Контракт

Холодный предгрозовой ветер ударил ему в лицо, как только его ноги коснулись земли. Он оглянулся вокруг, но не нашёл ничего, за что зацепить взгляд. Небо затягивала темнеющая пелена и вокруг не было ни души. Он не имел понятия, где находился, и потому просто двинулся по дорожке вдоль деревьев, рассудив, что так или иначе наткнётся на ориентир. Фонари по бокам не горели, несмотря на опускающиеся сумерки. Ноги вынесли его к широкой площадке c нерабочим фонтаном посреди. Несколько учеников стояли у скамейки в странной нерешительности и озирались по сторонам. Он остановился на краю тени деревьев, не собираясь выдавать своё присутствие. Розововолосый парень рухнул на лавочку, обхватив голову руками. — Что нам теперь дела-а-ать... — провыл он в землю. — Ебало закрой. Ещё не хватало, чтобы кто-то услышал твои вопли, — сказал низкий блондин. — Никого тут нет! Нет же? — Мы этого не знаем. Несколько человек обернулись в поисках чьего-то присутствия. Изуру шагнул назад, глубже в тень деревьев. — А Ибуки как раз думала, что ей что-то послышалось! — Где? — Во-о-он оттуда. — В темноте? — Кто там? — Вот только давайте не будем кусты прочёсывать? Хватит безумия на сегодня... — Возможно, Ибуки показалось! Было очень тихо. Люди ходят громче. — Это ветер. Или белка. — О, пучины невежества! Это древесные духи рыщут в поисках добычи. — Серьёзно? Даже в такой момент он не может вести себя нормально... — Да хоть бы и так. Белки, духи, как угодно. Они замолкли и снова повернулись к блондину. — Ну что вы хотите от меня? Я за вас отвечать не напрашивался. — Ты единственный, кто с таким сталкивался, Кузурю. — Наши профессии... проще. — Ага, проще. Как наступает какой-то пиздец, так вы сразу ко мне, — процедил тот не без удовольствия. — А всё очень просто для нас теперь. Вы хотите, чтобы это на нас повесили? Нет? Нас никто не видел. Поэтому сейчас спокойно, без лишних движений возвращаетесь домой и залегаете на дно. Ничего не произошло. Подозрение падёт на студсовет. А если Киригири впустит резервников в школу, то подозреваемых будет ещё больше. Но главное, чтобы нас никто не видел. Ясно? — Но постой, Кузурю, — сказала светловолосая девушка. — Не стоит ли вернуться за Комаедой? Небезопасно его оставлять... — Мы и так достаточно времени потратили. Если он решил остаться и, я не знаю, могилу ей вырыть, то флаг ему в руки. Пусть делает, что хочет, — сплюнул тот. — А будет болтать, сам же получит. И пошли уже, слишком задерживаемся. Хотели моих указаний — слушайтесь. Кузурю развернулся и не оглядываясь направился в сторону забора. Неуверенно и опасливо, но группа всё же последовала за ним. Изуру дал им скрыться и устремился в противоположную сторону. На его внутренних часах было без двадцати семь и ему стоило поторопиться. Вскоре шпиль главного корпуса вынырнул из-за деревьев и он завернул туда. Почти все окна школы темнели и лишь на пятом этаже теплился свет. Массивная дверь захлопнулась позади него и звук гулко разнесся по холлу. Свет не горел и только аварийные вывески освещали пространство. Коридор слева заканчивался лестницей и он направился туда — нужный ему класс находился на пятом этаже, но он желал заглянуть в ещё одно место по дороге.

***

В кабинете директора никого не было. Дуновение ветра из приоткрытого окна взъерошило его отросшие волосы и он откинул их с глаз. Он прошёлся туда-сюда, пытаясь вспомнить что-то из прошлой жизни, но тщетно. Оставалось только делать выводы. Он-прошлый не мог не бывать здесь и его подошвы не могли не касаться тех же досок паркета, что и сейчас. В какой-то момент он не мог не сидеть в одном из кресел у директорского стола. И что с того? Тоскливое, тяжёлое чувство потянулось в его лёгких. С удивлением он заметил, что был близок к тому, чтобы пнуть ножку кресла. Он прошёлся вдоль стеллажей с личными файлами, но не нашёл ни одного знакомого имени. Он был уверен, что записи о нём уничтожены и единственное упоминание его имени в этом кабинете находилось под портретом первого директора школы, безразлично наблюдавшего за его метаниями со стены. Зря он пришёл сюда. Он уже хотел развернуться к дверям, когда почувствовал чей-то взгляд с улицы. Он подошёл ближе к окну и взглянул вниз. Главные ворота в школу были единственным ярким пятном в сумерках. За ними, в группах по три-четыре человека кучковались ученики, словно чего-то ожидали, но без надежды и нетерпения. Охранники выстроились по школьную сторону закрытых ворот и поглядывали на толпу настороженно. Даже приглядевшись, он не смог считать никакой эмоции в их глазах, странно ярко отсвечивавших свет прожекторов на воротах. Они почти не двигались, не разговаривали между собой, но просто стояли, как в ступоре, и на секунду ему показалось, что даже их головы парили отдельно от тел в опускающейся темноте. Но это чёрная форма сливалась с сумерками позади, не более того, осадил он себя. Один из учеников смотрел на Изуру и, поймав его взгляд, поднял ладонь. Возможно, в приветствии, хотя приписывать интенции этим пустым фигурам казалось ему неверным. Ученик указал пальцем на него и затем вверх. На пятый этаж. Я без тебя разберусь, куда мне идти, подумал он. Фигура кротко кивнула в ответ и убрала руки за спину. Он не был способен испугаться, но мурашки всё равно пробежали по его коже. Тогда он услышал шаги по коридору. Двое направлялись сюда, один нетвёрдо держался на ногах, другой, повыше, чуть поддерживал первого за локоть, высчитал он по походкам, и осознал, что ему некуда было деться. Они зашли, мужчина за тридцать и парень его возраста. Последний с трудом волочил ноги и на его пиджаке темнела кровь. Переступив порог первым, он застыл и впился взглядом в Изуру. И до этого бледное, его лицо мгновенно потеряло всю краску. — Не может быть, — прошептал он одними губами, вглядываясь сквозь темноту. Изуру не знал его, зато узнал в мужчине директора, как только услышал голос: — Хината?! Что происходит? Невозможно… И как вы вообще вышли? — сказал тот включая свет. Ничего страшного. Он вполне мог выпутаться из этого, просто плывя по течению, ведя себя нормально. Что бы это ни значило. — В целом беспрепятственно, — пояснил он. — Дверь не заперли сегодня. — Не заперли? И вы, что, просто пришли в мой кабинет и стоите тут в темноте? — Что ещё я должен был делать? Школа пуста. — Та-а-ак... — директор прикрыл глаза рукой, как от внезапной головной боли. — Но давайте по одному. Вы в порядке и вам ничто не угрожает? — Всё так. — Вы не выходили за территорию? Вас никто не видел? Я позвоню, чтобы вас сейчас же забрали. Комаеда, вы как, держитесь? Пойдёмте, — сказал Киригири и провёл спотыкающегося парня к креслу. Изуру последовал за ними и опустился напротив. — Что только творится сегодня… Одну минуту. Директор достал телефон и отошёл к дверям. Тогда Комаеда наклонился к Изуру: — Где ты пропадал? — прошептал он, не сдержав укоризну. — Я сказал тебе перестать любопытствовать, а не раствориться в воздухе и не оставить никакого контакта. Он не знал, что на это сказать. — Хотя, может, это и нормально у вас там, пропадать вот так... Ты пришёл от резервников во дворе? Они попросили тебя их впустить изнутри? Можешь не признаваться, если неудобно, ничего страшного! Но тебе стоило выбрать одежду понеприметнее. Выглядишь, будто из-под опытов сбежал. Стой... что с твоими глазами? Что с его глазами? Он моргнул на всякий случай. Нет, он видел всё прекрасно своим безукоризненным зрением. Мелкие капли крови у парня на воротнике. Усталые глаза. Слабые веснушки. Напряжённый, пытливый взгляд. — Что-то не так, — сказал Комаеда. Изуру обернулся на Киригири — тот куда-то звонил, отвернувшись от них. Никто не отвечал на другом конце и директор в нетерпении выстукивал пальцами рваный ритм. — Хината? Ты меня слушаешь? — Я слышу, что ты говоришь. — И голос этот... что с тобой? — Со мной всё в порядке. Спасибо за беспокойство, — вежливо сказал он, надеясь закончить разговор. — Всё ещё дурацкий резервник, — проговорил Комаеда, запуская ладонь в волосы. — Я тебя искал, между прочим. Представь себе, Абсолютный разыскивает резервника. Пусть даже и столь бесполезный Абсолютный, как я. Просто смешно... Проблемы с самооценкой. Но завышена или занижена? И он был обижен на что-то. Впрочем, это Изуру не касалось. Он вновь ничего не ответил и Комаеда продолжил напряжённо коситься на него. Он был рад услышать шаги директора. — Никого нет на месте. Всё это крайне странно, — пробормотал тот себе под нос и опустился за стол перед ними. — У меня плохое предчувствие и, по всем правилам, я должен бы вызвать полицию. Однако это может привести… к осложнениям. Поэтому разберёмся сначала с Комаедой, а далее решим. Может, это и к лучшему, что вы оба здесь. Итак. Я понимаю, почему вы не собирались это обсуждать раньше, Комаеда. Но теперь видите, к чему ваше молчание привело? Я нахожу вас на лестнице в крови, вы говорите совершенно невозможные вещи... Расскажите, что случилось. Кто напал на вас? И не бойтесь говорить при Хинате, он должен узнать в любом случае. Он всегда беспокоился за вас, и я уверен, что беспокоится и сейчас. Комаеда безрадостно усмехнулся и отвёл взгляд. — Никто не нападал на меня, это не моя кровь. И я... я знаю, о чём вы хотите узнать, но увы, я не могу рассказать. — Вы обязаны. Я помогу, просто начните. Давайте с самого начала, с вашей, м-м, организации. В чём её цель? — Обратить мир в отчаяние. Я думал, вы знаете. — А если в более приземлённых терминах? Были ли промежуточные задачи? Нападения на членов комиссии — ваших рук дело? — Сначала они хотели подорвать зал совещаний, когда там будет комиссия. Но я, кажется, привлёк ваше внимание тем взрывом в классе, после чего пришлось отказаться от этой идеи и поменять тактику. Я в этом виноват и все были очень недовольны мною. Директор сложил руки на груди. — То есть будут ещё нападения? — Думаю, что нет. Целью было просто подстегнуть какой-то процесс... мне неизвестный. Извините! Видите, не так много от меня пользы. Не заставляйте меня говорить больше... Ах, Хината, я всё хотел сказать, если вдруг увижу тебя когда-нибудь снова — прости, что тебе пришлось увидеть всё это той ночью. И мне жаль, что все твои воспоминания обо мне такие неприятные. Всегда что-то случалось не так. И вечно из-за меня. Если так и было, то это больше не проблема, чуть не ответил Изуру, но вздрогнул. Мог ли он заставить Комаеду рассказать что-нибудь? Сразу целый ряд талантов мог бы пригодиться для этой цели, но он не успел выбрать и просто сказал с нажимом: — Приведи мне пример. Комаеда моргнул и его глаза чуть потеряли фокус. — Конечно, — ответил он. Директор кинул на Изуру опасливый взгляд, но ему было не до того. — Хуже всего было последнее, — начал Комаеда тусклым голосом. — Я тогда оставил тебе записку и вышел. Мы должны были встретиться с Цумики, незадолго до её встречи с господином... он мёртв, а я даже не могу припомнить его имени! Я знаю о школе всё, что только можно знать, но никогда не придавал большого значения комиссии. Они всегда казались чем-то внешним по отношению к нам. Я не спрашивал Цумики, под каким предлогом они виделись. Это конечно же её собственное дело, но... не нужно долго гадать, чего он хотел. Мне было ужасно не по себе от этого. Мы встретились заранее, хотя готовиться было не к чему. Она должна была отвлечь его внимание, а я ударить сзади. Всё было невероятно просто, поэтому мы быстро исчерпали темы для разговора и разошлись по разным углам класса. Надеюсь, ей было не слишком некомфортно молчать со мною. Я размышлял о том, почему именно нас выбрали. Почему меня, можно понять — мне всё ещё не доверяли. Я только присоединился и никогда не был в дружеских отношениях с остальными. Для меня это была проверка. Но для Цумики? Я не был уверен тогда. Теперь я понимаю, что она была моей страховкой. Она прохаживалась у доски, смотря в потолок и мечтая о чём-то своём. Она всегда думала об одном и том же. Я вполне понимаю это. Иногда в голове остаётся только одна пульсирующая мысль, и тогда невозможно делать ничего, кроме как думать её по кругу! Но моя собственная идея всегда была более абстрактной. Я не знаю, как это, когда твоя главная мысль состоит в человеке. Скорее всего, такого со мной никогда не случится. Она спросила, почему я не пустил её к себе в квартиру, когда она пришла за мной. Я надеялся, что она не заметила, как поспешно я закрывал дверь, но увы! Я не собирался объяснять про тебя — ты и они существуете в разных вселенных, и я хотел бы, чтобы так и оставалось, пока это ещё возможно — и попытался вывернуться из её вопроса, но это только раззадорило её и она принялась расспрашивать... Она оставила меня в покое, только когда раздались его шаги за дверью. Я нырнул под учительский стол и нащупал своё простое оружие. Оставалось ждать и отслеживать, когда Цумики подведёт его достаточно близко. Но в нужный момент я не смог сдвинуться с места. Я пришёл в себя от звука удара, и потом ещё одного, уже внизу. Я вскочил на ноги и увидел Цумики у открытого настежь окна. Она обернулась и по её лицу расползлась улыбка. Она была счастлива, как бывает в моменты, когда ей удаётся показать свою преданность. Думаю, она была рада поставить меня на место, хотя я никогда не стремился конкурировать с ней. Куда мне до этого! Я попробовал извиниться за то, что я ни на что не способен, но она рассмеялась. Мы разделились. Она вышла через чёрный ход и, полагаю, вернулась в общежитие. Я вышел через обычный и наткнулся на Эношиму у крыльца. Она возвращалась с какой-то затянувшейся съёмки в другой части города и решила переночевать тут, и... — Да-да, она уже дала показания, с ней всё прозрачно. Спасибо, Комаеда, — прервал его директор. Во время рассказа он чуть съехал вниз в кресле и побледнел. — Цумики тоже, значит... — Да... Но как странно, я вовсе не собирался всего этого рассказывать... — Кто предложил вам присоединиться к ним, Комаеда? — Спрашивайте сколько угодно, но этого я не скажу, уж простите! Вы всё равно ничего не сможете сделать с Абсолютным Отчаянием, потому что недооцениваете происходящее. Чтобы бороться с ними, нужна Абсолютная Надежда, — вскинул руками Комаеда и вскочил на ноги. Радостное придыхание проступило в его голосе. Киригири тоже поднялся. — Я решаю эту проблему, вы только должны... — И я всё думал — кто бы это мог быть? Последнее время я был убеждён, что это Нанами, ведь она единственная не поддалась, ни на одну их попытку! Это должно было что-то да значить. Она была удивительная. Я рад, что мне выпал шанс провести с ней время. Но, увы, у неё не получилось, и теперь... Теперь я и сам знаю, как быть с ними. — Это ещё что за идеи? Ни в коем случае не надо вмешиваться. У меня есть решение проблемы, — директор вышел из-за стола и взял Комаеду за плечи. — Я знаю, кто Абсолютная Надежда, и что нужно делать. Ясно? Тут всё сошлось в его голове. Это были новости. — Эксперимент задумывался, чтобы остановить Абсолютное Отчаяние, — сказал Изуру сам себе и оба они вздрогнули, вспомнив о его присутствии. Киригири нахмурился. — Не изначально, этой идее уже много лет. Но сейчас да, это главное. Вы можете применить эти способности во благо и предотвратить катастрофу. Сделать что-то большое и важное. Как вы и хотели всегда. Он хотел так всегда? Он тоже поднялся. — Что конкретно это подразумевает? — Могут быть разные варианты. Я бы предпочёл это не обсуждать сейчас. Тут очень много неизвестных. Возможно, мы сможем обойтись без… — Убить. Их остаётся только убить, — пробормотал Комаеда со странной уверенностью. Киригири не стал опровергать его и повисла тишина. Как минимум эти двое напротив Изуру считали, что стало совершенно тихо. Он сам слышал медленный гул воды в трубах, вибрации вдоль стен школы, высокий звон электричества, где оно ещё текло. Они наблюдали его и думали, что он осмысляет что-то. Принимает какое-то решение. Но это было так просто, что не требовало времени. В его сердце было спокойно и его никуда не тянуло. Он не стремился доказывать себя и ничто не требовало его внимания, кроме разве что возможности почувствовать удивление ещё раз — слабого, не слишком необходимого ему, но единственного желания, которое он мог изловить в пустоте внутри себя. Снова выбить нож из её внезапной руки. — Нет. Это мне не подходит, — сообщил он. — Хината, я понимаю. В обычных условиях никто бы даже не подумал требовать от вас… — Я имею в виду, что не собираюсь действовать против неё, что бы это ни подразумевало. Она пообещала мне продолжение небезынтересного опыта, который я вряд ли получу иначе, и было бы крайне неразумно наступать себе на ногу. Поэтому нет, это мне не подходит. На лице директора проступил ужас. — Вы виделись? Вы говорили?.. — Комаеда поднимется со мною наверх, — сказал он и продолжил со всем доступным ему убеждением: — А вы останетесь здесь и не будете мешать нам уйти. Он понял, что в этот раз не получилось, когда директор загородил ему проход к двери и медленно выставил руки. Комаеда сделал аккуратный шаг назад. — Вы останетесь здесь и не будете мешать нам уйти, — повторил Изуру. — Нет, Хината. Давайте спокойно обсудим... Безуспешно. Он прикинул, что случится дальше. Киригири захочет вернуть его обратно в лабораторию и кто знает, выйдет ли он оттуда во второй раз. Он не планировал возвращаться, не посетив класс 5-С. Проще и быстрее всего этот конфликт решался физически. Жаль, вздохнул он. Но что поделать. Он и так уже задерживался. Он в один шаг оказался позади Киригири, и тот только и успел, что уловить движение и начать поворачивать шею. Страх на его лице почти переменился на неверие и — жалость? стыд? — что-то ещё, чего Изуру на себе никогда ещё не чувствовал, но ему было не до этого. Изуру зажал его шею в локте и прицельно сдавил, перекрывая воздух. Тот всхлипнул. Что-то тут же дёрнуло его сбоку — Комаеда навис на его руке, пытаясь оттащить. Пускай. Это не мешало ему. Ноги директора подкосились и съехали на ковёр. Его голова страшно покраснела и он вырывался всё слабее. Комаеда отпустил и пропал где-то позади. Возьмёт лампу со стола и ударит по голове, понял Изуру. Он приготовился. Лампа ударила его сзади, но по плечу — промахнулся? — и с дребезгом разлетелась на части. Он пошатнулся, но удержал хватку. Больно, отстранённо осознал он, сжимая локоть сильнее. Директор перестал двигаться и его руки вяло повисли по бокам. Изуру опустил его на ковёр. Позади него Комаеда схватил ножку разбитой лампы и отскочил к стене. Даже не оборачиваясь, Изуру чувствовал на себе его горящий взгляд. Он не рискнул бы предположить, какие мысли неслись у того в голове. С минуту было совершенно тихо.