Ядовитый

— Я хочу прокатиться на лошадках, — мечтательно произнес Хан за семейным поздним ужином. — Хорошо, — улыбнулась мама. Она тут же отправилась смотреть брошюры, которые лежали на столике в главном зале их гостиницы. День выдался действительно запоминающимся и насыщенным, но спать мальчики вовсе не хотели: у них осталось много сил после такого необычного приключения. Госпожа Хан вскоре вернулась и сообщила, что запланировала прогулку верхом на завтрашний вечер. Джисон заулыбался. Сейчас он, наверное, думал, что является самым счастливым человеком на планете, потому что отдыхал с семьей в райском местечке под названием Чежду, проводил время с возлюбленным, который заботился о нем каждую секунду, и попросту наслаждался прекрасными видами. Поездка вдохновила его: он увидел мир с новой стороны, совсем не с той серой, грязной и унылой, к которой он привык дома, а яркой и светлой. — Но вы помните, что обещали учиться? — тонко намекнула женщина. Ребята поспешили в комнату. Конечно, теперь и вовсе пропало любое желание сидеть и корпеть над грудой учебников, но будто не было прежнего страха перед сложными формулами и теоремами. Хани опять пытался что-то объяснить Минхо, который внимательно не слушал: его глаза следили за губами соседа, но слов, вылетающих оттуда, хулиган не понимал. Уши как будто заложило, или вокруг образовался вакуум. Ли напрягался как мог, но не улавливал ни звука, настолько глубоко он погрузился в собственные мысли. Горящие глаза Джи смотрели, полные любови и снисхождения, что очень завораживало. Ли никогда прежде не чувствовал себя таким расслабленным и любимым. Взгляд Джисона кричал о его влюбленности. Его и без того большие глаза стали выразительнее, в них возможно было увидеть звезды, так ярко те блестели. Моргал он, плавно опуская ресницы, говорил тоже не спеша. Выражение его лица во время объяснений было таким воодушевленным, а сам Хан словно парил на облачке. Он выглядел мечтательно, хотя говорил о серьезных вещах, в то время как Минхо правда старался сосредоточиться, но атмосфера ему не позволяла. Он смотрел на чудесное лицо друга и вспоминал их сегодняшнее непредсказуемое странствие. Они видели водопад: их обрызгало, но не критично, хотя Ли всю оставшуюся дорогу шмыгал носом. Они покушали вкусную неизвестную ранее пищу, на языке она показалась тоже необычной, но от того намного более сладкой. Они видели разные растения, других людей, новые дома и улочки. Такой опыт сближает и становится особенным, если делить его с кем-то, кто не безразличен сердцу. Мино, может, и был увлечен дорогой и местностью, но отрываясь от морских пейзажей, он видел улыбку Хана, а та была такой же драгоценной для него, как и пляж, как море и солнце. Держать за руку свое счастье, защищать его — это придавало хулигану уверенности и сил. — Эй! Ты вообще слушаешь? — наконец, остановился Хан и скорчил недовольную рожицу. Он надул свои большие щеки, от чего стал похож на белку, что рассмешило Ли. Он искренне звонко засмеялся, поэтому и Джисон не сумел сдержать смех, поддавшись очарованию непослушного ученика. Минхо смеялся вовсе не потому, что лицо приятеля забавно исказилось от недовольства или больших и милых щек, а потому что был счастлив. Бывает такое, что чувства копятся внутри, а после просто бесконтрольно выплескиваются: так было и с Лино, которого переполняла радость. Он залился смехом и повалился на пол, закрывая глаза. Но он не увидел темноты, наоборот — его встретили теплые воспоминая, в каждом из которых присутствовал его дорогой друг. Ли вдруг притих, так же неожиданно, как и начал хохотать. Обеспокоенный происходящим Джисон поспешил подползти к задире: — Что такое? — потормошил он соседа за ногу. Тот открыл глаза, но пустые и стеклянные, и из них потекли слезы, струйками спускаясь по скулам и затекая в уши, — Минхо, что случилось? — повторил уже громче Хан, продолжая трепать одноклассника за штанину. — Ничего, — прошептал он. Парень думал о том, что он по-настоящему счастлив здесь и сейчас, но не верил тому, что вновь сможет когда-нибудь испытать это забытое чувство, а его сердечный друг, ничего не подозревая, делал его самым счастливым изо дня в день. Это же чувство разрывало его грудь, горевшую изнутри болью и горечью обиды: ведь Хан стал для него целым миром, в то время как хулиган был лишь его очередным другом. Он и не надеялся на то, чтобы стать важным человеком для Джисона, который так легко завоевал его собственные сердце, душу и тело. Минхо знал для себя, что с первой минуты их знакомства принадлежит этому невероятному созданию, и это было несправедливо. «Станет ли он когда-нибудь только моим?» — думал Линхо, лежа на полу, пока беззвучные слезы одна за другой струились. «Я не хочу, чтобы мы остановились только на том, чтобы быть нами раздельно или вместе. Я хочу, чтобы ты стал моим, Джисон, потому что я уже твой,» — задира тяжело справлялся с подобными мыслями, а ведь именно такие посещали его в моменты истинного счастья, да и он знал, что всегда за счастьем следует пустота и разочарование. Он был жаден. Бельчонок прилег рядом в попытке утешить рыжего неприступного кота, но тот, вернувшись в реальный мир, отверг эту ласку и забился в угол со своими учебниками и заданиями, оставив учителя в одиночестве. Хан был действительно удивлен переменчивому настроению сожителя, но промолчал, объясняя это тем, что день выдался тяжелым. Оба еще некоторое время сидели за книгами в полной тишине, а после легли каждый на свой футон. За городом ночью слишком тихо, тогда собственные мысли оглушают, как Джисона, который все-таки переживал за спящего рядом человека. Они спали, отвернувшись друг от друга, поэтому парню показалась эта ночь холодной, ведь не было рядом кого-то, кто мог бы его согреть. Следующим утром, в день экскурсии, уже вся семья отправилась вместе исследовать город. Мама Хан, как и сын, очень любила делать снимки, поэтому сняла много общих, и даже тех, где были Джисон и Минхо вдвоем. Ли вел себя немного отстраненно при родителях или потому, что чувствовал вину за вчерашнее поведение. — Прости меня, пожалуйста, — понуро попросил рыжий. — Вечно ты выглядишь как первоклашка, который просит прощения у мамы, — посмеялся бельчонок в ответ, — Ты можешь не извиняться каждый раз, я все понимаю, — мягко улыбнулся он и по-дружески погладил Мино по спине. Джисон всегда замечал страдания Ли, когда тот винил себя без серьезной на то причины, поэтому не хотел быть тем, из-за кого мог бы мучиться приятель. Хулиган по-настоящему начал меняться в лучшую сторону, узнавать себя, а этому способствовал сам Хан. День пролетел незаметно: наступило время главного события на данный промежуток — поездка на лошадках, о которой грезил самый младший. В течение прогулки их сопровождал инструктор, а в общем путешественники были предоставлены самим себе. Лошадки шли размеренным шагом: никто никуда не спешил, создавалось впечатление полного единения с природой. Маршрут начинался в заповеднике, где можно было подышать чистым, свежим воздухом и приступить к освобождению тела и разума. Звуки, которые сопровождали путников: цоканье копыт, щебет птиц и шум ветра — расслабляли, а вслушиваясь в музыку природы, и вовсе исчезали былые беспокойства. Порой гид рассказывал интересные факты, благодаря которым эти места стали известны. Хан все время поглядывал в сторону Минхо, который ехал чуть впереди, то и дело покачиваясь взад-вперед. Словно принц на белом коне, Ли изящно смотрелся на своей лошадке, гордо выстукивающей каждый шаг. Нет зрелища прекраснее на свете, чем Ли Минхо, оседлавший черного скакуна. Когда компания спустилась к морю, где гости могли наслаждаться закатным солнцем, отражающимся в зеркале воды, экскурсовод выделил свободное время на самостоятельную прогулку. Хулиган в самом деле загорелся, услышав об этой части программы. Он ослабил поводья, позволяя лошадке выбрать темп. Своенравное животное устремилось прямо, набирая скорость. Рыжие волосы развивались на ветру и блестели золотом в лучах заходящей звезды. Хан было захотел нагнать исчезающего вдалеке друга, но чем сильнее он старался, тем невозможнее это казалось. Его лошадь была ленивой и никак не хотела прибавлять шаг, поэтому бельчонку лишь оставалось с восхищением наблюдать за свободным Минхо. Экскурсия выдалась невероятной, словно сказочной и нереальной. Джисон только и думал о том, что приручить Ли ему не удастся, ведь тот так любит простор.