yuki no hana

#np Low — Lullaby Чон Чонгуку было двадцать три, когда он сломался. Когда кошмары прошлого достали его и он сделал шаг в бездну, мечтая раствориться в ней. Мечтая просто избавиться от боли, что не могла отпустить его чуткое сердце. Ему было двадцать три, когда он родился заново. Как же сильно ему, порой, хотелось… чтобы этого не происходило. Мальчишка, вдохнувший в свои легкие всю силу и мощь океана, очнулся на берегу рядом с тем самым мысом. Первым, что он увидел, была пара глаз. Красных глаз, что смотрели на него в упор. Глаз, залитых слезами. Лицо, которое он ненавидел первый год своей новой жизни. Лицо, которому он не мог простить, что его владелица сотворила с ним. В первые секунды после пробуждения он ощутил странную боль в области шеи, жгучую, ядовитую. Девушка смотрела на него не говоря ни слова. Когда она открыла рот чтобы заговорить, он окончательно пришел в себя. За этот момент он будет ненавидеть себя в будущем. Два белоснежных клыка показались между её неестественно красных губ. Он оттолкнул ее, не зная своей новой силы, оттолкнул так, что она ударилась головой о камень. Боли вампиры, конечно же не чувствуют, но вот унижение… простое человеческое унижение. Когда Чонгук осознал, что сердце его не стучит, она была уже далеко. Мальчик стоял у каменного мыса и смотрел в океан. Мальчик не знал, как ему быть. Мальчик не хотел этого. Он знал, что он попадет в ад. Но он не знал. Что ад может быть вот таким. Сейчас он сидит на террасе Её домика. Их домика. Домика той, что обратила его. И выхаживает того охотника, которому было суждено убить его. И беспокоится о нем. Чонгук усмехается, опустив уставшую голову в ладони. Если бы только можно было поспать. Просто лечь и забыться. Знаете, когда так долго живешь в вампирском теле… жизнь и смерть кажутся чем-то одним и тем же. Чонгук не знает, что он чувствует, глядя на охотника. Он не знает, хочет ли он жить. Не знает, хочет ли умереть. Когда он не умер в положенном человеку возрасте… в нем что-то изменилось. И нельзя сказать, положительны эти изменения или нет. Он так и существовал на этой грани между жизнью и смертью. Не принадлежа ни к людям, которых с течением времени стал любить сентиментальной, дурацкой любовью, ни к вампирам. На периферии существования. На краю леса в домике с голубыми цветами вокруг. Разумеется, он не мог оставить человека умирать в лесу. Даже если он был его назначенным охотником. Разумеется. Он бы не смог себе этого простить. Он вспоминает Её. Она бы тоже спасла его. Так ведь? Так ведь, И.? Он вспоминает то, как впервые они встретились через год, после того, как она обратила его. Она сказала, что наблюдала за ним все это время. И сказала, что они с ним ужасно похожи. А они и правда оказались похожи. Она научила его, как жить в этом непростом для них мире не убивая. Как им существовать, не чувствуя себя последним исчадием ада. Она полюбила его так, как любят того, чему отдают частицу своего сердца, горького опыта. Как того, с кем делят боль и новую жизнь. Его новая жизнь началась благодаря ей и не чувствовать нежности к этому мальчишке она не могла. Вампирам чужд человеческий страх смерти, да. Но любовь. Любовь неизлечима даже остановкой сердца. *** — Ты же не влюблена в меня? — Спросил он однажды, пытаясь скрыть за усмешкой панику. — Ты, конечно, удивительно хорош, Чонгукки, но, боюсь, я пресытилась влюбленностями за все эти годы. — Она отложила от себя старую книгу, смотря на него в упор красными, как кровь, глазами. — Знаешь, в моем возрасте начинаешь понимать, что помимо, уважаемой мной, человеческой влюбленности… есть еще так много чувств у которых нет названия. Мальчик слушал её внимательно. Так, как никого при жизни слушать не умел. Так как не слушают молодые. Он слушал и думал о том, что судьба, все же, бесконечно, бесполезно жестока со своими подопечными. — Чувств, которые не очень сопоставимы с человеческой жизнью. У людей нет на это времени. Для того чтобы понять суть любви… у них уходит вся жизнь, но они все равно не понимают её. Но так стараются… Так что на остальное у них и правда просто нет времени. — Она усмехнулась так, что это было одновременно красиво и горько. Так может только тот, кто познал слишком много чувств. — А мы ведь с тобой не люди, ведь так? — Она смотрела на него в упор. — Но они так важны. Эти чувства тоже важны, Чонгу. Не забывай об этом. Ты дорог мне. Очень дорог. И я всегда буду рядом. -Она сделала короткую паузу. -Я бы хотела… застать то, как ты встретишь свой смысл обращения. И как ты поймешь, что был рожден не для страданий. *** Так часто Чонгук вспоминал этот их разговор. Так часто он пытался понять, что же она имела ввиду… Смысл обращения? Неужели она сделала это не просто так? Конечно же. Просто так. Ха! Девчонка, которой пятьсот лет назад исполнилось двадцать восемь ничего не делает просто так. Он бы много отдал за то, чтобы она подсказала ему как быть сейчас. За то чтобы снова назвала его «Чонгу».