***
Дилюк не знает, это была воля самой судьбы или случая, но пока все толпились у кареты на крыльце дворца, чутье повело его на нижние этажи, туда, где неловкий слуга врезался в него. И не зря. Потому что пока одна часть слуг была отправлена домой, а другая копошилась со сборами, за темницами и входом в них никто даже не думал следить. Дилюк не собирался вламываться в камеру-клетку Дотторе, или что-то подобное, но… Ему и не пришлось. Потому что тяжелый металлический засов, ведущий в тьму коридоров, был открыт. А потом послышались голоса. — Крупп просит прощения! Крупп знает, что задержался! Но ключ был только у Первого Предвестника и я ждал… И голос, и имя принадлежали тому самому слуге. — Крупп идиот, — послышалось отрывисто, а затем раздался звук пощечины. Дилюк почувствовал, как сердце сделало лишний удар. Дотторе поднимался по ступеням, целый и невредимый. Такой отвратительно живой. Клеймор блеснул в полумраке свечей. Сегодня убийца отца познает силу его клинка. — Но, господин… Дилюк ждал, затаившись у левой стороны лестницы. Ладони нервно потряхивало, а пламя свечей начало расплываться перед глазами. В ушах стоял змеиный шепот предвестника, и его наигранно-удивленное: — Ой. Забыл кое-что добавить. Антидот рассчитан только на одного человека. Да, его отец готов был пожертвовать собственной жизнью ради друга. Но Дилюк не был Крепусом, даже если когда-то мечтал об этом. Всепрощение — не его. А вот око за око — пожалуй. Первыми показались испачканные ботинки и немного увядшие запястья. А потом Дилюк направил меч. Но лишь наткнулся на живой щит из полного живота слуги — отчего вовремя отпрянул. На лице Дотторе красовалась привычная маска, и даже если предвестник слегка горбился, его ухмылка была полна чертового превосходства. — Это конец, Доктор. Но ухмылка стала лишь шире. — Значит, магистр еще жив. — Убери его, — Дилюк мотнул острым лезвием прямо в миллиметре от Круппа. Но Дотторе не собирался следовать его просьбам. — С чего это вдруг? Крупп — мой верный союзник, — змея продолжала свою игру даже сейчас, — Знаешь, кто надоумил меня посетить земли ветров? Кто лично привозил ко мне детей для экспериментов? Отдавать все лавры только мне… — Дотторе театрально приложил палец к губам, — Несправедливо. Дилюк вспыхнул моментально. Одним движением толкнув слугу в живот, отчего тот свалился им под ноги, мастер мгновенно оказался рядом с Дотторе. Тяжелый меч находился в паре сантиметров от трахеи предвестника. Одно движение — и все было бы окончено. Но змея всегда успевает сменить кожу. — Сделаешь это, — Дотторе играючи проводит пальцами по лезвию, а затем касается собственного горло, — И твой любимый принц умрет. Хозяин меча замирает. — Крупп, по моей просьбе разумеется, подготовил небольшой сюрприз. Смотри-ка, — Доктор плавным движением достает что-то из кармана. Маленькая красная кнопка, по которой легонько постукивают пальцы, — Стоит мне нажать, и… — безумный блеск в чужих глазах не скрыть никакой маской, — Бу-у-м! Дилюк машет головой в отрицании. — Откуда ты… Дотторе усмехается: — Я же говорил, что заслуги надо делить поровну. Пока ты развлекался с принцем, Крупп смиренно выполнял обязанности верного слуги. И, так уж сложилось, в его руки попала вещичка принца. Белая и из меха. И он кое-что вшил в нее. Знаешь что? — люди не могут так возбужденно выглядеть, говоря о подготовке убийства, — Ту самую штуку, которая сделает бу-у-м! Одна секунда — и все! Отчаяние пробегает во взгляде Дилюка, когда он понимает, что в любом случае не успеет. Его меч лишен маневренности, а вырвать кнопку у Дотторе не получится — слишком легко в суматохе случайно нажать на кнопку. — Отпустишь меня, и я отдам ее, — видя панику в амарантовых глазах и то, как медленно опускается тяжелый меч, предлагает Доктор, — Крупп делал ее строго по моим наставлениям. Еще давно. Да и не для принца, скажу честно. Знаешь, — он резко опускает руку на плечо Дилюка, так, будто знает этого юношу всю жизнь, не забывая, впрочем, сжимать другой злополучную кнопку, — Я понимаю. Это так… нечестно. У тебя были такие планы, но вот незадача… — Для кого бомба была предназначена? Доктор театрально хмурится, словно вопрос, который задает парень, совсем не тот. — Не забивай себе голову. Лучше смотри, — Дилюк чувствует холодное дыхание в районе шеи. От Дотторе пахнет затхлостью и смертью, — Как насчет настоящего обмена? Моя жизнь в обмен на жизнь моего слуги. И маленький подарочек сверху, — он указывает на кнопку. Крупп, до этого валявшийся в ногах и, видимо, отключившийся от резкого удара, испускает звонкое «ой». Запах смерти усиливается. Дилюк чувствует, что его тошнит. Но выбора нет — он не позволит жизни Кэйи так просто и бессмысленно оборваться. Поэтому стискивает зубы сильнее, отходя от Дотторе. Тот посылает ему еще одну змеиную улыбочку и протягивает кнопку. Остальное происходит за жалкие мгновения. — Ой! — выдает Доктор, роняя ее в паре сантиметров от протянутой ладони, аккурат на пузо упавшего слуги. Тот ошарашенно моргает, не зная, что делать со свалившимся «счастьем». Дотторе подмигивает ему, прежде чем унести ноги, а Дилюк кидается за маленькой кнопкой. Но слуга, неожиданно проворно извернувшись, уже тыкает на нее. Все обрывается внутри мастера. Он ожидает грохота, выбитых стекол и полыхающего огня. Неужели Кэйа… Но ничего не происходит. Лишь через пару мгновений тишину разрезает звонкое: — Идиот! Идиот! Идиот! Механическая игрушка, похожая на робота-автоматона, валяется на холодном полу, продолжая скандировать одно и тоже слово. Никакой бомбы не было. Этому слуге не удалось бы вмонтировать ее в жалкую накидку из меха. Да и разве мог Дотторе дать Круппу такой подробный план действий, если сам сидел в закрытой комнате, из которой его только что освободили. Как он мог так просто повестись на такой жалкий блеф? Злость и отчаяние поднялись в нем с новой силой. Дотторе снова сбежал из лап смерти, а он, Дилюк, остался в дураках. Кряхтящий слуга отвлек мастера от самобичевания. Гнев вспыхнул сильнее, когда Дилюк осознал, что этот жалкий кусок дерьма собирается сбежать. Ну уж нет. Дотторе был прав в одном — во всем этом не только его заслуга. Одной ногой мастер со всей силы придавил мужчину, а потом занес над ним клеймор… — Стой!***
Привыкший к величественным видам дворца и роскоши, таившейся в нем, прогулка по темным улочкам самого города оказалась непривычной. Здесь не было снующих туда-сюда Фатуи, как в Снежной, но и никакой развязно-свободной атмосферы, подобно Монду. Страна грешников приветствовала принца. Карету им пришлось оставить в самом начале, чтобы не светить ни богатым убранством, ни знаком Снежной. Не стоит давать повод для слухов. Кэйа, облаченный в темно-синий плащ, укутался как можно сильнее в капюшон, пряча лицо. Он вернул привычную черную повязку на правый глаз, а волосы собрал в низких хвост. Чайлд тоже выглядел неприметно: похожий плащ с капюшоном и скрытые за ним медовые волосы. Их процессию непременно бы рушил Дайнслейф, если бы последовал с ними. Но учитель выказал неожиданное желание отдохнуть. — А что он тогда делал всю дорогу? Работал? — возмущался Чайлд, лавируя между прохожими. На улицах было много людей, несмотря на поздний час. По левую сторону мигали новые вывески: трактиры и магазины. Но яркие огни притягивали разве что редкие детские взоры. Взрослые спешили вернуться домой побыстрее, или собирались в маленькие группы по правой стороне. Там стояли старинные кабаки и таверны, с полустертыми названиями и потертыми стенами. Кэйа проигнорировал ворчания друга, вглядываясь в шум улицы. Ему почти не удавалось видеть жизнь обычных каэнрийцев, не обеспокоенных вечными интригами и борьбой за власть. У них были свои заботы: накормить голодных детей, оплатить аренду комнаты, выручить побольше с продаж. Кэйа провожал взором серые, ничем не примечательные лица. Всем было плевать на двух путников, пробирающихся сквозь толпу. Каждого заботило собственное существование; не то чтобы это было чем-то неправильным. — Эй, — Кэйа схватил Тарталью, ушедшего немного вперед за капюшон, потянув на себя. Тот скорчил недовольное личико, но поравнялся с синеволосым юношей, придвигаясь поближе, — Ты точно знаешь, где это? Тарталья довольно кивнул. — Поверь, у меня есть связи даже в Каэнрии. — Боюсь представить, каким образом ты их заработал, — хмыкнул Кэйа, замечая, что Чайлд снова ускоряет шаг. — Довольно оскорбительно! Я знаю бюро «Ваншен» с детства. Детства… Перед глазами пронеслась история, рассказанная Тартальей. Мальчик, сумевший сбежать из лап Ордена, вынужденный добираться до дома. И застрять ненадолго на его родине. Значит, неизвестное принцу бюро появилось в его жизни именно в это время. — И вообще, — продолжил Чайлд, — Ты же живешь здесь всю жизнь. Неужели ты ни разу о них не слышал? Кэйа отрицательно мотает головой. Смотря в прошлое, принц понимает, как многое неосознанно упускал; он выбрал путь ненависти и забытья — самый легкий путь. — Тебе понравится его хозяйка. Ну, — Чайлд замялся, — наверное. — Наверное? — Кэйа заинтересованно подался вперед, — Что с ней? Чайлд неловко улыбнулся. — Она странная. В хорошем смысле. — Все мы странные, — философски заключил Кэйа, выхватывая руку Тартальи из кармана плаща и беря его под руку. Так несносный мальчишка не норовил оторваться от него и затеряться в толпе. Чайлд присмирел, обрадованный внезапной близостью, и они продолжили путь. Скоро их виляния в толпе закончились. Тарталья остановился перед огромным трехэтажным зданием, по фасаду совсем не походившем на архитектуру Каэнрии. Вывеска крупными символами гласила: Ритуальное Бюро «Ваншен». — Ты привел меня к гробовщику? — зашипел Кэйа, когда друзья, сопровождаемые странными взглядами скрылись за вывеской. — Скорее к гробовщице, — прошелестел таинственно Чайлд, переступая порог. И все же недовольство принца поутихло, когда перед ним открылся огромный холл, украшенный полотнами со старинными легендами Ли Юэ. Это были истории об Адептах, и обычаи народа Моракса, запечатленными в множестве рисунков. Здесь и живописные виды Заоблачного предела, и Церемония Вознесения, и Владыка Лун. Кэйа никогда не был в Ли Юэ, но благодарил бездонную библиотеку дворца Каэнрии и собственную скуку, которая заставила его зачитываться Хрониками Заоблачного Предела. Кэйа жалел, что во дворце так и не нашлось последнего, шестого тома. — Вы пришли провести обряд? Тарталья и Кэйа от неожиданности, и чего уж таить, испуга, прижались друг к другу поближе. Когда чья-то ладошка коснулась плеча принца, он вцепился в Чайлда еще сильнее, не спеша разворачиваться. Но предвестник резко развернул их обоих. Никаких монстров и опасности — лишь невысокая девушка, одетая в чудесатую шляпу с цветочной веточкой и черный жакет с золотыми узорами. — Это же ты! — внезапно воскликнула она, тыча указательным пальцем прямо в Чайлда. Тот, сбросив капюшон, отвесил легкий поклон. — Ты выросла. На ее губах заиграла озорная улыбка. — Ты тоже, Аякс. Или теперь у тебя другое имя? Тарталья тоже улыбнулся. — Чайлд. В глазах девчушки, кажется, поблескивали распустившиеся ликорисы. — Добро пожаловать назад, Чайлд. И… — она ткнула пальцем в принца, требуя чужое имя. Кэйа замялся, не готовый расставаться со своим плащом и капюшоном, и тем более раскрывать свою личность. Но Тарталья посмотрел на него достаточно убедительно, и сказал чуть тише: — Она на нашей стороне. И обычно Кэйа закатывал глаза, когда в очередной книжке этот дешевый трюк работал. Потому что, эй, в почти восьмидесяти процентах случаев это буквально работало наоборот. Но это был Чайлд, и они не были в книге. — Кэйа. — Как мило, что нас посетил наследный принц! — девушка ничуть не удивилась услышанному, напротив, хлопнула в ладоши пару раз. Настороженный взгляд Кэйи встретился с дымчатыми глазами предвестника, но тот лишь шепнул что-то вроде «не волнуйся, все под контролем». — Меня зовут Ху Тао! Я управляющая бюро Ваншен в семьдесят седьмом поколении! Ваш специалист и гид по похоронам! Кстати, — она вдруг обвела взглядом юношей, и даже заглянула им за спину, — А кого вы собрались хоронить? Кэйа не удержался от смешка. — Мы… эм, — Чайлд замялся, — Вообще нам не нужны похороны. Нам нужен гроб. — Гроб? — девчушка восприняла просьбу без тени улыбки, — Есть предпочтения? Оглушительная тишина продлилась пару секунд, а потом Кэйа неуверенно произнес: — Помягче, желательно. И снова неловкая тишина. — Для кого выбираем? — буднично поинтересовалась управляющая, достав уже откуда-то записную книжку. — Эм, — Кэйа посмотрел на Тарталью, но тот лишь пожал плечами, — Для меня. Ху Тао еще раз окинула его с ног до головы, пристальнее всего уставившись на глаз, закрытый повязкой. — Не рано ли тебе умирать? Кэйа больше так не мог. Его душил неуместный нервный смех, особенно на фоне того, что он — иронично — умирать вовсе не собирался. Когда Ху Тао подскочила к нему, приставив кончик ладони к краю его волос, а потом нахмурившись, записала что-то в блокнот, принц не выдержал. — Я и не собираюсь. — Неужели? — фыркнула Ху Тао, измерив обхват его талии и плеч, зачем-то, — Еще скажи, что и гроб не нужен. Кэйа тяжело вздохнул, уверенный, что Тарталья сейчас изо всех сил скрывает свое гиенье хихиканье. — Нужен, — обреченно выдохнул принц.