Час Волка

      Высокая трава колыхалась над головой, будто бы стараясь пронзить ясное голубое небо, казавшееся таким огромным, что в него хотелось прыгать, широко раскинув руки. Внезапная жара застала врасплох мелких непоседливых насекомых, и те весело зажужжали, разминая свои хрупкие перламутровые крылышки и перелетая с растения на растение, совершая осмотр своих владений. Большущая изумрудная бабочка уселась ей прямо на кончик носа, и Лианна оглушительно чихнула, спугнув крылатую разбойницу, часто затрепыхавшуюся в низко висящем небосклоне. Лежащий рядом Бендж лениво приоткрыл один глаз. Они сбежали в поле сразу после дневного поединка, на котором Рейгар Таргариен победил Брандона, выбив его из седла всего через несколько мгновений после начала. Бран, однако, из-за проигрыша нисколько не расстроился и почтительно склонил перед принцем голову, после чего полушутливо признал, что его дама сердца на турнире все равно отсутствует и корону дарить ему некому. Куда больше недоволен был ее будущий муж, которому Рейгар не нравился по совершенно мистическим причинам. Роберт зло стрелял в него взглядом и даже хотел было что-то сказать, но Лианна схватила его за локоть и отвлекла на себя. Она не хотела, чтобы у Роберта были проблемы с принцем. С окончанием основного зрелищного поединка гости потянулись в замок или к озеру в поисках прохлады. Даже Тиреллы, манерно обмахивающиеся веерами из перьев какой-то редкой птицы, обитающей по ту сторону Узкого Моря, побежали к спасительной воде, отнюдь не манерно задирая юбки. Роберт решил, что Брандону необходима его компания, и предложил осмотреть погреб со средним сыном лорда Уэнта, а Лианна с Бенджем убежали на северный склон холма, где, хохоча, упали в высокую траву, да так и остались лежать, болтая о какой-то чепухе. Один сапог Бенджа валялся за его головой, а другой — у левого плеча, а на лицо брат надвинул фермерскую соломенную шляпу, найденную в конюшне. Изо рта у него торчала травинка. Они замолчали еще некоторое время назад, задумавшись о личном. Бенджен подставил пятки солнцу, наслаждаясь гуляющим по склону свежим ветром, а Лианна… Лианна проследила за бабочкой и перевернулась набок, отворачиваясь от вездесущего светила и считая лепестки на колыхающейся перед глазами маргаритке. На счете «девять» ей стало скучно, и она села, подмяв под себя юбку простого платья, перешитого старой Нэн из одного из платьев леди Лиарры. Перед ней раскинулся зеленый океан. Он простирался на многие мили, и лишь где-то далеко на горизонте прерывался линией леса, смывавшейся с ослепительной голубизной. Если бы она была художницей, она бы непременно это нарисовала. Но Лианна предпочитала картины не рисовать, а запоминать, бережно сохраняя в памяти то, что, как она считала, было того достойно. — Как думаешь, король и правда отошлет ее? — Лианна оглянулась на открывшего глаза Бенджа и, поразмыслив, покачала головой. Кого именно «ее» Лианне даже уточнять не пришлось — после происшествия за завтраком, на котором принцесса Элия объявила, что ждет второго ребенка, личность той, кого мог отослать король, не была для нее загадкой. Между ними с Бенджем было всего немногим больше пятнадцати лун разницы, и потому Лианна не помнила, как именно ее мать рассказала отцу о том, что у них будет дитя, но все равно сильно сомневалась в том, что ее голос дрожал, как голос Элии. Принцесса так крепко стискивала руку своего мужа, что даже сидящей на определенном расстоянии Лианне было очевидно, что ей было страшно. И опасалась она своего короля. Услышав новости, Эйрис замер, не донеся кубок до рта, а потом расхохотался своим клочковатым, безумным смехом, впившись взглядом в пока еще плоский живот принцессы. Рейгар же смотрел на отца так, что Лианна даже побоялась за короля — а вдруг и прям замерзнет насмерть, превратившись в ледяную статую? — Опять понесла, значит, — отсмеявшись, хмыкнул король, принимаясь резать ножом поросенка, запеченного с яблоками, — выходит, ты крепче, чем я думал. Я был уверен, что ты и первог… первую не родишь, с твоей-то кровью. Лианна посмотрела на Оберина Мартелла — что-то подсказывало ей, что принц Солнечного Копья не будет в восторге от последней фразы. И правда, Оберина удерживала на месте лишь ладонь Эшары Дейн, опустившаяся ему на плечо. В наступившей тишине Эйрис отправил в рот кусок поросенка и задвигал челюстями. — Не смей опять родить девку, — толком не проглотив, продолжил король, обращаясь к побледневшей Элии, и вскинул руку, державшую нож, указывая острием на ее живот, — не то вырежу ее из тебя собственноручно, поняла? Принцесса едва заметно кивнула, и рука Рейгара накрыла ее в успокаивающем жесте. — Уверен, это будет наследник, — ответил принц, и белесые глазки короля сузились. — Да. Твой, — коротко бросил он и как ни в чем не бывало занялся поросенком, дав отмашку барду, успев лишь добавить, что принцессе в таком случае нет надобности ждать конца турнира, а лучше уехать на Драконий Камень прямо сейчас. — Принц не позволит жене путешествовать одной, тем более в такие лихие времена, — сказала Лианна, поежившись от неприятного воспоминания. Бендж недоверчиво хмыкнул. — Особой любви я между ними не заметил. — Элия понесла не от бестелесного духа, — пожала плечами Лианна. — Может, любви между ними и нет, но уважение и долг — точно. Да и не думаю я, что Рейгар мог бы быть с женой неучтив, даже если ему ее и навязали. — Ух ты, уже не принц, а Рейгар, — насмешливо присвистнул Бендж, — короля ты еще по имени не зовешь, часом? — Ты же знаешь, — пылко начала Лианна, но тут же прервалась, быстро оглядевшись. Убедившись, что вокруг нет тех, кто может нечаянно подслушать, она продолжила: — знаешь, что он спас меня от разоблачения. И тебя, кстати. — Поверить не могу, что он поверил в весь этот фарс, — тихо рассмеялся Бенджен, зажимая зубами новую травинку и опрокидываясь обратно, заставляя Лианну последовать за собой. Возвращались они на закате, когда дневная жара сменилась покалывающей прохладой, и они побежали к замку прямо по налившейся росой траве, к вящему неудовольствию ее тайных жителей, поднявших невыносимый стрекот. Лианна комкала в пальцах ткань платья, приподнимая его как можно выше, совершенно не опасаясь того, что ее могут увидеть — темнело с северной стороны достаточно быстро, а западная была закрыта башнями Харенхолла, но в итоге все равно промочила ноги и подол, который выжала в окно, едва оказавшись в комнате. Только тогда она и поняла, насколько проголодалась, и поспешила переодеться в сухое, чтобы спуститься на ужин. Обычно за ней заходил Бенджен — по правилам придворного этикета, незамужней благородной девушке не пристало ночью ходить в одиночестве без сопровождения родственников мужского пола или септы. Септы у Лианны никогда не было, так что она в те моменты, когда игнорировать этикет было невозможно, она довольствовалась компанией братьев — их, благо, у нее было трое. Но этим вечером Бенджа она так и не дождалась. Лианна успела переодеться, расчесать волосы, поправить перепутавшиеся на шее кулон и ожерелье, умыться, посмотреть в окно на умирающий день… Стука в ее дверь она не услышала. При этом снизу раздавались голоса и песни, ужин проходил в привычной для турнира атмосфере безобразия и вольности. Там, в Зале Тысячи Огней, рыцари пили эль и поглощали запеченных зверушек, в то время как Лианна сидела в своей комнате и страдала от голода. К тому времени, как солнце окончательно село, она не выдержала и встала, решительно распахнув дверь. В конце концов, путь до главного чертога был не такой уж дальний, а пьяных оруженосцев Лианна не боялась — у нее был с собой примотанный к бедру кинжал, тот самый, что еще в Винтерфелле она стянула из комнаты из комнаты Бенджа. О, этот замок не зря имел дурную славу. Ночью он словно оживал, затягивал в лабиринты коридоров, пялился окнами-глазницами, манил в самую темноту. Шорохи, издаваемые крысами, живущими в необитаемых помещениях, эхом прокатывались по коридорам, напоминая завывания мучеников, убитых в этих стенах. Лианна не считала себя трусихой, но даже у нее кровь стыла в жилах от этих звуков. В переходе между башнями она услышала шаги и зачем-то малодушно спряталась за старый гобелен, затаив дыхание и оставив себе небольшую щель для обзора, рассудив, что в сумерках не то что ее, самого гобелена будет не видно. Сначала она услышала смех, затем увидела мелькнувший кончик платья, а потом из-за поворота, прямо из чернильной паутины вынырнули двое молодых людей, в которых Лианна с удивлением признала собственного брата и Эшару Дейн. — Нет, не может быть такого, чтобы они это сделали! — смеялась сестра Меча Зари, прыская Неду в плечо. Оба были определенно навеселе и наслаждались компанией своего спутника, в то время как ставшая невольным зрителем этого вечернего променада Лианна кусала губы, чтобы не засмеяться в голос. Ну надо же! Кто бы мог подумать! Нед, ее милый Нед, тихий честный волк, сыскал себе такую яркую леди! Леди Эшара напомнила Лианне ту бабочку, что она спугнула днем — столь же хрупкую, красивую, свободную. Одновременно с этим Лианна подумала о том, что ее отсутствие на ужине осталось незамеченным самым внимательным братом по вполне понятной теперь причине, и покачала головой. — Уверяю вас, моя леди, чистая правда! — веселым голосом ответил Нед и улыбнулся, мигом став похожим на того мальчика, что ходил за Лианной по пятам, держа собранные ею дикие цветы. — Я долго не мог понять, откуда идет запах, а потом... Эшара засмеялась громче. — Как же вам повезло, — сказала она спустя некоторое время. Они стояли на фоне оконного проема, похожего на арку, и отблеск факелов золотил красивый профиль Эшары и мужественный Неда, и они стояли так близко, что казалось, между ними не пролетит и мотылек. — Мой брат, едва научившись обращаться с мечом, и думать забыл о том, что у него есть семья. Нед заметно растерялся. — О, это… ужасно, — выдавил он. Эшара фыркнула. — Все не так плохо, поверьте. Они уставились друг на друга так, будто они стояли где-нибудь у кромки романтичного озера, а не в пыльном коридоре злобного замка, а затем губы леди Дейн дрогнули, будто собирались вновь растянуться в улыбке, но не успели, так как оказались захвачены врасплох устами Неда. Лианна зарделась. На Севере подобные проявления любви были редки. Если бы не пылкость Роберта, она наверняка бы узнала, что вообще такое поцелуи, после свадьбы. Впрочем, наблюдать за личной жизнью Неда ей как-то резко расхотелось, а потому Лианна была очень рада, когда Эшара увлекла его за собой дальше в коридоры, освободив ей дорогу к лестнице, и, что немаловажно, к еде. Рейгар смотрел из окна в ночь. Темно было и в комнате: Элия и Рейнис спали, утомленные шумом и жарой, а он не спешил возвращаться в собственные покои, довольствуясь этой иллюзией семейного очага, что возникала у него в те моменты, когда забывал о том, кем являлся. Беременность Элии определенно укрепила его авторитет. Факт того, что у него может появиться наследник, несмотря на распускаемые Эйрисом слухи о болезненности его жены, склонил чашу весов в его сторону. Посвященные лорды, сомневавшиеся в его планах, начали выказывать ему знаки внимания, и Эртур в шутку сказал, что страной, на самом деле, правят даже не дворцовые интриги, а женские чрева. Рейгар, в принципе, с другом был согласен. Мимо окна мелькнула и растворилась в небе стайка летучих мышей, нашедших себе кров под развалившейся крышей самый высокой башни, и Рейгар проводил этих занятных созданий задумчивым взглядом. Впервые за долгое время ему не было тревожно, будто последняя часть мозаики встала на свое место, позволив ему двигаться к новому шедевру. Луна набирала силу, похожая на изогнутый серп, и рассеивала мерный серебристый свет по земле. Ее сияние напомнило ему о глазах Лианны Старк, и Рейгар поджал губы. Он стал замечать ее. Даже в те мгновения, когда он был занят и не должен был в принципе отвлекаться, он замечал ее. Они так и не говорили с того утра, когда он сыграл в игру по ее правилам — она редко бывала одна, а он убеждал себя, что не ищет с ней встречи, хотя это и был очевидный самообман. К волчице с севера его тянуло будто бы прочной нитью, достаточно невесомой, чтобы скрыть ее от других, но в меру настойчивой, чтобы о ней не забывать. И стоило Рейгару кинуть на нее неосторожный взгляд, как рядом с девушкой возникал Баратеон. Будто территорию помечал. Более упертого оленя Вестерос еще не видел. Рейгар же раздражался и отворачивался, чтобы вскоре найти невысокую фигурку с длинными темными волосами снова. Дикая. Лианна казалось ему дикой и своенравной, а Рейгар с детства зачитывался романами, в которых главные героини были именно такими. Древние королевы Таргариенов, летающие на гигантских огнедышащих ящерах, были такими, и Рейгар знал наверняка, что не он один видел в Лианне Старк это безумный шальной огонь, который манил, завлекал и грозил сожрать напрочь при малейшей неосторожности. Рейгар одергивал себя, вспоминал, что уже давно не юнец, у которого молоко на губах не обсохло, и запрещал себе думать о ней. О Волчице с севера. Ее хотелось изучить, как древнюю книгу. Элия пошевелилась, и Рейгар оглянулся на кровать, после чего встал с подоконника и поправил сползшую с плеча жены шкуру. Поцеловал Элию в холодный лоб и наконец покинул покои, ступив в мрак замка. Эртур пропадал неизвестно где, поручив охрану покоев принцессы другим гвардейцам, и Рейгар, ответив кивком на «ваша милость» Баристана Сэлми, решил пройтись до крепостной стены, на которой они с Дейном совсем недавно разговаривали о намечающемся турнире. Он знал, что ни души там не встретит — кладка была ветхая и не самая надежная, и воины в основном несли караул у ворот и на крайних сторожевых башнях. Он заметил ее не сразу — темное платье сливалось с ночью, и лунный свет лениво бродил лишь по похожим в сумерках на змей волосам, с которыми свободно играл ветер. Лианна Старк первая услышала шаги и обернулась, позволив сестре солнца мазнуть лучом по щеке. — Я не призрак, — предупредил Рейгар, и Лианна закатила глаза, вновь поворачиваясь к нему спиной. — Будь вы призраком, вы бы так не топали. Рейгар приблизился, встав на вежливом расстоянии справа и тоже посмотрев на картину, раскинувшуюся перед ними. Лианна оперлась локтями о каменный зубец и положила подбородок на сжатые пальцы, подперев по-детски круглые щеки. — Вам пора перестать меня преследовать, ваша милость, — шутливо бросила она, поведя плечом. Даже вот такая, простоволосая и в неброском платье, Лианна не теряла ни осанки (несмотря на принятую позу, спина у нее была прямая, как доска), ни очарования. Рейгар улыбнулся краем губ. — Тогда не появляйтесь в столь неожиданных местах. Лианна промолчала, рассматривая небосклон, а потом выпрямилась. Повернулась. Они оказались ближе, чем ему казалось, и Рейгар почтительно сделал шаг назад, хотя Лианну это, казалось, совсем не взволновало. — На юге мутные ночи, — сказала она, запрокидывая голову. — Звезд не видно. — А на севере? — поинтересовался Рейгар, тоже вглядываясь в небосвод. Лианна недоверчиво хмыкнула. — Неужели вы ни разу не были на севере? Мне казалось, будущий правитель должен знать свои владения. — Каюсь, — Рейгар поднял руки в защитном жесте. — Уверяю вас, я не бывал там исключительно из-за того, что обстоятельства не позволяли, а вовсе не потому, что не хотел. Лианна безразлично пожала плечами. — Многие не хотят ездить на север. Говорят, мы дикари, ничем не отличимые от одичалых, но… — подул ветер, и она шумно втянула в себя воздух, — север пахнет иначе. Там всегда свежо, даже летом приходится носить меха, а цветы растут редко. Лишь зимние розы под снегом живут, настоящие дети своей земли. — Зимних роз нет в оранжереях юга, — заметил Рейгар, и Лианна улыбнулась. — Разумеется, нет. Это не оранжерейный цветок, ваша милость, голубая роза не приживется среди своих любящих тепло собратьев. Даже в Винтерфелле пока не добились их цветения, лишь луковицы в землю закопали. Моя няня верит, что они растут лишь там, где земля обагрилась кровью. Это — цветы севера, ваша милость, и цвет у них такой, какой у неба бывает перед рассветом. Рейгар вспомнил куст, усыпанный голубыми розами, который он заметил, возвращаясь тем утром, когда нашел Лианну в лесу, и подумал, могли ли это быть те самые розы. — А небо! — Лианна зажмурилась. — В холодные ночи по небу бегают светящиеся росчерки зеленого, фиолетового, розового, белого марева, которое освещает все куда лучше одинокой луны. Бывают дни, когда солнце не встает вовсе, а бывает так, что светит сутки напролет. Разве есть такое на юге? Рейгар покачал головой. — Вы скучаете, — заметил он, и девушка как-то поникла, посмотрев на свои сцепленные в замок руки. — Да, — признала она. — Первый месяц разлуки прошел в дороге, а потому скучать не было времени, но теперь… Турнир закончится меньше, чем через седмицу, и дальше мне дорога только в клетку Штормового Предела. — Предела? — переспросил Рейгар, нахмурившись, и Лианна осеклась, но тут же дернула головой, будто отгоняя муху. — Мой будущий дом, гнездо леди Баратеон, — бросила она. — Пока что я не она, поэтому и могу появляться в… как вы сказали? В неожиданных местах. После свадьбы мне придется принять веру в Семерых, облачиться в шелк и… — Лианна задохнулась, — быть женой. — От вас это не звучит, как благополучная перспектива, — Рейгар оперся о каменный зубец, и Лианна поджала губы. — Это жизнь, мой принц. Мальчики рождаются, получая возможности, а девочки — приказы. — Ваша семья приказала вам выйти за Роберта? — удивился Рейгар, не заметив, как они свернули на личные темы, и Лианна вдруг рассмеялась, запрокидывая голову. — О, старые боги, ну нет конечно. Это просто договор, которому уже столько лет, что никто и не упомнит, а Роберт с Недом — лучшие друзья, так что у нас было время, чтобы друг друга узнать. По большому счету, мне все равно, за кого выходить, раз это то единственное, в чем я могу быть полезна, а Роберт… — она вдруг замолчала, будто спохватившись, что слишком о многом рассказала, но все-таки выдохнула окончание своей фразы, глядя прямо Рейгару в глаза, — любит меня. Они замолчали, смотря друг на друга, и Лианна первая качнула головой, отгоняя неясное наваждение. — Если бы я была мальчиком, я бы никогда не вступила в брак, — тихо добавила она зачем-то, и Рейгар улыбнулся. — Почему-то мне кажется, что вам в любом случае нужна была бы семья, леди Лианна. — У меня есть семья, — возразила она, но Рейгар не дал ей закончить. — Нет. Не та семья, в которой рождаются, а та, которую выбирают. Вы влюбитесь и поймете, о чем я говорю. — Даже если так, будет слишком поздно… понимать, — помедлив, сказала девушка, и Рейгар не нашел, что на это сказать. Внизу опять раздались возгласы, и они синхронно посмотрели туда, где пламя факелов лизало черные стены. — Я шла на ужин, — вдруг вздохнула Лианна, — и только посмотрите, где оказалась. — Я вас провожу, — кивнул Рейгар. Ему страшно не понравилось мысль о том, что она будет бродить по замку в одиночестве. Лианна отрицательно покачала головой. — Давайте не будем давать повод для сплетен, ваша милость, — сказала она, — если все поймут, что мы находились в одиночестве ночью, нам не избежать скандала. Поверьте, Роберт бывает очень упрям и громок. — Я исчезну до того, как вы появитесь в зале, — настойчиво пообещал Рейгар, и Лианна, посмотрев на него непонятным взглядом, согласно кивнула. Они молча пересекли стену и спустились по переплету лестниц, и в коридоре, ведущем в чертог, девушка обогнала его и присела в быстром реверансе. — Спасибо, ваша милость, — бросила она и, взмахнув густой гривой волос, исчезла за поворотом, оставив его наедине с какой-то ноющей тоской меж ребер, названия которой изучивший многие мейстерские труды Рейгар не знал.