Час Волка

      Совершенно неожиданно в Вестерос пришла Весна. Долины Простора затопили вступившие в половодье реки, болота Перешейка стали настолько опасны даже для местных, что народ шел на север в поисках нового дома, Красные Горы полыхали зноем, и поговаривали, что на этот раз ветра из Эссоса доберутся даже до Земель Вечной Зимы. Лианна не могла надышаться севером. Шли последние недели ее пребывания в родном доме, и с приближением турнира ей хотелось только одного — спрятаться под одеяло и никогда не вылезать оттуда. Она стала раздражительной и то и дело одергивала саму себя, чтобы не казаться грубой, — она никогда не была такой, и в некоторые моменты ненавидела свою кровь, слишком горячую для северянки. — Рады видеть тебя утром и в платье, — фыркнул Брандон, когда Лианна примостилась рядом с ним и налила себе побольше брусничного сока. — Кто-то же должен учить тебя манерам, — парировала она, засовывая в рот слишком большой кусок буженины и активно работая челюстью, радуясь, что Мина, наконец, уехала, и теперь никто не будет косо смотреть на нее с другого конца стола. Были преимущества в том, чтобы быть единственной девушкой в семье. Бендж подавил смешок, а Нед, в последнее время еще более серьезный, чем обычно, приподнял брови. — Так в чем же причина твоей внезапной благосклонности? Мы прошли испытание на прочность? — Да бросьте, я была не так плоха, — протянула Лианна, подтягивая к себе блюдо с печеной картошкой. Братья синхронно фыркнули, и она закатила глаза. — Я сидела в своей комнате целый месяц и потеряла кучу времени. Я не хочу уехать, не успев попрощаться. — Ну, если ты хочешь попрощаться с каждым северянином, у меня плохие новости, — Бендж отнял у нее блюдо с картошкой. — А еще твоему Роберту придется хорошенько платить поварам, чтобы ты точно насытилась. Лианна не обратила глупый комментарий не малейшего внимания, обстоятельно занявшись картошкой — прошлым вечером она вернулась достаточно поздно, а потому не успела нормально поужинать, довольствуясь краюхой хлеба, испеченного доброй Нонной. Малыш Уиллис значительно подрос за последние луны и ел почти столько же, сколько его мать, так что Лианна долго отнекивалась, пока Нонна не впихнула ей хлеб прямо в руки. — А месяц наказания — ничто по сравнению с тем, что ты натворила, — добавил Нед. Лианна закатила глаза. — Нед, я не собиралась ездить на том коне, и мне надо было как-то заплатить на рубин. Роберт даже не заметит! — Он — влюбленный мужчина, а не дурак, — заметил Бран, а Лианна пожала плечами. — В некотором роде это одно и то же. Они замолчали, орудуя вилками, и, если кто-то и тянулся к еде голыми руками, остальные этого не замечали. И дело было не в том, что у них категорически отсутствовали манеры; просто дети Старков были слишком дружны и просты, когда находились в обществе друг друга. Этому их научил Север — среди своих нет нужды в притворстве. На то и нужна стая. Лианна смотрела на своих братьев и знала, что это — один из последних дней, когда они собрались все вместе. Вот такие, слегка сонные, препирающиеся, с делами, которые только предстояло решить, но молодые и свободные, не принесшие своих клятв. — Пообещайте мне, — дрогнувшим голосом сказала она, скользнув взглядом от горбинки на носу Брана к кудрям Бенджа и дальше, к сведенным на переносице бровям Неда, — пообещайте, что мы останемся Старками. — Дорогая, ты единственная, кто поменяет плащ, — хмыкнул Бран, но тут же посерьезнел, взглянув на нее. — Нет, я… — Лианна упрямо тряхнула головой. — Пообещайте, что мы будем там друг для друга, если понадобимся. В пекло брачные обеты, военные союзы и дружеские попойки. Мы останемся Старками. Разумеется, она знала, что Бран женится на Кейтилин Талли и что у него будут сплошь здоровые крепкие сыновья, знала, что Нед найдет ту единственную, без которой не сможет жить, и они уедут еще дальше на север, чтобы жить в спокойствии и тишине. Знала, что Бендж станет прославленным рыцарем и будет кружить головы южным девушкам своими широкими плечами и смертоносными кудрями. Лианна видела их будущее так четко, будто оно явилось ей во сне. Но она не видела своего. Не было ни Штормового Предела, ни платьев с золотистыми искорками, ни богато украшенной колыбели. Но Лианна знала, что даже в сплошном тумане будущего она останется Старк, а это значит, что у нее всегда будет семья: от крепышей Брана до дочки Неда, которая так будет похожа на нее задиристым нравом. Лианна не поняла, как так случилось, но братья внезапно оказались совсем рядом и сжали ее в дружном медвежьем объятии, выдернув из-за стола и навалившись своими телами друг на друга в поисках равновесия. — Обещаем, — прогудели их голоса, и Лианна чуть не всхлипнула, осознав, что этого всего действительно больше не будет. — Лия, ты тоже обещай нам кое-что, — Бран заправил ей за ухо прядь волос, по обыкновению не убранных в прическу, и Лианна кивнула. — Если тебе что-то понадобится… если твой муж хоть как-то тебя оскорбит… ты непременно поставишь нас в известность. Но сейчас, пока ты еще Старк целиком, а не наполовину, — Бран усмехнулся, — пообещай не думать об этом. Ты хотела отправиться в путешествие и посмотреть мир, увидеть глотателей огня из Браавоса и лучников из Камнепада, и совсем скоро это окажется перед тобой. Будь Лианной в тот миг, хорошо? Не обещанной Роберта, не наследницей Старков. Будь собой. — Если она будет собой, то следующий подарок Роберта отойдет мельнику за мешок зерна, — фыркнул Нед, и они рассмеялись. Лианна украдкой утерла щеки, и вовремя — в зале появился мейстер Валис, передвигающийся ошеломительно быстро для своего хрупкого телосложения. — Мои лорды, моя леди, — почтительно поклонился он, и все четверо улыбнулись — мейстер был частью их семьи, и, пусть порой от его уроков хотелось сбежать в Долину, советы, что он давал, всегда были мудры и основательны. — Прилетел ворон из Хайгардена, миледи, — Валис протянул ей письмо, и Лианна приняла его, всматриваясь в розу на печати, — ваша подруга успешно добралась домой. Лианна знала, что мейстеру положено читать все письма, адресованные ей, пока она не станет Баратеон, но древнее правило укололо, как никогда — Мина, хоть и была раздражающей до мозга костей леди, была единственной ее высокородной подругой, и, пусть они говорили мало, но честно. «…Мать говорит, что Пакстер Редвин — лучшая партия для меня. Лианна, видела бы ты его, — Безухий Джо кажется мне теперь первым красавцем Семи Королевств! Он мой кузен, но ему не досталось изящества Тиреллов, лишь конопатость и жуткая лысина… Никогда не завидовала тебе больше, чем сейчас, — слава Роберта идет впереди него, и на предстоящем турнире он будет абсолютным фаворитом. Меня в Харренхолл, скорее всего, даже не пустят, но Лия, прошу, напиши мне, как все было! (Особенно про Принца-Дракона, ходят слухи, что он будет сопровождать короля!)..» Лианна спрятала улыбку за пергаментом. Мина была по-прежнему Миной, и это радовало. В ее мире и так менялось слишком многое. — Принц Рейгар посетит турнир? — свернув письмо, спросила она, опускаясь за стол и принимаясь за остывшую картошку. — Он разве не должен быть сейчас с наследницей? Мейстер Валис сдержанно поклонился. — Полагаю, король возьмет с собой всю свиту. Мои лорды, миледи, — он поклонился снова, и вскоре они остались одни. — Ух, Таргариены, — Бран воткнул вилку в мясо и посмотрел на него так, будто оно было в чем-то виновато. — Не слышал о них ничего хорошего в последнее время. Лианна навострила уши. О королевской семье при ней говорили нечасто, а писали много, и любопытство съедало ее изнутри, как маленький червяк. — Эйрис творит ужасные вещи, — согласился Нед. — Впрочем, по слухам, Рейгар пошел совсем не в своего отца. Другая сторона монетки. А принцесса Элия подарила ему здоровую дочку и со дня на день снова потяжелеет. — Роды не были легкими для ее высочества, — Бран поджал губы, — есть опасения, что в следующий раз принцесса их не переживет. Тогда Рейгар останется без наследника, и после него трон перейдет к Визерису. Королевская Гавань волнуется, что тот уже слишком напоминает своего отца. — Рейгар молод, — заметил Нед. — Будущее Семи Королевств за ним, и, в случае кончины Элии, он будет волен взять в жены другую. Серсею Ланнистер, разумеется, учитывая возможности Тайвина и его острый ум. — Вот только львы поцарапались с драконами, брат, и это не тот танец, который они готовы исполнить. — Сплетничаете, как старые девы, — не выдержала Лианна, с шумом отодвигая от себя пустой кубок. Ни она, ни Бенджен и слова не вставили, потому что были слишком далеки от дел двора и королевской семьи, а потому разговор начал клонить обоих в сон. — Пойду проедусь. — Одна? — уточнил Нед, слегка приподнявшись из-за стола. Лианна кивнула. — Да. Я ненадолго. Она не соврала — уезжать далеко ей не хотелось. Искра неторопливо трусила по равнине перед замком, было тепло, и Лианна, как обычно, напрочь забыла о седле. Старая Нэн всегда говорила, что ее бедра слишком грубы и шершавы, что ее тело не похоже на тело леди и что ей не пристало водиться с одичалыми или загадочными дотракийцами из-за моря. И никогда, ни единого раза Лианна не думала, что это плохо. Сейчас же, послушав про Элию Таргариен, неспособную выносить супругу ребенка, она внезапно поняла, что от нее, Лианны, ждут большего. В голосе Брана была жалость — вот что испытывают к тем женщинам, которые не выполняют свою важнейшую роль. Жалость. Потом презрение. А потом их выбрасывают, как испортившийся товар. Лианне предстояло выйти замуж и родить наследника, а еще лучше трех, как это сделала ее мать. Но Лианне не нужны были дети. Они видела детей часто, она навещала Уиллиса, и, смотря на комок в руках Нонны, не чувствовала ничего — ни умиления, ни радости, ни нежности. Лишь страх. Куда ей до принцессы Элии, Мины, Нонны, куда ей до Лиарры Старк. Она расцвела слишком поздно, кожа на ее бедрах груба, ладони шершавы, волосы чересчур непокорны, а линия загара некрасиво проходит прямо по вороту плаща. Лианна Старк — Волчица, девица с севера, та, на которую южанки будут смотреть, помирая со смеху. Лианна улыбнулась, когда луч солнца скользнул по ее лицу. Ее не волновало, что о ней будут думать чужаки. Лианна рано научилась любить себя, и север воспитал ее правильно, закалив характер и убрав из головы ту чепуху, которая волновала девушек ее возраста. Она знала, что не найдется тот человек, что заставит ее беспокоиться об этом. Дело было в том, что Лианна Старк не ощущала себя женщиной, способной всерьез волноваться о мужчинах.

***

Рейнис заливисто хохотала, запрокинув головку и прижимаясь спиной к матери, наблюдая за карабкающимся по простыням иссиня-черным котенком. Рейгар подталкивал котенка вперед, но тот едва держался тонкими лапками за скользкий шелк и то и дело соскальзывал по складкам вниз. Кудри на голове его дочери весело подпрыгивали, когда она опускала крохотный подбородок, и Рейгару, если честно, до сих пор казалось невероятным, что это маленькое хохочущее создание — его плоть и кровь. Не только его, разумеется, — темные волосы и оливковая кожа определенно достались Рейнис от Мартеллов, но глаза определенно были таргариеновские. Элия перебирала волосы Рейнис левой рукой и улыбалась, тихая и счастливая. Ей совсем недавно стало лучше и мейстеры позволили ей вставать с постели, — целые два года его супруга была вынуждена бороться с осложнениями послеродовой горячки, и теперь наверстывала упущенное с дочерью время. — Этот котенок твой, — Элия поцеловала Рейнис в макушку, — не хочешь, чтобы папа придумал имя? Рейгар в очередной раз подтолкнул котенка, решившего забраться ему на колени, и почесал его за ухом. Рейнис смотрела на него с детским интересом. Несмотря на то, что ей должно было вот-вот исполниться два года, она почти не говорила, и, если мейстеры шептались, что у девочки проблемы в развитии, то Рейгар был категорически с этим не согласен. Рейнис была очень умной для своих лет, прекрасно понимала взрослую речь, причем не только общее наречие, но и валирийский, но говорила она очень редко и мало, будто считая окружающих ее людей недостойными ее слов. — Балерион, — тут же придумал Рейгар и заслужил недовольный взгляд супруги. — Что? — Вы даете комку шерсти имя грозного чудовища, — Элия покачала головой, — это неправильно, мой принц. — Подумай об этом так, — Рейгар пересел поближе, поправив одеяло в ногах жены, — Балерион — символ нашего рода, которым так кичится отец. Не думаешь, что это забавно назвать в его честь комок шерсти? — Лучше бы вы не искали ссоры с отцом, — Элия вздохнула, — каким бы ни был его нрав, он король. — Он даже не посмотрел на нашу дочь, когда я представил ее двору, Элия, — Рейгар грустно усмехнулся, — сказал, что от нее «воняет Дорном». Ни один король и ни один отец не выбрал бы эти слова. Рейнис, отвлекшись от Балериона, посмотрела на него чистым детским взглядом, и Рейгар подумал, что его дочь прекрасно понимает, что речь идет о ней. Опять же, Рейнис была очень умным ребенком, и он знал, что ее ждет великое будущее. Понял, как только увидел ее, и дал имя неистовой и бесстрашной воительницы Танца Драконов. Ту Рейнис Таргариен летописцы называли Несбывшейся Королевой, но Рейгар всегда верил в силу имен, а не прозвищ. Элия вздохнула, накручивая локон дочери на палец. — Правда ли то, что говорят о Джейме Ланнистере, мой принц? — тихо спросила она, и Рейгар хмыкнул. — Мальчика собираются принять в Королевскую гвардию, а это великая честь для любого рыцаря. Но тем самым Эйрис лишит Тайвина старшего наследника, в то время как сам уже лишился мудрого и влиятельного Десницы, и я могу только предполагать, что произойдет со страной теперь, когда моему отцу нашептывает похвалы этот старик Мерривезер. Элия зарделась — редкое явление, и Рейгар заинтересованно склонил голову набок. Рейнис, вполне освоившись на шелковых простынях, притянула к себе Балериона, и котенок теперь мог лишь возмущенно попискивать в пухлых детских ручках. — Я говорила не о том, мой принц, — Элия посмотрела на него сквозь пушистые ресницы — ее единственное, на самом деле, украшение. — Ходят слухи, что Джейме и Серсея близки… ближе, чем близнецы. Рейгар пожал плечами. Подобные слухи доходили и до него, вплоть до тех, что утверждали, будто за назначением юного Ланнистера на столь высокий пост стояла именно его сестра, не желавшая его союза с девицей Талли. Рейгара это, на самом деле, волновало в последнюю очередь: его родители были единокровными братом и сестрой, и дела львят вполне могли оставаться между ними. В последний раз он видел Серсею несколько лун назад, когда покидал Гавань с Рейнис на руках, возвращаясь к Элии на Драконий Камень. Джейме же он помнил совсем ребенком, коим тот, впрочем, и являлся во времена турнира в Ланниспорте. Близнецы и правда были близки, казалось, будто им даже не надо смотреть друг на друга, чтобы знать, где находится вторая половинка и что она думает. У них были золотые волосы и изумрудные глаза, и, если Джейме запомнился Рейгару как луч солнца, то Серсея была огнем. В Красном Замке шептались, что в нее при рождении вселилась Дева — грациозная, как лань и прекрасная, как закат. Рейгар же видел в ней Воина. Наигранная хрупкость и наивность Серсеи Ланнистер могли обмануть кого угодно, но не его. Рейгар вырос в Гавани. Он прекрасно знал, что такое театр тысячи масок. Пальцы Элии скользнули по его собственным, и прикосновение показалось совсем невесомым и холодным. Рейгар взял ее руку в свою. — Ты дрожишь, — заметил он, с беспокойством вглядываясь в лицо жены, — я прикажу затопить камин. Рейнис наконец засопела, выпустив Балериона из цепких ручек, и котенок свернулся в клубок рядом с ее головой, одобрительно мурлыча. Рейгар отвел прядь волос, упавшую жене на лоб, ей за ухо, и подумал, что даже самые неожиданные браки могут быть мирными и счастливыми. Он не любил Элию — не той пылкой страстью, которой кормят любовниц в ночи. Она не казалась ему небом, солнцем и луной, но она была женщиной, которую он бесконечно уважал. Элия ни разу не подняла голос на слуг, от нее нельзя было услышать грубого и обидного слова, даже в дни, когда она едва могла поднять собственную руку от слабости, она находила силы на теплую улыбку. Роды чуть не погубили ее, но, едва оправившись, она заявила, что хочет подарить ему мальчика. Наследника. Элия была тростником, сгибающимся под буйным ветром, ломающимся, но продолжающим стоять. Рейгар порой думал, что лучшие браки, стало быть, должны быть построены именно на дружбе и уважении, а не на страсти, какой бы всепоглощающей она ни была. — Камин? Весной? — улыбнулась Элия, и Рейгар покачал головой. — Весна не приходит сразу после Зимы. Сначала надо пережить оттепель. В дверь постучались, и внутрь заглянула леди Эшара Дейн. На подносе фрейлина несла медовое молоко и свежие фрукты, доставленные утром из Простора, и Рейгар поблагодарил ее кивком головы, не преминув поинтересоваться, не прибыл ли еще Эртур. Дейн был нужен ему, как воздух, — никогда еще в Рейгаре не играла нужда в долгой, изматывающей тренировке, после которой пот жег глаза и прилипал к губам. — Мой брат, очевидно, предпочел свой меч нашему обществу, ваша светлость, — лукаво подмигнула ему Эшара, и Рейгар рассмеялся. — Не говорил ли непобедимый Меч Зари о том, как прошел его визит в Копье? Элия не сдержала мечтательного вздоха — Солнечное Копье было ее домом, и Рейгар мог только воображать, как она скучает по семье. Эшара наморщила лобик, грациозно присаживаясь в высокое кресло и подцепляя с подноса особо сочную виноградину. — Я уверена, что он направился в Халл к своему новому любовнику, — Элия громко втянула в себя воздух, и Эшара закатила глаза, — да ладно вам, ваша светлость, всем Королевствам известно, что мой брат — не самый прилежный почитатель Семерых. — Если встретите его до меня, скажите, что у нас есть неотложные дела, — Рейгар налил себе медового молока, — перед отъездом в Харренхолл я бы хотел обсудить с ним несколько важных моментов. — Любовь моя, — позвала его Элия, и Рейгар обернулся. Жена называла его так только перед посторонними; пусть Эшара и была ее близкой подругой, брак для Элии был священен, — вы все еще настаиваете на присутствии Рейнис на турнире? Не слишком ли рано для нее выезжать на подобные мероприятия? В этом была вся Элия Мартелл. Она была готова пойти на что угодно, сделать что угодно, если бы это касалось только ее, но в отношении дочери проявила неожиданную стойкость. — Боюсь, на этом будет настаивать Эйрис, — Рейгар отставил пустой бокал на мраморный столик, подаренный каким-то важным господином из Пентоса на свадьбу. — Если вы не хотите ехать… — начал было он, но Эшара всплеснула руками и умоляюще посмотрела на Элию. — Разумеется, мы хотим! Нас ожидает такое зрелище — я слышала, что этот турнир будет вдвое больше турнира Тайвина, там будут буквально все! Приедут Старки с севера, а они не самые частые гости на подобных событиях! — Рикард Старк хранит Север усерднее, чем мой отец хранит страну, — подчеркнул Рейгар, и Элия недовольно нахмурилась, но вслух ничего не сказала. Эшара же, не заметив пробежавшей натянутости, мечтательно надкусила оранжево-золотой персик, и сок брызнул на ее легкое платье цвета морской волны. Леди Дейн, казалось, даже не заметила этого, смакуя сочную сладость на языке. — Старки — одни из самых влиятельных домов, и они не собираются оставаться в стороне: старший наследник уже помолвлен с со старшей дочерью Хостера Талли, что обеспечит им верность Риверрана, Эддард — Тихий Волк, как его все зовут, дружен с Джоном Арреном из Долины, а также называет лучшим другом Роберта Баратеона… — Рейгар позволил себе слегка поморщиться при упоминании последнего имени; Роберт Баратеон, по ему мнению, был чересчур громок и невежественен, — … и они, видимо, и впрямь дружны, раз Рикард согласился отдать Роберту свою единственную дочь. — Дочь? — переспросила Элия, приподнявшись на простынях. Растопленный одной из горничных камин уже весело потрескивал, и она начала согреваться, понемногу выпутываясь из кокона одеял. — У Старков всегда рождались преимущественно мальчики. Эшара кивнула. — Их трое, моя принцесса, но про младшего — кажется, Бенджена, — ничего не известно — он слишком юн, чтобы жениться, а Рикард решил не отсылать его на воспитание в другой замок, как Эддарда. У них есть сестра, она старше Бенджена на год, и зовут ее Лианна. — Лианна… — прошептала Элия, пробуя на вкус необычное имя, отдающее северным холодом, и не принимающий участия в беседе Рейгар сделал то же самое. Он смотрел в окно, на то, как волны яростно точат камни, на которых стоял замок, и на блики, играющие в прятки на воде. Он никогда не интересовался Старками — не больше, чем любой образованный южанин, читал про Брандона Строителя и про особое строение Винтерфелла, и даже когда-то заучивал наизусть их родовое древо, но то со временем стерлось из памяти, поэтому слушал он внимательно. — Уж не знаю, верить ли слухам, но Лианна Старк, судя по ним, сплошное бедствие, — Эшара хихикнула, — думаю, я могла бы с ней подружиться. — Бедствие? — Элия нахмурилась. — Почему? Лиловые глаза Эшары озорно блеснули. — А как еще назвать ту, что так поздно расцвела? Помолвка с Робертом Баратеоном длится уже вечность, но Рикард не торопится отдавать за него дочь, видно, она сама не больно хочет становиться леди Штормового Предела, — Эшара пригубила из кубка, — готова поспорить, Волчица крутит своей стаей так, как ей вздумается. Еще бы, единственная девочка, да и еще рано лишившаяся матери, — куда ей до манер леди? Прибывшие с севера торговцы рассказывают, что она скачет на лошади без седла и в мужском костюме, и что ее меч так же остер, как ее язык. — Вздор! — воскликнула Элия, чудом не разбудив Рейнис. — Как можно верить в то, что леди Старк одевается как мужчина и ведет беседы с простолюдинами? — Я не говорю, что верю в это, — Эшара выразительно приподняла правую бровь, — я лишь передаю слухи. Север манит своей необузданной дикостью и своенравностью, и я бы не удивилась, если бы половина этих слухов оказалась правдой. Впрочем, — фыркнула она, — в таком случае мне останется лишь передать Роберту Баратеону свое глубочайшее сочувствие. При такой жене ему никогда не стать лордом; лишь советником Леди Штормовых Земель.