах находится достаточное количество провизии и амуниции, чтобы позволить вести нам бой на протяжении недели без дополнительной помощи. С медикаментами всё тоже в порядке, как и с чистой, пресной водой и снарядами для артиллерии. Всё остальное имеется в достаточном количестве».
— Ну что, полковник, вы довольны моей работой? — произносит Яша после того, как зелёные глаза Келлера устремляются на него, на что темноглазый офицер лишь довольно улыбается.
— Хотел бы я тебе сказать, что ты говнюк и засранец, который осмеливается нарушать мои приказы, но не могу. — Тацуми протягивает бумагу обратно своему брату. — Молодец, хорошо поработал. Есть ещё вопросы?
— Никак нет, — с удовольствием отвечает Яша. — Я лишь пришёл сюда, чтобы разбавить вашу компанию, а то я услышал твой разговор с прекрасной дамой. — Гительсбах аккуратным движением обходит Келлера и наклоняется к алхимику. — Я хочу тебе сказать интересный факт, Анна. Во время учёбы в имперской академии мой братец проявлял слишком рьяную любовь к истории, за что получил прозвище «Трясся», что его очень сильно бесило…
Тацуми недовольно прищуривается.
— И, помнится, ты больше всех называл меня так, любимый братец. И что в итоге? — Молодой полковник снова скрещивает руки на груди. — Я твой командующий офицер, который непосредственно подчиняется одному из главных людей страны. А ты лишь подполковник в отдельной бригаде гвардии.
Тацуми очень хорошо знает мимику брата, и когда тот делает недовольно прищуренное лицо, будто получил удар по паху, может смело сказать: тот переигрывает.
— Вот зачем сразу бить по больному?
Снова встретив серьёзный взгляд брата, смуглый юноша делает один глубокий вдох и опускает плечи.
— Хорошо. Я пришёл сюда, что присоединиться к вашему разговору, пока у меня нет обязанностей. И последнее, что я слышал: вы обсуждали западных алхимиков.
Тацуми несколько секунд молчит, периодически посматривая на Анну. Темноволосая девушка явно не желает вмешиваться в отношения двух братьев и потому молчит. Не произнеся ни слова, Келлер создаёт очередное теневое щупальце и своей силой подтягивает очередной походный стул к столу, предлагая Яше присаживаться. Сам полковник быстро возвращается на своё место, и за ним следует ДюГре.
— Да, верно. Западные алхимики — одна из наших проблем, с которой нам предстоит столкнуться. Но, в отличие от наших, их не так много. Из-за отсутствия централизации они поделены на малочисленные группы по интересам, которые изучают специфические направления…
— Я бы не заострял на них внимания, — вежливо говорит Яша, аккуратно присаживаясь за стол, расположившись между братом и Анной. — Алхимики, конечно, будут проблемой. Но их мало. Если повезёт, может, встретим двоих-троих за всю кампанию. И, к тому же, будем честны: они обычные люди, которым нужны сон, вода, еда и периодический отдых.
Тацуми обращает внимание, как слова Яши задевают Анну за что-то сокровенное. Вновь оживившись, девушка слегка привстаёт и с пылом отвечает:
— Эти «обычные» люди могут взорвать гору, оживить лес, выпустить газ, что превратит всех твоих людей в застывший камень или в клочья бьющейся в конвульсиях плоти. Эти два-три алхимика, как ты сказал, если повезет, могут перебить половину вашего войска.
— «Нашего» войска, — поправляет девушку Тацуми, но более не вмешивается, продолжая сидеть молча, скрестив руки на груди.
«Пусть поспорят. Интересно, к чему они придут».
— О, прошу прощения, — девушка озадаченно кивает головой и присаживается обратно.
Выслушав собеседницу, Яша в спокойной манере отвечает, положив руки на стол и сцепив пальцы в замок.
— Спорить не буду. Мне вполне известно, на что способны алхимики. У нас в гвардии есть два таких человека, и они регулярно демонстрируют свои силы на совместных учениях. И ещё я признаю, что я не самый сильный и умный человек. Мой брат меня во многом лучше и, даже если убрать из него Имперское Оружие, он всё равно одолеет меня в драке один на один. Но, понимаешь, война — это не про честь и благородство. И уж тем более не про силу и стойкость одного индивида.
«Продолжай, брат. Мне явно нравится, в каком направлении ты идёшь».
Анна с заинтересованностью смотрит на беловолосого юношу, показывая всем видом, что внимательно слушает его.
— Для наглядного примера возьмём гордость Имперской Армии и наш главный символ могущества всей Империи — Эсдес. Рождённая далеко на Севере, она с детства убивала опаснейших тварей и питалась их плотью, становясь физически сильнее любого нормального человека. В десять лет, чисто ради веселья, она ходила по городам Империи и принимала участие в соревновательных боях, где буквально крошила любых соперников, кладя на лопатки одним ударом даже четырёхметровых минотавров. Когда Эсдес поступила на первый курс офицерской академии, ей не было равных. Даже самые богатые ученики, которых модифицировали с помощью алхимии, не могли прыгать на двадцать метров и таскать на своей спине тридцатитонную добычу. А теперь у неё тейгу, и щелчком пальца она способна заморозить десятитысячное войско за секунду или создать огромный булыжник размером с гору и разломить им бастион. Но даже она понимает, что на войне она почти бесполезна без своей армии. Пока гордость Империи будет заниматься одной группой противников, десять остальных просто обойдут её стороной и начнут выжигать наши поселения, уничтожать линии снабжения и делать прочие и прочие неприятные вещи. И, как главный егерь «Ночных Охотников», я хочу сказать тебе прямо: на войне главное — разведка. Без неё даже самый сильный индивид не более чем слоняющийся без цели одиночка, который не знает, куда идти и что ему делать.
«Верно, брат. Я гляжу, общение с майором Классиусом пошло тебе на пользу. Но всё-таки не стоит недооценивать силу индивидов. Есть такие личности, против которых почти любые уловки бессмысленны. И ты сильно занижаешь свирепость, ярость и характер Эсдес».
— Но…
Прежде чем девушка успевает что-то сказать, Яша снова вежливо говорит:
— Вчера ты встречалась с Классиусом Ли. До того, как стать членом гвардии, этот прекрасный человек успел получить ранг мастера не только в храме Имперского Кулака, но и стал мастером в Имперской Ассоциации Охотников на Монстров. Он десять лет своей жизни посвятил этому нелёгкому делу и успел сразить множество чудищ. Можем потом поймать его и попросить показать коллекцию драконьих зубов. Сразу скажу, она большая, и некоторые экземпляры достигают размеров моей руки. И он тем более признаёт важность разведки, ведь он охотился на тех существ, что способны за один присест съесть взрослого человека и даже не заметить. Собственно, к чему я веду: в реальном сражении чаще всего побеждает тот, кто знает местоположение противника и способен нанести удар первым. Как ты сказала, алхимик способен превратить меня и моих людей в камень. Не дурно, и я согласен, что в открытом сражении мы понесем потери… Если, конечно, он способен уклониться от пули. Но, если я знаю, где он находится, я могу просто не вступать с ним в бой.
На мгновение Яша замолкает. Он пользуется перерывом, чтобы засунуть руку в собственный внутренний карман белого кителя, откуда достает патрон размером с его ладонь. И он ставит его вертикально перед девушкой.
— Это экспансивно-газовый патрон, создан для борьбы с опасным зверьем. Способен пробить даже шкуру дракона, оставив рану диаметром в двадцать сантиметров и внеся в кровоток животного опасный яд, который через минуту свалит создание на землю. При сухой погоде и благоприятном ветре я способен попасть в человека из снайперской винтовки на расстоянии до двух километров. Я думаю, не стоит говорить, что будет с алхимиком, если я застигну его врасплох. — И на последнем моменте Яша довольно улыбается, обнажив свои белоснежные зубы.
«На самом деле, с алхимиками можно поступить куда проще. Большинство из них слишком горделивые создания, которые очень посредственно знакомы с войной. Элементарная мина решит большую часть проблем. Но тем не менее, брат, хорошее представление».
Прежде чем заговорить, Тацуми довольно кивает головой.
— Верно подмечено, подполковник Гительсбах. Одиночка не представляет для нас особой опасности.
Тацуми делает секундную паузу, чтобы посмотреть на Анну. Девушка всё ещё выглядит задумчивой и прикусывает губу.
— В первую очередь нам стоит беспокоиться об их рыцарстве и опасных зверях. Закорья и Кроатия буквально кишат различными подвидами грифов, начиная от известных грифонов и заканчивая сухопутными гиппогрифами. Эти твари будут атаковать нас постоянно, вместе с остальной живностью. Поэтому, Анна, ты всё будешь делать при мне. Даже ходить в туалет.
За таким утверждением следует вполне ожидаемая реакция девушки, которая хмурится и приподнимает левую бровь, склонив голову набок.
— А?
— Ты не представляешь, сколько имперских солдат гибнет на окраине, просто решив сходить в туалет в ближайшие кусты. — Келлер мрачно улыбается. — Попустительство, коррупция и разгильдяйство местных офицеров делает свою грязную работу. Точно так же как и безалаберность местных вояк, которые служат исключительно ради денег. Поэтому, если не хочешь, чтобы какая-нибудь зверушка утащила тебя в лес, где мы тебе не поможем, будешь всё делать при мне. Можешь забыть о таких вещах, как стыд, и то, что у тебя между ног, теперь ты в гвардии и служишь при мне. А мне глубоко наплевать на такие мелочи.
— К слову о мелочах. Рыцарство, — решительно говорит Яша, немного наклоняясь вперёд.
— Рыцарство, — соглашается Тацуми, одобрительно кивая головой. — Рыцарство — наша главная проблема. Мы с ними будем встречаться, и часто. С самого детства их обучают ближнему бою и верховой езде. Их доспехи неуязвимы к мелкокалиберному оружию, и они достаточно умны, чтобы разбегаться в стороны от нашей артиллерии. У меня не так много людей, чтобы устраивать полномасштабную войну с каждой армией. И тем более, они действуют на своей местности, которую хорошо знают. Эти гады знатно попьют нашей крови, прежде чем мы закончим эту кампанию. Но на нашей стороне есть несколько преимуществ: ауксилия великанов и ночные атаки. Опыт нашего отца показал, что рыцари ни черта не умеют воевать под покровом ночи, попав в засаду. На это мы и будем их ловить.
***
Спустя три дня.
Прошло три часа с момента начала вторжения в Закорью. Тацуми прекрасно понимает, почему сейчас у Анны, что едет рядом с ним на Когти Прерии, такое полусмущённое, полугрустное выражение лица. Не было ни пафосных речей, ни долгих артиллерийских залпов, ни затяжных воплей раненых и умирающих. Ничего такого, о чём думают гражданские, когда им говорят о начале войны. Вместо этого, в назначенное время и назначенный час, имперские войска просто выдвинулись на свои позиции и устремились на территорию королевств, разбившись на множество колонн по своим направлениям.
К слову о самой девушке. Чтобы она не умерла от случайной стрелы или арбалетного болта, «Чёрный Рыцарь» распорядился подогнать под неё броню, и сейчас девушка неуверенно восседает в белоснежных рыцарских доспехах с красным плюмажем. Помимо него, из отличительных знаков можно выделить и символ алхимиков — дракон с торчащим во лбу рогом. Грозная рептилия окружена венком, а её хвост несколько раз обвивается вокруг себя. Всё это для того, чтобы девушка не затерялась на поле боя и Келлер смог бы быстро найти и опознать её.
Келлер и его бойцы выдвинулись одними из первых. Разведчики «Ночных Охотников» быстрым напором устремились на территорию врага, а уже следом за ними организованной группой пошли и остальные. По прошествии этих трёх часов Тацуми как всегда находится в центре колонны, чтобы координировать действия своей бригады.
Группировка имперских рыцарей сейчас идёт по протоптанной дороге, в стандартном походном построении. С одной оговоркой: Келлер приказал своим командирам соблюдать дистанцию в три километра между батальонами. Он ни в коем случае не сомневается в профессионализме подполковника Гительсбаха и его людей, но если Яша проморгает засаду, лучше подстраховаться.
«Трудно поверить, что теперь я нахожусь на территории другого государства. Хм, внешне Закорья ничем не отличается от нашего запада, хотя это неудивительно, ведь обе территории находятся в одном климатическом поясе и на одной плите. Всё также покрыто зеленью и такими же растениями. Лес одинаковый, но здесь его больше — сказывается плохо развитая промышленность, раз аламаны его ещё не тронули. Но вот что интересно…»
Тацуми ещё раз сверяется с картой, что находится у него в руках. Согласно данным разведки, «Ночные Охотники» идут по дороге на Арль — один из городов-твердынь закорийских рыцарей и их первоочередная цель. И также на бумаге помечено несколько крупных отрядов аламанов, которые, по идее, должны выдвинуться навстречу имперским войскам.
«Но их нет! Где эти ублюдочные рыцари?! Мы уже на восемьдесят километров продвинулись в глубь Закорьи и не встретили ни одной живой души! До Арля осталось двадцать километров, а мы не обнаружили даже элементарного гражданского! Мне это не нравится!»
Тацуми оборачивается назад и встречает спокойный взгляд другого имперского рыцаря, из-за спины которого виднеется массивная радиостанция с большой торчащей антенной.
— Сэр? — спрашивает боец, как только видит шлем полковника, что обернулся в его сторону. — Приказы?
— Мне не нравится обстановка. Свяжись с егерями и запроси обновление ситуации, — быстрым голосом говорит Келлер.
— Так точно. — После чего полковник слышит характерный шум статики работающего радио. Связист подносит к губам приёмник и начинает говорить в него твердым и ясным голосом. — Зулу один, говорит К.О. Доложить обстановку.
По прикидкам Тацуми, сейчас Яша должен находиться примерно в десяти-пятнадцати километрах от его позиции. Так что пока дойдет сигнал, и пока он будет обдумывать, что сказать, пройдет в лучшем случае минута. И потому Келлер искреннее удивляется, почти сразу услышав немного искаженный статикой голос брата с той сторон.
— Говорит Зулу один. К.О., у нас проблемы.
«Я так и знал».
В следующий миг Тацуми создаёт щупальце из своей тени и вырывает ей из рук связиста приёмник, растягивая кабель до предела и поднося его к себе. Быстрым движением он поднимает забрало своего Имперского Оружия вверх, чтобы не заглушать свой голос.
— Келлер на связи. Зулу один, докладывайте.
— Полковник, у нас две проблемы. Начну с самой критичной. Первый и десятый отряд не выходят на связь.
«Так, если я помню правильно, это одни из нескольких отрядов, что смотрят за нашим тылом и флангами. И это очень странно, что десять гвардейцев так резко замолчали и перестали отвечать на команды моего брата».
— Я уже послал людей в последнее их место положения, чтобы проверить обстановку. Вторая проблема — пятнадцатый отряд вышел к точке назначения. Они говорят, что Арль сожжён.
«Арль? Сожжён? — Тацуми ещё раз смотрит на карту. Согласно данным общего плана операции, «Ночные Охотники» не должны пересекаться с другими имперскими войсками до команды Будо. — Быть этого не может. Кто его сжёг?»
— Зулу один, прошу повторить последнюю часть.
— Арль сожжён, — вновь по рации раздается твёрдый голос Гительсбаха. — Зулу пятнадцать буквально минуту назад сообщил мне о том, что город превращён в пепелище и завален сгоревшими телами. Я приказал отряду удерживать позицию и ждать дальнейших приказов.
Тацуми внимательно смотрит на окруживших его людей. Если Анна выглядит растерянной, то его люди лишь ждут команды своего полковника.
«Дело пахнет дрянью».
Келлер говорит:
— Приказываю всем частям остановиться. Повторяю, всем частям остановиться и ждать дальнейших приказов.
И как по его воле, находящиеся рядом с ним бойцы бьют шпорами, и массивные скакуны резко останавливаются вместе с полковником. Тацуми обращает внимание на ДюГре. Лишь со второй попытки девушка смогла заставить Когтя затормозить. И Келлер отчётливо слышит едва различимое ругательство с её стороны. Также он слышит, как оживает рация и с той стороны постепенно доносятся голоса его подчинённых, докладывающих о подтверждении приказа.
«Так… Значит, что мы имеем. Два отряда разведки не выходят на связь. Арль уничтожен. И я нахожусь в тылу противника и понятие не имею, что происходит на передовой имперского наступления. Чтобы связаться с командованием, потребуется в лучшем случае часа два. О-о-о-ох».
Сделав тяжёлый вдох, Тацуми снова нажимает на кнопку вызова.
— Говорит Келлер. Всем сохранять боевое построение и текущее положение. Майор Классиус.
Ответ раздаётся буквально через пару секунд. Келлер снова слышит знакомый приятный дикторский голос мудрого офицера.
— Слушаю вас, полковник.
«По-хорошему, у меня есть разведка для такого дерьма. Но что-то подсказывает мне, что такой город как Арль не может просто так сгореть. Я боюсь, что ребята Яши могут не заметить кое-какие детали или пропустить нечто важное. Рискую нарваться на ловушку, но я готов принять этот риск. Надо удостовериться во всём лично».
— Я отправлюсь в Арль, чтобы самолично проверить обстановку, — со всей строгостью и серьёзностью говорит Келлер. — Подготовьте для меня два отряда великанов. И во время моего отсутствия командование переходит к вам.
— Вас понял, полковник. Будет сделано.
— Зулу один, проинформируйте Зулу пятнадцать о моём прибытии. Пусть будут ждать меня.
— Уже сделано, — быстро отвечает Яша по рации.
— Хорошо. Конец связи. — Тацуми убирает палец с кнопки активации и аккуратно кидает приёмник в сторону радиста. Тот искусно принимает его в свои раскрытые ладони. — Свяжись с имперским гонцом. Передай ему всю текущую информацию, и пусть садится на птерадона и летит в штаб. Походу дела, общевойсковая разведка жиденько обосралась.
— Последнюю часть тоже передать? — со всей серьёзностью спрашивает помощник Келлера.
— Да.
— Как скажете, сэр, — с довольной ухмылкой отвечает офицер связи.
Удостоверившись, что радист выполняет его требования, Тацуми устремляет взгляд на свой отряд сопровождения, состоящий из десятерых бойцов.
— Следуйте за мной. — Затем такой же взор «Чёрного Рыцаря» сверлит молодого алхимика. — И ты тоже.
— Так точно, — отвечают гвардейцы громким басом.
— Хорошо, — с небольшой задержкой говорит девушка.
Группа из двенадцати всадников на массивных скакунах быстро выдвигается вперёд. Обскакивая остановившихся «Ночных Охотников» по обочине, Тацуми проносится мимо своего войска. И также Келлер отчётливо слышит крики командиров, что велят своим бойцам сохранять боевые позиции и оставаться на месте.
Когда Тацуми достигает позиций майора Классиуса, его уже ждут два десятка тяжело бронированных исполинов с массивными пушками и по-настоящему тяжёлым оружием, которое не сможет поднять даже хорошо натренированный обычный человек. При виде проскакивающего мимо них полковника, великаны устремляются следом за ним. Благодаря их размерам и скорости, им не трудно поспевать за Когтями Прерий.
Быстро проносясь мимо своих людей, вскоре Келлер и его группа сопровождения отрываются вперёд, пересекая дорогу и зелёные поля Закорьи. Вскоре на горизонте появляется густой чёрный дым от тлеющего Арля.
«Значит, мы скоро будем на месте».
Как и планировал Тацуми, их уже ждут. Когда Арль начинает виднеться обычным глазом, путь им преграждают пять всадников. Внешне они отличаются от обычных гвардейцев Келлера. Егеря подполковника Гительсбаха не носят железных доспехов. Вместо них они предпочитают кожаные панцири, покрытые камуфляжной сеткой. Сейчас, работая в зелёных полях и лесах Закорьи, их сетка обильно покрыта листьями, травами и прочей растительностью, которая позволяет им сливаться с местностью. Лица перемазаны чёрно-зелёной краской. Сами скакуны также укрыты защитной камуфляжной сеткой.
— Полковник, — произносит один из разведчиков, приветствуя кивком головы Тацуми.
Сам же Келлер внимательно осматривает Арль. И то, что он видит, его не радует. Согласно данным карты и донесениям разведки, по меркам Закорьи это большой город на двести тысяч душ, обнесённый массивными каменными стенами. Так же он обладает серией фортификационных сооружений, начиная от артиллерийских башней и заканчивая небольшими фортами, которые должны отвлекать внимание противника на себя. Но всё, что видит Тацуми перед собой сейчас, лишь огромное выжженное поле, где от зданий и строений остались лишь выжженные деревяшки и расплавленные до густой массы камни. И всё это дымится полупрозрачным белым паром и густым чёрным дымом.
«Твою мать. Мы этот город должны были брать этой ночью… А здесь уже всё закончено».
— Сержант, — наконец-то отвечает на приветствие разведчика Келлер, точно так же кивая головой. Скакун полковника, Варриор, равняется с Когтем егеря. Рядом с ним пристраивается Анна, подобно послушному ученику, что постоянно следует за учителем. Остальное сопровождение выстраивается сзади. — Доложить обстановку.
— Сэр, как видите, города нет. — Тацуми отчётливо слышит ухмылку в голосе егеря, и тот с некой издёвкой окидывает рукой Арль, что находится в трёх километрах от их текущей позиции. — Ни одной живой души. Никого. Даже птиц не слышно.
— Хорошо. Оставайтесь на месте и доложите о моём прибытии. Также передайте, что я отправляюсь в город, чтобы осмотреть его.
— Принято. Удачи вам, сэр, — искренне произносит разведчик, после чего вместе со своей группой неспешно удаляется обратно под прикрытие леса.
Тацуми долго не ждёт и сразу же приказывает своим людям следовать за ним. Чтобы преодолеть оставшееся расстояние, им требуется примерно три минуты. И вблизи Арль выглядит ещё хуже, чем издали. Почти одна сплошная чёрная равнина покрыта пеплом. Лишь периодически взгляд цепляется за почерневшие остовы деревянных построек и основания каменных стен.
— Чем это воняет?!
Тацуми не удивляется, услышав этот вопль со стороны Анны. Действительно, в Арле стоит неимоверное зловоние. И Келлер догадывается, от чего.
— Всем спешиться, — звучит короткий и ясный приказ полковника, после чего его люди незамедлительно это делают. Кроме великанов — им этого не требуется. Последней стала ДюГре. Отчаянно тряся головой, не в силах перенести запах, девушка чуть ли не сваливается со скакуна, приземляясь кое-как на своё колено. Прямо в чёрный пепел.
«Очень интересно».
Тацуми опускается на корточки и протягивает руку к оплавленному камню. Оказавшись в его ладони, предмет чувствуется на удивление тёплым и мягким, словно пластилин.
«Температура плавления стандартного камня — примерно семьсот градусов. Но насколько мне известно со слов отца, в Закорьи используют гораздо более прочный материал, укрепляя камни алхимией. Особенно в столь важном стратегическом месте. Так что температура плавления этого булыжника должна быть минимум тысяча. И пахнет он странно. — Поднеся камень к носу, Келлер делает несколько быстрых вдохов. — Чувствуется какой-то химический реагент. Не могу сказать, что именно».
Тацуми улавливает взглядом нечто блестящее и белоснежное посреди чёрного пепла. Аккуратно положив камень в походный карман, на память, Келлер снова протягивает руку и сразу нащупывает что-то твёрдое. Он тянет на себя, и из пепла показывается нечто, что раньше скорее всего было человеком.
«Хм. Это, определённо, закорийский рыцарь. Броня сильно оплавлена и буквальна растеклась по телу воина, образуя своеобразный металлический саркофаг. Жуткая смерть — зажаренный в собственной броне. Даже не представляю, насколько это больно. И, кажется, я понял, чем воняет. Такой запах постоянно стоял в лаборатории Керота. А старый алхимик практиковал огненное учение, отчего постоянно что-то сжигал. Тут явно поработал огненный алхимик, который всё зажарил».
Келлер оборачивается и смотрит через плечо. Бедная Анна, что с трудом может побороть этот ужасный запах. Впрочем, у Тацуми появляется одна идейка, как поднять себе настроение. В следующий миг он с хрустом прожаренных костей отрывает голову рыцаря, шлем на котором стал посмертной маской, и кидает её в сторону ДюГре.
— Лови, — произносит он.
На удивление, у девушки оказалась отменная реакция, и она моментально ловит округлый предмет, покрытый полутвердой субстанцией. И в следующий миг раздается пронзительный женский вопль, от осознания того, что у неё в руках. А Гвардейцы и великаны лишь молча смотрят.
— А-а-а-а-а!
«Привыкай. Ты на войне».
