***
Утро закончилось, покрывая весь широкий горизонт Монии тёплыми, совсем ещё яркими лучами пылающего солнца, пучок лучей которого проникали сквозь прозрачные окна высокого замка семьи Пэксли, озаряя небольшие участки пространства дворца и ослепительно входя огромным потоком света прямо во дворы некоторых домов. Следом за прелестным утром – закончился и завтрак, который приготовил младший брат. Завтрак получился бесподобным. Хотел бы Эймон всегда получать такие приятности от своего возлюбленного, самого милого для него, но, порой, такого вредного Госсена. После перекуса, они начали прибираться на территории кухни – помыли грязные чашки из-под свежезаваренного утреннего кофе, тарелки и пару столовых приборов, раскладывая по нужным полкам. — Сегодня к нам собирается наведаться наш отец. – протирая чистым полотенцем только что помытую тарелку, Эймон приступил к разговору, обращая внимание на то, что Госсен непрерывно глядит куда-то вдаль, словно пропуская мимо ушей слова старшего брата, метая в левой руке один из своих клинков. Выражение лица Госсена не менялось – оно по-прежнему оставалось сухим, даже после того, как его брат закончил говорить. Он ненароком взглянул на Эймона, продолжая метать клинок в руке, изредка отводя руку в сторону для продолжительного подбрасывания холодного оружия в воздух. — Слово "наш" тут совсем не вписывается, – он схватил клинок в руку, плотно сжимая предмет до такой степени, что, казалось, как будто он сейчас отлетит в сторону, – скорее всего, твой. Ты же его "любимчик". — Это вовсе не так. Отец гордится и тобой, но, наверняка, он не может этого осознать, – Эймон отложил полотенце на ближайшую поверхность, а тарелку положил на полку – к остальной посуде. После этого, он сразу же подошёл к Госсену и приобнял его так, что, казалось, это объятие было самым мягким за все дни, которые братья провели вместе, – но ты не должен следовать указам отца. Ты уже давно совершеннолетний и можешь принимать решения сам. — Говоришь это так, будто я сам этого не знаю. Дурень. Госсен принял объятия старшего и тут же отстранился, положив клинок света на кухонный стол, снова обращаясь к Эймону. — Раз "глава семейства" впервые, за такое долгое время отсутствия, объявится, то необходимо встретить его с распростёртыми объятиями. Он же у "нас такой святой". Брюнет проговорил это всё с таким тоном, что старшему даже показалось, что он по-прежнему злиться на него. Но только уже не на отца, а на Эймона, потому что именно он разрешил и допустил то, чтобы отец посетил их. — Ох, только не говори, что ты злишься на меня.. – Эймон вяло потянулся к его рукам, но тот отстранился, наблюдая за несуразными действиями старшего брата, слегка посмеиваясь у себя в голове над всей этой ситуацией, – ну, Госсен.. Госсен взглянул на него своими кристальными глазами, которые отдавали голубоватым оттенком необычного, такого завораживающего цвета. Ухмылка расплылась на лице младшего и он, через некоторое время, заговорил. Эта ухмылка или же обычная улыбка Госсена никогда не появлялись просто так. Он всегда находил причину для того, чтобы их осуществить. — Да, ты прав. Я злюсь на тебя. – моментально обхватив его руки, Госсен подошёл к своему брату настолько близко, что чуть ли не вплотную прижимался к нему всем своим телом. Сердце бешено колотилось, но отступать было поздно, потому младший убеждённо произнёс. – И знаешь, в качестве этого, я придумал тебе небольшое наказание. От сказанных слов, по спине Госсена пронёсся табун мелких мурашек, которые приятно отдавались в некоторых чувствительных местах тела. Эймон уловил на себе данные слова Госсена, удивляясь причудам младшего брата, которые даже забавляли всю обстановку. — И какое же оно? Воспользовавшись моментом, Госсен уж хотел ответить ему, но вдруг его сильно прижали к себе, что заметно смутило младшего. Дыхание Эймона слегка участилось и Госсен, конечно же, это приметил, ещё сильнее расплываясь в неминуемом смущении. Сердце сильнее заколотилось, забилось так, что, казалось, будто бы сейчас оно выпрыгнет из груди. Из-за этого Госсен слегка попытался отстраниться от Эймона, но того сразу же притянули обратно к себе, в свои крепкие руки, из-под которых было очень трудно вылезть. В одно мгновение, и старший аккуратно прислоняется к открытой шее брата, покрывая её мягкими поцелуями, будто бы размеренно оставляя их на безупречной, такой бархатной, коже Госсена. Влажные поцелуи на шее, ласки, которые осуществлял герцог, тихое дыхание, присутствующее в таких развратных действиях – всё это потихоньку затуманивало голову младшего, вслед за ним и старшего. Оба расслабились, понимая, чем это может закончиться. Слегка приоткрывая рот, Эймон провёл языком по его бледной коже, слегка кусая чувствительную шею, вслед за этим оставляя приторный засос,– красиво смотрящийся на привлекательном Госсене –, от которого пробуждался лёгкий азарт. От одной только мысли об этом, Госсена бросало в приятную дрожь, от которой хотелось только большего. Но Госсен во время остановил брата, томно дыша и ещё заметнее покрываясь румянцем. — Эй, ха..~ Прекрати. Поборов умиротворение и некую приятность в теле, брюнет прислонил руки к его груди, обращая внимание на расслабленного брата, который по-прежнему одаривал шею Госсена влажными поцелуями. — Слушай.. Это не совсем "то" наказание, о котором ты подумал, – Госсен ухмыльнулся, рассматривая выразительные черты лица герцога, с каждой секундой наблюдая за изменяющимися действиями старшего, – ты должен постараться оставшийся день не прикасаться ко мне, тогда, возможно, я прощу тебя. А теперь, отпусти меня. Слова бросились как-то мелодично, отчего сам брюнет впал в некое неловкое смущение. За такой короткий промежуток времени, он очень быстро открылся Эймону, что, даже, слегка было странным, ведь, Госсен, изначально, не имел какой-либо интерес к своему родному брату. Всё очень неожиданно провернулось. — Мой младший брат такой жестокий, – Эймон слегка ухмыльнулся, окончательно отстраняясь от Госсена, – что ж, ладно, нужно готовиться к приходу отца. Поможешь мне? — Ты думаешь у меня есть выбор? – огорчённо вздыхая, брюнет покосился на старшего брата, следом за этим начиная доставать нужные ингредиенты с полок деревянного кухонного шкафа. – И даже не думай, что я делаю это ради него. Я его ненавижу. — Да, я понимаю. – герцог не спеша подошёл к Госсену, помогая ему поставить на стол нужные продукты для приготовлении пищи. Совместная готовка была редким случаем, поэтому Эймон даже немного волновался, но всё равно не показывал этого. – Предлагаю испечь пирог с грушами. — Ха, а ты знаешь рецепт? Повернувшись, младший одарил того почти незаметной ухмылкой, которая приятно заиграла на лице Госсена, словно говоря о том, как ему радостно на душе от того, что Эймон такой хозяйственный. — Я знаю всё, что тебе знать не дано, Госсен. После этих слов, Эймон посмеялся, посматривая на слегка озлобленного брюнета. И, увы, но старший, к сожалению, зря это сказал, мысленно понимая, что натура Госсена будет настаивать на своём, из-за чего образуется спор между братьями, который, порой, длился достаточно длительное время. Брюнет был слишком настойчив и никогда не старался уступать старшему, поэтому он успешно пытался приводить весомые аргументы на счёт того, когда ему удавалось превзойти самого герцога. К счастью, спор вышел не таким долгим и победа, в обязательном порядке, досталась Эймону. Госсен ворчливо что-то буркнул себе под нос, при этом стараясь не отвлекаться от готовки, мелко нарезая грушу на ровные дольки. А Эймон же, в свою очередь, занимался тестом, изредка посматривая на Госсена и за его процессом нарезания фрукта. Времени было достаточно, поэтому они всё спокойно делали, ни куда не торопясь.***
По всей кухни пролетал отчётливый запах только что приготовленного пирога, с начинкой в виде спелых груш, которые идеально дополняли весь внешний вид изящного лакомства. Запах свежей выпечки настолько был привлекательным, что Госсен сразу же отозвался на него, сдерживая себя в том, чтобы не нарезать себе один кусочек пирога и съесть его. Парень был из тех, кто очень любит сладкое, но он далеко не стремился этого показывать на публике, уверяя себя в том, что сладкие вкусности – это не для него. — Пирог готов, – на момент воскликнул Эймон, прерывая вкусные мысли младшего брата, – на вид выглядит вкусно. Хочешь попробовать? После сказанных слов и заданного вопроса, старший взглянул на Госсена – у того на лице словно ничего и не было, только серьёзное, даже в каких-то моментах задумчивое выражение лица и пару коротких, отрывистых вздохов. Перекладывая увесистый пирог на аккуратную тарелку, которая была сделана на заказ у местных известных мастеров, Эймон поставил приготовленное блюдо на стол, поворачиваясь и направляя свой взгляд прямо на Госсена, который тут же обратил внимание на старшего брата, интенсивно начиная кивать головой. — Нам нужно ещё заняться остальными блюдами, а потом будем ждать приход отца. – герцог направился за остро режущим ножом, собираясь нарезать один большой кусочек сладкого пирога, что, соответственно, он и сделал, аккуратно положив кусок объёмного пирога на красивое блюдце, подавая всё Госсену. — А ты почему не попробуешь? – внезапный голос брюнета заставил Эймона отозваться на него, посматривая в сторону серьёзного брата, который уже собирался откусить кусочек пирога. — Позже. Ты пока ешь, а я начну заниматься приготовлением горячих блюд. Слова Эймона раздались спокойным тоном, заставляя брюнета вновь войти во вкус, постепенно прожевывая и проглатывая свежую выпечку, вслед чего в глазах Госсена промелькнула нотка наслаждения от получаемого процесса. Можно было без слов понять каким получился пирог, приготовленный старшим братом, но всё же для уточнения, Эймон решил спросить, наблюдая за довольным выражением лица младшего. — Ну как, вкусно получилось? На вопрос Госсен быстро закивал головой, одаривая Эймона внезапной улыбкой, которая продлилась не так долго. Но даже эта – хоть и не такая длительная улыбка, помогла Эймону осознать, что выпечка получилось безупречной и всё благодаря усердным стараниям братьев. Откусывая последний кусочек воздушного пирога, брюнет, набравшись немного смелости, отбросил пару коротких слов о выпечке, облизывая края губ языком, на которых беспредельно красовались крошки от приготовленной сладкой выпечки. Следом за сказанными словами Госсена, подоспело отрывистое "спасибо" от Эймона, что, слегка спровоцировало на лёгкую ухмылку от чрезвычайно приятных комплиментов со стороны младшего. Время близилось к вечеру, что свидетельствовало о скорейшем появлении отца. К счастью, они быстро приготовили оставшиеся блюда – это были те же самые фунгусы, несколько разных салатов, – которых так же поставили на стол –, стейки с запечённой картошкой и, конечно же, на десерт – грушевый пирог и варенье, которое когда-то передала Одетта. — Жуть, я так устал. Когда он уже там объявится.. Расставив все блюда на обещанный и довольно большой стол, Госсен присел на деревянный стул, слегка пытаясь расслабиться от проделанной работы. Эймон, слегка посмеиваясь, аккуратно положил все столовые принадлежности для троих человек на стол, будь то вилка, ложка и, конечно же, маленький нож для разрезания приготовленного стейка. — Просто давай подождём. Проговорив эти слова, Эймон взглянул на готовый стол, а затем на самого Госсена, приятно всматриваясь в его очаровательные глазки. Ничего не оставалось делать. Пришлось только ждать и верить, чтобы вечер прошёл хорошо.