***
Экзамены пролетели как-то совершенно незаметно. Вот, казалось, вчера был первый, и вот уже слащаво улыбающийся чиновник вручает им свидетельства об окончании начальной школы. Гермиона тихо радовалась отличным оценкам, а вот для Гарри это был сюрприз, мальчик не ожидал от себя такого. Празднование и тортик пролетели фоном, казалось, время начало ускоряться. Но это только казалось, просто обоим детям было страшно. Средняя школа — это было что-то неведомое и оттого очень страшное. Папа и мама пытались успокоить детей, как-то объяснить, что ничего страшного в этом нет, но, видя тщетность своих усилий, мистер Грейнджер однажды сказал: — Дети, вы так себе сердце спалите, поэтому будете на домашнем обучении. — Ну па-а-апа! — воскликнула Гермиона. — Почему? — Потому что слишком много нервничаете оба. Гарри, ты-то чего? — Старшие ребята сильнее, я могу не смочь защитить Миону. Так сказать: «Ежик очень сильный, но очень легкий», — ответил Гарри. — Вот, Миона, — проговорил папа. — Гарри беспокоится о тебе, ты о чем беспокоишься? Об оценках? Да гори они огнем! — Как… Как гори огнем? — пролепетала девочка. — Вот так, — папа поднял ее и подбросил в воздух, отчего Гермиона завизжала. Нельзя сказать, чтобы это сильно помогло, но девочка успокоилась, поэтому, садясь утром в машину, она уже была адекватной. То есть язвила вовсю, на радость Гарри. Эта школа находилась несколько дальше от дома, чем начальная, хотя ближе к базе, и автомобиль ехал дольше. Средняя школа имела собственную парковку, поэтому папа припарковался на специальном месте — для инвалидов. Спокойно вынув детей из машины, он усадил их в кресла, пристегнув. Рюкзаки заняли свое место, и они двинулись к дверям школы, провожаемые недоуменными взглядами подростков. Учитель, которому директор представил новых учеников, присел перед ними на корточки и, глядя в глаза, спросил: — Вы уверены? В средней школе может быть тяжело, дети — они разные. — Они везде разные, — сказал Гарри. — Так что разницы никакой. — Удивительно правильная речь для пяти лет, — удивился учитель. — Девочка тоже? — Девочка может преобразование Фурье написать, — сварливо сказала Гермиона. — Может, — кивнул мистер Грейнджер. — Сам видел. — Тогда добро пожаловать, — улыбнулся учитель, вставая. — Но будет сложно — скажите. — Да, сэр, — ответил Гарри. Класс смотрел на двух малышей, которые въехали в класс на инвалидных креслах. Было заметно, что дети волнуются, но держатся. Девочки сразу же начали шушукаться, а мальчики, каждый из которых был старше, чем эти двое вместе взятые, с интересом смотрели на учителя. — Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, пять лет, с отличием закончили начальную школу, прошу любить и не задирать, — сказал учитель. — Ой, какие хорошенькие, — раздался голос какой-то девочки, отчего Гарри вздрогнул.***
К Гарри и Гермионе в классе отнеслись, как… Как к младшим братику и сестричке. О них заботились, им помогали. Девочки сразу взяли детей под свое крыло, а мальчики защищали от явных и скрытых угроз. Это было очень необычно. И для Гермионы, и для Гарри. Их успехам радовались так, как будто это была личная заслуга каждого. Сопровождали даже в туалет, за что дети были искренне благодарны. Туалеты в этой школе не были специально оборудованы для инвалидов, поэтому каждый поход был бы мукой, если бы не одноклассники. Забота о двух малышах сцементировала класс, они все стали лучше учиться, практически не было нарушений правил, на удивление учителям. А малыши учились истово, как будто стараясь куда-то успеть. Забота была ненавязчивой, но такой теплой, что дети расслабились. Эти годы стали самыми счастливыми годами в жизни юных Гарри и Гермионы. Конечно, потом бывало и лучше, но вот такого не было никогда. — Знаешь, я не хочу в Хогвартс, — сказала как-то Гермиона. — Я тоже не хочу, но нас не спросят, — грустно ответил Гарри. — Давай пока не будем об этом думать? — Давай… Ой, надо папе сказать, что у нас послезавтра экскурсия! — Думаешь, он не знает? — спросил Гарри. — Знает, но сказать надо, — улыбнулась девочка. Экскурсия была по историческим местам, очень красивая, а Гарри и Гермионе даже не дали сесть в кресло — таскали на руках, чуть не подрались. Было так тепло, и, что самое главное, дети не чувствовали себя калечными, инвалидами, они чувствовали себя… Кем-то вроде любимых плюшевых мишек. Эти годы были нужны, очень нужны обоим, чтобы отпустить прошлое и принять себя. — Гарри, Гермиона, в бадминтон играть будете? — Будем!