Накануне столкновения с самой собой
Альхена покидала высокое офисное здание, громко стуча шпильками по керамограниту. Ее туфли все еще не шли ни в какое сравнение с теми, на которые когда-то не скупился супруг, но были от «Джимми Чу», что тоже неплохо. Пять лет назад она в честной гонке на опережение заняла кресло начальника отдела продаж агентства недвижимости и теперь могла себе их позволить. В девять вечера уже никого не было: коллеги разъехались по домам, чтобы рано утром вновь приползти в свои опэн-спэйсы, шмякнуть на стол бумажные стаканчики с кофе и погрузиться в рабочую суету. Все они не были и на толику такими целеустремленными, как Альхена, поэтому лакомая должность досталась той, кому не надо было бежать готовить ужины для никчемного мужа или расслабляться в занюханном баре за углом. На крыльце околачивался только незнакомый высокий мужчина лет сорока пяти. Аль уже научилась на глаз определять людской возраст, и этот подпадал под категорию стариков, хотя генетика его явно пощадила. Блестящая лысина не сползала гармошкой на лоб, под черной сорочкой угадывались очертания спортивного тела, а из манжетов вытекали четкие линии синих вен. Черт знает, зачем она вообще его рассматривала, но не могла заставить себя прекратить. Незнакомца появление девушки странно оживило — он шагнул в ее сторону, криво улыбаясь одной стороной рта. Что-то смутно знакомое было в этом движении губ, в заострившемся носе и загоревшемся взгляде. Кто-то из бывших клиентов? У нее их было так много, что запоминать всех слишком большая честь. — М-да, натуру впопыхах не обронишь, — наконец подал голос мужчина. Хриплый, желчный голос. — Все такая же серьезная и самодостаточная Альхена. Совсем не изменилась. Она еще несколько долгих секунд внимательно смотрела на него, пока хлесткая догадка не обожгла все тело. — Карни… — его имя застряло в горле, заскребло там репейной колючкой и не давало вздохнуть. Не проходило и дня, чтобы Аль не вспоминала и не проклинала этого подонка. Чтобы не желала ему сдохнуть. — Тварь! Все произошло мгновенно. В три шага она уничтожила расстояние между ними и, замахнувшись, треснула демону по щеке: — Урод! Мразь! Еще пара ударов пришлась в грудь. — Ты предал меня! Проходящая мимо пожилая пара опасливо покосилась на ссору. Вероятно, они думали предложить хрупкой девушке свою помощь, но пока она совсем не выглядела жертвой домашнего насилия. — Не устраивай сцен! — рыкнул Карниван, хватая Альхену за руку. — Чтоб тебя черти разорвали в клочья! — не унималась она. Жаль, силы не было. Ее взгляд метал молнии, но как бы кстати пришелся электрический разряд, заставляющий противников сгибаться пополам и просить пощады. Карниван глумливо улыбнулся, будто прочитав ее мысли, и тряхнул Альхену за плечи. — Ты сама себя предала! — процедил он. — Не окажись ты такой тупой овцой, давно бы разместила свою задницу на самом мягком стуле. Нужно было лишь внимательно следить за артефактом! — Да пошел ты! — шипя, как дикая кошка, она вырвала руку. Карниван не стал ее более удерживать, но Аль не бросилась от него пулей. Спустя столько лет даже встреча с неприятелем тронула ее душу за писклявые струны. Смотря на Карнивана — совсем не такого, каким она его знала — Альхена почему-то видела рядом с ним былую себя. Юную, по-дурацки наивную. Этот мираж был так сладок и коварен, что хотелось поманить его к себе и раствориться в нем, но Альхена воспротивилась искушению и тряхнула головой. — Значит, пришел взыскать плату за свою побрякушку? — грубо бросила она. — Или все же потому, что в тебе проснулась совесть? — Не тебе вещать о совести, дорогая! — отмахнулся Карниван от ее колкости, как от навязчивого комара. На виске Альхены вспухла и запульсировала вена. От переизбытка чувств, от спертости воздуха, который приходилось делить на двоих с ненавистным демоном, ее повело в сторону, и Аль осела бы вниз, если бы ее не подхватила крепкая мужская рука. — Давай поговорим без эмоций. — смягчился Карниван. — Где здесь можно выпить? Совладав с собой, Аль скинула его лапу со своей талии: — Не прикасайся ко мне! — Раньше тебе нравилось. — Раньше было ради чего притворяться. На его скулах дернулись желваки, подарив Аль садистское удовольствие ранить себялюбие Карнивана. Такой удар даже от любовницы не просто было стерпеть. А может, от любовницы даже больнее, ведь эти женщины, в отличии от жен, не устают восхищаться талантами партнера. — Пойдем! — Демон дернул ее за локоть и потащил за собой. Альхена не сопротивлялась. Вспомнив о вопросе, нехотя сказала, где они могли бы поговорить с глазу на глаз. В паре кварталов от ее офиса находился неприметный подвальный бар. Вечер вторника и половина перегоревших ламп позаботились о том, чтобы дать давним знакомым неуместную интимность. В это время здесь почти никого не было, официант быстро принес заказ и удалился скучать, протирая бокалы. Аль, скинув на спинку стула пиджак, обхватила губами соломинку, а Карниван проследил, как ярко-красный столбик горячительного коктейля поднимается вверх и исчезает у нее во рту. В этом напитке была вся Альхена: острая, яркая и противоречивая. Разговор никак не завязывался, но после выпивки обстановка потеплела. Сделав над собой усилие, Карниван первым решился на откровения. Он признался, что не мог вернуть Аль не потому, что такой мудак и конченная скотина, а потому, что не видел ее на Земле. Все артефакты оказались слепы, как едва вытолкнутые из утробы котята, и он вместе с ними. — А сегодня прозрели! — скривилась Альхена и, поймав взгляд официанта, жестом попросила повторить свой бокал. — Не каждого удовольствия можно достичь при помощи алкоголя, — изрек сентенцию Карниван. — У меня есть кое-что получше. Его рука медленно исчезла под столом. Альхену окатило страхом, смешанным с любопытством. Она уже была готова к гнусным домогательствам, касаниям грубой руки к своему голому колену, но ничего этого не произошло. Карниван вытащил на тусклый свет продолговатый пузырек с голубым содержимым и качнул его у нее перед носом. Не будь Альхена сообразительной девочкой, за этим последовали бы глупые вопросы, чья это энергия. Но Аль знала: Карниван не стал бы искать ее по пустякам. В воздухе пахло озоном, как перед грозой; по ногам полз ледяной сквозняк, хотя двери бара были закрыты. — Откуда? — выдавила она, захлебываясь, будто сама угодила в стеклянную пробирку и беспомощно скользила руками по гладким стенкам. Энергия переливалась и дурманила, манила взять ее и слиться, но едва Альхена потянулась к ней всем своим зачарованным естеством, Карниван спрятал колбу в кармане брюк. — Какая хваткая! Еще заслужить надо, а пока ты меня только разочаровываешь. — Он отпил из своего бокала и шмякнул его о стол толстым дном. — И меня, и Ноэ. Он-то, правда, давно уже о тебе не вспоминает и тешится заменой. — Какой еще заменой? — О-о-о, это долгая история. Карниван рассказывал с упоением. Ему нравилось, как кривилась Альхена от свежих вестей. К тому моменту, как он закончил, не упустив ни одного известного ему факта, в баре уже прибавилось посетителей и стало значительно больше шума. Его то и дело перебивал громкий смех за соседним столом. — Так что развестись с тобой Ноэ теперь не сможет, — усмехнулся он, ощупывая взглядом раскрасневшуюся демоницу. — Как сладко ты стелешь, — хмыкнула она, — только спать будет жестко. Хочешь, чтобы я к нему вернулась? — Почему нет? Уверен, ты тоже этого хочешь. Альхена неопределенно пожала плечами. В конце концов, если откинуть в сторону ее личные амбиции, они с Ноэ вполне могли бы быть счастливы друг с другом. Она бы сосредоточила свои усилия на том, чтобы Темный мир поскорее забыл о досадном инциденте с побегом и помогла мужу занять место в Пандемониуме. — Как тебе такие условия? — Какие такие? — Аль встрепенулась и перевела на него слегка раскосый взгляд. — Ты опять меня не слушаешь? Я прошу лишь, чтобы ты ставила меня в известность обо всех телодвижениях сына и… Рука Карнивана вдруг ожила и медленно пошагала по столу навстречу ее руке. Альхена, сцепив зубы, затаилась в ожидании прикосновения. — Я подумал, мы могли бы встречаться время от времени. Как и прежде, — заискивающе прошелестел он. — Неужели больше не с кем? — усмехнулась Альхена. Что она должна была ответить? Жизненные обстоятельства опять толкали ее в постель и сына, и отца, но возможность вернуться домой была до того желанной, что выбирать тут не приходилось.***
Пожалеть о том, куда опять ввязалась, Альхена еще не успела — все шло по плану. По ее собственному плану, в котором Ноэ должен был принять блудницу назад, а Карниван, как только избавится от Лайи, — отправится на все четыре стороны. Едва проводив бывшего любовника и его бестолковый груз, Альхена направилась на виллу, но не дошла и рухнула в тени плотных крон плодовых деревьев. Тело содрогалось под импульсами бегущих по крови разрядов, ныло от опустошения и усталости. До чего же шелковистой ей показалась сейчас трава. Куда приятнее, чем простыни, на которых пришлось спать последние четверть века. Альхена сжала ладонью землю, позволила ей забраться под ногти и зарычала то ли от боли, то ли от облегчения. Ее жизнь. Ее мир. Благоухающий, вылизанный до каждой травинки, объемный. Он ослеплял, оглушал пронизывающими насквозь. Он ждал ее и тосковал — так же сильно, как она тосковала. Не хотелось признаваться себе в слабости духа, но Аль уже не надеялась, что однажды вновь взглянет на супружеское гнездышко собственными глазами. Здесь все оставалось, как прежде, будто время замерло, не летели года. Казалось, сейчас на янтарной дорожке появится Ноэ, поднимет ее в воздух и будет кружить до изнеможения. Бедняжка! Даже после неудачной попытки развода он не смог отпустить от себя Лайю, продолжая жить в собственных миражах. В какой-то мере Альхена чувствовала себя благодетельницей, раз явилась подарить ему настоящую себя вместо блеклой копирки. Лайя не могла соперничать с ней ни в притягательности, ни в остроте ума. Хоть внешне она и была такой же, в ней отсутствовал внутренний стержень. Простушка с блокнотом наперевес, витающая в облаках и наверняка ставшая балластом, от которого Ноэ стеснялся избавиться. День только клонился к вечеру, солнечные лучи не успели остыть и потерять дневной запал, а Альхена уже решила эту проблему. Отдохнув на газоне после изматывающей битвы, она кое-как поднялась и направилась в дом, чтобы привести себя в порядок к появлению дражайшего супруга. Было приятно вновь идти по белоснежному мраморному полу, видеть, как колышутся занавески на окнах. Зря раньше она не хвалила Ноэ за строгий вкус. Поднявшись наверх, Аль скинула с себя рваную одежду и забралась под душ. После выбрала для вечера одно из самых дорогих платьев, расшитое камнями и золотыми нитями, белоснежные туфли на высоком прозрачном каблуке. Здесь пахло незнакомыми женскими духами — не по нраву госпожи. Странная штука с ней произошла. Если раньше Альхена могла битый час перебирать вешалки и примерять наряды, то теперь вылетела из гардеробной спустя пять минут. Вещи вызывали отторжение, стоило представить, как Ноэ снимал их с другой. Роскошные платья, драгоценности, белье — что успела попользовать самозванка? Спустя час законная хозяйка сидела в гостиной перед мольбертом и украшала грубыми мазками полотно соперницы. Занятие было чем-то вроде душевной терапии, смысл которой заключался в том, чтобы стереть из дома любое упоминание о недавней приживалке. Альхена так увлеклась своей работой, что вздрогнула от хлопка двери. Сердце застучало часто и громко, норовя прорваться сквозь грудную клетку. Вот так внезапно он пришел, заставив ее волноваться, словно маленькую девочку, которую поймали у буфета на невинном воровстве. — Милая, я дома! — громко оповестил Ноэ. — И не один. Ты кое-кого потеряла. Альхена повернулась с улыбкой, растянутой от подбородка до самых скул. Ноэ Локид, которого она не видела столько лет, стоял в двадцати шагах и держал в руках черное недоразумение, зыркающее бирюзовыми глазами. Стоило ненадолго отлучиться, а в доме уже и шлюхи, и беспризорные коты. — Пишешь? — спросил он. — Уже нет, — Альхена отпихнула перепачканные кисти в сторону. Ноэ подошел и наклонился, чтобы поцеловать ее. Аль, оглушенная быстро представившейся возможностью, притянула его к себе и вцепилась в губы изголодавшимся поцелуем. Демон непременно ответил бы на ее всепоглощающую страсть, если бы кот, сидящий у него на руках, не зашипел истошно и не стал вырываться. — Эй, что с тобой? — удивился Ноэ. — На солнце перегрелся, — брякнула Аль, отодвигаясь подальше от острых когтей, которыми уже пытались ее достать. — Тебя он обожает, даже если перегрелся или окоченел. — Ноэ озадаченно посмотрел на кота и понес его на диван, очевидно, решив, что ему и правда пора отдохнуть. — Что сегодня на ужин? — На ужин… — протянула Аль. — Прости, я как-то… слишком увлеклась рисованием. Зачем жене вообще тратить время на готовку с таким мужем, Альхена никогда не понимала. Ладно на Земле ей приходилось иногда стоять у плиты, но там выбора особо не было. — Ничего страшного, давай вместе приготовим. Повод сегодня особенный. — Ммм, и какой? — полюбопытствовала она. — Как же? Мы с утра говорили о прокуратуре. — Прокураторе? Конечно! — без промедления соврала Альхена. Ноэ быстро сполоснул руки и пошел к холодильнику. Спустя минуту оттуда показались овощи, фрукты, ломоть свежего мяса и бутылка вина. — Помой пока, а я займусь мясом, — попросил он. Аль пожала плечами, взяла пакеты и потащила их к мойке. — Амадин заключил со мной контракт. По части стиля и дизайна он дает почти полную свободу, но хочет, чтобы будущий храм его наслаждения был самым впечатляющим в округе. — Два громких удара мясницким ножом, щепотка соли из-под его рук. — Ты точно сотворишь нечто грандиозное. Альхена выгнула брови, но, к счастью, это могли увидеть только раковина и тщательно намываемые плоды авокадо: — Я? Мне кажется, ты лучше справишься сам. Она включила воду посильнее и перешла к помидорам, попутно размышляя над тем, что Лайя, как ненавистный сорняк расползлась здесь корнями и оплела все, до чего смогла дотянуться. В первую очередь, это касалось Ноэ, который слишком много ей позволял. Когда Альхена сама крутила им, его податливость не виделась недостатком, но, стоило демону попасть под влияние другой, это начало раздражать. Чуть позже, когда с едой было покончено, а в жертву заключенному контракту принесена бутылка дорогого вина, Альхене удалось немного расслабиться. Свет за окном затухал стремительно, алкоголь гудел в уставшей голове, и ей не терпелось забыться в объятиях законного супруга. Аль скинула с тонкой ноги туфлю, и босая стопа запрыгнула под столом на мужское бедро. Поползла выше, пока не уперлась в пах, ответивший на касание мгновенным отвердением плоти. Несколько ласково-дразнящих нажатий и пристальный взгляд карих глаз в разноцветные — ей удалось выдавить из него томящийся в легких стон. — Тебе нравится наша игра? — Распахнув алый рот в хищной улыбке, Альхена сдернула с плеча бретель платья. — Ты сегодня слишком… активная, — хрипло ответил Ноэ. — Надеюсь, это тебе по вкусу? Не припомню, чтобы ты любил скромниц. — Она расправилась со второй бретелью и опустила лиф платья, обнажая полную грудь. Ноэ замер. Зрачки расширились, но вовсе не от созерцания женских прелестей: он внимательно всматривался в ее лицо. Альхена тоже застыла, сообразив, что вероятно сказала что-то не то. И лишь когда Ноэ положил ладонь на ее стопу, выдох облегчения обжег легкие. — Ты помнишь наш первый раз? — вкрадчиво прошептал он. — Конечно, милый. — Где это случилось? Альхену прошибло холодным потом. Очевидные вопросы просто так не задают, а значит Локид ее подозревает. — А ты хочешь повторить? — мурлыкнула она, уводя разговор на безопасную территорию. — Непременно. Ноэ поднялся из-за стола и подошел к Аль, вставая у нее за спиной. Она блаженно застонала, когда горячие, подрагивающие пальцы легли на горло и надавили до легкого придушивания. Наконец она дождалась его прикосновений; они отозвались в теле мгновенным возбуждением. Альхена сжала бедра, стараясь взять под контроль удовольствие, и подняла кверху просящие, затуманенные от страсти глаза. Паря в предвкушающих фантазиях, она не сразу поняла, что хватка на шее стала туже, а на дне зрачков Локида полыхала не страсть, а ярость. — С возвращением, дорогая! — процедил сквозь зубы он. Казалось, его пальцы вот-вот провалятся ей под кожу и перерубят артерии. Аль вцепилась в них, стараясь разжать. Она не хотела умирать. Слишком жалкая смерть, бесславная и несоразмерная ее грехам, но Ноэ был настроен серьезно. Она оставила тщетные попытки разжать его пальцы и отчаянно вмазала демону кулаком по лицу. Получилось четко, с глухим звуком удара кости о кость. Ноэ отпрянул в сторону, а Альхена зашлась грубым, сухим кашлем. Горло жгло от выпитого вина, подкатившего обратно. — Ты больной псих! — прохрипела она.***
На пол сорвалась пара капель темной крови. Ноэ небрежно вытер под носом и с жесткой ухмылкой рассмотрел красный след на руке. Пустяк. Но что если он и правда псих? С виду счастливый, но сумасшедший. Страх преследовал его по пятам все эти годы, что он прятал Лайю от посторонних глаз. Ноэ боялся, что про нее узнают, отберут у него, накажут, будут издеваться. От этих мыслей можно было рехнуться, и, похоже, он преуспел. Весь вечер казался странным, но можно ли верить предчувствию? На обнаженной груди не оказалось кулона, но Лайя могла его снять или обронить! Что если он поддался истерике в собственной голове и пытался задушить свою Лайю? Он еще раз внимательно посмотрел на нее, но глаза еще никогда не были так слепы. Их заволокли отчаяние и боль. — Если ты думаешь, что можешь избавиться от меня, то ты ошибаешься. О моем возвращении уже знают. Это не она. Слава всем чертям, это не она! — Где Лайя? — холодно отчеканил слова демон. — Ноэ, давай поговорим. — Альхена неуклюже натягивала платье на плечи. Выглядела так жалко, будто побитая. — Где она, я тебя спрашиваю? Я прибью тебя, если ты не ответишь, где она! — Да пожалуйста! — выкрикнула Аль. — Она там, где ей самое место — в Безвременье! Альхена оглушила его резкостью голоса и смыслом текста, который дошел не сразу. Ноэ оперся о стол и закрыл глаза. Безвременье. Поистине вечная вечность для тех, кто там оказался, и конец для тех, кто любит по эту сторону. Это все. Все! Наберется едва ли десять счастливцев, кто оттуда вернулся, но на это ушли века. Аль взяла со стола салфетки, несмело подобралась к Ноэ и принялась осторожно вытирать его кровь. — Ты пойми, так правильно, — запричитала она. — Ее вовсе не должно было быть. Так лучше для всех нас. А его выжгло, выпотрошило. Ноэ ощущал себя чучелом, набитым хламом. Ни злости, ни ненависти, ни принятия, — ни одной живой эмоции на шрамистом лице. Он слышал ее голос, но не различал слова. — Я вернулась. У нас теперь все будет хорошо. Альхена говорила и говорила. Она рыдала, вставала перед ним на колени и молила ее простить. Она рассказала про Карнивана, его козни, про то, как он заставил ее, глупую и наивную, участвовать в них, а она побоялась ему перечить. В этом рассказе она была чуть ли не святым ангелом, попавшим в когти лютого зверя. Была несчастной, страдающей жертвой. — Послушай, я все могу исправить. Еще пару веков — и даже самые дотошные не вспомнят про тот скандал. На следующих выборах ты займешь кресло декретора. Я больше не позволю твоему отцу помешать. — Иди спать. — А ты? Тебе нужно отдохнуть. — Поднимись наверх, Альхена! — безразлично повторил он. Получив вежливый приказ скрыться с глаз, Альхена вскочила, подбирая руками подолы, и направилась к лестнице. Ноэ не пожелал ей спокойной ночи, его сил едва хватило на то, чтобы доползти до дивана и рухнуть на него полутрупом. Чувство было такое, будто его ударили ножом, но рана оказалась не смертельной, и вот теперь шок отступил, действие адреналина заканчивалось, и он понимал, как же невыносимо больно. По щелчку пальцев на столе появилась бутылка с обезболивающим и стакан. Откусив зубами пробку, Ноэ плеснул себе горячительной жидкости до самого края и позвал Сириус, чтобы просмотреть записи с камер за сегодня. Обычный день. Лайя поела, прибралась на кухне и вышла в сад. Там она рисовала что-то в блокноте до тех пор, пока на дорожке не показалась Альхена. Он не сомневался, что она напала первой. Безжалостная, холодная и расчетливая. Правда, мог ли он сейчас упрекать ее в качествах, которые всегда были при ней? В ход пошла вторая порция ничем не разбавленного рома. Болело сильнее, но уже как-то тупо, а не остро. Очертания комнаты слегка бултыхались от поворота головы, а софиты на потолке складывались в причудливые узоры калейдоскопа. Что делать, вопроса не стояло. Изрядно захмелевший мозг проглотил дюжину статей на тему, как вернуться из Безвременья. В основном, это были пустые рассуждения теоретиков и лишь одно интервью с демоном по имени Маурилис, которому удалось вытянуть счастливый билет домой. Но даже там Ноэ не почерпнул ничего полезного. Демон много говорил о том, как вязко время, как там одиноко, страшно и темно. Живое существо теряет цель и просто блуждает призраком, которому не требуется ни еда, ни вода на протяжении многих веков. Ноэ раздраженно приказал Сириус скрыться и махом допил последний глоток третьего стакана. По-хе-ру. В конце концов, лучше послоняться в темноте, чем каждый день видеть мерзкую дрянь, а вместе с ней папашу, должность декретора и широкие улыбки тех, кто когда-то смеялся над ним. Подбодрив себя, Ноэ поднялся с дивана. Его качнуло, но такая мелочь преградой к геройству стать не могла. Он сделал шаг, еще один, балансируя на ровном полу, будто акробат на тонкой веревке… И грохнулся вниз, встречая лицом холодный белый мрамор.***
Очнулся Ноэ спустя два месяца. Нет, фактически это произошло на следующее утро, но ему казалось, что только сейчас. Аль наталкивала вещами огромный салатовый чемодан и галдела без умолку. — Я же говорил, что нам ничего не понадобится, — закатил глаза Ноэ. Впрочем, сейчас он был в таком хорошем расположении духа, что богемные привычки жены его не раздражали. — Как это не понадобится? — возмутилась она. — Мне нужно как минимум десять купальников, чтобы нас не упрекнули в дурном вкусе. — Я сотворю тебе двадцать, если пожелаешь. Альхена оставила попытки запихнуть в чемодан очередное платье. — А ты умеешь убеждать, — хмыкнула она. — Вот! Запомни этот туалет. — Она кинула платье и туфли на кровать. — Нужно будет повторить все в точности. И, пожалуй, добавить то колье, которое ты подарил на прошлой неделе. Ноэ кивнул и вышел из спальни, жестами призывая ее ускориться и спускаться вниз. Как и двадцать лет назад, он не жалел магии, чтобы Аль до дурноты упивалась своим положением и почти безграничным достатком. Его иллюзии стали так искусны, что могли обмануть даже создателя: порой Ноэ сам не знал, где правда, а где розовый дым. — Я готова! — Альхена уже стучала шпильками по хрусталю, высекая из ступеней мелодичные стоны. Кот с грустной мордой сидел внизу и кидал осуждающие взгляды то на девушку, то на хозяина. Ноэ предупредил маму, что они уезжают в отпуск, и настоял на том, чтобы она забрала кота к себе. В конце концов демон точно знал, что поездка затянется. — Локид, больше всего я люблю в тебе то, что ты волшебник, — Альхена нахлобучила шляпу на голову и посмотрела на себя в зеркало. — Достаточно закрыть глаза, и ты уже в другом невероятном месте. — Закрывай глаза, — прошептал он, обнимая жену за талию.