Час Волка

      Пирог наконец-то получился именно таким, каким должен был быть с самого начала — крупно нарезанные сливы утопали в сливочной карамели, как корабли в глубоком море, и тесто не подгорело ни с одного края. Лианна едва сдержала радостный визг, когда Олия, старшая кухарка, с недовольным видом поставила перед ней большое блюдо с этим произведением кулинарного искусства. — Надеюсь, теперь вы довольны? — поинтересовалась она, и Лианна пожала плечами. — Я не узнаю, пока не попробую. Олия вздернула бровь и молча вернулась к своим обычным делам — обходила кухню с видом заправского капитана, чьи матросы были непозволительно ленивы. Слуг на кухне было немного, но вся работа была организована как по часам, и спуску никому не давали. Даже ей, Лианне. Лианна втянула носом густой аромат, поднимающийся от остывающего пирога, и оглянулась в поисках ложки. Поблизости лежала только та, которой обычно мешали суп, большая и железная, и она, недолго думая, схватила ее, чтобы отломить от пирога добротный кусок. Да уж, видел бы кто ее сейчас — Лианна Старк на кухне среди прислуги, босая, с задранным платьем, ест огромный пирог огромной ложкой. Лианна представила себе лицо матери и фыркнула в ложку, слизывая с оной сладкий сливовый сироп. Будто она была виновата, что ей было скучно, как в склепе. Шла седьмая луна ее пребывания в Штормовом Пределе, и она по-прежнему была Старк, а не Баратеон. По правде говоря, Лианна так и не поняла, было ли это к худшему или к лучшему. Штормовой Предел давил на нее. Лианна и впрямь зачастую ассоциировала его со склепом — таким же глухим, безмолвным и полным отчаяния. Замок был построен из серо-белого камня, которой со стороны моря уже покрылся ракушками и водорослями, и в нем была всего одна круглая башня, огромная, лишенная окон со стороны моря. Предел был окружен полями и каменистыми холмами с редкой порослью деревьев, которые будто бы были накренены в сторону от моря, такими сильными были здешние ветры. Несмотря на впечатляющее количество слуг, конюхов, оружейников, солдатов и даже гостей, которые то появлялись, то уезжали, Лианна чувствовала себя как никогда одиноко. Когда они только приехали, Роберт показывал ей замок с гордостью, с которой дети хвастаются игрушками перед сверстниками, но Лианна, твердо пообещав себе хотя бы попытаться стать леди, покорно ходила с ним и слушала, позволяя срывать с губ поцелуи. К тому времени, как они добрались, гнев Баратеона слегка поутих, и он перестал постоянно трогать ее ненароком, заявляя права, но в отсутствие братьев сдержаться не мог. Свадьбу они должны были сыграть сразу после Брандона и Кейтилин, и, так как Бенджен отбыл в Гавань с принцем, с Лианной до замужества оставался Нед — не могла же она жить при дворе Роберта одна, будучи всего лишь его невестой. В общем, Нед остался, чтобы защищать ее честь, и Лианна была рада, что ее не заставили прыгать в прорубь с размаха и разом, но тут случилось непредвиденное — заболел Джон Аррен. Болезнь состарила его в мгновение ока, и мейстер, опасаясь, что ему осталось недолго, предложил написать воспитанникам. Нед с Робертом даже думать не стали — засобирались в дорогу, отрицая скорую кончину любимого наставника, но желая помочь ему с делами лорда Долины (советников Джон Аррен имел, а вот наследника — нет, а потому настаивал на возвращении обоих юношей туда, где они провели свое отрочество, возможно, желая предложить кому-то титул). Последнее, разумеется, было лишь ее домыслом, но Лианне от беспокойства надо был чем-то себя занимать, вот она и выдумывала всякое… разное. Отец писал письма, настаивая, чтобы в таком случае она возвращалась в Винтерфелл, домой, а не сидела в одиночестве в незнакомой крепости, но Лианна упрямилась. Будто бы отец не знал, что она вернулась бы, если бы могла! Будто не знал, как ей хотелось вскочить на Искру и мчать, пока ее ладонь не встретится с теплом родных камней! Но ей не стоило возвращаться. Слухи о несостоявшейся свадьбе плодились, Лианна знала это. Роберт был видным женихом, и невест, готовых разделить с ним ложе и жизнь (именно в таком порядке), было достаточно. Ей нельзя было возвращаться, сбегать, как крысе с корабля. В конце концов, когда это Старки боялись трудностей? Олия громыхнула чайной серебряной ложкой о столешницу с такой силой, что не проломила ту лишь чудом. — Не пристало вам есть как крестьянке, госпожа, — прошипела она и бросила рядом платок, — вы испачкались в своем пироге. Не сказать, чтобы Лианна не пыталась. В Винтерфелле она дружила со слугами и их детьми, и ей было все равно, что она леди, как и им. Она в принципе любила общаться и думала, что с поиском друзей в этом новом месте у нее не будет проблем. Как бы не так. Слуги говорили с ней, как с леди, то есть потупив взгляд и почтительно, а стоило ей попробовать подружиться, сжимались и шмыгали прочь, бормоча извинения. Из оружейной ее выставили с добрыми речами, стоило только появиться на пороге. В конюхах вместо добродушного пьяницы Безухого Джо был немой старик, который смотрел на нее так, что Лианне даже не хотелось начинать разговор. Станнис, брат Роберта, был замкнут, предельно собран и серьезен, Лианна даже подумала, что он тоже нем, но затем Станнис негромко, но отчетливо высказал младшему, Ренли, что будет, если он еще раз споткнется о его игрушечных солдатов, и эти подозрения развеялись. Еще при знакомстве с ним Лианна отметила, как Станнис смотрел на старшего брата — так смотрят только на того, кому отчаянно завидуют, причем так сильно, что готовы впрыгнуть в чужую кожу и прожить жизнь за другого. Хотя внешне Станнис ничем не походил на Роберта — коротко стриг волосы и бакенбарды, которые казались черными пятнами вдоль его прямоугольной челюсти, брови всегда были сдвинуты к центру, будто он хмурился, и лишь глаза его были типично-баратеоновские — темно-синие, две открытые морские раны. Трое наследников Штормовых земель были живыми описаниями моря в разную погоду. Роберт — неутихающая буря, Станнис — собирающийся шторм, Ренли — штиль с намеком на игривый бриз. Лианна отложила ложку и вытерла рот, насытившись. Самое время было возвращаться в библиотеку, где можно было заняться хотя бы чтением или беседой с мейстером Крессеном, не самой живой и интересной, но хоть беседой. Спустив ноги на пол и поежившись от соприкосновения с холодным камнем, Лианна подцепила из-под табуретки свои мягкие домашние туфли с мехом и впрыгнула в них, одернув юбку платья. — До завтра! — помахала она рукой, и несколько служанок скромно улыбнулись в ответ, а Олия закатила глаза. Лианна была уверена, что старшей кухарке она не понравилась сразу — несмотря на то, что познакомились они во время ее экскурсии по замку, когда Лианна была образцовой леди и старалась вести себя, как Лиарра в общении с будущими поданными. Олия осмотрела ее с ног до головы и присела в реверансе, но сделала это так, будто делала им обеим огромное одолжение. Потом, когда Роберт уехал, Лианна промаялась несколько дней, пытаясь наладить контакт со слугами, после чего вспомнила, что центром каждого замка является кухня, и поспешила туда. Ей очень не хотелось, чтобы все думали, будто она — очередная леди-белоручка, которая думает лишь о вышивании и прекрасных рыцарях, и первым делом спросила, с чем она может помочь. Олия тогда лишь фыркнула и посоветовала найти себе занятие для леди, что в кухне все прекрасно организовано и ее помощь вовсе не требуется. Лианна вздернула нос, а через час, ощипывая перепелов и проклиная весь белый свет, поняла, что не знает о готовке ровным счетом ничего. Впрочем, сдавать позиции было не в ее характере, и с тех пор Лианна повадилась ходить на кухню чуть ли не каждый день. Дорога от ее комнат до самого основания башни занимала время, которого у нее было больше, чем нужно, а на кухне Лианна училась готовить, решив для себя, что это лишним не будет. Она умудрилась испортить парочку кастрюль и чуть не сожгла всю кухню в течение первых седмиц, но потом приноровилась. Всю последнюю луну Лианна занималась выпечкой, к неудовольствию Олии, которая приговаривала, что никаких запасов не хватит, чтобы «госпожа наигралась», и к радости слуг, с которыми Лианна щедро делилась своими сладостями. С мейстером Крессеном она столкнулась у лестницы, у одной из тех, что казались бесконечными в Штормовом Пределе. К своему стыду, Лианна никак не могла запомнить его полное имя — оно было длинным и почти не содержавшим гласных, а все потому, что мейстер был из восточных земель, о чем говорил характерный для людей из пустынь цвет кожи. В руках мейстер держал свиток, который он немедленно протянул ей, стараясь не смотреть ей в лицо. Это, правда, сильно раздражало. — Ваш брат… пишет вам, — Лианна приняла свиток, отметив надорванную печать, и скривила губы. Она терпеть не могла, когда вмешивались в ее личную жизнь, но мейстер явно следовал указу Роберта, и она была бессильна. Корреспонденция вскрывалась с легкостью, и читая письма от братьев или отца, Лианна всегда чувствовала, что они испачканы чужими пальцами. Читать письмо при мейстере Крессене она не стала — достаточно было и того, что он прекрасно знал, что в нем написано, и вместо этого она подобрала юбки и быстрым шагом направилась в Богорощу, единственное место, где никто не мог ей помешать. Лианне нравилось бывать там, это была та крохотная часть севера, что оставалась с ней, даже за мили от дома. Трава там была зеленее, воздух — свежее, и слова Неда как будто звучали вживую, а не были написаны чернилами на пергаменте. «… выздоравливает. Поэтому, спешу тебя обрадовать, мы собираемся и выезжаем в Риверран на свадьбу Брана и леди Кейтилин! Чтобы не делать крюк, я попросил Бенджа сопроводить тебя — как ты знаешь, он делает серьезные успехи и за это ему дали несколько свободных дней на службе, а Королевская Гавань совсем недалеко от Предела, да и по пути в Риверран...» Лианна задохнулась от возмущения и чуть не порвала пергамент. Успехи, значит? Свободные дни? Знает она, как же. Все эти луны от Бенджа приходили послания длиной в пару строк и то лишь в ответ на ее письма, в которых Лианна описывала Предел, его жителей, легенды и тайны, шутила и изливала всю свою скуку на безучастные страницы. Поначалу она думала, что Бенджу служба не позволяет сидеть и вдумчиво работать над письмами, но Нед несколько раз упоминал его письма, да и отец тоже… И Лианна просто не понимала. Они были лучшими друзьями с детства, младшие Старки, слишком неугомонные, чтобы сидеть на одном месте, слишком непохожие на свою семью, они были самыми близкими людьми друг для друга, а теперь Бендж нашел новую яркую жизнь в столице, и ему, похоже, не было больше дела до помирающей от скуки Лианны. Она снова уткнулась в письмо, кусая губы. «Поверить не могу, что через седмицу Бран станет мужем. Семейным человеком, можешь себе поверить? Роберт говорит, что едва ли, и что он бесконечно рад, что совсем скоро и вы станете одним целым. Будет чудесно, если первой поездкой Кейтилин Старк станет посещение вашей свадьбы...» Лианна была счастлива, что совсем скоро ее заберут из Предела. Правда. Пусть даже и заберет ее Бендж, который стал высокомерным столичным лордом и даже не станет обращать на нее внимания. Она была готова оказаться в дороге, на Искре, но последние слова Неда вернули ее на землю и приковали к ней холодной цепью — сразу после этого последнего путешествия она сама станет женой. Нет, не так. Женой. Она принесет обеты и прочее, станет леди и не сможет готовить сливовые пироги на кухне. Ее письма будут всегда вскрыты перед тем, как она начнет читать, а какая-нибудь служанка всегда будет шпионить в кустах, чтобы разносить сплетни. Лианна знала, что когда-нибудь в будущем это произойдет. Она просто не думала, что это будет так скоро. — Лианна! Лианна! — сзади раздался детский голосок, и Лианна едва успела обернуться, перед тем как ей в объятия влетело что-то маленькое, кудрявое и хохочущее. — Ренли! — воскликнула она, убирая со лба мальчишки мокрые пряди. — Как ты тут оказался? Мальчик поудобнее устроился у нее на коленях. — Я сбежал от Станниса, — гордо сообщил он. — Ты не хочешь поиграть в волков, как в прошлый раз? — В прошлый раз, насколько я помню, эта игра стоила лорду Станнису шкафа и одной старой карты, — улыбнулась Лианна, и Ренли закатил глаза. — Разве это важно? Он ску-у-учный, — протянул он. — Мы с ним читаем о «Танце Драконов», и он даже захватывающую историю делает пресной, как селедку! — Олия будет счастлива, если узнает, какого высокого мнения ты о ее селедке, — пробормотала Лианна. Ренли хмыкнул. — Может, ты мне расскажешь что-нибудь? Только не про королей, лучше про волков и драконов! «Мы не уживаемся вместе». Лианна уже открыла рот, чтобы придумать историю прямо там, в траве под Чардревом, но тут Ренли пискнул ей в шею и прытко слез с коленей, цепляя подол платья. — Что… — начала было Лианна, но Ренли шепнул «Станнис» одновременно с ней, и все встало на свои места. Станнис, значит. — И ты хочешь спрятаться под моей юбкой? — рассмеялась она, покачав головой. — Боюсь, это не место для лорда. Ренли тряхнул головой. — Роберт всегда говорит, что моменты под юбкой блаженны! — Еще бы он говорил иначе, — Лианна поджала губы. Хорошее настроение испарилось, как роса на жаре. — Ренли! — окликнул их сердитый голос, и Лианна встала, удерживая Ренли, чтобы поприветствовать среднего Баратеона. — Леди Лианна, — Станнис кашлянул, — прошу прощения, но мой брат… — Все в порядке. Ренли, — Лианна потрепала мальчика по плечу, — давай ты закончишь свои занятия, а потом мы поиграем? Мне кажется, это будет честно, разве нет? Мальчик упрямо надулся. — Ох, Семеро! — Станнис свел широкие брови, мигом став похожим на хищную птицу, — а ну марш в замок! Иначе никаких игр, помяни мое слово! Лианна сделала страшные глаза. — Ренли, ты слышал? Никаких игр! — Ладно, — сдался ребенок. — Но я буду читать сам, а не слушать! С этими словами Ренли гордо развернулся и направился по тропинке прямо к охраняемым стражами воротам, наверняка чувствуя себя воином, выигравшим битву. Станнис ущипнул себя за переносицу. —Дети, — прошипел он. — Даже в самых страшных снах я не представлял, что стану внештатным мейстером! Крессен уже не справляется с Ренли в силу возраста, выписанный из Цитадели новый учитель, судя по его посланию, нашел любовь в публичном доме в Просторе, а Роберт женится! Я хорош на войне, но вовсе не в преподавании! — Это почти одно и то же, — Лианна покачала головой. — Вам просто нужно поменять стратегию. Станнис одарил ее странным взглядом, но ничего не сказал. Вместо этого его взгляд упал на письмо в ее руке. — Новости от Роберта? — спросил он, и Лианна неопределенно кивнула. — Почти. Джону Аррену лучше, и мой брат Брандон собирается жениться на леди Кейтилин Талли через седмицу. Мой… младший брат, Бенджен, заберет меня и мы поедем в Риверран вместе. Станнис поморщился. — Очень много слов, леди Лианна. Я только спросил, есть ли новости от Роберта.

***

Ветер дул с такой силой, что капюшон не держался на голове и упрямо слетал, и Лианна так же упрямо натягивала его обратно. Это постоянно повторяющее действие отвлекало от мыслей, и это было хорошо. Бендж ехал рядом с ней, и казалось бы все было, как и всегда, но этот Бендж из Королевской Гавани совершенно точно не был Бендженом из Винтерфелла, и Лианна не была уверена, как ей к этому относиться. Поэтому она молчала, накручивая поводья на ладони и кусая губы, поправляя плащ. Разумеется, она узнала его, когда он подъехал и спешился, но потом они оказались рядом, и Лианна внезапно почувствовала себя совсем маленькой. Бендж стал выше на две головы, раздался в плечах, загорел и состриг кудри, которые когда-то мог собрать в хвост. Теперь стало открыто его лицо — заострившиеся скулы, тронутые однодневной щетиной и хитрые глаза, выглядывающие из-под ярких бровей. Бендж стал… старше, внезапно поняла она, увидев выглядывающий из его сапога кинжал, старше и опаснее. Это не был ее напарник по детским проказам. Это был кто-то чужой. Они толком не обменялись и парой слов — Бендж хотел добраться до реки к ночи, а время стояло полуденное. Весь день сильно штормило, и гроза пухла в облаках, рокоча громом. Лианна вновь натянула капюшон. — Ты больше не собираешь волосы в косы, — отметил вдруг Бендж, и Лианна пожала плечами. У нее не было ни малейшего желания вести беседу о том, как изменились они оба. — И не стала настаивать на штанах для верховой езды и мужских сапогах. Это платье выглядит дорого. Она не стала отвечать и на это. — И поводья на Искре — мне кажется, или это золотое крепление? Неудивительно, у леди Штормового Предела должно быть все самое лучшее… — В чем проблема? — не выдержала наконец Лианна и яростно обернулась, не обращая внимания на слетевший в очередной раз капюшон. Бенджен пожал плечами. — Просто акцентирую детали. — Нет, ты не одобряешь. И я не понимаю, что именно тебя так раздражает, — парировала Лианна, вздергивая подбородок. — Я не… — Да просто это не ты! — воскликнул Бендж, с обидой глядя ей прямо в глаза, мигом превращаясь в ребенка, которому Лианна обрабатывала царапины на коленках. Которого Лианна знала. — Прошу прощения? — она вздернула бровь, и Бендж заскрипел зубами. — Вот! Опять оно! «Прошу прощения», — передразнил он ее. — С каких пор ты говоришь так… высокопарно? Почему ты не обняла меня, когда я приехал? Нет, я понимаю, ты у нас теперь важная леди и все такое, но… — Да как ты смеешь! — у Лианны аж голос зазвенел от негодования. — Как ты смеешь обвинять меня в том, что я изменилась, когда ты сам не писал мне лунами? Это мне впору обвинять тебя в измене приоритетам, но, заметь, я этого не делаю! —Да, потому что ты ле-е-еди! — протянул Бендж, усмехаясь. — Если ты не знал, я всегда ею была! — Лианна натянула поводья так сильно, что Искра недовольно взбрыкнула и закинула шею. — Я всегда должна была носить платья и говорить вежливо, учиться вышивать и сидеть в седле по-женски! — она скривилась. — Знаешь что? Лучше бы я так и делала! Вне Винтерфелла я странная, дикая и необузданная, даже слуги смотрят на меня, как на испорченную! — Лианна сжала кожаные путы так сильно, что они оставили отпечатки на ладонях. — Я должна казаться той, кем они хотят меня видеть, потому что жить мне там, Бендж! Это ты можешь ехать на все четыре стороны, а я после свадьбы буду заперта в Пределе, как в тюрьме! Лианна выдохнула и посмотрела на простирающиеся перед ней просторы. Обычно вид бури ее успокаивал: сейчас же он будто отражал состояние ее души. Бендж молчал, и Лианна подставила горящее лицо ветру, позволяя ему высушить ее негодование и боль. — Я думал, ты хочешь этого, — наконец сказал он, и Лианна недоуменно посмотрела на него. — В какой момент наших с тобой разговоров ты решил, что я хочу этого? — решила уточнить она, и Бендж помотал головой. — Нет, после. В письмах. Ты так описывала Предел, его историю и прочее, что я подумал, что… Ты хочешь быть там. Что тебе нравиться быть главной леди, когда все тебе заглядывают в рот и слушают тебя. — Они никогда не смотрят мне в лицо и не слушают дальше просьб, — пробубнила Лианна себе под нос, но Бендж услышал и вздохнул. — Прости. Все изменилось так быстро, что я, наверное, отреагировал не совсем правильно… — Я никогда не отговаривала тебя от Королевской Гавани, хотя не хотела быть в Пределе одна, — тихо отметила Лианна. — Я верила, что расстояние нас не изменит, но… Бендж внезапно рассмеялся. — Поверь, изменилось не так много. Лианна окинула его выразительным взглядом. — Кроме этого, — закатил глаза Бендж. — Сложно не окрепнуть, когда тебя гоняют на душащей жаре по несколько часов в день. Эртур не очень… милостив, когда дело доходит до меча и щита. — Эртур? — Лианна нахмурилась. — Сир Эртур Дэйн? С каких пор… — Бендж порозовел, и озарение окатило ее, как вода из холодного источника. — Вы… вы… Ты… — Да, — прервал ее поток местоимений Бендж, красный, как спелое яблоко. — О старые боги, — Лианна схватилась за сердце. — Поверить не могу! — Я тоже, — фыркнул Бендж, равняясь с ней, и Лианна окинула его еще одним быстрым взглядом. — И многие знают? — Ты и его милость принц Рейгар. Рейгар. Рейгар Таргариен. Кронпринц. Кронпринц, который узнал об отношения ее брата с Мечом Зари до нее. Блеск. — О. — выдавила Лианна. — Даже спрашивать не буду, как его милость принц Рейгар узнал об этом, хотя я уверена, история из достойных. — Возможно, но она точно не для ушей ле-е-еди, — снова противно протянул Бендж, и Лианна, дотянувшись, пихнула его в плечо. Мир был восстановлен. Чуть позже, когда они остановились у ручья, чтобы напоить лошадей и перекусить лианиным сливовым пирогом, Бендж рассказал ей о беспокойствах в столице. — Эйрис уже не понимает, где находится половину времени, — покачал он головой, отпивая из бурдюка. — Он сжигал людей, Лианна, причем вживую, за проступки, которые никто и не заметил бы в Винтерфелле. Он ночует на троне и кричит во снах, что сожжет вообще всех и все, чего может коснуться пламя, и я уже не знаю, что будет в скором будущем. — Что-то будет? — осторожно спросила Лианна, и Бендж вздохнул. — Придворные недовольны. Главы старших домов недовольны. Эртур постоянно обсуждает что-то с кронпринцем, и я готов поклясться, что видел у него письмо с печатью Старков. Лианна вспомнила о том, что рассказал ей Рейгар Таргариен в ту последнюю ночь в Харренхолле. О том, что ее семья раздумывала над возможностью встать на его сторону. Внезапно свадьба Брана представилась ей в новом свете — она просто обязана была поговорить с ним. Бран имел большее влияние на отца, чем кто-либо из них, и если Эйрис действительно стал совсем плох разумом, действовать надо было решительно. Если бы не несчастный венок из зимних роз, все было бы иначе. Лианна не могла не думать об этом. — Зато сын принца в безопасности, — продолжил Бендж, и Лианна вспомнила, как несколько недель назад придворные шептались об Эйгоне Таргариене, родившемся одной звездной ночью на Драконьем Камне, — Рейгар не позволяет своей семье приблизиться к Королевской Гавани на милю. — И правильно делает, — кивнула Лианна. — Рисковать наследником, который многое может поменять, было бы глупо. — Поменять? — пребывая в своих мыслях, переспросил ее Бендж, и Лианна прикусила язык. То, что Рейгар доверил ей свои планы и надежды, вовсе не значило, что она могла трепать о них кому-либо, даже брату. К счастью, Бендж, казалось, даже не заметил, что она не стала отвечать, и вскоре засвистел какую-то незнакомую Лианне песенку. По мере того, как они двигались к реке, прочь от берега, погода значительно улучшилась — сказывалось наступающее лето, теплое и яркое. Лианна сбросила капюшон и подставила лицо солнцу, которое в Пределе постоянно пряталось за тучами и казалось каким-то другим, суровым. Волосы трепал нежный ветер, не тот шторм, что грозил сорвать ее с Искры и унести в небеса, а легкий и игривый, пахнущий цветами и скошенной травой. Лианне хотелось спросить Бенджа о Королевской Гавани. О том, правда ли это, что торговцы в порту сбывают жемчуг за полцены и правда ли, что в Узком море живут рыбы размером с замок. О том, как велик Красный замок и на что похож Драконий Камень. Чем пахнут раскаленные на солнце камни и какие птицы летают в небе из синего стекла. Как так получилось, что он и сир Эртур Дэйн стали… чем-то. Но семь лун порознь, несмотря на воцарившуюся мирную тишину между ними, были долгим периодом, особенно для них, совсем еще молодых. Лианна, справляя свой шестнадцатый день наречения в гордом одиночестве, с невыразимой тоской думала о том, что цифра, по сути, ничего не значит. В ее возрасте некоторые леди рожали уже второго ребенка, в то время как она не была готова даже выходить замуж. Бендж был таким же, как и всегда, беззаботным, самодостаточным, с хитринкой в глазах и мальчишеской улыбкой, но на глубине его темных глаз то и дело мелькало что-то ей, Лианне, незнакомое, — взрослое, храброе. Это останавливало ее в ее порывах, пригвождало к седлу неведомой тяжестью. Именно поэтому вместо всех вопросов, что крутились у нее в голове, Лианна спросила: — Сколько дней добираться до Риверрана? Бендж цокнул языком. — Дней пять. Нас, правда, на днях встретит Бран, потому что «нашей сестре не пристало спать на траве и нести ночной караул», — Бендж поморщился. — А ты еще удивляешься, почему я думал, что ты изменилась. — Спать на траве бывает полезнее, чем на мягкой перине, — заметила Лианна, но больно ущемленной она себя не чувствовала — Бран был ее старшим братом, и она любила его. Возможность побыть с ним вне свадебной суеты была, прямо скажем, желанной. — Верно, — Бендж хмыкнул. Лианна взглянула на горизонт, а потом обратно на него. Не выдержала. — И все-таки, ты и сир Эртур? Бендж порозовел. — Я надеялся, ты не спросишь. — Надежда умирает последней, — пожала Лианна плечами, и приготовилась слушать. А послушать было про что. Бендж старался рассказывать аккуратно, не углубляясь в подробности, но Лианна слишком хорошо знала своего младшего брата. То, что они с Мечом Зари делили постель со времен Харренхолла, было более, чем прозрачно. Но постель и все, что в ней происходило, не так интересовало Лианну, как другие грани этих отношений, какими бы невероятными они ни были. — Поначалу я думал, что Эртуру нужен мальчик лишь для… удовлетворения потребностей. Я даже не сразу согласился быть его оруженосцем, но и после меня терзали сомнения. Ты была одна в Пределе, а я ехал в столицу с самым знаменитым рыцарем Вестероса, который вел себя как наставник днем и как любовник ночью, и я понятия не имел, чего ждать, — Бендж вздохнул. — Поначалу было… сложно, до того, как мы уехали на Камень. В Гавани все говорят обо всем, сплетня рождается от сплетни, там грязные улицы и рты, и я просто не… вписывался. Я то говорил что-то не то, то делал, и Джейме смотрел так, будто я на голове стоял прямо посреди тронного зала. — Ланнистер? — неверяще уточнила Лианна, и Бендж медленно кивнул. — Они задаваки, эти Ланнистеры, но мне кажется, это не в характере Джейме, а в воспитании. Это даже забавно, что он считает себя лучше других и задирает нос, потому что у него много золота, а не потому, что он самый юный рыцарь Гвардии. И мы тренировались пару раз, он добряк, на самом деле, острый на язык, самодовольный, но неплохой. Мы… друзья, наверное. — Ланнистеры не дружат с теми, кто им не ровня по крови, — покачала головой Лианна, но Бендж лишь рассмеялся. — В каждом правиле есть исключения. Например, Тайвин ненавидит Тириона, но со слов Джейме, паренек он смекалистый и дружелюбный, так что дело определенно в том, что он... — Карлик? — Лианна фыркнула. — Готова поспорить, что Тирион даже лучше Джейме. Внешность ни о чем не говорит. — Карлик или нет, но он родился, и жена лорда Тайвина умерла, производя его на свет, — Бендж поджал губы. — Джейме не говорил об этом, но я готов поклясться, что ему не хватало матери. Наверное, это и породило его слепую любовь к сестре… — он откашлялся. Лианна нахмурилась. Бендж бросил на нее осторожный взгляд и поспешил объясниться. — Он не говорил мне, но у меня такое чувство, что он и Серсея… ну… не совсем брат и сестра во многих смыслах. — Да, потому что они близнецы, — возразила Лианна, тоже сводя брови. Теперь ей казалось, что она упускает что-то очень важное. Бендж закатил глаза. — Я не об этом. Он говорит о ней, как будто она его возлюбленная. И пишет ей письма длиной в пару свитков, хотя он ненавидит писать. — Это еще ничего не доказывает. То, что ты шлешь сестре пару сухих строчек, вовсе не значит, что Джейме такой же. Бендж пожевал нижнюю губу. — Я видел часть письма, и там было «мы как Таргариены, Серсея, и это правильно». Это было единственное, о чем я мог думать после седмицами. Таргариены, теперь Ланнистеры. Ты можешь себе представить, чтобы отец взял да поженил тебя и меня? Или тебя и Неда? Лианна сглотнула. — Это южане, может быть, для них это более естественно… — Чепуха, — отрезал Бендж, и, чуть помедлив, продолжил. — Если бы у Эйриса была дочь, он бы выдал ее за Рейгара, чтобы сохранить чистоту крови. В конце концов, король сам женат на сестре, так как их отец был уверен, что этот брак породит Азора Ахая. Она читала об этом. Лианна не была уверена, когда, но легенда об Азоре Ахае, принце, что был обещан, бередила ее сознание довольно долгое время. Она любила тайны и легенды, покрытые паутиной, веления судьбы, истинные тропы и все прочее. Ей бы хотелось быть частью чего-то такого — знать свое предназначение и двигаться, повинуясь ему, зная, что она играет какую-то роль, что она важна, что она - не песчинка в воздухе, о которой никто и не вспомнит через несколько лет. Быть частью замысла, истории, — это звучало сильно и захватывало дух, но на деле она была лишь Лианной Старк, девочкой, отчаянно стремящейся быть нужной. Закат раскинулся крестом поверх долины, спелыми розовыми лучами лаская траву и ее распущенные волосы. Лианна пожалела, что не стала собирать их в косу, и с тоской подумала, что расчесывать свою гриву она будет долго. Бендж, тем временем, рассуждал вслух, мог ли Рейгар и впрямь быть обещанным принцем, и что это вообще значило. «Он был бы этого достоин». Лианна зажмурилась. Думать о кронпринце она запретила себе еще в Харренхолле, но он то и дело мелькал в ее воспоминаниях и мыслях, и это порядком раздражало, как заноза в пальце. Невидимая, но ощутимая. И очень, очень раздражающая. Она дышала, впитывая свежий ветер, не сдерживаемый толстыми стенами, переполняясь радостью, от которое трепетало сердце. Они были с Бенджем одни на этом тракте, они могли повернуть коней и пуститься галопом, раскинув руки в стороны и смеясь, как дети, которыми они были когда-то. Не переживая о завтрашнем дне и и проблемах, которые не могли быть решены, но так или иначе бередили сознание. Лианна резко остановилась и спрыгнула с Искры в высокую траву, которая доходила ей до пояса. — Что ты делаешь? — тоже останавливаясь, спросил Бендж, и вместо ответа Лианна побежала. Она слышала его голос и ржание Искры, но не останавливалась, пока не достигла больших камней, меж которых весело блестел ручеек. Она вбежала в воду босая, бросая дорожные полусапожки через плечо, не обращая внимания на промокший вмиг подол платья, чувствуя прохладу и умиротворение. Все заботы отошли на второй план, была Лианна и была вода и… был Бендж, который окатил ее сильной струей брызг. — Я решил, что тебя укусила змея! — воскликнул он. — Роберту придется много бегать за тобой, если он хочет следить за тобой лично! Комментарий уколол, но Лианна не стала акцентировать на нем свое внимание. В конце концов, Роберт был за десятки лиг, а она была здесь, и по берегам ручейка, на очередном пороге впадающего в реку, росли сиреневые колокольчики, чьи нежные бутоны Лианна вплела в венок, который нахлобучила наполняющему бурдюк Бенджу на голову. — Королеве любви и красоты, — съязвила она, но брат в долгу не остался и дернул уголком губ. — Как быстро ты отказываешься от своего титула. Лианна покраснела и отвернулась. На дне ее дорожной сумки, завернутая в простой платок, лежала красиво ссохшаяся, хрупкая зимняя роза. На следующий день, потягиваясь и разминая отвыкшие от сна на простой земле мышцы, Лианна заметила еще кое-что. Бендж был у речки, которой они достигли уже в сумерках, умывался ее чистыми водами, стянув через голову рубашку и подставив широкую, загорелую спину утреннему солнцу. Спина Бенжена интересовала Лианну примерно так же, как спицы для вязания, и она бы и внимания на нее не обратила, если бы не черный узор, похожий на руны северных племен, протянувшийся от левой лопатки до правого бедра. Рисунок был выполнен с такой аккуратностью, что казалось, он всегда там был. — Это татуировка, — объяснил Бендж, когда она спросила его об этом, перекидывая седло через Искру. — Это больно и это делают лишь приезжие из Эссоса, но там это практически как у нас - фасоны одежды. По татуировке можно понять, из какого рода человек, насколько он богат и даже где был рожден. Их придумали дотракийцы. Лианна предпочла пропустить ту часть, как толстую иглу, наполненную особыми чернилами, втыкают под кожу, мимо ушей. Завтракали выловленной и поджаренной на огне с вечера рыбой. Подол платья высох за ночь, что было к лучшему, так как новый день недолго радовал путников солнечными лучами, вскоре сменившись молочным туманом, прибывшим с запада. Они должны были спуститься с холмов, следуя течению ручья, чтобы добраться до Риверрана, а тучи висели низко над землей, так что казалось, будто они с Бенджем застряли в облаке, наполненным влагой. Выбившиеся из косы за ночь, проведенную на земле, волосы, вмиг потяжелели и прилипли ко лбу, и Лианна вытянулась во весь рост, разминая затекшую спину. Да, спать на твердой траве после лун и лун, проведенных на роскошной постели, было не очень приятно. Бендж следил за ней с ноткой жалости во взгляде, и, когда Лианна забралась в седло, вздохнул. — Мне жаль, что тебе пришлось спать вот так, но ближайший трактир лежит ближе к Королевскому Тракту, и мы бы просто не добрались бы до него вчера… Лианна замотала головой. — Это не проблема, правда. В Пределе я нечасто бывала на воздухе, не то что на лошади каталась или выезжала за ворота, так что во всем лишь сила привычки. Бендж кивнул. — Мы нечасто выезжали тоже, что правда, то правда. По крайней мере, у меня было время, чтобы, — Лианна поморщилась, и Бендж усмехнулся, — тренироваться. Честно, у тебя странные представления о жизни оруженосца при дворе. Лианна пожала плечами. — Я просто делаю выводы, основываясь на твоих рассказах. А ты сплетничаешь, как старая дева. Бендж выгнул брови. — Прошу прощения, но ты слушаешь эти самые сплетни с превеликим удовольствием. А что касается моей занятости, то поверь, я вовсе не баловался сном до полудня и не пил вино из золотых кубков. Лошади повернули на север, чтобы идти параллельно стремительно набирающему силу ручейку, и Лианна провела языком по сухим губам, заинтересованно поворачивая голову. — В твоих письмах не было подробностей, — поддела она, и Бендж закатил глаза. — Отпусти уже, сестренка, а то задушишь, — он пожевал нижнюю губу, — на самом деле, я поднимался с рассветом. Оружие надо держать в сухости и порядке, так что первым делом я шел в оружейную и помогал с заточкой и чисткой, и со временем Эртур стал доверять мне Меч Зари, который был практически длиной с меня, так что дело было не из легких. После оружейной мы завтракали — с кухонь выносили парное молоко и свежий хлеб, и потом я шел в конюшни, тоже чистить, убирать, чесать коней и прочее. Под конец я пах ничем не лучше коня, а рой мух слепил не хуже пота, заливающего глаза. В удачный день, если Эртур не охранял покои принца и его семьи и его сменял кто-то другой, мы спускались в крохотную бухту, незаметную с моря и берега, и купались. Иногда я заходил в море прямо в одежде, чтобы смыть с нее грязь и пот. Лианна предпочла не комментировать часть с «иногда в одежде», чувствуя, как предательский румянец заливает щеки. Ради старых богов, с каких пор она стала такой… леди? — После, когда солнце перекатывалось к горизонту, были тренировки, и поверь, сир Кассель против Эртура не продержался бы и минуты. Как выяснилось, я даже меч держал неверно, что уж говорить о поединках! — Бендж покачал головой. — Так что первые две луны я ходил, покрытый синяками, царапинами, злой, как собака, уставший и вечно голодный. А потом… Все стало меняться. Будто бы это закалило меня, я неожиданно стал способен отражать удары, уворачиваться от самых очевидных и… мне стало нравиться. Наверное, есть что-то почти романтичное в том, чтобы бы рыцарем и сражаться просто потому, что нравится. — Никогда бы не подумала, что ты романтик, — рассмеялась Лианна, находясь под впечатлением от рассказа брата. Она не думала, что его жизнь была… такой, там, на юге, и завидовала. Совсем чуть-чуть. Бендж, видимо, почуяв ее настрой, потрепал ее по колену. — Зато я уверяю тебя, что я не видел никого, кто бы держался на коне так, как ты. Видеть тебя в седле и с уздечкой в руках — высшая степень странности, если честно. — Роберт настоял, чтобы они были, — призналась Лианна. — Если я приеду без них, он опять углубится в лекцию о моей безопасности, и я хотела бы этого избежать. Бендж понятливо кивнул. День прошел, к сожалению Лианны, слишком быстро. Они спустились с холмов прямо в поля, к кузнечикам и одуванчикам, и она даже разулась, спустив ноги со стремен, чтобы чувствовать пятками нежные лепестки и травинки, высокие и гордые. Небо наливалось цветом сирени, когда вдалеке показался крохотный палаточный лагерь, над большим шатром которого гордо развевался лютоволк Старков. Брандон, как оказалось, за это время совсем не изменился. Его борода стала чуть длиннее, как и волосы, но в целом ее старший брат по-прежнему напоминал медведя своим ростом и саженью в плечах, что Лианна отметила, с улыбкой повиснув у него на шее. — Рад, что смог выехать, дабы оказать достойную встречу своей маленькой сестренке, — Бран крепче сжал ее в своих руках, посмеиваясь низким грудным смехом, — а то Бендж бы тащил тебя за собой в походной манере, дай ему волю. — Я все слышу, — раздался позади ни капли не оскорбленный голос Бенджа, и через мгновение Лианну опустили на землю. Она наблюдала, как ставший почти ростом с Брана Бендж (воистину, когда они стояли рядом, колоссальная разница между тем, что было, и тем, что стало, была невероятно заметна) замер напротив старшего, глядя ему в глаза, и как Бран хлопнул его по плечу, притягивая за шею к себе и касаясь его лба своим. Они обменялись тихими словами приветствия, и отстранились, улыбаясь. Бран кивнул на шатер. — Идем, я позаботился о том, чтобы вы наелись. — По правде говоря, я не очень голоден, а Великану не помешало бы напиться, он весь день в дороге, — Бендж взял под узду своего коня и улыбнулся. — Вы идите, а я, возможно, присоединюсь чуть позже. Бран нахмурился, но кивнул, хотя Лианна так и видела, как ответственность самого старшего ребенка велела ему впихнуть в Бенджа самый большой окорок на столе. Это не могло не обезоруживать. Столько времени порознь, а они так и остались Старками, как и обещали друг другу в обеденной зале Винтерфелла много лун назад. Сама она была голодна — после постоянного пребывания на кухне в Штормовом Пределе, в шаговом расстоянии от еды, полутора суток на пережаренной рыбе и вяленой груше из мешка давали о себе знать. Лианна была более чем рада, зайдя в шатер, увидеть на столе мясной пирог, кисть винограда, несколько брусничных пирожных и добротный ломоть орехового хлеба. — Сложно отвыкать от хорошей жизни, но куда сложнее — от хорошей еды, — пробурчала она, садясь и на ходу закидывая в рот виноградину, и Бран понятливо усмехнулся. — Поверь, я последнее время только и делаю, что пытаюсь вернуться к хорошей жизни, но после Харренхолла это труднее, чем попасть в белку из рогатки. Лианна так и замерла, толком не прожевав виноград, и тяжело сглотнула. — Почему? — осторожно спросила она, и Бран мигом помрачнел и опустился на походный сундук. — Видишь ли, была еще одна причина, по которой я хотел встретить тебя здесь, подальше от любопытных служанок и конюхов. В Риверране я, как могу, поддерживаю твою репутацию и свожу на нет все сплетни, но я не могу запретить людям, которые даже не являются моими подданными, перестать слушать и говорить. Все это время я метался меж Винтерфеллом и Риверраном, и повсюду я слышал только то, что Лианна Старк стала некоронованной принцессой, понесла от кронпринца и живет на острове посреди Узкого Моря, вынашивая наследника. Лианна похолодела. — Но… — она помотала головой, пытаясь собраться с мыслями, — это же чушь! Все знают, что я обещана Роберту и что я, как проклятая, сидела в его родовом гнезде все это время, пока они с Недом проводили время у постеля Джона Аррена. — Люди любят сплетни, — поджал губы Бран, — а после того, что сделал кронпринц… — Вы все равно должны поддержать его! — вырвалось у Лианны, и Бран осекся. — Что? — переспросил он, хмурясь, и Лианна взмахнула руками. — Бендж сказал мне, что Эйрис окончательно спятил, что никто уже не верит в то, что к нему вернется здравый рассудок! Вы просто обязаны поддержать Рейгара в его рекламации престола, как западные лорды! — Кто тебе об этом сказал? — взгляд Брана враз стал острым, как меч, и Лианна прикрыла глаза, опасаясь, что ее проткнет насквозь. — Подслушала, — соврала она, и на скулах ее старшего брата заиграли желваки. — Ты не понимаешь, о чем говоришь, Лия. — Так объясни мне, — потребовала Лианна, и лицо Брандона исказила усмешка. — Тебе никогда не сиделось спокойно на месте, верно? — она помотала головой, и он вдохнул, опираясь на стол и глядя на огонек свечи, пляшущий у него перед носом. — О том, что турнир — лишь прикрытие, мне рассказала Эшара Дейн. Лианна выпрямилась и бросила на Брана недоумевающий взгляд. Подруга Неда совершенно не вписывалась в составленную ею картину мира. Брандон, увидев, как подскочили ее брови, усмехнулся и качнул головой. — Представь себе. Ей рассказал обо всем ее брат на приветственном пиру. Разумеется, он не мог сделать это в коридоре, а потому станцевал с ней танец, у всех на виду. Потом с ней танцевали Оберин Мартелл и Джон Коннингтон. И все это было ради того, чтобы донести новости мне. Лианна откинулась на спинку кресла. Есть ей больше не хотелось. Брандон же продолжил, как ни в чем ни бывало. — Рейгара в его восстании были готовы поддержать лорды Дорна во главе с Мартеллами, лорды Штормовых земель и лорды Запада, включая Ланнистеров. Хостер Талли вел переговоры о браке между Лизой и Джейме до того, как его приняли в Королевскую Гвардию. Теперь же Дейны были согласны на союз с севером, путем женитьбы Неда и Эшары. Мне всего лишь надо было наставить брата на путь истинный. Лианна вспомнила, каким покоренным выглядел в том коридоре Нед, о том, как легко удалось Эшаре заманить его в свою постель, и что ее брат, для которого честь и долг всегда стояли выше чего-либо другого, наверняка уже готовился соединить их руки в священном союзе. Не зная при этом, что даже эта малость была спланирована куда более талантливыми игроками. — Теперь, конечно, об этом не может быть речи, — фыркнул Брандон. — Уж не знаю, чего добивался кронпринц своим… широким жестом, но ему надо было быть умнее и понимать, что север — это не хлипкий юг, и что этот жест мы не оценим. После этого оскорбления, мы попросту не можем последовать за Рейгаром, только наступив себе на горло и передавив все принципы и ценности, с которыми мы росли. Отец не сделает этого, а если не сделает он, то и его вассалы не станут, и тогда у Таргариенов совсем не останется союзников на севере. Даже у тех, кто еще не опустился в пучину безумия. — Принц вовсе не безумен! — возразила Лианна, судорожно пытаясь упорядочить с своей голове полученные знания. — И он вовсе не хотел оскорбить меня, он просто вспомнил, что я скучаю по северу, и решил, что зимние розы меня… — Откуда он знал? — внезапно оборвал ее Брандон, хватая за руки и вглядываясь в лицо. Лианна осеклась. — Откуда он знал, что ты скучаешь по северу? — Я… мы… — Лианна зашарила взглядом по палатке, пытаясь придумать дельную ложь, но мысли после целого дня пути ворочались нехотя и лениво, и она опустила голову, — мы виделись. В один вечер во время турнира никто не зашел за мной, чтобы сопроводить на ужин, и я вроде как… пошла сама, и в итоге наткнулась на принца, который выказал желание довести меня до главного чертога, — видя, что Бран покраснел от гнева, Лианна быстро затараторила, — нас никто не видел и я клянусь, ничего не было! Он был вежлив и учтив и не пытался… — Да уж, не пытался, — Брандон отпустил ее, резко встал и отошел ко входу в шатер, глубоко втянув в себя в воздух. — Лианна, ты хоть понимаешь, что если кто-то видел это… Если узнает Роберт… — Никто не узнает, — прошептала Лианна. — Это был просто разговор, Бран. Даже думать не смей менять свое решение из-за какого-то инцидента на турнире, который ничего не значил, Рейгар нужен Семи Королевствам, Эйрис погубит все живое… — Таргариены выродились, — качнул головой Брандон, и Лианна замолчала, вновь наткнувшись на его гневный взгляд. Бран нехорошо усмехнулся. — Лия, дорогая моя сестра, я только рассматривал возможность присоединения к Рейгару. Теперь же, когда стало ясно, что из себя представляет принц, он может даже не рассчитывать на поддержку севера. Ты не просто так сосватана за Роберта, Лианна, его ценность заключается не в дружбе с Недом и титуле, а в крови. Он — двоюродный брат Рейгара Таргариена и первый претендент на трон Вестероса в том случае, если род Таргариенов исчезнет. — Вы не можете… — беспомощно пролепетала Лианна, борясь с настигшим ее ошеломлением, — не можете просто так поднять восстание против королевского рода. — Не можем, — горько согласился Брандон. — Просто так — не можем. Лианна подумала о Рейгаре, о его плане и о том, как решительно она отвергла его предложение. Быстро и не давая себе времени на раздумья. Она думала, что выше интриг и что этот план безумен, но мир, как оказалось, был захвачен безумием и без ее участия. Даже ее семья дышала интригами. Честный и благородный дом Старков. Она не жила в Королевской Гавани или в Красном Замке. Она была всего лишь девочкой из старого рода, которая отчаянно хотела быть нужной. И еще она знала, теперь уж наверняка, что она могла быть нужной. Она могла изменить ход истории. Ей нужен был всего один союзник. Поздно ночью, когда Бран и пара его рыцарей заснули, а оставшийся нести дозор Бендж смотрел в пламя костра так, будто видел в языках огня свою судьбу, Лианна прокралась к клетке с двумя воронами, которых Бран, к счастью, всегда таскал за собой. Выбрав того, что был поменьше, Лианна привязала к его лапке крохотный свиток пергамента. «Черные крылья, черные вести», — пришла в голову старая поговорка, но Лианна лишь сердито отмахнулась от суеверия. У нее не было на это времени. — Пожалуйста, постарайся отдать это Рейгару Таргариену. Не в Красный Замок, не мейстеру и не рыцарю. Именно Рейгару, — прошептала она. Пусть в своем послании Лианна была уверена, равно как в его полной анонимности и зашифрованности, она не могла избавиться от чувства, что за ней следят. Но, быть может, это были лишь Боги — старые или новые. Ворон летел на юг, неся пергамент, на котором было нарисовано улыбающееся чадрево. Вместо листьев у него были темно-чернильные розы.