***
Дни в больнице тянутся нудно, несмотря на то, что Стас практически сутками проводит со мной. Читает, рассказывает новости, спит, приносит вкусные обеды, хотя в больнице кормят очень неплохо. Часто приходят Франческа и Энтони, с которым приходится разбирать текущие дела. Черных в это время обычно тихо сидит в глубоком кресле с закрытыми глазами, делая вид, что дремлет под наше монотонное бормотание, но я же вижу, что он ловит каждое слово. Бизнесмен до мозга костей. Я все же выдержал свое заточение и дождался дня выписки. Вот мой дом, вот мой этаж, длинный коридор и моя квартира. Стас достает ключи и отпирает дверь. Я ожидал увидеть там хаос и бардак, который остался после драки моих мужчин. Но квартира сверкает чистотой, а холодильник, как выяснилось позже, забит едой. - Спасибо, наверное, - кидаю нерешительно через плечо. - Пожалуйста, наверное, - дразнится Стас и смыкает руки на моей талии. – Не желаешь ее сменить? - Нет, - откидываю голову на плечо, смотрю на него. Черных вновь не брит. А мне нравится, прислоняюсь лбом и трусь о жесткую щетину. – Я люблю эту квартиру и живу тут с первого дня. - По мне, так она мала, - кривится, но красивые губы тут же изгибаются в улыбке. - А мне в самый раз, - целую в шею, прямо туда, где бьется пульс. - Саша, тебе надо в душ, - мне кажется или у него сбилось дыхание? - Я знаю, - прикусываю кожу, втягиваю в себя, оставляя засос. - Но если ты продолжишь в том же духе, то я лишу тебя этой привилегии. - М-м-м? Почему? – дую на красное пятнышко и провожу по нему языком. Мужчина, тесно прижимающий меня к себе, вздрагивает, словно по его телу прокатился разряд тока. - Потому что хочу тебя, - слега отстраняет меня и целует. Поцелуй выходит слишком нежный и ласковый. Таких Стас дарил мне слишком мало. Наслаждаюсь каждым мгновением, цепляюсь за его плечи, потому что кружится голова, неважно из-за его столь желанной близости или из-за того, что я устал. - Иди в душ, Саша, - произносит с угрозой в голосе, но, тем не менее, прижимает к себе теснее, чувствую его твердый член, пульсирующий теплом, даже через плотную ткань джинс. - Пойдешь со мной? - Пойду. Через пять минут мы уже в ванной. Сижу голой задницей на стиральной машинке, Стас стоит между моих раздвинутых ног. Его руки порхают по моему телу, изучая заново или вспоминая, губы прижаты к моим губам. Поцелуй набирает обороты, становится страстным и неистовым. Горю от желания, он тоже. Стоны смешиваются со звуком льющейся воды. - Стас, пожалуйста, - скулю ему в губы, умру, если он сейчас же не подарит оргазм. - Ты пахнешь больницей и лекарствами, - смеется он мне в область шеи, щекоча ее своим дыханием. - Противно? – я обиделся. - Нет, сладкий. Ты будешь желанен, даже если изваляешься в скользкой грязи. Не нужна будет смазка. - Стас, я всегда подозревал, что у тебя проскальзывают нездоровые сексуальные желания, - смеюсь, понимая, что он шутит. - Они очень даже здоровые, Саша. Сжимает бедра и резко тянет на себя. Падаю, но голова не соприкасается с плиткой, там лежит заботливо подставленная ладонь Стаса. Перехватывает мой затылок второй рукой и подкладывает махровое полотенце. Мужчина тянется к полке и берет какой-то крем, выдавливает горку белой субстанции на пальцы и вводит сразу два. Выгибаюсь, давлюсь стонами от боли и удовольствия. - Ох, Стас! – закусываю губу. - Да, мой хороший? – издевается, его пальцы не двигаются во мне, только язык скользит по груди, задевает соски. – Ты дрожишь, Саша. - Правда? – распахиваю глаза и смотрю в это лицо, которое каждой своей черточкой выражает издевку. - Замерз? - Сволочь, - шиплю, сам двигаю бедрами. - Так сильно хочешь? - Нет, совсем не хочу, - бросаю быстрый взгляд на свой член, пачкающий живот сочащейся смазкой. - Жаль. Стас передергивает плечами, и его пальцы выскальзывают из меня. Скриплю зубами, ерзаю на месте, устал уже так сидеть. - Ты что-то говорил о моих нездоровых сексуальных желаниях? Мужчина снова приближается ко мне, встает между разведенных ног, обжигая жаром своего тела, наклоняется и целует. Чувствую, как вместе с его языком, проскальзывающим в мой рот, в анус погружается что-то твердое и длинное. - Чувствуешь? – выдыхает мне в ухо, проводя по нему языком и прикусывая мочку. С губ срывается стон. Его рука, вводящая нечто в мое тело, уперлась между ягодиц, а своеобразная игрушка оказалась слишком глубоко. Я практически не чувствую ее при входе, но отчетливо ощущаю внутри. - Н-да, - снова стон. - Нравится? - Хочу большего, - выдыхаю срывающимся голосом, потому что действительно хочу. Хочу чувствовать резкую боль, которую доставляет его член, проскальзывающий в мое тело, хочу чувствовать сильное давление изнутри, распирающее меня. Хочу грубые и резкие толчки, хочу его плоть в себе. Стас усмехается и двигает игрушкой, ускоряя темп, вторая рука ложится на мою плоть. Схожу с ума. Приятно, очень, возбуждение волнами скользит по телу, но этого так мало для разрядки. А Стас только дразнит. Смотрит прямо в глаза и не меняет темп, следит за моим огненным желанием, видит, как я сгораю от невозможности и дальше выносить эти сладкие муки, считывает эмоции. - Стас, умоляю, трахни меня! – не выдерживаю, сам резко подаюсь навстречу его руке. Больше ни слов, ни разжигающих огонь ласк. Стас разводит ягодицы и рывком входит в меня, даря, наконец, то, что так требует тело. Его руки быстро перемещаются на бедра, сжимают до синяков, губы ласкают шею и грудь, периодически уступая место зубам. Толчки резкие, быстрые и рваные. Так, как я хотел. Вою под ним, двигаюсь в такт, льну к его сильному телу. Мой. Мой мужчина. Все еще люблю. Вновь люблю. Всегда буду любить. Полотенце падает из-под головы, сильно бьюсь затылком о плитку. Шиплю от боли. Стас быстро замечает, отходит на шаг, стаскивает меня, теперь лежу на стальной поверхности стиральной машины, а задница болтается в воздухе, раз за разом с силой пронзаемая горячей плотью Стаса. - Да, так… глубже! Твою мать, Стас! Не знаю, что он сделал, но последний толчок пронзил настолько глубоко, что оргазм был вызван резкой вспышкой тупой боли. Но она утонула в лавине удовольствия, судорогами прокатывающегося по телу. Зажатый между нашими телами член пульсирует, обильно забрызгивая мой живот спермой, зубы Стаса смыкаются в области сердца, оставляя на коже синеватый след. Слышу его рык, внутри дрожит его плоть, заливая проход своим семенем. - Если ты меня уронишь, я тебя убью, - с трудом восстанавливая дыхание, грожу я. Стас глухо смеется. А я вишу на нем, как обезьянка на своей маме. Руки обвивают шею, ноги – талию. Руки Стаса спускаются ниже и перехватывают под ягодицы, сжимает их, судорожно вздыхая. - Не уроню. Держись крепче. Стискиваю его сильнее. Черных поднимает меня и встает в ванну, под струи воды. Фыркаю, отплевываясь от нее. Стас поворачивается спиной к напору и ставит меня на дно. Стою с трудом, потому что ноги дрожат от слабости, приходится хвататься за сильные плечи. Никогда не предполагал, что совместное омовение – это так весело. Пена летает, подобно пушистым облакам, температура воды резко меняется с теплой на холодную и обратно. Тела скользкие, разгоряченные, а плитка холодная, особенно, когда тебя прижимают к ней всей спиной. Но горячая плоть Стаса греет, двигается внутри, не дает возможности обратить внимание на дискомфорт, а после сногсшибательного оргазма уже даже очень хорошо, что плитка такая холодная, потому что по ней можно стечь на дно ванной и немного остыть. - Стас, сволочь! – кричу, запахивая полотенце на бедрах. - Не оригинально, - отражение мокрого Стаса показывается в зеркале позади меня. - Как я теперь буду использовать ее по назначению?! – указываю пальцем в раковину, где валяется моя зубная щетка. - По которому именно? – усмехается эта гадость и целует мое плечо. - Я ее тебе сейчас знаешь, куда засуну? – резко оборачиваюсь и сверлю мужчину злым взглядом. - Настолько понравилось, что хочешь, чтобы я тоже испытал это на себе? – мурлыкает, прижимает меня к себе, целует, а я снова плыву и дурею от него. - Почему бы и нет? – перевожу на него задумчивый взгляд. – Хотел бы посмотреть на твое тело подо мной. - Дорос до разговора о смене позиций? – подталкивает меня к выходу из ванной. - Трусишь? – прищуриваюсь, падая на кровать. - Нет. Но пусть это будет твоей наградой за что-нибудь, - усмехается и нависает надо мной, целует, вынуждая лечь. - Где справедливость? - Нет ее, - кусает меня за сосок, шиплю, потому что больно и отталкиваю его от себя. – Сколько у тебя кафешек? - Три. - Когда будет пять, я под тебя лягу. Идет? – заглядывает мне в глаза, он серьезен. Очередная сделка. - Они появятся быстро. Начинай читать соответствующую литературу. Толкаю его, перекатываюсь на живот и подминаю Стаса под себя. Целую, ласкаю, кусаю любимое тело. Скатываюсь по груди вниз, вылизываю живот, щекочу впадинку пупка. Стас хихикает. Поднимаю на него вопросительный взгляд. Я уже упоминал, что этот человек мне мало знаком? Но не менее любим. Рука обхватывает толстый ствол члена, делает несколько скользящих движений, провожу языком по головке и погружаю плоть в рот, смыкаю на стволе губы и опускаю голову вниз, чтобы Стас оказался во мне по самое основание. Над головой раздается громкий стон. Сосу, наслаждаясь уже неприкрытым воем. Он ласкает слух. Отстраняюсь на несколько секунд, чтобы встретится взглядом с яркими зелеными глазами. Оказывается, Черных не сводил взгляда с моей макушки. Устраиваюсь между его ног и вновь беру в рот, ласкаю кончиком языка уздечку, распространяя его терпкий вкус по всему рту. Он настолько твердый и налитый, что не выдержит долго. Провожу ладонью между ягодиц, Стас не протестует, нащупываю пальцем сжатое колечко мышц. Там так горячо, что не сдерживаю тяжелый протяжный стон. Стас вторит мне, вскидывая бедра и толкаясь в рот. Надавливаю на анус, туго, слишком туго. Провожу выше, скользя по яйцам, смачиваю палец слюной, которая обильно стекает по стволу. Вновь возвращаю палец к входу, увеличиваю темп, Стас не замечает, он на грани. Смыкаю губы еще плотнее. Миг, еще один, его протяжный, полный удовольствия стон, палец проскальзывает в анус, а я глотаю терпкую струю спермы. Вылизываю член, сосу яички. Не могу оторваться. Мой палец все еще внутри, но Стас так и не показал, что заметил этого. Поглаживаю бархатные стенки, потираюсь о его пах, а шальная улыбка никак не сходит с губ. - Паршивец, - выдыхает мужчина и резко двигает бедрами, насаживаясь сильнее. - Приятно? - Совместно с таким оргазмом, еще как, - отзывается он, устремив взгляд в балдахин, мерно покачивающийся над нашими головами. Дверь на террасу распахнута, на потеху прохожим. - Стас, я есть хочу, - целую низ живота, линию, где заканчиваются черные волосы и начинается гладкая кожа, натянутая на стальные мышцы. - А больше ты ничего не хочешь? – подтягивает меня к себе, впивается в губы и подминает. - Хочу, - выдыхаю ему в губы и развожу ноги, приглашая в свое тело. Толкается внутрь сразу же. Он вновь возбужден. Порой, мне кажется, что он принимает афродизиак перед самым началом, чтобы затрахать меня до смерти. Хнычу, когда Стас выскальзывает из меня. Резкий рывок и мужчина ставит меня на колени, возвращаясь в тело сильным толчком, двигаясь быстро и жестко - так, что по квартире разносятся пошлые шлепки от соприкосновения наших тел, а из моего рта рекой льются развратные стоны и мольбы драть как можно сильнее и глубже. - Саша, - его голос дрожит и вибрирует, сливаясь с биением сердца. - М-м-м? – не отрываю голову от твердой горячей груди. - Мне нужно будет вернуться в Москву на недельку. Справишься без меня? – его рука порхает по спине, лаская вместе с прохладным воздухом, залетающим к нам в гости из открытой двери. - Справлюсь. Я думал, что он будет настаивать на моем возвращении, и был приятно удивлен такой постановкой вопроса. - Анька соскучилась по тебе, - дует в макушку. - Я тоже. Егор уже, наверняка, совсем большой мальчик. - Не хочешь проверить? Н-да. Стас не был бы Стасом. Не приказ, а намек. Прогресс на лицо. Приподнимаюсь и смотрю в его глаза. Они светятся в темноте, как у кошки. - Хочу, но не сейчас. Сам понимаешь, - касаюсь уголка его рта и укладываю голову обратно, настраиваясь на удары его сердца. Приятно слышать его размеренный такт. «Тук-тук, тук-тук, тук-тук». - Понимаю. Спи. - Уже, - хмыкаю и позволяю векам сомкнуться. - Люблю тебя, - наверно мне снятся эти слова, но так чудесно их слышать. Утро начинается с насыщенного аромата кофе, витающего по всей квартире. Лениво приоткрываю один глаз. Стас сидит за барной стойкой и пьет крепкий напиток, почитывая какую-то газетку. Где взял в шесть утра? - Позволишь принести тебе завтрак в постель? – слышу его голос. Как догадался? Он сидит ко мне спиной. - Было бы хорошо, - присаживаюсь, подкладывая подушку под спину, морщусь, потому что задница болит. Стас ставит на кровать поднос с омлетом, круассаном и дымящимся кофе. - Когда вылет? – спрашиваю, потому что он уже одет. - Три часа еще. - Советую ехать, тут тоже случаются пробки. - Да. Я просто не мог уехать, пока ты спишь. Это только твоя прерогатива исчезать по-английски. - Вспомнил, - усмехаюсь в нашу первую ночь я, и правда, пропал, не собираясь продолжать наше знакомство. Кто бы знал, что оно затянется не на одну ночь, а на одну жизнь. - Не забывал, - откидывает прядку со лба и подает горячую чашку. На языке вертится колкость про любовь с первого взгляда, но проглатываю ее. Нет смысла шутить над этим, потому что отношений нет. Чувства…? Они под вопросом, с его стороны точно. - Проводишь? - Да. Поднимаюсь с постели. Голый. Ну и фиг, пусть Стас смотрит, запоминает и мучается от неудовлетворенного желания, которое медленно набухает в летних брюках по мере того, как его жадный взгляд скользит по моему телу. Подхожу к зеркалу. - Снова, как облинявший дворовый кот, - горестно вздыхаю, любуясь на свою прическу и на хорошо заметный шрам, который лег поверх старого. - Мой самый восхитительный кот, - шепчет Стас, крепко прижимая к себе спиной. - Будешь скучать? – вжимаюсь задом в его пах, ерзаю, прокатываясь по уже твердой плоти. - Буду, - его рука ложится на мой член, гладит, сжимает. - Опоздаешь, - выворачиваюсь из его рук, потому что еще пара движений, и я его не выпущу. - Ты прав, - снова обдает меня жадным взглядом, целует и идет к двери. Странно, но не чувствую горечи и сожаления по поводу его ухода. Точно знаю, что он вернется. А раз так, что незачем убиваться. С удовольствием ем свой завтрак, собираюсь, с трудом зачесывая волосы так, чтобы хоть немного скрыть тот ужас, что твориться на голове. В кафе вхожу со служебного входа, сильно удивляясь тому, что дверь не заперта. Не думал, что кто-то окажется здесь раньше меня. Беглый взгляд на часы. Нет еще и восьми. Странно. Пожимаю плечами, вхожу внутрь. Иду тихо. Маловероятно, что здесь кто-то чужой, но все может быть. Чем ближе подхожу к концу коридора, тем отчетливее слышатся голоса. Один мне знаком. Франческа. Второй мужской. Они говорят на английском, и у парня слышится сильный акцент. - Не думал, что мы открываемся так рано, - рассматриваю парочку, сидящую за одним из столиков, прислонившись плечом к косяку. - Месье Вильвер! – Франческа подскакивает на месте и встает перед своим кавалером. Взгляд карих глаз полон отваги и решимости, неужели думает, что я на незваного гостя буду бросаться с кулаками. Усмехаюсь, рассматриваю девушку. Она очаровательна. Легкое насыщенное сиреневое платье, черные кудри и яркие глаза. Похоже, я испортил им финал затянувшегося свидания. - Вас зовут Александр? - парень поднимается из-за стола, отодвигает Франи и целенаправленно движется ко мне, внимательно вглядываясь в лицо. Оказывается его французский в разы лучше. Смотрю на него, встречаемся взглядами. У него голубые глаза, что странно при такой смуглой коже и иссиня черных волосах. Парень изучает меня, жадно скользит взглядом, на лице сначала недоверие, а потом какая-то радость? - Да, - киваю на его вопрос. - Джорджи, - протягивает мне руку, просто лучась от счастья. - Очень приятно, - кидаю холодно, пытаясь вырвать свою ладонь, которую этот мальчишка так и не выпустил. - Ты меня не узнаешь? – грустно спрашивает он, отпуская мою руку. - Нет, а должен? – присматриваюсь к нему, но точно знаю, что никогда не встречал парня ранее. - Я думал, что да, - хмыкает он, а в голосе звенит обида. - Я тебя не трахал, - знаю, грубо, но друг Франчески меня достал своими ужимками и недомолвками. Немая сцена. Парень ошарашенно смотрит на мое недовольное лицо, хлопая черными длинными ресницами и приоткрыв рот. Решаю добить. - Хотя, можем это исправить, ты ничего, смазливый, - киваю в сторону закрытой двери кабинета. Франи едва сдерживает смех, понимает, что это злая шутка и что я зол, а парень краснеет и закипает. Не хватает только громкого свиста и пара из ушей. - Ты не можешь этого со мной сделать! – кричит он, сжимая кулаки. - Почему? – вскидываю брови, изображая удивление, а самого уже душит приступ истерического хохота. - Я, я… Я твой брат! – заканчивает он, гневно сверкая глазами. Настает моя очередь удивляться. - Нет у меня братьев, - отмахиваюсь, хотя на задворках памяти мелькает плакат, на котором написано, что есть сводный и сестра еще есть. - Неужели отец тебе ничего о нас не говорил? – парень падает на ближайший стул, его лицо такое обиженное, а в глазах столько боли, что мне стало его жаль. - Франи, принеси кофе, что ли, - прошу у девушки, которая уже не смеется, а с интересом наблюдает за мелодрамой, разыгрывающейся на ее глазах. - Странно, о тебе он все уши прожужжал, рассказывая какой ты у него хороший и замечательный, - горько усмехается, глядя на меня из-под челки. - Джорджи, ты, наверное, ошибся. Я своего отца не видел несколько лет, мы не общаемся. - Ты сбежал из-за того, что не хотел управлять его компанией в Москве? Я знаю, что не ошибся, я видел тебя на фотографиях. - Пфф-ф-ф, - провожу рукой по волосам, осторожно, чтобы не задеть шрам. - Я пойду, прогуляюсь, - Франческа ставит на столик две чашки кофе и тарелку с воздушными булочками. - Не стоит, мы пойдем в кабинет. Сажусь в свое кресло, достаю сигареты, прикуриваю и делаю глоток хорошего напитка. Вторая чашка за утро, но оно выдалось каким-то нервным. - Я прав? - Допустим, - выпускаю в потолок струйку дыма. – Открой окно, пожалуйста. - Так папа говорил тебе о нас или нет? - Говорил, - киваю. - Не рад? – садится на свое место и вынимает у меня из пачки сигарету. - А должен? – смотрю ему в глаза, Джорджи не вызывает никаких чувств, ни былых злости, раздражения и ревности, ни радости. Ничего. Посторонний человек. - Наверное, - прикуривает и нервно затягивается. Давится и надрывно кашляет несколько минут. - Оставь. Не курил, не начинай, - выхватываю сигарету из напряженных пальцев, тушу в объемной пепельнице из толстого стекла, украшенной по углам львиными лапами. - Александр, ты плохой человек, - давлю злую усмешку на это заявление и слушаю, что еще мне скажет братец. – Когда ты исчез папа места себе не находил, он постарел сразу же, осунулся весь. До сих пор не может прийти в себя, несмотря на то, что знает, с тобой все в порядке. - Это как сказаа-а-ать! - вскакиваю со своего места, нервно кружу по кабинету. Он постарел, он осунулся. Ха! А как насчет меня? Где был папа, когда я выл в больничке от одиночества после аварии? Где он был, когда я передвигался только с костылями по квартире? Где он был весь этот месяц, что я провел в больнице? Где? Пусть хоть подохнет, плевать. На похороны не приду! - Знаешь, что, малыш Джорджи, - встаю напротив, упираясь ладонями в поверхность стола и наклоняюсь, заглядывая в голубые глаза. – Пошел отсюда вон! И папочке своему можешь передать, что я его ненавижу от всей души! - Так нельзя! - Вон! – указываю на дверь. - Александр… - Убирайся отсюда, сученыш! - хватаю за шкирку и вышвыриваю за дверь, чтобы в следующую секунду с грохотом ее захлопнуть. Падаю в кресло, дрожащими руками достаю из пачки новую сигарету, ломаю, потому что злость бурлит и требует выхода. Я плохой. Ну да, ну да. Он знает, что со мной все в порядке, значит, знает, где я обитаю. Интересно, почему за столько лет он не удосужился даже позвонить? Мрак. Устраиваю голову на столе. Горько на душе, обида душит и топит, злость клубиться черным дымом. Хочется плакать, но стискиваю зубы и давлю в себе эти слезы, отец последний человек из-за которого я буду их лить. - Саша? – в дверь тихо поскреблись. - Входи, Франческа, - поднимаю голову со стола и смотрю на девушку, она какая-то растерянная и покинутая. - Саша. Это правда? - Что именно? - Джорджи - твой брат? – садится на край стула, где несколько минут назад сидел младший брат. - По отцу, - пью кофе, чтобы успокоится и прийти в себя, напиток согревает, отодвигает истерику дальше на задворки сознания. Франи молчит, поэтому перевожу на нее взгляд и сталкиваюсь с теплой улыбкой и мутными темно-карими глазами. Она мечтает о чем-то очень далеком и своем. Но мне любопытно. - Почему ты спрашиваешь? Он твой ухажер? - Жених, - отвечает девушка, встрепенувшись. - Класс, - хмыкаю, еще глоток кофе уже из чашки Джорджи, к которой он так и не притронулся. - Мы давно вместе, он учится в Сорбонне, поэтому живет здесь. Услышав про самый знаменитый университет Франции, неприлично заржал. Франи посмотрела на меня, как на умалишенного, но вежливо дождалась окончания мини истерики. - Прости, - извинился я перед девушкой, - но это слишком в стиле моего отца. Я закончил самую крутую бизнес школу Москвы, Джорджи учится в Сорбонне. Понимаешь, его сыновья не имеют права не следовать его уставу. Я пошел наперекор. Объявил об этом еще задолго до того, как уехал, поэтому у нас были отвратительные отношения. Он давил, но прогнуть не мог. Злился, давил еще сильнее, но результат… - развел руками в стороны. - Мы любим друг друга, и у нас будет малыш, - Франческа легко погладила плоский живот и улыбнулась. – Мне плевать на вашего отца, твой брат меня любит. - Ты знакома с его родителями? - Нет еще, мы собирались поехать этим летом, хотела у тебя отпроситься в отпуск. - Нет, значит, - я встал, прошелся по кабинету, потянулся. – Позвони своему жениху, я хочу с ним поговорить. - Саша… - Не переживай, выгонять не буду, - я улыбнулся ей и подкинул телефонную трубку. Джорджи явился спустя полчаса. Опасливо постучал в дверь и просунул в нее черноволосую макушку, прежде чем войти. - Можно? – спросил парень, поглядывая на меня с осторожностью. - Заходи, - киваю на стул, на котором он сидел утром. - Александр… - Саша. Мне так нравится больше. - Хорошо. Саша… - Так, говорить буду я. Потом, так и быть, выслушаю тебя, - отмахиваюсь от него, еще раз повторяя про себя то, что хотел ему сказать. - Хорошо, - Джорджи опустил голову, но тут же встряхнулся и посмотрел на меня. Я делал это не ради того, что пожалел брата или, упаси Боже, простил отца и решил помириться. Нет. Причиной моего доброго поступка стала Франческа. Я коротко обрисовал парню картину своей жизни. Описал взаимоотношения с отцом. Не давил, не указывал, не отстаивал свою точку зрения, науськивая брата на ненависть к родителю. Нет. Я просто объяснил ему то, как было со мной. Поделился выводами, ошибками, проблемами и их решениями. Джорджи слушал внимательно и задумчиво. Думаю, что проводил параллели со своей жизнью. Я понимал, что у этого мальчика не хватит смелости и сил пойти против воли папы, но очень надеялся, что он сумеет отстоять Франческу, ибо за эту девушку сверну шею любому. - Зачем ты мне все это рассказал? – ошеломленно пролепетал он, когда я закончил и отвернулся от собеседника, рассматривая частых прохожих за окном. - Из-за твоей невесты. Она из бедных слоев, работает официанткой. Я слабо верю в то, что ее примут в твоей семье. - У тебя с ней что-то было? – тут же вскинулся Джорджи, сверкая глазами. - Нет. Я – гей, - ревность это похвально, в небольших дозировках. - Я думал ты шутишь про трахнуть… - Я шутил, у меня есть любовник, - воспоминание о Стасе приятно согрело душу, уже скучаю. - Мама, она примет… - Надеюсь, потому что иначе у тебя будет два выхода, бросить ее или бросить семью, третьего тебе не предоставят. С отцом не будет полумер. - Я понял. Спасибо, наверное, - протянул парень и подошел ко мне. - Если случится так, что ты бросишь ради нее все, я помогу вам, - я повернулся к нему и улыбнулся, давая понять, что во мне он сможет найти опору в любой ситуации. - Спасибо! – Джорджи порывисто обнял меня и сильно сжал, выражая всю глубину своей благодарности, она была настолько глубокой, что парень едва не переломал мне ребра. Как там говорил Стас? Я слишком добрый, чтобы причинять боль близким людям? Он прав. Но я не считаю это плохой чертой. Вероятно, я все же вырос. Джорджи и Франческа улетели в Италию через три дня. Я вызвался отвезти их в аэропорт. С братом если не сдружился, то сильно сблизился. Как выяснилось, настырности в нем с головой. Достаточно, чтобы пробить весь мой негатив. Шарль де Голь кипел и бурлил. Самолеты взмывали ввысь, садились на взлетно-посадочную полосу, лениво перекатываясь с одного шасси на другое. Пассажиры спешили по своим делам, волокли тяжелые чемоданы, толпились в очередях у стоек регистрации, шумели и смеялись, обсуждали закончившийся отпуск или строили планы на только начавшийся. Я вышел из стеклянных раздвижных дверей и тяжело вздохнул. Солнце светило в небе очень ярко, обдавая жаром, плавился раскаленный асфальт, и не было ни намека на то, что в ближайшие дни погода изменится и даст возможность вздохнуть полной грудью. Закидываю в рот сигарету и опускаю на глаза солнцезащитные коповские очки. Стекла светлые, практически прозрачные, с легкой коричнево-золотистой тонировкой. Курю и рассматриваю людей, спешащих мимо меня. На душе радостно-восторженное состояние. Хочется любить весь мир. А в особенности одного человека, которого я случайно выцепил взглядом. - Месье Черных, вы забыли ваш багаж в здании аэропорта! – взволнованным голосом произношу, стоя позади Стаса. Мужчина вздрагивает и резко оборачивается. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но скользит взглядом по моей улыбающейся мордахе и расплывается в ответной улыбке. - Не ждал тебя до субботы, - обнимаю его и целую в губы. Стас не отвечает, смотрит на меня испуганными зелеными глазами. Я уже говорил, что моего мужчину подменили? Дома он вел себя более уверенно, не считая нужным скрывать свои постельные предпочтения. Почему здесь не так? - Как ты здесь? – удивленно выдает Стас, ненавязчиво сбрасывая мои руки с себя. - Провожал подругу в Италию. Отпуск, - смотрю прямо ему в глаза, облизываю губы и рисую пошлую ухмылочку. - Домой? – улыбается, в моем взгляде прочел все, что необходимо. - Нет, мне нужно… Разворачиваюсь и скрываюсь в здании аэропорта. Не договариваю, потому что знаю, теперь Стас пойдет за мной. Будем проводить лечение от страха демонстрации своих сексуальных предпочтений. Указания врача – секс в публичном месте. Захожу в туалет. Встаю за дверью. Стас входит следом. Перехватываю руку с небольшим чемоданом, толкаю в спину, чтобы он двигался к кабинкам. На нас удивленно смотрят, но ничего не говорят. Закрываю за нами дверь. Я выбрал самую последнюю, она оказалась и самой большой. Отставляю в строну чемодан, припираю Стаса к стене, впиваюсь в губы поцелуем. - Ты уверен, что этого хочешь? – интересуется он, отворачиваясь от меня. - Уверен, - потираюсь вздувшейся ширинкой об его пах. - Не пожалей, - по слогам шепчет Стас мне в ухо. Рывок и уже я прижат к стене. Звякает пряжка ремня. Стас сводит руки за спиной и стягивает на них кожаную ленту. Дергаю руками, туго. Черных вылизывает шею, прикусывает кожу, что-то порыкивает мне в затылок, жадно обхаживая мое тело руками. Бьет по ногам, вынуждая расставить шире. Делаю, как он хочет. Его руки выдергивают рубашку из джинс, проникают под тонкую ткань, гладят голое тело. Стас добирается до сосков и с силой сжимает сразу оба. Не выдерживаю, протяжный стон слетает с губ. - Нет, малыш, надо тихо, - вновь горячий шепот обжигает. – Открой ротик. Приоткрываю рот, в него тут же ложится гладкая ткань галстука, мгновенно затягивающаяся на затылке. Стас вновь ласкает меня, возбуждая все сильнее. Не могу больше ждать, дрожу и извиваюсь в его руках. Просил бы сжалиться, но могу только жалобно мычать и жаться к его телу. Звук расстегиваемой молнии, как бальзам на слух. Уже скоро, еще немного. Закрываю глаза, пот льет рекой, в паху все ломит от дикого желания. Трусь задницей о пах Стаса, спасибо, что он позволяет мне это. Руки немного сводит от неудобного положения, но так даже острей. Хочу! Стас, как же я тебя хочу! Вновь прижимаюсь к нему. Мужчина стягивает с меня джинсы, за ними нижнее белье. Трусы с мокрым пятном там, куда упиралась головка. - Все настолько плохо? – усмехается Стас, проводя по мокрому члену рукой. А я рассыпаюсь на множество созвездий. Так хорошо! Ничтожно мало, но безумно хорошо. Мычу ему в ответ, запрокидываю голову, ловлю взгляд. Зеленые глаза горят огнем, искрят. Стискиваю его галстук зубами в надежде перегрызть эту проклятую ткань. Так хочу поцеловать. Стас целует, лижет, везде, но только не губы. Вздрагиваю, когда его пальцы проскальзывают между ягодицами. Выгибаюсь, оттопыривая зад. Он касается ануса, надавливает. - Ты слишком сухой и сжатый, Саша, - произносит четко и громко, словно собрался все бросить, оставить меня и уйти. Не может он так поступить! Скулю, виляю задом, пусть будет дико больно, но я не смогу сейчас остановиться и даже хороший минет меня не спасет. Хочу, чтобы он меня трахнул! Черных разворачивает меня к себе лицом. Усмехается, смотрит в глаза и облизывает два сжатых пальца. Блять! Я готов кончить от неприкрытого эротизма его действий. Зажмуриваю глаза, чтобы продержаться еще немного. - Смотри! – командный, приказной тон. Мой господин, повелевает и властвует. Распахиваю глаза. Стас облизывает пальцы, оставляя на них большое количество слюны, нагибает меня, удерживая навесу за связанные запястья, и сразу же вводит в тело оба пальца. Выгибаюсь и мычу, боль и долгожданное проникновение прошибают до самой души. Подаюсь ему навстречу, скулю, каждым движением показывая, что мне нужно больше. Движения мужчины рваные и резкие, но Стас все равно знает, как нужно доставлять удовольствие, поэтому не забывает задевать бугорок внутри моего тела, чтобы я сходил с ума от его ласк. Черных дышит тяжело, со свистом выпуская воздух сквозь сжатые зубы, терпения на полноценную подготовку нет ни у него, ни у меня. Сквозь плотную вату, которая, кажется, забила уши, слышу, как он расстегивает ширинку черных брюк. Закрываю глаза, старюсь максимально расслабиться, но все равно дико больно, когда его член врывается в мое тело одним проникновением. - Я скучал, Саша, - шепчет мне в лопатки, распутывая ремень на запястьях. Его плоть пульсирует во мне. Распространяя потоки жгучей боли и жара. Стас откидывает в сторону свой аксессуар и растирает мои затекшие руки, которые теперь пронзаются множеством игл. Но его руки гладят и мнут, разгоняя кровь и прогоняя прочь неприятные ощущения. Хорошо. Блаженно прикрываю глаза. - Упрись в стену, - Стас сам ставит мои ладони. Руки быстро перемещаются на талию, тянут на себя, заставляя выгибаться. Как только мужчину устроил угол, Стас начал быстро двигаться во мне, срывая несуразные полу стоны, полу всхлипы. Галстук во рту я изгрыз, он натер уголки рта, руки до сих пол были наполнены слабостью, но это все было далеко неважно, Стас драл меня с таким упоением, что я просто не мог чувствовать и замечать ничего, кроме проникающих движений его плоти во мне. Мое сверх меры громкое мычание, когда я забрызгивал туалетную плитку белесой струей, утонуло в громком смехе мужчин, вошедших в заведение в столь неподходящее мгновение. Когда разноцветные яркие всполохи перед глазами разбежались в разные стороны, заметил, что Стас не двигается. Мужчина замер, прижимая меня к себе и тяжело дышал. - Мне нравится твоя новая прическа, - выдохнул Черных в основание шеи. - Самые те слова после секса в туалете аэропорта, - усмехаюсь, когда галстук Стаса больше не препятствует, и провожу рукой по короткому черному ежику волос. Пусть так заметны шрамы, через неделю они уже скроются под волосами, зато сейчас я не похож на облезлую зверюгу с выстриженной плешью на голове. - Теперь мы можем ехать домой? – Стас отстранился, его член выскользнул из меня, вслед за ним по ногам потекла сперма. - Можем, - киваю, отматывая клок белоснежной туалетной бумаги.***
Первый осенний день выдался на удивление жарким. Лето вновь не собиралось покидать город влюбленных. Выходной. Я научился ценить эти дни. Сижу на террасе, вытянув ноги, передо мной высокий стакан с лимонадом, в котором трескаются кубики льда и тарелка фруктов. Легкий полдник. Стас гремит на кухне, готовит ужин, а я позволил себе немного расслабиться, думаю, что заслужил минуты тишины, потому что Стас вновь не позволял спать ночью, находя более приятные занятия для нас. Усмехаюсь. Не удивлюсь, что меня скоро попросят съехать. Думаю, у жильцов этого дома никогда не было более шумных и неугомонных соседей. Только одна мысль не дает покоя моему сердцу, не позволяет наслаждаться счастьем в руках любимого мужчины. Стас уже месяц безвылазно находится в Париже. Пусть у него недавно состоялось открытие отеля, но это не повод. Он здесь до сих пор из-за меня. Вопрос, когда он все же решит, что засиделся и вернется в Москву? - Саша, ужин готов, можем пойти погулять, если хочешь, - садится на соседний стул и выпивает половину стакана моего лимонада. - Хочу, но… - вздыхаю, сажусь, перенося вес тела вперед, и смотрю вдаль, перед глазами соседний дом, но не вижу ничего, решился спросить о том, что терзает душу. – Давай поговорим. - Мне не нравятся разговоры, которые начинаются с этой фразы, - бурчит мужчина, но отставляет стакан и смотрит на меня. - Стас, когда ты уедешь? – вопрос в лоб, как со скалы сигануть в бурлящие воды. - Я уеду? – с акцентом на слове «Я». – Думал, что мы уедем вместе… - Я не могу пока все бросить, может, через месяц и вырвусь на пару недель. - Нет, Саша ты не понял, - Стас кладет руку мне на плечо и немного поворачивает к себе, чтобы видеть лицо. – Я думал, что ты вернешься со мной в Москву насовсем. - Нет, - резко поднимаюсь, подхожу к периллам. – Я не вернусь, никогда. - Хм, - поднимается и возвращается в квартиру. Понимаю, что порчу выходной, но мы должны все решить сейчас. Влетаю вслед за мужчиной. - Стас, неужели ты думаешь, что я брошу все ради тебя? – зря я, наверно, произнес это так ехидно… - Нет? – тихо и спокойно. – Вот о чем ты говорил, когда упомянул про «воспользуешься» в больнице. Окреп? Встал на ноги? Я могу сваливать?! Грохот оглушает, а посуда, стоящая на барной стойке летит на пол. - Не переигрывай, - подхожу к нему вплотную, не хочу скандал, хочу поговорить. - Саша, как ты думаешь, - шипит он, - скольким жертвую я, оставаясь здесь с тобой все это время? - Многим, - нет смысла отрицать, я сам теперь понимаю, как для делового человека ценно время. - Так какого хуя, Саша?! - Ты требуешь невозможного, - шепчу я, наблюдая, как Стас вытаскивает и шкафа свой чемодан и кидает в него какие-то вещи. - Ну-ну. Ты как был маленьким эгоистом, так и остался им, - бросает он через плечо. - Пошел ты на хер! – взрываюсь уже я, вылетаю на середину комнаты и со всей силы пинаю стул. Силы много, поэтому он отлетает и сметает все с низкого журнального столика. - Ты, Стас, сам не видишь ничего, кроме своих интересов! Приехал, говорил, что все понял. Да, ни хуя ты не понял! Я не хочу зависеть от тебя, не хочу, слышишь! Я не твоя собачка, чтобы бегать по пятам! - Саша, я не требую от тебя зависимости, просто ты легко можешь заниматься своим бизнесом и в Москве. Что тебе стоит продать здесь все и купить там небольшую сеть? Его вопрос вызвал только истерический хохот. Как же он не может понять, что все, что я здесь имею, создано своими руками, взращено с самого низа. Это мое. Я не брошу. Не дождавшись от меня ответа, Стас зло усмехнулся, закрыл чемодан и направился к выходу. - Ненавижу тебя! – кричу ему в след, боль скручивает внутренности. - Что так и не отпустило с тех пор? – спрашивает мужчина, завязывая шнурки на туфлях. - Отпустило, - резко беру себя в руки и окатываю Стаса ледяным взглядом. Пусть катится ко всем чертям. Я глуп, раз до сих пор верил, что между нами что-то возможно. - Ты пожалеешь! – кидает он, дергая ручку двери. Кажется, я все же сумел выбить почву у него из-под ног. В глазах боль, обида и злость. Зеркальные эмоции, все до одной сейчас испытываю я сам. - Да с чего ты взял, что у меня есть к тебе чувства?! Самоуверенный козел! - А нет? – замирает среди разбросанных вещей, выпавших из шкафа. - Есть, - не могу я это скрывать, все равно все льется через край, затапливая нас и окружающих. - Поехали, - такого умоляющего голоса я от Стаса не слышал. Мужчина стоит посреди бардака и хаоса и смотрит на меня. Так смотрит, что от его взгляда не могу сделать ни вдоха. Больно. Хочу к нему. Хочу снести стену, стоящую между нами, и просто сказать ему «да». Но не могу. Есть вещи куда значимее и ценнее любви. Плевать, что за такие крамольные мысли меня готов растерзать каждый романтик. Я им никогда не был. Поэтому для меня самое важное место в жизни занимает мое дело. Пусть Стас считается с этим. Я не буду принадлежать ему полностью и без остатка. Если он так хочет быть со мной, пускай довольствуется тем, что я могу предложить. - Нет, - качаю головой и отворачиваюсь. Знаю, что сейчас будет, и не могу на это смотреть. Больно. Вздрагиваю, когда за спиной с хлопком закрывается дверь. Ушел. Не вернется. Отчетливо понимаю. Даже если рвану за ним и буду валяться в ногах, умоляя остановиться. Он знает, рано или поздно все закончится именно так. И я знаю. Никто из нас не уступит. Поэтому не бегу. Сложно сказать, упрямство это или верность своим принципам, но есть грани, за которые мы не перейдем. Жаль, что они сходятся на наших отношениях. Выхожу на террасу. Холодно, солнце спряталось за лиловой тучей, ветер забирается под распахнутые полы белоснежной рубашки. Прикуриваю трясущимися руками, жадно затягиваюсь, смотря только на одну точку внизу, на напряженную спину Стаса, который удаляется от меня шаг за шагом. Слезы ледяными дорожками катятся по щекам. Это конец.