Вне себя

      Ее колотило. Гермиона ощущала на себе его руки, на лице и на талии. Было странно зарываться дрожащими пальцами в длинные волосы и так близко ощущать хрупкое девичье тело. Она не знала, зачем и почему творила такое. Не понимала, для чего ей вдруг понадобилось целовать Малфоя, да еще и в ее теле. Попахивает нарциссизмом.       Как только это случилось, Гермиона стала ждать расплату за свой глупый поступок. Она ждала, что Драко оттолкнет ее, рассмеется ей в лицо, но он прижимался все ближе, будто от этого зависела его собственная жизнь.       Грейнджер на секунду показалось, что порог их спальни скрипнул, и она прервала поцелуй, отталкивая от себя Малфоя. В дверях было пусто. На миг она подумала, что их мог застать Тео. Мерлин, какая же я дрянь!       Гермиона резко поднялась на ноги и отошла от Драко на безопасное расстояние. Он так и остался сидеть на коврике для йоги и не сводил с нее темных глаз. Ей хотелось провалиться сквозь землю, чтобы не объясняться с ним и не чувствовать вину перед Тео. А Малфой между тем задумчиво облизал губы и растянул их в какой-то дьявольской улыбке. Дико было видеть подобное на своем лице.       — Ты начнешь? Или я? — Ей захотелось его ударить.       — Извини, я не знаю, как это случилось… — промямлила Гермиона, отступая к двери.       — А не такая уж ты и правильная девочка, а, Грейнджер? — он поднялся с пола, наблюдая за тем, как Гермиона пытается сбежать. — Набрасываешься на лучшего друга своего парня. Чувствую себя использованным.       Его обманчивый, притворно обидчивый тон заставил ее потерять бдительность, и Драко быстро заслонил собой дверь, отрезая Гермионе путь к отступлению, хотя сейчас она могла одним движением смести Малфоя с дороги.       — Выпусти меня, — было удивительно слышать, как вечно невозмутимый голос Драко дрожит, гонимый эмоциями Гермионы.       — Хочу заметить, это ты пыталась меня совратить, — теперь его тон был насмешливым.       — Пыталась? — в миг ощетинилась Гермиона. — Ты был совсем не против.       — Я подумал, что это твой способ завести со мной дружбу.       — Ой, заткнись, Малфой, — она хотела сказать что-то еще, но дверь рывком отворилась, и в комнату влетел Забини.       — Я так и знал, что ты не болеешь! — он ткнул пальцем в Гермиону, даже не замечая рядом стоящего Малфоя. — Что за дела, братан?       — Я… болел, — сбивчиво начала Гермиона, смутившись от такого напора, — Помфри вылечила меня, но запретила выходить на поле.       — И когда это ты слушал предписания врачей? — ядовито спросил Блейз. — У нас команда — сплошные новички. Сам знаешь, как трудно сыграться, а ты подставляешь меня!       Он в сердцах швырнул спортивную сумку на кровать. Что-то беспокоило его, и это «что-то» было серьезнее, чем Кубок школы.       — Грейнджер? — Блейз наконец заметил Малфоя, который молча наблюдал за их разговором. — Что ты тут делаешь? Я только что Тео видел. Он выходил из гостиной.       — Из гостиной? — охнула Гермиона. — Господибоже…       Не обращая внимания ни на одного из парней, она выскочила из спальни и вихрем бросилась искать Тео. Но что она ему скажет? А если он что-то видел? Она ни за что не хотела его терять. Но она поступила очень мерзко и подло. Гермиона была настолько погружена в свои мысли, что не слышала быстрых шагов за спиной.       — Грейнджер, стой! — Малфой схватил ее за манжет рубашки и затащил в нишу школьного коридора, когда они уже покинули подземелья.       — Чего тебе? — выплюнула она, вырывая руку.       — Что ты собираешься делать? — спросил он, убирая волосы с лица — от быстрой ходьбы они лезли в лицо.       — Я собираюсь найти Тео.       — И что ты ему скажешь? — едко спросил Малфой. — «Тео, любимый, а ты случайно не видел, как я засосала Малфоя»?       — Все было не так! — взвизгнула она, на что Драко шикнул и выглянул в коридор проверить обстановку. Тот был пуст.       — Если он что-то видел, дай ему самому спросить. Не сознавайся первая, — шептал Драко.       — Врать?       — Да, представь себе, — кивнул он, — это подло, но лучше, чем сознаться в измене первой.       — Я не изменяла, — Гермиона опустила голову — смотреть ему в глаза было слишком невыносимо.       — Ну, если тебе нравится так думать, — усмешка коснулась его губ, — или ты хочешь сразу двоих?       Последняя фраза заставила ее застыть и уставиться на него в удивлении. Дар речи словно покинул Гермиону, и она могла только мучительно пялиться на собственное лицо, которое расплывалось в издевательской улыбке.       — Серьезно? Это интересно.       — Если и третьего, то точно не тебя! — она рывком отодвинула его с дороги и выскользнула в безлюдный коридор.       

***

      Тео не мог изгнать из головы увиденную картину, ее словно выжгли на его веках. Не разбирая дороги, он шел по школьному коридору, пытаясь совладать с мыслями и чувствами. Он не ощущал ни злости, ни ревности. У него в принципе сейчас не было отрицательных эмоций. Все его существо поглотили волнение и нервное возбуждение, которые сжирали его изнутри.       Выйдя на пустой балкон, Тео вытащил из кармана брюк волшебные сигареты. Закурив одну, он с наслаждением затянулся, вдыхая совсем не ядовитый дым. Волшебные сигареты тем и отличались от магловских, что не приносили вреда человеческому организму, а дарили расслабление, но были в большом дефиците и по высокой цене, поэтому курильщиков среди волшебников было немного.       Оперевшись на балконную перегородку, Тео думал лишь об одном: скажет ли ему Гермиона о произошедшем? Или скроет правду? Он знал, что она тут же расколется — не сможет нести такой груз на себе, а вот Малфой не сознается даже под пытками. Говнюк.       День клонился к вечеру, но половина учеников до сих пор были в Хогсмиде, либо только возвращались оттуда. Они нестройными стайками приближались к школьным воротам, кто-то играл в снежки. До Тео долетал детский смех, смешанный с упреками старост, которые пытались образумить младшекурсников, но были тут же побиты снежными орудиями. Нотт улыбался, глядя на них сверху. Он был так счастлив, что война закончилась, что пал тот, кто поработил и уничтожил его семью. И сейчас, наблюдая за снежной баталией, Тео осознавал это как нельзя лучше. Как никогда, наверное. Жизнь продолжалась. Она давала ростки там, где выгорел сорняк.       За этими размышлениями его и застала Гермиона. Она шла за ним, словно по невидимым хлебным крошкам. Несколько секунд она любовалась его прямой спиной, разметавшимися от ветра кудрями и руками, которыми он держался за перила балкона. Грейнджер почувствовала запах сигарет и поморщилась — она не одобряла эту привычку, даже несмотря на то, что волшебные сигареты не были губительны. Тео затушил окурок и развернулся. Конечно, он услышал, что она пришла — у Тео был слух как у овчарки, а Гермиона пыхтела, как паровоз, после спринта по школе.       — Хочешь конфету? — он улыбнулся ей, доставая из кармана жестяную коробочку с неизменными виноградными леденцами.       — Не хочу, — выдохнула Гермиона, настороженно ища в выражении лица Тео намек на то, что он видел, как она целовала Малфоя.       — Что-то случилось? — спросил он, опираясь спиной о балконную перегородку и закидывая в рот конфету.       — Н-нет, — неуверенно начала Грейнджер. — Вернее…       — Давай уже, — подмигнул ей Нотт, — я умею хранить секреты.       — Я сделала кое-что очень плохое, — тихо сказала Гермиона, опустив голову, — возможно, после того как ты все узнаешь, ты проклянешь меня и больше не заговоришь со мной.       — Не может быть все так плохо, — вкрадчиво проговорил Теодор, отталкиваясь от стены и подходя ближе.       — Возможно, даже хуже, — вздохнула Грейнджер, немного съеживаясь при его приближении. — Я поступила безрассудно и подло. Я самая настоящая дрянь!       — Прекрати, — тон его голоса стал резким и жестким, отчего Гермиона сжалась еще сильнее — он бил словно хлыст. — Я никогда не буду так про тебя думать. И ты не смей. Просто расскажи мне все, и мы решим, что делать.       — Я поцеловала Малфоя, — выпалила Гермиона на одном дыхании, прикрыв от страха глаза.       — Ты? — Тео удивился, кажется, именно формулировке. — Я думал, это он…       — Ты видел? — прошептала Гермиона, разворачиваясь к Теодору.       — Да, я зашел как раз в этот момент, — пожал плечами он, чем вызвал немое изумление у Грейнджер.       — И ты так спокойно об этом говоришь? — она была в ужасе. — Мне очень жаль, Тео. Я сама не знаю, что на меня нашло.       Ему вдруг захотелось прижать ее к себе и защитить от всего на свете. Но он предусмотрительно сотворил дезиллюминационные чары, накрывшие их обоих, и только после этого аккуратно провёл ладонью по ее щеке.       — Я не злюсь — можешь расслабиться, — улыбнулся он ей, но улыбка показалась Гермионе несколько хищной. — Но ты должна мне ответить на один вопрос. И ответить правдиво.       В его голосе как-то уживались строгость и нежность, отчего у Гермионы подогнулись колени, и мысли были уже о том, как упасть на эти самые колени перед Тео и расстегнуть его ширинку. Поэтому она лишь кивнула.       — Тебе понравилось? — он обошел ее сзади и прошептал это прямо ей на ухо.       — Я…       — Правду, Гермиона.       — Не знаю… Думаю, да, — ее голос был не громче писка мыши. Гермионе было невероятно стыдно произносить это вслух. Особенно перед тем, кого она любила. Но Тео вроде бы не выглядел расстроенным, наоборот, он как-то странно воодушевился.       — Это интересно, — произнес он задумчиво, стоя позади нее — очень близко. Она ощущала, как вздымается его грудь. — Ты удивила меня тем, что поцеловала его первой. Я думал, что он опередит тебя.       — Не поняла, — ее голос дрогнул, — с чего ему… Он ненавидит меня.       — Грейнджер, известно ли тебе, как проявляют свою симпатию десятилетние мальчишки по отношению к девчонкам? — спросил Тео и тут же сам ответил на свой вопрос. — Они дергают их за косички, обзывают и всячески третируют.       — Да, но нам не десять лет.       — Ну, Драко завис приблизительно в этом возрасте, — усмехнулся Теодор. — Он влюблен в тебя с четвертого курса. Ну примерно. Просто природная трусоватость и привитый снобизм не давали ему проявлять свою привязанность открыто. Ну и еще боязнь того, что ты его отвергнешь, конечно. У Драко слишком большое эго.       — Зачем ты мне это говоришь? — ее голова пухла от новой информации. — Неужели ты меня совсем не ревнуешь?       — К Драко? — в голосе Тео сквозило удивление. — Нет.       — Но почему?       — Потому что это Малфой. Если бы это был кто-то другой — Пьюси, Уизли, Поттер — неважно, если бы кто-то из них только помыслил об этом… Ну, не будем вдаваться в подробности.       Внезапно невозможная догадка поразила ее. Она была настолько невероятной, что Гермиона даже не сразу уцепилась за нее, но…       — Ты его любишь? — это был скорее тихий вздох, чем вопрос, так сильно она боялась озвучивать это.       — Да, — его ответ был настолько прост, что у Гермионы застучало в ушах.       — Ты гей?       — Нет, — Тео громко расхохотался, закидывая голову назад. — Думаю, что я бисексуал.       — Но ты говорил… — Гермиона сбилась и перешла на шепот, — говорил, что любишь меня.       — Мерлин, Гермиона, я люблю тебя, ты даже не представляешь себе как, — он взял ее за руки и прижал их к своим щекам, — я и не думал, что мое глупое и черствое сердце способно так любить.       — Но как же тогда… — Гермиона все никак не могла взять в толк.       — Тебе знакомо слово «полиамория»? — спросил Тео, глядя ей прямо в глаза.       — Думаю, да, — пробормотала она, — о, великий Годрик, ты хочешь, чтобы мы?..       — Послушай меня, — оборвал Тео ее восклицания, — я дал тебе пищу для размышления. Подумай об этом. А завтра мы все обсудим, хорошо?       — Вдвоем? — нерешительно спросила Гермиона.       — Ну, хочешь, можем взять с собой Малфоя, — рассмеялся Теодор, привлекая ее к себе для объятий.       — Вряд ли он согласится, — задумчиво сказала Грейнджер.       — Почему?       — Отвечу твоим любимым магловским выражением: «Потому что он штопанный гондон», — Гермиона в точности повторила интонацию Тео и рассмеялась, правда, немного нервно.       — Снимаю шляпу.