-: -
Я пробегаюсь по своему мысленному контрольному списку, перечисляя шаги, которые мне нужно будет предпринять, чтобы быть абсолютно уверенным, что Сириус вернется домой свободным к концу учебного года. Во-первых, мне нужно получить карту Мародеров у близнецов. Я уверена, что смогу справиться с этим, быстро сказав имя, что я дочь Сохатого, пришла заявить о своем праве по рождению или какой-нибудь другой подобной чепухе. Чем грандиознее я это опишу, тем лучше. Эти двое живут ради такого дерьма. Во-вторых, мне нужно схватить Петтигрю, оглушить маленького ублюдка и найти способ связаться с министерством сразу же после того, как я его задержу. Я знаю, что они должны быть здесь в ближайшее время, так как Октавиус собирается заставить их исследовать коридор третьего этажа, и если министерство не будет еще более худшим, чем я их знаю, это должно обеспечить свободу, в котором нуждается Сириус. В-третьих, я должна начать работать над своим планом разоблачения Квиррела и его попутчика. Надеюсь, я смогу убить двух зайцев одним выстрелом и сделать это, когда авроры буду присутствовать в Хогвартсе по наводке Октавиуса. Мне придется найти способ начать с ним тему, хотя я, вероятно, могла бы просто упомянуть аврорам, что он помог мне найти Петтигрю, подойти, чтобы пожать ему руку, и посмотреть, как парень сгорит посреди Большого зала. Звучит как отличный план. Теперь я вижу заголовки «Ежедневного пророка». Волдеморт Побежден (Снова)! справилась с этим Девушка-Которая-Выжила! Хотя сомневаюсь, что они скажут, что это был Волдеморт. Даже с моими долями в газете контрольные акции разделены между Министерством и Люциусом Малфоем, и они никогда не позволят, чтобы это было напечатано. Я должна выяснить, что, черт возьми, происходит с моими магическими способностями без палочки. С тех пор как мы отправились на лодке в Хогвартс, я действительно могла чувствовать и контролировать поток магии вокруг меня. Я не знаю, является ли это своего рода прославленным телекинезом или это может быть что-то большее, но мне придется отправиться в Комнату требований, когда у меня будет возможность, и повозиться с этим, поскольку это выглядит довольно разрушительно. Я точно не могу перенести свое обучение в заброшенный класс, а затем заставить половину школы приходить и удивляться, почему я проделала дыру в стенах замка. Оглядываясь назад, я понимаю, что эта вспышка в кабинете Дамблдора была абсолютно за пределами моего понимания, и даже он выглядел сбитым с толку, увидев такое зрелище. С тех пор как произошел тот маленький инцидент, МакГонагалл практически преследовала меня, и это делает невозможной какую-либо работу. Не школьную работа, конечно, это прогулка в парке. Черт возьми, я вообще не говорю о работе. Меня просто бесит, что она постоянно дышит мне в затылок по поводу того или иного. Она никогда проявил такую большую озабоченность, когда была на первом курсе. Я виню Дамблдора. Я предполагаю, что это он попросил ее присмотреть за мной. Мне жаль ее, она, вероятно, думает, что просто наблюдает за мной, чтобы убедиться, что я наслаждаюсь своим первым годом в Хогвартсе, но ее вынудили стать неосведомленной шпионкой. Похоже, я не собираюсь обращаться к ней за уроками трансфигурации. Честно говоря, этот год был бы самым скучным в мире, если бы не мое новое стремление учиться и соответствовать легенде о девушке-которая-выжила. Внеклассные занятия с Флитвиком просто фантастичны. На прошлой неделе мой патронус свел маленьких ребят с ума, и я сказала ему, что практиковалась в свободное время. Клянусь, у него чуть не случился сердечный приступ, когда он увидел, как фестрал выскочил из моей палочки. Мне было очень больно видеть, как меняется мой потронус. Я всегда держала оленя как связь с моим отцом, остаток его любви, который я всегда могла унести с собой. Фестрал более… подходит для того, кто я сейчас, но я все равно всегда буду скучать по оленю. Краем глаза я ловлю внезапный взгляд ярко-рыжих волос, пробегающих по коридорам, и поворачиваюсь, чтобы догнать близнецов. — Эй, вы двое! — кричу я, быстро оглядываясь через плечо в надежде, что МакГонагалл где-то рядом, прежде чем подбежать к Фреду и Джорджу, улыбаясь им. — Хелен, моя дорогая Хелен. Чему мы обязаны таким удовольствием? — Джордж отвечает весело, в то время как Фред низко кланяется, заставляя меня усмехнуться. — Ну, у меня есть к вам предложение. Если конечно, интересно, — говорю я, прикусывая губу, когда Фред и Джордж хмуро смотрят на меня. Фред смотрит на своего брата, который смущенно пожимает плечами. Фред в ответ тоже пожимает плечами, наклоняется ко мне, прижимая руку ко рту, как будто он участвует в заговоре. — Предложение? Итак, что бы эта маленькая первогодка предложиложит нам, двум милым джентльменам? — спрашивает он, указывая на себя и своего брата. — Ну, я подумала, что двум джентльменам, таким как вы, было бы интересно однажды поучиться у лучших шутников, которые когда-либо украшали залы Хогвартса — начинаю я, мои слова полны акцента и грандиозны до абсурда. — Эти люди были легендами, являются легендами, вершиной всего сущего, доблестными Богами… — смеюсь я, почесывая в затылке. — Отойди на секунду, мой дорогой брат. Она имеет в виду того, кого я думаю? — Да, брат, я действительно верю, что она имеет виду ИХ. Сияя друг другу, они поворачиваются ко мне, их носы почти касаются пола, когда они оба снова низко кланяются. Хихикая, я говорю им встать и прекратить устраивать сцены. К сожалению, это заставляет их устраивать еще большую сцену: Джордж насмешливо рыдает на плече Фреда, в то время как Фред громко объявляет всему миру, какой сегодня радостный день. Я хватаю Фреда за руку и веду его в пустой класс, Джордж следует за ним. Я на мгновение окидываю взглядом комнату, разглядывая скудную мебель, два старых и потрепанных дивана, расставленных у окон, и несколько давно забытых столов, сложенных у дальней стены. Я сажусь, жестом приглашая их тоже сесть. — Итак, вы двое заинтересованы? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди и устраиваясь по-деловому. — На сто десять процентов моя маленькая подруга — шутит Фред. Джордж поворачивается к брату, чтобы поспорить. — Сто двадцать ближе к отметке, Фред. — Может, остановимся на ста пятнадцати Джорджах? — Достаточно хорошо для меня. А теперь, мисс Поттер, мы с братом действительно хотим знать, кто эти легенды, о которых вы говорите, — взволнованно спрашивает он, глаза его сияют в предвкушении. — Я полагаю, ты, возможно, говоришь о мародерах? — Да, это так — подтверждаю я. — В частности, господа Лунатик, Бродяга и Сохатый. Они обмениваются понимающими взглядами, подбирая одного мародера, которого я намеренно исключил из обсуждения, но решил не упоминать об этом. — Кто они такие? — выпаливает Джордж, Фред преувеличенно закатывает глаза, глядя на брата. — Здесь явно не хватает такта, Джордж. — Эй! — Эй, хватит ссориться — перебиваю я, ухмыляясь их обиженному взгляду. — Я дам вам знать после того, как получу от вас двоих то, что мне нужно, в частности, мне нужна карта. Я чувствую легкое облегчение, когда они выглядят удивленными, но не начинайте со мной спорить. — Я могу сразу сказать вам, кто такие Лунатик и Сохатый, но вы узнаете об этом очень публично вскоре после того, как я получу карту, кто такой Бродяга. Я представляю, как вы будете шокированы, когда все это выйдет наружу. Эти двое начинают перешептываться, раздумывая, давать мне карту или нет. Они тихо спорят, и я улавливаю только конец нескольких слов, которые проскальзывают в их разговоре. Они останавливаются, Джордж нерешительно лезет в карман и протягивает потрепанный на вид чистый лист пергамента. — Ну, мы уже знаем все секретные проходы наизусть, и было бы довольно грубо с нашей стороны держать семейную реликвию подальше от тебя — смеется Джордж, бросая смутно болезненный взгляд на карту, когда я беру ее у него. — Пожалуйста, не забудь представить нас Мародерам после того, как ты устроишь хаос — отмечает Фред с умоляющим выражением на лице, когда он продолжает. — Ты бы не хотела перепутать этих ужасных двоих» Шутливо задыхаясь от ужаса, я прижимаю руку к сердцу. — Почему я никогда не переступила бы порог второго пришествия мародеров, дорогой Фред. И не мечтал бы об этом! Мне неделями снились кошмары, когда я представлял, какую месть вы двое придумаете. Хихикая, они вдвоем встают, чтобы пожать мне руку, Фред перекручивает свою руку через локоть Джорджа и под его запястьем. Улыбаясь их выходкам, я беру их руки в свои и взволнованно трясу. — Если вы извините меня, я должна пойти и использовать эту карту с пользой», — объявляю я, делясь с ними понимающей улыбкой, когда выхожу из комнаты, мои ноги ведут меня через замок к офису Флитвика. Я не хочу уходить, ожидая, пока министерство рискнет, так как Петтигрю может уйти с корабля, если авроры внезапно появятся в школе. Я должна позаботиться обо всем прямо сейчас, и Флитвик-профессор, которому я больше всего доверяю, чтобы помочь мне в этом. Я взволнованно стучу в дверь его кабинета, слыша пронзительный голос Флитвика, кричащего: — Пожалуйста, войдите! — я открываю дверь, колени почти дрожат в предвкушении, когда я шагаю к столу Флитвика с картой в руке. — Мисс Поттер! Что привело вас сюда сегодня? Я не ждал тебя еще пару дней на наших уроках заклинаний — спрашивает он, отодвигая стопку бумаг, которые он проверяет, в сторону, жестом приглашая меня присоединиться к нему. Я подняла руку, отвергая приглашение. — Профессор Флитвик, я обнаружила старую фамильную реликвию моих отцов, и я думаю, что вы оцените работу с чарами. Что еще более важно, я думаю, вам было бы очень любопытно посмотреть, что я на нем нашла — бормочу я, подходя к его стороне стола. Я достаю карту из кармана, бормоча: — Торжественно клянусь, что я замышляю шалость — тихо себе под нос, прежде чем показать ему карту. Флитвик просматривает его, выражение его лица искажено замешательством, когда он пытается понять, на что он смотрит. Он вдруг издает странный сдавленный звук, его глаза вылезают из орбит, когда он осознает, что перед ним лежит интерактивная карта Хогвартса. — Что за… это… это абсолютно невероятно! — выдыхает он, поднося карту так близко к лицу, что задевает ее носом. Он изучает каждый дюйм карты, дико бегая глазами взад и вперед. — Ты сказала, что это сделал твой отец? — тихо спрашивает он, снова переводя взгляд на меня. — Мой отец и его друзья, Люпин, Блэк и Петтигрю, еще когда они учились в Хогвартсе. — Ах, да. Знаменитые мародеры, — задумчиво протягивает он, почесывая широкий подбородок. — Что ты там говорила? Что я найду что-нибудь любопытное? Я не могу представить себе ничего более любопытного, чем это замечательное маленькое изобретение. Вы сказали, что нашли что-то на карте? — Да, кое-что очень важное. Прежде чем я покажу вам, знайте, что карта не может лгать — предупреждаю я. Флитвик наклоняется внутрь, ободряюще улыбаясь мне. — Покажи мне Питера Петтигрю. Мгновенно карта меняется. Крошечные слова и кляксы чернил, из которых состоит карта, лихорадочно бегают по листу, как испуганные муравьи. Буквы ползут и перекручиваются одна над другой, быстро нацеливаясь на башню Гриффиндора, в частности, на общежитие для первокурсников. Имя Питер Петтигрю медленно мигает на пергаменте, четыре крошечные лапки отмечают его местоположение. — О боже — выдыхает Флитвик, разинув рот. Его взгляд скользит по камину. Быстро встав, он подбегает, бросает туда немного летучего порошка и объявляет: — Амелия Боунс, Департамент по обеспечению соблюдения магического закона. В пламени появляется женское лицо, смесь беспокойства и смутного замешательства создает строгий образ. — Филиус, что там происходит? — спрашивает она, тон ее голоса не соответствует ее застывшему лицу, настолько глубокому, что он почти контральто, но все же отчетливо женственное. — Амелия, не могла бы ты, пожалуйста, пройти с двумя другими аврорами? Захвати с собой наручники для подавления магии — отвечает он, заметив четыре лапы, отмечающие Петтигрю, а не две туфли. Вопросительно приподняв бровь, она спрашивает: — Минерва окончательно сошла с ума, не так ли? Это она убила близнецов Уизли? — Нет, ничего подобного — добродушно отвечает Флитвик, указывая на меня. — Моя ученица, мисс Поттер, обнаружила нечто чрезвычайно важное. Он делает паузу, его обычно веселый голос напряжен и тяжел. — Она обнаружила волшебника, которого мы давно считали мертвым, не так мертв, как мы думали. Амелия быстро кивает, ее лицо на минуту исчезает из пламени, прежде чем она проходит через него с двумя аврорами на буксире. Я сразу же замечаю внушительную фигуру Шеклболта, не узнавая другого аврора, атлетически сложенного мужчину с широким подбородком и короткими растрепанными каштановыми волосами. — Здравствуйте, мисс Поттер, рада с вами познакомиться — приветствует меня Амелия, делая шаг вперед, чтобы представиться и пожать мне руку. Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на нее, ее имя звучит как колокольчик. Мои брови незаметно приподнимаются, когда я узнаю в ней женщину, которая заступилась за меня во время моего фарса с испытанием перед пятым курсом. Ее волосы с проседью и подстрижены до подбородка, разделены аккуратным пробором и аккуратно заправлены за уши. Я вдруг отчетливо осознаю, как близко она находится ко мне, не в силах остановить румянец, заливающий мои щеки. Какой способ узнать, что я неравнодушен к женщинам повыше ростом. — Что привело нас сюда сегодня? Я неловко кашляю, пряча лицо, забираю карту у Флитвик и представляю ее ей, пристально глядя в землю, пока объясняю, как это работает. Я указываю на имя Петтигрю на бумаге, и я слышу, как у Амелии отвисает челюсть, когда она поднимает глаза, чтобы увидеть ее побледневшее лицо, когда она понимает, что происходит. — Робардс, Шеклболт, вы идете со мной. Мисс Поттер, вы не возражаете, если я возьму эту карту с собой? — спрашивает она мягко, но настойчиво. Я быстро принимаю, без суеты протягивая ей карту. — Пожалуйста, верните мне её, когда закончите с этим, она принадлежала моему отцу. Я колеблюсь, покусывая внутреннюю сторону губы. — Безусловно, хотя мне было бы любопытно, если бы Филиус мог попытаться воспроизвести эту карту — комментирует она, скрестив руки на груди и взглянув на профессора. — Это невероятная работа, и для министерства было бы весьма полезно, если бы у нас была одна или две копии. — Я посмотрю, что я могу сделать, пока Хелен говорит, что все в порядке — спрашивает он, глядя на меня. — Я доверяю вам, профессор Флитвик. Я позволю вам взглянуть на неё, когда мадам Боунс и ее коллеги здесь закончат задерживать Петтигрю. Амелия распускает руки, делая сложный жест правой рукой, когда выходит из офиса. Шеклболт, Робардс и Флитвик последовали за ней, оставив меня ждать в одиночестве. Следующие двадцать минут я сижу и ерзаю, с нетерпением ожидая возвращения гостей. Я подпрыгиваю от неожиданности, когда дверь чуть не слетает с петель, громко ударяясь о стену, когда группа врывается обратно в офис, Петтигрю плывет за ними без сознания. Мне требуется все мое мужество, чтобы рефлекторно не обрушить проклятие на ублюдка. Амелия узнает мой взгляд, полный боли и гнева, подходит ко мне и успокаивающе похлопывает по спине. Она опускается на колени, смотрит мне в глаза и возвращает мне карту. — Сегодня вы оказали волшебному миру большую услугу, мисс Поттер. Мы собираемся перенести Петтигрю минестерство — она указывает на крысу позади себя с выражением легкого отвращения на лице. — Спасибо, что обратила на это наше внимание, если вам больше ничего от нас не нужно, мы сейчас уйдем. — В любое время, мадам Боунс — заикаюсь я, пытаясь сдержать еще один румянец. Господи! Держи себя в руках, Хелен! Амелия наклоняет голову и жестом приглашает авроров следовать за ней, бросает немного порошка в камин и марширует обратно к проходу. — Ну, этого не было в моем сегодняшнем плане, но вам всегда удается найти способ удивить меня, мисс Поттер — ухмыляется Флитвик, сжимая мою руку. — К сожалению, я не могу воздать вам должное за помощь в задержании человека, которого давно считали мертвым… Но я уверен, что министерство сможет что-нибудь придумать. — Я думаю, что смогу прожить без дополнительного кредитного профессора — смеюсь я, слабо улыбаясь. — Я просто счастлива, знать, что эта крыса, вероятно, отправится в Азкабан на всю оставшуюся жизнь. — Что ты хочешь этим сказать? — спрашивает Флитвик, высоко подняв кустистую бровь. — Разве это не очевидно? Если Петтигрю жил в бегах в течение последних… скольки? Одиннадцати лет? Это означает, что Сириус Блэк, вероятно, невиновен. Это значит, что Петтигрю — кусок дерьма, который предал моих родителей — четко произношу я, последние несколько слов вырываются низким рычанием. — Выражайтесь, мисс Поттер — предостерегает он меня, и на его лице появляется мрачное выражение. — Если ваша догадка верна, произошла серьезная судебная ошибка. — Да. Вы знаете, кто наблюдал за процессом Сириуса? Флитвик на мгновение задумывается, тихо напевая. — Если я правильно помню, это были Барти Крауч и Директор. Да, поскольку Крауч был министром, а Дамблдор — главный, именно они наблюдали за процессом. Он поджимает губы при этой мысли. — Это не может быть правдой, я никогда не видел, чтобы Альбус совершал такую серьезную ошибку. Осудить невиновного человека? — Директор не совершает серьезной ошибки? — говорю я, притворяясь смущенной. — Он всего лишь человек, это не значит, что он непогрешим, верно? — признаю я, опустив плечи. — Я имею в виду, что это он отдал меня не тем опекунам после смерти моих родителей. — Что вы имеете в виду под неправильным опекунам? — Ну, я живу со своей тетей последние десять лет, ее маггловской сестрой. — Прошу прощения? Вы живете с Петунией, сестрой своей матери? — он хмурится. — Вы ее знаете? — восклицаю я, Флитвик в ответ наклоняет голову. — Я знаю ее, хотя прошло очень много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз. — Ну, по-видимому, меня должны были принять Гринграссы, так как Лонгботтомы не смогли меня поднять. Я потираю щеку, сжимая челюсть, когда вспоминаю обстоятельства, стоящие за этим. — Не с их… состоянием. Я только во время каникул узнала, что мои родители были хорошими друзьями Гринграссов. Покачав головой, Флитвик рухнул на свое место. — Я уже встречался с сестрой твоей матери раньше, простите, что спрашиваю вас об этом. Она не самый… нежный человек, не так ли? — Не особенно — подтверждаю я. — Если вы спросите меня, мой дядя не намного лучше. Игнорируя мое описание Петунии, Флитвик продолжает: — И Альбус отвечал за ваше проживание? — Вот что он мне сказал. На днях я немного поспорила с ним из-за всего этого. Он пытался спросить меня, где я провела свои каникулы, хотя я подумала, что с его стороны было немного неуместно спрашивать меня об этом. Он директор, а не мой опекун. Я действительно не понимаю, почему он так беспокоился о том, где я праздную Рождество. — Он не должен быть таким. Если кто-то и должен быть обеспокоен, то это я, как глава вашего дома — отвечает Флитвик, прежде чем слегка хлопнуть по столу и встать со своего места. — Мисс Поттер, я собираюсь поговорить с директором позже этим вечером от вашего имени. Он бросает взгляд на большие часы, висящие у него на стене. — Я думаю, что скоро начнется ужин, вам следует пройти в Большой зал. — Конечно, профессор, увидимся завтра на наших уроках? — Это звучит превосходно. Увидимся завтра, мисс Поттер — вздыхает он, прежде чем слегка улыбнуться мне. Помахав на прощание, я почти подпрыгиваю от возбуждения, направляясь к ужину. В Большом зале возникает небольшая суматоха, когда я сажусь на свободное место рядом с Гермионой.- Эй, Хелен! Вы видели авроров раньше? Я слышал, как кто-то сказал, что в школе скоро появится Темный Лорд! Она бессвязно бормочет, ковыряясь в своей еде, отказываясь откусить кусочек. — Сначала тролль, а теперь в школе появились авроры. Неужели волшебный мир все время так опасен? — Я действительно не знаю, но я не думаю, что для тролля нормально находиться в школе — размышляю я. — Может быть, авроры узнали, как тролль проник внутрь, и арестовали кого-то за халатность? — Я надеюсь на это. Может быть, профессор Дамблдор или Макгонагалл сделают объявление? — Кто знает, но вот идет Дамблдор, может быть, мы узнаем? Дамблдор проходит через зал, огибает учительский стол и встает перед своим троном. Он берет вилку и постукивает по своему бокалу, несколько четких нот разносятся по залу, привлекая внимание студентов. — Всем добрый вечер, приношу свои извинения за то, что прервал ваш ужин — начинает он, звучное очарование донесло его голос до каждого студента. — Я уверен, что всем вам любопытно, почему Хогвартс принял небольшую группу авроров сегодня утром, и будьте уверены, что в стенах замка не произошло ничего предосудительного. Я не могу рассказать вам, что произошло в данный момент, и я хотел бы заверить всех вас, что вам ничего не угрожает. Я уверен, что эта информация будет в завтрашнем номере «Пророка». Вы можете вернуться к своей еде. Дамблдор занимает свое место, бросая подозрительный взгляд в мою сторону, прежде чем приступить к еде. Тихо насмехаясь над его взглядом, я заверяю Гермиону, что ничего опасного не происходит. — Даже если что-то случилось, что поставило тебя под угрозу, я прикрываю твою спину. Я не собираюсь оставлять подругу разбираться со всем самостоятельно. Сияя мне, Гермиона, наконец, начинает есть вместо того, чтобы играть со своей едой, ее стресс забыт.-: -
— Блэк, к тебе посетитель — медленно протянул голос, зловеще разносясь по тюрьме. В нем отражалось окружающее, пропитанное страданием и тоской. Сломленный и усталый Сириус Блэк поднял голову, не уверенный, окончательно ли он сошел с ума или нет. Он посмотрел сквозь вялые, сальные волосы на прутья своей камеры. — Посетитель, да? — прохрипел он хриплым и надтреснутым от неупотребления голосом. — С каких это пор ко мне приходят гости? Охранник пожал плечами, этот жест был едва заметен, как будто сама тюрьма давила на него, не давая ему поднять их дальше. — Я не знаю, но он здесь, чтобы увидеть тебя — он закашлялся, вытирая слюну со рта. — Никаких шуток, хорошо? Блэк, слишком устал, чтобы двигаться, что-то буркнул в ответ, гадая, что Амелии Боунс была в Азкабане всех местах, не говоря уже о посещении его. Он вдруг наклонил голову, уши навострил в манере, напоминающей его аимагической форме, внимательно слушая, как звук сапоги громкий треск против камня отбивается эхом от стен. Он ухмыльнулся при мысли о том, что такой обычно внушительный звук был намного легче для ушей, чем обычный шум мучительных стонов и случайных истерик. Прекрасное место, Азкабан, размышлял он. — Сириус. Он поднял глаза, почти не узнавая своего старого друга. — Амелия — неловко пробормотал он. — Давно не виделись, да? Как ты… э-э… … как у тебя дела? — Как всегда — отклонилась она, роясь в кармане мантии. Она достала из него связку ключей, провела по ним пальцами, пока не наткнулась на один, гораздо менее изношенный, чем остальные. Она вставила ключ в замок, железо пронзительно завизжало, когда дверь открылась. — Ты пойдешь со мной. Сириус в ужасе прикусил губу, гадая, что происходит. — Я боюсь, что мои ноги работают не так хороши, как раньше — он поморщился, указывая на тонкие и хрупкие конечности. — Не думаете ли вы, что могли бы помочь? Амелия остановилась всего на секунду, изучая своего друга, ставшего заключенным, прежде чем протянуть руку и поднять его на ноги, мысленно съежившись от низкого скрипа, который издавали его кости, протестуя против их пренебрежения. Сириус остановился, на мгновение прислонившись к стене, потянулся и подвернул лодыжки, чтобы убедиться, что все по-прежнему работает так, как задумано. Убедившись, что он не собирается разваливаться на куски, он последовал за ней по мрачным коридорам. Они подошли к древнему каменному камину, который обычно весело потрескивал, испорченный окружающей средой, в которой они оказались. Амелия бросила щепотку знакомого порошка в каменную каморку, увлекая Сириуса в новую комнату. Он быстро заморгал от нового источника света, его глаза слезились от боли из-за его мгновенной слепоты. — Что происходит? — прохрипел он, очутившись в нижних палатах Министерства, расположенных рядом с залами суда, которые использовались во время кровавой войны. — Министр наконец-то усыпил эту старую собаку? Амелия покачала головой, не сказав ни слова в ответ. Она снова взяла его за руку, заставляя пройти по коридорам и через внушительную дверь зала суда. Сириус ахнул. Он уставился на пугающее зрелище. Весь Визенгамот собрался, уставившись на него сверху вниз, когда он был посажен на шаткий деревянный стул, огромные цепи выпрыгнули из воздуха и приковали его к сиденью. Что ж, похоже, вот как я поступаю, подумал он, презрительно ухмыляясь публике, сравнивая свое присутствие с более утонченной формой кровавого спорта, вытащенного из камеры, чтобы в последний раз посмотреть на него, прежде чем они перережут ему горло навсегда. — Всем привет! — воскликнул он с фальшивым энтузиазмом, сарказм сочился из каждого слова, когда он махнул одной сильно сдерживаемой рукой. — Я думал, вы все забыли о маленьком старом мне! Знаешь, я ужасно долго ждал, чтобы попасть сюда. Это было… что? — спросил он, считая на пальцах. — О боже! Уже почти десять лет! Десять лет, а вы, суки, ни разу меня не допросили? Я знаю, что бюрократы работают медленно, но ух ты, как давно это было. Толпа громко зашумела, осуждая его использование языка и кажущуюся нестабильность, когда Амелия поднялась по короткому лестничному пролету, заняла свое место за кафедрой и громко выстрелила из своей палочки. Теперь уже насмешливая толпа мгновенно успокоилась, ее демонстрация поразила их и вернула к текущей задаче. — Эта чрезвычайная собрание Визенгамота сейчас начнется! — объявила она, заставив замолчать нескольких отставших, которые все еще шептались между собой. — Совсем недавно до моего сведения дошло, что Сириус Блэк был заперт в Азкабане все это время без суда и следствия. Она сделала паузу, окинув зал суда пристальным взглядом. — Мы недавно обнаружили доказательства, которые проливают новый свет на резню с участием Сириуса Блэка и Питера Петтигрю десять лет назад. Затем она повернулась к Сириусу. — Прежде чем мы продолжим, вы, Сириус Орион Блэк, даете согласие на применение веритасерума во время этого испытания? — Да, я даю — немедленно ответил он, его желудок скрутило в предвкушении. Свобода, подумал он, пробуя это слово на вкус, когда оно промелькнуло у него в голове. Свобода была всем, чего он когда-либо хотел, всем, о чем он когда-либо мечтал, даже с детства, свобода была его целью. Теперь — размышлял он — возможно, я наконец-то получу это. Амелия кивнула в ответ на его утверждение, махнув аврору, чтобы тот ввел сыворотку правды. Один подошел к Сириусу, агрессивно приоткрыл ему рот и вылил бесконечно малое содержимое флакона ему в горло. Глаза Сириуса почти сразу затуманились, его голова слегка наклонилась, когда зелье начало действовать, его корни распространились по всему его разуму. — Как тебя зовут? — спросила Амелия. — Сириус Орион Блэк — ответил он ошеломленно, его голос был легким и воздушным. — Какова ваша дата рождения? — Третье ноября 1959 года. Амелия на мгновение собралась с духом, глубоко вздохнула, прежде чем продолжить. — Вы были хранителем тайны Поттеров? — Нет, Джеймс и Лили подумали, что это было бы слишком очевидно, если бы это был я — ответил он, и толпа хором ахнула от его признания. Амелия еще раз громко ударила своей палочкой, заставив замолчать неуправляемый двор. — Кто был хранителем тайны Поттеров? — она зарычала, вне себя от ярости, что потребовалось десять долгих лет, чтобы задать Сириусу эти несколько простых вопросов. — Питер Петтигрю — сказал он, и толпа снова закричала в шоке. — Вы убили Питера Петтигрю вместе с дюжиной магглов первого ноября 1981 года? — Нет, их убил Питер. Он кричал, что я предал Джеймса и Лили, а затем наложил взрывающееся заклятие на газовую магистраль. После этого он отрезал себе палец и сбежал в ливневую канализацию в своей анимагической форме. Амелия вытерла пот со лба, ее сердце колотилось в праведном гневе. — Этого будет достаточно. Робардс, пожалуйста, введи противоядие — скомандовала она. Тот же аврор, который предоставил веритасерум, двинулся вперед, освободив кандалы и открыв рот Сириуса, гораздо мягче, чем раньше, быстро влив ему в горло небольшой пузырек с противоядием. Кашляя и отплевываясь, когда его разум вернулся к нему, Сириус начал всхлипывать. Он закричал, его крик был пронизан одновременно счастьем и болью. Он начал тихо посмеиваться при мысли о том, что он, Сириус Блэк, плачет, как ребенок, посреди зала суда. Скрестив пальцы, он надеялся, что это не попадет в газеты. Громкий стук вернул его внимание к Амелии. Он вытянул шею, чтобы посмотреть на нее, неловко вытирая слезы с лица ветхими тюремными тряпками, которые свисали с его запястий. — В связи с доказательствами, представленными здесь сегодня, я объявляю Сириуса Ориона Блэка свободным человеком — громко заявила Амелия. — Вы получите возмещение от Министерства в качестве компенсации за ваше время, незаконно проведенное в тюрьме Азкабан. Сириус снова навострил уши, услышав позади себя испуганный визг. Он повернулся, чтобы посмотреть на источник шума, глаза расширились от гнева, когда он встретился взглядом с пухлым и растрепанным мужчиной, который в первую очередь запер его в тюрьме. Он наблюдал, как его старый друг Питер, спотыкаясь, двинулся вперед, аврор резко дернул за цепь в ответ, цепь, прикрепленную к наручникам, которые были плотно обмотаны вокруг запястий Питера. Босые ноги мужчины с водянистыми глазами неслышно заскрипели по полу, когда его втащили в зал суда. — Питер, ты сукин сын! Ты убил их! Ты предал их! — взревел Сириус, мгновенно забыв о своих слезах, когда он встал, чтобы броситься на мужчину. Аврор Робардс среагировал быстро, схватил его за плечи и удержал, прежде чем он успел прыгнуть на крысоподобного человека и разорвать ему горло. — Не делай ничего дерзкого — прошептал Робардс ему на ухо. — Я не думаю, что ты будешь выглядеть очень хорошо в глазах суда, если забьешь человека до смерти у них на глазах, каким бы куском дерьма он ни был. Зарычав, Сириус кивнул, недовольный, но понимающий рассуждения Робардса. — Куда мы направляемся? — спросил он, когда его вывели из зала суда, отчаянно оглядываясь назад, пытаясь ускользнуть и убежать обратно. — Я хочу увидеть, как этот ублюдок получит то, что ему причитается! — Амелия собирается дать ему жизнь в Азкабане, отправив его жить в твою старую камеру — ответил Робардс, двигая Сириуса к камину, через который Амелия привела его. — Блэк, все, что тебе нужно, это горячая ванна, теплая еда и чертов целитель разума. Ты уезжаешь в Мунго на ближайшие пару недель. Никаких споров по этому поводу, я ясно выразился? Вздохнув, Сириус пожал плечами и последовал за ним, возбуждение начало нарастать. — Я свободен… Я наконец-то свободен! — прошептал он себе под нос, ситуация начала проясняться. Он чуть не сделал небольшую джигу прямо здесь и сейчас, с нетерпением ожидая встречи со своими старыми друзьями и семьей. Андромеда, Ремус, Октавиус… Хелен! Ухмыляясь как сумасшедший, что, вероятно, было вполне уместно, учитывая его время, проведенное рядом с дементорами, Сириус Блэк вошел в Мунго свободным человеком.