«Нас книги обманут»: от «А» до «Я»

Все случилось невероятно и быстро, как в вульгарной бульварщине, и если жизнь — это и есть допотопный роман из-под пера начинающего писателя, — то Раф премного благодарна этому факту. Реальную жизнь не меняют даже сильнейшие мира сего, но романы кроят по швам и переписывают любые идиоты — так чем она хуже? Сульфус стал для нее всем на несколько бесконечно быстрых мгновений, которые она за неопытностью приняла за целую жизнь, но она не жалела о своей ошибке. Все учатся на ошибках, и за уроки порой нужно быть скорее благодарным, чем невежливым мудаком. Сульфус был для нее миром — мироздание им решило не ограничиваться. Ничего не сделать в одиночку, даже если ты — в своем роде центр вселенной, и Раф всем сердцем верила, надеялась, что ее мир это понимает и принимает. Если это и есть любовь, то у Раф к ней были завышенные ожидания-предпочтения, а если нет, то любовь — хорошее слово, чтобы оправдаться перед самой собой. Сульфус не стал ее мирозданием, не стал ее мечтой, потому что к ним нужно стремиться, а он вот — здесь, где и был всегда, где и будет навечно. Бесконечно быстрые мгновения, принятые малодушно за жизнь, канули в небытие, оставив после себя мечту подлинную, достойную исполнения. Какой дурак будет мечтать о любви? Она рядом, она в каждом существе и она — самая лучшая идея. Но не мечта. Реальной жизни не перестроить, не переписать, но Раф мечтает о революции нравов и законов, она хочет перекроить этот неправильный во всех смыслах мир хотя бы ради того, чтобы для нее все встало на свои места, все заработало на «отлично». Сульфус будет с ней, когда ее подлинная мечта свершится; не «если» — «когда»; они будут любить друг друга, хотя и будут друг для друга всего-то чуть больше, чем просто никем. Это цена за обладание мечтой — и Раф готова ее уплатить.