Ангел этого рождества

      Войдя в лофт, Алек тихонько прикрыл за собой дверь.       Издалека слышался разговор, обостренный рунами слух легко выхватывал мягкую речь Магнуса и голосок Рафаэля.       Алек осторожно положил на полку ключ от входной двери, поправив перекосившийся рождественский венок из пахучих лап ельника и серебристых колокольчиков.       Подойдя к зеркалу, он уныло посмотрел на свое отражение: кожа неестественно бледная, под глазами болезненные синяки, а сами глаза еще горят безумием битвы.       Охотник не спеша потер ладонью плечо, поморщившись от боли.       Будто эти несколько минут промедления что-то решат. Магнус поймет, что он ранен в тот момент, когда увидит его.       Под вечер система оповещения показала нападение под мостом на Малберри-стрит.       Они прибыли туда так быстро, как смогли. Стая демонов иблис напала на группу бездомных. Удивило не столько их нападение, что порой случалось, сколько их количество. Охотники подоспели вовремя, их тела из бурлящего черного дыма, точно размытые человеческие тени кружили меж несчастными людьми, впитывая страхи, и почти иссушили своих жертв досуха.       Нефилимы хорошо справились с этими страшилами, как называла их Из, особым интеллектом иблисы никогда не блистали. Нескольких минут было достаточно. Стремительная атака не встретила сопротивления на своем пути.       Эфемерная структура демонов, растворялась под рубящими ударами клинков серафима, не оставляя даже ихора на форме охотников.       Они почти управились.       Но тут из разлома появились шакси.       На пару секунд Алек застыл, понимая, что шакси никогда не сопровождали таких мелких мразей. Тем более странным выглядел специально созданный для них разлом, обычно они проскальзывали через прорехи в щитах, оберегающих наш мир.       По всему выходило, что нефилимов заманили сюда атакой этих тварей, чтобы затем напасть серьезными силами.       Он опомнился, когда три ближайших шакси атаковали Иззи. Только скорость реакции дополненная силами ангельских рун позволила ему вовремя подоспеть к сестре и предотвратить трагедию. У него до сих пор холодели руки, по загривку шли противные мурашки при мысли, что могло произойти, промедли он хоть на миг.       Алек не считал, сколько их было, казалось демоны бесконечно сыпались из зияющей чернотой дыры над их головами.       Радж был ранен. Серьезно ранен.       Когда бой был окончен, Алеку пришлось просить помощи у Джейса. Брат скрипел зубами, но попросил Клэри, и та создала им портал до Института.       Все раненые патрульные были сразу направлены в лазарет. Многим хватило пары лечебных иранце.       Раджу вызвали безмолвных братьев. Иззи промыла ему раны на груди и два прибывших из Безмолвного города брата начали читать лечебные заклинания.       Шакси распороли Алеку плечо над лопаткой, подлечив себя на месте сражения, он практически забыл о ране, но в Институте из расцарапанного клыками плеча снова хлынула кровь.       С Иззи чуть не случился припадок, когда она увидела порез. Сестра уложила его на кровать и обозвала безответственным.       Иратце и снадобье братьев помогло, однако, плечо гудело и левая рука до сих пор практически не поднималась, движения отдавали болью.       Алек пригладил взъерошенные волосы, пытаясь уложить в аккуратную прическу, критически оглядел свое отражение в зеркале - краше только...       Нужно будет попозже связаться с Институтом и уточнить о состоянии раненных. Мысль о том, что нападение было организовано осознанно на охотников не давала ему покоя.       Острый слух выловил шум ветра и взволнованный голос Макса. Алек понял, что сын звонит по телефону, разговаривая по громкой связи, возможно рассказывает, как прошел его день.       - Итак, друзья, энциклопедическая минутка, - звук голоса юноши дребезжал от резких порывов ветра, - статуя Христа-Искупителя расположена на вершине горы Корковаду в Рио-де-Жанейро, является символом города и Бразилии в целом и считается одним из Новых семи чудес света.       Алек подумал, что всё это похоже больше на прямой эфир в соцсетях.       Макс был в Бразилии?       Холодок скользнул по его спине, он медленно шел на голос сына по холлу в сторону кухонной зоны.       В микрофоне Макса ревел ветер.       Мысли цеплялась за вполне приемлемую родительскому взору картинку. Испытание по созданию порталов, Макс у подножья статуи Христа, стоит среди сотни таких же туристов.       Его сын - благоразумный мальчик.       Однако, фраза "Не поверите, меня буквально сдувает отсюда", подтвердила его худшие опасения.       Алек медленно вошел в кухню.       Магнус и Рафаэль сидели рядом за островком на барных стульях, наблюдая за картинкой, что разворачивалась в открытом перед ними ноутбуке.       Зрение не подводило Алека. Макс, его малыш Макс находился прямо на статуе, стоя на плече, держась рукой за углубления в железобетонной бороде, которая была выше Макса в полтора раза, голова же Христа и вовсе высилась над ним огромной глыбой. Волосы ребенка нещадно трепали шквальные порывы ветра.       Алек хотел шагнуть ближе, но ноги словно ватные, не слушаясь, заплетались друг об дружку. Картинка, где сын соскальзывает с громадного плеча и падает вниз не желала покидать взволнованного родителя, как не силился тот убедить себя, что все в порядке.       Ведь Магнус был абсолютно спокоен.       Чертов Магнус Бейн сидел перед ним, потирая подбородок и внимательно наблюдая за тем, как на видео сын снимал окрестности Рио смартфоном, закрепленном на селфи-палке, соскальзывая со статуи Христа Искупителя!       Алек выдохнул. Должно быть это действительно не стоило таких переживаний, ведь на вид маг не казался Алеку испуганным. Он назвал бы мужа сосредоточенным.       Демоны!       Лайтвуда все равно бросало в жар.       Ребенок забрался черти куда, сдуваемый ветрами, один на другом конце света, а Бейн сидит с таким видом, будто смотрит ток-шоу по телеку.       Рафаэль как обычно залез на стул с ногами и сидя на коленках рисовал карандашами на бумаге, кажется это был рисунок брата верхом на бразильской статуи.       - Я нахожусь на территории парка Тижука, на высоте семьсот пятьдесят метров над уровнем моря, друзья, - продолжал Макс покручивая вокруг себя гаджетом, который периодически грозился выпасть у него из рук, - Начало строительства статуи было приурочено к столетию основания Бразилии, это было в 1922 году, т.е.почти сто лет назад, - Макс перехватил палку, подвинув телефон поближе к себе и лучезарно улыбнулся в камеру, - Здесь потрясающие виды.       Вновь сжимая длинную ручку, мальчишка продемонстрировал в камеру телефона морской берег, утопающий в мутных рыжих закатных лучах город, толпу у подножья Христа, спокойно курсирующих по маршруту туристов, не замечающих под действием заклинания, отчаянного парнишку над их головами.       - Что здесь происходит? - спросил Алек, его голос прозвучал неожиданно низко.       Рафаэль обернулся, воскликнув шепеляво: "Отесс".       Сорвавшись с места, малыш подбежал к нему, обнимая. Алек потрепал волосы сына, выдавливая из себя улыбку.       Ребенок стремглав запрыгнул обратно на стул, указывая оранжевым карандашом на изображение брата, продолжая раскрашивать солнце за спиной статуи.       - Мы шмотрим на Макса, - с гордостью выдал младший.       Алек кивнул, продолжая глядеть на Бейна долгим тяжелым взглядом.       Магнус выдержал его, не отводя глаз.       Он видел все незаданные вопросы, все эти неозвученные фразы, начиная от "Ты знал?" и заканчивая "Как ты мог допустить это?!"       - Алек, - тихо сказал он в ответ.       И это можно понять десятью разными способами.       Макс тем временем вновь пододвинул смартфон ближе, так что в полный экран было видно теперь лишь его счастливое лицо.       - Пишут ребята из Академии охотников, - улыбаясь озвучил он, - "Лайтвуд-Бейн, ты крут как всегда", - он сделал паузу, выделяя интонацией, - "Засранец".       Макс хохотнул чуть смущено.       - Ребята, спасибо вам всем, - и ткнул пальцем в экран, чуть не соскользнув с бетонного плеча вниз, - И за "засранец" отдельное спасибо. Мне было безумно приятно, что все вы были рядом со мной во время этого испытания, - Макс добавляет чуть тише, - Пап, отец, Раф, я люблю вас.       Магнус развернулся к экрану, нажимая бесконечное количества раз на значке эмодзи, отчего по экрану поплыли вверх разноцветные сердечки.       Макс снова засмеялся.       - На этом всё. Всем пока, - закончил он, Алек на мгновенье увидел вихрь зарождающегося портала вокруг сына, а после трансляция отключилась, и картинка погасла.       Магнус выключил ноутбук, убирая его со столешницы. Он старался не смотреть на мужа, который так и стоял на месте, сверля в маге взглядом дыру.       Бейн молча накрыл на стол, причем своими собственными руками. Обходя Алека стороной, тихо стал напевать под нос "Jingle Bells", и Раф подхватил, мурлыкая известный мотивчик.       Алек отошел к окну, чтобы не мешаться Бейну, подперев задом подоконник, сложил руки на груди, молча наблюдая за спектаклем мужа. Они будто играли в молчанку.       Макс появился минут через пять.       Портал возник узким вихрем метра два высотой. Как и во всей магии сына золотистые искры мелькали в потоках появившегося посреди столовой колдовского торнадо, который цветом был темнее вихря, вызываемого обычно Бейном.       Воздушная круговерть схлынула внезапно, будто кто-то наступил на портал тяжелым армейским сапогом, пригвоздив к полу, в центре же стоял довольный растрепанный Макс.       - Сынок, - Бейн распахнул объятия, и Макс бросился обниматься, сжимая руками Алека и Магнуса, точно котенок потираясь лицом то об одного, то об другого родителя.       От него пахло озоном, морской солью, зноем полуденного дня южных широт, где солнце выжигает так сильно, что оставляет на тебе свой особый аромат.       Алек прижал его к себе, закрыв глаза, так остро осознавая бьющуюся в висках мысль: "В безопасности, всё в порядке". Бейн незаметно взял Алека за руку, чуть сжимая его пальцы, словно пытался успокоить.       - Я наришовал тебя, вот, - оттесняя родителей от брата, пролепетал Рафаэль, привлекая к себе внимание.       Макс взял в руки рисунок, потрепав шевелюру младшему, сказал одобрительно.       - Отличный рисунок!       - Ты мой герой! - вздернув подбородок, подхватил его интонацию младший.       - Есть хочу зверски, - признался Макс с улыбкой.       Алек наблюдал, как Бейн спокойно подошел к плите и начал раскладывать спагетти по тарелкам, поливая из дымящейся соусницы.       - Паста, - довольно простонал старший, громко принюхиваясь к ароматам обжаренных в специях мидий и креветок, горячего сливочного соуса.       Он быстро вымыл руки, шмыгнув магу под мышку, сунул нос в кастрюльку.       - Садись, - сердито выгнув бровь велел Магнус.       Алек отошел в сторону, подпуская Макса на его привычное место, сел за барную стойку, закидывая ногу на ногу, удобнее устраиваясь на высоком стуле. Он аккуратно положил руки на темную столешницу, переплетая пальцы.       Магнус украсил тарелки зеленью.       - Рафаэль, ты будешь? - кивнул маг на еду.       - Шпашибо, я не голоден, - ответил малыш деловито, чем вызвал невольную улыбку у брата.       Магнус не спеша расставил перед ними тарелки, сам положил приборы.       Алека не оставляло ощущение, что он тянет время, отчего он лишь сильнее сцепил руки, до побелевших костяшек пальцев.       Макс довольно накинулся на еду. Магнус, видя его аппетит, щелкнул пальцами, трансформировав на столе еще тарелку с сэндвичами.       Бейн спросил сына, как прошло испытание на создание заклинания поиска.       - Они спрятали отца Захарию, - фыркнул Макс, откусывая бутерброд.       Магнус хохотнул.       - Нашел?       Макс, расправив плечи, ответил с гордостью:       - А то!       Алек тоже старался натянуть на себя улыбку, страх за сына постепенно отступал, и он спросил наконец:       - Почему ты не сказал, в чем именно будет заключаться испытание по созданию портала? - ему казалось он говорил спокойно и даже доброжелательно, но сын посмотрев на него тут же перевел вопросительный взгляд на Магнуса.       Алек не видел, что было ответом на его немой вопрос.       Макс ответил тихо.       - Это было испытания на умение мага, ты хотел чтобы я позвонил вам оттуда, чтобы спросить разрешения? - он криво улыбнулся, пытаясь отшутиться.       - В целом, думаю, как твои родители, мы имели право знать, что тебе предстоит, - возразил Алек.       Тон звучал уже слегка суховато.       - У нас будет шемейная шцена? - прошепилявил младший, отрываясь от рисунков.       Магнус подозвал его к себе, Раф подбежал, прыгая ему на ручки.       - Малыш, если не хочешь кушать, собери рисунки и закончи их в своей комнате, договорились? - мягко сказал ему Бейн.       - Шобираетесь ругаться? - спросил младший нараспев, гладя Магнусу в глаза.       - Какой взрослый проницательный ребенок, - маг провел ему по ребрах пальцами, вызывая щекотку и Рафаэль захихикал, ловко уворачиваясь из объятий родителя.       Малыш слез на пол и собрал в руку карандаши, сунув альбом под мышку. Макс уплетал спагетти, стараясь не смотреть на Алека.       Рафаэль повернулся к родителям, склонив голову твердым тоном попросил.       - Не ругайте Макса!       - Никто не собирается его ругать, - вздохнув, возразил ему Алек, - Все хорошо, малыш.       Алек протянул ему руку, Рафаэль показал на него пальчиком.       - У тебя сшёки шевелятся, - сказал он отцу.       Алек инстинктивно тронул себя за лицо, осознавая что под кожей на щеках гуляют желваки.       - Все нормально, милый, - он попытался улыбнуться.       Раф вдруг схватил с тарелки сэндвич и вложил ему в левую руку бутерброд с ветчиной и сыром, украшенный парой оливок.       - Ты просто уштал и голоден, - сказал он ему как-то по-взрослому, - На сэндвич.       - Спасибо, родной, - прошептал Алек в ответ, и Рафаэль побежал через гостиную в свою комнату.       - В чем конкретно заключалось задание магов? - спросил Алек жующего Макса, стараясь чтобы тон его звучал не слишком сурово.       Макс дожевал, задумчиво посмотрел на полупустую тарелку перед собой, отодвинул ее от себя и только тогда посмотрел в глаза отцу.       - Я должен был переместиться в Рио-де-Жанейро, - ответил он твердо, выдерживая взгляд Алека.       Магнус подошел в нему сбоку вплотную, и правым плечом Лайтвуд почувствовал его тепло, но этот жест мага никак не помогал ему сейчас.       - То есть разговора о том, чтобы залезть на высоту в семьсот метров и скакать там по статуи не было? - спросил Алек, пытаясь скрыть ту бурю, что творилась сейчас на душе от слов сына.       Макс расстроено вздохнул. Магнус отодвинулся от него, облокотившись сбоку о стол, Алек с отчаянием видел, как они переглядывались друг с другом, будто ребенком сейчас здесь был сам Лайтвуд, и обоим им, как взрослым людям, было что-то известно и очевидно, но эта истина ускользала от понимания Алека.       Выражение лица Макса не было виноватым, а Бейн выглядел так, словно понимал, почему оно такое.       - Пап… не делай так… - протянул со стоном старший.       - Как? - выдавил из себя Алек, вцепившись в сэндвич, он поправил на нем съезжающий сыр.       - Не делай так, чтобы день моего триумфа превращался в самое ужасное воспоминание моей юности, - обхватывая себя за плечи попросил Макс.       - Я испугался, - совершенно искренне признался Алек, - Почему ты не мог просто появиться у статуи, как обычный турист, - простонал он.       Сын захохотал нервно.       - Потому что я не обычный турист!       Макс свел брови кверху и сказал немного зло, повышая голос:       - Это был в первую очередь тест на самостоятельность... Я доказывал свою состоятельность, как маг. Я не обязан спрашивать на это разрешение у своих родителей!       Лайтвуд понял, что все это время прятал внутри себя эмоции, давил как пружину, чтобы поступить правильно. Но Макс повысил голос, и Алека прорвало.       Вскочив со стула, он размахивал перед собой бутербродом, оливки поскакали по мраморной столешнице как лягушата, сыр улетел на пол, а ветчина сиротливо повисла на краю островка.       Все накопившееся разом: нападение демонов, страх за сына и обида на спокойствие Бейна - все выплеснулось наружу.       Наверно, с момента знакомства с Магнусом Алек не говорил такое количество слов за раз. Он размахивал руками, а слова все сыпались из него.       - Ты представляешь себе, как я испугался? Если бы ты упал оттуда и разбился? Ты об этом подумал? - Алек метался, делая пару шагов туда и обратно, напротив с разных сторон стояли сын и муж и смотрели на него странными испугано-сочувственными взглядами.       - Я создал бы портал прямо в воздухе и переместился на землю, - тихо возразил Макс, когда Алек замолчал, наконец, чтобы вдохнул побольше воздуха для новой тирады.       Старший вновь взволновано переглянулся с Магнусом.       - Но скорость свободного падения еще никто не отменял, тебя бы расплющило о землю, - орал охотник в ответ.       - Значит, я призвал бы парашют и дернул за кольцо, - возразил ему Макс.       Алек открыл и закрыл рот, понимая, что ему нечего возразить.       Вид у сына был какой-то взрослый, и у Лайтвуда опять сложилось ужасное впечатление, что все вокруг понимают что-то важное, и лишь от него ускользает суть.       - Папа... не обманывайся моим видом, - ласково сказал Макс, - Я не обычный ребенок, я - маг. Мне под силу очень многое.       Все разом сдавило Алека. Не пережитый еще страх за жизнь сестры во время битвы, вина за ранения нефилимов, перед которыми он ощущал свою ответственность, Радж при смерти лежащий в больничной койке, ужас и ледяные мурашки по спине при виде сына, балансирующего со смартфоном в руках на огромной высоте.       Сына, которым нужно гордиться. Магнус ведь гордился, принимая поступки Макса, как самостоятельные.       А Алек? Что он за отец?       Самое страшное, что в памяти всплывали многочисленные картинки юности, пренебрежительное выражение лица матери, при каждом удобном случае не преминувшей заметить, как сильно она разочарована в сыне, и как много надежд он не оправдал.       Алек замолчал, откладывая несчастный кусок хлеба от сэндвича на стол.       В голове точно на повторе крутилось "самое ужасное воспоминание моей юности" вперемежку с наиболее жесткими и обидными фразами, что он слышал с детства от Мариз Лайтвуд, которой он уподобился в данный момент.       Алек обнял сына, прижимаясь к нему всем телом, почувствовав вдруг, как сильно стреляет в плечо.       - Макс, прости меня, - он еле сдерживался, чтобы еще и не к месту не пустить слезу, - Я просто очень сильно боялся за тебя.       Старший отстранился. Улыбнулся ему.       - Ничего. Ничего страшного, - повторял он, - Что бы не случилось, все будет хорошо, пап... - он повернулся, обращаясь к Магнусу, - Нужно залечить рану.       Алек встревожено поглядел на мага, подумав в первый момент, что это Макс ранен. Но сын сказал ему тихо.       - У тебя вся рубашка в крови.       Алек оглядел себя, по темно-синей ткани расползалось на плече уродливое бурое пятно. Он не заметил, как открылась рана.       - Я займусь этим, - сказал Бейн, положив сыну ладонь на плечо.       - Я пойду к себе, - тихо сказал Макс, и Магнус молча кивнул ему.       Сын ушел, и Алек обессилено плюхнулся на стул, не обращая никакого внимания, что пачкает кровью бежевую текстильную обивку.       Ему было плохо.       Морально, физически, эмоционально.       Он был разбит, и словно рассыпаясь на куски, он издал негромкий стон.       Магнус подошел к нему со спины и легкими прикосновениями помассировал шею.       - Скажи, что я все испортил, - прохрипел Алек, ощущая как его обволакивает теплый поток магии.       Магия Бейна разлилась энергией по его жилам, боль ушла, и морально ему тоже стало чуть легче. Рубашка, неприятно липнущая к телу, в раз высохла, пятно исчезло.       - Что произошло в Институте? - твердо спросил Магнус.       - Нас заманили в ловушку, - нехотя ответил Алек, - Напало полчище шаксов.       - Убитые? - тихо переспросил Бейн.       - Радж тяжело ранен, ему вызвали безмолвных братьев. Несколько нефилимов с ранениями средней тяжести, все они в лазарете, - выдохнул Алек.       - Ты ни в чем не виноват, дорогой, - Магнус погладил его по волосам.       - Я вел их отряд, - возразил охотник, чеканя каждое слово, - Шакси напали на Иззи, я чудом успел на помощь, она едва не погибла, - Алек понимал, маг чувствует всю ту боль, что жгла его изнутри.       - Не изводи так себя, - мягко прошептал Магнус.       - Я все равно буду чувствовать свою ответственность перед ними, - устало проговорил Алек, - А ты переводишь тему разговора, - добавил он, понизив голос.       - Все хорошо, родной, - Магнус легким щелчком развернул его вместе со стулом к себе лицом, посмотрел ему прямо в глаза, - Кто сказал, что ты не можешь быть расстроен? Не можешь испугаться за сына? Это твои эмоции и это нормально.       - Я должен был восхищаться им, хвалить его, а я наорал на него, - промычал Алек, отводя взгляд.       Бейн поймал его лицо ладонью, задирая подбородок вверх.       - Выражать эмоции это нормально. Прошу тебя, не загоняйся сейчас… - начал Бейн.       - Я не загоняюсь, - быстро возразил Алек.       - … как обычно, - закончил фразу Магнус.       - Ты считаешь?       - Ты загоняешься постоянно, Александр, - подтвердил Магнус, - Хватит кормить тараканов в своей голове, им и так там достаточно вольготно.       - Я накричал на него в такой день, - Алека выворачивало наизнанку это чувство вины, которое он похоже был готов оправдывать перед Бейном.       - То, что ты оберегаешь детей, не делает тебя плохим родителем, - маг пододвинув стул, сел рядом с ним, - И этому, как я уже говорил ни раз, есть разумное объяснение, - Алек выгнул вопросительно бровь, - На твою юность пришлись непростые времена, война с Валентином, затяжное противостояние с Себастьяном, столько погибших, искалеченные судьбы, - Алек вздохнул, вспомнив вдруг младшего брата.       Магнус провел не спеша по его предплечью.       - Ты сам рос в смутные времена, поэтому повзрослев ставишь безопасность своих детей на первое место, - Магнус улыбнулся, - Возможно, порой перегибая палку.       - Спасибо за попытку психоанализа, - Алек начал вставать со стула.       Магнус возник рядом с ним, надавив ему на плечи, принудил опуститься обратно на стул.       - Родной... Макс прав в одном, он не маленький мальчик. Он могущественное бессмертное существо. Он уже сейчас может сравнять с землей половину Бруклина вместе с жителями и даже не запыхаться. Он пока взрослеет и ищет свой путь, свой стержень. Ему так повезло, что семья является его якорем. В его возрасте я скитался по миру один.       - Он подверг себя опасности сегодня, признай это, - простонал Алек, понимая, что не может не согласиться с аргументами Бейна.       - Мы маги эпатажны по природе. Свой образ я придумал себе в пятнадцать. В восемнадцать я уже брал заказы с наценкой, втирая всем вокруг, что мне сто тридцать пять, и у меня солидный опыт работы с клиентами, - проговорил маг с довольным видом, - Макс еще ищет себя. Признание, восторг тех, кто вокруг, необходимы ему, - Лайтвуд снова открыл рот, собираясь продолжить самобичевание, - Ничего непоправимого не произошло, Александр. Чем корить себя, тебе нужно просто сделать правильные выводы.       Магнус потерся об него кончиком носа, коснувшись его губ своими теплыми мягкими губами. Поцелуй вышел нежным, невесомым, тело сразу наполнилось ощущением тихого счастья, сметая по закоулкам испереживавшейся души горечь и сожаление.       Что-то гулко шлепнулось на пол за стеной у входа, кто-то прошептал: "Вот щерт!"       Алек с улыбкой уткнулся лбом в лицо мужа.       - Рафаэль? - позвал он.       По полу затопали маленькие ножки.       - Они челуются, - громко провозгласил младший.       Старший крикнул из своей комнаты:       - Я - колдун, мелкий. Из любого угла лофта я слышу, что они сейчас делают.       - Раф, чистить зубы и спать, - крикнул ему вдогонку Магнус, он вскинул руку, словно расплескав по полу синеватый дымок, который тут же обратился стаей маленьких зайцев и понесся за Рафаэлем. Мелкий взвизгнул, хихикая, припустил в свою комнату.       Алек подумал не к месту, как здорово, что Магнус каждый раз использует в их спальне заклинание тишины.       - Макс… - протяжно позвал Бейн.       Ответом ему было громкое:       - Я не могу подойти, я болтаю с близняшками! - сын помолчал и добавил, - Тетя Иззи передает привет и говорит, что Радж пришел в себя, с ним все благополучно, - он снова помолчал, - Я люблю тебя, отец. Спасибо за мороженное, пап.       Алек глядел на мага.       Когда тот успел наколдовать мороженное?       Магнус кокетливо улыбнулся, пожав плечиком.       - Он съел мороженное и болтает с сестрами, - улыбнулся Бейн, - все отлично.       С ощущением сброшенного со спины тяжкого груза, Алек обнял мужа, прижимаясь к нему, чувствуя кожей теплоту сногсшибательного тела его любимого мага.       Бейн улыбаясь провел подушечками пальцев по его рукам, плечам, предплечьям, запястьям, сцепил их пальцы.       Он отстранился, взял его за руку, заставляя подняться с места и молча повел в сторону спален. По пути Алек заглянул в комнату Рафаэля, тот уже переоделся в пижаму и улегся под одеяло, усиленно жмуря глазки и делая вид, что давно спит. Они с магом переглянулись, и Магнус улыбнулся в ответ, прекрасно видя выходку младшего.       Макс в своей комнате болтал с дочерьми Иззи и Саймона, в тот момент, когда родители заглянули туда, близняшки наперебой что-то рассказывали брату, Макс помахал отцам рукой. Выглядел он довольным.       Алек шел вслед за магом в их комнату, остановившись на пороге, вдохнул запах хвои и цитрусовых. Пока Магнус запирал дверь, он огляделся по сторонам.       На улице давно стемнело, вдалеке был виден из окна сияющий огнями город и слышен его несмолкающий даже по ночам гул.       На подоконнике в ветвях ели лежали мандарины.       - Мы с Рафаэлем дополнили декор цитрусовыми, - Магнус словно отвечал на его незаданный вопрос, - И слегка зачаровали его, для настроения.       Алек шагнул к окну. В ветвях переплетенных с нитями светодиодной гирлянды, около каждого огонька плясали маленькие искры, похожие на бенгальские огни, но меньше по размеру раз в пять.       - Младший был в восторге? - с улыбкой спросил Алек.       - О! - Магнус закатил глаза, - В его комнате это все еще и разноцветное.       Магнус обнял его со спины, целуя и нежно прикусывая кожу на шее сзади, отчего по телу разбежались волны удовольствия. Алек сильно перенервничал, но вопреки разумному порыву успокоиться и лечь спать, его прошиб озноб, пройдя вдоль позвонков сладостным холодком, желание концентрировалось где-то в паху, путая мысли.       Маг расстегнул пару верхних пуговиц и осторожно стянул с него через голову рубашку. Левая рука поднялась вверх свободно, не вызывая боли и дискомфорта.       Магнус потянул вниз джинсы, снимая, касаясь ладонями кожи ягодиц и ног. Алек рвано вздохнул. Маг провел дорожку из поцелуев по его спине, когда он обернулся к Бейну, тот стоял рядом обнаженный. Памятуя о слуховых способностях старшего, Лайтвуд старался ничего не говорить, лишь тяжело глотнул слюну от открывающегося ему вида.       Свет гирлянды оставлял на смуглом прекрасном теле Магнуса серебристые блики. Бейн в своей обычной манере стоял в такой позе, которая подчеркивала все его достоинства. И само достоинство уже гордо высилось, представляя из себя само совершенство, один взгляд на которое заставлял охотника, задержав дыхание, облизывать пересохшие губы.       Алек провел шероховатыми пальцами по верху гладкого лобка мага, погладив подтянутый живот и грудь, скользнул вверх по шее к подбородку, мягко провел подушечкой большого пальца линию по контуру нижней губы.       Магнус потянул его к кровати, заставляя упасть на мягкий матрас поверх шелкового покрывала.       - Заклинание тишины. Рождественское, - улыбнулся Бейн, залезая на постель следом за ним.       Сидя у него между ног, колдун развел руки в стороны, позволяя синим клубам магии струиться меж пальцем. Алек почувствовал свежий морозный озоновый аромат зимнего утра и еле уловимый запах жженого сахара.       Над кроватью возник огромный купол чем-то похожий на мыльный пузырь, бензиновые разводы на тончайшей прозрачной пленке переливались не цветами радуги, а всеми оттенками синего, от бледно-голубого до насыщенного ультрамарина. Разводы двигались, перетекая на пленке, делая ее будто живой, спустя миг местами начав застывать, словно мыльный пузырь выдули в снег при морозе в минус пятьдесят градусов. На оболочке купола проявлялись белые зимние узоры, как на окнах в конце декабря, и крупные снежинки с лучами аккуратной кристаллической формы. Все это по-прежнему хаотично блуждало, то замерзая, то оттаивая на тончайшей синеватой поверхности.       Алек наблюдал с каким-то детским наивным восторгом рождественскую магию мужа, неяркие лучи гирлянд на еловых ветках пробивались сквозь дымку размытыми светлыми разводами.       Купол окутывал тишиной самое интимное, сокровенное, что-то предназначенное только для них двоих.       Закончив колдовать, Магнус посмотрел на своего охотника, будто видел его сейчас в первый раз.       Любоваться им можно было до бесконечности. Белая точно снег кожа, россыпь контрастно-черных ангельских рун, рельефные четко выраженные мускулы. Расположившись на постели на согнутых локтях, охотник сияющими глазами восхищенно разглядывал колдовство Магнуса.       Бейн рыбкой нырнул на него, обхватывая руками, Алек засмеялся, откинулся на кровать.       Магнус жарко целовал его по лицу и телу, прикусывая кожу и тут же зализывая, подминая под себя, накрывая собой, завоевывая.       Прикосновения его горячих губ к испещренной узором тонких шрамов от рун коже, чувственные касания, поцелуи, трение их тел друг о друга, рождало в Алеке томление, из глубин поднималось неудержимое желание. Он хотел своего мага, хотел отдаться ему полностью, нуждался в нем сейчас так сильно.       И Бейн, не торопясь, наслаждался его желанием. Целовал, упиваясь его страстью, растягивал под себя, не спеша оглаживая чувствительные точки внутри, вызывая жар и истому.       От аромата мага вело, и Алек ощущал себя точно пьяным, двигал бедрами в разные стороны в попытках увильнуть от слишком острого ощущения и одновременно насадиться поглубже на длинные умелые пальцы. Магнус, не обращая внимание на жалобные стоны, крепко держал его за бедра, не давая ускользнуть из сладкого плена.       Бейн вошел в него также не спеша, совершая неторопливые фрикции, ласково поглаживая, томно целуя.       "Какой-то постельный садист" - мелькнуло у Лайтвуда.       Алек начал вырываться из его объятий, обвивая ногами любовника, переходя на быстрый темп.       Но маг шептал ему:       - Не спеши, почувствуй меня, - прижимая сильнее ладонями к кровати, так, что не вырвешься, противостоять магу в силе бессмысленно, и Бейн возобновлял тягучие жаркие ласки в неторопливом темпе.       Алек долго не мог кончить. В обжигающем любовном мареве в итоге он не понимал, то ли из-за крутившихся в голове точно смешные лошадки на детской карусели картинок этого дня, воспоминаний, сомнений, страхов; то ли потому что Магнус брал его так непозволительно медленно.       Ощущения были такими специфичными, словно Бейн гладил его не по ягодицам, а по оголенным нервам, будто бесконечные поцелуи в губы, скулы, плечи, грудь были поцелуями в эти самые нервные окончания, и каждый разливался по телу обжигающей экстазом волной.       Магнус ласкал вершинки его сосков и Алека выгибало дугой на постели от того, как убийственно чувственно это ощущалось.       Охотник метался под своим мужчиной в этой горячей мути, жадно вдыхая мускусный аромат тела любимого, запах сандала от вспотевших в любовных играх волос с яркими алыми прядками, с наслаждением слушал мягкий шепот.       - Любимый мой. Родной. Какой ты страстный. Как сильно я тебя люблю!       Все было слишком. Слишком раскалено, слишком сильно.       Алек потерялся во времени, и когда он наконец пришел к финишу, в голове его был уже стерильный вакуум.       В черноте под закрытыми веками из образа сияющих маленьких снежинок на пленке купола тишины мощно взорвалась яркая сверхновая звезда. Все вокруг утонуло в ослепляющей радужку белой вспышке, Алека словно разорвало в этом всплеске на тысячи осколков, вдалеке застыл чей-то сладостный крик, и лишь через несколько долгих секунд он понял, что этот крик его собственный.       Магнус упал на него, содрогаясь от оргазма, Алек целовал его влажными губами в стриженный висок, наблюдая как свод над ними таял голубоватой дымкой.       Почему-то первое, что он сказал магу было: "С ним ведь все будет в порядке".       Звучало это не как вопрос, а скорее как утверждение. И       Магнус прекрасно поняв, о чем он говорит, и кого имеет в виду, ответил шепотом.       - Конечно, родной, с ним всё будет хорошо.