Клетка захлопнулась, всхлипов не слышно.
Узница тихо сидит, словно мышь.
Время приходит судьбе покориться,
Ведь от нее второй раз не сбежишь.
Ноэ сидел в кухне-гостиной и прихлебывал лавандовый чай, периодически закипающий прямо в чашке от его ярости. Прошло ничтожных три часа с тех пор, как он перенес сюда Аль, а у него уже от нервов дергался зеленый глаз. Вот не дурак? У него же есть связи в преисподней: можно было пристроить женушку в надежные руки Гериона, а он притащил ее в СВОЙ дом, в свою собственную спальню! Туда, откуда она сбежала; где он уже привык быть один и где двадцать лет царила гробовая тишина. Для Аль эти годы не прошли даром: она и так была дурно воспитана, а сейчас и вовсе оборзела до такой вселенски бесконечной степени, что потеряла всякое уважение к законам темного мироустройства, умело прикрываясь своей мнимой амнезией. Ну ничего! Больше он с ней любезничать не станет! Ее скоро вообще тут не будет — уж он то позаботится о том, чтобы всю оставшуюся жизнь она подметала коридоры тюрем или подавала чертям вилы в аду. — А-а-аш-ш-щ-щ, — зашипел Ноэ. — Блять! Глоток кипящего чая обжег язык — он побежал к графину и щедро полил пострадавший отросток холодной водой. К счастью, не пришлось прибегать к услугам скорой демонической помощи, он ограничился целебной микстурой, которой его периодически снабжали сердобольные медсестрички в коротких юбках. До вечера демон слонялся по дому, не зная, чем себя занять. Альхену он запер во второй хозяйской спальне, а ключ бросил в Долгий Ящик — замысловатую шкатулку, которая надежно прятала все, что в нее попадет. Даже от самого Локида. В бесе кипело столько эмоций, что они разрывали на части. Он только сейчас начал по-настоящему осознавать, что произошло. Безусловно, он сделал Аль щедрый подарок — спас от самого себя. Еще никогда Бессмертному часы не казались вечностью. Тридцать шесть тысяч мучительно долгих секунд, когда некогда близких людей разделяли дьявольские чары, запечатавшие дверь. Он сходил с ума от желания выпотрошить из девушки признания, добиться ответов на все свои вопросы. Сходил с ума от желания задушить ее собственными руками, взыскать плату за всю ту боль, которую она ему причинила. Сходил с ума от желания… взять ее. С остервенелым удовольствием вбиваться в горячую плоть до потери сознания. Ее сознания. Слушать сладкие задыхающиеся стоны и свое имя из ее поганого рта. Тело отозвалось болезненными волнами неудовлетворенности, губы засаднило от жажды ее губ, пальцы закололо от нетерпения смять ее тело. И ни грамма нежности, которую эта дрянь не заслужила. Тысяча семьсот сорок шесть секунд. Ноэ расхаживал по комнате, зло пыхтя в прохладный морской воздух. Ноги уже ныли от несчетного числа шагов, но он по-прежнему не мог успокоиться. Даже проклятый чай не помог! Наверно, надо было добавлять его в ви́ски. Какого дьявола он так нервничает? Аль — все еще его жена, он по Закону имеет право на ее тело. Что же касается морали, демоны редко ею руководствуются — опция исключительно по желанию. Даже если в нем и было что-то благородное, то уж точно не ей на это уповать. Шестьсот пятнадцать секунд… Ноэ сжимал в руках злосчастную шкатулку. Сейчас он был заложником времени, которое будто застыло в густом, как кисель, воздухе. Пятьсот двадцать.. Локид ведь попытался спасти Аль от себя, но ничего не вышло. Пятьсот десять… Он даже себя от нее не в силах спасти. Нужно было бежать и прятаться. Куда угодно. Лишь бы подальше от той, чье присутствие растекалось по венам смертельным ядом… Механизм в руках ожил. Скрежетание шестеренок вернуло его из горестных дум. Крышка щелкнула и открылась, явив взору поблескивающий в сумеречной свечении луны ключ. Ноэ тяжело выдохнул, достал из ящика металлический предмет и направился по коридору к одной из гостевых спален. В разноцветных глазах горела обреченная решимость. Наконец, он чувствовал умиротворяющую пустоту внутри: после длительной внутренней борьбы его покинули сомнения. Демон с легкостью повернул ключ в замке и толкнул дверь. Аль сидела на кровати, смотря в окно, но услышав шум, дернулась, как напуганная лань. — Что-то случилось? — встревоженно спросила она и медленно приподнялась с кровати. — Ничего особенного, — равнодушно бросил Ноэ, заходя внутрь. — Просто решил, что ты начнешь расплачиваться за свои грехи прямо сейчас. — Грехи? — Красивые карие глаза расширились от изумления, а тонкие пальчики потянулись перебирать темные пряди. — И… как я должна за них расплачиваться? — Конкретно сейчас — в постели, — ехидно усмехнулся Локид. Он намеренно произнес это так ровно и спокойно, будто предложил ей прогуляться по саду, и оттого с особым удовольствием наблюдал, как милое личико вытягивается от притворного ужаса. — Нет, я не буду! — выкрикнула она. Ноэ в два счета оказался перед ней, уничтожая безжалостным вглядом разноцветных глаз: — Если ты еще не поняла, это не предложение, а приказ. Ты будешь делать то, что хочу я. — То есть… вы меня изнасилуете? — выдохнула она и тут же, храбрясь, вздернула подбородок. — Давай только не будем устраивать трагедию! — цинично скривился Локид. — Не сопротивляйся, и тебе будет приятно. — Он по-хозяйски взял девушку за талию и притянул к себе, небрежно хватая пряди ее волос и вдыхая их свежий, фруктовый аромат. — Ну же, милая, будь послушной девочкой. Аль дернулась от прикосновений, словно от огня. Она уперлась ладонями в грудь мужчины и попыталась оттолкнуть его, но сил было явно не достаточно. Она только приближала неизбежное своим бессмысленным сопротивлением. Ноэ кинул ее на кровать и опустился сверху, вдавливая хрупкое тело в матрас, а руки сцепил над головой железной хваткой сильных пальцев. — Вы… мне… противны, — прошипела она ему в губы, которые сейчас находились так близко, что легкого наклона головы хватило бы для поцелуя. — И спать я с вами по своей воле не буду! Он видел, с каким отвращением она смотрит на его лицо, на темные шрамы. Чувствовал, как кипит ее кровь, но молить его о чем-то она не торопилась. Слишком гордая. Это блядское высокомерие всегда доводило его до безумия! Она заставляла его верить в то, что слишком хороша для него! — Противен? — усмехнулся он. — Раньше ты не жаловалась. Но для тебя, любимая, я могу принять даже земной облик. Так тебе будет не противно? — Я вам уже говорила, что я не та, за кого вы меня принимаете. Я вас не знаю! Любой ваш облик я ненавижу! Я ненавижу вас! — Аль кричала, выплевывая ему в лицо гадости. Отчаянно извивалась, желая скинуть его с себя. — Так! Ну хватит! — Ноэ потерял терпение. Легкого взмаха было достаточно, чтобы из ниоткуда появилась черная кожаная лента. Словно змея, она обвила запястья девушки и завязалась вокруг кованых прутьев изголовья. Он знал, что она любит. Холодная и сдержанная внешне, внутри Альхена всегда бурлила страстями. Она до умопомрачения любила секс во многих его проявлениях. После того, как Ноэ сделал ей сказочно красивое предложение, на которое она ответила согласием, демоница тут же перестала строить из себя скромницу, ждущую свадьбы. Она показала свой самый грешный лик, уподобившись суккубу. Каждую ночь она согревала его постель. Поджигала его постель! Была безотказной и готовой к любым экспериментам. Их любовные утехи были чем-то невероятным, они возносили Ноэ на вершину блаженства и лишали рассудка. Наверно, и счастлив он был с ней только в постели. За ее пределами у них практически не было точек соприкосновения. Ноэ слез с нее, и Аль тут же запинала его ногами. — Прекрати уже! — зло процедил он. В очередной пинок он схватил ее за щиколотки и задрал вверх длинный тяжелый подол платья. Вид обнаженных ног со смугловатой атласной кожей напомнил о том, как когда-то они обвивали его в моменты их неистовых соитий. Демон заскользил руками вверх и сжал ее бедро, от чего Аль вскрикнула. Его хватка оставит на нежной плоти синяки, но стоит ли об этом волноваться, если она сама задала правила этой игры? Она сама хотела, чтобы он был жестким. Дразнила и злила его, играя в девственницу. При мысли об этом, он скрипнул зубами. Аль и правда досталась ему девственной и чистой. Хотя чистота — это, конечно, не про нее. Сейчас его взбесило осознание того, что она могла быть с кем-то еще. Двадцать лет на земле! С кем она путалась? Неужели была такой же шлюхой, как и ее подружка? — Сколько мужчин у тебя было? — прорычал он. Аль внимательно посмотрела на него снизу вверх — и рассмеялась. Надломленный голос бил по барабанным перепонкам так, что хотелось зажать уши. А она в этом смехе нашла какое-то успокоение. — Не подозревала, что насильники столь щепетильны, — ядовито процедила она сквозь зубы. — Хватит повторять мне про насилие! — Ноэ жестко зафиксировал подбородок девушки и впился в ее лицо ледяным взглядом. — Может, ты мной и играла, но всегда текла от моих прикосновений. Тебя не приходилось ни к чему принуждать! Его рука, сжимающая бедро, ожила. Пальцы неотвратимо приближались к тонкому кружеву трусиков. Локид наклонился и властно накрыл ее губы своими, заставляя беспомощно барахтаться и тонуть в возмущенных стонах. Это было сладко. Слишком сладко и больно. Она не разжимала губ и не позволяла его языку скользнуть в свой ротик, и он уже был готов молить об этом. Он нуждался в ней. Нуждался в тех сумасшедших эмоциях, которыми его питала близость с Альхеной. Он хотел ее так же сильно, как и презирал. Локид дотронулся до ткани ее белья, подцепил за край и проник внутрь, поглаживая бархатную кожу. Аль попыталась сжать бедра, но демон не позволил. Уверенным движением он скользнул пальцем в ее лоно, второй рукой фиксируя бедра, чтобы она не смогла дергаться. Ноэ остановился, давая ей возможность свыкнуться с неизбежным. Горячие стенки ее влагалища сжимались, стараясь вытолкнуть его. И тогда в затуманенное похотью сознание ворвалась холодящая мысль: Аль была сухая, она не хотела его! В следующее мгновение он заскулил от боли, ощутив хватку ее острых зубов на своей нижней губе. Это не было любовным заигрыванием, она прокусила его плоть до крови. Ноэ отпрянул. Раздавленный, опозоренный и потерпевший поражение. Она следила за ним обезумевшим, злым взглядом, сжигающим дотла. Именно этого он сейчас и желал — рассыпаться ничтожным пеплом, который развеется над океаном. Он потянулся к изголовью и дернул за край кожаной ленты, удерживающей девушку. Как только путы пали, Аль подтянулась и забилась в противоположный угол, растирая покрасневшие и затекшие запястья. Дьявол, как же он себя сейчас ненавидел! Как он ненавидел ее за то, что превратила его в это чудовище! За то, что она не плакала и не молила его прекратить! — Аль… — он протянул руку и дотронулся до ее обнаженного колена. Ноэ вновь пронзила боль. Ее боль, выплеснутая в ударе молнии. Он был уже не таким сильным, как в их первую встречу, но Аль, как могла, защищалась от него. Хотя когда-то он давал клятву ее защищать. Тяжело дыша, Локид скатился с кровати и присел на полу. — Почему не ударила сразу? — произнес он, морщась от острых судорог, все еще передергивающих тело. — Я… я не знаю. Я ничего не делала, — всхлипнула она. Аль сейчас выглядела еще более напуганной, чем тогда, когда он нависал над ней с безумным взглядом насильника. Она сжалась в комок, подтянув ноги к подбородку и дрожала. С ней что-то происходило. С ними обоими творилось нечто необъяснимое. Один день рядом с Альхеной вывернул его наизнанку, выпотрошил до зиящей пустоты внутри. Он должен от нее избавиться, сделать так, чтобы их дороги никогда больше не пересеклись. И он сделает это. Обязательно сделает. — Спокойной ночи, Аль! — пожелал он ей, поднимаясь с пола и кривясь от боли. — Завтра у нас знаменательный день. Выспись, как следует. — Демон закрыл дверь и кинул ключ в карман. Долгий Ящик на этот раз остался не востребованным: Ноэ Локид больше не войдет к той, кто его так сильно ненавидит.