***
«Эх, опять работать с Эсдес… Опять быть под её командованием и удерживать от ненужной жестокости». Пускай Тацуми старается это не показывать, но от одной лишь мысли, что ему снова придется сотрудничать с северной красавицей, всё его нутро сжимается в некоем отвращении от того, что ему предстоит лицезреть. Самого настоящего демона в человеческом обличии, с милым личиком и телом, которое желает почти каждый мужчина. Как только Тацуми озвучил приказ, «Ночные Охотники» быстро снялись с лагеря и отправились в сторону Карса. Мастерство гвардии — это не пустой звук. Хоть какая-то услада перед грядущей встречей. Но от этого Келлеру не легче. Организованные колонны, прикрываемые разведчиками и передовыми отрядами имперских великанов, идут вперед по протоптанной сельской дороге. В центре, под надежной охраной, обозы со снабжением, которое является чуть ли не главным золотом для любой группы военных. Но даже в наблюдении за колоннами своей бригады полковник не может найти утешения. И этот факт не скрывается от Анны; девушка едет рядом с ним на своем скакуне, что равняется с Варриором, и прекрасно видит офицера. Тацуми может понять, почему: она еще неопытна и любопытна. Научный интерес толкает дальше, чем хотелось бы офицеру. Но как скоро эта чистая искренняя юность смениться холодным расчётом и военной жестокостью? «Что-то подсказывает мне, что это вопрос, максимум, пары дней. Или Анна примет суровую реальность, или погибнет, пытаясь». — Что-то не так, полковник? — звучит обеспокоенный голос девушки, что наклоняется слегка вперед, чтобы разглядеть лицо Тацуми, который ссутулился и поник головой. — Я бы сказал, не что-то не так, а кто-то не так. — Это звонкий голос Яши. Смуглый коммандер вальяжно сидит в седле своей ящерицы, широко раскинув ноги и затягиваясь сигарой. — Ему предстоит встреча с Эсдес. А она — его заноза в заднице со времен академии. Анна хорошо помнит их разговор насчет Эсдес. И то, что символ имперской армии хочет заполучить Тацуми к себе. И то, что сам Тацуми держит при себе жидкую взрывчатку на всякий случай. Девушка также обращает внимание на то, как находящиеся рядом гвардейцы, при упоминании имени северной девы, сильно сжимают поводья своих скакунов. Но даже так кое-что не укладывается в сознании девушки. — Но ведь же это не повод так корить себя? — И я то же самое ему об этом говорю уже последние несколько лет. — Пускай Тацуми не может видеть лицо брата, но может с уверенностью сказать, что эта довольная морда сейчас улыбается. Его саурианин с некой безразличностью фыркает, продолжая размеренно идти вперед. — Одна из красивейших девушек Империи хочет тебя в свою коллекцию, а вместо радости ты начинаешь впадать в меланхолию. Да что с тобой не так, братец? На твоем месте мечтал бы оказаться каждый первый мужчина Империи, а ты ворчишь. Недовольно прищуриваясь, Тацуми осторожно поворачивает голову, чтобы не повредить штыри, и смотрит вверх — на вершину саурианина. Большой зрачок рептилии сфокусирован на самом офицере, но Келлер не предает этому значения. Он смотрит туда, где должен находиться брат. Но лишь видит его свисающие забинтованные ноги. «Тебе прекрасно известно, в чём дело. Ты лишь пытаешься вывести меня из себя перед лицом подчиненного». — Со мной всё так, — спокойным голосом говорит Тацуми и устремляет взгляд к горизонту, крепко держась за поводья Варриора и направляя черного скакуна с рыжей гривой вперед. — И, в отличие от тебя, я прекрасно осознаю последствия своих действий и знаю, почему это опасная игра. Не стоит дразнить Эсдес лишний раз, иначе мы повторим историю с племенем «Бан». — Хех, говори за себя. — Брат чуть склоняется на левый бок. В этот самый миг Тацуми видит своим боковым зрением его улыбающееся лицо. Оно полно самодовольства и больно ехидно. — Я не против повторить опыт племени «Бан». Ведь в качестве награды, за ломтик шоколадки и буханку хлеба, я провел ночь с тремя смуглыми красавицами. Тацуми обращает внимание на Анну: девушка-алхимик делает очень яркую гримасу, которую полковник может описать одним словом: «Неплохо». Но зеленоглазый шатен не разделяет реакцию брата и ДюГре. «Ты всё такой же беспечный. Пока ты плодил бастардов, я был вынужден смотреть на расчлененку в течение двух суток, из-за того, что Эсдес не могла насытить свою кровожадность и решила устроить кровавую баню, почти полностью вырезав все местное население». — Мы с тобой по-разному помним эту историю, мой дорогой брат. Может быть, ты и запомнил потрахушки, но я хочу напомнить, что перед этим мы с тобой выживали целый месяц. Прошли джунгли и пустыню, пили собственную мочу и жрали червей. И я не хочу повторять этот опыт. Мне хватило одного раза. При упоминании последних слов полковник с удовольствием подмечает про себя, как мрачнеет лицо коммандера. Взгляд становится блеклым, а всякий намек на улыбку исчезает. Некоторые гвардейцы неравно вздрагивают, вспоминая болезненный опыт. — Эм, полковник Тацуми… Келлер пытается повернуть голову в сторону Анны, но ему мешают медицинские штыри. Чувствуя, что тело уже давно исцелилось, и шея больше не нуждается в фиксаторах, он делает следующее: «Ночной Ужас», повинуясь мысленной команде владельца, буквально вырывает металлические вставки вместе с креплениями и выбрасывает их в лес. «Наконец-то», — облегченно выдохнув, Тацуми делает вращение шеей, ощущая приятный хруст суставов. И лишь только затем смотрит на Анну, девушка указывает пальцем вперед, кверху. — Не хочу прерывать ваш разговор с братом, но что это такое? А тут есть на что посмотреть. Впереди, возвышаясь над кронами деревьев и вырываясь из-за горизонта, виднеется сплошной ледяной массив, состоящий из идеально чистой твердой субстанции, что под лучами солнца слабо мерцает. «Она близко». — Это Эсдес, Анна. Её работа, — спокойно отвечает Келлер, смотря на алхимика. — Я бы сказал, это отличная работа, — вдогонку раздается голос Яши. Уже не такой веселый и полный сил. — Потому что если Эсдес создала нечто подобное, значит, здесь была серьезная битва, и нам не стоит опасаться засады противника. «В теории». — Поразительно… — завороженно протягивает молодая девушка. И её позицию разделяют многочисленные солдаты и великаны гвардии, что застывают, как вкопанные, при виде такой демонстрации силы. — Трудно поверить, что обычный человек способен на такое. Сколько же энергии необходимо, чтобы создать это? Ведь эта глыба льда высотой как минимум тридцать метров… Как?.. Тацуми с удовольствием подмечает про себя, что, видимо, до Анны только сейчас доходит, с кем ей предстоит иметь дело. Девушка начинает заикаться. — Как… Что… Это ведь нарушает все законы? Где… Откуда она взяла столько льда?! — ДюГре нервно указывает на сплошной ледяной фронт впереди. — В теле человека нет столько жидкости, чтобы можно было создать такое! В воздухе и окружающей природе нет столько влаги, чтобы… — Анна, остановись. — Тацуми прекрасно понимает, что хочет сказать девушка. Но её мысли и чувства сейчас обращены не туда. — Ты говоришь об Эсдес и Имперском Оружии. Ты пытаешься понять непостижимое и измерить силу сильнейшего человека. Мой тебе совет, как алхимик алхимику: не пытайся подойти к этому с научной точки зрения. Просто прими к сведению, что оно работает. «А если задуматься и быть честным, то мало кто может сказать, как именно работают Имперские Орудия. С момента смерти первого Императора Фредерика и потери технологий их производства мы даже не можем отладить процесс преемственности. Все происходит наугад, без возможности дать четкого ответа, насколько совместим потенциальный кандидат с Имперским Оружием. И это приводит к огромной смертности среди солдат и офицеров, и не гарантирует качества конечного результата. Потому что есть очень много случаев, когда носитель способен использовать свое оружие лишь только на начальном уровне. И что бы мы ни делали — результат не улучшить. Почему оно так происходит, никто точно не знает». — Но я ведь человек науки, Тацуми. — Выпустив из своих рук поводья скакуна, Анна позволяет зверю вырваться вперед. Сама девушка кладет ладони и прижимает их к грудной пластине. — Ты просишь меня отказаться от того, чему меня учили всю жизнь. И я вижу по тебе, что тебя также терзает этот вопрос, иначе почему ты выглядишь настолько задумчивым? — Оно просто работает, — снова звучит голос Яши сверху. Саурианин начинает слабо потряхивать своим телом. — Прими это к сведению и не пытайся понять. Это мой совет. Келлер выдавливает из себя едва заметную улыбку и смотрит в возбужденное лицо Анны, которая полностью проигнорировала слова брата полковника. — Хорошо. Алхимия построена на принципе равноценного обмена. Чтобы создать что-то, тебе нужно пожертвовать чем-то. Будь это вода, кровь или что-то еще. — Это базовые знания, о которых мне известно. Не пытайся оскорблять меня, считая за дуру. — Анна смотрит на Келлера с недовольным прищуром. — Я не считаю тебя за дуру, а лишь пытаюсь направить в нужное русло. — И снова Тацуми слабо улыбается. Демонстративно он поднимает левую руку перед собой и начинает закатывать рукав белого пиджака. Опустив ткань до локтя, он оголяет свою кожу, которая в следующий миг покрывается черной, маслянистой субстанцией, что мерцает на солнечном свете. — Алхимия — как и все научное — поддается объяснению. А теперь попробуй сформулировать принцип работы «Ночного Ужаса». Откуда я беру субстанцию, чтобы покрыть свою руку? Не обращая внимания на зеленый лес и забыв о ледяной глыбе впереди, девушка слегка наклоняет голову вперед и прищуривается. Она хмурится. Проходит минута тишины, которая периодически прерывается топаньем многочисленных «Когтей Прерий», шуршанием саурианина и голосами «Ночных Охотников». И вот ДюГре начинает говорить, как некий заправский профессор, что знает ответ на любую тайну мироздания: — Ты мне рассказывал, что данное Имперское Оружие является некоей симбиотической формой жизни и еще живое. Рискну предположить, что для создания подобного рода проекции на своей руке ты используешь внутренние запасы организма, преобразуя кровь в продолжение тейгу. Вполне возможно, что это концентрированная форма разумного жидкого металла, которая позволяет тебе использовать его так, как захочется. Например, создать броню или предметы для нападения, будь это автомат или меч. — Очень интересная мысль. — Тацуми в последний раз улыбается, чтобы затем, мгновение спустя, всякий намек на радость и удовольствие исчез, сменившись маской серьезности и уверенности в себе. — Тебе знаком такой человек, как Йозеф Сегал, профессор Стайлиш? — Разумеется, — незамедлительно отвечает Анна, кивая головой. — Лично не встречалась, но много что о нём слышала. Очень талантливый ученый, владеющий сетью научных комплексов и лабораторий по всей Империи. И к тому же, очень экстравагантный. И, как говорят, он сторонник нетрадиционной сексуальной ориентации… — Да, это правда. — Взгляд Келлера не меняется. — Он ярко-выраженный гей с нестандартными фетишами, что любит партнеров помоложе. Но он очень талантлив. И именно он изучал «Ночной Ужас» в течение нескольких лет, прежде чем это оружие досталось мне. И вот как добрый профессор его охарактеризовал. Цитирую дословно: «Это паразитическая жидкая форма жизни в виде тейгу, что питается внутренностями своего владельца. В случае несовместимости оно полностью пожирает человека изнутри, оставляя от испытуемого лишь высушенную кожу и белоснежные кости. Путем проб и ошибок, а также поднятия архивных данных, что остались после уничтожения династии Келлеров, удалось выяснить такой интересный факт. Это имперское оружие фактически запрограммировано на определенную ДНК, с которой задана совместимость. Любой другой биологический материал вызывает отторжение. Однако, вот что странно: в процессе изучения трем испытуемым удалось на короткое время обуздать данное оружие. Они смогли создавать предметы и даже повелевать этим паразитом-симбионтом. Но им это давалось нелегко, и тейгу оказывал сильнейшее давление на их тела. Испытуемых объединяло наличие так называемой «сильной воли», которая, как я считаю, помогла им повелевать имперским оружием». — Это лишь короткий отрывок, с которым я был ознакомлен после того, как овладел «Ночным Ужасом», — продолжает Тацуми. — Я бы мог воспроизвести тебе всю информацию, но там посыл в совершенно другом. Даже такой человек, как Стайлиш, не смог дать точного ответа, как работает мое Имперское Оружие. Почему оно показывает мне ночные кошмары? Почему я могу прятать внутри себя мечи, огнестрел и почти всё, что захочу? И так далее. А знаешь почему? Потому что современная наука не в силах объяснить это. Имперское Оружие — это реликты давно ушедшей эпохи; мы не знаем, как они работают. То же самое касается «Демонического Экстракта» Эсдес. — Келлер поднимает руку кверху и тыкает пальцем на ледяной массив. — Никто не знает, почему Эсдес может устраивать такие разрушения. Никто не может сказать, откуда в её теле столько энергии, чтобы она могла создать такое количества льда. Также никто не может объяснить, почему биологические тейгу реагируют лишь только на определенных людей и оживают. — Это магия Первого Императора, — звучит довольный голосок Яши сверху. — Никто ничего не знает, просто прими к сведению, что оно работает. — Как-то так. — Тацуми соглашается со словами брата и кивает головой. — Мы имеем дело со столь продвинутыми технологиями, что для нас это почти как магия. А, как известно, магии не существует. Анна замолкла. Тацуми по ней прекрасно видит, что алхимик недовольна таким ответом. Она явно хочет что-то сказать, но либо не находит в себе силы для этого, либо просто теряет слова. Поэтому ей лишь остается, что побеждено опустить взгляд, прикусить губу и пожать плечами, признавая, что полковник прав. — Но это долгая история, — подытоживает их разговор Тацуми. — Кто знает, возможно именно тебе удастся раскусить этот научный орешек и вернуть Империи возможность заново производить Имперское Оружие, о чем мечтали многие императоры после Фредерика. «К слову, об орехе…» Тацуми ощущает слабый толчок внутри земли. Он останавливается и поднимает руку с опущенным рукавом снова кверху и сжимает ладонь в кулак. Идущие за ним следом гвардейцы незамедлительно останавливаются. Яша и Анна делают то же самое и с любопытством смотрят на полковника. — Что не так, брат? — интересуется Яша, наклоняясь вперед, чтобы лучше видеть Келлера. Сам Тацуми спрыгивает с Варриора, приземляясь на коленки и приложив левую ладонь к голой земле. И снова он ощущает толчок. На этот раз куда сильнее. «Да, мне не показалось. К нам что-то быстро приближается. И это нечто огромное». — К нам приближается огромный объект. И причем быстро. — Юный офицер Империи оборачивается и смотрит на своих подопечных. — Всем спешиться и рассредоточиться по местности. Возможно, имеем дело с опасным зверьем. Но, видимо каким-то непонятным образом, создание будто чувствует действия Тацуми, и скорость с силой толчков возрастает. В следующий миг встряхивает так, что уже даже простые гвардейцы ощущают это и удерживают своих скакунов на месте, чтобы те не сорвались с места. «Видимо, драки не избежать. Неужели очередная химера?» Предчувствуя грядущий бой, Тацуми покрывает своё тело броней «Ночного Ужаса». Из его ладони появляется рукоять двуручного молота. Увесистое оружие, создание для дробления и перемалывания костей, занимает своё место в крепкой хватке Келлера. Опасность является даже раньше, чем мог предположить Тацуми. Тряска усиливается, и через пару секунд земля извергается в нескольких сотнях метрах от них. Поднимая огромные глыбы почвы и твердой породы, в небо устремляется гигантское, маслянистое змеиное тело, покрытое черно-синей чешуей. Из трех одинаково больших голов раздается утробный рев, оповещающий все живое о присутствии зверя. Но зоркий взгляд Тацуми подмечает одну маленькую деталь, которая заставляет его расслабиться. На спине у существа он видит точку, которая при ближайшем рассмотрении оказывается женщиной. Высокорослой, облаченной в белую офицерскую униформу армии Империи. И что самое яркое в этой особе: слишком длинные и густые синие волосы, которые опускаются до колен. Непрактично. Неудобно. И Келлер знает лишь одного человека с такой прической и таким цветом волос. «Эсдес». И как будто по команде девушки, химера заворачивает шею и смотрит на колонну гвардейцев. Мгновение спустя фигура девушки спрыгивает вниз, и из воздуха создает ледяную тропинку, что устремляется к «Ночным Охотникам». Эсдес приземляется на этот путь и начинает скользить по нему, быстро спускаясь вниз. И не прошло тридцати секунд, как ледяной путь перестает создаваться, оканчиваясь прямо перед Тацуми. Северная красавица эффектно соскальзывает вниз, придерживая фуражку левой ладонью, чтобы затем будто сойти со ступенек. Слишком грациозно. Полковник ловит себя на мысли, что не может оторвать от этого взгляда. «Умеет приковать к себе внимание». Опустившись перед Келлером, Эсдес скрещивает руки на груди. На её лице появляется довольная улыбка, а взгляд устремлен на самого полковника. Раздается её лаконичный голос: — Давно не виделись, Тацуми. Надеюсь, ты не успел заскучать по мне? — Эм… — Тацуми еще раз смотрит на трехглавую химеру, что послушно застыла на месте, а также на ледяную глыбу в отдалении. — На самом деле нет. Лучше скажи: как ты умудрилась подчинить себе эту тварь и почему ты устроила небольшое… оледенение? Гвардейцы и великаны стоят на месте, в напряжении. Они знают, кто перед ними, и насколько это опасный человек. Чувствуя мощь генерала, Шэнь делает шаг назад и концентрирует свое внимание на девушке, забыв обо всем остальном. Анна, будто ярая фанатка, с большим удовольствием ловит каждое движение этой очаровательной особы. — О, ты об этом? — Статная синеволосая красавица плавно оборачивается назад. — Скажем так, возникли небольшие трудности в Карсе с одним местным. Кажется, он называл себя алхимиком и устроил хорошее огненное представление. Однако цирковой артист не знал, когда ему стоило бы остановиться, так что мне пришлось остудить его. И теперь его тело где-то в центре этой глыбы. Если хочешь, можешь поискать и отколоть. «Она назвала алхимика циркачом? Почему-то я не удивлен». — А эта змейка, — с некой любовью в голосе произносит Эсдес, — теперь пополнила мою коллекцию питомцев. Видишь ли, её предыдущий хозяин оказался крайне несговорчивым человеком, и теперь вместе с клоуном заморожен во льду. — Понятно. — Тацуми старается отвечать максимально беспристрастно. Боковым зрением он замечает, как некоторые его солдаты расходятся в стороны, создавая некое оцепление вокруг имперского генерала. Анна выглядит заинтересованной словами Эсдес. — А что насчет самого Карса? — Ничего интересного. — Парнас плавно поворачивается обратно к Келлеру и делает шаг к нему. Ей явно нет дела до гвардейцев и какой-то девчонки. Она явно здесь из-за него. — Небольшой гарнизон попытался оказать сопротивление, но был быстро сломлен. Так что теперь они у нас в плену. — Резко Эсдес устремляет взор на Яшу и уже не столь вежливо спрашивает: — Где покалечил себя? — Одна из этих змееподобных химер напала, — в таком же тоне отвечает Гительсбах, с недовольством фыркнув. При этих словах сауринин слегка наклоняется вперед. Но не готовясь к атаке — огромная рептилия будто пресмыкается перед синеглазой красавицей. — Утащила меня в лес и чуть не стяпала. Но, к счастью, моя Шэнь выручила меня. — Тацуми отчетливо слышит, как его брат слабо похлопывает по спинке ящера. — Да, этих тварей здесь очень много, — соглашается Эсдес, и её взгляд вновь устремляется на Тацуми. Еще несколько шагов, и она оказывается подле него. Келлеру достаточно посмотреть на её лицо, чтобы понять: она приглашает подойти поближе и присоединиться к ней. Отказ не принимается. «Так и быть, я с тобой прогуляюсь, генерал». И тяжело вздохнув, Тацуми оставляет Варрирора, делая шаг вперед и отзывая свое Имперское Оружие. Теперь он облачен только в белую офицерскую одежду. Убирая руки за спину, он присоединяется к Эсдес, занимая свое место по правую руку от девушки. И она явно довольна этим. «Не привыкай. Я всё еще являюсь солдатом гвардии. А ты — генерал армии». — Я получила приказ от генералиссимуса, — начинает с удовольствием Эсдес и делает шаг вперед. Тацуми следует за ней. — И я думаю, ты тоже, раз находишься со мной. Не буду скрывать, я этому рада. «А я не очень. Ты просто рада возможности, что сможешь мной покомандовать, а мне приказано быть твоей нянькой». — Тацуми хмурится и выглядит напряженным. Краем глаза он подмечает, как Яша, Анна и остальные провожают их взглядом. Девушка продолжает идти вперед, слегка задрав голову кверху. — И я считаю, что так должно быть, ведь вместе с тобой мы сможем добиться гораздо большего, чем действуя по отдельности. Собственно, пока я тебя ждала, мои люди провели небольшую зачистку местности от этих чешуйчатых тварей. Уж больно много их расплодилось. И как я успела заметить, спускаясь к тебе, ты тоже повстречался с местными рыцарями? «Когда она успела это заметить? Впрочем, это Эсдес. Чему ещё удивляться». — Да. Устроили засаду на отряд закорийских рыцарей, что двигался из Нанта в занятый мною Арль. Большую часть перебили. Командира и остальных взяли в плен. Сам закорийский командир — паладин, уже в их поле зрении. Всё еще скованный алхимической пенной, он обмотан цепями и заточен в клетку, которую толкают два Когтя Прерий. — Значит, Нант? — не сбавляя темпа, девушка плавно поворачивает голову и задумчиво смотрит на полковника. — И зачем? — Нант и Арль уничтожены. — Тацуми замолк. Специально выжидает, чтобы посмотреть на реакцию Эсдес, но ничего не получает. Лишь тишину и выражение лица генерала: «Продолжай». — Группа этого паладина преследовала некого Гермеса Трисмегиста, который является одним из мятежников и убийц закорийской королевской династии. — М-м, понятно. — Генерал бесстрастно кивает головой. — Значит, слова моих пленных подтверждаются твоими данными. Хорошо, а то я уже подумывала о том, чтобы начать их пытать. «Я не удивлен». — Ведь как тебе известно, Тацуми, я сторонница перекрёстного допроса. — На лице Эсдес на мгновение появляется её излюбленная кровожадная улыбка, от которой Келлер словно онемел. — Лишь только под моими пытками любой человек начинает говорить правду. И только так можно проверить искренность и правдивость слов. Впрочем, я увлеклась. И твоя, и моя информация совпадает с данными штаба. Закорья находится в состоянии войны с Кроатией и в процессе гражданского противостояния. Ты догадываешься, что это значит? — Я не люблю играть в загадки, Эсдес, — холодно отвечает Тацуми. Они уже почти подошли к пленному паладину. «Ночные Охотники» расступаются перед ними. — Говори как есть. — Верховный генералиссимус развязал мне руки и дал возможность поступать так, как я считаю нужным. И у меня есть одна идейка, которая тебе может понравиться. — У нас с тобой разные понимания о приемлемом, Эсдес. И я не хочу участвовать в локальном геноциде. — Неужели ты настолько плохого мнения обо мне? — с некой наигранностью отвечает Эсдес и демонстративно закатывает глаза, отворачиваясь от Келлера, чтобы в следующий миг улыбнуться. — Да, но это неважно, — решительно и мрачно говорит Тацуми. — Я всё равно не смогу сказать тебе «нет», когда ты мой командующий офицер. Так что слушаю тебя. — Я предлагаю незамедлительно атаковать и овладеть Драдштатом. Тацуми резко останавливается и приподнимает левую бровь. — До Драдштата более ста двадцати километров. Город окружен целой сетью фортов и крепостей. Нам потребуется минимум два дня, чтобы подойти к самой столице и начать пробивать её внешнюю защиту. Каким образом ты собралась взять город-полумиллионник с наскока? — Мне всё это известно, — соглашается девушка и одобрительно кивает головой. — Мне также известно о численности местного гарнизона и всех тех силах, что, теоретически, могут оказать нам сопротивление. Но что, если я скажу тебе, что уже через два часа мы сможем оказаться внутри самого Драдштата вместе с ударной бригадой наших самых элитных бойцов? Тацуми хмурится и опускает взгляд к земле, пока генерал довольно поглядывает на него. «Через два часа в составе бригады оказаться внутри самого города? Как?! У Эсдес нет сил для воздушного десанта. И у меня тоже. Даже мои всадники не в состоянии развить такой скорости и одновременно преодолеть все препятствия и вражеские заслоны. Но. Если она так говорит, значит, уже что-то придумала». — Как? — Ответ на твой вопрос находится у меня за спиной. — И легким, непринужденным движением руки Эсдес указывает пальцем на огромную, трехголовую змею. «Блять. Нет. Ну нахуй». — Тацуми приоткрывает рот в немом крике. — Зря ты так думаешь, — со всей серьезностью отвечает Эсдес. — Я уже успела обследовать внутренности этой химеры; у неё внутри достаточно много полостей и складок, где мы можем в безопасности разместить целую бригаду солдат. И это естественный бур, который позволит нам обойти все преграды и оказаться прямо внутри Драдштата без какого-либо сопротивления. Аламаны даже не поймут, откуда пришла угроза, и мы с тобой без проблем сможем овладеть городом и дождаться подхода основных сил. «Блять… У меня даже нет слов. Это пиздец как рискованно, но одновременно с этим гениально. Использовать огромную тварь как десантный бур, сделать подкоп и высадить целую бригаду имперских солдат внутри столицы Закорьи. Это ебанный пиздец. А дальше уже вопрос времени и количество аламанского мяса, что встанет на нашем пути». — Должен признаться… — Можешь не говорить, Тацуми. — И снова этот серьезный взгляд Эсдес. — Я всё вижу по твоему лицу. И поэтому нам предстоит нелегкая работа. Нужно будет в кратчайший срок подготовить состав штурмовой бригады. Будем действовать в условиях городской застройки, со всеми вытекающими последствиями. — Я понял вас, генерал. — Тацуми выпрямляется в полный рост. — В течение часа подготовлю список своих людей и предоставлю его. Я лично поведу их в бой. — О, это даже не обсуждается. В этой операции каждый носитель Имперского Оружия на счету. И ты, — девушка с некой лаской указывает пальцем на Тацуми, — пойдешь со мной. В этот самый миг произошло то, что Тацуми ожидал в последнюю очередь. До его слуха доходит, как пена и цепи, что сковывают паладина, начинают стремительно ломаться, чтобы в следующий миг разлететься вдребезги. Закорийский громила, как вырвавшийся зверь, разламывает клетку и мчится вперед, выбрав своей целью Эсдес и самого Келлера. Для Тацуми он слишком быстрый — полковник успевает это осознать, но даже не может вызвать «Ночной Ужас». Но не для Эсдес. Обворожительная генерал легким пинком отталкивает Тацуми в сторону и просто щелкает пальцем перед собой. И в эту самую секунду паладин превращается в огромную глыбу льда, что по инерции несется вперед. Синеволосая северянка делает шаг в сторону, пропуская мимо себя аламана, и тот падает на землю, вдребезги разбиваясь на сотни льдинок. Лишь только сейчас Тацуми слышит: его люди начинают доставать оружие, когда всё уже закончилось. Эсдес с неудовольствием смотрит на Келлера, который от её пинка лежит на земле. — Я смотрю, без меня вы размякли, полковник. — Теперь она обращается к нему на «вы». Для Тацуми это очень плохой знак. — И позволили застигнуть себя врасплох. Но ничего, я это исправлю. Будьте уверены в этом. «О, я даже не сомневаюсь, Эсдес».***
Армия «Нордланд». По мнению Тацуми, это достаточно интересное войсковое подразделение, возникшее как политический проект текущего премьер-министра Онеста. До его судьбоносного решения имперская история даже не знала такой боевой единицы. Но новоиспеченному генералу нужна была армия. И Эсдес получила её. Первоначально это была группа «отщепенцев» и новобранцев, которых не жалко. Потешное войско, которое было создано ради того, чтобы удовлетворить амбиции молодого генерала и аппетиты Онеста. По крайней мере, так сказали Келлеру старшие офицеры Гвардии. Но случилось то, что не мог предсказать верховный главнокомандующий. Воительница севера жесткими тренировками и постоянным муштрованием превратила их в одно из наиболее боеспособных и элитных подразделений всей имперской военной машины. Лишь только гвардейцы могут сравниться с ними выучкой и оснащением. Несколько раз Тацуми имел дело с этой армией и убедился во всём лично. Эсдес жестокая, но одновременно справедливая командирша. Её солдаты, независимо от тяжести природных условий, постоянно сыты, хорошо одеты и опрятны. И, в отличие от остальных офицеров Империи, молодая девушка не стесняется опускаться на уровень своих подчинённых, большинство из которых — вчерашние горожане и фермеры. Её нередко можно найти среди простых солдат, за одним столом, поедающую ту же самую пищу. Для многих это дикость. Тацуми сам удивился, когда увидел это впервые, во время покорения племени «Бан». Он застал её в полевом лагере, где она ела из одного чана со своими людьми. «Я поддерживаю своих солдат во всём», — таков был её ответ. Жесткий и бесстрастный, заставивший Тацуми о многом подумать. Стоит ли так сильно сближаться со своими людьми? Но, несмотря на золото, славу и общую любовь, Эсдес остается жестоким генералом, которая во всём руководствуется принципом: «выживает сильнейший». Она наказывает своих подчинённых. Своеобразно. Нередко устраивает кровавые игры между провинившимися, чтобы те могли искупить свои грехи. Потом и смертью. Для Тацуми это самое настоящее варварство — организовывать смертельные поединки между бойцами одного подразделения. И, по мнению самого Келлера, армия «Нордланд» — лишь хорошо подготовленные бандиты и мародеры. Но он с горечью признает один печальный факт: «Нордланд», как верная собака, до безумия обожает свою хозяйку. Они никогда и ни за что не предадут Эсдес. Для них это немыслимо. Полный бред, что невозможен даже в теории. А вот Тацуми не может такого сказать о своих людях. «Ночные Охотники» — гвардейцы. Среди них много аристократов. Большинство верны ему. Но некоторые недовольны тем, что ими управляет «какой-то шкет», который относительно недавно вышел из академии. Они долгие годы верой и правдой служили Империи, а теперь вынуждены терпеть власть сопляка-полковника, который, к тому же, происходит из семьи предателей и изменников. Пока Келлер находится в милости Будо, против него никто не пойдет. Но что, если случится обратное? Кто-нибудь вспомнит о том, что он является воспитанником Дэуса? «Нет… Я не думаю, что кто-то будет обращать внимание на славу моего отца». — Тацуми мрачен. Взгляд опущен на рыжую гриву Варриора, на котором восседает полковник. Яша едет по правое плечо на своем ящере, с тоской поглядывая на брата. Впрочем, продвигаясь вперед по лесистой местности навстречу армии Эсдес, не один лишь Тацуми выглядит задумчивым и подавленным. Он смотрит на своих людей и видит в них некую неуверенность. Им предстоит тяжёлая работа, и многие из гвардейцев хорошо помнят опыт прошлого сотрудничества со снежной королевой. К слову, о самой «королеве» имперской военной машины. После небольшого представления, в результате которого Тацуми лишился одного из пленников, Эсдес быстро покинула их расположение, отправившись по льду обратно к своей армии. Тем самым оставив своеобразный указатель, куда Келлеру и его людям следует идти. Что они послушно делают, ибо приказ есть приказ. И, к слову, о приказах и женщинах… — Тацуми, я ещё раз безумно извиняюсь перед тобой за то, что случилось. Я не знала, что этот паладин в состоянии выбраться. Я создала эту клейкую пену с расчетом на поимку монстров. Для обычного человека это более чем достаточно, чтобы сковать намертво. Но даже цепи оказались бессильны перед закорийцем… Келлер натягивает слабую улыбку и медленно поворачивает голову набок. Он смотрит на Анну — молодой имперский алхимик всё еще корит себя за недавний инцидент с пленником. «Я могу понять её. Если бы не Эсдес, то этот ублюдок мог снова сломать мне шею. А что было бы дальше — это хороший вопрос. Я ещё никогда не ставил себя перед лицом смертельной опасности, и мне трудно сказать, как поведет себя в этом случае «Ночной Охотник». В конце концов, этот паразит не позволит мне уйти из жизни по своей воле». При упоминании «паразита» Тацуми будто бы оказывается снова в кромешном мраке. Перед его взором — бесформенная черная фигура, чьи многочисленные красные глаза, покрывающие всё тело, с недовольным прищуром смотрят на него. Но это как наваждение, что в следующий миг исчезает, заставляя полковника усомниться в реальности того, что он мог видеть. — В этом нет твоей вины, — наконец-то отвечает Тацуми. — Ты сделала всё, что от тебя зависело. Я и сам не ожидал, что наш пленник будет способен выбраться. В пене, обмотанный цепями, с мечом под сердцем… Нужно быть монстром, чтобы преодолеть это всё. И он таким оказался, — слабо хмыкнув, пожимает плечами Келлер. — Впрочем, это наименьшая из наших проблем. Ты это слышишь? Тацуми качает головой в сторону. Уже несколько минут он слышит шум — сотни и тысячи голосов мужчин. Ржание лошадей и зверей. Потрескивание многочисленных костров и звук продвигающихся вперед повозок. — Да, слышу, — кивает Анна. — Армия Эсдес. Но почему они наша проблема? — Брат неправильно выразился, — раздается голос Яши, чей взгляд обращен на девушку. Он сцепляет пальцы, образуя замок, и кладет их себе на колено. — Это твоя проблема. — А? — Видишь ли, ребята Эсдес — очень своеобразные люди, которые привыкли брать от жизни всё. — Тацуми поддерживает тяжелые слова Яши, кивая головой. — Пускай у них есть железная дисциплина, но это не гвардейцы. А ты красивая, молодая девушка. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. В этот самый миг Тацуми слышит довольную ухмылку своего брата. Но сейчас взор полковника устремлен на саму ДюГре — и, судя по её выражению, она прекрасно понимает, о чем идет речь. — Эсдес может позволить себе таскать за своей армией целый эскорт девиц древней профессии, чтобы её люди могли расслабиться и отдохнуть. — Тацуми слышит нескрываемую зависть в голосе Яши. Невольно даже представил его мысли: «А почему они, а не я?!» — И Эсдес очень поощряет то, что мы с братом называем моральным разложением. До тех пор, пока это позволяет солдатам быть на пике эффективности. Поэтому, если ты не хочешь узнать, что такое «групповое изнасилование», ни в коем случае не отдаляйся от нас. А лучше всегда будь рядом со мной, тогда на тебя никто не положит пальца… «Ах вот, что ты удумал, хитрец? Надеешься заманить нашего алхимика к себе в постель?» Тацуми на мгновение прикрывает глаза и делает глубокий вдох. — Но это не самая главная твоя проблема. Сейчас я говорю о группе индивидов, которые являются телохранителями, силовиками и главной ударной силой Эсдес. Они называются «Три Зверя» и все имеют при себе имперское оружие. — Ты вкратце мне о них рассказывал, — с трепетом произносит Анна. — Личные палачи Эсдес и её самые преданные воины. Находящиеся неподалеку гвардейцы, что могут слышать разговор, единогласно кивают, подтверждая слова молодого алхимика. И Тацуми тоже с ней соглашается. — Причем, что самое интересное, до неё в их верности можно было усомниться. Как я тебе рассказывал, Дейдара, самый рослый и физически крепкий из них, был мятежником. А наш с Яшей хороший знакомый и близкий друг нашего отца — генерал Ривер Гользан — осужденный на пожизненное бывший имперский генерал. — Несправедливо осужденный, — вновь раздается голос Яши. — Если бы его тогда не отозвали на суд, он бы покорил племя «Бан», и нам бы не пришлось потом горбатиться в пустыне. — Верно. — Тацуми соглашается с братом. — Но я говорю сейчас не о нём, а о последнем «Звере». — Ах, ты про мелкого косплеера-сучару, которого следовало пустить в расход ещё два года назад? — Тацуми давно не слышал, чтобы Яша о ком-то отзывался с такой ненавистью и презрением. Впрочем, он может понять мотивы своего брата. — Да, он самый, — не оборачиваясь назад, отвечает Тацуми. Его глаза всё смотрят на Анну. — Ты его сразу узнаешь. Он похож на двенадцатилетнего ребенка. Такого же роста и такой же комплекции. Ещё, к тому же, блондин с желтыми глазами. И носит на голове накладные уши, пытаясь походить на маленького котёнка. Да и его черная, детская униформа лишь только способствует этому. Его зовут Ньяу, и это двадцатилетний пидрила. Причем ещё конченный уебан и мразь, которую я бы лично удавил, если бы не Эсдес. Анна слегка отстраняется, услышав столь необычные слова от полковника. — Не удивляйся, что я так о нём говорю. Он это абсолютно заслужил. Я готов понять и простить многое. Я могу понять, почему солдаты насилуют и грабят. Почему убивают мирных и устраивают то, что очень сложно оправдать с морально-этической точки зрения. Но Ньяу — это совершенно иной уровень. Когда мы закончили с племенем «Бан», я нашел результаты его «шалостей». Мразина снял скальп с двадцати местных девушек и потом ходил и красовался их лицами. Лицо Анны бледнеет. Причем настолько быстро и резко, что Тацуми думает о том, не переборщил ли он? Не упадет ли она в обморок и не придется ли её откачивать? К счастью, ДюГре пока держится. А значит, полковник может продолжить. — Лишь только Эсдес не дала мне тогда его убить. А я очень хотел это сделать. — Не ты один, брат, — вновь слышится голос Яши. Ощущая праведный гнев своего хозяина, саурианин злобно рычит. — Мы тогда чуть не устроили кровопролитие между нашей бригадой и армией Эсдес. Если бы не Ривер, мы бы выпотрошили этого сучару на месте и положили бы хрен знает сколько наших людей. — Именно. Если бы не Ривер, поле победы стало бы имперской бойней. Тем не менее, я много что знаю об этой мразине. Избалованный дворянин, что начал увлекаться своим «коллекционированием» с пятнадцати лет. И он это делает не только на поле боя, но и между делом. Поэтому, Анна, никогда, повторю, никогда не оставайся с ним рядом. Этот подонок всегда будет расценивать тебя как трофей. Для него нет ничего святого, он освежевал свою мать. И тут уже Анне совсем поплохело. Девушка отворачивается в сторону, и Тацуми отчетливо слышит, как её рвет. Он видит, как на землю, вместе с желудочным соком, опускается ещё не переваренный обед, а именно: прожаренная курица с макаронами и сыром. Несколько секунд её тошнит, после чего она тянется в походный карман на поясе и достает оттуда платок, которым вытирает свой рот, после чего, вся бледная, оборачивается обратно к Келлеру. — Как таких людей носит земля? — раздается встревоженный вопрос девушки. — Я думаю об этом всю свою жизнь, — с нескрываемой иронией отвечает Тацуми. — В академии я повстречал стольких морально-разложившихся уродов, что мне страшно за будущее нашей Империи. Тацуми замолкает. Они уже совсем близко. Он видит передовые отряды армии Эсдес, что сторожат периметр их лагеря. Десяток белорубашечников на конях приветствует гвардейцев, махая руками и кивая головами. Выглядят они расслабленными и даже слишком дружелюбными для головорезов. Ледяная глыба всё ещё виднеется в отдалении, затмевая собой горизонт. «Хм… Эсдес сказала, что внутри этого льда два человека. Интересно, они ещё живы или уже промерзли насквозь, превратившись в сосульки? И там есть алхимик. Надо будет его потом отколоть».