***
Так Лайя, сама того не ведая, стала предметом ночных любований Ноэ, но зато просыпалась она обычно первой, поэтому привилегия созерцать спящего партнера открывалась для нее с утра. На рассвете он казался несерьезнее, беззащитнее и даже моложе. Все морщинки на лице были разглажены, на щеках проявлялся персиковый румянец, а губы выглядели пухлее. Лайя устроила локоть на подушке, подперла ладонью голову и опустилась взглядом ниже — к рельефным мышцам торса. Кожа темного господина была толще и грубее человеческой, испещрена глубокими шрамами и на груди покрыта порослью небольшого светлого пушка. Сейчас это было уже привычным, впитавшимся в нее саму ладаном и тертой мятой, но когда-то… Внезапно Лайю подхватило озорной волной памяти и понесло в тот день, когда случился их первый внеземной раз, когда она увидела, как выглядит полностью обнаженный демон. И его фаллос (тогда она даже не осмелилась назвать этот орган более обиходным словом): внушительных размеров и с рисунком поперечных плавных волн. — Понимаю. Немного… ошеломляет, — усмехнулся Ноэ, поддразнивая ее. — Немного — это совсем не то слово, — выдохнула Лайя. — Должен предупредить, что даже однократное использование вызывает привыкание. Попробовав раз, уже не соскочишь. Подобную… штуковину она могла видеть разве что на полке магазина с интимными товарами. Но там к ней не прикреплялся демон с чувством юмора, от которого хотелось спрятаться под одеялом. Лайя хихикнула, заливаясь густым румянцем, хотя подозревала, что щеки загорелись вовсе не от смущения. Ее слишком возбуждало то, что она видела перед собой. Мечась душой между стыдливостью и страстью, она закусывала губы и тяжело дышала, как грешница, объятая праведным пламенем. Последняя мысль из потайных уголков подсознания сгорела в нем дотла, когда Ноэ провел языком от мочки до ключицы. Это таинство словно посвятило ее в искушенные блудницы, разблокировало доступ к секретной сцене, которая вот-вот должна была развернуться на широкой кровати в самых интригующих позах. Содрогаясь под приливами мелкой дрожи, Лайя с глухим ударом воткнулась голыми коленями в мраморный пол. Холод, источаемый камнем, остужал кожу, но девушка, как упрямый мотылек, осознанно стремилась в самое пекло. Облизнувшись, она подалась вперед, заключая мужской орган в плотное кольцо губ. Тут же поводила языком по бархатистой головке, почувствовала солоноватый привкус смазки и надела себя глубже, пробуя возможный предел. Вот такой она себе нравилась. На коленях перед мужчиной, которого любила и хотела. Слишком прилежной, будто от того, насколько она постарается, зависело выживание целой Вселенной. Аккуратно скользя губами по плавным линиям на мужском члене, даря ему откровенную ласку, Лайя ощущала, как стремительно намокает белье, а острое желание болезненно тянет низ живота. Ноэ сдерживался, чтобы не начать действовать грубее: посадил свой темперамент на короткий поводок и не давал ему спуску. Ей нужно было привыкнуть и расслабиться — его ладони, сжимающие ее напряженные плечи, чувствовали это. Звуки вокруг смолкли — Лайя слышала только, как ее сердце стучит сорвавшимся пульсом на шее, и губы с причмокиванием облизывают каменную мужскую плоть. Внезапно ее подхватили мужские руки и потянули вверх. Она нехотя рассталась со своим лакомством, но Ноэ тут же занял ее рот жадным, бесстыдным поцелуем. — Пора переходить ко второму акту, — мурлыкнул он и поддел пальцами кружевную резинку на бедре. Она едва успела втянуть воздух в опаленные легкие. Все неслось галопом, крутилось, словно Лайя смотрела на мир с седла карусельной лошадки. Вторым актом значилась ответная любезность. Ноэ опустил девушку на постель, стянул трусики и сжал их в кулаке как честно заработанный трофей. Она выгнулась навстречу, когда он развел в стороны ее дрожащие угловатые колени и прильнул ртом к чувствительному разбухшему клитору. Вскрикнув, Лайя сжала пальцами волосы Ноэ и простонала что-то богохульное. Кажется, она начала забывать Бога, стремительно отдаляться от него с каждым новым движением чертовски умелого языка. Дьявол окончательно крал и сон, и покой, и душу, и разум, и тело. Лайя чувствовала, что еще чуть-чуть, и она упадет прямо в безграничный, взрывающийся яркими вспышками космос. Она до безумия хотела кончить, но хотела кончить не так. Хотела по-настоящему принять в себя демона — полностью, до последнего дюйма. Лайя оттянула его от себя за волосы и прошептала: — Войди в меня! Ноэ поднял на нее затуманенный взгляд и одобрительно кивнул. От ее соков блестели подбородок и хитрая улыбка, обнажающая ровный ряд белоснежных зубов. Так пóшло, что в ее голове сорвался спусковой крючок, и из томительного заточения вырвалась отпетая развратница, готовая перехватить инициативу и управлять обоюдным удовольствием. Лайя откинула Ноэ на спину. С грациозностью актрисы из фильмов для взрослых оседлала своего партнера, обхватила рукой член и, направив его в себя, стала опускаться. Они оба затаили дыхании в ожидании сладостного соития. Медленно. Аккуратно. Дюйм за дюймом. Ощущая невероятно приятную ребристость и размер. Ноэ положил ладони на ее напряженные бедра, но не помогал. Когда она полностью села на него, стоны, застывшие в горле, наконец сорвались с губ в унисон. Лайя еще никогда не ощущала себя такой наполненной, растворившейся в другом человеке. Его глаза смотрели в ее глаза, искали отзыв на происходящее. И Лайя видела, как его зрачки пожирают разноцветные радужки, превращаясь в бездонную бездну. Она чуть подвигалась, плотнее усаживаясь на его бедра. Затем несмело приподнялась и снова опустилась, привыкая к нему. — Я люблю тебя, — прошептал Ноэ. Сегодня он признался в любви уже раз десять, но говорил это вновь. — Ты самая смелая девочка во всех мирах. — Прости, — улыбнулась Лайя, — не знала, что это звание достанется мне за то, что я… — И за это тоже! — его бархатистый смех отозвался в ней приятной вибрацией. — И за то, что вернулась. Ноэ обхватил Лайю за талию, и перевернул, оказываясь сверху. Впившись в шею истомленным поцелуем, он жестко толкнулся в нее, и хищная дьявольская улыбка пощекотала тонкую девичью кожу, когда он услышал ее рваный вскрик. На разговоры уже не оставалось дыхания. Закинув ее ногу себе на плечо, Ноэ выбивал из Лайи мольбы не останавливаться. Что, собственно, он и не собирался делать до тех пор, пока она не забьется под ним в судорогах самого мощного оргазма. Они помогали друг другу, каждый выкладывался без остатка и безупречно отыгрывал свою партию. Ладони Лайи водили по взмокшей неровной коже Ноэ, пальцы цеплялись за его плечи. Он стал совершать более грубые и отрывистые толчки, а она подавалась бедрами навстречу и стремилась к финишу, как одержимый марафонец. Внезапно Ноэ покинул ее тело, шлепнул по ягодице и приказал переворачиваться. Она послушно выполнила его желание, вставая на четвереньки и выгибаясь от нежного и одновременно властного прикосновения пальцев к своей шее. — Я хочу, чтобы ты видела, какая ты, когда я беру тебя. Чтобы понимала, почему я схожу с ума. — Демон щелкнул пальцами, и перед ними выросла зеркальная стена. Лайя ахнула. Она увидела совсем незнакомую женщину с раскрасневшимися щеками и взлохмаченными волосами, а за спиной — Ноэ, глаза которого сверкнули голодным блеском. Он держал ее за шею, не позволяя отвести взгляд, и в этом положении вновь наполнил ее собой. Женщина в зеркале развратно улыбнулась и застонала. Ее упругие груди плавно покачивались в такт толчкам, а комнату наполнили влажные шлепки двух разгоряченных тел друг об друга. Ноэ ускорялся, вбиваясь до самого предела, а его пальцы до боли впивались в бедро. Не в силах больше удерживаться на руках, Лайя опустилась лицом в подушку и заскулила. Стенки ее лона уже начали сокращаться, обхватывая скользящий внутри член. — Да! Да! Да! Да-а-а-а! — закричала она. Душа устремилась в небо и лишь бьющийся в горле пульс напоминал о том, что она все еще жива. Жива, но оплавилась и остывала воском на влажных смятых простынях. Ноэ рухнул рядом, сгребая в объятия ее обмякшее тело. Наступила оглушительная тишина, которую никому не хотелось нарушать. И лишь когда Лайя почувствовала, как по бедрам стекает прохладная вязкая жидкость, она перевела на демона удивленный взгляд. — Я не пью таблетки… — Ты сейчас про вашу бестолковую земную контрацепцию? — Ноэ не напрягся ни единым мускулом от ее признания. — На демонах она все равно бессильна. Лайя даже растерялась: — И ты мне только сейчас об этом говоришь? У нас год была связь! Получается, если таблетки неэффективны, значит… я не могу иметь детей. Она никогда не задумывалась об этом, но сейчас почему-то болезненно кольнуло внутри. — Успокойся, — Ноэ притянул ее обратно на кровать. — Ты не забеременела, потому что я об этом позаботился. Просто у демонов есть волшебные таблетки и для мужчин. — Да уж… удобно. Лайя еще некоторое время молча думала об услышанном, попробовала представить их с Ноэ родителями. Ей было интересно, как бы выглядели их дети и какими способностями они могли обладать. Не найдя ответов, она в конце концов уснула в объятиях демона и проспала до следующего утра. Лайя игриво провела пальцем по изрисованной шрамами груди Ноэ. Последнее время она часто возвращалась мыслями к тому разговору. Где-то внутри зародилось и крепко странное желание почувствовать каково это, носить под сердцем новую жизнь, но умом она понимала, что в их ситуации о детях не может быть и речи. Возможно, прими она шесть лет назад предложение надменного Максимилиана, останься в Темном мире при статусе и поддержке, у нее был бы шанс иметь законный брак и детей. Но она видела себя только рядом с Ноэ, и потому благодарила и себя, и счастливый случай, и чудную ящерицу за то, что выбрала тогда уйти. Ноэ открыл глаза и застукал ее с хмурым выражением лица. — О чем задумалась? — растянулся в полусонной улыбке он. Лайя тут же стряхнула окутавшую на миг ностальгию и поцеловала демона в пухлые, манящие губы. — Да так… — мурлыкнула она. — Думала, будить тебя или позволить проспать встречу. — А сколько времени? Ноэ позвал Сириус. Едва она появилась, бес кинул взгляд на цифры в углу экрана. Те говорили, что нужно было поторапливаться. — Не просто встречу, а очень важную встречу, — Ноэ чмокнул Лайю в обнаженное плечо. Чуть было не послав к черту все на свете ради этой бархатной кожи, он все же оторвал себя от кровати и отправился в ванную. Лайя тем временем накинула пеньюар и спустилась на кухню, чтобы наскоро сварить кофе и поджарить хлеб для тостов. Кот уже ждал у своей пустой миски и с укором смотрел на первого снизошедшего сверху. — Минуточку, — предупредила она. Насыпав молотый кофе в джезву, Лайя поставила ее на огонь, быстро нарезала хлеб и кинула его на сковороду. Сунувшись в тумбочку, где хранился кошачий корм, Лайя пошелестела пустым пакетом. Опять закончился. Пришлось побаловать зверя тем, что нашлось в холодильнике из обычной еды. К тому моменту, как она справилась с сервировкой стола для нехитрого завтрака, в гостиную спустился Ноэ в безупречно сидящей белой мантии, затянутой на талии золотым ремнем. Туда были небрежно заткнуты длинные перчатки, позвякивающие когтями от каждого шага. — Есть будешь? — Если только быстро. — Он схватил кружку с горячим кофе, отхлебнул глоток и поморщился. — Проклятье! По нетерпеливому щелчку пальцев над кружкой исчез белесый пар, и демон с удовлетворенным хмыком снова поднес напиток к губам. — Что у тебя за заказ? — Лайя взяла тост с икрой и протянула его бесу. Сама она не прикасалась к еде: у нее впереди был целый день, а пока хотелось послушать Ноэ. — Пока никакой конкретики, но ожидания очень большие. Один из прокураторов отошел от земных дел и решил отдохнуть пару-тройку веков на Красном море. — В Египте? — удивилась Лайя. — О, нет! — покачал он головой. — Это другое Красное море. Три тысячи миль к северу от нас. Там невыносимо жарко и слишком пафосно. — На севере жарко? — Море подогревается извергающимися на его дне вулканами. И красное оно по этой же причине. — Ты знаешь, мне кажется, я бы не хотела на такой «курорт», — с сомнением протянула Лайя. — Это для толстокожих, — кивнул Ноэ. — Даже я не настолько толстокож, но заказ обещал быть прибыльным, так что придется немного обвариться. — Бедняга, — Лайя подошла к Ноэ и обняла его со спины. — Смогу тебе помочь? Вот уже третий год она была главным дизайнером всех его проектов. Ей нравилось придумывать замысловатые детали архитектуры, и, возможно, только благодаря ее фантазии дела беса пошли в гору и заказчиков только прибавлялось. Естественно, гений оставался в тени, но ничуть не обижался, что вся слава достается партнеру. В галерее ей тоже не нравилось быть на виду: куда больше наслаждения Лайя испытывала наедине со старинными полотнами. — Конечно, любимая. Но сейчас мне точно пора, — вставая, ответил Ноэ. Она сложила губы трубочкой для уже привычного утренне-прощального поцелуя. Потом поправила его одежду и пожелала удачи. Ноэ так и не съел ни крошки, а Лайя то ли от скуки, то ли от досады — есть ей точно не хотелось — откусила бутерброд и запила остывшим кофе из его кружки. Она опять осталась одна, предоставленная самой себе. Обычно она выходила в сад порисовать или просто прогуляться, поплавать в бассейне, позагорать — и в целом даже не чувствовала себя отпетой бездельницей. Именно ее стараниями вилла приоделась в яркие картины, а в спальне даже была расписана целая стена. Ноэ хвалил все, что бы она ни делала. Убрав со стола после завтрака, Лайя взяла блокнот и цветные карандаши и отправилась в сад. Руки так и чесались набросать несколько эскизов для заказа Ноэ, пусть она и не знала, с чем придется иметь дело. Прокуратор, уставший от земного правления. Он наверняка оценил бы леденцовый замок и двух стройных фей у парадного входа. Она улыбнулась и принялась накидывать карандашом стены, тут же дорисовывая орнаменты, которые сами выскальзывали из-под руки. Позже Лайя обещала себе придумать вариант «попротокольней», а пока хотелось отпустить фантазию в полет. Она так увлеклась, что провела за наброском пару часов. Замок оброс кованым забором с вплетающимся в него вьюном, а у ворот притулился старенький кадиллак, который важный прокуратор вполне мог застать где-нибудь в американской провинции, типа Лэствилла. Лайя бросила карандаш, подвигала затекшими пальцами и опрокинула голову на спинку садового кресла. Так приятно шелестела листва от дуновений теплого ветерка, в кронах щебетали мелкие сладкоголосые птахи, перелетающие с ветки на ветку. За звуками природы невозможно было разобрать легких шагов по мягкой стриженной траве. Гостья, подобравшаяся со спины, некоторое время наблюдала за занятием Лайи с залегшей складочкой меж черных бровей. Так наблюдал бы школьник за муравьями, копошащимися за стеклом муравьиной фермы: с интересом, угасающим с каждой минутой. — Значит, слухи не врут! Лайя обернулась на резко-бодрый голос, прогремевший раскатом грома средь ее ясного безмятежного дня, и тут же вскочила, потирая уставшие глаза. Поначалу ей показалось, что она получила солнечный удар, или сад потонул в облаке миражей. Она хлопала ресницами, но видение так и не пропадало. — Альхена! — наконец выдохнула она, опустошая легкие до жжения. Та, недобро улыбнувшись, пошагала в сторону Лайи. С безупречной осанкой, строгая и холодная в своем летящем голубом платье и сверкающей диадеме на голове. Альхена опустилась в кресло напротив, окинула равнодушным взглядом стоящую посередине столика миску с клубникой. Лайя тоже осела, цепляясь пальцами за плетеные подлокотники. Теперь, когда ее жизнь обещала быть очень длинной, она подозревала, что эта встреча рано или поздно произойдет, но как назло именно сейчас не была к ней готова. Ладно, она никогда бы не была к ней готова. — Не рада мне? — верхняя губа Альхены чуть дернулась, но девушка тут же совладала с эмоциями и вернула лицу бесстрастное выражение. — Нет, — честно призналась Лайя. — Зачем ты вернулась? Она была так обескуражена, будто смотрелась в зеркало, но отражение не повторяло синхронно ее мимику и телодвижения. — Какой глупый вопрос! — фыркнула Альхена. — Я вернулась к себе домой. А вот что здесь делаешь ты… — Когда ты шла сюда, то уже знала ответ, — в тон ее дерзости сказала Лайя. — Разумеется! До последнего отказывалась верить, но теперь все вижу сама. А ты не тихоня, да? Умеешь своего добиться. — Вероятно, у меня хорошие гены. Альхена стрельнула в Лайю глазами и брезгливым движением вытащила из вазочки ягоду клубники. Такая невозмутимая и бессовестная. Явилась, чтобы сравнять с землей чужое счастье, сжечь его дотла и рассесться на пепле королевой. А у Лайи нервы гудели, словно растревоженный улей. — Тебе же не нужен Ноэ. Иначе ты бы не бросила его. — Ошиба-а-аешься, — протянула змеиным шипением собеседница. — Сейчас он мне очень даже нужен. И я нужна ему. Союз, скрепленный кровью не так слаб, как ты полагаешь, тем более благодаря тебе наш брак перешел в состояние нерасторжимого. — Я полагаю, куда сильнее брак, скрепленный искренними чувствами. Лайя не сомневалась в Ноэ, но в глазах все же мелькнул страх. Страх, что обстоятельства принудят его вернуться к жене, что законы этого мира разрушат все, к чему они вместе стремились. — Ты глупа! — парировала Аль. — Брак — это выгода. Ты здесь только потому, что тебя можно драть и не сильно напрягать воображение, представляя меня на твоем месте. И это все, что ты можешь дать. Бред! Она могла дать ему любовь, нежность, заботу, в которых он нуждался. Могла стать поддержкой, опорой, музой. — А что можешь дать ты? — Лайя проследила за тем, как Аль смяла в руках недоеденную ягоду и откинула ее в сторону. Плечи передернуло от неприятных ассоциаций, вызванных этим зрелищем. — Я могу вернуть ему то, что он потерял, — губы скривились в надменном смешке. Лайя от возмущения скрипнула зубами. Однажды ей снился сон, в котором благополучная темная чета Локид принимала поздравления по случаю назначения Ноэ на важную должность. Очевидно, об этом говорила Альхена. Но даже так Лайя не собиралась уступать той, которая никогда не любила и вряд ли полюбит. — Просто знай, что я буду за него бороться, — процедила она. Встав из-за стола, Лайя пошла в сторону дома, стараясь не сорваться на бег. Пока Альхена не нагнала ее, нужно было связаться с Ноэ и сообщить обо всем. В голове был только один план — вновь возвращаться на Землю и прятаться где-нибудь, где их никто не найдет. Если, конечно, Ноэ сделает выбор в ее пользу. «Не сомневайся! Ты не имеешь права в нем сомневаться». Едва она отошла на десяток метров, как ее тряхнуло так, что она с трудом смогла удержать равновесие. Сад смазался в зеленое нечеткое пятно, осыпающееся золотыми искрами. Спустя несколько секунд Лайя осознала, что произошло, и мутным взглядом отыскала обидчицу. Альхена приближалась к ней. — Не слишком в себе уверена? — огрызнулась Лайя, держась за живот и пытаясь успокоить скручивающую боль внутри. Альхена схватила ее за волосы и дернула назад. Дыхание, в котором переплетались ноты клубники и желчи, дунуло на лицо: — Прости, близняшка, но для моих дальнейших планов ты не нужна. — Пошла к черту! — выплюнула Лайя и резко оттокнула противницу. Внутри заклокотала ярость, в груди жгло. Альхена вскинула руку, чтобы запустить новый разряд, но на этот раз Лайя опередила ее. Будто какой-то сгусток оторвался и устремился вперед, сбивая противницу с ног. Та полетела на траву голубым облаком органзы. — Это все, на что ты способна? — зло прохрипела Альхена. — Можешь не стараться, моей энергии больше. Лайе было плевать: отступать она не собиралась. Тем более, скорченная на траве, истинная госпожа Локид не выглядела уже такой спесивой и надменной. На небе не было ни единой тучки, стояла жара, но над садом тихой уединенной виллы мелькали молнии. Девушки ожесточенно сражались, используя друг против друга одну единую силу. Лайя была уже вымотана держалась только на хлещущем в венах адреналине и мыслях о Ноэ. Она все чаще пропускала удары, слабела, ее энергия стремительно истощалась. — Убив меня, ты его не получишь, — попыталась воззвать Лайя к разуму противницы, но молния оказалась быстрее. Мощный разряд ударил в девушку и она отлетела прямо в стоящее за спиной дерево. В ушах зазвенело, а из глаз посыпались искры. Острая боль, вонзилась куда-то в затылок. Мир стал стремительно меркнуть и погружаться во тьму. Лайя скребла пальцами по земле, пытаясь ухватиться за ускользающую реальность. Хотелось молиться, но она так и не выучила местных молитв, поэтому просто шептала, как сильно она любит. Пришла пора признать, что она проиграла. Что никогда больше не увидит Ноэ, не услышит его ласкового голоса и бархатистый смех. Возможно, он и не будет больше смеяться. Она оставит его так же, как когда-то оставила Альхена. И пусть у Лайи была на это веская причина, себе она этого не простит, даже если умрет.***
Альхена нависла сверху, загораживая собой едва пробивающиеся последние лучи. С силой ткнув Лайю острым ногтем, она запустила разряд, которого хватило, чтобы финально обезвредить жертву. Она брезгливо ухватила обмягшее тело Лайи под мышки и попыталась оттащить его. Оставшись почти без сил, Альхена с трудом справлялась с ношей. — Ну ты и туша! — крехтя, ругнулась она. — Надо было подбить тебя поближе к краю. До границы участка, через которую ожидаемо смогла пройти лишь она, было метров пятьсот. Обливаясь потом и ругаясь грязными словами, Альхена волоком тащила соперницу, до ссадин стирая ее кожу о траву. Впрочем, такие мелочи темную госпожу не заботили. Куда досаднее было то, что доползла до границы она мокрая, как мышь, и запыхавшаяся, как собака. — Что-то ты долго, — рявкнул на нее мощный рогатый демон, все это время околачивающийся за периметром. — Помог бы лучше! — огрызнулась она, бросая Лайю на землю. Великий Адитум, скрывающийся под черным захудалым плащом, поднял ношу и взвалил ее на плечо, словно мешок с ненужным хламом, бесцеремонно обхватив ягодицы. — Жопа такая же, как у тебя, — с глумливой ухмылкой откомментировал он. — Можешь трахнуть, разрешаю, — кинула Аль, еле передвигаясь следом на заплетающихся ногах. Вместе они погрузили Лайю на заднее сидение машины. — Сколько она будет в таком состоянии? — недовольно пробурчал Карниван. — Да она дохлая совсем, — заверила Аль. — Вырубило на сутки, не меньше. — Должно хватить, — захлопнув дверь, демон отряхнул свои мощные лапищи и сурово взглянул на сообщницу. — Действуй, как договаривались. — Разумеется, — вымученно улыбнулась она. — Я полагала, в моей исполнительности ты уже не сомневаешься. — Ты умная девочка. Альхена прикрыла лицо водопадом каштановых волос. Конечно, умная. Теперь — умная. На этот раз не только Локид останется в дураках. Уж она-то сделает все, что надо. Даже этот рогатый козел будет ей не нужен после того, как сбросит Лайю в Безвременье. Аль помахала ручкой вслед взлетающей машине и отправилась к вилле. Пришла пора исправить свои прошлые ошибки и стать покладистой, любящей женой.