«Сага об О'Коннелле»

Наступил новый, одна тысяча девятьсот восемьдесят второй год. Рождество и Новый год О’Коннеллы также продержались вместе, но больше они не сидели словно в осаде, зашторив окна, а за продуктами и прочими товарами посылая домовиков. Теперь они ходили на прогулки, выезжали и даже вылетали по делам и бумажным вопросам в министерство. Всё больше и больше Пожирателей смерти попадалось в руки правосудия, другие же сдавались сами, надеясь на смягчение приговора, а иные либо покинули Остров, либо же ушли в глубокое подполье. В стране восстанавливался мир. В один из праздничных дней Ева О’Коннелл, как и обещала Роуз, посетила вместе с ней Косую Аллею. Это место показалось Еве таким же волшебным, как и в первый раз, когда она попала сюда в одиннадцать лет. Собственно, этот раз тоже был по-своему первым, первым её посещением магического общества за несколько лет. Тяжёлых лет, после которых отдохнуть и расслабиться — явно не повредит. С ними был Эдвард. Ева решила, что будет лучше, если её сын начнёт привыкать сразу к двум мирам по мере взросления. Так ему будет гораздо проще ориентироваться в обоих из них в дальнейшем. Ева посадила сына на плечи, как делал некоторое время его отец. Сама она была невысокой, да и не сильно крепкой, но так её сын мог увидеть сей дивный мир над головами, а не среди вечно снующих туда-сюда ног. Ева была чрезмерно счастлива, что знакомство с Косой Аллеей у её сына проходит не так, как у неё. В первый свой раз она тут же отстала от группы малолетних маглорождённых волшебников, или детей, у которых не было возможно по той или иной причине подготовиться к новому учебному году вместе со своими родителями. Разношёрстную толпу одинаково жмущихся друг к другу цыплят возглавляла Минерва Макгонагалл. Ева сама не поняла, как очутилась совсем одна в другом конце улицы, просто засмотревшись на вывеску. Её нашли буквально две минуты спустя, в истерике и до смерти перепуганную. С её сыном такого не будет. Он спокойно сидел на плечах матери и с интересом рассматривал окружение. За витриной магазина одежды два скелета в юбках отплясывали джигу, которая перетекала в канкан, демонстрируя свойства чудо-тянущейся ткани, и ещё сотни вещей привлекали его внимание со всех направлений. Над головами пролетали совы и волшебники на мётлах или ином лётном транспорте, на котором зачастую передвигались целыми семьями, вроде вон той расписной кареты, запряжённой четырьмя пегасами. На улицах шло единое общее гуляние. Все магазинчики и заведения были забиты под завязку, как и вся центральная улица, в которой передвижение было осуществимо только в стиле «пингвинчиков», многие нетерпеливые маги не выдерживали и накладывали на себя чары левитации, чтобы добраться до нужного им места, может не быстрее, чем пешим, но хотя бы без лишней толкотни. Только в переулках и внутренних дворовых площадках можно было спокойно выдохнуть, конечно, если вам повезло до них протолкаться и не пропустить нужный поворот. Троим О’Коннеллам это удалось, они добрались до нужного закутка и словно попали на другую планету. Небо тут было выше, воздуха больше и тот ощущался здесь на несколько градусов холоднее. На главной улице весь снег вымесили тысячи ног и прочих конечностей или предметов, а тут он лежал ровным слоем, с редкими сугробами, образованными местными магами при расчистке дорожек. Сугробы не пролежат долго, зимы в Англии, тем более на юге, в Лондоне, довольно тёплые, а снег — приятное увеселение и украшение праздников, а не ежегодное бедствие, как где-нибудь на континенте. Но от тёплого Гольфстрима были не только плюсы, но и ощутимые минусы. Ещё пару часов назад были хорошие минус пять, а сейчас уже плюс два и льёт дождь, и нет никакой гарантии, что ещё через час всё это великолепие опять не схватит морозом. «Хоть бы службы как надо сработали…» — Подумала Ева, вспомнив постоянно текущую в разных направлениях толпу, из которой только что вырвалась. — ЕВА! — Раздался приветственный голос друга семьи из-за открывшейся двери. — Роуз, заходите уже, чего под дождём мокнуть. Паб «Маленькая Ирландия» — небольшое уютное заведение, в которое захаживали в основном «свои», был одним из излюбленных мест О’Коннеллов, и не только они любил посидеть здесь и расслабиться после рабочего дня, в кругу друзей и семьи. А по выходным и в пятницу тут проходили танцы, играла живая музыка. За небольшим тамбуром открывался просторный зал с высоким потолком и галереями по бокам, на другом его конце, прямо напротив входа стояла барная стойка. Слева от неё и справа от входа возвышалась сцена, а напротив были рассыпаны круглые мраморные столики на ажурных ножках из серебристого металла, те что ближе к сцене, со стульями, были ниже, а те, что без стульев, у стен — выше. Напротив сцены же расположились восемь закрываемых тяжёлыми красными шторами лож. Людей было удивительно мало для праздничного вечера. Томас Макмиллан подошёл к одной из кабинок, откинул полог и жестом и словом пригласил войти: — Милости прошу! — О, вы слишком любезны, добрый сэр! — Съехидничала Роуз к всеобщему хохоту. Все распределились по трём большим удобным диванам с обивкой из красного бархата. Ева заняла место напротив входа, посадив сына рядом с собой. Роуз села слева от неё, а Томас справа. На троих и одного ребёнка это купе было великовато, но в скором времени к ним должны были подойти ещё несколько человек. — Как добрались? — Начал беседу Макмиллан. — Ох, хорошо, Том… — Прозвучал бархатный Евин голос. — Там всё так живо на улице… — Ахахах, более чем… — Усмехнулся он. — А то могли бы здешним камином воспользоваться! — Н-е-е-е-т, мы же хотели пройтись, Эдварду Аллею показать… — И как оно тебе, малец? Эдвард разглядывал переливающиеся природные узоры на металлических держателях ламп, не понимая, как нечто столь твёрдое и неподвижное, как металл, может менять свои формы, словно по волшебству. А ещё он не знал, как ответить. Там, снаружи, ему всё очень понравилось. Но «понравилось» — это было не то слово, которое он хотел бы употребить… — М-м-м-м… — Протянул он согласную, пытаясь подобрать нужное слово из своего пока не очень-то богатого арсенала, тут он вспомнил мультик, который смотрел по телевизору, и нужное слово само пришло на язык. — Захватывающе! Взрослые переглянулись. — Лучше и не скажешь… — Покивал головой Макмиллан. — И откуда ты такие слова знаешь, Эд? — Удивлялась его тётя. — Н-у-у-у… — Мыслительный процесс в маленькой голове… — Захватывающе — это когда тебя что-то привлекает и тебе это нравится, так? — Он всегда уточнял, прав ли он, потому что не был пока уверен в том, что говорит и делает. — Так, Эдвард, так… — Его мать была горда. — Дамы, похоже перед нами сидит будущий Министр магии… — Рассудительно молвил Том. — Нет. — Ошарашил всех ответом юный О’Коннелл. — А почему нет? — С ещё большим удивлением в голосе спрашивала его Роуз. — Ты не хочешь быть президентом? — Не хочу. — Со знанием ответил Эдвард. — Потому что дедушка сказал, что тот, кто стоит выше других — несёт ответственность за тех, кто ниже. А если ты выше всех, то и отвечаешь за всех, а это очень трудно… и страшно… — Говоря это, юный О’Коннелл разглядывал свои ботинки. Все опять переглянулись. Подобная осознанность в столь раннем возрасте их откровенно пугала. — А кем ты тогда хочешь стать? — Обычно такие вопросы задавали детям пяти лет и старше, когда они хотя бы начинали пытаться планировать, чего хотят в будущем, и пускай ответ «волшебницей» был для некоторых осуществим, в основном звучали всякие «пилоты», «космонавты», «военные», и редок был ответ: — Не знаю. — Ну, а если подумать? — О’Коннелл только покачал головой. — Не забивай ему, Роуз, этим голову пока, всему своё время… — Ева решила оборвать эту линию, её сын и без того стремился повзрослеть быстрее, чем нужно, быстрее, чем ей бы хотелось. — Ой, да как скажешь… Потом разговор зашёл о близких и их делах. — Как поживает Виктория, как Эрнест? — Спрашивала Ева. — Хорошо… На самом деле стыдно как-то… Ну, что я тут, а она с ним там одна, но… — Ой, да не переживай ты, один вечер — это мелочь такая. — И дополнила про себя: «По сравнению с тремя годами.» — Да, она сама так говорит… Ведь ему же только год исполнился… И с собой не взять, и не оставить… — Поверь, дальше больше… — Самой Еве повезло, её сын в этом возрасте был на удивление спокоен, мало кричал, почти не плакал, правда, постоянно норовил куда-то залезть, вечно всё исследовал, только отвернись и он уже лезет на шкаф, желая узнать, что находится на верхней полке, и успевай ловить… — Ну, что, мы и дальше в таком составе будем? — Спустя время поинтересовалась Роуз. — Нет, но Эдисон сообщил, что не сможет прийти, пока вы добирались. «Дела в министерстве.» — Спародировал Том гнусавость своего друга. — Трудоголик, блин. А вот О’Грэди точно подтянется, ещё тут есть несколько парней, на всякий случай, для экстренного наполнения компании, в общем, не пропадём… — Ну, в малом кругу даже уютнее… — И то верно, Ев. — Согласилась Роуз. — Ладно, пока наш аврор где-то мотыляется, перейдём к делу. Вопрос с наследством. Смотри, «Гринготтс» — те ещё «товарищи», если в этой сфере сам не варишься, то шиш, что ухватишь. Кинуть — не кинут, они слишком гордятся своей репутацией, но мозги вынесут — это наверняка. Приведу пример: половина волшебных квартир, проданных Гринготтсом, до сих пор числятся в ипотеке, несмотря на то, что её уже давным-давно выплатили. Тебе просто никто не скажет, что нужно сдать форму «девяносто пять-Y» после погашения кредита. С наследством — всё тоже самое. «Вступление в наследство на всё ценностное, движимое и недвижимое имущество возможно только через срок в шесть полных месяцев по григорианскому календарю после даты смерти владельца…» Гласит третий подпункт первого пункта Кодекса о наследстве. Однако, согласно нашему местному закону, который Филиал обязан соблюдать: «Имущество находящееся в личном пользовании владельца и стоимостью не превышающее десять галлеонов обязано быть передано банком…» Понятное дело, любой другой структурой, осуществляющей временное хранение и/или консервацию имущества, владельцу… фух… — Том, окончив тараторить, вытер пот со лба и отхлебнул из возникшего перед ним пивного стакана… — Иными словами, дневник, как и прочее мелкое имущество вы можете получить уже сейчас… — Том… — Ева слушала его с удивлением, словно видела первый раз в жизни. — Я даже не знаю, как… — Никак, Ев, никак меня не надо, ни благодарить, ни чего-прочего. — Но ведь это денег стоит… — Пожалуйста, не обижай меня так! — Макмиллан снова отхлебнул из стакана. — К тому же, я пока ничего не сделал. А сделаю. Благо, формуляры у меня всегда с собой. Акцио. — Откуда-то из глубин своей борсетки тот выудил папку-скоросшиватель. — Том… — Еве сделалось очень неловко. — А что такого? Росписи поставим, останется только по печати из Министерства и Гринготтса, представляю их физиономии! Гоблины очень не любят, когда что-то идёт против их уклада, местные законы они соблюдает только из-за давления мировой общественности, да и то раз на раз, да и люди, что там работают — тоже те ещё «гоблины»… Чисто чтобы на их лица посмотреть, чисто ради этого делаю. Давай на неделе время выберем, я с вами схожу, если что помогу… — Том… — Да что Том-то? — Смеялся тот своими светлыми бакенбардами. — Я уже почти двадцать восемь лет, как Том! — Спасибо, тебе. — Всегда пожалуйста. Ладно, так, приступим… Я, имя-фамилия-отчество, дата рождения, подпись, инициалы, такого-то числа, такого-то года, сиим документом требую выдать мне имущество покойного… Полог отодвинулся и в проёме показалось лицо полутролля. У О’Грэди действительно в далёких предках числился тролль, пусть четыре или пять поколений сгладили последствие метисации, они всё равно проглядывались, например, в подтреугольной фигуре, где верхний угол — голова, а нижние два — бёдра, в склонности к чрезмерному набору мышечной и жировой массы, в формах черепа и лица, особенно нижней челюсти. На интеллекте его родство сказывалось не сильно, по крайней мере недостаточно, чтобы его приняли в авроры. — Чё, всё работаешь, Макмиллан? — Как всегда, с налёта, спросил он. — Да. И оказываю тем самым посильную помощь… — А-а-а-а… — Понимающе протянул О’Грэди и прибавил к этому запоздалый этикет: — Здравствуйте, Ева. Здравствуйте, Роуз. Макмиллан подвинулся, позволив туше своего друга занять добрую треть трёхметрового дивана. — Слушай, Том, может потом с этим, ну? — Предложила Ева. — Да, чур мухи отдельно от котлов с зельем! — Роуз заказала себя светлого пива и уже ополовинил пинту. — Да, без проблем, как скажете… О’Грэди улыбаясь во весь рот посмотрел через стол на маленького О’Коннелла и спросил: — Как поживаешь, Командир? — Еву от такого обращения сильно покоробило незримо для других. Вообще, маленькие дети боялись О’Грэди и при виде его картошки вместо носа, мелких хищных глаз и крупных зубов за толстыми губами начинали плакать, но Эдвард был уже не такой маленький, к тому же видел этого человека уже неоднократно. — Хорошо, дядя-О’Грэди. — Так Эдвард называл друзей семьи по подсказке матери, потому что обращение «Сэр» или «Мэм» почему-то нравилось далеко не всем. — Вот и хорошо. — Эрл, не смотря в меню, произнёс в голос: — Гиннесс. — И на столе возник большой стакан на полторы пинты. — Кстати, а как поживают мистер и миссис О’Коннелл? — Спросил Макмиллан. — Лучше… — Ева подумала ещё, и добавила. — Время лечит… — Что есть, то есть… — Вздохнул Том. — Кстати, наши начали восстанавливать Гавань! — Радостно выдал Аврор. Вольная Гавань. Еве тут же вспомнились старые времена… Когда она только окончила Хогвартс, сдала экзамены на хорошо и отлично, и окончательно вступила во взрослую жизнь, которая оказалась тем ещё разочарованием, и по большей части имела те же проблемы, что и у маглов. Что делать, где жить, самое главное, на что? Пускай дом у неё был, и был ещё жив отец и работала мать, но не будет же она нахлебницей! Ева была по меньшей мере способной и без проблем устроилась работать в лавку Котлов, а что дальше? Болото. Карьерный рост не предвидится, социальных перспектив у маглорождённой тоже почти никаких. Рынок труда переполнен, а поскольку каждый более-менее умелый маг мог без проблем заменить другого на его месте, то и потерять ту работу, что имела — раз плюнуть. И тут она познакомилась через друзей друзей с Движением. Идейные раздолбаи, как называл их-себя-нас Макмиллан. Для Евы это было нечто удивительное! Свобода, практически вседозволенность, что хочешь — то и делаешь, в рамках действий и свободы других людей. Никто никем не обременён и никто не главнее другого, всё, что нужно — ежемесячный взнос, который даже для продавщицы-сортировщицы оказался смешным… Или работа на благо коммуны. Для Евы это стало настоящим чудом. Еда, жильё, заведения, тусовки, даже собственное производство на экспорт. Если магический мир был страной внутри страны, то Вольная Гавань была ещё одним слоем в большом мировом пироге, и надо сказать, весьма вкусным… Тогда ещё не превращённым в некое военизированное формирование… Сперва у Евы не укладывалось в голове, как такое вообще возможно, за чей счёт банкет? Ведь особенности магического мира только несколько видоизменяли принцип работы экономики, но не отменяли его полностью. Нельзя создать нечто из ничего. Никакая магия на это не способна. Но никто и не говорил, что Первая Магическая Коммуна возникла из вакуума. Предпосылки были ещё до магловской Второй Мировой Войны, а после её завершения в по всему земному шару начали ускоренно вскрываться всевозможные социальные противоречия, словно гнойные нарывы. Магический мир — есть зеркало мира не-магического, и не могло так статься, что и у волшебников на лице не вскочил хотя бы прыщ. В это же время Ева по-настоящему познакомилась с Роем О’Коннеллом, о котором была наслышана ещё со школы. Учились они на разных факультетах, к тому же она была на два года младше него, так что в школе с ним пересекалась редко. Как она узнала потом, свою идею Рой вынашивал ещё с четвёртого курса, когда начал понимать этот мир, все его противоречия и «неправильность» много происходящего. Он захотел попытаться изменить хотя бы ту его часть, на которую у него хватит сил. Ко времени окончания Хогвартса Рой уже начал осуществлять свой план. Сперва был улажен вопрос с документами в министерстве, и целый заброшенный шахтёрский магловский городок исчез с их карт и из их памяти, словно его никогда и не было. Со своим предложением О’Коннелл выстрелил в самый нужный момент и попал в цель. Людей становилось больше. Магов становилось больше. Подрядчики Министерства и без того вели несколько проектов по возведению новых магических городков по всей стране. Поэтому идею О’Коннелла поддержали практически всем составом Визенгамота по вопросам экономики и демографии, к тому же, Рой не требовал для себя финансирования, что было для Министерства весьма привлекательно. Потом им пришлось пожалеть о своём решении, но это уже совсем другая история… О’Коннелл был не один. Кроме поддержки родителей, Эдисон, О’Грэди, О’Лири, Макмиллан и ещё с десяток фамилий стояли у основания мини-государства, которое теперь лежало в руинах, «Чёрная гвардия», звали они себя… Коммуна вышла на самоокупаемость в течении трёх лет, и Министерство захотело снять сливки, стоит ли говорить, куда оно было послано молодыми горячими головами, почувствовавшими вкус свободы и самодостаточности? А потом была война… Ева вздохнула. Обняла сына и с улыбкой посмотрела на друзей… Тех из них, кто остался в живых…