Час Волка

      — Это безумие, — вновь и вновь повторял про себя Освелл Уэнт, пока его конь взбивал копытами мягкую землю, стараясь не отставать от двух соплеменников, сливающихся с ночью. — Чистейшее безумие. Освелла слышал лишь ветер, безразличный к людским страданиям, но он вовсе не искал собеседников, он был слишком занят. Он пытался понять, как и когда принц Рейгар сошел с ума. Заподозрить неладное было бы впору еще в Харренхолле, но тогда Освеллу приходилось разбираться с последствиями турнира для родового замка его семьи, проигрышем в первом поединке, тайным собранием и охраной королевской семьи. Теперь же все возвращалось — Весной, что длилась уже столько лун, — возвращалось с хрипом коней, беглыми фразами и лукавыми улыбками. Кронпринц помешался. Определенно. Ведьма Старков подмешала ему что-то в кубок, одурманила, приворожила, — как хотите. Ни один человек в здравом уме не мог поверить, что этот план с похищением сработает. Когда днем Эртур украдкой передал ему записку от Рейгара, повелев сжечь ее сразу после прочтения, Освелл совершенно не ожидал, что несколькими часами после будет красться из замка, как вор в ночи, чтобы пробраться в порт с сумкой наперевес. Но он должен был — потому что считал себя хорошим другом, и, что еще важнее, преданным короне рыцарем, так что если уж он не смог предотвратить безумие, то хотя бы мог попытаться сгладить его глобальные последствия. Будучи одним из четырех людей, так или иначе посвященным в План, Освелл старался не показывать виду, что этот самый План забрался ему под кожу и щекотал неприятным предвкушением чего-то плохого. Рейгар никогда не был стратегом. «Освелл, либо сейчас, либо никогда. Скоро она вернется в Предел, и там Баратеон не спустит с нее глаз, я знаю, я видел. Эртур сказал, что Бенджен Старк отбыл на свадьбу брата, в Риверран. В суете организовать побег будет гораздо проще, и тогда ничто не спасет Эйриса и его непомерное безумие». Освелл молча кивал, кусая губы, хотя внутри все так и вопило: «Ваша милость, если вам так приглянулась девушка, не обязательно ради нее раскалывать королевство на части!» Он бы, возможно, не сдержался, если бы не взгляд Эртура. Темно-лиловые глаза смотрели на него так понимающе, что хотелось топать ногами и кричать, и Освелл упрямо смотрел прямо в них, пока Эртур не перевел взгляд. Позднее, когда они вышли из покоев Рейгара, Эртур нагнулся и тихо прошептал то, что заставило Освелла крупно вздрогнуть и молча направиться за походной сумкой. «Шпион в Красном Замке поведал, что Эйрис хочет изжить принца и его семью. Чтобы наследником стал Визерис». И… Ни Рейнис, ни Эйгон не заслуживали сгореть в пламени Безумного Короля. А Рейгар… не видел другого выхода, чтобы обратить самую крупную армию Вестероса против короны. Против себя. Против Таргариенов в целом. Освелл знать не знал, что, ради всех Семерых, Рейгар собирался делать после. Он был уверен только в том, что он не покинет его сторону, даже если все враги обнажат свои мечи и уткнут острые копья ему в глотку. Такова, увы, была цена его клятв. Безумна. Они гнали коней всю ночь, не останавливаясь, — время исходило через седмицу с лишним, а путь был неблизкий. Освелл позаботился о том, чтобы у них было несколько бурдюков с водой и хлебцы в мешках, привязанных к седлам, и, тяжело дыша вровень со своей кобылой, думал, что весь этот цирк начался задолго до злополучного финального поединка. Освелл охранял в далекую ту ночь королевские покои, а потому мог бы рассказать историю лучше, чем любой летописец будущего века. Принцесса Элия рано ложилась спать, а Рейгар играл на арфе, и Освелл часто заслушивался печальными мелодиями, раздававшимся из охраняемых им комнат. Поэтому, когда сопровождаемый Эртуром Дейном Тайвин Ланнистер показался из-за угла, Освелл решил, что заснул, разморенный игрой кронпринца. Десница, казалось, в последние луны принял обет молчания и заперся в своей башне, как в склепе. Освелл совершенно не ждал его появления на пороге замка Таргариенов. Не после всего, что случилось между львом и драконом. Рейгар, услышав нехарактерный для времени суток шум в коридоре, показался в дверях, переменившись в лице при виде Тайвина и молчаливо стрельнув в Эртура взглядом, на который Дейн и бровью не повел, лишь закатил глаза. «Никто ничего не видел», отрапортовал он, и Освелл лишь впоследствие узнал, что прибытие Тайвина было спланировано, что его ожидали, и что Эртур не просто так исчезал ночами на нижних уровнях. Он патрулировал. Освелл считал себя близким другом кронпринца, по крайней мере, достаточно близким для того, чтобы болтать о великих делах древности и красивых фигурках южанок, не скупясь на черный юмор. Поэтому то, что Рейгар решил не говорить ему о тайной переписке со Старым Львом, посвятив все секреты одному Эртуру, не могло не ранить. Разумеется, у него были причины, — у шпионов даже стены умели подслушивать, но Освелл запомнил это и иногда припоминал самому себе, не от злобы, а просто так. Чтобы не забывать свое место. После того, как Тайвин ушел — ранним утром и вновь в сопровождении Эртура, тайно доставившего его на Драконий Камень, Рейгар рассказал Освеллу все. О тайно сколоченном плане против Безумного Короля, необходимом созыве лордов Вестероса и о том, что им необходим отвлекающий маневр. Тогда-то Освелл и предложил провести турнир, как идеальный повод собрать лордов вместе. А какое место бы лучше подошло для турнира, чем замок его семьи — Харренхолл? И все бы пошло по плану, если бы не… Честно говоря, этих «если бы не» уже накопилось такое количество, что если бы за каждую промашку ему давали золотого дракона, Освелл уже купил бы себе нормального коня, а не эту громадину, что периодически хрипела и забрасывала голову назад. Они остановились лишь раз и всего на пару часов, когда лошади уже чуть ли не падали, и каждому понадобились добрые пару десятков минут, чтобы вспомнить, как передвигать ногами. Освелл перекинул друзьям по яблоку, благо, этого добра они прихватили целый мешок, после чего все-таки рискнул спросить. — Вы точно уверены, что этот план не пойдет по шлюшьей щели, как предыдущий? Рейгар скинул капюшон, и его серебряные волосы вспыхнули на восходящем солнце искорками. — Северяне ни за что не упустят шанс отыграться на том оскорблении, что я им нанес. И это я еще молчу про моего дорогого родственника-рогоносца. — Мда, — протянул Освелл. — Осталось только понять, как привести их к тому выводу, что девку похитил именно ты. Или наш план состоит в том, чтобы прокричать это ее братьям, исчезая на горизонте? Подобные вольности он позволял себе только наедине, и отчасти даже этим гордился — не все могли похвастать, что обращаются на «ты» к самому кронпринцу. Наверное, Рейгару все-таки нравился его юмор. — Мы пошлем Старкам письмо, — уголок губ Рейгара дернулся, — боюсь, от горизонта до Риверрана много миль, и нас не услышат. Эртур, до этого подтягивавший стремена, повернулся к ним и откусил от зеленого яблока чуть ли не половину. — Напомните мне, какая участь во всем этом ждет мою сестру? Которую, насколько я знаю, уже обесчестил Тихий Волк и радостно уехал в Долину по зову Аррена. Рейгар, я пойду с тобой в любую битву, — кронпринц поджал губы, — но сейчас ты просишь меня забыть все наши планы и кинуться навстречу неминуемой погибели. И ради чего? Они были в дне пути — очень быстрого пути — от Драконьего Камня. Еще не поздно было все бросить и вернуться назад, к взвешенным решениям и поддержке лордов, что непременно бы отвернулись от них, вздумай Рейгар продолжить путь. — Единственная возможность привлечь Север после моей… оплошности, это задействовать уже задетые струны, — упрямо повторил принц, отходя к собственному коню и явно не обращая внимания на два взгляда, прожигающих ему спину. — Похищение Лианы Старк будет необходимым нам катализатором, о котором будет знать очень узкий круг людей, союзников, необходимых для взятия Гавани. Первым делом Старки отправятся к моему отцу, а когда он откажется выдавать им… меня, они пойдут войной на всех Таргариенов. Против них выступят те, что поддерживают моего отца, но не меня. Освелл хмыкнул. — Как замечательно, что ты бросишь северян проливать кровь за ложное похищение и войну, с которой они не хотят иметь ничего общего. — Это называется тактика, — бросил Рейгар. — Я должен спасти страну от своего отца, и если это единственный способ… — У нас был способ, — заметил Эртур. — Север был в наших руках, пока не вы не решили поиграть на его понятии чести. Да, для мелкого южного лорда подобный дар в финале турнира был бы священен, но Старки — не мелкие южные лорды. Освелл кивнул. — Из-за моей ошибки не будет страдать целая страна, — отрезал Рейгар и накинул капюшон обратно на голову, скрывая знаменитые локоны и вновь становясь очень высоким путником из Гавани. — У нас нет времени спорить, друзья. Путь неблизок. «Такие решения не принимают впопыхах!» — хотелось прокричать Освеллу. «Тайвин Ланнистер вынашивал план заговора несколько лет и мы все равно его просрали!» Кронпринц был упрям. Не безумен, как его отец, нет-нет, но это упрямство могло сыграть с ним плохую шутку. Ослепленный идеями, о половине которых он даже не считал нужным говорить, Рейгар в прямом смысле вел их всех на войну, и переубедить его не смог бы даже Воин, материализовавшийся из воздуха. Встретившись взглядом с Мечом Зари, Освелл увидел отражение своих сомнений. У Эртура также была проблема с замужеством сестры, которая теперь, казалось, не могла рассчитывать на удачную партию, — не после того, как половина приглашенных на турнир видела ее в руках Неда Старка, в то время как Освелл, путем долгих манипуляций и золота Ланнистеров убедивший брата устроить турнир, мог не волноваться о своей семье. По крайней мере, пока что. На данный момент его главная проблема заключалась в том, что он ехал похищать дочь Хранителя Севера, не понимая толком, как и зачем, полагаясь на собственные клятвы и слово Рейгара Таргариена. Освеллу хотелось верить, что он еще не спятил.