yuki no hana

Alina Gingertail — The wolven storm (rus) #np Тэхен постепенно идет на поправку. змеиный яд отпустил его тело почти полностью спустя восемь дней. Он измотал его до самых костей, оставив залегшие под глазами синяки и неродную Тэхену бледность, которая делала его глаза почти черными и какими-то… чрезмерно взрослыми, тускловатыми, словно что-то важное в Тэхене все же умерло. Будто смерть легонько подержала его в себе и отпустила, улыбнувшись вдогонку намекающей улыбкой полной тайн. Они еще встретятся — она намекает на это. Сегодня Чонгук впервые вытащил его на прогулку. Не отпуская тоненькой Тэхеновой руки он вел его глубже и глубже в лес. Тэхен то и дело садился отдохнуть на упавшие в грозу стволы деревьев или прямо на землю, справляясь с головокружением, которое все еще появлялось слишком часто. Он попросил Чонгука отвести его в то место, где тот нашел его. Когда мальчик и вампир спустились к огромному хвойному дереву в низине, Тэхен устало откинулся на его ствол, осматривая взглядом знакомый пейзаж перед глазами. Пейзаж, который мог бы стать его последним. Здесь было красиво, но… то было нехорошее место, злое место. Возможно, столетия назад здесь происходило что-то ужасное, о чем Тэхен не захотел спрашивать. Он вырос на ферме. Он знал, что змеи не кусают первыми и еще он знал, что змеи в это время года уже спят. — Близко ведь я подобрался к тебе, Чонгук. — Той ночью я услышал тебя, Тэхен. Услышал, что твое сердце бьется на грани и ты в шаге от смерти. Чонгук переводит на Тэхена взгляд и смотрит ему в глаза с небывалым доселе вызовом. — Так что ты подобрался очень близко ко мне, Ким Тэхен. Как никто не мог подобраться. За одним редким, поганым исключением. Тэхен не отводит взгляда, Чонгук продолжает свое откровение. — Это место было нашим укрытием с давних времен. Есть что-то в лесу, что не пускает людей ближе к домику и даже я не знаю, что это. Любой, кто решит оказаться здесь — не жилец. У леса свои правила, но люди отказываются им следовать из-за своей гордыни. Я не хочу чтобы все случалось так… но я ничего не могу поделать с тем, что порой сюда все же умудряются пронырнуть люди. Я не всегда могу им помочь, но… Я зачем-то услышал стук сердца за несколько километров от себя и оно повело меня. Повело к тебе. Я услышал тебя так, как не слышал никого и никогда за все свое существование, Тэхен, а ведь в этом лесу погибали многие. Чонгук отводит взгляд. Тэхен ловит в его словах пока неясную, тяжелую печаль. О чем Чонгук так сожалеет? Почему Тэхен вообще думает о том, о чем Чонгук сожалеет? Запах осенней хвои и гнилых листьев висит в октябрьском, холодном, слегка влажном воздухе. Иногда Тэхен чувствует запах грибов и ему снова хочется есть. — Ты и правда не убийца. Тэхен слабо ухмыляется. — Нет. Есть миллиард способов в этом мире такому как я жить не убивать людей, — Чонгук впервые так жесток в разговоре с ним. — Я бы хотел знать один конкретный способ, Чонгук, — охотник задает вопрос в упор. — Все предельно просто. Ваш рынок переполнен кровью. Вы торгуете этим. С наступлением этого столетия все стало еще проще для меня. Потом мальчик и вампир долго молчат. Тэхен смотрит нечитаемыми глазами в лес, а потом поднимает глаза на Чонгука. Он сейчас выглядит таким… далеким, что становится не по себе. Он похож на человека, но стоит только вглядеться в его взрослые глаза и будто сама история смотрит на тебя. Вся боль мира. Все его сердце. Нежная грусть и много-много мудрости, которой он бы не хотел. Его длинные волосы, собранные в низкий хвост на затылке, как это носили юноши сотни лет назад, светлая кожа, но не синюшная, с легким розоватым подтоном, будто в его венах все еще есть жизнь. Темные глаза, в которых иногда мелькают красные прожилки, оттеняя черноту радужки теплым сиянием. И еще… каждый раз, с момента его возвращения в сознание он не может не замечать этих чуть выделяющихся, белоснежных клыков, когда Чонгук говорит что-то. Вампиры красивы? Тэхену говорили об этом. Но реальность несравненна с плоскими россказнями о соблазняющих молодых людей коварных тварях небывалой красоты и жестокости. Здесь перед ним что-то совсем иное. На юноше темные вещи. Свитер из тонкой шерсти, запах которой Тэхен вспоминает лишь посмотрев на него и еще простые черные брюки. На ногах нет ничего. Он не боится ни холода, ни порезов, ни змей. Тэхен осматривает его еще раз и замечает чуть ниже его челюсти два маленьких следа. Укус не пропадает никогда… вот ведь как. — Та, что обратила тебя. Произносит Тэхен. Чонгук вздрагивает, когда Тэхен говорит о ней. Ему странно с кем-то говорить о ней. Долгие годы они были отдельной частью этого мира, но сейчас… Тэхен коснулся самого хрупкого места в сердце Чонгука. — Это о ней… исключение? Чонгук беззвучно кивает, смотря в пустоту, силясь не дать воли эмоциям. Рядом с человеком это оказывается сложнее. Тэхен кивает в ответ. Они молчат еще несколько минут, слушая как ветер воет в деревьях, будоража пугающую тишину. Каждый думает о своем в этом диком, опасном лесу, но Тэхен… Тэхен ощущает, что сейчас он боится леса гораздо меньше. По возвращении домой — Тэхен рухнул в постель. Он прикрыл уставшие глаза и уснул на пару часов восстанавливая силы, пока Чонгук занимался его ужином. Ему снились тяжелые мысли, что не отпускали его даже во сне. Тэхен почему-то бесконечно думал о Чонгуке. О его жизни до и после. Об этом доме. О том, как неправильно жизнь расставляет нас. О том, что же будет дальше? О том, что он ловит себя на сочувствии этому вечному мальчику. Когда Чонгук вошел в комнату с подносом, Тэхен лежал без подушки под головой, чуть задрав голову, обнажив бархатную кожу на шее и туман в его глазах был полон искристого огня камина. Чонгук сжал поднос в своих руках чуть крепче. — Чонгук, — сипит охотник тихо, — подойди ко мне. Чонгук послушно подходит к постели, садясь поближе, чтобы уловить мельчайшие колебания в человеческом организме. Он боится, что Тэхену снова стало хуже. — Чонгук, — Повторяет он. Вампир слушает, не издавая ни звука, притаившись. Он знает, что Тэхен скажет ему что-то важное. И он говорит… — Мне так жаль, — Тэхен не произносит больше ничего, но Чонгук понимает все без лишних слов. — Мне тоже жаль, Тэхен. Мне очень жаль, — Вечный юноша почти шепчет, зная, что Тэхен все равно слышит его. Покрытый легкой испариной в свете камина… к лицу охотника возвращается естественный, карамельный цвет. Тэхен открывает глаза, переводя взгляд на вампира. — Иди сюда. Шепот в темноте ночи. Его точеное лицо освещено луной и камином. Прекрасный. Чонгук не может отказаться. Его манит все в Тэхёне. Он бабочкой к огню приближается к охотнику. — Ты делал это? — Тэхен кивает на стул у кровати, который заметил в первый день пребывания здесь. — Мы делали. Она. говорила что я смогу продать его за очень большие деньги, если мне это понадобится. Тэхен усталым взглядом смотрит на него. Чонгук смотрит на его потрескавшиеся губы. — Красиво, — голос его тихий, усталый и хриплый. Чонгук улыбается ему. — У тебя красивые руки. Раньше ты делал ими что-то важное, да? — Чонгук добро ухмыляется, не в силах не показывать то, как ему приятны слова Тэхена и как же он смущен его вниманием. И еще тем, что он сказал. Красивые руки. — Раньше все делали руками что-то важное. Я же ведь из этого времени. Тэхен улыбается ему. Он улыбается ему, рассматривая Чонгука впервые так открыто. — Я не про это. Ты делал что-то важное для кого-то. Тебе всегда было для кого жить. Я прав? Чонгук сглатывает и кивает. Тэхен будит в нем горькие воспоминания о прошлом. — Принц, — шепчет Тэхен одними губами, качая головой уже зная, что Чонгук все равно его услышит. — На самом деле принц ведь ты, — отвечает вампир, наклоняясь над его лицом. — Я охотник, а не принц, — шепот почти в губы. — Только на змей не охоться, осел. Тэхен бессильно стукает его по плечу и Чонгук ласково смеется. — Кто тебя научил так ругаться? — почти ласково язвит Тэхен. — Я так боялся за тебя, — вырывается у Чонгука на грани слышимости и в комнате повисает тишина. Их общее одиночество висит в этом месте тяжелым грузом на плечах двух вечных мальчишек. Каждый из них укрывался от мира по-своему. У каждого была своя тайна. Каждому не нравилось то, что свалилось на него и сейчас они смотрят друг другу в глаза. Карие напротив красных. Они уже знают о том, как на самом деле похожи. Только пусть им хватит сил принять эту правду. Пусть им хватит смелости. Пусть они примут этот пугающий подарок неласковой с ними жизни. Охотник на вампиров и вампир. Мальчик из прошлого и мальчик из позапрошлого столетия. Оленьи глаза полные наивности напротив чарующего, лисьего взгляда. Может быть, именно сейчас рождается что-то, что способно породнить их. Что-то пугающе сильное. Сильнее чем дело рода. Сильнее, чем чувство, что ты проклят. Может быть именно сейчас в них обоих рождается понимание того, что в кажущейся жестокости мира проступают самые человечные, хрупкие и нежные его черты. А может быть… все было задумано еще до рождения Тэхена. Они не могут понять это сейчас, жизнь не выходит на свет по первому зову, но они обязательно поймут. Миром было придумано так много чтобы эти двое боялись и ненавидели друг друга. Но. Но ведь. Чертов лес. Чертова змея. Чертова И. Чертовы охотники. Чертовы вампиры. Тэхен молчит, не знает, что сказать в ответ. Только смотрит в лицо нависающего над ним Чонгука. Его сердце колошматит о ребра и Чонгук слышит это. От того взгляда, с которым он встречается, охотник ощущает себя не тем Тэхеном из Сеула. Не охотником. Не закончившим почетный университет. Не гордостью своей семьи и рода. Он ощущает себя так будто жизни «до» Чонгука не было. Он ощущает себя молоденьким олененком, смотрящим на искусителя. Будто его ждет что-то такое, чего он никогда еще не пробовал. Волнение в животе и тревожные бабочки. И еще… почему-то, вопреки всему тому, что он пережил, вопреки всему тому, что произошло в мире за пределами этого дома. Вопреки всей его жизни. Вопреки всей той ненависти, что он испытывал к вампирам всю свою жизнь. Вопреки призванию и чутью. Вопреки тому, как вертится эта большая и непонятная вселенная… Ким Тэхен чувствует, что его сердце согрето. Что он не один. В этом домике на краю света, где он чуть не умер, где зимы суровы и нет почти никого, он ощущает себя слишком хорошо. — Ты же мне пообещал, — он говорит это одними губами и глаза Чонгука распахиваются. Он был уверен, что Тэхен находился не в сознании. — Ты, — Чонгук обрывает себя, — ты все слышал, — скорее утверждение, чем вопрос. Тэхен не моргает, пристально глядя на замешкавшегося вампира напротив. — Я помню, что ты меня поцеловал.