Крещение кровью | Baptism in Blood

Скрывшись от посторонних глаз, Регис тут же обратился туманом и полетел прочь от имения, в сторону реки. Его вороны взвились следом, пытаясь окликнуть, желая утешить, в то время как вампир чувствовал, будто его разрывает на части. Добравшись до берега, он вновь материализовался, сбросил одежду и вошёл в холодную воду. Это не особо помогало прийти в себя, он в панике ловил ртом воздух и ощущал, как его обычно медленное сердце гремит в груди, будто кузнечный молот. Он всё ещё чувствовал на себе запах крови Геральта. Крови его друга, той самой, которая довела его до безумия в Тесхам Мутна. Он был смущён, обеспокоен и старался не паниковать из-за того, что его инстинкты говорили не кусать ведьмака, а обмазаться его кровью, впитывая запах. Ему хотелось изваляться в нём, пока это не станет единственным, что он сможет чувствовать. Он хотел прижаться носом к его шее, запястьям, ступням и паху, там, где у людей располагались их ароматические железы. Он хотел облизать их, попробовать на вкус, подразнить. Он хотел заявить свои права на Геральта, и одна мысль о том, что он не может этого сделать, начинала сводить с ума. Он ни к кому не испытывал таких сильных чувств со времён своей юности, когда нашёл себе пару. Мысль о той женщине заставила его кровь вскипеть, он почувствовал, как трансформируется тело. Вампир издал пронзительный крик, переходящий в визг, и от силы этого зова поверхность воды вокруг пошла рябью. В его голове начали всплывать воспоминания, но все они были отброшены в сторону, когда он сфокусировался на Геральте, на моменте, когда тот поддался его чарам в покоях Анны-Генриетты. В самом этом факте не было ничего странного, но после того, как Регис снял чары с ведьмака, тело друга не перестало реагировать. Пьянящий аромат мужчины снова всплыл в воображении. Он зачерпнул пригоршню песка и начал тереть им своё тело, стараясь избавиться от запаха, но он всё ещё мог чувствовать его в подсознании. Мог видеть его. Он не слепой, он видел реакцию Геральта на него. Он замечал её не один раз за годы путешествий, но не был уверен, что сам ведьмак осознавал это. Он увидел её в то утро, когда проснулся в гостевой спальне Корво Бьянко, когда его друг залился краской, а его мутировавшие человеческие феромоны окутали его. Регис вздрогнул, когда воспоминание отозвалось жаром в паху. Он зашипел и обхватил себя под водой. Вспышки всех воспоминаний пронеслись в его сознании, когда он двигал рукой, чтобы обрести облегчение от той ноющей боли, которая, казалось, заполнила его душу. Злость на самого себя, смущение, надежда, горе. Он хотел взять Геральта прямо в Тесхам Мутна. Погубить его. Увидеть, как беловолосый мужчина тонет за пеленой похоти. Он сблизился с суккубом в Боклере, чтобы держать себя в руках, когда Геральт попал под чары Фрингильи Виго во время их первой поездки в Туссент. Она сразу всё поняла и позволила ему овладеть ею, разрушить её, и всё это ради того, чтобы удержать себя от потери такого хрупкого самообладания. Он взревел. Теперь суккуба рядом не было, и он остался один на один со своими потребностями. Его хватка на члене была сильной, почти болезненной, а движения грубыми, со сбивающимся ритмом. Волны удовольствия лишь вызывали в мыслях ещё больше образов того, как мужчина заглатывал Региса. Он кончил, резко дёрнув бёдрами, и интенсивность действия заставила его завалиться назад в воду. Все звуки резко затихли, его зрение вспыхнуло белым, и жидкость заполнила лёгкие. Он почувствовал, как спина касается дна реки, пока спазмы ещё проходили через его тело. Контроль возвращался медленно, Регис чувствовал себя вялым и опустошённым. Он плыл по дну, позволяя медленному течению нести себя, утопая в стыде. Вдруг неожиданный тревожный толчок сквозь связь, которую он разделял с Детлаффом, заставил его вскочить, выныривая на поверхность, кашляя и отплёвываясь, чтобы очистить лёгкие от воды. Он совсем забыл, что оставил их связь настолько широко открытой. Забота и утешение затопили связь со стороны Детлаффа. Регис почувствовал себя абсолютно обессиленным и зарыдал, посылая смущённую волну спутанных эмоций обратно кровному брату. В конце концов она превратилась в смесь боли, любви и желания. Детлафф послал в ответ волну терпения и решимости, за которой последовали любовь и семья. Регис выбрался из реки и рухнул на берегу. Он снова трансформировался, вернув себе человеческий облик, не переставая плакать. Желание разрывало его. Он долгое время думал, что подавил свою вампирскую природу, его эмоции всегда были серыми и тусклыми. Он даже гордился этим. Он годами обманывал себя. Это была всего лишь маска, маска, которая теперь быстро трескалась. Сейчас он столкнулся с этим лицом к лицу. Его любовь к Геральту была всепоглощающей, мучительной, но такой восхитительной. Страх оттолкнуть этого человека, страх быть отвергнутым и страх потерять контроль душили его. Он почувствовал, как что-то внутри него поднимается к самому горлу, как его боль превращается в воду, выливаясь слезами на землю. Он лежал на берегу под деревом и плакал, давая выход бурным эмоциям. Регис медленно приходил в себя, а Детлафф, не прекращая, посылал утешение, любовь и поддержку через связь. Ощущение тепла от другого вампира помогало прийти в себя, пока он позволял своим невысказанным чувствам превращаться в слёзы. Вода медленно высыхала на его коже. *** Когда вампир покинул дом, Геральт приступил к выполнению его инструкций. В ту секунду, когда первые капли ласточки коснулись его губ, он почувствовал, как кожа на шее снова срастается с неожиданной скоростью. Марлена к этому времени наготовила вареников, которые ведьмак тут же смел подчистую, в то время как Варнава-Базиль приказал прислуге принести ванну и начать наполнять её водой. Когда он, наконец, наелся, то принял обезболивающее Региса и стал наблюдать, как слуги имения наполняют ванну водой из колодца. Отвар начинал действовать, Геральт почувствовал, как его мышцы расслабляются. Когда ванна наполнилась, он выгнал прислугу из комнаты и согрел воду, опустив в неё пальцы в знаке игни. Это было годами отработанное действие, которое он проделывал миллион раз. Как только от воды начал подниматься пар, Геральт опустил в неё руку по локоть, чтобы проверить. Она была идеальной. Ещё немного, и можно было бы обжечься. Он подхватил мыло, шампунь и несколько масел со своего столика и быстро вылил последние в воду. Геральт выбрал апельсиновое и лавандовое масла, так как именно ими пользовался Регис, и эти запахи напоминали ему о вампире. Он наконец-то погрузился в воду и невольно застонал. С особым усердием он промыл волосы и вымыл тело. Он тёрся, пока не почувствовал, как кожу начинает покалывать, и, удовлетворённый, откинулся в ванне, чтобы мыло смылось с него. Обезболивающее уже действовало на полную, его мышцы расслабились, а боль, которую он накопил за последние два дня, начала стихать. Она сменилась эйфорией, которая, как знал Геральт, была вызвана чередой. Он знал, что в отваре было что-то ещё, что-то, чего он раньше не встречал, но чёрт знает этого Региса, и что он добавляет в своё варево. Он скрестил ноги и погрузил своё тело в круглую ванну так глубоко, как только мог. Он растворялся в этом ощущении, позволяя ароматам пропитать его, а маслу покрыть кожу. Неосознанно впав в состояние медитации, он просто позволил своему телу заняться исцелением. Геральт, казалось, потерял счёт времени, когда внезапный шок вывел его из медитации, встряхнув всё тело и будто прожигая грудь, заставляя его резко сесть и зашипеть. Боль, физическая и душевная, пронзила его, приходя откуда-то извне. У него заболели челюсти, а пальцы начало покалывать. Обезболивающее частично умерило боль, оставляя туманные отголоски в тех местах, где она возникла. Он почувствовал, как его ногти впились в деревянный край ванны. Геральт бросил взгляд на свои руки. И с плеском дёрнулся назад, прижавшись спиной к стенке ванны, его жёлтые глаза были широко раскрыты и казались дикими. Он в ужасе посмотрел на свои пальцы. Ногти заострились, превращаясь в когти, они удлинились намного сильнее, чем обычно позволяли его мутации. Ужас застыл в груди, и он прикусил язык, пытаясь сдержаться от крика. В ту же секунду, когда его зубы вонзились в нежную плоть, кровь заполнила рот. Потрясённый, Геральт дрожащим руками поднёс костяшку пальца ко рту. Он почувствовал, как его зубы вонзились в кожу руки так же легко, как хорошо наточенное лезвие ножа разрезает масло. В панике ведьмак выскочил из ванны, разбрызгивая воду по всему полу. Он бросился к зеркалу, чтобы рассмотреть своё лицо. Кровь стекала по подбородку, костяшкам пальцев и языку, смешиваясь с каплями воды, стекая по шее. Он нерешительно поднял руки. Когти торчали на несколько сантиметров. Он осторожно открыл рот и осмотрел. Его клыки сверху и снизу удлинились, заострившись словно бритва. И у зубов за клыками тоже были удлинённые концы. Не такие длинные, как клыки, но достаточно, чтобы стать причиной для беспокойства. С осторожностью Геральт удивлённо осматривал свой рот, пока боль понемногу пропадала. Его глаза светились так, будто он активировал свои мутации, но он без сомнения мог сказать, что они сейчас отключены. Он в панике отступил от зеркала. Ещё одна волна боли захлестнула его. На этот раз он по-настоящему вскрикнул и развернулся, собираясь броситься к двери. Его ноги вступили в воду, разлитую на полу, и он почувствовал, что падает. Внезапная вспышка боли, пронзившая голову, а потом темнота. Геральт вздрогнул и проснулся, почувствовав нежную, но мозолистую руку на своей обнажённой груди. – Геральт, лежи спокойно, ты ударился головой, – ведьмак дико огляделся вокруг, прежде чем сфокусировать взгляд на ясных ярко-зелёных глазах. Он мгновенно рванулся вперёд и вцепился в высокую девушку, сидевшую на кровати рядом с ним. – Цири… Боги… Цири, – Геральт обнял её, его трясло. – Тише, тише, – мягко проворковала она, обнимая его в ответ и успокаивающе водя пальцами по спине, – ты очень неудачно упал, поскользнувшись на мокром полу, и заработал себе сотрясение мозга. Геральт внезапно отпрянул и уставился на свои руки. Они были нормальными. Он провёл языком по своим зубам, они тоже были в порядке. На его руках не было следов от зубов, а язык был в идеальном состоянии и не болел. Однако он всё ещё чувствовал привкус крови во рту. Его сердце постепенно замедлилось, и обезболивающее, которое дал ему Регис, снова взяло вверх. – Что, чёрт возьми, случилось, Геральт? – спросила Цири, обеспокоенно глядя на мужчину со шрамом. Он почувствовал, как волна эйфории снова расслабила его мышцы, и без сил рухнул в свою промокшую постель. Полуприкрыв веки, он посмотрел на свою дочь и фыркнул, восстанавливая дыхание после охватившей его паники. – Да не важно, ммм, Регис дал мне просто сногсшибательное пойло, – с чувством пробормотал Геральт. – У мен-меня были га-алюстинации. – Я вижу, – протянула девушка, оглядывая комнату. – Как я оказался в кровати? – спросил Геральт, бросив взгляд вниз и с облегчением обнаружив, что он укрыт простыней. – Ну, когда я телепортировалась сюда, Марлена как раз была в твоей комнате с Дженис, её новой помощницей, они обе ужасно волновались за тебя, – сказала ему Цири, накрыв своей тёплой ладонью руку Геральта, – я подняла тебя и переложила на кровать. Они сами не могли сдвинуть тебя с места, ты был слишком мокрым и, в добавок ко всему, пытался сопротивляться. – Что случилось с твоей шеей и что, во имя всего святого, произошло, пока я занималась своим контрактом? – спросила Цири, нахмурив брови. – Ммммх, на меня напали… брусаа, – сказал Геральт, чувствуя, будто его язык распух во рту. Подняв свободную руку, он нащупал швы на шее, которые, к счастью, остались невредимы. Цири мягко взяла его за руку и опустила её обратно. – Не трогай их, – сказала она. – Там чи... че... чума, Цири! – невнятно пробормотал Геральт, его глаза внезапно расширились, – Анна... всё из-за неё... вроде как. Мужчина почувствовал, как его разум замедляется, девушка с зелёными глазами посмотрела на него. Он протянул руку и коснулся её щеки там, где был шрам. Его глаза снова расширились, и он опять выпрямился. – Ты… Ты заражнена! – невнятно пробормотал Геральт, неуклюже хватая её за плечи. – Ляг сейчас же, бестолочь, – Цири легонько толкнула его обратно на матрас, и он застонал, почувствовав, как его глаза закатились, когда нахлынула очередная волна эйфории. – Че.. чума.. – пробормотал Геральт, пытаясь заставить свой язык работать. Цири подскочила, схватила с кровати одеяло и плотно обернула им его. Тот попытался было стянуть его с себя, но она села на него сверху, оперативно удержав его руки. – Зло, – прошипел мужчина, хмуро глядя на девушку, которая торжествующе смотрела на него в ответ. – Да, мне это уже говорили, – самодовольно протянула Цири, – А теперь уйми свои опасения, Геральт. Кейра успела перехватить меня и провести несколько тестов. Я не заражена и у меня уже выработался иммунитет. Никакой чумы, никаких уколов. Я здорова, слава мне. Геральт почувствовал, что окончательно расслабляется, а из тела уходит последнее напряжение. Цири начала лениво гладить рукой по его прикрытой одеялом груди. Этот жест успокаивал его. Он почувствовал, как закрываются глаза, а разум начинает медленно уплывать куда-то далеко отсюда. – Ты просто невыносим, ты знал? – мягко пожурила его девушка, наблюдая, как его грудь медленно опускалась и поднималась в такт дыханию. – Цири. – Да, Геральт? – Регис... – он произнёс его имя шёпотом. – Где он? – тихо спросила Цири. – Не знаю, – пробормотал Геральт, открывая глаза. – Тогда он скоро вернётся, – сказала девушка, взглянув на дверь, – он не мог уйти далеко, тем более оставив свои вещи здесь. – Цири… Регис… Я.. – мужчина почувствовал, как его захлестнула очередная волна эйфории, и его глаза снова закатились. – С ним всё в порядке, Геральт. Со всеми нами, – сказала Цири, возобновляя медленные круговые поглаживания. – Нет, – прошипел ведьмак, снова пытаясь сесть, его глаза широко открылись. – Лежи спокойно! – потребовала девушка, надавив ему на грудь. – Нет Цири... поссушай, – сказал Геральт, не сводя глаз со своей дочери. – Тшшшш, Геральт… Отдохни. – Нет Цири… я... я люблю его, Цири, – сказал он, с трудом заставляя себя двигать языком. – Конечно любишь, Геральт, он твой друг, – проворковала она, на её лице появилась лёгкая улыбка. – Нет, – сказал Геральт, облизывая губы, во рту у него пересохло. – Значит, не любишь, это тоже хорошо, – Цири весело ухмыльнулась, а в её голосе звучали нотки озорства. – Нет, Цири, – невнятно произнёс мужчина, его глаза снова закатились, когда он попытался заставить себя заговорить, – я люблю его, Цири. Я люблю его. Полюбил его… так давно… давно, очень давно. Люблю его… голос… люблю, когда он… говорит. Он па-пахнет как дождь… Я хочу съесть его… прикоснуться к нему. Брови Цири взлетели вверх, а глаза распахнулись в удивлении. – Он шс... спас тебя… Он... спас меня, – пробормотал Геральт, его руки сгибались под одеялом от тех усилий, которые ему требовались, чтобы продолжать говорить, – Он… он останется навсегда, Цири. Мой навсегда. Она застыла в шоке. – Ты знаешь, ему так гре-грустно, – невнятно пробормотал Геральт, снова облизывая губы, – Так... так сильно... грустно. Так много боли. Я хочу… Я хочу, снова сделать его счастливым. Я думаю… Я думаю, он тоже любит меня, Цири. Он любит… Я чувствую это всем телом. Он... всё для меня, Цири. Всё и даже больше. – Геральт, ты под кайфом, – девушка вздрогнула, наблюдая, как его глаза расфокусировались. Он не слышал её. – Я чувствую его сердце, – невнятно промычал Геральт, закрыв глаза, – Оно... пой-поёт мне. Поёт мммне каждую ночь с тех пор, как он вернулся. Он ж... жиф. Моё сердце… отви-веччает. Но он этого не слышит. Такая грутсная песня. Он думает… он думает, что поёт один, в стороне от всех. Но Цири… он мой навсегда, навсегда и больше, и я его… я... он..... Геральт, наконец, снова потерял сознание, оставив Цири сидеть ошарашенной, с болью в груди и слезами на глазах.