Просто небольшая терапия

Дин проснулся от тихого крика, за которым последовала резкая боль, пронзившая его голову, отчего он тут же снова упал на подушку. С шипением он потянулся ко лбу и вздрогнул, когда коснулся свежей раны. Ах да, он оказался в больнице, потому что по глупости поранился на работе. Если он правильно посчитал, то это был не первый, а четвертый раз, когда он проснулся, но на сегодняшний день это был самый страшный кошмар. Он почти ничего не помнил, но, судя по мокрой подушке и одеялу на полу, всё было очень плохо. Вздохнув, он схватил со стола телефон, чуть не опрокинув лежавшую там пиццу, и, прищурившись, посмотрел на экран, чтобы узнать, который час. Когда он увидел, что уже почти шесть утра, то вздохнул. По крайней мере, ему не нужно было снова ложиться спать. Он быстро проверил, не получил ли еще сообщений за ночь, но на экране высветилось только одно сообщение от Каса, которое пришло ещё когда он проснулся в первый раз, однако тогда он даже не удосужился прочесть его, так как было два часа ночи, и он знал, что даже если бы он и написал Касу, то всё равно не получил бы ответа. Кас: Спокойной ночи, Дин. Надеюсь, что ты будешь спать хорошо. Дин закатил глаза, как только прочитал сообщение, но небольшая улыбка все равно появилась на его физиономии, и он прикусил нижнюю губу, начав печатать. Дин: Доброе утро. Могло бы быть и лучше, но я выжил. Не могу дождаться, когда выберусь отсюда. Надеюсь, ты тоже хорошо спал. Ответив на сообщение, он убрал телефон и осторожно потянулся, заметив, что головная боль не была такой уж сильной, но почему-то его слегка подташнивало. Нахмурив брови, он наклонился, чтобы поднять с пола одеяло, затем повернулся на бок и медленно встал, чтобы пойти в ванную. Постояв несколько секунд, он с опаской подождал, но, если не считать легкого головокружения и пульсирующей головной боли, то Дин чувствовал себя нормально, поэтому направился к вещевому мешку в углу комнаты, который Бобби, должно быть, оставил там накануне, и достал все необходимое для начала дня. Как только он оказался в ванной - то быстро принял душ, но постарался не мочить волосы, чтобы вода не попала на рану на лбу. Дин снова почувствовал себя почти человеком, если не считать тошноты, которая усиливалась с каждой минутой. Стараясь не думать об этом слишком много, он сел в кресло рядом с кроватью и взял свой телефон, слишком обеспокоенный, чтобы снова лечь. В тот момент, когда он вздохнул, в дверь постучали, и она открылась без его разрешения. Вчерашняя медсестра, Тесса, если он правильно помнил, вошла с улыбкой, но Дин видел, что она притворяется, потому что под глазами у нее были темные круги. – Не надо изображать радость, – пробормотал он и ухмыльнулся ей, хотя и сам чувствовал себя не лучшим образом. Тесса на мгновение посмотрела на него, а затем положила планшет, который держала в руках, на стол. – И вам доброго утра. Я вижу, вы уже готовы к выписке. Как себя чувствуете? – спросила она, полностью игнорируя слова Дина. – Хорошо, наверное. Головная боль стала лучше, но... когда я встал, у меня немного закружилась голова. Кстати, можете взять с собой планшет, сегодня утром я не очень голоден, – пробормотал он, и Тесса бросила на него знающий взгляд, от которого он почему-то покраснел. – Тошнит? – спросила она, и Дин просто кивнул, не встречаясь с ней взглядом. В этот момент он был уверен, что у него сотрясение мозга, это можно было даже не озвучивать, и ему было стыдно, что это произошло только потому, что он не смог нормально отреагировать на небольшой флирт. Он был уверен, что если медсестрам нечем заняться, то они болтают друг с другом, особенно Мэг, так что вполне возможно, что половина персонала больницы знала, что с ним произошло. К счастью, Тесса, похоже, почувствовала его недомогание, потому что она просто кивнула и подошла ближе, чтобы осмотреть его рану. – Похоже, у вас действительно сотрясение мозга, а это значит, что вам нельзя работать в течение пятнадцати дней. Кроме того, вам не следует садиться за руль, если в этом нет крайней необходимости. За вами кто-нибудь заедет? Первой реакцией Дина было кивнуть, но он быстро покачал головой, когда понял, что Сэм, вероятно, скоро поедет в колледж, Бобби работает в автомастерской, а Чарли тоже на работе. – Э-э, я не... Дина прервал очередной стук в дверь, и он с растерянным выражением лица посмотрел на Тессу, которая в ответ посмотрела на него точно так же. – Да? – сказал он, достаточно громко, чтобы его услышал человек за дверью, и как только он вошел, глаза Дина расширились. – Кас? Что ты... – Мэг сказала мне, что тебя нужно подвезти, а у меня сегодня нет никаких встреч. Ты не ответил на мое сообщение, и я решил на всякий случай заехать, поскольку больница все равно рядом. Но если за тобой заедет кто-то другой...? Дин несколько мгновений просто смотрел на Каса, удивляясь, откуда, черт возьми, Мэг знает, что за ним некому заехать, ведь, насколько он помнил, он ей ничего не говорил. – Дин? – спросил Кас после того, как в палате воцарилась тишина, и Дин быстро покачал головой. – Э... Да, то есть, нет, за мной некому заехать. Но... Кас, ты не обязан это делать... – Но я хочу, – перебил Кас с улыбкой, прежде чем его взгляд переместился на Тессу, и его щеки начали краснеть. – Я подожду снаружи, пока ты не будешь готов, – пробормотал он, прежде чем снова быстро выйти из палаты, не сказав больше ни слова. – Бывший? – спросила Тесса с ухмылкой, когда Дин ничего не ответил, и его лицо так быстро загорелось, что у него закружилась голова. Почему все решили, что у них с Касом какие-то романтические отношения? – Что? Нет, я... я не гей, – сказал он, и его голос звучал слишком высоко, он ясно слышал это, но не мог потрудиться изменить его. – Простите, я просто подумала... неважно, – сказала Тесса, взяла планшет и повернулась, чтобы выйти из палаты, но, дойдя до двери, остановилась и обернулась. – Если ваши симптомы ухудшатся, пожалуйста, не стесняйтесь вернуться. Кроме того, вы должны подписать кое-какие бумаги в регистратуре, так что если бы вы могли быстро сделать это перед уходом, было бы здорово. Его лицо все еще оставалось теплым, Дин кивнул, не глядя на Тессу, и его мысли застряли на "гейской" части разговора. – Спасибо, – пробормотал он, хотя медсестра уже ушла. Тряхнув головой, чтобы избавиться от мыслей, крутившихся в голове, Дин медленно встал, стараясь не допустить повторного головокружения, но, конечно, это не помогло. То, что вся палата начала кружиться, ничуть не помогло его тошноте, которая вернулась с полной силой, и он, спотыкаясь, быстро направился в ванную комнату, успев добраться до нее как раз вовремя, прежде чем пицца с прошлого вечера оказалась в унитазе. – Дин, ты... ох. Дин не знал, как долго он стоял на коленях перед унитазом с открытой в ванную дверью прежде, чем услышал голос Каса, но, если честно, ему было все равно, потому что кошмары, отсутствие сна, боль, рвота - все это внезапно вымотало его до предела. – Хочешь, я позову медсестру? – неожиданно спросил Кас, его голос был гораздо ближе, чем несколько секунд назад, но Дин покачал головой. – Нет, просто... возьми пакет в дорогу, – пробормотал он, прежде чем его снова начало рвать, но, к счастью, в желудке, похоже, больше не было еды. Он спустил воду в туалете и встал, его колени шатались, но ему удалось дойти до раковины, чтобы прополоскать рот. – Эй, э... Кас? Там рядом со стулом стоит вещевой мешок, не мог бы ты... дать мне зубную щетку и пасту, пожалуйста? Кас все еще стоял прямо возле ванной, глядя на Дина с обеспокоенным выражением лица, но потом он кивнул и поспешил к вещмешку. Как только Дин достал зубную щетку, он начал чистить зубы уже второй раз за утро, расстроенный тем, что не смог удержать пиццу внутри себя, что, вероятно, означало необходимость есть суп в течение следующих нескольких дней. Закончив, он еще раз прополоскал рот и, шатаясь, вышел из ванной, чтобы собрать вещи, но его вещевого мешка не оказалось там, где он его оставил. Сбитый с толку, Дин огляделся в палате, но Каса там тоже не было. Дин вышел из палаты, чтобы поискать Каса, но столкнулся с ним, когда тот попытался войти. Оба мужчины покраснели, и Кас быстро сделал шаг назад, держа в руках несколько полиэтиленовых пакетов с небольшой улыбкой. – Это всё, что у них было, надеюсь, будет достаточно, – пробормотал он, и Дин закатил глаза, после чего схватил пакеты. – Отлично, теперь я могу смотреть на еду, которую съел, когда меня стошнит, – сказал он, что заставило другого мужчину захихикать. – Ты готов идти? – спросил Кас, и Дин кивнул, но указал в сторону регистратуры. – Да, только нужно быстро подписать кое-какие бумаги. Ты уверен, что это возможно для тебя... – Дин, я все равно уже здесь. Всё в порядке, я обещаю. Дин кивнул, благодарно улыбнулся Касу и направился к стойке регистратуры, но по пути он уловил что-то краем глаза и на мгновение остановился, сделав два шага назад, чтобы заглянуть в оставленную им палату. Кас снова столкнулся с Дином, но юноша даже не заметил этого, потому что внезапно у него перехватило дыхание. Прямо перед ним, в палате, которая привлекла его внимание, на больничной койке лежал его отец. Рот Джона был накрыт кислородной маской, а к телу было прикреплено несколько шлангов и кабелей. – Дин? Кас снова смотрел на Дина с беспокойством в глазах, но Дин не мог заставить себя отмахнуться от него в этот раз. Он не мог отвести взгляд от отца, и все его тело застыло на месте, включая, видимо, легкие. – Это - это мой отец, – прошептал он как можно тише, боясь, что Джон может его услышать, хотя казалось, что он спит. – Хочешь зайти на секунду? Я могу подождать, – спросил Кас, голос был гораздо мягче, чем несколько секунд назад, и Дин покачал головой с большей силой, чем нужно, и, конечно, сразу же пожалел об этом, потому что все вокруг снова закружилось. – Нет, я... я имею в виду, он... он не хотел бы... – Дин, дыши. Дин почувствовал твердую хватку на своем плече, и, даже не желая этого, он прильнул к ней, более чем благодарный за безопасность, которую давало ему это единственное прикосновение. Он сделал несколько коротких, быстрых вдохов, но его глаза наполнились слезами, поэтому он снова прижал руку к лицу, чтобы не расплескать их. – Всё в порядке, Дин. Я знаю, что твои отношения с отцом нелегки. Голос Кастиэля был тихим и спокойным, почти успокаивающим. Если бы Дин мог отвести взгляд от отца, он бы благодарно посмотрел на Каса, но он не мог. Его руки сжались в кулаки, когда он пытался бороться с чувствами, которые хотели прорваться сквозь стену, возведенную им за долгие годы, и, хотя Дин знал, что должен просто уйти, он не мог. Увидев отца лежащим там, беспомощным и трезвым, Дин почувствовал больше, чем предполагал. Он был так близко, он мог просто сделать пару шагов и... – Он бил меня. Меня и Сэма. Но... в основном меня, – прошептал он, слишком боясь повысить голос, ведь он говорил о своем отце, в конце концов, о человеке, который вырастил его. – Мне очень жаль это слышать, – сказал Кастиэль, но вместо жалости Дин услышал, что именно Кас имел в виду. Он не жалел Дина, нет, он сочувствовал ему, что Дин в принципе считал невозможным, но это давало ему силы для продолжения и его глаза не отрывались от человека на больничной койке. – В основном, когда он был пьян, он... он злился. Не имело значения, сделали ли мы с Сэмом что-то не так или нет, мы всегда были виноваты. Я пытался защитить его, и в большинстве случаев это получалось, но... – Дин не закончил предложение, хотя ему и не нужно было, потому что Кас начал говорить. – Но иногда ты не мог защитить его. Дин медленно моргнул, может быть, впервые с тех пор, как он увидел Джона, он не знал наверняка, и что-то в голосе Кастиэля заставило его повернуть голову и посмотреть на собеседника. – У меня есть сестра. То же самое было и с нашим отцом, возможно, не в такой степени, потому что он бывал в подобном настроении только когда был пьян, а это случалось нечасто, но я понимаю, что ты чувствуешь, – сказал Кас, избегая взгляда Дина, и Дин почувствовал боль в сердце, когда понял, что Касу пришлось пройти через то же самое. – Чёрт, прости меня, – сказал он, накрыв и осторожно сжав руку Кастиэля, которая всё ещё лежала на его плече. Кас оторвал взгляд от Джона, чтобы посмотреть на Дина, и на его лице появилась маленькая, грустная улыбка. – Спасибо, что рассказал мне, Дин. Я знаю, что это, вероятно, было нелегко, – пробормотал он, прежде чем глубоко вздохнуть. Дин сделал то же самое, его глаза встретились с глазами Кастиэля, но он все еще не мог избавиться от комка, который образовался в его горле. – Иногда... иногда я думаю, а было бы все так же, если бы мама не умерла, понимаешь? Я мало что помню из того, что было раньше, но... он всегда был рядом. Он укладывал меня спать, готовил мне еду, играл со мной в саду. Но когда я смотрю на него сейчас, я вижу только то, как он поднял кулаки. Кас снова сжал плечо Дина, и Дин заметил, что его рука все еще лежит поверх руки Кастиэля, но это как-то успокаивало, поэтому он просто оставил ее там. – Судя по тому, что ты мне рассказываешь, я полагаю, что ты был совсем маленьким, когда умерла твоя мать. Это нормально, что воспоминания из детства со временем становятся размытыми или заменяются новыми. Нет ничего постыдного в том, чтобы желать лучшей жизни, Дин. Дин глубоко вдохнул и, наконец, смог оторвать взгляд, чтобы снова посмотреть на отца. – Я не желаю лучшей жизни, я просто... Я хотел, чтобы он изменился. Я хотел, чтобы он снова был рядом с нами, но всякий раз, когда я пытался с ним поговорить, становилось еще хуже. Однажды он даже... Дин тут же остановился, чувствуя, что сказал уже достаточно, но мягкое сжатие руки Кастиэля подтолкнуло его к продолжению разговора. – Однажды, после того, как я попытался поговорить с ним, он... он пошел в комнату Сэмми. Мне было пятнадцать, Сэм был еще младше, и... и он сказал, что если я не замолчу, он причинит вред Сэмми. Он знал, что делает, он даже не был пьян в тот день, он... Дин прикусил нижнюю губу, почувствовав, как всхлип пытается вырваться наружу, и Кас придвинулся к нему. – Я могу тебя обнять? – спросил он, и если бы Дин не старался изо всех сил не расплакаться, он бы рассмеялся над официальным тоном в голосе собеседника и его серьезным выражением лица. Посмотрев на Каса краем глаза, он на мгновение задумался, прежде чем кивнуть. Он понял, что это была плохая идея, как только руки другого мужчины обхватили его плечи, потому что, конечно же, чертова стена сломалась от нежного прикосновения Каса, и первые слезы покатились по щекам Дина. С дрожащим вдохом он обхватил Кастиэля за талию и уткнулся лицом в его плечо, даже не заботясь о том, что от этого прикосновения у него адски горел лоб. Он чувствовал, как рука Каса медленно гладит его по спине, и практически растворился в нем, слишком измученный, чтобы притворяться, что с ним все в порядке, как он обычно делал. – Всё хорошо, Дин, – голос Каса нарушил тишину после того, как они, казалось слишком долго, простояли в такой позе, но вместо того, чтобы отстраниться, Дин еще крепче обнял другого человека, более чем благодарный за то, что хоть раз ему не пришлось проходить через это в одиночку. – Думаешь, мне стоит попытаться поговорить с ним? – прошептал Дин, и Кас медленно отстранился и посмотрел на Дина, его руки все еще лежали на его плечах. – Ты должен делать то, что считаешь лучшим для себя. Если ты чувствуешь, что не можешь поговорить с ним прямо сейчас, это нормально. Это не делает тебя плохим человеком только потому, что ты не хочешь разговаривать с тем, кто плохо с тобой обращался. Дин глубоко вздохнул, он с трудом выдерживал напряженный взгляд Кастиэля, но знал, что тот, скорее всего, прав, поэтому кивнул. – Тогда давай уйдем отсюда, – сказал он и быстро вытер лицо. Кас кивнул и отдернул руки только для того, чтобы указать на левую руку Дина, в которой он все еще держал маленький полиэтиленовый пакет с зубной щеткой и пастой. – Тебе, наверное, нужна новая зубная паста, – сказал он, совершенно сухим голосом, приподняв одну бровь. Дин посмотрел вниз на свою руку, чтобы увидеть, что пакет полон зубной пасты, вероятно, потому что он держался за этот пакет, как за спасательный круг. Вот так, рот Дина растянулся в ухмылке, и он покачал головой, обхватив Каса за плечи, и они пошли в сторону регистратуры, не оглядываясь.

***

– Дин! Я больше не повезу тебя в больницу, если ты упадешь. У тебя есть полиэтиленовые пакеты... Дин даже не слушал Каса, выскочил из машины и практически взбежал по ступенькам в их с Сэмом квартиру. Он успел открыть дверь и попасть в ванную, прежде чем его желудок полностью вывернулся, и его снова начало тошнить. Конечно, выходило не так много, потому что кроме пиццы он ничего не ел, но все же он не хотел, чтобы его снова вырвало прямо на глазах у Каса. Как раз когда он спустил воду в туалете, он услышал, как закрылась входная дверь, затем последовали нерешительные шаги, которые остановились в коридоре, или, по крайней мере, именно там, где как думал Дин, остановился Кас. – Э-э... куда мне поставить твою сумку? – спросил он, а Дин только закатил глаза, начав полоскать рот. Когда он закончил, то вышел из ванной и увидел, что Кас стоит в коридоре, похожий на потерявшегося щенка. Дин вынужден был признать, что выглядел он довольно мило. – Просто положи его, где угодно. Хочешь что-нибудь выпить? – небрежно спросил Дин, направляясь на кухню и не глядя на Каса, который все еще просто стоял там. – Вообще-то, я думаю, что мне стоит уйти. Дин остановился в дверях кухни и отклонился назад настолько, чтобы посмотреть на Каса, приподняв бровь. – Тебе стоит или ты хочешь? – спросил он, сдвинув брови и одарив Каса своей лучшей ухмылкой, не обращая внимания на пульсирующую головную боль. Щеки Кастиэля окрасились в нежно-розовый цвет, а ухмылка Дина стала еще шире, потому что по какой-то причине заставлять Каса краснеть, похоже, стало одним из его любимых хобби. – Э... тебе, наверное, надо отдохнуть, – ответил Кас, его глаза нервно метались по сторонам, и Дин фыркнул. – Чувак, я все равно не могу заснуть, так что я, наверное, просто посмотрю телевизор. Давай, потусуемся немного, или ты боишься, что я сделаю что-то, чего ты не хочешь? Дин снова зашевелил бровями, и глаза Каса на секунду расширились, но потом он уставился на Дина. – Я не думаю, что ты сможешь сделать что-то, чего я не хочу, в твоем нынешнем состоянии, – ответил Кас, и Дин не удержался от усмешки. – Ну вот! В чем же тогда проблема? Кас закатил глаза, но бросил сумку в углу прихожей и последовал за Дином на кухню. – Вот видишь, не так уж и сложно, правда? – сказал Дин с ухмылкой, но, хотя он и пытался изобразить спокойствие, на самом деле он был более чем благодарен, что Кас остался, потому что знал, что находиться одному сейчас было бы не самым лучшим решением после того, что произошло в больнице не более получаса назад. – Тебе повезло, что ты симпатичный, – пробормотал Кас, но тут же замер. Дин сделал то же самое, застигнутый врасплох, и хотя он хотел что-то сказать, казалось, что его горло полностью сжалось. – Прости, я не должен был... – Ты хочешь что-нибудь... Они оба захихикали, как только перестали перебивать друг друга, и Дин сделал последние несколько шагов к холодильнику, а Кас остался стоять в дверях. – Хочешь что-нибудь выпить? – спросил Дин снова, повернув голову, чтобы посмотреть на собеседника, и на его губах появилась застенчивая улыбка, несмотря на то, что он все еще чувствовал себя немного неловко. – Если у тебя есть немного воды, было бы неплохо. Спасибо, Дин, – ответил Кас, и Дин, кивнув, снова повернулся к холодильнику. Как только он заглянул внутрь, он внутренне застонал. Весь холодильник был забит овощами и фруктами; должно быть, Сэм был в продуктовом магазине, отлично. Вздохнув, он достал бутылку воды и банку колы, передал воду Касу, который тепло ему улыбнулся. – Спасибо, – снова пробормотал он, и Дину захотелось закатить глаза в сотый раз за этот день. – Если ты хочешь что-нибудь съесть, мы можем заказать... – Нет, я не собираюсь рисковать тем, что ты снова окажешься в ванной, Дин. Если ты хочешь что-нибудь поесть, я с удовольствием что-нибудь приготовлю, а если у тебя ничего нет, я могу съездить в магазин. По какой-то причине лицо Дина стало горячим, и он занял свои руки открытием банки с колой, чувствуя себя более чем неловко от того, что Кас делает для него так много, хотя они едва знали друг друга. – Слушай, ты действительно не обязан заботиться обо мне. Я понимаю, что у тебя тоже есть жизнь, и... – Так ты хочешь сказать, что хотел бы побыть один после того, что случилось в больнице? Потому что, когда я хотел уйти, у меня возникло ощущение, что ты этого не хочешь. Вот черт! Лицо Дина стало еще горячее, и он свободной рукой потер шею, опустив глаза к полу. Он в очередной раз удивился, как Кас умеет читать его словно чертову открытую книгу, но, опять же, он был психотерапевтом, его работа заключалась в том, чтобы читать людей, чтобы помочь им. – Умник, – пробормотал Дин, проходя мимо Каса и направляясь в гостиную. – Ты идёшь, или как? – спросил он, когда сел на диван, а Каса все еще не было видно. – Конечно, уже иду, – ответил Кас, тоже входя в гостиную, но снова остановился в дверях, оглядываясь вокруг с растерянным выражением лица. – Я знаю, что она небольшая, но... просто устраивайся поудобнее, – сказал Дин, кивнув на другую сторону дивана. Кастиэль сел, как можно дальше от Дина, отчего Дин закатил глаза. – Чувак, я не это имел в виду, когда говорил, что буду делать то, чего ты не хочешь. Я натурал, так что расслабься. – Я просто не хотел причинять тебе неудобства, – ответил Кас, но Дин почувствовал, что его настроение изменилось. Он посмотрел на другого мужчину, приподняв бровь, но Кас смотрел куда угодно, только не на Дина. – Эй, я заставляю тебя чувствовать себя неловко? – спросил Дин после того, как между ними воцарилась тишина, и Кас поспешно покачал головой. – Конечно, нет. Мне очень нравится проводить с тобой время, – пробормотал Кастиэль, но Дин чувствовал, что это ложь. Однако он не решился расспрашивать дальше, поэтому со вздохом взял пульт, лежавший между ними на диване, и включил телевизор. – Есть пожелания? – спросил он, кивнув на телевизор, но Кас покачал головой, и Дин несколько минут переключал каналы, пока не нашел кулинарное шоу, которое показалось ему не таким уж скучным, и положил пульт. – Дин, могу я... могу я спросить тебя кое о чем? – спросил Кас после того, как несколько минут смотрел в телевизор, и Дин повернул голову, чтобы посмотреть на него. – Конечно, черт... если тебе удастся, ну, знаешь, смотреть на меня во время разговора, ты сможешь спросить меня о чем угодно. Дин смотрел, как Кастиэль закатывает глаза, и не смог сдержать торжествующую ухмылку, которая появилась на его лице, когда Кас повернул голову, чтобы посмотреть на него. – Ты... хочешь поговорить об этом? О том, что случилось в больнице, я имею в виду. Ты, конечно, не обязан, просто я подумал... просто подумал, может, ты захочешь. Дин сразу же напрягся, как он всегда делал, когда кто-то хотел заставить его говорить о прошлом, но потом он вспомнил - Кас не заставлял его говорить о его детстве или о чем-то еще, он сам об этом говорил. Даже сейчас он просто спросил, и хотя Дин чувствовал себя более чем неловко, говоря о подобном дерьме, он со вздохом сдался. – Не знаю, не то чтобы я хотел об этом говорить, но ты же видел, что произошло. Я не знаю, я видел, как он лежал там и... Дин не закончил предложение, но ему и не нужно было, потому что Кас кивнул в знак понимания. – И все плохие воспоминания вернулись. Мне знакомо это чувство. – Да, точно, – сказал Дин, опуская голову и глядя на свои сложенные руки, которые лежали на коленях, и было видно, как побелели костяшки пальцев от того, что он был на взводе. – Наше... наше детство было нелегким. Был... пожар в доме, когда мне было четыре года, папа, Сэмми и я спаслись, но мама - нет. После этого папа уже не был прежним. Он... он был одержим идеей выяснить, кто виноват в пожаре, хотя все знали, что это был несчастный случай. Когда он не смог найти ответы, он начал пить. Сначала он пил только по выходным, но очень быстро это превратилось в ежедневное явление. Он все еще пытался заботиться о нас, но... ну, в основном, я был ответственен за Сэма. Позже он... Дин остановился и сделал глубокий, дрожащий вдох, его сердце бешено колотилось, а руки сильно дрожали. Вот так он снова стал ребенком шести лет, которому пришлось взвалить на свои плечи весь мир, и он почти забыл, как это было тяжело, потому что, увидев Сэма сейчас, увидев, каким хорошим он вырос, все это стоило того. – Всё хорошо, Дин, – пробормотал Кас, придвигаясь чуть ближе, и тут же его теплая, сильная рука накрыла руку Дина, почти полностью остановив их дрожь. Дин не отводил глаз, сосредоточившись на тепле и комфорте, которые дарило ему одно маленькое прикосновение. И снова его поразило, как легко было разговаривать с Касом, как он мог успокоить Дина настолько, что он действительно мог вымолвить хоть слово. – Позже он начал злиться на меня и Сэмми, но в основном на меня. Сначала он просто кричал на нас, но потом... потом начались побои. Сначала это было не плохо, правда, не плохо, просто по одному раз в несколько недель, так же, как это началось с выпивкой. Но чем больше он пил, тем агрессивнее становился, и вскоре мне пришлось - мне пришлось защищать моего младшего брата. Он был всем, что у меня тогда было, понимаешь? И когда отец узнал, что я пытался сделать, он... Дин снова глубоко вдохнул, но это прозвучало скорее как всхлип, и тут он заметил, что в какой-то момент, должно быть, начал плакать. Кас сидел рядом с ним, их бедра были прижаты друг к другу, и внимательно наблюдал за ним, но без малейшего признака жалости в его выражении, за что Дин был ему очень благодарен. – Всё в порядке, Дин, он больше не сможет причинить тебе боль. Ты не обязан продолжать, если не хочешь, я более чем горжусь тем, что ты уже сказал мне об этом. – Всё нормально, я справлюсь, – прошептал Дин, больше для себя, чем для Каса, и отдернул одну руку, чтобы вытереть слезы на щеках, а другой схватился за руку Каса, который сжимал ее в ответ с достаточным усилием, чтобы Дин немного расслабился. – Всё стало настолько плохо, что он почти не бывал дома, и я остался один с Сэмом, который был совсем маленьким. В какой-то момент кто-то в нашем районе узнал, что происходит, я даже не помню ее имени, но она предложила забрать Сэма, чтобы я мог ходить в школу, и это оказалось очень кстати. Какое-то время все было хорошо, но потом... Папа перестал оставлять дома деньги на еду, он все еще как-то оплачивал счета, но.... И снова Дин не закончил фразу, но казалось, что Кас понял, о чем он говорит. Медленно, он поднял голову и посмотрел на собеседника, чьи светлые, спокойные глаза, казалось, смотрели прямо сквозь него, прямо в его душу. Дин пытался, действительно пытался, но не мог отвести взгляд, и желание сорваться и заплакать стало таким сильным, что он почти сдался. – Всё... всё было хорошо, большую часть времени всё было хорошо. Но чем старше мы становились, тем больше еды нам требовалось, и... и мне нужно было как-то зарабатывать деньги, понимаешь? Когда мне было 14, меня поймали на краже еды, и поскольку это был единственный магазин поблизости, я больше не мог рисковать. Они не вызвали полицию, но сказали, что если меня снова поймают, то так и будет. Я не мог рисковать, потому что Сэмми, понимаешь? Он был просто маленьким ребенком, просто... – Дин, ты тоже был ещё ребенком, – сказал Кас, снова сжав руку Дина, и хотя Дин все еще пытался бороться, стена, которую он старался удерживал, полностью разрушилась, и, как и в больнице, он уткнулся лицом в плечо Кастиэля, ища утешения в другом человеке, потому что - хотя это и эгоистично - он знал, что Кас готов дать ему это утешение. – Всё в порядке, Дин, просто выпусти это наружу, – пробормотал Кас, повернувшись так, чтобы обнять Дина как следует, одной рукой нежно поглаживая его по спине, как он делал это в больнице. – Я... я даже не знаю, почему... почему это всё ещё влияет на меня, понимаешь? Это просто... там, в моей голове, и это... это не проходит, – Дин всхлипывал, уткнувшись в плечо другого мужчины, в который раз не заботясь о том, что он так сломался в присутствии кого-то еще. Это не было похоже на то, что Кас знал его, или что они были друзьями - Кас был просто парнем, который пытался помочь ему. – Дин, вещи из прошлого просто так не уходят. Они остаются в твоем сознании, хочешь ты этого или нет, и нет ничего постыдного в том, чтобы признать, что некоторые из этих вещей плохо влияют на тебя. Также нет ничего постыдного в том, чтобы плакать из-за этих вещей, это нормальная человеческая реакция. Я более чем впечатлен тем, что ты смог выпустить это наружу, не у многих людей хватает сил признать, что они не в порядке. Дин медленно поднял голову, чтобы посмотреть на Каса, зная, что его глаза, вероятно, покраснели, а всё лицо в полном беспорядке, но ему было все равно. Как только их взгляды встретились, его нижняя губа снова начала дрожать, но он сделал глубокий вдох и попытался сдержать новую волну слез. – Но... со мной всё в порядке, я же не всё ещё в этой дерьмовой ситуации, я не... – Дин, посмотри на меня. Правда, посмотри на меня, – сказал Кас, положив руки на плечи Дина и нежно сжимая их. Рот Дина тут же закрылся, и он сделал то, что ему сказали, хотя и чувствовал себя глупо из-за того, что просто слушал человека, сидящего перед собой, без претензий, но опять же, Кас был единственным человеком, который смог ему помочь, который дал Дину почувствовать, что его проблемы действительно имеют значение. – Хорошо, это правда хорошо. Теперь скажи мне, что ты видишь. Посмотри на мое лицо и скажи. Дин сделал то, что ему сказали, сканируя взглядом черты лица Кастиэля. Он уставился на подбородок другого человека и сразу же заметил лёгкую щетину, хотя ещё было слишком рано. Его взгляд переместился чуть выше, к губам собеседника, и он снова поразился их форме. Дин никогда раньше не видел губ такой формы, и если бы он не знал, что ему нравятся только женщины, то хотел бы узнать, каковы эти губы на ощупь. Были ли они такими сухими, как выглядели? Или они были мягкими и теплыми, как и любые другие губы, которые он целовал раньше? Резким движением Кастиэль, всего на секунду, быстро облизал губы, но этого было достаточно, чтобы Дину вдруг стало трудно дышать. Его взгляд метнулся к глазам другого мужчины так быстро, что у него закружилась голова. Он отлично знал, что на этот раз это не от сотрясения мозга, и старательно игнорировал жар, распространявшийся по его лицу и шее. С трудом сглотнув, он промокнул губы и глубоко вдохнул, пытаясь хоть немного замедлить сердцебиение. Он моргнул раз, два, а после третьего раза его глаза расширились, потому что он увидел в глазах Кастиэля что-то такое, чего не видел уже очень давно. – Ты... ты волнуешься, – прошептал он в ужасе, и Кас кивнул, мягкая улыбка приподняла его губы, отчего он сразу стал выглядеть моложе. Неужели его щеки раньше были такими красными? – Да, я волнуюсь. Знаешь, почему? Дин медленно покачал головой, но когда она снова начала неловко пульсировать, он пробормотал тихое "нет". – Это потому, что я забочусь о тебе, Дин. Ты можешь видеть во мне только своего терапевта - да, я знаю, что у нас есть еще одна договоренность, - но я забочусь о людях, которых впускаю в свою жизнь. Я забочусь о тебе, и я не хочу, чтобы тебя преследовало твое прошлое. Ты понимаешь это? Всё ещё в полном изумлении, Дин кивнул, и по какой-то причине в его животе появилось странное чувство, которого он не испытывал уже давно, если вообще когда-либо, так что он не мог точно сказать, что именно это было, но он слишком сосредоточился на Касе, чтобы в тот момент думать об этом. – Окей, это хорошо. Ты действительно справляешься, Дин. Теперь я хочу задать тебе вопрос, и хочу, чтобы ты оставался как можно более спокойным. Ты не обязан отвечать, если не хочешь, это совершенно нормально, но я должен спросить. Ты не против? Дин знал, что Кас спросит что-то, на что он не захочет отвечать, он чувствовал это, но всё равно кивнул, потому что знал, что если кто-то и сможет помочь ему выкинуть эту кашу из головы, так это Кастиэль. Другой мужчина смотрел на него еще несколько мгновений, смотрел прямо в глаза Дину, вероятно, пытаясь понять, действительно ли он не против, и Дин открыл рот. – Кас, я... я знаю, что мне это не понравится, но всё в порядке. Просто спроси, – пробормотал он, и эти слова вместе с выражением его лица, казалось, убедили Каса, поэтому Кас кивнул и глубоко вздохнул. – Ты упомянул, что тебе нужно было что-то делать, чтобы заработать деньги, но ты не сказал, что именно. Не хочешь рассказать мне? Конечно, вот и оно. Всё тело Дина напряглось, инстинкт борьбы или бегства включился так быстро, что он чуть не подпрыгнул, но тут Кас снова сжал его плечи и слабо улыбнулся. – Помни, ты не обязан рассказывать мне, если не хочешь, это нормально, если ты не хочешь. Я просто хочу помочь тебе, но если ты не готов, я тебя полностью понимаю. Его голос был таким спокойным, таким понимающим, что новая волна слез залила глаза Дина, и он тяжело сглотнул, чтобы сдержать их. Что, черт возьми, заставило его расплакаться, как ребенка, во время разговора с Кастиэлем? Посмотрев на свои колени, Дин сжал ладони вместе и глубоко вздохнул. Какого чёрта, верно? Он всё равно уже плакал, а Кас казался человеком, который уж точно не станет смеяться над его дерьмом. – Я... я как бы... продал себя, – прошептал он через несколько мгновений, и его голос надломился на последнем слове, так что он снова поднял голову. – Я был слишком молод, чтобы найти работу, и - и это просто секс, верно? На другом конце города есть бар, довольно сомнительный, и мне приходилось проходить мимо него всякий раз, когда я забирал Сэма из школы. Однажды там была женщина, и... и она... черт, Кас, я не могу, я... – Эй, эй, всё в порядке, Дин, ты не должен. Насколько Дин мог слышать, голос Каса тоже дрожал, и осознание того, что это его вина, было как удар под дых. Резким движением он снова оказался в объятиях Кастиэля, и тот крепко сжал Дина. – Мне очень, очень жаль, Дин, – прошептал Кас, и да, хотя Дин не мог видеть его лица, он мог услышать почти неслышное сопение прямо возле своего уха. Именно из-за этого Дин обхватил своего собеседника руками, но точно не потому, что наслаждался близостью кого-то, кто не был его братом. Он не мог не задаться вопросом, ведет ли Кас себя так же трогательно со всеми своими пациентами, и, хотя он никогда не признался бы в этом вслух, он втайне надеялся, что это не так, потому что то, что Кас так себя с ним вёл, заставляло Дина чувствовать себя каким-то особенным. – Чувак, мне нравится дышать, – поперхнулся он, стараясь, чтобы это прозвучало как шутка, но даже Дин услышал, как надломленно прозвучал его голос, когда он это сказал. – О, прошу прощения, просто я тоже немного... переволновался, – пробормотал Кас, отстраняясь, его щеки покрылись темно-розовым оттенком, и хотя Дин чувствовал себя как дерьмо после разговора о своем прошлом и из-за головной боли, он не смог сдержать улыбку. – По крайней мере, не я один теперь выгляжу как чертов зомби, – сказал он и указал на глаза Кастиэля, которые теперь тоже были красными от слёз, но, вероятно, все еще выглядели гораздо лучше, чем его собственные. – Просто я был в похожей ситуации, поэтому я понимаю, как тяжело тебе говорить об этом сейчас. Мне жаль, что я так надавил. Улыбка Дина тут же исчезла, и его сердце разбилось. Теперь он был тем, кто вдруг захотел обнять Каса, но вместо этого он сжал кулаки, чтобы удержать свое тело от движения, и прочистил горло. – Ты не слишком сильно давил, чувак, если я не хочу говорить о дерьме, я не хочу. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через то же самое. Кас грустно улыбнулся ему, затем потянулся к очкам и снял их, чтобы протереть глаза. Дин не мог не смотреть, гадая, что случилось с этим человеком, но не решался спросить, потому что знал, как трудно говорить о таких вещах с кем бы то ни было, не говоря уже о том, что это был почти незнакомый ему человек. – Дин, то, что я здесь делаю - я никогда не делал этого раньше, не так, как сейчас, и я пытаюсь понять, как справиться с этой ситуацией, потому что ты мне нравишься, и я не хочу оттолкнуть тебя или дать тебе почувствовать, что я здесь только из любопытства, потому что это не так. Я хочу помочь тебе, но я также хочу проводить с тобой время, как друг, и я не знаю, как разделить эти две вещи, поэтому если я когда-нибудь сделаю что-то, что расстроит тебя или заставит чувствовать себя неловко, я бы хотел, чтобы ты сказал мне об этом. Ты не против? Дин моргнул, глядя на Каса, немного ошеломленный всем, что тот только что сказал, но в то же время в его груди появилось теплое чувство, которое росло, пока он не улыбнулся. – Чувак, ты мне тоже нравишься. Ты странный, но тоже классный. Как насчет того, чтобы нам обоим просто забыть обо всей этой терапии и время от времени проводить время вместе. Если что-то всплывет, мы поговорим, если нет, то тоже ничего страшного, а если один будет чувствовать себя некомфортно, то скажет об этом. Как тебе это? Кас улыбнулся и поднял подол рубашки, чтобы почистить очки, после чего кивком вернул их на нос. – Да, по-моему, это звучит весьма неплохо, Дин. Дин снова улыбнулся и подтолкнул Каса локтем, тот тихо хихикнул и откинулся на спинку дивана, и Дин сделал то же самое. Казалось, что они пришли к молчаливому соглашению не говорить больше ни о чем странном, и хотя в голове все еще крутилось что-то о его прошлом, Дин чувствовал себя странно спокойным. Возможно, в конце концов, все это действительно окупится.