Имперское Бремя

Оставшееся восстановление заняло не так много времени. Подкрепившись свежей, совсем недавно доставленной едой, Келлер быстро набрал всю необходимую биомассу для полноценного исцеления. Ещё никогда в жизни он не был так рад, ведь теперь мог видеть обоими глазами. А потом начались двухчасовые сборы и Тацуми решил взять с собой приглянувшийся меч с красным лезвием — уж больно удобный. Юный полковник не будет скрывать: меч зацепил своей гибкостью, конструкцией и легкостью в обращении. Закончив все приготовления в Градштате, Тацуми, вместе с Яшей и Анной, отправляется на площадку. Единственный способ добраться до Столицы и не потратить целый месяц на путешествие — крылатые создания, именуемые птерадонами. Птерадон — гордая рептилия, уже многие столетия верой и правдой служащая Империи. Именно это летающее создание обеспечивает стабильное общение внутри огромной территории могущественного государства. Благодаря своим крыльям, достигающим в размахе внушительных двенадцать метров, существо способно развивать огромную скорость и преодолевать по-настоящему впечатляющие расстояния. Тацуми слышал: наездник, находясь на спине этой покорной рептилии, в состоянии за целые сутки перелететь всю Империю. «И кажется, так оно и есть», — размышляет Тацуми, наблюдая, как внизу проносятся тысячи деревьев. Тацуми прижат к седлу. Сам он не умеет управлять птерадоном, потому доверяется опыту и навыкам наездника, который крепко держит толстые, покрытые толстой черной шкурой поводья рептилии, больше похожие на раздутые бронированные пластины. Существо обладает длинной шей и потому периодически оборачивается назад своей продолговатой мордочкой, чтобы с любопытством рассмотреть самого Келлера желтыми глазами. Рядом летят еще несколько рептилий. Даже укрываясь за спиной наездника, Тацуми чувствует, как тело обволакивают бурные потоки встречного воздуха. Внизу с безумной скоростью проносится бескрайний зеленый лесной массив, а в отдалении виднеется стремительно приближающиеся окраины Столицы. Келлер хорошо может различить очертания куполообразного Императорского Дворца, что стоит в самом центре многомиллионного города, на возвышенности. Только вот он не чувствует радости, зная, что совсем скоро будет в эпицентре мощи всей Империи. Отнюдь. «Как же я ненавижу Столицу…» Парадокс: сотни тысяч людей со всей Империи в поисках лучшей жизни стремятся попасть сюда, но только не Тацуми. В его понимании Столица — самый настоящий клоповник, от которого лучше держаться подальше, иначе он прожует тебя и выплюнет наружу или загадит до неузнаваемости, превратив в самую последнюю скотину. Спрашивать что-то у наездника сейчас бесполезно. Он ничего не услышит из-за встречного ветра, что дует ему в уши. И надо ли? В последний раз Тацуми был в Столице два года назад, еще до того, как его отправили в бесконечную командировку на Юг. Из переписки с Арви он знает: город за это время почти не изменился. Сменилось несколько лиц в административном аппарате, увеличилось количество охраны на улицах, но, в целом, Франкштат остался Франкштатом. А именно огромным, всё переваривающим монстром. И даже яркая солнечная погода не меняет этого факта. Они пролетают над стенами. Столица, являясь чрезвычайно важным административным центром Империи, обладает глубочайшей сетью фортификационных сооружений. И дело тут не в потенциальной атаке вражеской армии; в свое время эти земли терроризировали титанические Опасные Твари. Чтобы защититься от них, искусные зодчие и миллионы рабочих возвели несколько рядов тридцатиметровых мощных стен, на которых разместили тяжелые орудия, чтобы отгонять зверье. Оружейники по заказу самого Первого Императора отлили и создали восьмерку сверхтяжелых железнодорожных пушек, способных превратить даже самого бронированного монстра в перемолотое мясо. Но это было так давно… С тех пор много что изменилось. Монстры, в свое время терроризировавшие окрестности, исчезли. Многочисленные гильдии и кланы охотников сделали свою грязную работу. Насколько знает Тацуми, опасные твари всё еще обитают в этих землях, но мало, так что никто из них не способен прорваться за первую оборонительную стену. Хотя периодически даже хорошо вооруженные караваны пропадают, а их останки обнаруживают спустя месяц в заброшенном логове хищника. От железнодорожных пушек почти ничего не осталось, в строю есть только одно орудие, остальные были уничтожены в ходе сокрушительной Гражданской Войны или разобраны за ненадобностью. А тридцатиметровые стены стали, скорее, символом давно минувших времен, когда человек был вынужден прятаться в городе, опасаясь первобытной мощи дикой природы. Впрочем, для Тацуми стены Столицы являются одним из наиболее приятных мест. В детстве он вместе с братом и отцом их очень часто посещал. Келлер до сих пор помнит, как рассматривал лес из башни, криво держа в руках бинокль. Однажды даже смог увидеть чрезвычайно редкого земляного дракона, которых почти истребили. «Эх, хорошие воспоминания… — На лице Тацуми появляется едва заметная улыбка. — Жаль, более я не могу с отцом появиться на стене. У меня просто нет времени на такие развлечения». И так же быстро, как и появилась, стена остается далеко позади. Сейчас Тацуми пролетает над бесконечной чередой каменных домов, которые изредка сменяются складскими помещениями и «увеселительными» кварталами. Келлер никогда не вдавался в подробности территориального деления Столицы, но, насколько он знает, многомиллионный и многонациональный город поделен как минимум на восемь дистриктов, каждый из которых отвечает за те или иные функции. Самый главный и центральный из них — административный, который располагается на территории Императорского Дворца и окружающих его поместий. Затем, окружая администрацию, следует военный блок, где находятся многочисленные гарнизоны, штаб-квартиры и военные академии. С точки зрения Тацуми, это наиболее безопасное место во всем Франкштате, за исключением самого дворца. Количество военных и полицейских сводит на нет любую попытку противозаконной деятельности. «Впрочем, не то чтобы Имперская Полиция особо помогала. Со слов Арви, именно они в последние несколько лет стали натуральной проблемой, плодящей беззаконие и преступность». Птерадон делает мощные взмахи, устремляясь дальше. Бесконечные дома, оформленные в различных стилях и под стать множеству культур, на мгновение сменяются короткой полосой воды, что выглядит противоестественно на фоне огромного мегаполиса. «А вот это любопытно. Они наконец-то достроили Гранд-Канал… Потратили семь лет и все-таки смогли сделать прямой выход к реке Ирвень, той, которая в Бескрайнее Море впадает. Но мне больше интересно, а сколько же денег на этом отмыли? Надеюсь, идиотами они не были и не нарушали технику строительства, иначе в обозримом будущем у Столицы будут большие проблемы…» Совсем скоро Гранд-Канал остается позади, как и одинокий теплоход, прокладывающий по нему свой путь. Снова под птерадоном появляются бесконечные дома, прерываемые мощеными улочками и дорогами, по которым идут целые колонны повозок с лошадьми. Впереди виднеется железная дорога — старый подарок Первого Императора, благодаря которому простые обыватели могут спокойно перемещаться по бескрайней территории Столицы. Тацуми никогда не доводилось быть в поезде, но, как он слышал, это очень комфортный и быстрый способ передвижения, в отличие от прирученных животных. Наездник поворачивает свое морщинистое лицо к Тацуми, привлекая к себе внимание, кивает, давая какой-то знак. Тацуми сразу всё понимает. «Ага, скоро посадка. Ну наконец-то, а то я уже соскучился по твердой земле». Через две минуты Келлер уже видит приближающуюся площадку — массивное расчерченное поле, расположенное в военном блоке, посреди ничем не примечательной каменной казармы. Наездник дергает поводья на себя, и гордая рептилия послушно начинает снижаться. Но Тацуми не дожидается плавного приземления и, находясь за сотню метров от каменной поверхности, прыгает вниз. «Ночной Ужас», повинуясь воли хозяина, отращивает кожистые крылья, которые делают единственный взмах, замедляя падение и позволяя Келлеру с кувырком упасть на посадочную полосу, прямо на колени. Он придерживает правой рукой свою фуражку. Сейчас на площадке они не один, на ней находится как минимум три десятка птерадонов с наездниками. Рептилии с черными шкурами возмущенно пищат, увидев незнакомого им человека. Многочисленные белорубашечники, что охраняют периметр площадки, держа холодное оружие наготове, удивленно вздрагивают от небольшого представления Тацуми. Келлер обращает внимание на Имперских Гвардейцев в силовой броне. Отряд из десяти человек — элитных воинов Империи — молча стоит в двадцати метрах от полковника. Тацуми отзывает «Ночной Ужас», и крылья исчезают. Он поднимается с колен; аккуратно, но резко стряхивает с себя грязь после приземления. Пока он отряхивается, позади опускаются все птерадоны. Наездники и их пассажиры слезают с рептилий, опираясь ногами на седла. Кроме Яши — тот предпочел сразу спрыгнуть вниз и, убрав руки в карман, последовать к брату. Анна вскоре присоединяется к нему. Помимо них, Будо направил в столицу несколько гонцов с важными поручениями. Тацуми не сомневается: всё это — дело первостепенной важности, которое касается военных вопросов Империи. Но сейчас… — Полковник Келлер? Из мыслей Тацуми вырывает один из гвардейцев, чей биомеханический глаз сейчас смотрит на самого юношу. Элитный боец в тяжелой броне приветствует офицера кивком головы. — Он самый, — отвечает Тацуми, прикладывая ладонь к виску и отдавая стандартное воинское приветствие. Келлер всё еще придерживает фуражку на голове, оберегая от мощных потоков воздуха, которые создают взмахи птерадонов. — Мы вас ждали, сэр. — Гвардеец делает шаг вперед и слегка наклоняет голову к Келлеру. — Капитан-генерал сказал, вы прибудете в это время. Он велел нам незамедлительно сопроводить вас во дворец. «Арви как всегда: пунктуальность — это его конёк. И даже не дает мне и минуты отдохнуть. Но видимо, дело очень серьезное». Тацуми довольно хмыкает про себя, а затем со всей серьезностью отвечает: — Хорошо. Ведите. А эти, — полковник пальцем указывает сперва на Яшу, а затем и на побледневшую Анну, которой явно поплохело после путешествия, — со мной. Мои люди. — Разумеется, сэр, — подтверждает слова Тацуми гвардеец, еще раз кивнув головой. Взгляд биомеханического глаза останавливается на побледневшей Анне. — Вижу, что вашей спутнице плохо. Может… Искаженный динамиками шлема голос не успевает договорить. Юный алхимик скручивается, наклоняясь вперед. В следующий миг из её глотки вырывается тяжелый утробный звук, за которым следует ярко-желтый поток желудочного сока и кусочков непереваренной пищи. Жидкая масса заливает мощеную брусчатку, образуя небольшую лужицу под девушкой. Яша протягивает к ней руку и в знак поддержки кладет на плечо. — Ничего, и такое случается, — звучит успокаивающий голос безрукого коммандера. Анну еще раз тошнит. На этот раз рвотный позыв длится каких-то пару секунд, прежде чем девушку отпускает. С её губ стекают капли слюны и остатки желудочного сока. Она тяжело дышит. — Анна, с тобой всё в порядке? Тацуми искренне обеспокоен за своего алхимика. Он опускается на колени, чтобы посмотреть в глаза девушки. Ей требуется несколько тяжелых вдохов и выдохов, чтобы прийти в себя. Но Келлер её не торопит. — Да, — отвечает она с тяжелым дыханием. — Просто… Укачало. «Хм… понятно». Тацуми поднимается с колен и устремляет взгляд на гвардейца, что сохраняет тишину. — Мы готовы. — Тогда направляйтесь за нами. И он машет рукой, приглашая Тацуми и его сопровождающих следовать за собой.

***

За свою короткую жизнь Тацуми доводилось быть в Императорском Дворце лишь два раза. В первый раз его отвел сюда приемный отец, Тацуми было восемь лет. У Дэуса были какие-то важные дела, и он решил захватить своих сыновей с собой. Второй раз — во время выпуска из Академии, ведь церемония посвящения и присяга происходили и до сих пор происходят в стенах этого дворца. «Ох, как же давно я здесь не был. Совсем забыл, насколько красиво это место. Закорийский королевский дворец даже в подметки не годится». Тацуми не врет. На фоне символа могущества и власти Империи, королевский Дворец Закорьи выглядит как скромное поместье аристократа, предпочитающего жить в тени, удаленно ото всех. Но Дворец Столицы — по-настоящему исполинское сооружение. Город внутри города, окруженный не менее огромным бастионом. Даже находясь на самой окраине Столицы, ты всё равно будешь видеть шпили этого величественного сооружения, которое сотворили зодчие древности. И если снаружи дворец просто захватывает дух своими размерами, то внутри этого комплекса всё ощущается совершенно иначе. Тацуми чувствует, что оказался в месте, недостойном простых людей. Его проводят по декоративным дорожкам из белого мрамора, по бокам которых — идеально подрезанные трава и кусты, представляющие собой фигуры зверей. Чуть в отдалении стоят белоснежные статуи; пускай Келлер не является экспертом, но он готов поспорить, что за каждую из них можно получить целое состояние. На небе ни облачка. Теплые лучи солнца освещают величественный дворец, в воздухе различается приятное пение птиц. Келлер на мгновение поднимает голову — посреди ясного небосклона он замечает кружащие в небе яркие черные точки, которые при ближайшем рассмотрении оказываются многочисленными живыми созданиями. — Вау… Тацуми слышит, как с уст Анны срывается завороженный вздох. Келлер поворачивает голову назад и видит, как юный алхимик, широко раскрыв глаза, вертит головой, не в силах осознать, посреди какой красоты сейчас идет. «И я могу понять тебя, Анна, — думает про себя Тацуми. Его взгляд снова устремляется вперед, на спины гвардейцев. Чуть в отдалении — гигантский купол, ощетинившийся многочисленными башнями с острыми шпилями. — Это поистине прекрасное место, манифест былого величия нашей нации. Жаль, сейчас дворец стал пристанищем того, что мы так отчаянно пытаемся вырвать с корнем из нашей любимой Империи». По широкой мраморной дороге они идут не одни; в главном административном комплексе Империи почти всегда кипит жизнь, в чем уже успел убедиться Тацуми. Помимо многочисленной охраны, которая несет пристальный дозор возле каждой двери, здесь, охваченные своими мыслями и идеями, вечно спешат сотни клерков, писцов и атташе. Краем глаза Келлер подмечает мужчину средних лет, выпячивающего вперед большую, крепкую грудь. На нем зеленый мундир — признак чиновника. Мужчина вальяжным шагом торопится в одно из боковых зданий. «А вот, собственно, и первый чиновник. Давно не видел этих бюрократических крыс». Тацуми провожает важное государственное лицо взглядом, пока то не скрывается за стенами здания из белого кирпича. Вскоре Келлер и его компания оказываются под аркой, которая ведет непосредственно ко входу во дворец, украшенному красным бархатным ковром. Массивные деревянные двери, усиленные вставками железа, уже распахнуты гвардейцами, что держат алебарды наготове. Внутри Императорского Дворца Тацуми встречает ряд бесконечно высоких колонн, которые уходят далеко вверх. Картины, декоративные статуи, столетние вазы и прочая драгоценная утварь — всё это находится здесь в таком масштабе, что дворец Закорьи кажется не более чем скромным поместьем. С высоты на них смотрят позолоченные фрески, изображающие деяния прошлых Императоров, картины, выполненные маслом, с изображением величественных пейзажей, в которых угадываются славные битвы прошлого. Рыцарские комплекты доспехов стоят возле колонн и несут свой бесконечно тихий дозор. Но Тацуми некогда любоваться этой красотой, нужно идти дальше. Периодически он оборачивается назад, на Анну и Яшу. Брат легкими толчками подгоняет алхимика, заставляя её двигаться вперед. Мимо них проходят десятки и сотни служащих; и что обычная прислуга, что важные чиновники — все одинаково напыщенно задирают носы кверху. Никто из них не замечает прибытие нового гостя во дворец — у каждого свое дело; у них нет времени, чтобы хотя бы поинтересоваться, кто именно к ним пожаловал. И картина эта наводит Тацуми на определенные мысли. «А ведь отец был прав, называя это место живым муравейником. Если кто-то из работников сейчас остановится, то запустит каскад событий, который наверняка приведет к остановке жизни во дворце». Коридоры сменяются другими коридорами. Изредка они выходят в залы, но быстро скрываются в следующих помещениях. И чем дальше идет процессия — тем меньше им попадается людей. «Кажется, они ведут нас куда-то в глубь дворца».        Когда Тацуми делает следующий шаг, мир для него будто останавливается. Он видит перед собой золотой трон, что вырывается почти из кромешной тьмы. Трон слишком велик для обычного человека: пьедестал почти полностью покрыт черной, непроглядной булькающей жижей, которая расползается далеко вперед, образуя широчайшую сеть паутины. В ней, в живых коконах, заточены сотни, если не тысячи людей, что отчаянно бьются, пытаясь вырваться наружу. Келлер слышит их крики, заглушенные крики о помощи, слышит, как их руки бессильно пытаются порвать вязкую субстанцию, которая лишь довольно чавкает. И в центре этого холодного ужаса, вальяжно развалившись на троне и закинув ноги на левый подлокотник, сидит сам Тацуми в обличие «Черного Рыцаря». В левой руке, подобно хрустальному стакану, он держит оторванную голову ребенка, чья кожа уже успела побледнеть. Келлер… Нет, «Ночной Ужас» раскалывает лицевую маску, открывая широчайшую пасть, из которой высовывается длинный, мясистый язык. Извивающийся кусок плоти, с кончика которого стекает слюна, опускается вниз, на лицо ребенка, медленно проводит по коже невинного, сдирая её и оставляя голое, обнажённое мясо. — Твоя судьба перед тобой, — прямо из клыкастого рта срываются слова, искаженные глубоким эхом. Келлер испытывает тошнотворное давление в животе. В висках давит, слышится слабый звон. Зрение начинает меркнуть, и на долю секунды Тацуми, вместо себя, видит огромного паука с бесконечным количеством ярко-красных глаз. Насекомое вонзается своими мандибулами в плоть ребенка и начинает рвать её. — Джонатан… Твое сопротивление лишь продлевает страдания. Тацуми испытывает гнетущее чувство. Не страх, нет; это омерзение вкупе с тихим презрением, добавляющие, помимо себя, тоску. Но видение постепенно начинает исчезать. Гнетущая картина развеивается, но вместо облегчения Тацуми ощущает, как бесформенная фигура кладет свои тентакли ему на плечи. Оно начинает что-то шептать. Келлер не в силах разобрать этот язык, но почему-то слабая дрожь пробивает его тело.        — Брат! — Тацуми чувствует слабый толчок в свое плечо; видение исчезает. Он снова в одном из бесчисленных коридоров Императорского Дворца. Яша, Анна и гвардейцы обеспокоено смотрят на него. — А? — издает слабый звук Келлер. — Что случилось? — Ничего. — Яша отпускает единственную руку с плеча брата и подходит к нему поближе, заглядывая в глаза. — Ты резко застыл на месте со стеклянным взглядом. С тобой всё в порядке? Тацуми открывает рот, но, когда пытается издать хоть слово, в горле словно всё пересыхает, после чего раздается голос, заставивший Келлера поморщиться. — Тебе известно, что нужно сделать. — Брат! Полковник ощущает мощную хватку на своем плече. Его взгляд снова встречается с темными глазами Яши, тот выглядит обеспокоенным. — Да. — Тацуми растягивает губы, выдавливая из себя слабую улыбку. — Со мной всё в порядке. Яша внимательно смотрит в его зеленые глаза, ищет в них что-то. Тацуми чувствует себя неуютно, находясь под пристальным наблюдением брата, гвардейцев и Анны, которые пока сохраняют молчание. Он отворачивается в сторону и аккуратно убирает ладонь со своего плеча. — Со мной правда всё в порядке. Нет причин для беспокойства, — снова повторяет эти лживые слова Келлер. — Лучше продолжим путь. — Как скажешь, — звучит холодный, но явно недовольный голос Яши. Тацуми замечает, как тот оборачивается к остальным, кивает им. Гвардейцы почти синхронно разворачиваются и устремляются вперед. Анна остается, продолжая с любопытным прищуром смотреть на Келлера, пока Яша протягивает руку. — Иди впереди. Не хочу, чтобы ты внезапно потерялся во дворце. — Разумеется. И опять Тацуми выдавливает из себя лживую улыбку. Оставшийся путь проходит без странностей. Десять минут, и после почти бесконечного блуждания по коридорам и залам группа оказывается возле небольшой деревянной двери, которую караулит парочка гвардейцев. Они сразу расступаются в стороны, пропуская процессию вперед. Сопровождающие их солдаты одним мощным движением раскрывают проход и устремляются в него. Внутри Тацуми видит небольшую комнату, созданную для каких-то тайных переговоров. Небольшой полукруглый стол, рассчитанный не более чем на десять человек, с восьмью расставленными стульями. Ни окон, ни вентиляционных шахт, отчего в воздухе чувствуется затхлость. Этим помещением явно давно никто не пользовался — частицы пыли свободно летают в воздухе. Единственный источник света — керосиновая лампа, поставленная на стол. Впрочем, Келлер не успевает разглядеть всё, как следует; в следующий момент огромная фигура в силовой броне отрывает его от земли и сковывает в крепких объятиях. — Тацуми, дружище! Я тебя не видел добрых два года! — раздается жизнерадостный, харизматичный мужской голос. Столь звонкий и искренний, словно исходит от самого сердца. — И я тоже рад тебя видеть, Арви, — звучит в ответ сдавленный голос Келлера. — Прошу, поставь меня на землю, а то точно задушишь. — Ох, мои манеры. Прошу прощения. И секунду спустя Келлер оказывается на твердой поверхности. Перед ним, во всей своей красе и величии, гордо выпучив наполированный доспех, стоит Арвиан Армье. Даже без доспеха его рост будет составлять завидные два метра. Пускай он ровесник Келлера, но выглядит как сорокалетний мужчина. У него густые, короткие черные волосы, мощная челюсть и хорошо выраженные скулы. Особо выделяются широкий нос, пухлые губы, глубоко посаженные серые глаза, скрывающиеся за обыкновенными очками с черной оправой, и огромный лоб, отчего создается ложное впечатление, будто у Армье гигантская голова. На левом виске виднеется сильно вздувшаяся вена. Как и подобает капитан-генералу, он облачен в стандартную силовую броню гвардейца, но с небольшим отличием: с наплечников плавно опускает красный плащ, а на нагруднике изображен символ и герб Империи. — Черт, а за эти два года ты вымахал! — На лице Тацуми появляется жизнерадостная улыбка, вызванная встречей с человеком, которого он так давно не видел. — Чем тебя там кормили, что ты так разросся? — Ха-ха. — Черноволосый мужчина кладет Келлеру на плечо свою массивную ладонь. — Секрета нет. Я всё это время питался исключительно мясом опасных зверей. Постоянные тренировки и самосовершенствование — и вот результат. — Арви делает шаг назад, позволяя Тацуми разглядеть себя, как следует. — Главный коротышка нашего выпуска превратился в одного из самых высоких людей. — Кхем-кхем! За этим дружеским разговором Тацуми и вовсе забыл, что кроме них кто-то еще есть в этом помещении. И этим кто-то оказывается Яша, который, недовольно прищурившись и убрав руку за спину, смотрит на воссоединившихся знакомых. — Яша! — громким криком приветствует его Арви. — Рад тебя видеть! — Его серые глаза пристально оглядывают смуглого юношу с ног до головы. — Смотрю, ты почти не изменился. Всё так же ходишь с братом, даже немножко возмужал. И… Руки лишился?.. — Да, было дело, — соглашается Яша, на мгновение посмотрев на свою перебинтованную культю. После чего темные глаза коммандера вновь устремляются на громилу. — И я тоже рад тебя видеть, Арвиан. Смотрю, служба во дворце не превратила тебя в безжалостного монстра. — Хех… С болью Тацуми подмечает, как в этот самый момент лицо Арви меняется. Оно покрывается морщинами, взгляд становится более серьезным, грубым и безжалостным. И, когда он начинает говорить, голос его как будто принадлежит совершенно другому человеку. — Если бы оно было так, Яша. Если бы оно было так… — Армье плавно поворачивает голову в сторону гвардейцев, что до этого сопровождали Тацуми. — Благодарю за службу, сержант. Возвращайтесь на пост. — Да, сэр, — отвечает безликий гвардеец, чье лицо скрывается за биомеханическим глазом. — Будет исполнено, сэр. И отряд стражников послушано удаляется. Последний из них закрывает за собой дверь. — А это, я так понимаю, Анна ДюГре, гвардейский алхимик. — Арвиан переводит свой взгляд на темноволосую девушку, со слабым прищуром разглядывая её. Тацуми наблюдает за реакцией алхимика — та выглядит невозмутимой. — Да, она самая, — грациозно и аристократически вежливо отвечает Анна. Она делает низкий поклон. Только сейчас Тацуми подмечает один очень важный факт; до этого же, поглощенный встречей с Арви, не заметил: в помещении они не одни. Здесь, сидя на стульях, находятся еще три человека. Двух он знает и, если честно, предпочел бы не видеть. — Ну наконец-то неблагодарный говнюк соизволил заметить меня. А я уж думал, ты и дальше будешь обниматься с капитан-генералом и показывать свою гомо сторону, — раздается саркастический, старый, местами грубый мужской голос. — И я вас тоже рад видеть, учитель Керот. В понимании Тацуми, Керот — интересная личность с запоминающейся внешностью. На вид ему можно дать семьдесят лет. Лицо покрыто густой сетью морщин, крючкообразный нос, выпирающий вперед подбородок, сухие тонкие губы, за которыми виднеются идеальные, белоснежные зубы, впалые глаза с огненно-яркой радужной оболочкой и, наконец, густая борода и не менее пышные волосы, заплетенные в длинный пучок, который скрывается за спиной старца. Ярко-рыжие локоны переливаются, демонстрируя белоснежную седину. Одет он очень нестандартно для Императорского Дворца: на нем простой темно-серый халат, за которым виднеется белая футболка. Келлер опускает взгляд пониже… Из-под стола проглядываются самые обычные домашние тапочки, на которых нарисована морковка — любимый овощ Керота. «Годы идут, а он всё такой же ненормальный». Второго человека, который сидит рядом с Керотом, Тацуми знает слишком хорошо для приятной встречи. Это мужчина почти под два метра. У него длинные светлые волосы, опускающиеся на плечи, ухоженное сорокалетнее лицо, на котором нет морщин, большая родинка на левой щеке и пронзительные голубые глаза. На губах играет самодовольная улыбка человека, что привык всех держать за одно место. На мужчине, дополняя образ, сидит гладко-выглаженный белоснежный плащ, а на голове черная треуголка, украшенная длинным серым пёрышком. — Доброго дня, мистер Келлер. Мне так не хватало вашего присутствия в Столице. То же самое я хочу сказать и про вас, мистер Гительсбах. Без вас обоих здесь было… скучновато, — звучит довольный, успокаивающий голос мужчины, который натягивает треуголку покрепче. «Как же я не хочу его видеть, но надо представить его Анне». Тацуми оборачивается к девушке, продолжающей сохранять строгую выдержку. Он делает шаг и пальцем показывает на неизвестного мужчину в плаще. — Анна, позволь тебе представить. Верховный Дознаватель Империи Яков Шагонов. Второй человек в Имперской Полиции, ответственный за безопасность большей части Столицы. — К вашим услугам, миледи, — кивает головой мужчина в знак приветствия. А вот последнюю девушку Тацуми не знает. Однако по её внешности кое-что всё-таки можно сказать. «Арви, несмотря на всю свою прагматичность, имеет одну единственную серьезную слабость. Он не может устоять перед брюнетками с большой грудью». Эта мадам является именно таковой. Она на вид чуть постарше самого Келлера, да и рост такой же. Молодое симпатичное лицо с пронзительными зелеными глазами, слегка полные губы, аккуратный носик и черные волосы, подстриженные под каре — девушка явно симпатичная. Одета в стандартную белоснежную униформу имперской гвардии и, судя по знакам отличия, принадлежит обслуживающему персоналу. Возможно, личный ассистент. Об этом как раз говорит разложенная перед ней кипа бумаг, которой девушка сейчас занимается. Арви замечает, куда устремлен взор Тацуми. Он делает несколько шагов назад и становится за спинкой сиденья, на котором сидит неизвестная девушка. Массивная рука в силовой перчатке опускается на хрупкое плечико. — Это мой личный помощник и доверенное лицо, Рафинеж Грин. Тацуми ощущает, как позади Яша наклоняется вперед и шепчет: — Она точно не из Столицы. Я помню всех красивых девушек из нашей Академии. Такую бы точно не забыл. «Я так и думал». Тацуми ничего не отвечает, лишь только кивает головой. Секунду спустя брат отстраняется назад. — Рад знакомству, — приветствует девушку Келлер. Но Рафинеж почти никак не реагирует. На мгновение она отрывает взгляд от бумажной работы, чтобы слабо улыбнуться, приветствуя «Черного Рыцаря» Империи, его брата и алхимика. Сделав этот жест приличия, она снова возвращается к работе — начинает что-то быстро писать на свежем листе бумаги. — Присаживайтесь, — жестом руки приглашает троицу присоединиться к ним за стол Арвиан, хотя сам продолжает стоять, скрестив руки на груди. И Тацуми понимает причину: если в своей броне он попытается сесть на стул, предмет просто развалится под его весом. Тацуми садится последним — сперва удостоверяется, сможет ли Яша сесть — затем отодвигает стул для Анны и, как подобает рыцарю, приглашает её жестом свободной руки, на что алхимик отвечает взаимностью, кивая головой. Теперь, когда все на местах, Келлер позволяет себе присоединиться, заняв свое место между братом и аристократкой. — Прошу прощения за эту секретность и то, что мы заседаем именно здесь, — прерывает тяжелую, повисшую тишину Арви. Он делает шаг в сторону. Сервомоторы его доспеха издают поскрипывающий звук. — В Императорском Дворце не так много безопасных мест. И я бы предпочел, чтобы агенты Онеста не знали о нашем собрании. — Рослый защитник поворачивает голову на Тацуми и его команду. — Надеюсь, ваше путешествие до Столицы прошло нормально? — Относительно, — отвечает вместо брата Яша и пожимает плечами. — Мне пришлось оставить Шэнь одну с нашим майором. «Вот зачем ты ему это говоришь? У Арви полно других проблем», — устремляет недовольный взор на брата Тацуми. — Шэнь? — переспрашивает Армье. — Это новая зверушка Яши, — говорит Тацуми, стараясь всё пояснить. — Можно сказать, трофей с нашей южной кампании. — Понятно, — коротко отвечает черноволосый офицер и продолжает двигаться по кругу. — Обсудим это потом, сейчас у нас есть более важные детали, ради которых я собрал вас всех вместе. — Прошу прощения, а что они здесь делают? — Тацуми указывает кивком головы на Керота и Якова, на что получает довольный смешок от верховного дознавателя и тяжелый вздох от бывшего учителя. — Они — важная часть плана и давно сотрудничают с нами, — в твердой и безукоризненной манере отвечает Арви. — И перед нами верховный главнокомандующий поставил несколько очень важных задач, которые требуют незамедлительных действий. Именно поэтому я запросил тебя, Тацуми. У тебя есть Имперское Оружие, и ты знаешь, как им пользоваться. — И снова задам тебе тот же самый вопрос. — Внезапно Керот оборачивается за спину — именно там сейчас проходит Арви, и устремляет на него взор своих огненных глаз. — На кой черт мы продолжаем сюсюкаться с Онестом? Не проще ли дать команду Имперским Гвардейцам и перебить всех его подсосов? — Мистер Керот, — останавливается капитан-генерал, опуская взгляд сперва на Тацуми, а затем на самого алхимика. Он снимает очки. — У нас не готова военная администрация. Для того, чтобы совершить успешный военный переворот и не ввергнуть всю Империю в анархию, нам нужны люди, которые смогут эффективно решать административные дела во время перехода власти. Таковых у нас пока недостаточно, чтобы сформировать функционирующий кабинет. — Да-да-да, — соглашается Керот, кивнув один раз головой. — Мне это и без тебя известно. Я про другое: почему мы до сих пор не можем завербовать Чоури? В следующий момент в разговор вмешивается Грин. Девушка спокойно озвучивает то, что, видимо, очень хорошо знает: — Бывший премьер-министр Чоури сейчас находится на Севере. Нам неизвестно его точное местоположение, мистер Керот, — зеленые глаза девушки встречаются с пылким взглядом секретаря. — Более того, это не показатель слабости нашей разведки; господин Чоури справедливо опасается, что текущая власть попытается устранить его. Поэтому никто не знает, где он находится. Но мы прогнозируем, что в ближайшее время он должен будет выйти из тени. — И на основе чего вы этого прогнозируете? — На основе психологического анализа, мистер Керот, — всё так же спокойно продолжает объясняться девушка. — Мистер Чоури слишком любит эту страну, чтобы оставаться в стороне. В ближайший год он должен появиться на политической арене. — Оставим эти разговоры на потом, — складывает пальцы в замок Яков и кладет сжатые ладони перед собой. — Мистер Армье, давайте сразу к делу. У меня сегодня очень много работы, не хотелось бы задерживаться на пустой треп. Керот бросает на дознавателя недовольный взгляд. Тацуми знает, как его бывший учитель может ругаться, и потому тихо про себя радуется, что тот предпочел молчание скандалу. «Отрадно видеть, хоть здесь он сохраняет достоинство; когда я с ним учился, он любил покидаться в меня чем-то тяжелым, если я что-то делал не так». — Согласен, — кивает Армье и, разрывая зрительный контакт со своей помощницей, продолжает идти дальше. — Тогда сразу к делу. Через несколько дней, а именно тридцатого июня, в восемь часов вечера по центральному времени в дворце искусств имени Алистера Лиунуса состоится торжественный бал. Повод: министр обороны Кокей отмечает свой день рождения и пригласил туда всех своих хороших знакомых и друзей. Как минимум, это пять сотен человек. Будо хочет, чтобы никто не ушел оттуда живым. Когда Тацуми слышит последние слова, то оказывается полностью поражен. — Что? Яков издает протяжный свист, имитируя падение, после чего с его уст срывается короткое: «Бам», и он начинает натирать поверхность стола, пытаясь изобразить этим место падения. — Это. Очень. Рискованно. Тацуми смотрит по сторонам; Анна продолжает молчать, а вот Яша выглядит таким же пораженным, как и он сам. Керот лишь довольно потирает руки. — Мне известна степень риска, мистер Яков, — наклоняется вперед Арви. — И поэтому вы здесь. Что от нас потребуется для того, чтобы Имперская Полиция не вмешивалась в наши дела? Наступает долгая тишина. Яков закрывает глаза и начинает что-то бормотать про себя, произнося какой-то бессвязный набор чисел и имен. Но, к счастью, через минуту верховный дознаватель опять оживает. Пронзительный взгляд его голубых глаз устремляется на Тацуми. — Для успеха вашей операции мне нужно, чтобы вы устранили нескольких персонажей. — Имена, — звучит неумолимый голос Арвиана. — Наоки Нагато, Канае Ямомото и Шин Мори, — медленно произносит имена Яков, которые Тацуми ничего не говорят. — Эти трое возглавляют так называемый Красный Синдикат — одну из самых могущественных группировок Восточного Квартала. Клановая мафия. В последнее время, благодаря большим взяткам и тесным связям с правительством, эти ублюдки снабжали соседние кварталы дешевой наркотой. Я думаю, всем понятно, насколько это усложнило мою жизнь. Поток расследований и дерьма увеличился в пять раз. Поэтому я хочу, чтобы эти узкоглазые мигранты перестали существовать. Как и все их приспешники. «Теперь я понимаю, почему он так смотрит на меня. Но я мафию ненавижу большего всего, так что это не проблема». Яков замечает довольный взгляд на лице Тацуми, но серьезное лицо верховного дознавателя заставляет того застыть. — Не радуйся раньше времени, Келлер. Есть еще один человек, который должен умереть. Это генерал Имперской Полиции — Огр. — Огр? — с удивлением переспрашивает Арви. — Чем тебе он не угодил? — Этот хуила покрывает узкоглазых чертей, — спокойно произносит Яков, скрещивая руки на груди. — Пока он жив, ситуация будет продолжаться. Поэтому он должен умереть. Однако, — Шагонов подвигается почти в упор к столу, прижимаясь к нему своей грудью, — у него есть помощница. Зовут Серью Юбикитас. Хороший исполнительный лейтенант и, к тому же, обладатель биологического тейгу, которого называет «Коро». Происходит из семьи потомственных полицейских, её отец был хорошим стражником и успел прославиться при Чоури, отправил за решетку множество нелегалов, но после прихода к власти Онеста стал неугоден. Огр убил его и занял его место. «Обычная имперская политика», — мрачно подмечает Тацуми и продолжает слушать верховного дознавателя. — У меня есть документы, которые подтверждают его причастность к смерти отца Серью. Свяжитесь с ней, покажите правду, и она на вашей стороне. Всё остальное — дело нескольких минут. — Хм, — хмурится Арви и переглядывается с Тацуми. — Что скажешь, дружище? Потянешь ли такое в одиночку? — А что тут думать? — пожимает плечами Келлер. — Будо направил меня к тебе. Мафию я рад покрошить, скажите только, куда идти. — Вижу, твой юношеский запал никуда не пропал, — с удовольствием подмечает Яков. — Я надеюсь, ты не забыл опыт своих прошлых похождений в Столице? Я очень хорошо помню, как вы вшестером — верховный дознаватель пользуется моментом, чтобы посмотреть на Тацуми, Яшу и Арвиана, — переполошили и закошмарили четверть криминального мира Франкштата. — Мы с братом это тоже хорошо помним, — кивает головой Яша и пододвигается к Келлеру поближе. — Нам эти навыки потом сильно пригодились на Юге, когда мы рыскали по джунглям и лесам. — И я рад это слышать, — заканчивает Яков, отодвигаясь от стола немного назад. — Как только смогу, предоставлю вам все данные и копии документов, чтобы вы знали, куда бить. Если всё сделаете, обещаю, что Имперская Полиция не будет мешать, и у вас будет фора в полчаса. Это максимум, что могу сделать, не рисуя на своей голове огромную мишень. — Этого будет более чем достаточно, мистер Шагонов, — уверенным голосом отвечает Арвиан. — Моим людям хватит десять минут, чтобы подготовить сцену и замести все следы нашего участия. — Мистер Керот, — капитан-генерал оборачивается к рыжебородому мужчине. Пожилой алхимик ничего не отвечает, лишь сосредоточивает свой взор на черноволосом офицере. — Здесь потребуются ваши услуги. Мне нужно, чтобы вы создали двести тел. «Двести тел?» Тацуми слегка приподнимает левую бровь и переглядывается с братом. Яша тоже не понимает, зачем ему столько. — Какой степени разложения? — уточняет Керот. Он наклоняется вперед, провожая свои взором мощную фигуру старшего офицера гвардии. — Свежие, — в ту же самую секунду отвечает Арви и поднимает кверху палец левой руки. — С огнестрельными и колото-рваными ранами. В возрасте от двадцати до пятидесяти лет. По телосложению должны сойти за солдат. — Легко. — Керот скрещивает руки на груди. Его пронзительно-огненные глаза ненадолго встречаются с Тацуми. — Мне потребуется два дня. Материалы и ингредиенты у меня есть. — Хорошо, — кивает головой Арви, продолжая движение по кругу. Тацуми в этот миг обращает внимание на его секретаря — девушка очень быстро черкает на бумаге. «Она что, протоколирует встречу? Зачем?» — Мои люди прибудут через три дня. Ровно в полночь, — продолжает монотонную речь Армье, убирая руки за спину. — Прошу подготовить тела для транспортировки. — Это само собой, — отвечает Керот. — Постараюсь сделать так, чтобы груз со стороны был похож на овес и пшеницу. «Хм… А он это может. Учитель Керот чрезвычайно талантливый алхимик. Помнится, он рассказывал мне, что при должной сноровке и, зная определенные пентаграммы и материалы, можно что угодно превратиться в кого угодно. Точнее, создать иллюзию вокруг себя — этакий маскировочный плащ». — Да, и, пожалуйста, постарайтесь сделать это максимально тихо. — В маленькой, узкой комнатушке добавляется голос Якова. — Не хочу, чтобы ночной патруль Имперской Полиции увидел, как вы что-то транспортируете. Я не могу контролировать все потоки информации, и последнее, что мне нужно, — чтобы люди Онеста начали искать крота. — Разумеется, мистер Шагонов, — звучат тихие, успокаивающее слова Армье. — У меня всё продумано на несколько шагов вперед. И прошу не забывать, я вас никогда не подводил. — Я это помню. Но мы имеем дело с Кокеем, — с осторожностью произносит мужчина, склоняя голову набок. Верховный дознаватель заостряет внимание на их цели, и Тацуми с этим согласен. В следующую секунду раздается женский голосок, принадлежащий Анне. Он полон любопытства. — У меня будет скромный вопрос. А что особенного в этом Кокее, что аж полковника Келлера отозвали с Юга? — Алхимик скрещивает руки на груди в ожидании следующих слов. Прежде чем ответить, Арвиан останавливается. Его взгляд снова встречается с Тацуми, молча говоря Келлеру: «Твоя подчиненная больно любопытная». Черноволосый мужчина разрывает зрительный контакт, а на квадратном лице появляется довольная ухмылка. Арвиан плавно надевает очки. — Миледи, в нашем деле чем меньше знаешь, тем целее голова. Но, поскольку вы подчиненная Тацуми, и он решил взять вас с собой, я отвечу на вопрос. Арвиан делает несколько шагов в сторону, останавливаясь за спинкой сиденья своего секретаря. Его массивные руки опускаются на стул. — Кокей является действующим министром обороны, нашей главной болью в одном месте и величайшей победой Онеста над армией. Он наш ровесник и принадлежит так называемому выпуску двадцатого года. Учился вместе с нами и был редкостным говнюком. — Это ещё мягко сказано, — оживает Яша. На его лице застывает нескрываемая маска презрения, направленного на человека, о котором он сейчас говорит. — Более пакостного, ублюдочного и никчемного засранца будет сложно найти. Его не выгнали исключительно благодаря родителям. — И поэтому нет ничего удивительного в том, что он так охотно присоединился к Онесту, — продолжает свою размеренную речь капитан-генерал. — Как, впрочем, и большинство наших одногруппников, которые как крысы разбежались по административным должностям. А кто-то и вовсе предал Империю… — Армье останавливается в мимолётном раздумье, устремляя взгляд к блеклому потолку. — Впрочем, а хуже ли это, чем быть паразитом? — Звучит… плохо, — протягивает Анна. — Это мягко сказано, — отвечает Тацуми, вспоминая непростое для себя время и прикусывая нижнюю губу. — Это со стороны наш выпуск выглядел как образец благородия и рыцарства. Я тебе могу сказать: из более чем шестидесяти человек вменяемыми были лишь двенадцать. Остальные либо сидели на наркоте, либо имели такой набор психологических расстройств, что им самое место в больнице для душевнобольных. — За эти три года они ни черта не изменились, друг Келлер, — перехватывает ветвь повествования Армье, продолжая идти дальше и поправляя на своем лице очки. — Всё такие же склизкие черви, с которыми неприятно работать. Но это лирика. Вернемся к Кокею. — Взгляд серых глаз устремляется на Анну. — После выпуска он начал быстро продвигаться по карьерной лестнице, пока не занял освободившееся место бывшего министра обороны. — Бывшего? — переспрашивает Анна, приподнимая правую бровь и прикусывая губу. — Да. До того, как Кокей занял это место, министром обороны был сэр Джозеф Моро. Потомственный военный, который в один прекрасный момент просто не проснулся. Сердечный приступ. — Армье пожимает плечами и своим взглядом дает понять каждому присутствующему, ЧТО он думает об официальной версии. — На мой взгляд, это чушь собачья. Человек был в самом расцвете сил и регулярно проходил медицинские обследования. Его отравили и списали всё на естественную смерть. Впрочем, это тоже лирика. — Арви делает глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Заняв место министра обороны, Кокей стал контролировать все поставки вооружения в армию и отвечать за весь наш логистический и производственный комплекс. По моим оценкам, он уже успел нам навредить на более чем пятьдесят миллиардов золотых франков. «Пятьдесят миллиардов?! Мать моя женщина! — От удивления Тацуми сам не замечает, как издает протяжный свист. — На эти деньги можно вооружить до зубов триста тысяч человек! Тогда не удивительно, что у нас на Юге с вооружением было всё так плохо и аж у половины солдат не было огнестрельного оружия. Это, сука, саботаж высшего уровня!» — Именно, Тацуми и Яша. Именно. — Арви замечает реакцию Келлера и его обрата и кивает головой. — Это самое настоящее вредительство. Кокей абсолютно не знает меры. Мало того, что он покрывает целые сети военных лоббистов и коррупционеров, так еще и продает наше оружие на черном рынке, отчего криминальный мир вооружен местами лучше, чем наши солдаты. — Верно подмечено, — оживает Яков, с недовольством откидываясь на спинку сиденья. — Из-за действий этого говнюка Имперская Полиция в Столице не контролирует целые районы. Банды вооружены настолько хорошо, что у местных правозащитников не хватает сил, чтобы их выбить. — Короче, он просто пидорас, Аня, — звучит голос Керота, что до этого молча сидел, облокотившись головой на правую руку. Девушка-алхимик понимающе кивает. — И человек, от которого нужно избавиться. — Тоже верно, — соглашается Армье и вновь начинает идти по кругу. — И день рождения — отличный шанс, чтобы прихлопнуть эту гниду, вместе со всем его окружением и прочими влиятельными людьми. И вот тут-то, Тацуми, ты вступаешь в игру. «Ну наконец-то». Тацуми приподнимается и располагается поудобнее на стуле. — Я тебя внимательно слушаю. — Кокей тебя не любит, — начинает свою речь капитан-генерал, указывая на Келлера пальцем. — Но не упустит шанса, чтобы над тобой поиздеваться. Поэтому, ты и Яша сможете спокойно попасть внутрь. Охрана будет солидная… Старший офицер Имперской Гвардии устремляет свой взор на молчаливого секретаря. Несмотря на то, что девушка поглощена записыванием, она будто чувствует взгляд начальника и мгновение спустя устремляет взгляд своих зеленых глаз на Тацуми. — Помимо пяти сотен предполагаемых гостей, мы рассчитываем на четыреста человек обслуживающего персонала и тысячу телохранителей. — Тысячу телохранителей? — приподнимает левую бровь Тацуми и переглядывается с Яшей. Тот также удивлен. — Откуда? — Мы рассчитываем, что многие гости с вип-статусом, то есть все приглашенные личности, — девушка особенно подчеркивает усилием речи последнее слово, — приведут с собой телохранителей. Помимо обычных людей, уже подтверждены адепты храма Имперского Кулака, профессиональные наемники, обладатели шингу, алхимики и охотники на монстров. «Мать моя женщина… Это серьезная охрана». Тацуми делает глубокий вдох. — Однако ты будешь не один, — снова раздается успокаивающий голос Арви. — Мне удалось внедрить сорок своих человек в обслуживающий персонал, и мы уже определи, где будет концентрироваться большая часть телохранителей. Эти места мы планируем подорвать взрывчаткой и тем самым блокировать потенциальные пути отхода. Твоя задача — перебить всех. Тацуми не в первый раз получает такой приказ. Но всё же он хочет кое-что уточнить. — Всех? Женщины? Дети? — Друг, если я говорю всех, это значит всех, — твердо и решительно отвечает Арви. — Будо дал мне четкий приказ: никто не должен уйти живым. Нужно пустить всех под нож. И я собираюсь это сделать с тобой или без тебя. Что скажешь? — Что я скажу? — Тацуми делает глубокий вдох. Все взгляды устремлены на него. — Я скажу, что я не люблю убивать безоружных и детей. Я солдат, а не палач, в конце концов. Но если это воля Будо, — Келлер разводит руками, — я обязан подчиниться. Тем более, дело касается Кокея и наших одногруппников. — Яша? — Армье переводит свой взор на Гительсбаха. — Ты выглядишь необычайно серьезным. Что скажешь? — Куда брат, — Яша тяжело выдыхает, — туда я. Если таков приказ, значит, мы его выполним. Но сперва мне нужно будет получить механический протез от профессора Стайлиша. — Вот и хорошо. — На лице Армье появляется слабая улыбка. Он довольно кивает и делает еще несколько шагов в сторону, останавливаясь за спиной Тацуми. Старший гвардии кладет на плечи друга свои огромные руки. — Более подробный план операции мы обсудим чуть позже. — У меня еще один вопрос. — Анна слегка поднимает к голову, чтобы было удобнее смотреть в глаза Армье, который сейчас находится на противоположной стороне стола. — А не слишком ли всё это? Я к тому, что вы собираетесь убить огромное количество людей, среди которых могут быть абсолютно невинные люди. Черноволосый гвардеец останавливается. Он опускает голову на мгновение, чтобы затем довольно хмыкнуть и удостоить взглядом серых глаз Анну. — Хороший вопрос. Но у меня уже есть на него ответ. Тацуми давно привык к подобным вещам и всё же он находит интересным, как ДюГре вздрагивает от следующих чудовищно-холодных слов. Как её зрачки сужаются, а дыхание словно останавливается. — Сопутствующий ущерб приемлем. На лице Армье застывает холодная маска абсолютного безразличия. Его голос тверд и непоколебим, как и его серые глаза. — Тем более, там будет не только Кокей. Политики, финансисты, банкиры, аристократы. Золотая элита нашего общества, и верховный главнокомандующий дал однозначный приказ: убить всех. — Позвольте, но я перебью, — раздается немного раздраженный голос Якова. — Я всё понимаю, но время не резиновое. Мое присутствие еще требуется на этом собрании? — Никак нет, мистер Шагонов, — отрицательно качает головой Армье. — Мы уже обсудили всё, что касается вас. Поэтому можете быть свободным. Наружу вас отведет один из моих гвардейцев. — Вот и славно, — верховный дознаватель резко отодвигает стул и поднимается в полный рост. Он поправляет на себе плащ, который уже успел помяться, после чего голубые глаза сосредотачиваются на Тацуми. — Мистер Келлер, мы с вами еще не закончили. — Верховный поправляет треуголку и аккуратно проводит пальцами по серому перу. — Настоятельно прошу вас явиться в мой офис в течение следующих трех суток. У меня будет парочка предложений, которые точно смогут заинтересовать вас. «О, я в этом даже не сомневаюсь…» Тацуми апатично вздыхает, всё же одобрительно кивает. — На этом всё. — Быстрым шагом Яков устремляется к выходу. Каждый его шаг сопровождается характерным ударом каблуков по каменному полу. Дверь перед ним открывается, из неё выглядывает гвардеец, чей биомеханический глаз устремлен на дознавателя. Но в последний момент он решает остановиться и, сделав резкое движение, разворачивается к тайному собранию. — Не могу сказать, что я вас всех рад был видеть, но считаю так: наше общение прошло плодотворно. Я свою часть сделки выполню, остальное зависит только от вас. Так что до новых встреч, дамы и господа. Он делает низкий поклон, снимая с себя треуголку и обнажая свои пышные золотистые волосы. На лице застывает вежливая улыбка. Закончив с прощанием и еще раз одарив белоснежной улыбкой всех смотрящих, верховный дознаватель молча покидает комнату и направляется за гвардейцем. Оставшийся караульный закрывает за ним дверь. Дождавшись, когда Яков скроется из поля зрения, Тацуми видит мрачную ухмылку своего друга, после чего тот подмечает: — Самоуверенный засранец. Черноволосый мужчина скрещивает руки на нагруднике. — Никогда его не любил, но он чрезвычайно важен для нашего дела. Тацуми, — Армье резко опускает голову, смотря на зеленоглазого полковника, — я прошу тебя не игнорировать его просьбу. «Я знал, что ты это скажешь. Поэтому его слова я воспринял не как просьбу, а как настойчивый приказ». — Разумеется, — соглашается полковник. — Учитывая то, что задумал Будо, его поддержка просто необходима. — Рад, что ты так думаешь. Яша. — Армье резко поворачивает голову к беловолосому. — Прошу, проследи за своим братом. Сделай так, чтобы он не забыл об этом. — Конечно-конечно, — со всей серьезностью отвечает юноша, единственной рукой поправляя на голове растрёпанные белоснежные локоны. — Даю тебе слово, мой братец точно не забудет об этом. — Вот и славно. Мистер Керот… Стеклянные глаза алхимика после звучания своего имени вновь наполняются жизнью. Он резко извивается на стуле, чтобы посмотреть в лицо Армье. — Скажи мне, что я свободен. — Вы свободны. — Наконец-то! На лице алхимика появляется искренняя улыбка. Он разворачивается, показывая Тацуми свои зубы; некоторые из них абсолютно желтые, отчего сам Келлер морщится. И Керот в свойственной себе манере обращается к двум своим ученикам: — Мои дорогие бездари, жду вас на кружечку чая. Заодно расскажете, что интересного случилось в ваших жизнях. А теперь… До встречи. И, не дожидаясь ответных слов Тацуми, рыжеволосый алхимик хлопает в ладоши, в следующий миг исчезая в ярко-зеленой вспышке, оставляя после себя облачко дыма. «Он всегда любит драматично появляться и исчезать». Тацуми довольно хмыкает, опуская свой взор к столу. — Теперь, когда лишние уши покинули нас, у меня будет еще одна новость, — одушевленный Армье быстрым шагом подходит к Тацуми. Он опускается на колени и заглядывает ему в глаза. — Помнишь, что я говорил тебе об истории Империи? — Конечно, я помню. «И лучше бы не помнил. Твое жужжание в академии очень трудно забыть, ведь ты самый настоящий книжный червь». — Я оказался прав. — Армье кладет свою массивную руку на плечо другу. — Янтарная дверь существует. И мы нашли её. Здесь. Во дворце. И взломали.