— Вольные братья жили Под сенью широких небес. Замком их и оплотом Был Королевский лес.
Лианна скользнула под теплую шкуру, вслушиваясь в песню, доносящуюся от костра, вокруг которого сейчас сидели знаменосцы ее отца и двое из ее братьев, и прикрыла глаза. Теперь, когда Братство Королевского Леса прекратило свое существование, эта песня перестала вливаться холодом в кровь, и Лианна думала о рыцарях Королевской Гвардии, которые убили всех восставших и вернули в те земли мир.— Бойся тех братьев, путник, Расправа у них коротка: Не сбережешь ни девицы, Ни полного кошелька…
Отец сказал, что благодаря подавлению восстания Джейме Ланнистера посвятили в рыцари — Эртур Дейн посвятил, прямо на пропитавшемся кровью поле боя, — а еще сказал, что теперь наследником Ланнистеров станет карлик. Брандон в ответ расхохотался, а потом они начали спорить, и Лианна в очередной раз сбежала с семейных разборок в Зимний Городок. В тот раз, правда, чтобы попрощаться.— Не сбережешь ни девицы, Ни полного кошелька…
Постепенно голоса стихли. Стихло вообще все — еще миновав Ров Кайлин, Лианна заметила, как природа стала затихать, чтобы окончательно смолкнуть у кромки болот. Подобная тишина была непривычна даже на севере, и ощущения от нее были сами ни на что есть жуткие. Проворочавшись без сна, Лианна не выдержала и села на кровати, вглядываясь во тьму палатки, — полог не трепыхался даже от слабого намека на ветер, а свой факел она потушила перед сном, так как не могла спать при свете. На ощупь найдя сундук со своими вещами, Лианна нашарила в нем кинжал и вернулась в постель, спрятав тот под подушкой и крепко сжимая рукоять. С кинжалом ей вмиг стало спокойнее: пусть отец и запретил ей учиться обращаться с оружием, старшие братья были более сговорчивы, а Брандон так вовсе уверял, что ему будет легче на душе, если он будет знать, что она в состоянии отрезать наглым мужикам пальцы или что посерьезнее. Когда они уезжали, он прямо так и сказал: чуть что — коли острым концом. Чего Брандон не знал, так это того, что Лианна к тому времени успела стянуть из его спальни один из мечей, не слишком большой и тяжелый, но вполне подходящий для ее небольшой ладони. Теперь же этот меч был завернут в одно из платьев-подарков Роберта и покоился на самом дне ее дорожного сундука, и Лианна никогда не доставала его, но и не забывала, что он у нее есть. Сон забрал ее внезапно, и Лианна оказалась в черной крепости, из которой открывался вид на такое же черное поле, и кроме нее и сотен воронов, покрывавших небо, там не было никого. Вороны громко каркали и врезались друг друга клювами, и их черная кровь капала на землю дождем. Лианна смотрела, застыв, как изваяние, на капли, ударяющиеся о землю, на то, как на месте их падения в почве появлялись черные стебли, как зрели яркие на фоне окружающей действительности бутоны и как зимние розы раскрывали лепестки, которые тут же увядали и падали вниз, испепеляясь в воздухе. Она смотрела и не могла оторваться, — целое поле зимних роз появлялось и в мгновения погибало, а сердце колотилось в груди, как бешеное. Она слышала чей-то знакомый голос, зовущий ее, но не могла пошевелиться, а все потому, что лежала на кровати, раздираемая болью. Боль была везде; она затопляла ее существо, и Лианна, кажется, кричала, смотря, как меж каменной кладки сочится кровь, которая, — она знала, — была ее кровью тоже. А голос продолжал звать, и она хотела к нему, но боль не позволяла ей двинуться, и Лианне оставалось лишь слушать, плача, как кто-то кричит: — Лианна! Лианна! Она распахнула глаза и резко села на кровати, тяжело дыша, и ее лицо заключили в прохладные ладони, поднимая к раздражающе яркому свету. Лианна зажмурилась от внезапного контраста, а потом, осторожно приоткрыв левый глаз, посмотрела прямо в взволнованное лицо своего младшего брата. — Бендж… — прохрипела она, и ей в губы ткнулся бурдюк с водой, которая показалась благословением старых богов. — Спасибо, — Лианна вытерла мокрый подбородок рукавом, и помассировала виски, в которых будто пульсировала кровь. — Ты вскрикивала, Лия, — Бендж запечатал бурдюк и прикрепил его обратно к своему поясу. — Страшный сон? — Очень необычный, — кивнула Лианна и тяжело сглотнула, припомнив ужасающие картины своего подсознания, — который час? — Рассвет в самом разгаре, — Бендж ласково коснулся ее плеча, — если поторопишься, успеешь посмотреть. Он не такой, как дома. Отец бы, разумеется, не одобрил нахождение Бенджа в ее палатке. К счастью, Рикард Старк был занят делами севера в казавшемся сейчас очень далеким Винтерфелле, а Лианна никогда не беспокоилась о подобных пустяках, поэтому поспешила выбросить странный сон из головы, натянула платье, даже не озаботившись тем, чтобы снять с головы платок, и выбежала прочь из царства черных снов и воронов. Прямо к ошеломительно-прекрасному рассвету, подсвечивающему туман, опутывающему невесомой вуалью деревья, напоминавшие легендарных великанов. Торговцы с юга привозили в Винтерфелл затейливые ягоды — твердые, полные сладких семян, из которых делали вино, и называли их гранатами, - как камни, добываемые в Красных Горах. Этот рассвет был именно цвета граната — цвета темной крови, и выше к небу омывался бледно-розовыми облаками, нежащимися в золотистых лучах восходящего солнца. Лианна впервые подумала, что барды, воспевающие подобные рассветы в своих балладах, в отличие от лордов, — пример тех самых свободных людей, которые вполне могли совместить свободу и величие. Фреи, несмотря на все опасения Лианны, оказались не так плохи. За день до приближения к Близнецам она даже сменила платье на более нарядное и выдрала половину волос, вычесывая из них грязь и дорожную пыль. Кокетливости в Лианне не было ни капли, но она справедливо рассудила, что этим порадует старшего брата, и не ошиблась, — Брандон разрешил ей задержаться на пиру для «дорогих гостей» и даже выпить вина. Вино Лианне нравилось — оно умело развязывать язык и делало приятной любую компанию, что в случае с Фреями совершенно точно не было лишним. Их было много, они были шумными и нахальными, а Уолдер Фрей, глава рода, седой человек с отвратительной улыбкой, но истинными инстинктами курицы-наседки, весь вечер поглядывал на нее из-под кустистых бровей. От этого взгляда холод пробегал по позвоночнику, а ее кубок то и дело наполнялся сладким браавосийским вином. — В Риверране советую пить меньше, — заметил прошедший за ее спиной Нед, и Лианна недовольно зыркнула на спину брата. К Талли она вообще ехать не хотела, но этом настоял Брандон, а отец согласился. В конце концов, их семьи собирались породниться. Лианна никогда не видела суженную брата, черпая свои сведения из уст знаменосцев и слуг. Кейтилин была старшей дочерью Хостера Талли, и, видимо, боги наградили ее всем тем, что отняли у ее же сестры: внешностью первых Талли, появившихся еще во времена Первых людей, их огненными волосами и сапфирами глаз; браком с наследником крупнейшего региона Вестероса; врожденными манерами и умом. Про ум Кейтилин никто не шептался, но Лианна знала, что Брандон, в силу характера, ни за что не признал бы легкомысленную девочку дамой своего сердца. А Брандон действительно любил свою будущую жену. Лианна как раз дотянулась до аккуратной булочки с ягодами, минуя ненавистные с детства лимонные пирожные, когда по ее правую руку, игнорируя все премудрости высокого этикета, примостился глава Близнецов. — Слухи не воздают должного вашей красоте, леди Лианна, — Уолдер посмотрел ей прямо в глаза, и его губы исказила усмешка, когда его взгляд опустился на вырез ее платья. Лианна пожала плечами — она не знала, как это человек умудрился заставить ее почувствовать себя грязной от одного его взгляда. — Вот уж невидаль, что слухи обо мне дошли до Речных Земель, — ответила она, вовсю орудуя ножом, разрезая булочку пополам. Подобный энтузиазм, правда, не давал тарелке ни единого шанса на последующее применение. Уолдер хмыкнул, наливая вино в бокал, который он держал в пальцах весь вечер. Лианна подумала, что он, наверное, не больно доверяет Старкам и думает, что они его отравят. Ага, много чести. — Ваш нареченный разносит молву по всему свету, — заискивающе улыбаясь, произнес Фрей. — Несколько лун назад я имел честь встретиться с ним лично, и могу сказать, что лорд Баратеон ничего не жаждет больше, чем вашу свадьбу. Какая жалость, учитывая, что ваш дом бесконечно далеко от Штормовых земель. — Мой дом — там, где мой муж, — протянула Лианна давно выученную фразу, и Уолдер цокнул языком. — Не будь я женат, а вы обручены, я бы просил вашей руки у Рикарда прямо сейчас. «Женатому шесть раз супруга не помеха», — подумала Лианна, но вслух лишь сказала: — Мой отец уже принял решение о моем будущем, лорд Фрей. Прошу меня извинить, но мне надо поговорить с братом. Лианна подобрала юбки и статно, как только могла, направилась к веселящемуся с молодыми сквайрами Бенджу. Тот заметил ее далеко не сразу — занятый изучением флейты, принесенной приглашенным на вечер менестрелем, он вздрогнул, когда Лианна тронула его за плечо. Бендж впервые показался ей взрослым, когда обернулся, небритый и с отросшими кудрями. Все дети Рикарда Старка были похожи на него вытянутыми лицами и глубоко посаженными глазами, и лишь в Бендже проглядывались черты, присущие ее матери, — необъяснимая восточная изюминка, из-за которой кожа ее младшего брата всегда загорала быстрее, чем ее собственная, а кончики глаз были более приподняты вверх. Только глаза у Бенджа были светлые, как воздух. — Я хочу уйти, — прошептала она, и Бендж вскинул брови. — Лия, тут полно слуг и горничных, которые покажут тебе покои. Зачем тебе я? — Потому что… — Лианна запнулась, припомнив ту ночь в коридоре и потные руки Роберта, задирающие ее платье, — знаешь, неважно. Ты прав, — она развернулась с твердым намерением последовать совету брата, когда его рука ухватила ее запястье. — Не дури, — Бендж встал со своего места, передав инструмент менестрелю, — я провожу тебя. Они вышли из зала в сумрак коридоров, продуваемых изо всех щелей ночным ветром, и Бендж отдал ей свой плащ. Лианна накинула на плечи волчий мех и впервые почувствовала, как соскучилась по дому. Путешествие по-прежнему было увлекательным и у нее еще были седмицы приключений впереди, но неизбежность маячила на конце пути и так и вопила во все горло: «Кандалы! Кандалы!» — Помнишь, в детстве мы хотели сбежать на Стену? — внезапно спросил Бендж, и Лианна кивнула, улыбнувшись воспоминаниям. — Ты так хорошо лазил по башням Винтерфелла и был уверен, что Стена не станет для тебя помехой. А я не хотела учиться петь и вышивать, но отец не позволял мне тренироваться с мечом. — Но ты все равно тренировалась, пусть и безуспешно, и об этом, несмотря на твои усилия, знали все. Просто отец не знал, как утешить тебя после смерти мамы… — Бендж замолчал и наигранно дернул плечами. — Ты скучаешь по ней? — они поднимались по лестнице, когда вопрос выскочил сам собой, и ступеньки вдруг стали казаться высокими и бесконечными. Бендж вздохнул. — Я никогда не знал ее и не понимал, как отца. Любил, потому что она была моей матерью, но… всегда боялся. — Мы все ее боялись, — призналась Лианна. — Надеюсь, иногда у меня будет хоть капля ее сдержанности. — Я видел, как Уолдер Фрей смотрел на тебя весь вечер, — бросил Бендж, перескакивая со ступеньки на ступеньку. Он остановился, круто повернувшись, и посмотрел на нее сверху-вниз. — Он что-то хотел от тебя? — Он не глупец, чтобы оскорблять меня или Роберта, напрямую высказывая свои желания, — Лианна сложила руки на груди, — но он дал мне шанс на отступление. Не хочешь стать его названным братом? — Боги упасите, — Бендж закатил глаза. — Меня тошнит, когда смотрю на него. Не знаю почему, но всякий раз хочется оказаться подальше, будто что-то предостерегает меня. — И меня, — Лианна фыркнула, — Старкам, наверное, лучше не соваться к Фреям. Брандон пришел в ее палатку утром того дня, когда они должны были прибыть в Риверран. Лианна как раз закончила расчесывать волосы, которые после принятой в Близнецах ванны вновь стали шелковистыми и блестящими, и копалась в сундуке, раздумывая, не будет ли Хостер Талли возражать против девушки в мужских штанах — бесконечные юбки успели набить оскомину. Служанка известила, что пришел ее брат, и Лианна, потуже завязав халат, встала на ноги. Первым делом Брандон окинул взглядом разбросанные по палатке книги: зарядивший накануне ливень вынудил их сделать ранний привал, и Лианна знать не знала, чем занять себя от скуки, и в итоге провела часы, выискивая в вещах любимую книгу о Древней Валирии. Потом он посмотрел прямо на нее, и Лианна поняла, зачем он пришел. Именно так смотрел на нее отец, когда брал с Лианны обещание вести себя достойно высокородной леди. Каждого из своих братьев Лианна любила по-своему. Бендж, маленькое солнце севера, был ее лучшим другом. Они были погодками и всегда «слишком маленькими» для друзей Брана и Неда, а потому находили развлечение сами, доверяя друг другу самые сокровенные детские тайны. Даже сейчас Лианна первым делом пошла бы к Бенджу и уже потом к отцу. Нед был голосом разума, чести и совести. Он всегда старался направлять ее, даже когда это не было необходимо, но мирился с ее проказами и крутым нравом, а потому Лианна научилась мириться и с ним. И был Брандон — старший. С характером поднесенного к огню факела, волчьей внешностью и заботой, которую Бран проявлял бесхитростно, но которую Лианна бесконечно ценила и возвращала втройне. Пусть они не были особо близки, но Бран был частью ее маленькой стаи. — Сегодня мы прибудем в Риверран, — начал он, присаживаясь на баснословно тяжелую деревянную скамейку, на которую Лианна обычно кидала конскую сбрую и испачканные перчатки, — я надеялся, что ты найдешь общий язык с Кейтилин. — У меня будет много времени на турнире, — улыбнулась Лианна, но Бран покачал головой. — Девушки Талли не поедут в Харренхолл. Так решил их отец. Лианна кивнула, мысленно посочувствовав Кейтилин и Лизе. — Почему ты хочешь, чтобы мы подружились? — поинтересовалась она. — Мы вряд ли будем часто встречаться. Бран потупил глаза. — Мне нужно, чтобы ты узнала у нее, готова ли она к замужеству. Потому что если нет, то я готов ждать. Славный влюбленный Брандон открывался Лианне с другой стороны, и она едва удержалась, чтобы не обидеть его колким замечанием. — Я спрошу, — мягко согласилась она, — даже если ради этого придется напялить на себя шелка и ехать в седле по-женски. — Это зачем? — удивился Брандон, и Лианна подсела поближе, сплетая его длинные волосы в хвост на затылке и тем самым пряча улыбку. — Затем, дорогой мой Бран, что на юге леди открывают свои сердца только другим леди. Из лагеря Лианна действительно выезжала, сидя по-женски на определенно недоумевающей Искре и избегая вопросительных взглядов Бенджа. Брандон редко просил ее о чем-то, и в такой малости Лианна не смела ему отказать, зная — брат не забыл выходку Петира Бейлиша, который должен был быть отослан Хостером Талли на земли, принадлежавшие ему по праву рождения, но в итоге остался в Риверране. Вся эта история была покрыта завесой тумана, и, если честно, не больно волновала Лианну, а вот Брандон по-прежнему видел в Бейлише назойливую угрозу. Речные земли зеленели и цвели, радуясь наступившей весне. Им то и дело встречались повозки крестьян, возвращавшихся из более южных регионов, и однажды стадо овец, подгоняемое пастухом, даже застопорило движение на тракте. Лианна мысленно повторяла сладкие выражения, способные завоевать расположение леди, но нутром чувствовала, что не прибегнет ни к одному из них. По какой-то странной причине люди, как правило, ценили ее за честность и открытость, которые так досаждали Лиарре. Родовой замок Талли был расположен на мысу между двух рек, ограждающих его с двух сторон, что обеспечивало ему надежную защиту от возможных врагов — в случае опасности можно было открыть шлюзы и наполнить широкий ров на третьей стороне, превращая замок в островную крепость. Риверран был похож на корабль с острым каменным носом, и Лианне показалось, что он любил принимать на борт пассажиров. — Вы только посмотрите! — Лианна глянула на Бенджа, заливающегося смехом, и перевела взгляд на Брандона, поймав его в тот момент, когда он оправлял плащ. — Не переживай, мой брат, ты достаточно красив, но мы всегда можем подать тебе зеркало и расческу. — Ты невозможен, — проворчал Брандон, но Бендж лишь отвернулся, смеясь. Небо было окрашено в цвет лаванды, когда они въехали в Риверран, и Лианна сразу поняла, что здесь ей нравится куда больше, чем в Близнецах. Во дворе витал запах горячей еды и свежего хлеба, в куче песка у стены возились светловолосые дети, а шлемы стражников отражали лучи заходящего солнца, а потому переливались и сверкали, как камушки в речке. Уолдер Фрей встретил их за своим столом, в то время как Хостер Талли помог ей спуститься с лошади и улыбнулся так открыто, что Лианна сразу почувствовала: в этом доме ни один человек не станет делать ей неприличные намеки. — Лорд Талли, — она присела в неуклюжем реверансе, едва согнув ноги после долго сидения на лошади, и Хостер учтиво поцеловал ее руку. — Рад видеть вас в своем доме, леди Лианна. Давно хотел познакомиться с вами — в конце концов, скоро мы станем семьей. «Семья, долг, честь», — припомнила Лианна девиз Талли и обратила внимание на замерших за спиной мужчины детей, безошибочно угадав, кто есть кто. Эдмар, долгожданный наследник и младший из всех, с любопытством окинул ее взглядом синих глаз, после чего поклонился и, выпятив грудь, представился: — Лорд Эдмар Талли, наследник Речных Земель и Риверрана. А ты — Волчица с севера, да? — Эдмар! — отдернула его рыжеволосая девушка, — простите моего брата, леди Лианна… — Все в порядке, — Лианна дернула краешком губ, — герб моего дома — лютоволк, так что в каком-то роде он даже прав. Кейтилин посмотрела на нее нечитаемым взглядом. Она действительно была красива сейчас, в свете заката, ласкающего ее темно-синее платье, оттеняющее белизну рук и цвет глаз. Тяжелые рыжие локоны падали Кейтилин на грудь, заплетенные на южный манер в сложную высокую прическу, и лицо старшей дочери Хостера Талли было живым и выразительным, но совершенно отличным от лиц северных девушек. У нее были тонкие изящные брови, тонкие губы и тонкий нос, и вся Кейтилин была такая тоненькая, что Брандон мог поднять ее в воздух одной рукой. Эдмар, воспользовавшись моментом, пока они разглядывали друг друга, просочился к отцу и начал дергать полы его камзола, очевидно, желая поделиться с ним своими детскими мыслями, но Хостер, не прекращая беседы с Недом, бесцеремонно задвинул сына себе за спину. Эдмар надулся, но вновь лезть не стал, и отошел в сторону, уселся на охапку принесенного для лошадей сена, и принялся насвистывать простенькую мелодию. Лианна же обратила внимание на младшую из сестер, так и не произнесшую ни единого слова, пока Кейтилин подавала руку Брану и краснела и обменивалась дежурными приветствиями с Недом и Бенджем. Лиза Талли не обладала той очевидной, броской красотой, что досталась ее сестре, но ее нельзя было назвать уродиной. Она была стройна и миловидна: большие голубые глаза застенчиво смотрели на нее из-под густых черных ресниц, а волосы цвета червонного золота были упрятаны под сетку, открывая беззащитную красивую шею. Лианне с трудом удалось встретить ее взгляд, и Лиза тотчас же опустила глаза, принимаясь разглядывать каменную кладку под ногами. Кейтилин, наконец, решив что-то для себя, взяла Лианну под руку, наклонившись поближе. — Вы долго ехали, леди Лианна. Позвольте показать вам ваши комнаты. Лианне совсем не хотелось в комнаты, потому что воздух снаружи был свеж и она была так голодна, что готова была есть на кухне среди прислуги, но это был прекрасный шанс, чтобы узнать Кейтилин поближе, поэтому она дала себя увести, кинув на Брандона выразительный взгляд. «Посмотрим, какого мнения о тебе твоя нареченная, милый брат».