***
В роскошной спальне гостиницы заиграли первые лучи восходящего солнца. Проснувшись от тяжёлого дыхания спутницы, Тони сначала не сразу поняла, где находится. Потом заметила себя на белоснежной постели, вокруг кровати разбросанные вещи, пустые бутылки вина, фрукты — всё валялось в разных частях комнаты. Правда, это было не на первом месте её мыслей. Повернувшись в сторону звуков, мулатка разглядела рыжие волосы, затем и лицо самой женщины, чьи губы слегка приоткрылись от вздохов, видимо, во сне. Похоже, в эротическом. По-началу она просто смотрела, потом неимоверно возбудилась, ещё чуть позже ей взбрело в голову разбудить её специфически, как никогда раньше. Забравшись под одеяло, Топаз поместилась между ног полностью обнажённой возлюбленной и принялась доставлять ей удовольствие. Поцелуями, прикосновениями и языком, водящим вокруг твёрдой горошины клитора, заводящим внутрь и выводящим с нежностью и аккуратством, лишь бы не разбудить не вовремя. Женщина заворочалась, её вздохи переменились едва слышимыми стонами. Кончиком языка темноволосая ощутила, как её мышцы сжались, после чего она настигла оргазма и, кажется, проснулась. Вернее только раскрыла глаза в непонимании, что с ней происходит. Проложив дорожку поцелуев до самой шеи, Тони почти дошла к самим устам, однако вместо алых губ её встретила ладонь, а за ней сильный толчок на другую сторону кровати. — Какого чёрта? — воскликнула Шерил, натянув уголок покрывала на обнажённую часть своего тела. — Ты что здесь делаешь? — Мы приехали вместе, не помнишь? — мулатка недоумевала от поведения рыжеволосой. Разве она действительно не помнит, как они повторили тот самый первый вечер и даже приехали в ту же гостиницу? Не помнит, как наслаждались друг другом, пока силы не покинули их где-то посреди ночи? Быть не может. — Серьёзно? — Ты трахнула меня, когда я была пьяна? — Блоссом ещё раз заглянула под одеяло и ужаснулась, заметив себя полностью обнажённой. Куда делась её голова, чёрт возьми? Она и вправду совсем не помнит, как оказалась здесь. Наверное, алкоголь в том баре был ну очень плохим, раз всё вчерашнее стёрлось из её памяти без следа. — Мы вместе этого хотели, — Топаз не нравилось, в какое русло направляется их диалог, она нахмурилась и села к изголовью кровати, неготовая услышать что-то столь плохое, как попытку ею воспользоваться. — Не нужно сваливать на меня, мы обе напились и ничего не соображали. Если ты чем-то недовольна, можешь послать меня к чёрту, не обижусь. Шерил толкнула её ногой под одеялом от злости, что в словах мулатки, вопреки её собственному негодованию, присутствует доля правды. Тем не менее, ей также много чего не нравилось, особенно то, что они снова, несмотря на все ссоры и недопонимания, оказались в одной постели. Как будто других способов примирения попросту не существует. Ну или правила правильного поведения просто-напросто писаны не для них, а для каких-нибудь скучных романтиков. Хотя Блоссом, честно говоря, не имела ничего против романтики. — Я ничего не соображаю пьяная, а ты, раз помнишь обо всём, могла бы и сдержаться, — нашла верный ответ рыжеволосая, скрещивая руки на груди. — Так что иди ты всё-таки к чёрту, пока не научишься искать к женщинам иной подход, — и сбросила с себя одеяло, чтобы направиться в ванную и принять утренний душ перед началом рабочего дня.***
По правде говоря, Тони никогда не нравились уроки физической культуры, особенно когда по расписанию это самое первое занятие. Даже если отпустить ситуацию с рыжеволосой, они ещё давно не взлюбили друг друга. Ведь у неё всегда находились причины, чтобы не явиться. А потом случалась какая-нибудь ситуация из ряда «мисс Топаз, к нам дошла информация, что именно вы во время урока физкультуры пробрались в радиорубку и включили на всю школу песню, содержащую тонну нецензурной брани, хотя должны были в срочном порядке добраться домой от высокой температуры». И вся ответственность переносилась на Хезер, которая всегда и всем верила на слово, о чём сильно жалела и получала выговоры. Слишком уж безотказной она была. — Мисс Моррис, — как только урок подошёл к концу, Тони наведалась к ней в кабинет без стука, сразу же закрывая за собой дверь на щеколду. — Нам нужно с вами поговорить. — Разве ты не сказала вчера вечером всё, что хотела? — безучастно ответила старшая, продолжая перебирать какие-то бумаги на своём столе. — Я подумала, что это было нечестно, — мулатка набрала себе воды из рядом стоящего кулера и села на свободный стул. — Я очень злилась, была сильно пьяна. Наверное, компания тех парней была лишней. Вы же не могли быть уверены, что они ничего не сделают с вами, если вы скажете в действительности то, о чём думаете. Но я не забираю свои слова назад. Действия в том числе. Единственное, что мне во всём этом не понравилось — обстановка. — Ну и чего ты от меня ждешь? — наконец, Хезер отвлеклась от своих бумаг и откинулась на спинку кресла, сложив руки на груди, что явно говорило о её недовольстве. — Странно, что и обращаешься на «вы», а то вчера уважением к старшим ты особо не выделилась. — Не с того вы диалог начинаете, — Тони решила подняться со своего места и пройтись по кабинету, рассмотреть всякие статуэтки, кубки, медали и прочую дребедень, которой было так много, что разбегались глаза от одного к другому. Учительница внимательно следила за ней, в том же положении и тем же недовольным взглядом. — Нехорошо получается: вы сделали Шерил очень больно несколько лет назад, а теперь позволяете себе напоминать ей об этом своими чувствами и действиями, пытаетесь вернуть всё назад уже тогда, когда ей это совсем не нужно, — она остановилась у самого большого кубка, на мраморной основе которого было выгравировано имя женщины, точно смотрящей ей прямо в спину. Как раз тот год, когда они расстались с Блоссом. Первая победа их футбольной команды «Бульдогов» за всю историю школы. Наверное, эта железяка и была причиной, почему у неё тогда не нашлось времени на молодую и испуганную внезапной беременностью девушку, нуждающуюся в поддержке на тот момент больше всего. — Какое тебе дело до того, что происходит между нами? — Моррис заметила, куда направлен взгляд мулатки, и поспешила спрятать кубок в дальний ящик. Встав подле неё, она чуть наклонила голову и поймала нахмуренный взгляд ученицы. — Почему ты вообще за неё что-то говоришь? — Потому что сама она об этом никогда не скажет, — повернувшись к ней всем телом, Топаз сделала шаг навстречу, глаза её вновь налились гневом, стоило ей вспомнить слезы женщины о том, как ей хотелось бы иметь детей. — Никогда не скажет, что многие годы страдала. Никогда не скажет, что страдает и по сей день. Я не могу смотреть, как она плачет, я слышала это каждую ночь. Вы сломали ей жизнь своим эгоизмом, а теперь нагло лезете к ней, когда она спустя столько лет еле оправилась и решилась на отношения вновь. Конечно, вы об этом не подумаете, вам важно лишь закрыть гештальт, вернуть отношения с ней только для того, чтобы убедить саму себя в невиновности. Вам неспокойно, вы хотите верить, что это несчастный случай, ошибка врачей. Всё, что угодно, но всё-таки не ваша глупость, — их лица оказались совсем близки, старшая уже чувствовала за своей спиной холодную стену, от слов ученицы ей стало не по себе. В такое было трудно поверить. — Н-нет, ты ошибаешься, — Хезер словно говорила это не ей, её голос предательски задрожал, но не от страха, что они находятся так близко и в глазах ученицы столько злости на неё, а от того, что это вообще может быть правдой. — Я л-люблю Шерил. Признаю, б-была не права, н-но… — сглотнув мешающий ком в горле, она заговорила чуть уверенней, чем прежде. — Хочу всё исправить, хочу быть рядом и сделать всё возможное, чтобы она забыла, простила меня. Я нашла хорошую клинику в Швеции, копила деньги все эти годы ей на операцию. — Слишком поздно, Моррис, — сквозь зубы прошипела Тони, ударив стену на уровне её головы. — Ей нужно было это намного раньше, Шерил прошла слишком много лечений, делала операции в разных странах. Мне тоже хотелось бы надеяться, что вылечить её бесплодие ещё возможно. Но не тогда, когда она сама больше во всё это не верит. Думаете, у меня нет денег? Да ей не нужно уже ничего. Ни от меня, ни от вас, — отойдя на несколько шагов, мулатка позволила ей выдохнуть. — Поэтому не стоит вокруг неё вертеться и влезать в наши взаимоотношения. Вы мне не конкурент, я говорю с вами здесь только потому что мне больно за неё. Вот вы сидели с ней вчера, вели себя, как ни в чём не бывало, а этой ночью она опять плакала. Вы ей напоминаете о том ужасе, который ей пришлось пережить совершенно одной. Ведь даже родителям сказать она так и не осмелилась. Кошмар. Самый настоящий, что ни на есть — кошмар. Творился в голове Хезер. Несмотря на посыл мулатки и её просьбе, что казалась самой правильной и адекватной, внутри заныло об обратном. Нельзя сдаваться, нужно искупить вину. Так велело ей сердце. Посмотрев на ученицу, которая надеялась на удачный в свою сторону исход диалога, голубоглазая вздохнула. Невольно вспомнились слова Вивьен «перестань быть тряпкой» на их ночную встречу. Конфликта не избежать. — Нет, — пронеслось между ними, как красная тряпочка на поле боя. — Я не собираюсь отступать. Кивнув самой себе, словно так она и думала, Топаз опустила глаза в пол, о чём-то подумала некоторое время, закусила губу, вновь выровнялась и посмотрела на Моррис. По-началу ей даже стало как-то жалко учительницу. Потом эта эмоция развеялась, стоило вспомнить слёзы ни в чём неповинной Блоссом. Пелена злости нависла перед глазами. Нет, так быть не должно. Её всегда учили держать своё слово.***
В столовой сегодня подралась копания футболистов, поэтому очередь в кабинет директора оказалась довольно внушительной. Тони и Хезер сидели вместе, первая держала лёд на лбу, уставившись куда-то в стену, вторая то и дело поправляла ватный диск в носу, сдерживающий поток крови. Нехило они отделали друг друга. Совсем скоро это обязательно дойдёт до рыжеволосой, драка между учительницей и ученицей не обойдётся никем стороной. Кажется, уже все учителя об этом знали. В коридоре раздался громкий стук каблуков, ещё через несколько мгновений напротив обеих возросла фигура в небесно-голубом костюме, Шерил впервые попробовала этот цвет и в первый же день он не подошёл под ситуацию. Как жаль. Будь она в любимом красном, не побоялась бы замараться об их физиономии, прописав пару воспитательных оплеух. — Вы обе совсем с ума сошли? — футболисты дёрнулись от строгости её голоса и переглянулись между собой. Благо, обращалась она не к ним. И те спокойно выдохнули, возвращаясь к разговорам между собой. — Как вам вообще в голову такое пришло? На счастье обеих, директорская дверь распахнулась, оттуда вышел парень с множеством увечий, весь в бинтах и повязках, выглядел он намного хуже, чем они, и её это почему-то расслабило. Ведь тех парней никто не остановил, а их прервал тревожный стук какой-то девочки, что пришла сдать нормативы отдельно от остальных и услышала шум в кабинете учительницы по физкультуре. Вкратце, если бы не её истерика, невесть чем закончилась бы эта драка, и вполне возможно одна из них выглядела бы точно также, как этот несчастный футболист. — Мисс Топаз и мисс Моррис, вас просили позвать, — сказал тот самый парень, чем спас их обеих на весьма непродолжительное время. Ведь Блоссом пообещала, что непременно дождётся. Конечно же не для того, чтобы погладить их по головке и спеть колыбельную. Присев на гостевой диванчик, они продолжали молчать. В отличие от обстановки в коридоре, атмосфера здесь уже не слыла безмятежностью. Волноваться заставил и вид самого Холдена, который, естественно, помнил о недавнем конфликте, связанном со своей женой, и видел сейчас перед собой его причину. Конечно, жизнь подкинула ему шанс поквитаться. Карма настигла буквально на следующий же день. Он зловеще посмеялся, отпил едва тёплый кофе из слоновой кружки и распластался по своему кожаному креслу, как истинный барон. Теперь от наказания она не отвертится. — Расскажете мне ещё что-нибудь интересное? — он определённо пытался издеваться над Тони и её красноречием. Но та совсем не обращала на него внимания, продолжая сидеть с нечитаемым выражением лица и бездумно разглядывать узоры на паркете. — Послушайте, ничего интересного тут нет, это личный момент и мы его уладили, — решила начать Хезер, заметив незаинтересованность ученицы и отсутствие в ней желания как-то начинать диалог. — Позвольте, я хочу послушать Тони, а с вами мы разберёмся отдельно, на педсовете, — нахмурился директор, молчание со стороны мулатки начало его раздражать. — Я соберу характеристику о вас у всех учителей, а они от учеников соответственно, и мы вместе решим, что будем делать дальше. — Мисс Моррис ни в чём не виновата, — поняв настрой мужчины, темноволосая решила заговорить. Завладев вниманием обоих старших, она чуть повернула голову в его сторону, но взгляды их так и не пересеклись. — Я первая начала, мисс Моррис оборонялась. Мы не сошлись во мнениях и я не справилась со своей агрессией. На удивление, Топаз не имела цели избавиться от неё, даже защитила и не позволила потерять работу. Ведь в случае, если бы директор узнал, что они всё-таки подрались, причём нехило друг другу наваляли, учительницу ждало бы увольнение с позором, разрушенная карьера и долгие издевательства будущих коллег в каком-нибудь подпольном спорт-клубе на южной стороне за избиение младших. Пусть даже и досталось ей намного больше, виноватой только она и останется, а историю, как это обычно бывает, перевернут на сто восемьдесят градусов. В одной трубке скажут ударила в голову, в другой пробила череп и убила вовсе. Любой народ любит грязные сплетни. И это им совершенно ни к чему. — В таком случае, я обязан отстранить вас от занятий и назначить нашего школьного психолога на тот период, пока вы будете находиться дома и думать над своим поведением, — Холден собрался набрать её родителям и сообщить новость, он даже трубку взял со внутренним ликованием и радостью в глазах. Но, к его сожалению, момент кармы прервался возгласом учительницы, успевшей совсем вовремя замахать руками. — Нет! — Моррис чуть-ли не подскочила с места, чем удивила рядом сидящую ещё больше, чем тогда, когда решила на неё не жаловаться. Директор недовольно положил телефон, готовый слушать, почему же его прервали. — Я не имею к ней никаких претензий, я тоже была не права и повела себя неправильно, мне также стоило быть немного сдержанней. Да-уж. День ещё, считай, не начался, а в нём уже столько неожиданных поворотов. Раньше Тони видела только в кино такие случаи, где враг защищал своего же врага. То ли она решила блеснуть благородностью, то ли действительно не держала обиду и спасала её по доброте душевной. В общем и целом, понять ей было не дано. Сквозь трещину во лбу прокралась шутка на тему турецких сериалов. Иначе в её голову такая ерунда пробраться не могла: может, стоит заснять им на видео хотя бы день из своей жизни? А они возьмут это за сценарий и снимут блокбастер с несовременными киноэффектами и озвучкой в одного дублёра. Мысль о фильме её улыбнула, но пришлось скрыть свою эмоцию рукой и продолжать сидеть с видом пострадавшей, чтобы Хани обязательно сжалился и выбросил из головы идею отстранить её от занятий. Не будь в этом кабинете третьей персоны, он с удовольствием послал бы к чёрту принцип о минимализации наказаний и прилепил бы в её досье не только отвратительную характеристику, кучу отстранений и терапию с психологом, но и заляпал бы всё это черными пятнами в виде обязательных профилактических работ в школьном сортире. — Месяц терапии с нашим психологом, — такова была его воля, и это всяко лучше, чем изначальное предложение. Конечно же, спорить они уже не стали. Вот же обрадуется Вероника Лодж, когда узнает, что должна в принудительном порядке сидеть с ней по часу каждый день. Ещё одна особа в её копилке людей, которые её ненавидят. Может, эти сеансы, наоборот, что-то изменят?***
Коридор уже давно пустовал, когда они обе вышли из кабинета. Как и обещала ранее, Шерил дождалась. Ничего хорошего не предвещал ни её злобный взгляд, ни вид. В мыслях крутилось много чего, и ни одно из предположений того, что может быть дальше, не было чем-то позитивным. Сначала рыжеволосая подошла к мулатке, претензии к которой имела больше всего, ведь именно она выступила зачинщицей драки. Гробовая тишина разразилась звонкой пощёчиной. Говорить что-либо и осуждать за содеянное учительница не пожелала, по ней и без того было ясно, что она не в восторге. Затем Блоссом подошла к коллеге, бить её не собиралась, а вот сказать-таки решилась: — Я-то думала, мозгов у тебя будет побольше. — Ладно тебе, обошлось же всё, не о чем переживать, — встала на защиту их обеих Хезер, взглянув на ту с очаровательной улыбкой. Мулатка еле переборола в себе приступ тошноты от этого действа и отвернулась, пожелав не смотреть в сторону женщин вообще. Видеть не могла их рядом. — Если вы продолжите в том же духе — обе пойдёте нахрен, — сквозь зубы проворчала рыжеволосая, махнула своим высоким хвостом в сторону младшей, теребящей разбитые и окровавленные костяшки пальцев, и слегка к ней наклонилась, сбавив свой грозный тон ещё более строгим голосом. — В мой кабинет, живо.