Ошибки и вторые шансы

— Исправьте это. Пожалуйста. Простые слова, верно? О да, я собираюсь удобно игнорировать тот факт, что, по-видимому, я не Гарри, а на самом деле Хелен. К этому потребуется время, чтобы привыкнуть. Я нахожу забавным, как преследование психопатом Темного Лорда в течение пяти лет может показать, насколько абсолютно нелепы другие стороны жизни в перспективе. Знаете, например, узнать, что я родилась девочкой и что человек, на которого я смотрел как на наставника, мой дед во всем, кроме крови, человек, которому практически поклоняется половина населения, активно вмешивается в мою жизнь. Да. Смешное. Я думаю, Малфой был прав с самого начала… Дамблдор не такой, каким его изображают. Конечно, я никогда не признаюсь в этом вслух, но я нахожу ужасно ироничным, что он был так точен. — Мистер Поттер… Мистер Поттер? Ты меня слышишь? А? Черт, я совсем забыл о Роксикере. — Да? — я отвечаю неловко, неуверенно, следует ли мне просить его обращаться ко мне «мисс», а не «мистер». Я позабочусь об этом позже. — Пожалуйста, следуй за мной. — говорит он, щелкая пальцами и призывая сопровождающего Гоблина вернуться в комнату. Гоблин быстро входит, собирая все со стола, когда Роксикер подходит к двери и жестом приглашает меня следовать за ним. Я вскакиваю со своего места и следую за ним обратно по коридору, но вместо того, чтобы двигаться направо, обратно в вестибюль, он ведет налево, вглубь банка. Мы несколько минут петляем по коридорам, заходя в банк дальше, чем, я думаю, мог зайти любой человек за долгое время, прежде чем зайти в тупик. На стене есть гравюра, но она совсем не похожа на те, что я видел ранее в конференц-зале. Это скорее резьба, простая и непритязательная. Изображение врат, выгравированных в скале, с вырезанными ветвями, обвивающимися вокруг его столбов. Рунические письмена украшают верхнюю часть ворот, но это руны, которых я никогда раньше не видел. Я имею в виду, что я не ходил на занятия, но мне они не кажутся нордическими, египетскими или шумерскими. Я прищуриваюсь, разглядывая рисунок. По какой-то причине это странно знакомо, но я не могу вспомнить, где я это видел. — Ах, если тебе интересно, мистер Поттер, я действительно верю, что писатель-фантаст, известный в мире маглов как Толкин, нашел это произведение магии весьма вдохновляющим. — объясняет Роксикер, кивая на мою понимающую улыбку. Я помню, как прочитал первые две книги его трилогии и получил от них огромное удовольствие. Может быть, мне стоит как-нибудь в ближайшее время обзавестись третьим? — Не волнуйтесь, за этими дверями вас не ждут балроги. Их не видели уже много тысячелетий. Он хихикает, проводя когтистым пальцем по центру гравюры, его шепот на гоблинском едва слышно из-за пронзительного визга его когтя по камню. Линии, вырезанные на стене, начинают наливаться бирюзовым сиянием, когда стена открывается, приглашая нас войти. — Говори по-дружески и входи? — Да, хотя это было бы плохо для безопасности, если бы все было так просто. — язвит Роксикер. — Только Гоблин высокого положения может открыть эту дверь. Если кто-то с меньшей репутацией попытается это сделать… ну, скажем так, результаты были бы довольно грязными. Я морщусь от этого, на мгновение забыв о воинственной и склонной к мести природе расы гоблинов из-за удивительно человеческой доброты Роксикера. Я изучаю комнату, когда мы входим в нее, и нахожу ее такой же непритязательной, как и дверной проем. Меня окружают древние каменные стены, выветренные, но излучающие почти осязаемую силу, очень похожую на ауру магии, которая является домом для Хогвартса. Я ничего не вижу, но чувствую присутствие древней и очень мощной магии, комната практически плавает в ней. То, что кажется омутом памяти, — единственный объект, который можно найти внутри, покоящийся на небольшом возвышении. Здесь нет столов, книжных шкафов или остатков чего-либо, даже отдаленно напоминающего мебель. Комната совершенно пуста. — Итак, мистер Поттер… то, что я собираюсь сделать, будет невероятно неприятно для тебя, даже с терпимостью к боли. Честно говоря, я слышал, что это было довольно ужасно. Если ты не хочешь, чтобы я немедленно снял этот замок с вашей магии, или если ты хочешь потратить время на обдумывание или подготовку, пожалуйста, дай мне знать Я смотрю на Роксикера и вздыхаю. Я начинаю по-настоящему задаваться вопросом, будет ли у меня когда-нибудь действительно нормальная жизнь. По крайней мере, надеюсь, что это будут первые шаги на моем пути к подобию нормальной жизни, хотя изменения будут масштабными. На каком-то уровне после пробуждения к этой новой жизни я знал, что произойдут большие перемены, но я не думаю, что действительно осознавал их масштабы и насколько внезапными они будут. Хелен Поттер. Честно говоря, в этом есть что-то приятное. Я чувствую, как мой желудок сжимается от нервозности, но также и от предвкушения, как будто я ждал этого момента всю свою жизнь. Меня охватывает возбуждающее беспокойство, кончики пальцев рук и ног покалывает, когда я понимаю, что вот-вот превращусь в женщину, или, точнее, в девушку. Я чувствую себя так, словно ныряю в глубокий конец бассейна, не зная, чего ожидать, но мне кажется, что это то, что я абсолютно должен сделать. Похоже, мне придется на некоторое время отказаться от своего слизеринского возрождения. — Нет, все в порядке. Честно говоря, это не самая сумасшедшая вещь, которая случалась в моей жизни. Я путешествовал во времени пять часов назад, это должна быть прогулка в парке, — шутливо признаю я, обдумывая эту мысль в своей голове. Хелен Поттер. Мисс Поттер. … Леди Поттер? Что-то в этом просто… я не знаю, это щелкает. Я закаляю себя для того, что должно произойти. — Давайте сделаем это. Роксикер подходит к омуту памяти, который при ближайшем рассмотрении выглядит совсем не так, как тот, который я видел в кабинете Дамблдора. Я вздрагиваю при воспоминании, мои чувства к Дамблдору спутаны, мои приятные воспоминания о прошлом искажены откровениями сегодняшней встречи. Я выталкиваю мысли из головы, вместо этого сосредотачиваясь на здесь и сейчас. На боковой стороне чаши нет ни нацарапанных рун, ни каких-либо жидких воспоминаний, бурлящих внутри. Это просто большая каменная чаша, похожая на кормушку для птиц, высеченную в горе таким образом, что можно предположить, что она только что упала во время обвала и оказалась похожей на чашу. Роксикер залезает под миску и достает нож, протягивая его мне. Я крепко сжимаю лезвие, пальцы удобно скользят в изношенные пазы, которые были проделаны в кожаной рукояти за многие годы, ручка блестит так, что заставляет меня предположить, что она сделана из драконьей кожи. Нож выглядит таким же старым, как и сама комната, мрамор в металле игриво перемещается в скудном свете, как серебряная река, медленно протекающая по своему пути. — Итак, то, что мы собираемся здесь сделать, не является строго законным в волшебном мире. — Роксикер многозначительно смотрит на меня. — Я проведу тебя через ритуал магии крови, чтобы освободить оковы твоей магии и тела, которые мучили тебя. Мне нужно, чтобы у тебя снова пошла кровь, — говорит он, указывая на миску. — Я пропитаю нож твоей кровью и использую его, чтобы вырезать на тебе необходимые руны для ритуала. К сожалению, я не могу предоставить вам обезболивающее зелье, так как оно будет мешать магии, задействованной в ритуале. Что ж, это звучит хуже, чем я думал. Почему это всегда должно происходить?  — Итак, вы собираетесь разделать меня на части? Разве шрамы не будут чем-то омерзительными? — я протестую, не очень радуясь появлению новых шрамов теперь, когда я избавился от всех старых, кроме молнии на моем лбу. Я не особенно хочу получать шрамы по собственному выбору, и особенно те, которые могут быть признаны за их использование в незаконных ритуалах магии крови. — Нет, к счастью, магия, задействованная в ритуале, исцелит эти раны. Нет необходимости беспокоиться о каких-либо необратимых косметических повреждениях. Хотя, вы не особенно производите впечатление тщеславного мистера Поттера. Я поднимаю руки в знак протеста.  — Ой! Нет, я больше беспокоился о том, чтобы на моем теле были вырезаны визуальные доказательства незаконного ритуала! Я ухмыляюсь его предположению. У меня было всего пятнадцать минут, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что я женщина, и я уже убеждаюсь, что у меня нет недостатков. Может быть, мне стоит оставить несколько шрамов позже, если они выглядят интересными. Как сказал Сириус, «цыпочки копаются в шрамах», и, возможно, женщины, которым нравятся женщины, тоже будут. Боже! Я действительно быстро приспосабливаюсь к этому! — Мудрая предосторожность, мистер Поттер. А теперь, если ты готов начать, пожалуйста, сними свою одежду. — Роксикер даже не потрудился отвернуться, просто уставился в потолок, заложив руки за спину. Ну, он собирается вырезать руны на моем обнаженном теле, я думаю, сейчас не время беспокоиться о скромности. Нет смысла продолжать движение поезда тщеславия. Я быстро раздеваюсь, отбрасываю свою старую мятую одежду в сторону комнаты, прежде чем подойти к миске. Я сжимаю челюсти, готовясь, выполняю серию дыхательных упражнений, чтобы успокоиться. Я резко раскрываю ладонь, решив думать об этом как о продвинутой форме отрывания пластыря. Я держу руку над чашей, позволяя своей крови свободно течь в ее скалистую внутренность. Роксикер стоит рядом со мной, наблюдая, как темно-красная струя густо льется из моего теперь уже сжатого кулака, пока не достигнет уровня, который он считает приемлемым, размахивая своей рукой над моей и запечатывая рану. Он вынимает нож из руки, позволяя лезвию впитаться в содержимое миски. Подводя меня к углублению в полу, он заставляет меня опуститься на колени, выпрямившись и отойдя подальше от возвышения. Холодный камень царапает мои ноги, заставляя меня мысленно стонать. Это ни в малейшей степени не будет комфортно. Как будто размягченный пол помешает ритуалу? Чертовы Гоблины. — Я собираюсь начать, мистер Поттер, но ты должен сделать все возможное, чтобы не двигаться во время ритуала. Если одна руна соединится с другой в середине этого, это будет катастрофой. Ты будешь живой бомбой, пока я не закончу, — командует он, в этот момент больше похожий на военачальника гоблинов, чем на бухгалтера. Я киваю в ответ, продолжая свои упражнения. Внутрь через нос, наружу через рот. Медленно и ровно. Я все еще напряжен, но, надеюсь, дыхательные упражнения должны облегчить мою задачу. Конечно, в глубине моей головы есть тихий придирчивый голос, говорящий мне, что я вот-вот умру от тысячи порезов, но если я смогу пару минут не думать о Волдеморте, я определенно смогу игнорировать рациональную сторону своей психики еще некоторое время. На самом деле, это должно быть намного проще, учитывая, что я игнорировал это большую часть пяти лет. Роксикер начинает ритуал, забирая у меня нож, прежде чем начать с моего лба. Нож пугающе холодный, острая боль от рассекающего кожу на лбу лезвия заставляет меня рефлекторно стиснуть зубы. Когда небольшая струйка крови змеится по моей переносице, я задаюсь вопросом, насколько на самом деле ритуал не причиняет боли, но я знаю, что это только начало. Роксикер продолжает спускаться вниз, выгравируя руны на моих скулах, на челюсти, у основания черепа. Медленно, но уверенно он проходит мимо моей шеи, переходя к плечам и ключицам. Ладно, эта боль ужасна. Одна руна, не так уж и плохо. Пятьдесят и больше? Это уровень боли, который всего на пару ступеней ниже проклятия круциатуса. Я просто должен смириться с этим как можно лучше и справиться с болью по мере ее поступления. Мои руки напряжены, дрожат, но не соприкасаются с другими рунами на моем теле и, в свою очередь, превращают Гринготтс и большую часть Косого переулка в кратер от взрыва. Роксикер сейчас работает над моими ребрами, заставляя меня поднять руки вверх и в сторону, шипя, когда боль начинает охватывать меня. Все, что я чувствую, — это холодное жжение воздуха на сырой, содранной коже. Каждый дюйм моего тела кричал в знак протеста против собственного умышленного осквернения. К тому времени, как Роксикер добирается до моих ног, я практически купаюсь в собственной крови, ее ручейки стекают по моему телу с головы до ног, скапливаются вокруг коленей, пока я держусь изо всех сил. Мои глаза плотно закрыты, а на лице застыла гримаса. Мои руки все еще держатся перпендикулярно мне, мышцы чертовски близки к тому, чтобы сдаться, умоляя меня просто отпустить их и покончить с этим. Я беспокоюсь, что мои зубы могут расколоться в черепе из-за того, как сильно сжата моя челюсть, боль в челюсти немного отвлекает от продолжающейся бойни. Теперь я слышу бормотание. Нож остановился, и гоблин начинает петь на древнем языке, не на латыни, может быть, на древнегреческом? Сейчас я не в том состояние, чтобы узнать это. Внезапно я чувствую, как магия течет вокруг меня, через меня. Магия настолько сильна, что я чувствую ее вкус, как жженое железо на языке. Оно просто есть. Воздух в комнате потрескивает, отчего у меня встают дыбом волосы. Моя кровь все еще течет, но назад, карабкаясь по моему телу и скользя вверх и в вены, ища свой дом, когда раны закрываются за струящейся кровью, наполняя меня чистой магией, такой густой, что больно. Боль начинается заново, магия ищет мою сердцевину, скручивая и разрывая наложенные на меня оковы, замок Дамблдора ожесточенно борется с магией крови гоблинов, текущей по моим венам. Как будто какое-то ужасное существо пытается вырвать мою душу, когтистые руки разрывают и разрывают мой живот, зубы скрежещут в моем сердце, огонь мчится по моим венам. Крича, я падаю на спину, ударяясь головой о камень. Корчась на полу, я сворачиваюсь калачиком, мое горло покрывается волдырями и саднит от моих протестов. Все, о чем я могу думать, это о том, каким невероятным подарком была бы смерть в этот момент, и я отключаюсь.

***

С затуманенными глазами и болью во всем теле я открываю глаза, липкие и полные сна. Оглядевшись, я замечаю, что все еще нахожусь в Гринготтсе, очевидно, в их собственной частной медицинской палате, судя по Гоблину, который смотрит на меня поверх моей койки, который одет точно так же, как мадам Помфри. Да, я и сам с трудом в это верю. Женщина-Гоблин (по крайней мере, я думаю, что это женщина-Гоблин, она намного менее уродлива, чем другие Гоблины, которых я видел), одетая с головы до ног в то, что похоже на форму медсестер Второй мировой войны. — Здравствуйте, мисс Поттер. — напевает она, проводя рукой по моему телу, когда проводит диагностику, разноцветные огоньки пляшут на кончиках ее пальцев. — Все, кажется, в полном рабочем состоянии, хотя вам нужно будет принять это болеутоляющее зелье, если вы хотите что-нибудь сделать сегодня. — протягивая мне зелье, она выжидающе улыбается. Боже, я знаю, что она милая и все такое, но я действительно, не думаю, что когда-нибудь привыкну к улыбке гоблина. Они выглядят как какая-то акула, страдающая запором, когда они улыбаются, с их черными глазами-бусинками и острыми белыми зубами. Выпив болеутоляющее зелье, я вздыхаю с облегчением, когда чувствую, что оно начинает действовать. Я опускаюсь на удивительно удобную кровать, позволяя зелью творить свою магию. — Как долго я должен ждать, прежде чем мне разрешат идти? — спрашиваю я, работая на автопилоте из-за моих многочисленных появлений в Больничном крыле Хогвартса. Удивительно, но мой голос не слишком отличается от голоса моего одиннадцатилетнего мальчика, от того, что я могу вспомнить о том, как я когда-то звучал. Вечно запаздывающий цветок, я думаю. Медсестра наклоняет голову набок, почти как Луна, когда отвечает. — Ну, теперь, когда ты принял лекарство, ты можешь уйти, когда захочешь! Конечно, Роксикер хотел бы повидаться с тобой, прежде чем ты уйдешь, у него твои деньги. — она тихо замолкает, словно что-то вспоминает. — Кроме того, я уверена, что вы хотели бы хорошенько взглянуть на себя и привыкнуть к изменениям после ритуала. — щебечет она, передавая мне ручное зеркало, прежде чем вернуться к своей работе. — Спасибо вам! — я отстраняюсь, хватаю зеркало и смотрю на себя новую. Черт! Я выгляжу как крошечный клон своей мамы! Я осторожно тянусь к пружинистым рыжим волосам, обрамляющим мое лицо, густые волны и локоны спускаются до подбородка и торчат во все стороны. Я неловко провожу пальцами по волосам, удивляясь тому, насколько они приятно мягкие. Я смотрю в зеркало, изучая, как падают локоны, довольная тем, что, похоже, с этим будет немного легче справиться, чем с моей старой тряпичной шваброй. Я смотрю на мигающие ярко-зеленые глаза лани, которые смотрят на меня в ответ, выглядывая из-под моей челки. Я внутренне радуюсь, когда понимаю, что у меня те же глаза, что и раньше. Я подношу руку к лицу, чтобы поправить очки, и в шоке ахаю. Подожди! Что? Без очков! Я не ношу очков и все вижу! — Это невероятно! Я громко воплю, подпрыгивая на кровати и радуясь своему вновь обретенному зрению. Медсестра оглядывается, ухмыляясь моим выходкам. Я немного успокаиваюсь, вспоминая, что нахожусь в медицинской палате, и снова смотрюсь в зеркало, все еще кипящее под поверхностью от необузданного возбуждения. Я изучаю остальные свои черты, отмечая, что мой нос сильно истончился, больше похожий на небольшой лыжный склон, чем на небольшой клюв, которым он был раньше. Вместе с этим мои губы стали толще. Мое лицо более угловатое, высокие скулы и челюсть, переходящая в острую букву V. В общем, я бы сказал, что я дьявольски милый ребенок! Я улыбаюсь своему отражению, счастье растет во мне, когда я понимаю, что это хорошая перемена. Нет, большие перемены. Я просто чувствую себя так охуенно прямо сейчас, как будто чего-то не хватало всю мою жизнь, и я только что нашел это снова. Христос. Не могу поверить, что я волновалась об этом! Я вскакиваю с койки, на удивление бодро для человека, который совсем недавно был буквально на пороге смерти, немного спотыкаясь, когда мои ноги коснулись земли намного раньше, чем я думал. Подожди… Черт возьми, не бери в голову. Кровати размером с гоблина, а не с человека. Поняв, что понятия не имею, куда иду, я быстро спрашиваю дорогу у медсестры, и она просто указывает направо. Пожав плечами, я кладу ручное зеркало обратно на боковой столик и выхожу за дверь, чтобы оказаться в том же коридоре, в котором был конференц-зал. Я иду искать своего бухгалтера. Приоткрыв дверь, я заглядываю в комнату, мое предположение верно, когда я вижу Роксикера, сидящего на маленьком троне, склонившегося над листом пергамента. Он поднимает глаза и кивает мне, чтобы я вошел, его губы приподнимаются в натянутой улыбке. Ладно, беззубые улыбки от гоблинов я могу стерпеть. Я просто не могу вынести, когда они скалят на меня зубы. — Очень рад видеть тебя на ногах. О мисс Поттер, ты была без сознания весь последний день, восстанавливая силы. — приветствует он меня, хватая мешочек с монетами, когда встает со своего места, передавая его. — Я рад видеть тебя здоровым, ты отреагировал на ритуал гораздо сильнее, чем я себе представлял, блокировка твоей магии была довольно мощной. Я с любопытством чешу затылок. — Замок был довольно прочным? Но разве у меня не было бы гораздо больше трудностей с моей магией, если бы это было так? — Ну да, это было очень сильно, но ты, кажется, довольно могущественная ведьма. Судя по всему, вы сохранили свое развитое магическое ядро, когда путешествовали во времени, поэтому, по сути, вы уже довольно близки к магически зрелому взрослому человеку. Но самая интересная часть всего этого заключается в том, что ваша магия все еще будет развиваться. — он замолкает, увидев мое непонимающее выражение лица — Видишь ли, магия созревает в период полового созревания. Широко раскрыв глаза, я бормочу в ответ:  — Подождите! Вы хотите сказать, что я продолжу расти волшебным образом? — Да. Так и есть. — Христос на палочке. — выдыхаю я. Если бы я уже считался могущественным в своей прошлой жизни, и теперь я перенес это и открыл его, добавив эту магию к тому количеству, которое у меня есть и будет расти в этой жизни… Я дерьмово разбираюсь в математике, но единственное, что адекватно описывает такое количество энергии, — это краткое утверждение — Срань господня. — Хм, я думаю, люди заплатили бы, чтобы увидеть такое. Ты хочешь, чтобы я сделал это для тебя торговой маркой? — Роксикер ухмыляется. Ладно, я могу привыкнуть к улыбке Роксикера. Парень… парень? Да, конечно. У парня блестяще сухое чувство юмора. — Если вы верите, что нас не назовут богохульниками, то, пожалуйста, сделайте это, я думаю, из этого получилась бы отличная игрушка. — отвечаю я, ухмыляясь ему в ответ. — Большое вам спасибо, Роксикер. Вы были мне полезен больше, чем кто-либо когда-либо, и это в том числе в моей прошлой жизни. — Спасибо, мисс Поттер, но я просто делаю свою работу. — он отмахивается от меня, хотя в его голосе слышится нотка гордости. — Это было бы плохой услугой для Нации Гоблинов, если бы ты позволила Дамблдору грубо переехать тебя и, в свою очередь, нас. А теперь, если тебе еще что-нибудь нужно от Гринготтса, я буду рад помочь, но я верю, что тебе нужно что-то купить. — Да, мне нужно купить все мои школьные принадлежности, а также найти старого друга. — я улыбаюсь, счастливая воссоединиться с Хедвигой. — Однако у меня есть к вам один вопрос: есть ли какие-нибудь магазины волшебных палочек, кроме Олливандерса? Я заинтересована в том, чтобы найти палочку, которая не несет следа. — Да, конечно, тебе нужно будет пойти на темную аллею, чтобы найти магазин. В переулке рядом с «Борджин и Беркс» есть магазин волшебных палочек. Магазин называется «Кузница Сэйра», в честь основателя Ильверморни. Когда ты пойдешь туда, дай им знать, что я послал тебя. В прошлом у нас были сделки. — Отлично, и… еще раз спасибо вам, Роксикер, вы оказал невероятную помощь. — Как я уже сказал, мисс Поттер, я просто делаю свою работу. — он встает, чтобы пожать мне руку. Я еще раз благодарю его, выскакиваю и возвращаюсь через вестибюль Гринготтса вприпрыжку. Я в восторге от того, что впервые за долгое время встречаюсь с этим днем, и в восторге от того, что иду в новый мир. Сначала я направляюсь к мадам Малкин, желая немедленно забрать свою одежду. Я никогда по-настоящему не баловала себя хорошей одеждой в оригинальной временной шкале, учитывая, что Дадли просто украл бы их. Ему будет немного трудно что-либо у меня отнять, так как я больше не буду жить в этом доме. Помогает и то, что сейчас дом, скорее всего, превратился в груду тлеющего пепла. Зайдя в магазин, я с удовольствием замечаю, что не столкнусь с Малфоем, так как я на пару дней раньше, чем когда я впервые приехала в Косой переулок. Я заказываю большой ассортимент повседневной одежды для себя, решив придерживаться футболок, джинсов, брюк и другой одежды в магловском стиле. К моему большому огорчению, юбка является частью униформы для девочек. Дело не в том, что я не хочу её носить, просто я к ней не привыкла, и я не уверена в этикете, связанном с ношением юбки. Я помню, как Гермиона каждый раз, когда садилась, проводила небольшие ритуалы, распушала и приводила в порядок одежду, чтобы убедиться, что все устроилось правильно. Я очень рад заметить, что мешочек, который дал мне гоблин, — это денежный мешок, настроенный на меня и мое хранилище, мне просто нужно запросить сколько мне нужно, и он автоматически снимает его с моего счета. Очень удобно. Надев свою новую одежду и свернув покупки, я кладу их в карман и направляюсь в Ноктюрн-аллею, натягивая капюшон на мантии и уверенно шагая в торговый район. Недалеко в переулке я вижу «Борджин и Беркс», а через пару дверей от магазина, который я ищу, Кузница Сэйра. Я рада видеть, что он выглядит намного менее обветшалым по сравнению со своими соседями, что является многообещающим признаком. Свежая краска творит чудеса для первого впечатления. Звенит колокольчик, когда я открываю дверь, оглядываясь по сторонам. Обстановка сильно отличается от Олливандерса, так как она не такая тусклая и не покрыта тонким слоем пыли. Я очень удивлена, обнаружив, насколько хорошо он освещен, совсем не похожий на мой предыдущий, хотя и краткий опыт в переулке Ноктюрн. Там магазин сильно отличается от Олливандера, так как стены не покрыты шкафчиками, беспорядочно закрепленными и заполненными ненадежно сложенными коробками для палочек. Вместо этого он выглядит как уютная мастерская. Женщина сидит за прилавком в передней части магазина и читает «Ежедневный пророк». Позади нее шкафы расставлены под простой черной столешницей, которая тянется вдоль задней части магазина, помеченной названиями разных пород дерева. Над столешницей вдоль стены выстроились банки с основными ингредиентами. В центре комнаты находится рабочая станция, к которой прилагаются небольшие незнакомые инструменты и серия увеличительных стекол, установленных на дереве. Все выглядит вполне организованно, почти как будто в магазине старой часовщицы «сделай сам». Женщина отрывается от чтения, насыщенные карие глаза выглядывают из-за тонких прямоугольных рамок, седые волосы стального цвета обрамляют ее лицо в тугой боб. Хотя она выглядит довольно молодо, может быть, ей за тридцать, и ее седые волосы резко контрастируют с загорелым лицом в форме сердца. Я предполагаю, что она окрашена таким образом. — Добрый день. Я могу что-нибудь для тебя сделать? — говорит она глубоким голосом, глядя на меня поверх газеты. — Да, Роксикер послал меня сюда. Мне нужна палочка, — отвечаю я, еще раз оглядывая магазин. Это привлекает ее внимание. Она немедленно откладывает газету, а затем подходит к двери, чтобы перевернуть табличку «Открыто» на «Закрыто», прежде чем проводить меня в магазин, установив переносной шкаф на рабочую станцию. Она достает поднос из шкафа, в котором лежат различные деревянные блоки, а в других, как я представляю, находятся сердцевины, на которых распознается перо феникса и сохранившаяся длина сердцевины дракона. Третий поднос содержит разные драгоценные камни, что-то, чего я никогда раньше не видел в палочке, может быть, они просто обычно не видны? Было бы разумно использовать драгоценный камень в качестве фокуса, хотя я не знаю, действует ли магия так же, как свет. Женщина пододвигает два стула и приносит один для меня, садится на другой через стол и толкает в мою сторону поднос, полный дров. — Мисс… — Поттер. Хелен Поттер. — Не Гарри? — спрашивает она, приподнимая брови, глядя на меня. — Я боюсь, что газеты были совершенно неправы, назвав меня мальчиком, который выжил, мисс? — Макканн. Трейси Макканн. — отвечает она по-деловому, коротко и по существу. Я ценю, что она сразу же переходит к делу, игнорируя небольшое откровение о моем ошибочном поле. — Мисс Поттер, пожалуйста, проведите руками по каждому куску дерева и выберите один или два, которые кажутся вам наиболее «правильными». Я провожу рукой по подносу, проводя взад и вперед по дереву. Я чувствую, как некоторые из них практически шипят на меня, кричат, чтобы я их не выбирала, и я могу сказать, что они были бы ужасным выбором для моей палочки. Пара выделяется, почти дергая меня за руку, но не совсем достаточно. Я трачу минуту, чтобы еще раз пройти над лесом и посмотреть, какие из них кажутся мне лучшими, основываясь на том, насколько сильным я становлюсь, прежде чем выбрать два блока и передать их Макканну. Один из блоков невероятно темно-серый, почти черный, дерево похоже на стол из черного дерева. Другая бледно-белая, почти как выгоревшая на солнце кость. — Интересно. Очень интересно. Терновник и тис. — тихо бормочет она, с любопытством держа в руках два куска дерева. — Терновник служит палочкой воина, но тис ассоциируется с жизнью и смертью. Это очень мощная комбинация. Ты станешь довольно известной и печально известной ведьмой, не то чтобы ты уже не была достаточно известной. Я пожимаю плечами в ответ, морщась, когда понимаю, какие волны мои физические изменения произведут на мир. — К сожалению, я ничего не могу поделать с тем, чтобы быть знаменитым или печально известным, как бы сильно я это ни ненавидела. Я просто ребенок, которому повезло. — Мудрые слова от такой юной леди. — одобряет она, беря поднос с сердечниками и протягивая его мне, чтобы я повторила процесс. Проведя рукой по кусочкам сухожилий, волос и костей, я сразу же чувствую, как меня тянет к перу феникса. Я думаю, что некоторые вещи не меняются. Меня также привлекает то, что выглядит как крошечный бараний рог, неестественно поблескивающий даже в тени моей ладони. Когда я убираю руку назад и убираю ее с подноса, я чувствую еще один рывок, один в сторону длинных серебристых волос. — Перо феникса, этот рог и эти волосы. — я указываю на разные части волшебного животного. Макканн тихо ругается себе под нос, подтягивая сердечники обратно к себе, прежде чем подтолкнуть поднос с драгоценными камнями ко мне. — Вы очень усложняете мою работу, мисс Поттер. Очень интересно, но очень сложно. — жалуется она, тонко завуалированное разочарование скрывается за ее кратким профессионализмом. — Мне очень жаль. Я не знала, что сделала что-то не так. Это так необычно — иметь два ядра? — Нет, ты не сделала ничего плохого. — она вздыхает, проводя пальцами по волосам. — Я просто не представляла, что мне сегодня будет так сложно создать волшебную палочку. Обычно я получаю подобный специальный заказ заблаговременно, хотя для вас я могу сделать исключение, учитывая, кто вы такая, и зная, что вы легко можете заплатить за палочку. Я знаю, что ты на это годишься. Просто знайте, что если вам снова понадобится выполнить подобную работу, предупредите меня заранее. Пожалуйста. — уверяет она, игриво поглаживая пальцем. — Перо Феникса невероятно утонченно в сочетании со слоновой костью рогатого змея, они, по сути, магические противоположности. По крайней мере, волосы фестрала уравновешивают все это… — она рассеянно описывает процесс изготовления палочки, ее губы беззвучно шевелятся, пока она размышляет, как подойти к этому сложному проекту. — С моей стороны потребуется много уговоров, чтобы смастерить эту палочку и заставить все материалы работать в гармонии. Терновник и тис уже сами по себе причиняют боль. Она указывает на драгоценные камни и скрещивает руки на груди, многозначительно глядя на меня. — Теперь то же самое касается драгоценных камней, но я клянусь Морганой, что если вы выберете драгоценный камень, который не сочетается с остальной частью палочки, у меня будет припадок. Я машу рукой над драгоценными камнями, тут же притягиваемыми к глубокому черному куску скалы. Вздохнув с облегчением, я замечаю, что ни один из других драгоценных камней не тянет меня. На самом деле, это почти так, как если бы другие камни физически отталкивали меня, как будто я пытаюсь соединить магнит неправильно. — Вон тот, черный. — указываю я, немного беспокоясь, что к тому времени, когда эта сделка будет завершена, моя новая палочка застрянет там, где не светит солнце. — Оникс. Драгоценный камень, очень тесно связанный со смертью. Вы очень своеобразная ведьма, мисс Поттер. Макканн явно озадачена, но в ее голосе слышится намек на предвкушение. — Создание этого займет большую часть дня, поэтому я бы рекомендовала вам найти место, где можно провести пару часов. Вернитесь около шести, шести тридцати с сотней галеонов. — нараспев произносит она, отпуская меня, вставая и быстро перемещаясь по магазину, чтобы собрать материалы, необходимые для палочки, уже полностью сосредоточенная на своей работе. Я тихонько выхожу из магазина Сэйра и отправляюсь, чтобы завершить остальные покупки для школы, купив свои книги, принадлежности для зелий и свою оригинальную палочку у Олливандера. Боже милостивый, этот человек просто жуткий. Он действительно не должен продавать палочки детям или даже находиться рядом с детьми. Каким-то образом он просто узнал, кто я такая! Что-то действительно неестественное в этом человеке, и я говорю это. Убедившись, что я отчиталась обо всем, что мне нужно, я иду за Хедвигой, необычайно счастливая видеть свою старую подругу, даже если она меня не узнает, прежде чем вернуться в Дырявый котел. Я беру комнату до первого сентября и загружаю все свои покупки на кровать, прежде чем отправиться в паб на ужин. Может, я сейчас и девушка, но целый день ходить по магазинам — это все равно ужасно! Просто слишком много вариантов, слишком много людей в одном месте. Я не верю, что когда-нибудь пойму, как женщинам нравится ходить по магазинам, и, честно говоря, я не думаю, что они тоже это понимают. Это, должно быть, одна из величайших тайн жизни. Хороший полноценный ужин из стейка и пирога с почками с несколькими бутылками сливочного пива, и я отправляюсь, чтобы вернуться к Сэйру и забрать свою палочку. Пройдя обратно, я направляюсь в магазин, чтобы увидеть, как Макканн наносит последние штрихи на палочку, гладко полирует ее и проверяет под большим увеличительным стеклом. Она смотрит на дверной звонок, прежде чем вернуться к осмотру. Сидя напротив нее, я жду и несколько минут наблюдаю за ее работой, восхищаясь мастерством, прежде чем она без слов протягивает мне палочку. Палочка красива, но в то же время внушительна. Два дерева были мраморными и переплетались, глубокий, насыщенный терновник вплетенный вокруг яркого и молочного тиса, заканчивающийся твердым круглым концом, притупленный, но отполированный кусочек оникса, сияющий на конце палочки. Рукоятка слегка изгибается к низу, на рукояти выгравировано что-то похожее на чешую змеи. Голова шипящего окками мастерски вырезана вверху, завершая палочку, перья ощетинились в невероятных деталях. — Это невероятно. — выдыхаю я, размахивая палочкой и наблюдая, как из нее вылетает сноп искр. Поразительно, что на этот раз искры не красные, а смесь пронзительно-белого цвета звезды, а также черных искр, больше похожих на отсутствие света, порхающего в воздухе. Что-то, что должно быть невозможным, но, ну, волшебством. По-настоящему волшебная часть — это чистая сила и контроль, которые я чувствую, держа палочку. Я могу гораздо легче постичь и сформировать сырую магию, проходящую через меня. Это бесконечно удобнее, чем мой старый Остролист и перо Феникса, чувствуя, что он принадлежит моей руке, как будто он часть меня, а не инструмент. Макканн откидывается назад, ухмыляясь мне, пока я продолжаю смотреть на палочку, в полном восторге от ее мастерства. — Рада, что тебе понравилась, это определенно одна из моих лучших работ. — хвастается она, протягивая руку ладонью вверх. — За сто галеонов? — спрашивает она, с вызовом приподняв бровь. Широко улыбаясь, я хватаю свой мешочек с монетами и вытаскиваю ее платеж, передавая монеты. — Спасибо, это стоит каждого кната. — я восхищаюсь искусно вырезанной палочкой, лежащей в моей руке, в полном восторге от невероятной работы, которую она проделала. Я не могу оторвать от нее глаз, чувствуя более сильную связь с ее творением, чем когда-либо с моей палочкой из остролиста и пера феникса. К черту Олливандерса! Эта дама — чертова художница! — Это то, чем я занимаюсь, мисс Поттер. Это то, что делала моя мама, и ее отец до нее, и так далее, и тому подобное. Ты заплатила, ты получишь палочку. Все очень просто. — Вы второй человек за сегодняшний день, который сказал мне, что они просто делают свою работу. — я ухмыляюсь, задаваясь вопросом, как далеко они с Роксикером зашли в прошлом. — Если мне когда-нибудь снова понадобятся ваши услуги, я позабочусь о том, чтобы предупредить заранее. — Помните, что вы это делаете. — говорит она, и искра в ее глазах дает мне понять, что мне определенно не сойдет с рук снова бросить на нее большую работу. Я убираю палочку в кобуру, которую купила ранее, одну из двух, зачарованных так, чтобы быть невидимыми и реагировать только на меня, что пригодится позже в будущем. Основная кобура у меня на правом запястье, в ней моя новая палочка, а другая — на правой лодыжке, в ней моя оригинальная палочка. Не повредит быть готовым на случай, если я попаду в какую-то хуйню. Не успеваю я опомниться, как возвращаюсь в «Котел», поднимаюсь по лестнице и направляюсь в свою комнату. Бросившись в постель, я даже не потрудилась переодеться в пижаму, слишком измученная, чтобы делать что-либо, кроме как забраться под одеяло и отдаться Морфею.