Помни о смерти

      Этой же ночью, когда два путника, чье сердце не принадлежало всецело стране ветров, летели по тысячам ступенек, убегая от гнева магистра, в здании Ордо явились и другие гости. И встретить их пришлось намного менее радушно. Маска Предвестника — первое, что видит Фредерика. Розовый галстук-бабочка на периферии, точный удар под дых — дышать почти что невозможно. Женщина вовремя отскакивает от следующей неожиданной атаки, замечая оружие противника — тончайшую пару ножей, больше похожие на длинные когти дикого зверя. У них отсутствует рукоять. И жалит такое оружие гораздо больнее пчел. Фредерика здраво оценивает риски — повторять судьбу хоть и бывшего, но все же когда-то мужа не хочется. И женщина выбирает отступить, делая несколько шагов назад, к одному из стеллажей Ордо, вжатому в стену. Пальцы с легкостью нашаривают механизм — и стена с книгами стремительно отползает вниз, позволяя хрупкой фигуру юркнуть в пустоту. Предвестнику удается только скользнуть острыми когтями по закрывшемуся проходу. Единственное, о чем думает Фредерика, как бы магистра не удалось застать врасплох.       Ледяной металл — снежинки по окровавленной коже — почти что задевает его. Но клеймор рубит все так же — невероятно больно. Предвестник выглядит полностью готовым к бою, но Варка не видит в его стойке желания сражаться. Сначала мужчина уверен, что в бою — как и в комнате — их лишь двое, не считая по прежнему сопящих в кресле Рагнвиндров. Но сейчас, отражая атаку за атакой, стараясь не дать клеймору разгромить все вокруг, Варка начинает сомневаться. Предвестник — совсем не тот мальчишка, что уже противостоял ему сегодня, — постоянно поглядывает в сторону холла ордена, не забывая наносить колющие удары. Магистра не испугать этими тонкими ножничками в чужих руках, во многих экспедициях пришлось повидать всяких чудовищных орудий убийств. То, что действительно напрягает Варку — безопасность Рагнвиндров. Что, если Предвестник решит разобраться с ними? — Как ты посмел заявиться сюда? — хрипит Варка, пытаясь задеть довольно юркого оппонента мечом. Предвестник — змеиный язык, маска, скрывающая взор — шипит презрительно: — Весь Ордо… просто кучка идиотов. Варка отражает удар за ударом, не принимая оскорбление ордена близко к сердцу — он и сам в курсе проблем Ордо. Слышать о них же от Предвестника — отнюдь не прельщает. Поэтому следующий удар — клеймор разрубает не только воздух, но и плоть — наконец приходится по телу Предвестника. Тот издает невнятный хрип, а секундой позже помещение окутывает настоящий туман. В нем и растворяется, слегка похрипывая, или все же посмеиваясь, Предвестник. — Всех вам не защитить, магистр. Раздается шепотом в опустевшей комнате. Варка со всей силы швыряет клеймор в осколки битвы. Когда все окончательно стихает, из прохода появляется Фредерика — в ее лице нет ни капли испуга, лишь привычная собранность. — С кем он был? — спрашивает Варка, даже не оборачиваясь. — Светловолосый мужчина в плаще. Мне уже доводилось видеть его. Варка хмыкает: — Не томи. — Его называют Сумеречным мечом. Первый человек в Каэнрии после Короля. Варка наклоняется за любимым оружием, бережно проводит пальцами по закаленной рукояти. Ласково касается пальцем самой острой стороны. — С каких пор Каэнрия заодно с Предвестниками? — Если бы мы могли знать, — огорченно пожимает плечами Фредерика, слегка подрагивая под легкими порывами ветра из открытого окна. — Когда в последний раз в Монд прибывал дипломат оттуда? Фредерика раздраженно вздыхает: — Вам стоило бы меньше проводить время в экспедициях, магистр. Может тогда бы вы не задавали такие вопросы. Но Варка не реагирует на шпильку. Лишь проходит к выходу из здания Ордо, слыша незаметный шелест за собой. Фредерика тенью следует за ним. Монд очаровательно спокоен этой ночью. Магистру видится чья-то тень у ворот, мерещится звездное сияние, но… — Шеймус умер не напрасно. Вот что он говорит. До конца не уверенный, правда ли это. — Глупости, — Фредерика встает рядом с ним, плечом к плечу, почти как десятки лет назад, когда их сердца были кристально чисты и готовы защищать город свободы любой ценой. Варка отрывается от созерцания города. — Не говори так. — Это ты не говори так, — мягко возражает женщина, — Не делай мертвецов героями. Магистр ничего не отвечает. Мондштадт ждут тяжелые времена.

***

Они ночуют в подсобке таверны «Доли Ангелов», которую содержит отец Дилюка. Чайлд как никогда кстати замечательно расправляется с замками, а Кэйа как никогда ненавидит свой чересчур чуткий слух, потому что… ночь проходит в непрерывном сопении Тартальи, который разваливается на жутко неудобных ящиках, как на королевском ложе. И пока Кэйа едва может сомкнуть глаза, тот, кажется, видит десятый сон. Жутко несправедливо, учитывая в каком положении оба находятся. Первое, что слышит мальчишка этим утром из уст принца, ни что иное, как сумасшествие: — Нам нужно сдаться. Уверенно говорит Кэйа, нависая над сонным предвестником. — Чего? — не до конца проснувшись, тянет Чайлд, надеясь, что принц несерьезно. Пусть его специализация битвы, а не хитроумные планы, это — выглядит сущей тупостью. Кто в здравом уме, только сумев сбежать, побежит на явку с повинной? Видимо… принц, судя по его серьезному личику и залегшим под глаза теням. — Не смотри на меня, как на помешанного, — просит Кэйа. — Так ты помешался за эту ночь! — Я… думал. — Видимо тебе противопоказано, — полушутя-полусерьезно заявляет Чайлд, неохотно слезая с ящиков. Солнце неприятно бьет по глазам. Он бы проспал подольше, возобновил силы для очередной битвы, освободил голову от ненужных мыслей, а не… вот это все. — Это лучшее, что мы сможем сделать. Доказать, что ты не виновен в гибели кардинала. Убедиться в безопасности Рагнвиндров. Забрать Дилюка с собой. Чайлд, услышав последнее, расплывается в понимающей улыбке. От нее веет неискренностью и надменностью, она не нравится Кэйе. — Все ради него, да? Кэйа не хочет отвечать, даже если Тарталья и попадает в яблочко. Он не хочет снова ссориться, не хочет выяснять отношения и доказывать что-то. Им следует уже преодолеть это; Чайлд должен уяснить, что Дилюк смог занять место в его жизни, и что принц так легко не откажется от Рагнвиндра. — Ладно, — Чайлд потягивается, словно разомлевший на солнышке кот, а затем бодро спрыгивает на деревянный пол, — Веди меня. Кэйа удивленно застывает на месте, вглядываясь в спутника. То, какой кредит доверия выдал ему Тарталья… поражает. И принц хочет его оправдать, а поэтому бережно касается чужой ладони и действительно ведет за собой. — Вчера мы были не единственными гостями в Ордо, — заявляет Кэйа, когда они вылезают из подвальчика-подсобки. Мондштадт цветет и пахнет, охраны почти не видно, не считая тех же бедняг охранников у ворот, а люди снуют туда-сюда. — Мне нравится твоя уверенность в этом, — хмыкает Чайлд, но руку не вырывает, наоборот, довольно следует за принцем по пятам, немного опуская голову. Кэйе думается, что тот прячет личико из-за милого румянца на белых щеках. — Дайнслейф был здесь вчера. Значит, и Дотторе тоже. Но если учитель ушел, то… — Доктор мог остаться? — Именно. — Думаешь, сможешь свалить всю вину на Дотторе? Кэйа замедляет шаг, а затем и вовсе разворачивается к мальчишке. Они стоят очень близко друг к другу, и принц замечает, что Тарталье нравится это. Их руки по-прежнему переплетены. Кэйа собирается отпустить чужую ладонь, но Тарталья впивается еще крепче. — Не просто свалю вину. Я оправдаю тебя. —Ты веришь в мою невиновность, — Чайлд поднимает глаза, ласково щурясь, — я польщен. — Потому что я не хочу вешать на тебя чужие грехи. — Чужие ли? — глаза напротив игриво поблескивают на солнце. Кэйа тяжело вздыхает и разворачивается, продолжая пробираться сквозь мондштадские улочки. Вообще он хотел бы добраться до Ордо ближе к закату, а пока узнать немного больше информации о самом городе. Сколько запасных выходов, есть ли они вообще, что местные думают о магистре и все в таком духе. Дайнслейф учил его сбору информации. Кэйа знал, что нельзя выступать против врага, пока не узнаешь о нем все, что возможно. Но здесь и возникала первая проблема — о Дотторе мало что можно было узнать. Его единственным источником информации был Чайлд, а о надежности его слов пока говорить было рано. Еще одной ниточкой была библиотека Монда, в которой, как Кэйа слышал от Дайнслейфа, было много интересного. А значит, в идеале, их путь лежал туда. Они останавливаются в еще одной таверне под названием «Кошкин хвост». За ними нет никакого преследования, охрана в городе ни капли не усилилась, а люди счастливо им улыбаются, предлагая посетить ту или иную лавку. Барменша — совсем еще ребенок с недовольным личиком — предлагает им сделать заказ и убраться отсюда поскорее, на что они оба лишь посмеиваются и усаживаются за барную стойку. Чайлд выглядит как обычный подросток и ему отказываются налить вино из одуванчиков, на что Кэйа разражается искренним смехом. Это правильно, что они решили остаться. Даже если принц преследовал по большей части свои эгоистичные цели. — Тебе нравится здесь? — спрашивает Кэйа, когда Чайлд отпивает виноградный сок. Сам Кэйа этот напиток не то чтобы уважает — ведь это могло быть отличное вино в перспективе. — В городе? — В стране ветров. Чайлд отпивает еще глоток. — Мне все равно. Кэйа фыркает, наблюдая за мальчишкой. — Врешь же. — Любое место, где есть достойные противники, мне по душе. Это уже больше похоже на честный ответ. Закаленный в битвах и по-настоящему живущий ими, Чайлд явно не приверженец спокойной жизни. И хотя Кэйа легко может представить его, довольно развалившимся у камина с кружкой чего-нибудь в руках, эта картина… кажется неправильной. Душа Тартальи рвется в бесконечные бои и не терпит штиля. — А тебе? — ответный вопрос не заводит в тупик, Кэйа давно знает, что ответить. — Я не привереда. Пока я ничего не слышу о…нем, любое место устроит меня. Чайлд делает еще глоток. — Одежда слуги тебе больше к лицу. — Будто ты видел меня в другой. Чайлд довольно хмыкает: — Если повесить на тебя королевские тряпки, ты станешь слишком надменным. — Неправда! — слабо возражает Кэйа, однако замечание принимает. Он помнит то высокомерие, с которым относился ко всем, не важно, придворные это или простые рабочие. Титул никогда не кружил ему голову, но осознание от того, что однажды целая страна будет принадлежать только тебе — согревало. Тарталья улыбается, видя задумчивый взгляд спутника. Рефлексия тоже шла принцу. Вообще все эмоции удивительно прекрасно смотрелись на его лице. Едва ли Чайлд скажет ему об этом. Они проторчали в таверне около часа, ловя недовольные взгляды малышки-барменши, и пытаясь услышать что-то интересное. Но местные предпочитали собираться ближе к вечеру, а от нескольких пьяниц, что сидели уже с утра, ничего дельного узнать не удалось. Пришло время обеда. И поесть нужно было обязательно, потому что вчера на чаепитии никто так и не решился что-то съесть. И это не оказалось пустой паранойей, а сыграло им на руку. Увидев вывеску ресторанчика «Хороший охотник» издалека, ребята решили отправиться перекусить именно там. Кэйе повезло, что у Чайлда имелись приличные сбережения моры, поэтому и перекус получился больше похожим на маленькое пиршество. Мондштадская еда так же не оставила спутников равнодушными. У них еще было полно времени, чтобы побродить по городским лавкам и обойти крепкие стены, чтобы проверить потайные ходы. В одном из таких вчера и скрылся Дайнслейф. Самое обидное, что Кэйа не знал, куда его учитель теперь держит путь. Принц не строил надежд на возращение мастера в замок Рагнвиндров, но так же не думал, что и Монд задержит его. Куда может направиться учитель? И самое главное — какая его конечная цель? Кэйа мог бы задать подобный вопрос и себе; но принц не хотел ворошить душу в поиске ответа именно сейчас. Все, чего он хотел, когда только прибыл в замок — сбежать от Короля. Сейчас — он хотел гораздо большего. — Будешь моим адвокатом, да, принц? — ласково интересуется Тарталья, когда рядом с их столиком больше нет людей. Ненужные уши все еще могут быть неподалеку, но Чайлд аккуратен и отнюдь не громок. Кэйю уже не коробит слово «принц» из уст парня напротив. Теперь это скорее прозвище, чем реальное положение дел. — Роль обвинителя всегда нравилась мне больше, — делится Кэйа, улыбаясь. Его переполняет неясная уверенность в своих силах. И пусть его рациональной части это не очень нравится, он ничего не может с собой поделать. — Тогда сегодня моя свобода в ваших руках, — игриво подмигивает Чайлд, поднимаясь со стула. Они покидают ресторанчик неспеша, потом прохаживаются до запасного выхода из города, не забыв приметить парочку лодок на причале. Несмотря на веру в успех, Кэйа не забывает следить за отходными путями. Он хочет выбраться из этой ситуации победителем, и, может быть, попытаться обыграть Дотторе. Довольно самонадеянно, учитывая, что Доктор пока на шаг впереди. Но если исключить из их уравнения Дайнслейфа, то… Кэйе кажется, что у него будет шанс. Стоит лишь убрать Королеву, и Королю придется гораздо тяжелее. Пока Кэйа погружен в раздумья, Тарталья не забывает следить за окружающими. Когда он несколько раз натыкается на одну и ту же девочку в красном платьице, которая с интересом разглядывает их, подозрения начинают проникать в кудрявую голову. — Видишь? Кэйа ни капли не меняет свое положение. Продолжает разглядывать причал, лишь взгляд отводит куда-то влево. Там он и замечает красное пятно, спрятавшееся в кустах. Такое себе местечко для слежки. — Просто ребенок? — спрашивает Тарталья. — Хотелось бы. Ребята спокойно заканчивают рассматривать морскую гладь и переводят взор на небо. Солнце наконец клонится к линии горизонта, а значит, можно идти в сторону Ордо. — Идет за нами, — сообщает Чайлд уже на ступеньках. Девчонка и правда, нелепо прячась то в кустах, то за перилами, следует за ними. — Не обращай внимания, — советует принц, уже прикидывая, что должен сказать магистру. Если все случилось именно так, как он предполагает — магистр уже видел Дотторе. И, может быть, даже Дайнслейфа. Хотя в последнем Кэйа и сомневался. Дайнслейф любил действовать скрытно, только если ситуация не требовала обратного. Конечно, было бы неплохо для начала зайти в библиотеку, но она — вот незадача — располагалась прямо в штабе Ордо, как выяснилось от местных. А значит для начала придется поговорить с Варкой. У входа их встретило полное и уже привычное отсутствие охраны. Кэйа потянул на себя дверь — поддалась так же легко, как и вчера. И в комнате, где еще вчера был погром, теперь сияющий порядок. Вот только встречает их не Фредерика или Варка, а юная девица с огромной книжкой в руках и фиолетовой остроконечной шляпой. И она не выглядит дружелюбно настроенной.