Amor fati

Я и не знаю, чего хочу больше: сжечь всё вокруг или рвать от бессилия шерсть на хвостах. Выбрав что-то среднее, я обрушиваю всю свою мощь на новую преграду, вызывая самое настоящее землетрясение. Нельзя этого делать, можно покорёжить и так расшатанную психику моего джинчурики, но эмоции требуют немедленного выхода, иначе соображать трезво у меня не получится. И так всегда со времён её смерти… В ушах звенит, оглушенный и хоть немного успокоившийся, я опускаюсь на пол. Что я буду делать дальше? Может, нужно успеть сказать что-то мальчишке? Нет, не поверит ни во что… А свобода была так близка! Что меня раздражает больше всего - я сам виноват в том, что опять заключён! Кажется, я был готов ко всему, план был, мягко говоря, не идеален. Я ожидал прихода запечатывающей команды, нападения Акацки или, о хаос, внезапно проснувшегося гения фуиндзюцу в Наруто! Но никак не того, что сам на жалкий миг остановлюсь из-за какой-то улыбки. Когти с режущим уши скрипом оставили царапины на решетке, не те тут же затянулись… Если бы всё было так легко и решалось силой. Когда идёшь к цели, нельзя обращать внимание на преграды. Нельзя замедляться ни на миг. Как же я мог допустить ошибку?! Герои-шиноби Минато и Кушина, чтоб им долго в животе Шинигами вариться, исчезли, истратив всю свою чакру. Что ж, им будет о чём на том свете подумать и пожалеть после увиденного. Наверное, худшей мести я и не смог бы придумать. Мальчишка же оставался сидеть на полу. Радость с его лица сползла, словно восковая маска на солнце, стеклянным взглядом он посмотрел в мою сторону. Не могу побороть улыбки, клыки колют растянутые губы. Гнев ушел, пришла злая радость, хочется громко расхохотаться, так, чтобы звук дошел до самых тайных уголков этого разума. Хорошо, что темнота скрывает мой очередной проигрыш эмоциям. Наверное, сегодня я донёс до своего глупого джинчурики то, что жизнь несправедлива. Так и хочется спросить: «Не устал ли ты притворяться, Наруто?». А еще жаждется узнать, сможет ли мальчишка повторить, что его отец не испортил его жизнь. Меня не обманешь. Я вижу больше других, просто потому, что мне приходится смотреть. Слишком много заботы о других. Слишком сильная привычка скрывать боль и проливать её дождями на меня здесь, в своём подсознании. Слишком много этих слишком. С этим невозможно прожить до конца. Или умрешь от очередного предательства, или убеждения дадут трещину. Мальчишка встал и растворился в воздухе, будто сможет сбежать от меня. Наверное, он по-настоящему ненавидит сейчас. Что ж, это пойдёт ему на пользу, давно пора снять розовые очки с отвратительно наивных глаз. Все средства хороши в преследовании цели, я всегда жил так и не собираюсь ничего менять. Так почему я засомневался в последний момент? Ну, улыбался мой ненормальный джинчурики своей смерти, что с того? Хаос, как же гадко от этого, такое чувство, что я что-то проглядел, будто потерял свой шанс. Шанс на что? Была только одна альтернатива – честно рассказать всё, как есть. Чушь! Все эти безвозмездные «добрые намерения», взволнованность чужими проблемами, понимания лишь красивая ложь человечества. Хорошо, что мир демонов не опустился до того, чтобы врать самим себе. Я укутываюсь несколькими хвостами – уж очень холодно вокруг стало. Значит, еще немного, и мальчишка сломается. А ледяной ветер отпевает его веру в справедливый мир. Что ж, приветствую во взрослой жизни. Жаль, что манипулировать джинчурики теперь будет сложнее. И что за глупости засорили голову, когда нужно обдумывать новую стратегию? Всё этот холод, тянет свои щупальца ко мне даже сквозь барьеры, заставляет окунаться в воспоминания, четкие и яркие. Особенно роковые для меня три недели. Я ведь тоже был молод когда-то. Наивен. Надеялся на что-то, кроме себя. Глупый, слабый дух. Нет, даже тогда я замечал нелицеприятную подноготную мира. Я вижу перед собой маленький городок или большую деревеньку. Очередное поселение людей, где меня никто не знает. Сейчас это место наверняка изменилось до каждого камня. В поисках спутницы на ближайшие ночи я зашел в кабак. Заказал у хозяйки, дородной женщины с неприятной подобострастной улыбкой, выпить и осмотрел собравшихся людей. Как-то само так получилось, что следить я начал за официанткой, стройной, темноволосой и, скорее всего, еще не разменявшей третий десяток лет. «Не для меня, - подумал я, с удивлением отмечая сожаление. – Такую слишком долго окручивать». Девушка бегала от столика к столику и молча терпела пошлые комментарии от нетрезвых посетителей. Было странно, что она принимает оскорбления как должное. Потягивая напиток, я прикидывал, не поспешил ли я с выводами. Почему-то было обидно, окажись она легкого поведения. Хоть это и упрощало задачу – деньги у меня водились. Заметив мой интерес, хозяйка поспешила меня осведомить: «Господин, не смотрите на эту… Её мать была шлюхой. Тьфу, противно. И дочери она передала не только красивое личико, но и болячки всякие, от коих сама и скончалась. Я и сыну сказала, чтоб держался от заразной подальше. А работает она у меня, потому что нигде эту больше не возьмут. Ох, простите, господин, но такое у меня доброе сердце, приютила заразную… может, на том свете зачтется». В моей руке хрустнул стакан. Я извинился и заказал выпить еще. Не понимая причин, я уже решил, что сделаю. В кабаке я просидел до самого закрытия, намереваясь проводить девушку до дому и заодно узнать, где она живет. О, архидемоны! Мы ругались добрых полчаса, пока я не добился разрешения. Еще через пять минут перед моим носом захлопнулась хлипкая дверь лачуги. Ни благодарности, ни приглашения на чай. Моя гордость была серьёзно задета. На следующий день я притащил ей огромный букет цветов. Им подмели пол. Вновь подарок. Сладости розданы деревенским детям. Еще один. Кукла ручной работы с фарфоровым лицом отправляется пугать ворон на огороде. Я был взбешен! День четвёртый. В моих руках шелковая юката. Я морально готов вынести любые издевательства. Но девушка разрыдалась и попросила перестать мучать и себя, и её. Краснея и опуская глаза в пол, она рассказала мне то, о чем я узнал еще в первый день от «добросердечной» хозяйки. Мягко объяснил, что мне всё равно. Не поверила, разрыдалась еще раз. Повторил объяснение. Неожиданно для самого себя, открыл тайну о своей нечеловечности, впервые. Думал, всё, будут мне сейчас факелы-вилы, а она ухватила из всего лишь мысль, что не может мне навредить и заразить… Сколько столетий прошло, а память садистски вырисовывает каждую черточку её лица. В моих воспоминаниях она всегда улыбается и тепло смотрит на меня, а в груди в это время колет от тоски. Это были самые счастливые три недели моей жизни. Мы могли болтать ни о чём часами, мы вместе встречали рассветы и закаты, я учил её целоваться, защищал её от острых языков односельчан и предлагал переехать куда подальше. Для меня она была самой удивительной, очаровательной… Мы понимали друг друга с полуслова, даже с полувзгляда, действительно как две половинки одного целого. Не хочу вспоминать дальше... Холод лишь издевательски кружит вокруг, давит, вызывая мурашки по коже. Сколько мне тогда было? Лет тридцать или сорок? До смешного мало для духа… Мы сидели в обнимку под деревом в уютной тишине. Внезапно раздался хлопок, и я ощутил присутствие чудовищно сильного демона. Волосы встали дыбом от напряжения, я прижал её поближе, надеясь, что это, чем бы оно ни было, пройдет мимо. А уже через секунду меня удерживала когтистая лапа и сверлили взглядом три красных глаза. «Очередное ничтожество! И почему я должен тратить на это своё время?!» - прохрипел владелец этой лапы, многорукий, похожий на насекомое монстр. Прежде, чем я успел хоть что-то сделать, даже прежде чем я успел хоть что-то понять, он одним движением вонзил длинные когти в мою возлюбленную. Я не мог поверить в кошмар, что происходил на моих глазах, дернулся из хватки к ней, за что тоже получил удар когтями-лезвиями. Словно мешок, чудовище бросило меня под ноги, последующий пинок в живот я почти не чувствовал. «Ах да… Вы нарушили закон о предназначенных и так далее... Лень продолжать, вы все равно скоро подохнете. Если спросят, я сначала все объяснил. Ха-ха-ха!» - посмеялся над своей шуткой демон и с хлопком пропал. Я из последних сил подполз к любимой и потерял сознание… Позже мне объяснили, что за мной приходил Лаларту*, один из архидемонов, и мне очень повезло, что я остался жив… Да черта с два, лучше б я действительно сдох! Я очнулся через несколько дней и как раз попал на её похороны, на которых никто не проронил ни слезы. Столпившиеся односельчане шептались о новом кровожадном монстре, боялись, что подобное может случиться с ними. Кто-то всё спешил уйти по своим делам. А я стоял и не мог оторвать взгляд от крышки гроба. Мой мир разрушился. Разорвались те немногие принципы, что могли меня сдерживать. Человеческие законы, демонические… Ха! Зачем они нужны? Я не соглашался им подчиняться! Единственное, что меня держало на свете – мысли о мести. «Сильнее, нужно стать сильнее», - крутилась мысль в голове, и я как одержимый впитывал в себя любую негативную энергию вокруг. Медленно я сходил с ума, превращаясь в настоящего демона. Всего две встречи дали мне цель в жизни. И если первой была обычная девушка, то вторым стал Сусуми**- «синяя птица» мира духов, - что был слугой одного из архидемонов, а, значит, в иерархии он занимал одну из высших ступеней. И как-то он стал почетным гостем ежегодного шабаша в Стране Огня. О том, что такая «большая шишка» посетит человеческий мир, не говорил разве что ленивый. Поэтому даже я, учитывая, что обычные духи избегают демонов, услышал об этом раз десять. Или двадцать. Или больше… Из всех разговоров я вынес только два слова - «слуга архидемона», и в моей голове зажглась одержимость уничтожить, опробовать новые силы, а затем искать убийцу возлюбленной. Да, ярость тогда мне явно последние мозги проела… Я напал посреди толпы собравшихся на шабаш духов и в тот же момент был пойман. К моему позору, каким-то подручным, всего лишь мелкой сошкой. По всем законам меня могли казнить на месте, но Сусуми захотел поговорить с глазу на глаз, а я был не в том положении, чтобы отказываться. Синеволосый демон каким-то образом собрал осколки моего сознания в одно целое, привёл в себя. После меня заставили выслушать лекцию о мире демонов и о законе, запрещающем иметь человека-предначертанную, чтобы не допустить конца света. Я узнал, что мою жизнь разрушило какое-то жалкое пророчество, наверное, произнесённое неизвестным духом в пьяном угаре. От осознания этого хотелось выть и уничтожить, ко всему прочему, автора ненавистных слов. Сусуми и сам оказался предсказателем. Он сразу предупредил, что то пророчество – не его. Разговаривать с ним было жутко, ведь ответы на все вопросы я получал до того, как успевал их задать. Оказалось, что собравшаяся толпа была многое готова отдать за ответы на свои вопросы. А помогли только мне. Сусуми рассказал о перерождении душ, заверил, что я обязательно встречу ту, которую ищу, но для этого мне нужно стать сильнее. Он передал мне часть своей чакры, объяснив, что его способность сама просигнализирует, когда родится моя предназначенная. Я не верил ничему. Передача силы считается высшей милостью, ведь отдавая её более слабому демону, ты увеличиваешь его мощь, повышаешь в иерархии! Сусуми тут же ответил, что в будущем я еще отдам ему долг сполна. На прощание, видимо, чтобы добить окончательно, мне пожелали терпения, так как ждать возрождения определённой души можно веками… Когда я уходил, меня шатало. От нереальности произошедшего и, конечно, от истинной силы Сусуми. Я был бесконечно слеп в своём предвкушении победы над архидемонами, даже самые слабые слуги демона-предсказателя были мне не по зубам. Глупец. Я изменился. Свёл к минимуму опрометчивые поступки, направив все мысли на обретение силы. Я не гнушался ни службы у полоумного Дзюби, ни вызовами от людей. Я твёрдо решил найти свою предначертанную. Даже сквозь запертые эмоции оставалось чувство, что нечто упускается, что я что-то потерял и мне этого жизненно не хватает. Тогда, в прошлом, пусть на три недели, но я был счастлив. Моей целью также стало не допустить повторения истории. Пусть только подумают посягнуть на моё – уничтожу! Предложение, которое я получил от Учихи Мадары, было весьма заманчивым. Я чувствовал, пусть уже и сильно разбавленную, силу архидемонов, переданную его далёкому предку. Я слишком хотел получить её, не заметил лазейки в нашем договоре и поплатился за неосторожность многолетним заключением. Печати полностью ограничивали меня от внешнего мира. Люди посмели использовать меня как батарейку! Более того, они мешали мне узнать, родилась моя предначертанная или нет. Но нельзя сказать, что те две стервы, что удерживали меня первыми, сильно настрадались. Я пытался выбраться при каждом удобном случае, они придумывали всё более изощрённую защиту, не особо заботясь о моём мнении. Ничего действительно ужасного у меня сделать не получилось. А вот Наруто я ненавидел за сам факт его рождения и существования. Тогда, шестнадцать лет назад, когда меня освободили и взяли под контроль шарингана, я успел почувствовать – свершилось. Она уже где-то живёт! Хотя сигнал был слабым и далёким, сердце ликовало. Я уж думал плюнуть (можно и бомбой) на ненавистную деревеньку и отправиться на поиски любимой. Не успел. Сначала половину моей таким трудом нажитой чакры отдали Шинигами. А после меня запечатали в какого-то сопляка! Я пытался остановить ритуал, убил родителей новообретённого джинчурики, всё напрасно. Оставалось лишь скрести когтями решетку. Каждая минута ожидания, каждая капля, падающая с потолка, были мучительными. Я отчаянно хотел на свободу. Я представлял, что будет, если я не успею. Вдруг ей нужна помощь? Что, если она уже мертва? Я так ярко представлял эти ситуации, что сила вырывалась бушующим пламенем. Наверно, джинчурики было больно в эти моменты, меня это мало волновало. А потом сопляк зачастил ко мне с требованиями дать силы. Я и давал чакру, худшую из той, что имел, состоящую из ярости и страданий. Надеялся взять контроль на себя. Но Удзумаки – не обычный человек, слишком сильная ментальная защита, слишком много барьеров прижилось из поколения в поколения. Да и сила воли была у ребёнка недетская. Я ненавидел своего тюремщика всё больше. А чего стоило его «Давай дружить!», глупое предложение взбесило меня лучше любых ругательств. Ха! Будто дружба возможна тем, кто жаждет твоей смерти. Будто дружба вообще возможна… Первым порывом было просто нарычать и прогнать, чтобы не раздражал своим туповатым лицом. А потом понимание – вот он, мой шанс! Главное – затянуть в клетку. Только до последнего я не ожидал, что в мои дружественные намеренья поверят. Поверил. Идиот… Я связал мальчишку, чтоб не мешал, не помню даже, что говорил – сразу бросился рассматривать силовые линии печати, чтобы понять, как разрушить изнутри… Выкачать чакру и заменить собственной, разорвать изнутри, захватить сознание – ничто из этого не могло помочь. И тут, как озарение – я же могу забирать человеческую силу не только с заменой на свою, а, так сказать, альтернативным способом. Такого Минато для своего сына не предвидел. Никого до этого силой не брал. Зачем? От добровольного акта и пользы мне больше. А тут еще и парень, а не девка… Непривычно. Мальчишка испытал на себе всю полноту моей ненависти, я рвал линии печати, до которых мог дотянуться. Я не собирался оставлять его в живых, да и боль ослабляет сознание. Остановиться пришлось на грани, после которой жертва умерла бы, забрав меня с собой. Печать сильно пострадала, но крепко держала меня внутри. Я мог захватить сознание джинчурики, его тело, но не более. А потом печать бы восстановили... Дальнейшие действия были очевидными: нужно было вытягивать из мальчишки силу печати понемногу, пока она достаточно не ослабнет. Оставалось лишь заставить его приходить каждую ночь. И так, чтоб об этом больше никто не узнал. День после я провел, как на иголках. Я грезил свободой, встречей с любимой, обдумывал, что расскажу, чтобы не спугнуть её… и боялся, что столь несовершенный план распадется, что мальчишка поспешит к запечатывающей команде. Я ждал достаточно долго и, когда по моим внутренним часам настала ночь, решил припугнуть джинчурики. Эмоциональный фон у него был богат негативом, что не удивительно, так это было проще простого. С прибытием мальчишки окружающая обстановка начала меняться: всё вокруг заливала вода, мне пришлось ставить барьер от нее, по стенам поползли трещины, а некоторые камни падали, погружаясь под воду с булькающим звуком. Стало холоднее и темнее, а ведь и до этого был не курорт! Это мои действия не прошли для психики парня бесследно. Оставалось лишь надеяться, что он не сошел с ума, а то весь план Мататаби под хвосты… Выглядел он откровенно плохо – бледный, дрожащий, как осиновый лист, израненный… Но держался, всё во благо деревни. Ради тех, кто его самого искренне ненавидит. Наверное, никогда не пойму этого. Вылечить мальчишку было необходимо, чтобы не возникло лишних подозрений. Уйма чакры ушла! В тот день мой джинчурики «процедуры ослабления печати» мог не пережить, так что в конце я попытался нащупать одну из силовых линий печати и порвать её. Результат – никакой, не считая бессознательного тела рядом. Когда ты заперт во мрачном пустом помещении, остаётся лишь думать, много думать. В общении с джинчурики нужно было что-то менять. Дать ему надежду без возможности её исполнения. Иначе или сломается, или обратится за помощью, или заметят его необычное поведение. Поэтому я подбил его на дуэль. Поэтому я не причинял ему больше боли. А ослаблять сознание можно и удовольствием… Ментальная защита и тут показала себя на высоте, Удзумаки блокировал моё воздействие, сам того не осознавая. Но не того уровня демон ему попался, чтоб так всё легко закончилось, и, перестроив свою силу под мужчин, я пробил его щиты. Ха! А еще ощущения джинчурики передавались мне самому, я даже сбился с поиска силовых линий. Похоже, и для меня процесс обещал быть приятным. Естественно, ничего лишнего только ради наслаждения я не собирался допускать. Лишь то, что необходимо, не более. Я начал немного меньше ненавидеть мир и одного белобрысого идиота в частности. Во всяком случае, сжечь его на месте уже не хотелось. Я задумался о том, как наладить наши отношения. Если мальчишка перестанет бояться, если не будет сопротивляться - ослабнет ментальная защита, разрушение печати пойдёт быстрее. Поэтому я занялся тем, что умею еще с бытности инкубом, - болтовнёй. Не каждый может заговорить девушке зубы так, чтобы в тот же день уложить её в постель. Рассказывать надо было аккуратно, без откровенной лжи, её тут же почувствуют. Моё счастье, что идиоты-жители деревни мало того, что затравили своего джинчурики, так еще и не научили его ничему. Я находился в подсознании, полностью подвластном моему тюремщику, в заранее проигрышном положении, но он не умел пользоваться своими преимуществами. Почти каждый разговор с мальчишкой выводил меня из себя. Как можно не видеть очевидных вещей и бороться за иллюзии? А еще его стало немного… жаль? Но это же нормально, жалеть ущербных? Люди часто кидают монетки старикам и инвалидам… Может, я даже виноват, зацепил какой-нибудь важный механизм в психике, когда сотрясал решетки в порыве гнева. Я пробивался к свободе, а передо мной вставали новые преграды. Пришлось отпустить мальчишку на время миссий, он выиграл несколько дней жизни. Это много или мало? В масштабах лет, что я провёл в заключении, они казались смешными, но не хотелось терпеть ни дня промедления. Чёртов шиноби со стихией дерева! Он мог заметить моё вмешательство. В Конохе было не так опасно – на квартире джинчурики стояли незаметные печати-поглотители, чтобы моя чакра не мешала спать особо чувствительным шиноби. Я собирался поддаться в бою, потешив самомнение мальчишки, и отпустить того. Но он превратился в девушку и говорил вещи, о которых ничего не понимал! Я был готов удушить маленького ублюдка, не дающего мне встретиться с моей возлюбленной, но это бы убило и меня. Только вот, я не прощаю всё, как он, если меня ударят, я отвечу вдовое большей силой. Переживания мальчишки были слишком очевидны, долго подбирать колких слов не пришлось. А еще меня бесили его так называемые друзья. Одна калечит всё время, второй вовсе пытался убить. Дважды. А мне, значит, спасай и чакру трать! К тому же, этим «друзьям» было на Удзумаки плевать. Они-то понимали, в отличие от белобрысого, что дружба – это хорошо, когда удобно. Мало им от меня досталось! Я сам не понял, как и когда перестал ненавидеть мальчишку совсем. Я всегда понимал, что он не виноват, где-то глубоко в себе. И, как говорят, «на дураков не обижаются». И… он совершенно невозможен! Своим глупым поведением, отсутствием инстинкта самосохранения, доверием к недостойным… Когда я рассказал Наруто про его родителей, я наконец осознал, что он просто глупый ребёнок. Его тоска и боль столь очевидны. Демоны жестоки? По мне, люди ничем не лучше. Само собой получилось, что я начал понемногу обучать мальчишку. Сначала меня просто взбесила его безрассудность. Далее я делал это целенаправленно, повышал шансы белобрысого в естественном отборе, когда он не сможет полагаться на мои силы. Свобода становилась всё ближе, с каждым днём всё крепче я держал в когтях жизнь своего джинчурики. И только мне решать его судьбу. Я решил сделать ему щедрый подарок. Нашелся еще благотворитель! Будто жизнь ничему не учила. Всё это тлетворное влияние жизни среди людей, набрался от них глупых идей… Убей я мальчишку, уже вдыхал бы полной грудью свежий воздух свободы, а не затхлость темницы. Хаос! Я добился своего, сломал печать. Мне оставалось лишь придушить мальчишку. Лишь лишить его сознания, ментальной защиты. Мелочь, о которой и задумываться не стоит. Но почему Наруто улыбался, уверенный в своей смерти?! Чертов ненормальный мелкий засранец! Я был так сбит с толку, что остановился. Так глупо… И от осознания этого опять хочется крушить всё вокруг! Мое холодное и тёмное одиночество нарушили шорохи. Чакра точно принадлежала не Наруто… Старик, перебинтованный и хромающий, прошел по поляне. Он меня еще не видит, стоит подготовить хорошее приветствие. Вот и тот, на ком можно выместить мою ярость. Я превратился обратно в огромного лиса. Непривычно было опуститься на четыре лапы после долгого пребывания в человеческом обличье. - Р-р-р, - я открыл глаза - в темноте, уверен, смотрится устрашающе. Как и эхо от рыка. Старик никак не отреагировал на меня. Несколько движений, и на земле он вычертил печать контроля. Я такую и не замечу. Но она направлена и не на меня. Я даже не успел сконцентрировать чакру для атаки, как чужак исчез. Так и не посмотрел в мою сторону. И во что успел вляпаться мелкий? _________________________ * Лаларту - демон из произведения «Яцхен» Рудазова Александра, отец главного героя. **Susumi - Движущийся вперед (успешный)