«Сага об О'Коннелле»

Распределяющая Шляпа приняла решение чуть более, чем за пятнадцать минут. За это время случилась первая смена блюд, студенты набивали животы, в зале стоял шум и гам. Одной из главных тем всеобщего обсуждения был О’Коннелл и его внезапное, как снег на голову в июле, появление. Все гадали с искренним интересом, куда он попадëт, припоминали заслуги его отца, непростую историю его рода. О’Коннелл произвëл большую сенсацию. К тому времени, когда Шляпа определилась со своим решением, все было поотвлеклись на свои дела и разговоры, тем для которых и без О’Коннелла было предостаточно, так как многие из студентов не виделись с друзьями целое лето. Поэтому поступление Эдварда на «ГРИФФИНДОР» было для всех столь же внезапным, сколь само его появление в стенах Хогвартса. Грянул гром аплодисментов, понятное дело, сильнее всего со стола в красных и золотых цветах. Профессор Макгонагалл с полуулыбкой сняла с Эдварда Шляпу, он встал, но прежде чем направиться к своему столу — широко улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, и также широко развëл руки, выпятив вперëд грудь, словно пытаясь обнять разом весь зал. Этот жест говорил: «А что, кто-то сомневался?» По залу волной прокатились отрывистые смешки, усилились аплодисменты, а О’Коннелл пошëл и занял место впереди стола. Там его поприветствовал высокий тощий парень со значком старосты на груди, который и освободил место, пересадив какого-то ученика подальше, ближе к середине. — Поздравляю! — Сказал он, пожимая Эдварду руку. — И приветствую на Гриффиндоре! — Спасибо. Спасибо. — Отвечал Эд, перед ним появилась новая чистая тарелка и приборы взамен тех, которыми пользовался пересевший студент. «Домовики работают…» — Подумал он и сказал, принимаясь за еду: — А может всё-таки не стоило человека пересаживать, я бы и сам себе место нашёл… — Айи, да всё норм! — Рассёк вилкой воздух светловолосый Староста. — Он сам пересесть хотел. — Эд в ответ понимающе кивнул и положил себе в тарелку каре ягнёнка. Несмотря на голод на еду он не набрасывался, как оголтелый, ел аккуратно, размеренно, учитывал разнообразие и количество блюд, старался попробовать всего понемногу и попробовать ему было что. — Привет, Эдвард! — Махал ему рукой Шеймус Финниган, сидящий напротив за несколько мест по правую руку от него. — Здорова! — Кивнув, поздоровался в ответ Эд, когда прожевал. — Так и знал, что к нам попадёшь! — Громко заявил полукровный шотландский ирландец. — И быстро ты! Другие старшаки чуть ли не по часу сидят. — Айи… — Отложив вилку, Эд махнул рукой. — Не хотелось затягивать. Зато хотелось есть, поэтому попросил Шляпу разделаться со мною побыстрее. — И решил тактично умолчать о том, как он едва не послал древний артефакт на три развесёлые буквы. — И как тебе еда тут? На пиру? — Тхе… — Усмехнулся Эд. — После Корпуса — ведро варёных опилок покажется манной небесной! — И отпил тыквенного сока из стакана. — Что, прям настолько плохо кормят там? — Поинтересовался темноволосый сосед-шестикурсник слева. — Ну, скажу так: достаточно хорошо, чтобы ты оставался на ногах, но достаточно плохо, чтобы ты всё время оставался нервным и злым… — Ах-ха-ха-ха! — Рассмеялся Шеймус и спросивший, и в этот момент, не успел О’Коннелл толком наесться и завязать разговор, двери зала с шумом и грохотом распахнулись. Эдвард обернулся на звук и увидел вошедшего человека. Через весь пиршественный зал он рассмотрел его и узнал. Шагая, Аластор Грюм переваливался с ноги на ногу и опирался на гулко стучащий о каменный пол посох, потому что правая его нога была утеряна в бою и заменена металлическим протезом, как и глаз, приметный даже на расстоянии футбольного поля. Одет он был в видавший виды кожаный плащ с манжетами, застёгнутый на ремни. Эд предположил, что на плащ его были на постоянной основе наложены защитные чары, поскольку был наслышан о паранойи старого Аврора, как и вся Волшебная Британия. По залу прошёл ропот, сравнимый с тем, который зазвучал при появлении Эдварда. — Это Аластор «Безумный Глаз» Грюм! — Воскликнул Финниган, привстав с места и перестав смеяться. — Охотник на чёрных магов! — И на мулатов… — Спокойным тоном добавил Эд, бросив многозначительный взгляд на темнокожего Дина Томаса, сидящего прямо напротив него, тот засмущался, все остальные, кто услышали шутку, взорвались быстро оборвавшимся залпом смеха. Особенно отличились близнецы Уизли, сидящие сразу за Старостой, по правую руку от Эдварда, они оба сначала переглянулись, а потом заржали так, что стены зала содрогнулись, вслед за чем, когда Аластор Грюм дошёл до середины, зал вновь затрясся, но уже от удара грома. Непропорционально большой голубой магический глаз на кожаной повязке бешено вращался, метался то вправо, то влево, то закатывался назад, обнажая белок, полностью оправдывая прозвище своего владельца. Лицо Грюма чем-то напомнило Эдварду японскую маску-Кабуки, из-за наслоения шрамов и ввиду отсутствия носа оно выглядело не по-человечески карикатурно и крайне неестественно. Эд смотрел на него с искренним восхищением и поражался тому, как человек вообще может перенести такое количество ранений и выжить, и при этом умудряться относительно нормально функционировать. На глазах у всего зала и прямо на ходу, покалеченный Аврор достал из внутреннего нагрудного кармана плоскую флягу и сделал из неё хороший такой глоток. — Интересно, что он пьёт? — Услышал Эдвард невзначай краем уха чей-то вопрос в наступившей тишине и ответ: — Не знаю, но, наверное, вряд ли тыквенный сок… — Усмехнувшись чужой шутке, Эд подумал критически: «Действительно. Но едва ли во фляге налит и алкоголь. Такие раны и в таком количестве редко остаются без хронических последствий для здоровья. Скорее всего там целебное зелье, которое он вынужден принимать на постоянной основе из-за накопившихся травм. Интересно, какое? И одно ли?» — Помимо всего прочего, Грюм всматривался в лица учеников, искал знакомые, но при этом примечал каждого, увидев Эдварда, он задержал взгляд на нём, посмотрел в глаза, Эд кивнул, мол: «Здрасте…» Тем временем со своего места поднялся Альбус Дамблдор, он вышел из-за стола и быстрым шагом с улыбкой на лице направился навстречу старому другу и боевому товарищу. Лицо же Грюма, казалось, было неспособно к улыбке физически. Они пожали руки, и о чём-то кратко переговорили. Вернувшись за стол, перед тем как сесть на место, Дамблдор взял небольшую речь и представил гостя, хотя ученики и так уже успели уведомить друг друга о том, кто он такой и какую роль будет играть здесь весь следующий год… — Позвольте представить вам нашего нового препода­вателя защиты от темных искусств. — Жизнерадостно объя­вил Дамблдор в наступившей тишине. — Профессор Аластор Грюм. — Раздались жидкие аплодисменты, вслед за чем пир продолжился. — Живая легенда! — Кивнул Эд в сторону Грюма, обращаясь в основном к Финнигану и Старосте. — Ага! — Ответил последний и представился: — Я Аллен, Кроули. — М-м-м… А ты случаем не брат… — Договорить он не успел. — Да, Саймона… Сводный… Ну и заруба у вас была, даже я на трибунах пот утирал! — Ха! С меня самого тогда тоже семь потов сошло, выжал он меня знатно… — Говорил Эд, вернувшись к еде. — Да вы оба под конец едва на ногах стояли! Девять раундов! Девять! — Ага, всë как в том анекдоте… — Эд сделал паузу, все вокруг сидящие прислушались. — Боксëр-легковес застал жену с любовником, прям за делом, и, значит, рассказывает он друзьям в баре на следующий день: «И тогда я ему — джеб-джеб-аперкот, двойку в челюсть, нырнул, отработал по печени, селезëнке, почкам, разбил нос, рассëк губу…» И, говорит: «К седьмой минуте, думаю, что по очкам-то веду…» Раздался смех, сильнее всего опять засмеялись близнецы Уизли, но тут их осëк староста: — А вы бы вообще молчали! Из-за вас сняли десять очков — не успел год начаться! — Сказал он строго, а те сделали вид будто раскаялись. «Круговая порука всë-таки будет поэффективнее каких-то там баллов. Но к гражданке она слабо применима.» — Подумал Эд. — Нам уже назначали отработку! — Начал один. — На целый месяц… — Продолжил второй. — Мало. Пожалела вас профессор Макгонагалл. Надо было дать два, а то и три! «И ещё пизды…» — На этих двоих Эд затаил небольшую обиду из-за многочасовой поездки в насквозь провонявшем вагоне. Шёл пир. Стоял шум от сотен разных разговоров, которые то сплетались друг с другом, то расходились. Стены продолжали изредка содрогаться от ударов стихии, но буря начинала постепенно утихать. — В поддержку своего братца скажу, что по очкам он-то вëл… — Продолжил Кроули спустя какое-то время. — Да кто бы спорил… Я, честно, думал, что отъеду сразу после победы, вырвал можно сказать, что зубами… — С этим тоже никто не поспорит… Тройная атака из защиты, на последних секундах не оставила дорогому Саймону и шанса. Я уж подумал, что его тогда убило… — Да не гони… У нас блокаторы на палочках стояли… — Блокаторы-не блокаторы, а три дня он потом провалялся не вставая… — А что за номинация? — Влез в разговор один из Близнецов, наклонившись вперëд так, чтобы видеть лица собеседников. — Вольная. — Хором сказали Эдвард, Аллен и Шеймус. — А-а-а-а-а… — Также хором протянули Близнецы в ответ. Произошла третья смена блюд, были поданы десерты, к ним чай, какао, кофе. Некоторое время все ели молча. — Только вот провалялся он едва ли из-за того, что я его приложил… — Продолжил Эд, спустя время. — У меня что ли вторых мест не было… Кроули в ответ понимающе закивал, прожевал пирог с патокой и ответил: — Айи… Самое обидное… Его тогда знатно перемкнуло, кроме того, что три дня провалялся, он ещё почти неделю других слов, кроме «да» и «нет» не мог произнести… Самое моë счастливое время… — Злорадно усмехнулся Аллен. — А в следующем году он, как? — Никак, на Шотландию не… Поехал на Лондон, но огрёб, третье занял. — Волевое… — Кивнул Эд, Саймон Кроули показался ему более чем достойным противником. — Ага-ага, и снова ага… А ты на Британию не ездил? — Н-е-е-е… Не довелось… — О том, что тогда не поехал Эд на самом деле сильно жалел. — По глупости получил травму на тренировке… Свалился с метлы — сломал бедро, лодыжку и колено. Буквально за неделю до… Меня залечили по полной, но следы остались… В итоге не был допущен комиссией по состоянию здоровья… Блин… — Уф! — Поморщился Староста, и поддержал Эдварда: — Вот облом! — Дин Томас, Финниган, Близнецы и ещё несколько сидящих рядом также поддерживающе закивали ему. — Вот именно. Облом и в прямом и в переносном смысле… — Эд отпил чая и сказал: — Но с другой стороны, может, и правильно, что не пустили. Потому что чувствовал я себя не очень, чтобы вот прям уверенно, да и потом… Недолеченным… И потом ходить, вон, как Грюм всю жизнь… — Мотнул головой Эд в сторону покалеченного Аврора, который о чём-то переговаривался с Директором. — Тоже верно… — Кроули замолчал, пил чай, но вдруг решил добавить: — У Флитвика похожая история. Он взял чемпионство Клуба, поехал на Лондон, но его не пустили… Не помню уже почему… — Аллен хорошо помнил причину, но не стал озвучивать её публично, все кому было надо знали её и так… Эдвард обернулся, посмотрел на волшебника великих талантов, но не роста и понимающе, и угрюмо закивал. Тем временем пир подошёл к концу. Посуда исчезла со столов. Ученики вдоволь наелись и наговорились, все ожидали завершительной речи директора и он не заставил себя ждать, поднялся с места и заговорил всеохватывающим голосом: — Итак… Те­перь, когда мы все наелись и напились, я должен еще раз по­просить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен вновь. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомить­ся в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает. — Едва заметно усмехнувшись, Дамблдор продол­жил: — Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Зап­ретный лес является запретной террито­рией для всех студентов без исключения, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать всем ученикам младше третьего курса, а все студенты младше пятого обязаны посещать её исключительно в сопровождении преподавателей. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет… На последнее предложение несколько было заскучавший зал разразился взрывной реакцией. Возмущение лилось рекой со всех четырёх столов, сильнее всего со стороны факультетских команд, у загонщиков Гриффиндора, близнецов Уизли, от изумления поотвисали челюсти, собравшись с мыслями, они принялись выражать своë негодование сильнее и громче всех. — Это чепуха! Вздор! Вздор! — Кричали они вместе, как один. И Дамблдор обратился к ним, но и не только: — Я полностью с вами согласен, джентльмены, дамы, но тому есть причины…  — Почему? За что с нами так?! — Не унимались они. — Это связано с событиями, которые начнутся в октябре и продолжаться весь учебный год — они потребуют, как от преподавателей, так и от учеников всего их времени и энер­гии, но уверен, что вам они доставят истинное наслаж­дение. — Голос директора стал громче, торжественнее. — С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать чрезвычайно важное и волнующее мероприятие, какового еще не было в этом веке. В этом году в Хог­вартсе состоится Турнир Трех Волшебников! Зал буквально закипел, словно чайник на открытом огне. «Турнир? Турнир Трех Волшебников? В Хогвартсе?! Не может быть!» Эд закивал головой, радуясь в душе правоте своей догадки и решил во что бы то ни стало принять участие в столь уникальном ивенте. — Вы должно быть шутите! — Воскликнул один из Близнецов. — Я вовсе не шучу, мистер Уизли. — Спокойным тоном ответил директор, и приулыбнулся. — Хотя, если уж вы заговорили об этом, то этим летом я слышал анекдот… Словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и леприкон… По залу прокатились смешки, усмехнулся и Эдвард, он был наслышан об эксцентричности директора Хогвартса, ему всегда было интересно узреть её воочию. А Дамблдор тем временем продолжил: — Но, возможно, сейчас для этого не вполне удачное время… Турнир Трех Волшебников. — Дам­блдор почесал кустистую бровь. — Возможно, некоторые из вас не имеют понятия о природе этого явления, а тех, кто знает, я попрошу проявить чуточку терпения… — Итак, Турнир Трех Волшебников был основан около девятисот лет назад, как товарищеское соревнова­ние между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических зада­ниях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет — это был отличный способ налаживания дружеских связей между молодыми волшебниками разных стран и народов. И так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир был запрещён… «Как же!» — Скептически подумал Эд, вспомнив историю и тут же напомнил её окружающим негромким голосом, пока директор взял короткую паузу. — Число жертв на самом деле ничем не отличалось от других лет. Однако, по стечению обстоятельств на Турнире в тысяча семьсот девяносто втором погиб первенец Дориана Блейза, тогдашнего министра. — Что, правда? — Спросил Финниган, удивившись.  — Да. — Эда Поддержал Аллен. — История известная, только чуть подзабытая и о-о-о-чень спорная… — За минувшие века было предпринято множество попыток возродить Турнир. — Продолжил речь Дамблдор. — Но ни одна из них не была удачной. Тем не менее Министерство Магического Сотрудничества и Ма­гических Игр и Спорта пришли к решению, что настало вре­мя вновь попытаться открыть Турнир. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы обеспечить все необходимые условия и принять все доступные меры, кото­рые обезопасят участников. Мы позаботились о том, чтобы ни один из чемпионов впредь не подвергся смертель­ной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с представителями своих школ в октябре. Выборы чемпионов пройдут на День Всех Святых. Бес­пристрастный судья решит, кто из студентов достоин принять участие в соревнованиях, отстаивая честь своих школ! А также ради вознаграждения в тысячу галлеонов победителю, двести пятьдесят серебряному призёру, а занявшему третье место, к сожалению, ничего не достанется, кроме всеобщего уважения… Зал вновь забурлил, многие выражали желание поучаствовать, обсуждали перспективы, которые сулило им участие в турнире: известность, всеобщее признание, богатство… «Тысяча галлеонов… Х-м-м-м… Можно сказать, что квартира на Аллее, скорее дом… И ещё элитная гоночная метла последнего поколения… Вроде «Молнии» или аналогов на сдачу…» — Прикинул Эд. «Но возможные социальные перспективы — стоят ещё больше…» — Я знаю, что многие из вас уже загорелись желанием завое­вать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако, Гла­вы участвующих школ совместно с Министерством ма­гии договорились о возрастном ограничении для пре­тендентов в этом году и всех последующих. Лишь студенты в возрасте семнадцати лет и старше, повторюсь, семнадцати и старше. Только они будут допущены для выдвижения собственных кандидатур! — На этих словах зал зашипел и загрохотал, словно морская волна, бьющая в волнорез. — Попрошу внимания! — Возвысил голос директор. Все умолкли. — Возрастные ограничения признаны не­обходимыми, поскольку какие бы меры предо­сторожности мы не предприняли — испытания всё равно останутся чрезвычайно трудными и опасными, и даже непосильными студентам младше шестых и седьмых курсов! Я лично прослежу за тем, чтобы никто из учеников моложе положенного возрас­та при помощи какого-нибудь трюка не подсунул Независимому судье свою кандидатуру. Поэтому настоятельно прошу — не тратьте понап­расну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. «Не достигших семнадцати…» — Эд хрустнул шеей. «День подачи — День всех святых, — тридцать первое число… Семнадцать мне исполнится первого ноября… Может и прокатит… День туда — день сюда… А если нет?» — Эд цыкнул… — Что думаешь? — Спросил его Староста-Кроули. — Хочу попытать удачу, а удача, видно, сильно хочет попытать меня в этом году… У меня день рождение первого числа-ноября… — Чёрт! Вот нервняк тебе! А я даже не знаю, что думать, наверное, пас. У старосты и так забот полон рот… — Оценивал Аллен свои силы, а Близнецы во весь голос выражали своё недовольство: — Это чушь! Ерунда! Вздор! Так нечестно! — Попрошу тишины! — Поднял голос Дамблдор на взбудораженный целым ворохом новостей зал. — Решение по возрастному ограничению — окончательно и бесповоротно. Повлиять на него уже нельзя при всём желании. Я ещё раз предостерегаю вас от всевозможных глупостей, и торжественно поздравляю вас с началом нового учебного года! — Раздались разрозненные и сумбурные аплодисменты, все были увлечены обсуждениями и уделили лишь необходимый минимум внимания овациям. — Не знаю, как ты, братец, а я во что бы то ни стало намерен поучаствовать. — Заявил один из Уизли. — Тоже… — Ответил ему другой. Со своего места поднялся Аллен, сказал: — Ну, теперь слово за мной. — Затем вышел из-за стола и стал созывать первокурсников… — Первокурсники! Ко мне! Первокурсники Гриффиндора, я ваш староста… — Кричал он, силой своего голоса уступая Дамблдору разве что совсем немного. Эдвард встал. Осмотрелся, подумал: «Так, а жить-то мне где?» — И решил: «Надо обратиться к Декану…» — И было собрался направиться к возвышенному столу, как перед ним возникли Эллис и Глория Стокворты… — Поздравляю! — Сказала Эллис с искренностью. — С чем? — Недопонял Эдвард и решил слегка съехидничать. — Что, думали, что никуда не поступлю? — Ха-ха-ха! — В ответ Эллис защитно рассмеялась, прикрыв губы тремя пальцами, а Младшая протянула: — Н-е-е-е-т! Просто мы решили, что Гриффиндор тебе очень подходит! — Спасибо, конечно! Я так, просто… — Замявшись и улыбнувшись, Эд потёр шею. — Скажи… — Произнесла вдруг Эллис. — А что ты такого сказал Шляпе… — В каком смысле? — Эд встрепенулся, выпрямился… — Просто она объявила решение с таким тоном, словно хотела поскорее от тебя отделаться… Даже с обидой… — Правда? — Эд выразил свой вопрос мимикой лица, поджал губы, опустил правую густую широкую рыжую бровь так, что она наползла на глаз, а левую поднял так, что она едва не коснулась корней волос. — Ну, или мне показалось… — Эллис смущённо отвела взгляд, а Эд вздохнул: — Эх… Ничего от вас не скроешь… — И усмехнулся, и произнёс: — Хах! Только, пожалуйста, не распространяйтесь никому об этом… Глория сделал вид, словно застегнула рот и выкинула замок, и Эд, осмотревшись по сторонам, убедившись, что никто его не подслушивает, понизил голос и заговорил: — Я назвал Шляпу «замшелым кандибобером» и сказал, что если она хоть ещё раз скажет «Слизерин», то я её подожгу… От удивления и шока Эллис прикрыла рот ладонью, её глаза округлились, она только и смогла, что охнуть, а Глория захихикала. — Просто замучила она меня… — Выражал Эд своё негодование, делая рукой косые рубящие взмахи. — Слизерин — то, Слизерин — сё… А я даже слушать про это ничего не хотел… — Но резко замолчал, увидев периферийным зрением, как из противоположной части зала к ним приближалась Вероника Гамп. — Ох, ну, удачи, мы пошли тогда! — Взяла за руку Эллис сестру. — До скорого, ещё увидимся! — Улыбался им Эд. — Да, до скорого… — Пока, Эдвард! — Попрощалась Глория. И вот, подошла Вероника, а следом за ней темноволосый студент спортивного телосложения, тот самый, которому Эдвард помог в поезде, выглядел он уже гораздо лучше… — Поздравляю с поступлением. — Ровным тоном начала Вероника. — А что, мог бы не поступить? — Ответил Эд в разы с большим ехидством, чем Стоквортам. — Всякое бывает… — Многозначительно улыбнулась Гамп, скрестив руки на груди, обернувшись к Темноволосому, вопрошающе посмотрела на него снизу вверх, (они были примерно одного роста с Эдвардом), мол: «Давай, выкладывай…» — Я Эдриан, Пьюси. — Сказал он и протянул руку. «Пьюси…» — Подумал сперва Эд. — «Поддержали Тёмного Лорда, но не радикалы, судя по всему, его отец был в Пожирателях, но ничем не отличился, поэтому остался на свободе и живой, вроде как…» — Иным фамилиям Эд бы руку ни за что не пожал, но против «Пьюси» ничего не имел. — Спасибо ещё раз. — Благодарил его Слизеринец. — Чел, я твой должник! — Не за что. Не стоит. — Отвечал Эд элементарной вежливостью. — Жаль, конечно, что ты, это… Эм… Ну… — Начал было Эдриан, но не договорил, стушевался под холодным взглядом и насупленными бровями Эдварда. Вероника взяла за руку, судя по всему, своего кавалера, и повела его в сторону, пока недомолвка не успела перерасти в конфликт. — Короче, спасибо… — Говорить Эдриан был явно совсем не мастак. Они развернулись и пошли в сторону дверей, на ходу Вероника обернулась, улыбнулась Эдварду, оскалив белоснежные зубы и стрельнула многозначительным взглядом. Эд в последствие никогда не жалел о том, что всё-таки уломал Шляпу, не распределять его на Слизерин. Проводив взглядом Веронику, Эд было сам собрался пойти, куда задумал, но тут кто-то положил руку ему на плечо. Он резко развернулся на месте и увидел профессора Макгонагалл, по совместительству своего декана… — Ох, простите… — Извинилась она. — Я не хотела к вам подкрадываться… — Ничего, не стоит, я на самом деле сам хотел к вам обратиться… По поводу того, где мне жить? — Это я и хотела вам сказать. Комната «двадцать семь» в факультетской башне. Попросите кого-нибудь вас проводить. Услышав номер комнаты близнецы Уизли переглянулись, о чём-то покивали между собой, один из них тут же встал и быстрым шагом вышел из зала, ничего этого Эд не заметил, так как стоял к ним спиной. — Поздравляю с поступлением. У вас завтра первой парой Зельеварение, постарайтесь не опаздывать. — Спасибо. Вас понял, не опоздаю. — Кивнул Эд и сказал по привычке, с улыбкой и несколько саркастически: — Разрешите идти? — Конечно, можете идти. — Улыбнулась Макгонагалл. Эдвард рассудил, что у него получилось произвести среди преподавателей и учеников, то первичное впечатление, которое он приблизительно и планировал. — Оу… — Опомнилась вдруг Профессор и обратилась холодным скрыто обвинительным тоном к оставшемуся сидеть на месте Близнецу. — Мистер Уизли, будьте добры проводить Эдварда до вашей комнаты. — Конечно, профессор! — Откликнулся тот с тоном напускного послушания в голосе. После чего Декан спешно удалилась решать другие вопросы. Встав с места, Уизли спросил удивлённо, уперев руки в бока: — Ты зельеварение выбрал?! — Ну-да, предмет-то профильный… — О’Коннелл протянул руку. — Эдвард, но лучше Эд. — Фред. Будем знакомы. А ты знаешь, кто ведёт зелья? — Да, Северус Снейп. — Эд презрительно поджал губы и кивнул в сторону к этому времени наполовину опустевшего преподавательского стола. — Специалист известный, но больше он известен по другой своей «специальности»… — Если бы Эд был в другом месте, в другое время, то непременно бы харкнул и сплюнул на пол, но сейчас он старался соблюдать нормы приличия. — Смотри аккуратнее с ним, он о-о-о-чень душный, его на хромой козе не объедешь. И придирчивый тоже очень, не продохнуть у него… — Посмотрим… — Произнёс Эд задумчиво, добавив про себя: «Кто кого ещё задушит…» — Пойдём? — Спросил светло-рыжий высокий Гриффиндорец, одетый в мантию явно уже бывшую в употреблении. И не один год. — Да, пошли… — Ответил Эд, пожав плечами, но тут он увидел Эрни Макмиллана, о чём-то болтающего с сокурсниками напротив дверей, он широким быстрым шагом направился к нему, сказав Фреду: — Секунду, только… Макмиллан стоял к О’Коннеллу спиной, и от неожиданности аж подпрыгнул на месте, издав испуганный вздох, когда Эдвард с силой хлопнул его по плечу, осуществляя свою месть. — Гони сикель! — Произнёс он торжествуя. — А у меня нет с собой! — Ответил Эрни старательно пытаясь поместить на лицо ехидную улыбку взамен гримасы испуга. — Врёшь. — Эд тоже улыбнулся, тоже едко. — Спор есть спор. Давай, сикель на базу. — У меня только галлеон с собой! Разменяю — отдам… — Снова врёшь. Том и Оливия тебе только мелкую монету с собой дают… — Л-а-а-а-д-н-о-о-о… — Протянул Макмиллан нехотя признавая своё поражение и полез в карман. Так Эдвард выиграл ставку. Но этого ему показалось мало, вспомнив то, как Эрни целенаправленно доводил его перед Эллис, Эд решил, что ещё не отыгрался. И когда получил свой выигрыш, то взял монету большим, средним и указательными пальцами за самый край, выставил её перед лицом и улыбнулся во весь рот. Его отполированные зубы в свете магических канделябров блеском своим не уступили монете, Эд покачал ею и нанёс добивающий удар: — Приложу её к письму родителям о твоём поведении, расскажу, как ты тут семейные деньги на ставки разбазариваешь! — Ты не посмеешь! — С надрывом выкрикнул Эрни. — Ещё как посмею. — Торжествовал Эд. — Я испытываю перед Томом обязательства за тебя, и потому обязан сообщить обо всех твоих тут тёмных делишках… — Как… Ты… Ах… Вот ведь… — У Эрни спёрло дыхание, он покраснел лицом и только и мог, что бессильно стенать. — Гад! Гад! — О, ещё и обзываешься! — А Эдвард был только рад подлить масла в огонь. — Ну, в-с-ё-ё-ё… Точно родителям напишу… — Окончив, он щёлкнул пальцами и монета исчезла с виду, после чего кивнул, стоящему позади него Фреду и они вышли из зала. — Скотина! Сволочь! — Кричал Макмиллан ему вслед под дружный смех его сокурсников.

***

Эдвард и Фред поднимались по винтовой лестнице в башню, разговаривая на ходу. В окна хлестал ливень и порывами бил ветер, в отдалении изредка приглушённо грохотал гром. Фред Уизли провёл небольшую ознакомительную экскурсию по башне, показал Эдварду гостиную, расположение санузлов и прочее. — А ты, как, в Квиддич играешь? — Фред шёл впереди, задавая вопрос, останавливался, разворачивался, откидывая со лба длинные волосы. — Естест-но… — Отвечал Эд. — А кем, если не секрет? — В основном Охотником… Но я так, — не в составе сборной… — Покачал Эд рукой. — М-м-м-м… — Промычал Фред. — А то у нас место Вратаря освободилось… Может на следующий год, а? Что думаешь? У вас, Авроров, лётная подготовка на высшем уровне, с ранних лет ведь тренируют! Было бы неплохо напоследок выступить, утереть нос Слизеринцам… Последний год, ведь будет! — Посмотрим… — Эд пожал плечами, подумал: «Против Квиддича ничего не имею… Можно и попробовать ради разнообразия и досуга. Но на следующий год пока загадывать смысла нет, с этим бы разобраться… И ещё Турнир… Угораздило же меня родиться на день позже, чем нужно…» — И решил пока не предъявлять Уизли за инцидент в поезде. И вот, они дошли до толстой двери из тёмного дуба, покрытой резным природным орнаментом с белой номерной табличкой. На небольшой круглой лестничной площадке было ещё три таких двери, под номерами «двадцать шесть» и «двадцать восемь», соответственно. Уизли развернулся и спросил: — Слушай, а ты правда собираешься настучать на Эрни? — Хе-хе-хе-хе… — Прыснул Эд, почесав бровь и отведя взгляд. — Да-нет, конечно! — Заявил он. — Я, так, подтрунить над ним, и припугнуть немного, чтоб не забывался… Достал он меня сегодня знатно, просто… — Ха! Он умеет! — Усмехнулся Фред и сказал: — Учился у лучших… — А-а-а-г-а-а-а… — Протянул Эд. — Так вот у кого он набрался… — А ты думаешь! — Мотнул патлами Уизли. — Но ловко ты его! — Ещё бы. — Хмыкнул Эд. — Ну, как, заходим? — Да, конечно, дом — милый дом. — Ответил Уизли и пропел: — Нет места лучше, чем д-о-о-о-м! В уютно освещённой комнате со скруглёнными стенами Эдварда встретили четыре кровати с балдахинами и красными шторами, и его багаж, состоящий из одного чемодана и перенесённого сюда домовиком насеста Браги. Потолок был довольно высок, на полу лежали толстые ворсистые ковры, в углу стояла металлическая волшебная печь. Окон было три, по одному между кроватями. Две кровати были заняты, на одной, самой дальней-правой от двери, находящейся по центру комнаты, сидел второй близнец, а на другой, дальней слева, лежал темноволосый студент, сидевший на пиру по левое плечо рядом с Эдвардом. Он читал какой-то толстый и массивный труд, судя по обложке, написанный явно не раньше века восемнадцатого. — О, Господи-Боже, спаси Хогвартс от нашествия рыжих! — Воскликнул он, театрально закатив глаза, уронив книжку с хлопком на живот и закинув голову назад. — Они плодятся в геометрической прогрессии! — А т-ы-ы-ы… — Вопрошающе протянул Эд. — Кеннет Таулер. — Представился он, скучающим тоном. — Ты что-то имеешь против рыжих, Кеннет Таулер… — Поднадавил на него Эдвард, пробуя почву. — Нет, ничего… В рыжих всё отлично… — Рассудил он, покачав головой и улыбнулся. — Кроме того, что у вас нет души… — Ой, молчал бы ты, Чесоточный! — Окликнул его со своей кровати Уизли, который не-Фред. — Я тебе так скажу… — Произнёс Таулер заговорщически и приподнялся на локте, отложив старинный фолиант на стоящую рядом тумбочку. — У этих двоих не просто нет души, даже одной на двоих, как часто говорят про близнецов… — Он перешёл на полушёпот. — Они ими питаются, чужими душами! Я тебе говорю, у меня за эти пять лет почти всю высосали… Едва-едва держусь! — П-а-а-а-шёл ты! — Гнусавя протянул Фред и направился к своей кровати, стоящей рядом с кроватью брата. — Вот, ты думаешь, что случилось с четвёртым человеком в этой комнате? — Таулер указал на спальное место, которое теперь принадлежало Эдварду. — А он не выдержал! Несчастный Альберт Спайк не выдержал того, что из него живьём тянули соки на протяжении пяти лет, его бросало в дрожь от одной мысли, что он мог провести в этой комнате ещё два года! Он ушёл, а мне, вот, деваться некуда… Ибо я поступаю в Академию! — Чесоточный, ты задрал уже со своей Академией… — Не-Фред встал, подошёл и сел на кровать рядом с братом. — Нормальный парень был Альберт, добрый очень, только немного не от мира сего был… — Он-то не от мира сего?! — Возмутился Кеннет подобному заявлению. — Ой, да завали… Он же сам говорил, что животных больше людей любит, вот и пошёл на магозоолога… — Знаете, я, кажется, могу его понять… — Усмехнулся, стоящий до этого молча Эд, он чуял подвох, что-то было не так… — Скажи, Джорджи, а ты… — Обратился пересевший близнец к тому, с которым Эд вошёл. — Погодите-ка… — Остановил их Эдвард, взмахом руки и сконфуженно спросил: — А ты разве не Фред? — Не, Фред не он, а я! — Ответил тот, который пересел, вроде бы… И тут Эдвард понял, что запутался. — Ах-ха-ха-ха! — Коротко рассмеялся Кеннет Таулер и сказал: — Это их главная фишка. Честно, даже я их не различаю, хотя я живу с ними вот уже сколько лет бок о бок… — Л-а-а-а-д-н-о-о-о… — Протянул Эд, потерев шею и пошёл, и было собрался сесть на свою кровать, как вдруг замер в полудвижении, так и не опустив пятую точку ровно на середину матраса. Его смутило то, что все обитатели комнаты замолкли, словно в ожидании чего-то, и когда Эдвард уже было сел, Близнецы напряглись, как один, привстали на месте, что их и выдало с потрохами. С кроватью было что-то не так, и Эд собрался выяснить, что именно. Он распрямился из полуприседа и услышал хоровое: — Да блин! — И вопрос: — Что нас выдало? — Вы замолчали. — Эд улыбнулся. Близнецы никогда ещё доселе не видели таких улыбок… Эд стал осматривать кровать, и первое, что пришло ему на ум, и что он сам бы и сделал, если бы хотел над кем-то приколоться, — проверил, не подпилены ли ножки? И так и было, все четыре опоры были пропилены под косым углом почти до конца, если бы он сел, то кровать непременно бы провалилась под ним. Потом Эд обратил взгляд вверх, с балдахином была похожая история, верхняя конструкция свалилась бы на него. Эд подозревал, что на этом всё не заканчивалось. Поднявшись с корточек, он полез в карман мантии и одним плавным движением извлёк свою палочку, будто бы небрежно взмахнул ею и все постельные принадлежности на его кровати воспарили в воздухе и разделились по слоям. Уизли смекнули, что этот противник, тренированный Аврор, им не по зубам даже сразу двоим. И физически на вид он тоже был крепче их вместе взятых. Между одеялом и наволочкой в воздухе застыл явно лишний в этой последовательности объект, размерами и формами, напоминающий ароматическую подушку. Подушка действительно была «ароматической».

«Говнопехотная мина

Этой стороной к говнюку

Проделки близнецов Уизли inc.» 

Эдвард притянул к себе подушку, зачитал вслух этикетку, закинул голову назад и заржал низким горловым смехом. — А-ха-ха-ха-ха-ха… — От этого смеха у Уизли и Таулера ёкнуло внутри, в довесок, было поутихшая гроза вновь дала о себе знать, сверкнула молния, ударил гром, и вместе с тем распахнулось окно возле кровати Эдварда, и с порывом ветра в комнату влетел огромный ворон, он взмахнул крыльями и протяжно каркнул, не уступив громкостью грому и смеху О’Коннелла. — Сто балов! — Воскликнул Эд, повёл палочкой и подушка развернулась этикеткой к Уизли, он держа их на прицеле, спросил: — Так, кто из вас Фред? — Он! Он! — Они указали друг на друга. — Ладно, спрошу иначе, кто из вас шёл со мной? — Я! Я! — Каждый из них указал сам на себя. — А теперь вопрос к тебе… — Эдвард развернулся и направил «грязную бомбу» в сторону Кеннета Таулера. — Ты знал об этом и не предупредил… — Господин следователь! — Воскликнул Таулер, театрально положив ладонь на грудь и указал другой рукой в сторону близнецов. — Клянусь! Я подвергся запугиванию со стороны одного из этих граждан… Уж простите, не могу сказать, которого… — Т-о-о-о-г-д-а-а-а… — Произнёс Эд и запустил снаряд с разворота наугад в левого. С неприличным громким звуком «мина» взорвалась, не смотря на то, что Уизли, которым бы из них он не был, защитился руками, его всего забрызгало, тёмно-коричневая жижа попала и на брата, и на кровать, и на пол, а Эд подумал вслух: — Вот вам и сендвич с говном! — И опять заржал, пока оба Уизли отплёвывались и смахивали с себя жижу, смехом ему вторил Браги: — Рок-рок-рок-рок-рок! Рок-рок-рок-рок! — И вновь ударил гром, вслед за чем возникла немая пауза, которую заполнил Кеннет. — Ну нахер… — Произнёс он дрожащим голосом. — Я попрошу Макгонагалл переселить меня. Куда угодно. Уж лучше к первакам, чем в этой комнате…