Fuckmymind

Весь оставшийся день Ёнджун ходил с Субином, совсем не отлипая. Это не нравилось как минимум 2 парням в общей комнате. Но ладно бы Ёнджун ходил с Су, так он внимание на Бомгю совсем не обращает только изредка что-то может сказать или посмотреть в его сторону. В такие моменты он выглядит хмуро, будто Бомгю ему всю жизнь испоганил. Как Субин. Но нет же, он продолжает с ним общаться, хотя сам недавно душу изливал о том, как его ужасно, трагично предал самый лучший и единственный друг. Гю глубоко вздохнул, немного качая головой, дабы хоть чуть-чуть успокоиться. Он вновь посмотрел на старшего, заставая его за тем, как Ёнджун что-то шепчет ему на ухо, а тот в ответ двусмысленно ухмыляется и шепчет в ответ. У Гю надломились брови, а губы сжались в тонкую полосочку. Это заметил Тэхён, который осознал ситуацию, прекрасно понимая младшего Чхве, будто они знакомы с рождения. Он положил руку ему на плечо, разворачивая того на себя и одаривая парня тёплой улыбкой, которая немного отогнала глупые мысли. Бом чуть кивнул, тоже расплывшись в улыбке. Ёнджун после того разговора находился с Субином только потому, что чувствовал себя в безопасности рядом с ним. А ещё он его поддерживал и давал разные советы, так что находится сейчас с ним — самое логичное решение. Джун не ловил никаких взглядов или невербального общения в принципе от Бом-и, а вот Бинни — да. Он замечал малейшие детали от Бомгю, который часто хмурился, смотря на этих двоих. Странно, но Су нравилось то, что к нему ревнует. Очень приятное чувство того, что он заставляет некоторые пары рушиться, только из-за его присутствия. Но увидя недовольные взгляд Хюнина, после самодовольной улыбки, Су вернулся в реальность, громко выдыхая и расслабляясь. Конечно, он первым заметил надломившиеся бровки и тоскливый вид Бом-и, который выглядел как пёс, которого забыли под проливным дождём. И конечно, это он толкнул Ёна в бок, чтобы тот заметил теплоту между младшим и Каном. Ён выжидающе смотрел, только на Тэхёна, который всегда всё портит. А может, всё-таки виноват Джун? Точно нет, это же не он улыбается всяким Кан Тэхёнам. Глядя на их взаимоотношения, в сердце будто иголку воткнули и вынимать не желали. Субин улыбнулся, также разворачивая Ёнджуна, как это сделал Тэ. – зайди ко мне перед отбоем,– нарочно громко говорит Су, а Джун выгибает бровь, понятия не имея зачем. Но он кивает, и Бин встаёт с места, подходя к Каю. Он показывает большой палец, улыбаясь кошачьей улыбкой. Глаза сощурились, а улыбка растягивается по всему лицу. Бомгю не оставляет разговор Субина без внимания. Раньше Ён никуда не ходил, да и в принципе не любил находится в компании четырёх парней, предпочитая этому свою комнату. Всё это очень странно, а из-за непонятных действий со стороны старших, он нервно начинает покусывать свои бледные губы, на которых за сегодня побыла только та сладкая булочка. В сознании сам всплыл момент того, как старший протягивает длинными пальцами выпечку, приоткрывая рот Гю и смотря на него таким тёмным, смиренным взглядом, от которого просто хочется повиноваться. Бомгю судорожно вздыхает, чувствуя как начинают краснеть ушки, а лицо утыкается в его коленки, дабы скрыть улыбку ото всех. В комнату заходит медсестра и как обычно объявляет всем о том, что пора готовится ко сну. Все собираются и выходят из комнаты. Маленькие ребятки идут за ручку со старшими или с воспитательницей, чтобы не забежать в чужую комнату. Они весело смеются, что-то говорят, а так же рассматривают парней. Дети переглядываются и начинают обсуждать то, что они не понимают, почему взрослые такие грустные или почему они даже не разговаривают. Бомгю идёт рядом с Джуном и Тэхёном, которому иногда приходится отходить назад, дабы все нормально помещались. Первым сворачивает в свою комнату, которая была ближе всех к выходу в столовую, Кан, прощаясь и желая всем сладких снов. Следующими доходят до комнаты Бом и Ёнджун. Гю останавливается около входа в комнату и заглядывает в глаза парня, который заторможенно моргает. Младший поджимает губы, всё ещё не отойдя от недавней вспышки злости. – приходи скорее,– выпаливает младший Чхве и быстро уходит в комнату, закрываясь в ней. Старший глупо моргает, переваривая слова Бомгю, расплываясь в улыбке. Он с хорошим настроением догоняет оставшихся двух парней и заходит вместе с ними в комнату. Джун смотрит на Кая, который спокойно садится на свою кровать, потирая глаза. – мы рядом с ним разговаривать будем?– тихо шепчет на ухо Субину Ён, а первый кивает и вновь улыбается, усаживаясь на кровать Хюнина, а Джуну предлагает свою. Ён хмуриться, но садиться, всматриваясь в хитрое лицо Су. – так, зачем ты меня позвал?– уже обычным голосом спрашивает Ён, а Бин хихикает, устраиваясь поудобнее на чужой кровати. – что было днём в вашей комнате? Кай сказал, что видел какое-то напряжение, – продолжал глупо хихикать Су, а Ён дёрнулся, переводя взгляд на Хюнина, что тоже слабо улыбался. Куда он, чёрт возьми, пришёл и почему все всё знают? – ничего не напряжение. Я просто кормил его,– констатировал факт Джун, глубоко вздыхая. Хюнин закатывает глаза, а Бин усмехается. Всё очень странно, а Ёну будто что-то недоговаривают, от чего он раздражается сильнее. Он сжал пальцы на ногах и судорожно выдохнул, сталкиваясь с двумя лукавыми взглядами. – не знал, что ты устроился кормящей мамочкой,– не мог остановить свой порыв подкалывать старшего средний Чхве. – так. Это всё, ради чего вы меня позвали?– коротко отрезал темноволосый. Субин смотрит на потолок, обдумывая ответ. Правда была в том, что он вообще позвал его просто дабы побесить младшего, так что ответа не было. – давай ещё поболтаем, до отбоя,– спас ситуацию Хюнинкай, за что средний Чхве ему благодарен. Ён долго смотрит на свои ноги, а после расслабляет пальцы на них. Как бы, Бомгю просил вернуться быстрее, а так ничего не будет, если он придет позже, поэтому он соглашается. Около получаса они просидели втроём, обсуждая некоторые сплетни их психбольницы. Даже тут может происходить всякая чертовщина, что безумно скрашивала серые дни в этом месте. Например , странное поведение маленькой девочки, которая весь день пыталась показать своё тело мальчикам примерно её возраста. Как сказал блондин, у неё тяжёлая история болезни, где родители говорили ей "если тебя хотят изнасиловать, то это значит что ты красивая. Радуйся этому" и всё в этом роде. На самом деле, это немного пугало. Так же пошёл слушок о двух девочках, лет четырнадцати, что целовались прямо около входа в столовую. – стоп, а откуда ты вообще это знаешь?– резко прервал монолог Кая Джун. Сейчас он забыл обо всём, о времени как минимум, развалившись на кровати старого друга как на своей, вникая только во все истории, что происходят в этом месте. –..медсёстры их спалили,– спустя долгое молчание ответил самый младший парень. Ён выгнул бровь. – ты с ними дружишь?– не понимал темноволосый. Если быть честным, он вообще не понимал и не знал Хюнина, хотя он казался достаточно интересным в общении. – типа того,– быстро перевёл тему на девочек блондин, пряча глаза за чёлкой. Вернулся Джун за десять минут до официального отбоя. Открыв дверь в комнату, он сначала заглянул в неё, чтобы ненароком не разбудить возможно спящего младшего. Так и оказалось. Ён закрыл дверь, подошёл ближе, начиная разглядывать спящее чудо. Слабая улыбка сама расползлась по лицу, а сердце пропустило один удар, ради этого чудесного мгновения. Вообще, Ён вовсе не понимал, почему он засыпает так легко и быстро. "Не думаю, что он просто сильно выматывается. Здесь делать нечего" – проговорил себе под нос старший, усаживаясь на свою кровать, продолжая рассматривать парня. Лунный свет пробился сквозь ветви деревьев, освещая маленькую комнатку, в которой находилось два человека. И при этом свете, Бомгю стал будто ещё красивее, ещё более нереальным. До него хотелось дотронуться, сжать в объятиях и не отпускать. Хотелось поставить свою метку, чтобы все знали, что он занят. Но Гю не занят.

Вставая через пару минут со своего спального места, он уходит в ванную, дабы не просидеть всю ночь, за рассматриванием Бом-и. Вставая перед зеркалом, Ёнджун медленно стягивает с себя мешающую одежду. На долю секунды проскакивает мысль о том, как это делает Бомгю, любуется телом старшего, легонько дотрагивается до грудной клетки, оставляя красные следы от ногтей, а потом... Ён глубоко вздыхает, жмурится и смотрит в отражение. Синяки под глазами меньше, раны все зажили, оставляя только напоминающие шрамы, а ключицы будто сильнее стали выпирать. И вправду, в последнее время он стал меньше есть, немного отвлекаясь за столом. Нужно исправлять это, но как, если рядом сидит Бомгю, который совсем не ест. Он вновь вздыхает и уходит в ванную. Под струями воды, которая была обжигающей настолько, что алые пятна оставались на его ключицах и плечах. Мысли не посещали прошлые однотипные фразы, теперь там что-то новенькое. Что-то, что не может соединиться в одно целое и дать ясный ответ на это что-то. Всё слишком путается, а дыхание сбивается. Чёртов душ. Выходя из душа, Джун вновь рассматривает себя, решая что выглядит он хуже раздавленного червяка. "С этим надо что-нибудь сделать"– усмехается своей мысли парень, натягивая на себя спальный комплект. В комнате всё так же. Только луна ушла, оставляя комнату в мраке, в котором можно вырвать глаз – ничего не изменится. На ощупь Джун доходит до тумбочки, а потом слышит ёрзанье и частые вздохи. Развернувшись на младшего, можно было понять, что тому снится плохой сон. Весь он сжался в клубок, брови хмурятся, а носик мило ёжится. Последней каплей становится то, что Бомгю стал звать родителей, начиная судорожно трястись. Ён подбежал к чужой кровати и стал трясти длинноволосого за плечо, зовя его по имени. Тот зажмурился сильнее и нехотя открыл глаза. Перед собой он увидел обеспокоенное лицо старшего, а его тело продолжало подрагивать, а из глаз сочилась солёная вода. Гю смотрел на своего "спасителя", а потом недолго думая бросился в объятия. Ён уселся на кровать, чтобы им двоим было удобнее, стал гладить по спине и говорить слова из разряда "я здесь, всё хорошо". Сердце бешено стучало у обоих. У одного от ужасающего сна, а у второго от сверху сидящего на нём парня, что близко жался, будто стараясь защититься, тихо всхлипывая от недавнего стресса. Прошло минут 10 их убийственной тишины, в которой Ёну хотелось остаться подольше, с милым, успокаивающимся парнем на руках. Чёрт, он снова подумал о том, что Бомгю очень милый, не важно что он делает. Гю успокоился впервые минуты, но разрывать теплоту, которой обменивались два тела, он спешил, а потом робко поднял голову, встречаясь с тёмными, будто бездонными глазами, в которых можно было рассмотреть все звёзды, если бы они не были заперты в этом проклятом месте. Было заметно, что старший усиленно желал начать диалог, но подобрать подходящих слов у него не получалось, зато у младшего получилось на "ура". – почему ты стал снова близко общаться с Субином?– взгляд был уверенным, словно не он некоторое время назад плакал и метался по кровати от обычного кошмара. Джун до этого не мог подобрать слова, а здесь чуть не поперхнулся своей же слюной, хмуря бровки. Ответа не было. Точнее был, но озвучить его – тоже самое, что смотреть у подножья на извергающийся вулкан, что стремительно растекается лавой. Смертоностно. – это первое, что ты решил спросить с спросонья?– пытался отшутиться и перевести тему старший. Бом глубоко вздохнул и качнул головой, снова укладывая её, на "защищавшую" его, грудь. Снова тишина, только звуки их общего дыхания, и, как кажется, очень громких мыслей Ёнджуна, что думает только об одном.

Не услышь, не услышь, не услышь.

Гю хмыкает и слегка ухмыляется. Неужели он услышал громких стук грёбанного главного органа. – поспи со мной,– это предложение не даёт даже шанса на обдумывание ситуации с ухмылкой. Лицо старшего Чхве сохраняет спокойствие, а внутри запорхали сладкой болью бабочки. Они точно однажды вскроют живот Ёна и вылетят наружу, одаривая всю их комнату розоватыми насекомыми. Именно так их представлял Джун. Но спустя долгую паузу Бом берёт в лёгкие больше воздуха. – пожалуйста?– чуть ли не шепчет длинноволосый, неуверенно смотря вниз, где соприкасается его рука и чужое тело. Никто до этого не замечал такого прикосновения, все были заняты своими мыслями. Гю отдёрнул руку и заглянул в бушующее море в глазах. Ён кивнул, а младший расплылся в слабой улыбке. – я сплю у стены,– заявил самый младший Чхве и стал сползать со старшего. Со стороны, можно было подумать, что Ёнджун либо неразговорчив, либо немой, ведь их "диалог" нужно назвать "монолог Бомгю и кивки ноунейма". Они улеглись на кровать Бомгю, укрывшись колючим одеялом. Только было одно но. Видимо старший вообщем превратился в деревяшку которая не могла не говорить, не шевелиться и всегда смотрела вверх. Гю заснул, кажется, мгновенно, обняв соседа по комнате и положив свою голову на чужое плечо. А вот Джун долго пялится перед собой, иногда слабо улыбаясь потолку.