***
Малфой избегал Грейнджер и Нотта как мог. В Большой зал шел тогда, когда эти двое тот покидали, не появлялся в гостиной и спальне Слизерина, а на совместные уроки приходил последним и садился за дальнюю парту. Он ловил тревожные взгляды Тео, но стоически не обращал на них внимания. Грейнджер тоже посматривала на Малфоя, думая, что он не видит. Но он видел. Замечал ее косые взгляды и наслаждался ими, был сыт хотя бы этими крохами. Он не чувствовал вины за то, что ему нравилась девушка лучшего друга, но задним умом Драко понимал, что это неправильно. А еще он иногда ловил себя на мысли, что представляет их вместе, отчего совсем становилось тошно. Это что-то на ненормальном. — Драко, — его окликнул знакомый голос, и Малфой скорчил недовольную гримасу, которую, впрочем, никто не заметил. — Привет, — он развернулся к Тео лицом. Они остановились в коридоре возле окна. — И долго ты еще будешь бегать от нас? — Тео оперся плечом о стену, лениво оглядывая друга. — От вас? — удивился Драко. — Точно, — кивнул Тео, — ты что, думаешь, я не замечаю твоего отсутствия? — Я же теперь гриффиндорец, — Малфой выплюнул это как ругательство. — Гриффиндорка, — поправил его Нотт и рассмеялся. — Брось, Драко. Я знаю, что ты делаешь. Я не сержусь. — Не сердишься? — Драко сделал вид, что не понимает, о чем он. — На что это? — Ты прекрасно знаешь на что. Но если хочешь, я могу уточнить: я не сержусь на то, что ты поцеловал Гермиону. Драко выдержал твердый взгляд Тео, не отводя глаз. Решил, что терять уже все равно нечего и все карты раскрыты. Хотя нет, не все. — Я не буду за это извиняться, — решительно ответил Малфой, скривив губы. — Я и не прошу извинений, — пожал плечами Нотт, — я знаю, что ты влюблен в нее. — Это не так! — задохнулся Малфой от этих ужасных слов. — Ой, да заткнись, — махнул рукой Тео, — пошли уже на обед. Драко последовал за Теодором, не совсем понимая, как себя вести, но постарался принять скучающий вид. Грейнджер уже сидела за столом и уплетала стейк за обе щеки. — Обожаю, когда у женщины прекрасный аппетит, — усмехнулся Тео на ухо Драко. — Что, Малфой, — обратилась к нему Гермиона, когда они сели напротив нее, — сегодня не получилось сбежать? — Ты снова бредишь, Грейнджер? — он в притворном жесте приложил ладонь к ее лбу. — Тео, ты бы сводил ее в Больничное крыло. — Кстати о Больничном крыле, — она сбросила с себя его руку, — как думаешь, как долго мне удастся водить Забини за нос? Он, конечно, не гений, но, я думаю, догадается, что я симулирую. — А что ты предлагаешь? — вскинулся Малфой. — Ты ведь боишься высоты. Грейнджер повела бровью в удивлении, а он от досады прикусил язык. Малфой должен был сказать что-то другое. Что она на метле как взрывопотам в брачный период или что она свалится через минуту, но он повел себя как дурак. — Откуда ты знаешь, что я боюсь высоты? — А почему еще ты не летаешь? — нашелся Малфой. — Ты бы никому не уступила в этом, если бы не боязнь высоты, я прав? Гермиона только поджала губы и кивнула. Тео молча наблюдал за их разговором, не вмешиваясь. Эти двое так редко общались без ругани, что в пору бы обводить этот день красным в календаре. — Ты должен меня поднатаскать, — не унималась Грейнджер, на что Малфой зло рассмеялся. — Поднатаскать? Ты издеваешься? Я сел на метлу в три года, а ты слово «вверх» сказать не можешь. Я даже время тратить не буду. — Тогда я сяду на метлу и опозорю тебя перед всей школой, — пообещала Гермиона, ядовито улыбаясь. — Валяй, — махнул рукой Драко, но немного напрягся, — это всего лишь тренировка. Плевать. — Ладно, готовься вылететь из команды, — она резко встала и, схватив сумку, пошла к выходу. — На твоем месте я бы пошел за ней, — пробормотал Тео, накладывая себе добавку салата, — она не шутит. — Да блять, — выругался Малфой и пошел за Гермионой. Эту высокую фигуру видно было издалека даже среди снующих по коридорам учеников. Драко наблюдал за Гермионой, которая спешила к кабинету профессора Флитвика, но внезапно нырнула в приоткрытую дверь. Черт, это же женский туалет. Малфой быстрым шагом устремился за ней и вошел следом. Помещение было пустым, не считая Грейнджер, которая умывалась холодной водой. — Малфой, это женский туалет! — она резко обернулась на него и тут же осеклась. — Черт. — Ты все-таки непроходимая тупица, — покачал он головой, запечатав дверь заклинанием. — Что ты хочешь? — устало спросила Гермиона, вытирая лицо полотенцем. — Нужно что-то придумать с квиддичем, — упрямо сказал Малфой, неосознанно делая ей шаг навстречу, — тебе летать — не вариант. — Мы даже не пытались, — от слова «мы» у Драко засосало под ложечкой, но он тут же сбросил это ощущение. — Иногда мне кажется, что у тебя отсутствует инстинкт самосохранения, как и у всех вас красно-золотых. — Что, беспокоишься обо мне? — язвительно поинтересовалась Гермиона, но Малфой пропустил это мимо ушей. Его мысли были заняты тем, как ему не сесть в лужу с тренировкой. — Этого никто не должен увидеть, — решительно мотнул головой Драко, сдаваясь после минутного колебания, — это должна быть ночь. — Да, мне тоже не улыбается наткнуться на зрителей, — согласилась Гермиона. — Давай сегодня. Завтра пятница — вечеринка. — Ты идешь? — осторожно спросил Драко. — Тео не даст пропустить, — Гермиона говорила с легким раздражением, отчего Драко внутренне улыбнулся. Грейнджер не любила тусовки точно так же, как и он. Нотт всегда таскал его на пьянки. В этом они были похожи. — Тогда встречаемся возле раздевалок в полночь. — Малфой, — немного подумав, сказала Гермиона, — попроси у Гарри мантию-невидимку, она может нам понадобиться. — Чего попросить? — ошарашенно спросил Драко. — У него есть мантия-невидимка, попроси ее, — объясняла Грейнджер как пятилетнему ребенку. — Вы хреновы жулики! — то ли возмутился, то ли восхитился Малфой. Гермиона на это только закатила глаза. Это было странно — почти спокойно разговаривать с Малфоем. Грейнджер весь разговор затаивала дыхание, боясь спугнуть это ощущение нормальности, хотя кого она обманывала — нормальностью тут даже не пахло. Тео уже ждал ее в кабинете заклинаний. Гермиона вкратце рассказала ему, о чем они с Малфоем договорились. — Ты ведь пойдешь со мной? — с надеждой спросила она, отчего-то уже предчувствуя ответ на свой вопрос. — Нет, — улыбнулся Тео, — тут уж без меня. — Но… Гермиона хотела было возразить, но в кабинет влетел профессор Флитвик и засеменил к своему пьедесталу. Гермиона на автомате записывала лекцию под тонкий голос профессора, но сильно не вдавалась в подробности: она уже изучила этот материал. Ее мысли неслись впереди времени и были уже на поле для квиддича. О чем она только думала, когда решилась сесть на метлу? Она ведь действительно до ужаса боялась высоты. Но, как правильно заметил Малфой, она была бы первой и в этом, если бы не акрофобия. Значит, пора бороться со своими страхами. Больше полетов на метле Гермиону будоражила перспектива провести с Малфоем несколько часов наедине. Она не хотела признаваться, но это ожидание было приятным, а еще от этих мыслей захватывало дух. На несколько мгновений Грейнджер засмотрелась на Тео, который старательно записывал лекцию, то и дело убирая мешающий кудрявый локон, падающий на лоб. Этот человек заполнял собой все ее мысли, но Малфой, словно бульдозер, сметал все на своем пути. Он будто адская машина, которой плевать куда ехать, но, как ни странно, Драко своеобразно «объезжал» Тео в голове Гермионы, прекрасно с ним уживаясь. Этот чистокровный сноб все так же вызывал в ней самые противоречивые эмоции и чаще всего отрицательные, но Гермиона не могла не признать, что он ее пленял. А Тео, словно паук, опутывал их своими сетями, закрепляя результат. Можно было подумать, что он специально все это спланировал, чтобы у них не осталось ни единого шанса на спокойную жизнь.***
С Поттером не возникло никаких проблем. Он, будто послушный теленок, отправился в свою комнату и вернулся со свертком, только поинтересовался, все ли в порядке у Грейнджер. Совсем не в порядке, Поттер. Кажется, Малфой даже сказал ему «спасибо». Захотелось помыть рот с мылом. Грейнджер уже была на месте. Она куталась в теплую мантию, хотя ночь была относительно теплой и безветренной для января. — Тебе кто-нибудь рассказывал о согревающем заклинании? — с издевкой спросил Драко, насылая на нее чары тепла. Гермиона только закатила глаза, фокусируя на нем взгляд в темноте. — С чего начнем? — она скинула с себя мантию, оставшись в тонкой куртке и джинсах. Драко поморщился: он ненавидел эту куртку. — Посмотрим, что ты умеешь, — он бросил ей метлу, которую Гермиона, естественно, не поймала. — Почему я не переняла твои навыки полета? — гундела Грейнджер, усаживаясь на метлу. Она словно чувствовала страх и волнение волшебницы и тряслась, не давая той оседлать себя. — Твоя метла такая же как ты, — проворчала Гермиона, наконец справившись с первой задачей. Оттолкнувшись от земли, она несмело поднялась на два метра. Драко видел, как тряслись ее ноги. Ему вдруг захотелось их коснуться, чтобы унять эту нервную дрожь. Гермиона совсем не умела вести себя в воздухе, была слишком напугана и напряжена даже на такой ничтожной высоте. — Спускайся, — поманил ее Драко, — я кое-что придумал. Сбивчиво приземлившись, Гермиона начала слезать с метлы, но Малфой покачал головой: — Я сяду вместе с тобой, — он подошел просто непозволительно близко, — запоминай мои движения — пригодится. Затаив дыхание, Гермиона наблюдала за своими же движениями — такими свободными и раскованными, что становилось завидно. Она никогда не была такой. Малфой сел спереди и без предупреждения оттолкнулся от земли. Взвизгнув, Гермиона схватилась за него и приникла так близко, как только могла. Метла слушалась его беспрекословно, словно была его продолжением. — Ты слишком напряжена, — объяснил он, немного развернувшись к ней, — расслабься. Грейнджер пыталась впитать все его движения. Внезапно она пожалела, что никогда не увлекалась квиддичем. Стараясь не смотреть вниз, Гермиона пыталась сосредоточиться на своем учителе. Он был таким теплым, она чувствовала его тело даже через куртку, которая была ей, кстати, незнакома. — Давай сама, — Драко покинул метлу, и Гермиона сразу почувствовала нарастающую панику. — Ты же поймаешь меня если что? — ее голос дрожал, за что она мысленно отвесила себе оплеуху. — Конечно, — серьезно ответил Драко, — не бойся. Запоздало подумав о том, как бы он ловил человека вдвое тяжелее себя, Гермиона поднялась над полем. Ветер бил в лицо, от легкого мороза покалывало щеки. Она чувствовала, как нечто ревущее бежит по венам, разгоняя кровь. Ноги стали ватными, а в груди защемило от чувства беспомощности перед высотой. Только не смотри вниз. В тот миг, когда Гермиона наконец осознала, что летит на скоростной метле и что это даже приятно, ее предательские глаза устремились вниз. Она не успела понять, как падает. Все произошло слишком быстро. Она просто отпустила метлу. — Гермиона! Черт возьми! — ругательства долетали до нее, словно через воду. Она была под водой. Не могла дышать. А голос, который звал ее по имени, был таким знакомым. — Грейнджер, очнись, прошу тебя. — Ее лицо трогали. Она чувствовала холодные пальцы на коже. Драко смотрел, как Грейнджер падает с метлы, словно в замедленной съемке, если бы знал, что такое магловская камера. Быстро сориентировавшись, он окутал Гермиону защитным заклинанием, но она все равно сильно ударилась и потеряла сознание. Глядя на собственное бездыханное тело и наблюдая за тем, как кровь окрашивает в нескольких местах платиновые волосы, Малфой ощутил бескрайнюю беспомощность перед чувствами, которым был не в силах противиться. Он понимал, что с ней все будет в порядке, ведь ее веки подергивались и удар он смягчил, но всепоглощающий ужас от увиденного не отпускал его. Драко не вполне понимал: он боится потерять ее или его страшило само чувство привязанности к такому неправильному человеку. Но как можно потерять ту, которая любит совсем другого? Гермиона чувствовала, будто ее веки посадили на суперклей и ей их не разлепить. Схватившись за чьи-то холодные руки, она пыталась выбраться наружу из этой вязкой субстанции, которая окутала все тело. Понимание настигло ее в тот момент, когда она все-таки смогла открыть глаза. Увидев собственное встревоженное лицо, Гермиона вспомнила, что произошло. Закашлявшись, она поднесла руку к голове и ощутила нечто теплое и неприятное. Кровь. Она разбила голову. — Черт, — простонала Грейнджер, хватаясь за голову. Ей казалось, что в голове поселился железный дровосек, который каждые три секунды стучал по коре головного мозга топором. — Не вставай, — Малфой, осторожно отпустил руку, которой Гермиона неосознанно цеплялась за него, и направил на нее волшебную палочку. Грейнджер поняла, что он применяет целебную магию, еще и невербально, отчего даже восхитилась им. Это дано не каждому. Головная боль понемногу стихала, и крови больше не было. Драко вылечил ее. — Ты больше не сядешь на чертову метлу, — сверкнул глазами Малфой, когда Гермиона уже не чувствовала никаких неудобств. — Неудачи случаются… — Нет, я сказал! — он был очень зол и взволнован. — Я не собираюсь, если ты убьешься, провести в твоем теле всю оставшуюся жизнь. Гермиона не нашла, что сказать. Конечно, его беспокоила собственная шкура — Малфой всегда будет эгоистом. — Тебя только это волнует? — с вызовом спросила она его. Бешенство разливалось по всему ее существу. — Грейнджер, что ты хочешь от меня? — он кипел от злости. Ее собственный голос снизился на несколько октав и стал больше похож на рычание дикого кота. Она немного отшатнулась от его слишком ярких эмоций. Это было на него непохоже. Всегда холодный и расчетливый, сейчас Малфой напоминал собой проснувшийся вулкан, который может залить лавой все живое. — Я хочу, чтобы ты признался мне, — ткнула она в него пальцем, — или ты настолько трус, что не можешь сказать правду? Гермиона понимала, что заходит слишком далеко. Она не должна так давить на него, но не могла остановиться. Какая-то внутренняя сила руководила ей. — Когда ты стала такой стервой? — Блядский боже, — она схватилась пальцами за переносицу и сделала шаг назад. — Еще и ругаешься — начал он, — прям как я… — Это все зелье! — воскликнула Гермиона, нервно рассмеявшись. — Ему недостаточно, что мы обменялись телами. Оно еще и сущности наши меняет. Сучья хрень! — Прекрати ругаться, — поморщился Малфой, вмиг осознав, насколько это звучало по-грейнджеровски. — Я чувствовал, что становлюсь похожим на рохлю. — Я не рохля! — взвилась Гермиона. — Если бы ты не был мудаком, мы бы не ругались каждый раз, когда видим друг друга. Ведешь себя как пятилетка. — Я не знаю, что тебе там наговорил Нотт, — прервал ее Драко, — но не слишком обольщайся. Они еще несколько секунд прожигали друг друга гневными взглядами, пока внимание Гермионы не переключилось на лежащую неподалеку в снегу метлу Малфоя и она не вспомнила, для чего они тут собрались. — Что теперь делать с квиддичем? — спросила она, вздохнув. Малфой только подивился тому, как быстро Гермиона отошла от конфликта. — Устроим мозговой штурм, — устало махнул он рукой, — но на метлу ты больше не сядешь. — Признайся уже, что просто беспокоишься за меня, — криво усмехнулась Гермиона, делая шаг в сторону школы. — Ты принес мантию Гарри? — Да, — Драко полез во внутренний карман куртки за небольшим свертком полупрозрачной ткани, — мы не поместимся под ней вдвоем. — Успеем под нее спрятаться, если заметим Филча. Надо было еще карту взять, — пробормотала она себе под нос. В школе было тихо. Коридоры тускло освещали факелы. На стенах гуляли тени от огня, что делало ночь еще более зловещей. Половину пути до подземелий, до которых Малфой, скрипя зубами, вызвался проводить Гермиону, прошли без происшествий, но на подходе к гостиной Слизерина они услышали тихие шаркающие шаги школьного завхоза. Грейнджер уже было собиралась достать мантию и накинуть ее на них, как почувствовала резкий рывок и толчок в какое-то темное маленькое помещение. — Что ты делаешь? — зашипела она на Малфоя, оглядываясь и освещая палочкой комнатушку. — Это коморка для швабр? У нас же есть мантия, идиот! Малфой поморщился, поняв свою ошибку, но не собирался ее признавать. Он немного запаниковал. Вероятно, новые чувства достались ему от Грейнджер. Его собственная голова всегда оставалась холодной. — Это твои эмоции, — ответил он ей, сузив глаза от яркого света ее палочки, — это вы всегда делаете, потом думаете. — Ты просто болван, — бросила Гермиона, переминаясь с ноги на ногу в тесном помещении, — теперь неизвестно сколько нам здесь торчать. Он был согласен с ней, что сглупил, но прямо сейчас мысли Драко занимало очень близкое соседство с Грейнджер. Ее шумное дыхание касалось его лица и пахло виноградом. Так пах Тео. Гермиона и Тео составляли единое целое, которое Драко совсем не хотел разбивать. — О чем ты думаешь? — вдруг спросила Гермиона, внимательно вглядываясь в собственное лицо. — У тебя на лице такая бурная мозговая деятельность. Я и правда открытая книга. — Я думаю о том, что ты пахнешь виноградом, — честно ответил Драко и затаил дыхание, на что Гермиона даже немного смутилась. — Это конфеты Тео, — ответила она, слегка улыбнувшись, — он всегда их ест. — Да, я знаю. Повисла давящая тишина. Никто из них не знал, что говорить. Они просто смотрели на маленький огонек, выходящий из палочки Гермионы, и молчали. А расстояние между ними будто стремительно сокращалось. Но это было невозможно — комната не могла сжиматься. Это все было в их головах. Так им хотелось. Неизвестно, чем бы закончилось это безмолвное противостояние, ведь каждый из двоих присутствующих уже думал, насколько быстро они смогут скинуть одежду, но дверь в каморку резко отворилась, и перед ними возник невероятно довольный Филч: — Так-так, кто тут у нас? Малфой и Грейнджер? Нарушаем школьные правила? Быстро следуйте за мной.