No mourners, no funerals

Young and menace — Fall out boy

      Первое впечатление — вообще не то, чему можно доверять, оказавшись в Кеттердаме. И Т/И — живой тому пример. Потому что глядя на это милое личико в обрамлении длинных локонов — «Что ты здесь забыла, принцесса? Это место не для девочек, вроде тебя», — мало кто мог догадаться, что перед ним одна из самых опасных убийц города. Ах, как обманчиво первое впечатление.       Т/И никогда не переходила черту — эту невидимую грань между нужными убийствами и беспорядочной манией, заставляющей забирать жизни просто так. Но ей нравилось. Люди казались ей такими хрупкими — даже самый большой здоровяк, если найти правильный подход. И, оказывается, это так легко — оборвать чью-то жизнь. Сложнее было замести за собой следы, но это Т/И научилась делать не менее профессионально, чем убивать. И все это с присущим ей изяществом и такой нежной улыбкой на лице.       Каз Бреккер не то чтобы любил убивать. Не боялся, не гнушался, если это требовалось, но не любил. Когда они столкнулись с Т/И, их задания были похожими: у него — украсть одну ценную вещь у весьма состоятельного человека, у неё — сделать так, чтобы этот человек перестал существовать. И когда она все с той же нежной улыбкой и нахальным «Уйди с дороги и не мешай работать профессионалам» перерезала горожанину горло, Каз подумал, что она, возможно, стала бы неплохим дополнением к его команде. А ещё — но в этом он никогда не признаётся даже самому себе — ей удалось вывести его из себя. Первой за уже очень долгие годы.       Прошло довольно много времени, прежде чем Т/И действительно присоединилась к Воронам. Ещё больше — прежде, чем Каз начал ей доверять. И ещё больше — прежде, чем она перестала его раздражать. Т/И и не пыталась делать вид, что готова ему подчиняться. Зато его решения оспаривала постоянно, улыбаясь при этом так, словно действовать ему на нервы ей доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие. Это бесило его настолько, что периодически ему хотелось обхватить ее тонкую белоснежную шейку руками и сжать так сильно, что ее жизнь бы оборвалась. Он нескоро привык к ней, к ее манере общения и поведения, а позже осознал, что это его притягивает. Причём, настолько, что это напугало его.       Подумать только — великий Каз Бреккер боится такой ерунды, как собственные чувства. Т/И бы рассмеялась, если бы узнала, но…       Она знала. Только смеяться совсем не хотелось. Потому что она сама ловила себя на мысли, что испытывает к нему то же самое.       И признать эти чувства друг перед другом для Т/И Т/Ф и Каза Бреккера было сложнее всего.       Но когда это произошло… Ах, какой же несравнимо более яркой стала их жизнь. Ведь когда два гения своего дела окончательно объединяются, иного и ожидать нельзя. Гениальный вор, способный ограбить кого угодно и что угодно, и профессиональная убийца, все жертвы которой были уже заранее обречены на неминуемую смерть.       Т/И Т/Ф и Каз Бреккер.       Они были живыми легендами. Их имена стали притчей во языцех. Их боялись, и только глупец посмел бы перейти им дорогу. Потому что месть… О, она была страшной. Что Т/И, что Каз — особенно Каз — всегда в таких случаях проявляли крайнюю степень жестокой изобретательности. И несчастному, которому не повезло стать объектом этой мести, следовало молиться, чтобы его смерть была быстрой. Увы, обычно такой милости не оказывали никому. Т/И так нравилось вспоминать, как они расправились со стариком Роллинсом. И хотя финальный удар нанёс Бреккер… Как же ей было приятно стереть самодовольную ухмылку с этой мерзкой рожи и увидеть, как в столь ненавистных ей глазах появляется страх — нескрываемый, неконтролируемый, какой-то даже животный.       (Но ещё приятнее было вспоминать, как в тот же вечер Каз впервые прикоснулся к ней без перчаток. Это было словно признание. Словно показатель крайней степени доверия. Т/И знала о тех ужасающих воспоминаниях, которые возникали у Бреккера при контакте с кожей другого человека. Но постепенно все эти воспоминания для него вытеснил ее образ — столь яркий, столь живой, что этому невозможно было сопротивляться).       Они стали королем и королевой ночного Кеттердама. И святые упасите обидеть королеву.